Перспективы человека в Третьем тысячелетии
| Вид материала | Документы |
- Тема: Мы в третьем тысячелетии, 48.16kb.
- Ученый секретарь, старший научный сотрудник ихо рао,, 139.69kb.
- Лекция британия в древности. Неолит и бронзовый век, 822.73kb.
- Название работы, ее вид, 229.14kb.
- «День школьного кинозала в оу округа», 35.59kb.
- Краткий план семинара «Современный менеджмент» стр, 37.31kb.
- Гагарина Юрия Алексеевича ? Сейчас об этом мало говорят, пишут, а уж о книга, 1951.44kb.
- М. Т. Якупов мировые религии, 10372.29kb.
- Управление образования и молодежной политики муниципального образования – Шиловский, 548.88kb.
- Реферат на тему Культура первобытного общества, 727.55kb.
Перспективы человека в Третьем тысячелетии
Понятие и образ человека возникли в историческое «осевое время», столь удачно описанное К.Ясперсом. Всем известен спор эллинских философов о человеке, когда таковым объявлялся петух – «двуногое без перьев». Забавна и дискуссия о человеке, изображенная на картине «Афинская школа», выставленной в музее Ватикана. Мне крайне сложно было сфотографироваться на ее фоне, но это удалось: седобородый Платон указывает на небо, очевидно, говоря «Антропос» о душе как сущности человека, а моложавый Аристотель, для которого «Платон друг, но истина дороже», властно указывает на землю как аналог человеческого тела: «Гуманус». Чеховский персонаж учитель Беликов прозванный гимназистами «влюбленный антропос», поднимал вслед за Платоном палец и произносил «Антропос! Как сладостно звучит сие слово…» Отсюда антропология и гуманизм с разных сторон терминологически описывают в западной культуре одно и то же явление. Известно, что в античном полисе человеком был не всякий, но только мужчина, рабовладелец и гражданин.
В Нагорной проповеди Христос провозгласил всех людей людьми: и раб человек, и эллин, и иудей, и господин, и женщина. Эта программа «ни эллина, ни иудея» вызвала ярость иерархов ветхозаветной религии и сделала Иисуса опасным подрывным элементом для всего старого мира. В свете христианской традиции человек оказывается любимой тварью божией, образом Бога («Imago Dei»), обладающий способностями Бога («Capacite Dei»).
С другой стороны, Апокалипсис Иоанна Богослова сегодня лежит в основе всех анти- и псевдохристианских милленаристских культов. Таково их представление о том, что Бог запрограммировал историю людей и Вселенной в соответствии с тайным календарем неизбежных событий в четко фиксированные тысячелетние интервалы. В сущности, эта языческая нумерология больше подходит вавилонскому жречеству, нежели современному человечеству. Лунатический характер такого милленаризма ясно прослеживается в интепретации третьего письма Фатимы, активно обсуждаемого в Католической церкви.
В противовес позиции Папы Иоанна Павла II возник католический милленаризм и высказывается мнение о запланированном Богом виртуальном Апокалипсисе в предстоящий период. Мы встречаемся здесь не с особенностями теологических толкований, но с формой психического расстройства масс, всегда опасных, как учит история, для судеб цивилизации. В сущности, третье письмо Фатимы есть прогноз общей опасности в случае неудачи церкви скорректировать современную историю. Западу в этой ситуации остается только создавать новые милленаристские конструкции вроде “сияющего города на вершине холма” (Р. Рейган), или Нового мирового порядка” (Д. Буш), или фантастические образы “Матрицы” и “Star trek»1.
В отличие от научного обществознания, сущность человека понимается в христианстве не как совокупность общественных отношений, но как уникальное качество индивидуальной свободной воли, важнейшим проявлением которой становится суверенная сила познавательной способности индивида сделать оригинальное открытие универсальных физических принципов и иных универсальных моделей мира. Фундаменталисты миллениума отвергают этот принцип свободы воли. Сущность милленианистского психоза в том, что его адепт не воспринимает себя человеком, то есть существом с моральными обязательствами действовать в соответствии со свободной волей на благо человечества. Противоположностью является человеческий скот (социальное животное), моральная дегенерация плебеев эпохи поздней языческой римской империи – vox populi. Последние всегда и во всех цивилизационных рамках рассматривают себя в соответствии с романтической концепцией истории и культуры, выраженной в критический период И. Кантом в понятиях Мирового Духа и Духа времени.
Неклассическая наука о человеке и идеология laissez-faire
Неклассическая наука, начинающаяся с коперниканского переворота и продолжающаяся у докритического Канта, указывает человеку его новое место в мире – букашка на поверхности космической пылинки. Вслед за тем К. Маркс находит новое солнце, вокруг которого на самом деле вращается общество – «Солнце Труда». В «Теории прибавочной стоимости» исчезает человеческая проблематика раннего Маркса: вместо отчуждения человеческой сущности вводится понятие «капиталистической эксплуатации», вместо личности – классы и массы. Глобальный капитализм Х1Х в. был первым периодом свободного движения капитала, и этот капитализм был более стабильным. Тогда была единая валюта (золото), ныне три ключевые валюты сталкиваются между собой подобно тектоническим плитам Земли. Если прежде Великобритания проводила свободно свою «политику канонерок» для взыскания долгов и наведения порядка в самых удаленных уголках планеты, то полицейская миссия США в конце ХХ в. столкнулась со многими трудностями в своей реализации. Новая глобальная капиталистическая система, возникшая со второй попытки в 1980 г. (первая рухнула в крахе 1929 г.), опирается на идеологию совершенной конкуренции. Предполагается, что рынки имеют тенденцию к достижению равновесия и этой точке равновесия соответствует наиболее эффективное распределение экономических ресурсов. Всякое ограничение конкуренции снижает эффективность рынков, а потому вводится абсолютное табу на вмешательство в рыночную игру. Такая идеология в Х1Х в. называлась laissez-faire и именно она как общая эпистема легла в основу постклассической научной парадигмы общества.
Понятие laissez-faire феодального идеолога Ф. Кенэ, мистический образ «невидимой руки рынка» философов-эмпириков Б. Мандевиля, А. Смита и И. Бентама выражают эту языческую веру в предопределение «завершения истории». Такая вера бестиализирует человека эпохи Миллениума – делает его тварью, а не творцом, сотворенным по образу и подобию божьему. Психоз глобализационного культа разрушает свободную волю, делая нас животными со зверофермы Д. Оруэлла. Разрушение цивилизации при этом осуществляется не за счет предопределения, но в результате иллюзии глупости относительно собственной свободной воли.
В действительности история настоящего завершается в результате краха мировой финансовой системы паразитизма и глобальной спекуляции, к которому приводит упомянутая выше глупость сторонников свободного рынка. Крах лишь отдаленно будет напоминать кризис 1929 г. – он будет всеохватывающим: что-то вроде обвала ХIV в. в результате коллапса банковских домов Барди и Перуцци. Тогда коллапс привел к экономической гибели и «черная смерть» уничтожила от трети до половины населения Европы.
В 50-60 гг. прошлого столетия экзистенциалистская мания охватила западную интеллигенцию и молодежь. Эта мания развилась из дионисийского уровня рокнаркосексконтркультуры в обобщенную ненависть к индустриальному обществу и утверждению неомальтузианского неофашистского мифа постиндустриального общества. До сих пор следы этого культурного переворота присутствуют в программах по философии западных университетов и колледжей. Ядром философских курсов здесь выступают ницшеанская догматика фашистского философа М. Хайдеггера и радикальные формы экзистенциализма Ж.П. Сартра, К. Ясперса, М. Бубера и Г. Гессе, все это вылилось в ненависть к науке, заявленную в голливудских фильмах, где относительно ученых часто говорится буквально следующее: «Эти безумные ученые убьют нас, если мы не убьем их первыми!».
Видение человека как homo pictor (животное производящее символы), homo faber (животное изготавливающее орудия) еще полностью соответствует ментальности Х1Х в. Человек рассматривался в этих образах как существо, способное творить в сознании то, что впоследствии будет воплощено в реальности. Вспомним Маркса о том, чем самый плохой архитектор отличается от лучшей пчелы. Напротив, современная культура становится самым динамичным компонентом постиндустриальной цивилизации, в которой человек растворяется в предметно-символическом мире. В. Вульф однажды сказала: “Где-то в декабре 1910 г. человеческая природа изменилась”. Вслед за этим изменилось общество и его приоритеты – началась всеобщая деградация. Началось движение от протестантской этики к психоделическому базару. Потребительское общество с его антидекартовским лозунгом, начертанным на супермаркетах: «Я покупаю, следовательно, существую! - I shop, so I am!» не упало с неба – оно первоначально взорвало протестантскую этику активности и пуританскую нравственность сбережения как два базовых кода традиционного буржуазного общества Америки и Европы. Сделать это разрушение было достаточно просто, поскольку сам свободный рынок уничтожал традиционную нравственность. Протестантская этика и пуританская нравственность были мировоззрением аграриев и населения маленьких городков Америки – одноэтажной Америки. Это мировоззрение стояло на двух столпах раннего американского духа – пуритане опирались на Д. Эдвардса, а протестанты возвышались на идеях Б. Франклина. Основой пуританского миросозерцания была враждебность к цивилизации, пуритане вообще стремились к первоначальной простоте ранней христианской церкви, получившей импульс непосредственно от Бога. Атака на пуританизм как идеологию происходила из так называемой “новой волны” либерализма начала ХХ в. В этой волне все было новым: Новая Демократия, Новый Национализм, Новая Свобода, Новая Поэзия и даже “Новая Республика”. Другим источником крушения пуританизма были проблемы пола. Так, уже в 1913 г. бруклинская акушерка М. Зандер ввела в обращение понятие “контроль за рождаемостью”. Из этого термина возникло целое движение за ограничение рождаемости и распространение презервативов. В лекциях о гомосексуальности анархист Э. Гольдман развила представление о “промежуточном поле”. Ф. Делл приветствовала свободную любовь, в результате молодые интеллектуалы обратились к нерегистрованным гражданским бракам моногамного типа.
Наконец, третьим ключевым направлением критики пуританизма стала терминология и идеология освобождения. В искусстве либерализм выразился в фовизме и кубизме, в литературе это влияние получилось в виде влияния работ Шоу, Конрада и Лоуренса. Однако наибольшее влияние оказала философия Бергсона и Фрейда. Традиционная мораль была заменена на психологию. Если психоанализ возник накануне Первой мировой войны для того, чтобы снять репрессивность пуританизма, то гедонистическое движение влилось в этот поток разрушения традиционной морали в виде создания групп сензитивной тренировки, “терапии радости”, групп В. Эрхарда. В 60 гг. возник новый культурный стиль – первоначально он был назван психоделическим, а затем получил название контркультуры. «Новый Вуду-капитализм» (термин возник еще в 20 гг. ХХ в.) продолжает высоко ценить протестантскую этику в сфере производства, при этом стимулируя требования к наслаждению и самореализацию в сфере потребления. Этому обстоятельству способствовали распространение городского образа жизни, изменение сексуального поведения женщин, в результате экспансии работы в офисах и либерализации социальных контактов. Доктор М. Йелом из Станфордского университета утверждала, что бюстгальтеры на женщинах появились, когда упал спрос на парашюты после Второй мировой войны. Было сказано буквально следующее: итогом многолетних научных штудий явилось то, что именно Америка положила конец европейским чопорным корсетам, завалив мир куда менее обременительным и простым нижним бельем для женщин, что и стало своего рода революцией.
Однако описание закабаления женщины и ее освобождения силами большого бизнеса подводит к более важному выводу о том, что «стыдливость миру привили мужики», иначе говоря ревнивые мужчины в качестве мужей и любовников большую часть истории западной цивилизации «контролировали женские груди», те же мужья и любовники доминировали в таких институтах как государство и особенно церковь с ее концепцией плотских грехов. Глобальные исследования об эволюции открытости женских грудей, равно как и изучение истории сигары и мужского берета только отвлекает публику от реальных специальных программ управления людьми в мирное время. Эти программы исследования человека должны заменить функции войны по управлению людьми в военное время. Первые программы (мирные) должны быть затратными, они должны работать вне нормальной системы предложения-спроса, то есть народ не может потребовать от правительства прекратить растрачивать деньги, выплаченные в виде налогов. К программам помимо демагогических проектов бесплатного здравоохранения для всех относятся всеобщее образование, массовый общественный транспорт, гигантские программы по изучению космоса, преодоления загрязнения среды, программа социального благоденствия, управления деторождением посредством регулирования оплодотворения. Выходит, что пока не произошло планирование циклов войн, правительства обращаются к заменителям войн – мирным программам затратного и манипулятивного характера. Иногда исследователи прямо заявляют, что в условиях постсовременности правительства растрачивают деньги на:
- изучение брачных призывов лягушек Центральной Америки,
- исследование групп крови польских свиней Злотника,
- изучение слуха тараканов-пруссаках (оказывается уши у них сзади, что полезно при … ловле насекомых пылесосом),
- анализ чистоты отделки поверхности музыкальных инструментов,
- изучение повадок тюленей при нырянии.
В результате постсовременной мутации культуры пуританская этика, которую можно определить как требование отложенного вознаграждения и ограниченного потребления, уступила место безудержному наслаждению. Высокий стандарт жизни превратился в ведущий мотив социальных изменений. Старые нравы почтенных американских семей, стеснительно прикрывавших тканью даже ножки роялей, канули в прошлое.