Последние дни агента 008 и первый арест Штирлица

Вид материала

Документы

Содержание Глава 18. воспоминания

Подобный материал:

• Сторожева Татьяна Юрьевна, учитель русского языка и литературы моу сош №6 Г. Петровска, 394.07kb.
• Подготовили и провели: Мосина, 121.08kb.
• Первый арест, 2492.23kb.
• Записки (дневник) юного начальника лагеря, 29.15kb.
• Проект «Милосердие», 29.29kb.
• Загадка Шестой симфонии Чайковского Анализ содержательного аспекта Шестой симфонии, 54.77kb.
• В последние дни перед запуском Большого адронного коллайдера многие решили узнать,, 9.69kb.
• Защита состоится 11 октября 2007 года в часов на заседании Диссертационного совета, 367.8kb.
• Удк 616. 36-008. 5: 616-008. 6 Синдром холестаза, 228.59kb.
• Северо-западный филиал, 140.85kb.

ГЛАВА 18. ВОСПОМИНАНИЯ

Штирлиц решил отдохнуть и поэтому направился в свой любимый кабачок "Три

поросенка". Заказав, как всегда, три банки тушенки, пачку "Беломора" и бутылку

водки, он сел за свой столик и принялся c животным аппетитом ухлестывать тушенку,

чем обратил на себя внимание не только посетителей кабачка, но и фрау Заурих,

которая играла в покер со старым, тускнеющим генералом.

-- Господин Бользен, можно c вами посидеть? -- спросила фрау Заурих,

подсаживаясь к Штирлицу.

-- Валяйте! -- процедил Штирлиц и выпил стакан водки.

-- Вы плохо выглядите!

-- Хорошо, что еще живу!

-- Трудное время?

-- Гадкое время!

-- Родные пишут?

-- Пишут!

-- Все хорошо?

-- Да, ну их! -- махнул рукой Штирлиц.

-- Зря вы так, ваша жена очень симпатичная женщина, -- и фрау Заурих

прослезилась. -- Тогда, в тридцать третьем, она была так добра ко мне. Вы

помните, в то время меня бросил мой неповторимый Герберт.

-- Успокойтесь, найдете себе другого.

-- Да, где уж мне!

-- Не расстраивайтесь! Жизнь прекрасна! -- сказал Штирлиц и выпил еще один

стакан водки.

-- Расскажите что-нибудь о себе, господин Бользен. Вы так интересно

рассказываете.

Штирлиц недоверчиво посмотрел на Заурих. Особой враждебности он к ней не

испытывал. Открыв еще одну банку тушенки, Штирлиц налил водки, выпил, закусил и

рассказал вот такую байку:

-- В 1922 году, когда наша революция, как вы знаете, победила, ЧК меня направила

на работу в Кремль для выявления особо опасных врагов советской власти среди

членов политбюро. Да, это было в 1922 году. Москва! Эх, фрау Заурих, знаете ли

вы, что такое Москва?! Именно тогда я впервые увидел товарища Ленина. Он был в

то время слишком болен, но все же сохранял присущую ему работоспособность. Когда

я вошел в его кабинет в Кремлевской квартире, Владимир Ильич что-то писал, сидя

за своим рабочим столом. Увидев меня, он встал и, подойдя ко мне, сердечно, по-товарищески,

пожал мне руку, -- Штирлиц облизнулся. -- И прямо глядя в мои честные глаза,

мягко спросил:

"Товарищ Исаев, вы к нам, как мне сказал Феликс Эдмундович, присланы для

оперативной проверки?"

"Да, Владимир Ильич!" -- ответил я ему.

"Ну что ж, батенька, тогда приступайте к работе! Может начнете c меня?"

"Ну что вы, Владимир Ильич..." -- прошептал я краснея.

"А вы, батенька, не смущайтесь! -- засовывая пальцы в жакетку, сказал он. --

Время сейчас такое! Доверять никому нельзя! Даже мне! -- И Владимир Ильич

улыбнулся. -- Ах, фрау Заурих, какая это была улыбка! -- Потом он подошел к окну

(как сейчас все это помню), посмотрел вниз и, наверное, ничего подозрительного

не заметив, повернулся ко мне. -- "Поймите, Штирлиц Максимович, что революция

была совершена не только для того, чтобы Надежда Константиновна могла спокойно

работать не только в Шушенском, но и в Москве, а для того, прежде всего, чтобы

каждая кухарка могла управлять государством".

"Я понимаю, Владимир Ильич..."

"Ничегошеньки вы, батенька, не понимаете! Революция порождает не только своих

героев..."

И Владимир Ильич гордо посмотрел на меня.

"Революция, милый мой человечище, плодит еще и бездарных, глупых людей, которые

потом перерастают в наших потенциальных врагов! И задача революции -- сейчас

выявить среди подленькой и гаденькой интеллигенции этих людишек! Если мы этого

не сделаем сейчас, то потом, в будущем, c нами сделают тоже самое наши враги!"

Он подошел к сейфу, открыл его, вытащил оттуда графин, наполненный какой-то

белой, прозрачной жидкостью, достал два граненых стакана, поставил все это на

свой рабочий стол и, прямо глядя в мои глаза, спросил:

"Пить будете?"

"Пить?" -- переспросил я его.

"Да, батенька, пить! И не что-нибудь, а настоящую воронежскую самогоночку! -- И

Владимир Ильич облизнулся. -- Мне ее вчера прислали из коммуны "Заря коммунизма".

"Но, у вас же ранение, Владимир Ильич!"

"Пустяки! Забудем про это!"

И я, фрау Заурих, даже находясь на работе, не сдержался. Выпить c Лениным! О,

для меня, молодого сотрудника ЧК, это было величайшей честью! И мы, как

полагается в таких случаях, раздавили на двоих крепенькую самогоночку. Когда мы

осушили добрую часть графина, я заметил, что Ленин как-то повеселел и мне

показалось, что он совершенно не болен.

"А что, батенька, -- спросил он у меня, -- не махнуть ли нам на рыбалку?! Вот

так -- все бросить и на рыбалку! А?"

"Но революция, Владимир Ильич..."

"Ах, да, да -- революция! Да кому она нужна, эта революция!" -- Ленин налил мне

еще стаканчик. -- "Революция нужна прежде всего идиотам и бюрократам, вроде

Троцкого. Кстати, товарищ Исаев, займитесь им!" -- И Ленин что-то черкнул в свою

записную книжку. -- "Понимаете ли, его нужно расстрелять, а еще лучше повесить

вверх ногами!"

А глаза -- такие добрые, добрые... Нет, фрау Заурих, Ленин -- это был человек!

Человек c большой буквы!

-- Я слышала, -- проснулась фрау Заурих, -- что он был импотентом?

-- У каждого свои недостатки... -- задумчиво произнес Штирлиц и выпил последний

стакан водки.