Geum.ru

Перспективы человека в Третьем тысячелетии

Вид материалаДокументы

Содержание


Неклассическое понимание человека и его пророк - Ницше
Подобный материал:
1   2   3   4   5

Неклассическое понимание человека и его пророк - Ницше


Начавшийся век для нашей планеты будет самым трудным и решающим в многотысячелетней истории человечества. В этих условиях нельзя жалеть усилий для того, чтобы наша Родина установила справедливость у себя дома, положив конец эксплуатации человека человеком, необходимо создать систему распределения и производства богатств во имя реализации идеалов более справедливого и гуманного общества. Обществу с безраздельным господством частной собственности и его идеологии – рыночному фундаментализму - история положила предел на рубеже тысячелетий. Глобальное явление новой «Черной смерти» – ящура как болезни сельскохозяйственных животных, равно как и массовых человеческих новых и старых эпидемических заболеваний, выставляют обвинительный счет капитализму. Достаточно упомянуть, что британские фермеры открыто обвиняются в преднамеренном заражении своего скота с целью получения компенсации от правительства. Возникает все больше свидетельств в Великобритании и в мире того, что вооруженные силы страны проводят широкомасштабный эксперимент по истреблению людей как представителей рода человеческого посредством распространения болезней. Лондонский «Обозреватель» опубликовал интервью с бригадным генералом А. Биртвистлом, военный помощником королевы Елизаветы II. Он отвечал за операцию вооруженных сил по уничтожению миллионов голов крупного рогатого скота, погибающего от «коровьего бешенства» (ХМД). До того в британской прессе генерал заявлял, что уничтожение заболевшего скота было подобно его прошлым битвах на полях сражений с противником. В прошлом он служил в Африке и в «горячих точках планеты». В подзаголовок его интервью были вынесены слова: «Да, я ницшеанец и полагаю, что жизнь бесполезна». Журнал назвал все интервью: «Человек или сверхчеловек?» и дал подстрочник – «солдат, выигравший жестокую войну с чумой, использовал секретное оружие – Ницше». Местность, в которой была выиграна последняя война генерала в 2001 г. – регион Англии – Камбрия. Именно здесь была наиболее высокая концентрация поражения чумой ХХI в. и здесь уничтожение скота было наиболее интенсивным.

Откровения генерала были расценены как сигнал, предупреждающий о том, что все сделанное со скотом (превращение его в отбросы – «cull»), будет проделано с людьми в результате распространения смертоносной инфекции в Британии или где-либо еще. Журналисты отмечают, что такое развитие событий полностью соответствует мечте принца Филиппа о радикальном сокращении численности народонаселения с помощью смертоносных бактерий. Это стремление полностью ницшеанское. Ф. Ницше закончил жизнь в доме для умалишенных, его болезнь происходила от сифилитического разложения мозга. Ницше был идеологом нацистской консервативной революции 20 гг. Поэтому, когда сейчас в России по первому национальному каналу телевидения самой широкой аудитории предъявляют фильмы-размышления о величии и значении непонятого современниками Ницше, это следует интерпретировать как идеологическую диверсию значительно худшего свойства, нежели прямая пропаганда взглядов Резуна-Суворова. Ницше восхищался не только бесноватый фюрер и члены его ближнего кружка, но и многие ведущие интеллектуалы «западной либеральной традиции». Для западной левой интеллигенции, носившей партбилеты, был нормален и естественен призыв «убить фашиста», однако агрессия либерализма под покровом идеологии толерантности и уважении к личности уничтожила естественные импульсы антифашистских социальных групп и классов.

Ницше мотивировался патологической ненавистью к христианству, классической науке и гуманизму. Провозгласив «Бог мертв», он объявил о прекращении действия всех и всяческих моральных норм. Его супермен находится «по ту сторону добра и зла» и составляет расу господ. В наши дни Л. Ларуш часто сопоставляет и отождествляет Ницше с Б. Расселом и Г. Уэллсом, как провозвестниками политико-культурного движения фашизма и контркультуры «Нью Эйдж». Ницше имеет многочисленных поклонников. В 1992 г. ведущий британский исследователь современной литературы из Мертон-колледжа Д. Кэри опубликовал книгу «Интеллектуалы и массы». Он доказал, что Ницше был основным источником вдохновения таких писателей – поклонников геноцида как Д. Лоуренс и Г. Уэллс. Сам Кэри ссылается на афоризмы Ницше относительно того, что громадное большинство людей не имеют права на существование и необходима война против масс. Подобно этому Лоуренс настаивал: «Закройте враз все школы. Большая часть человечества не должна никогда учиться читать и писать». В «Фантазии бессознательного» он восклицает: «Да здравствуют изобретатели отравляющего газа!» Аналогичные высказывания имеются у Уэллса в работе 1901 г. «Ожидания влияния механического и научного прогресса на человеческую жизнь и мышление». Уэллс опирается на труды Мальтуса и Дарвина и настаивает на том, что нация должна стерилизовать, экспортировать или отравлять «людей Бездны» (так он именует массы).

В британской прессе появилась серия статей о полной незащищенности страны от новой волны пандемии, которая уже будет «человеческой чумой». Заражение будет капельно-жидким (через рот) и через ноги – в этом виде болезнь способна унести жизни 30 % населения. Такой ожидается новая волна гриппа, лекарство от которого – Реленца - недоступно для большинства людей по причине его высокой цены. Если произойдет совмещение гриппа и чумы (способа переноса и содержания), никто не устоит от такой косы смерти. Большинство экспертов сходятся в том, что реализация такого сценария - лишь вопрос времени. Так, эпидемия гриппа (инфлюэнции) в 1918 г. убила во всем мире более 20 миллионов человек, причем смерть наступала через несколько часов после появления первых симптомов заболевания.

Ницшеанское понимание человека выделяет в личности нечто «слишком человеческое» и социальное как «нечеловеческое». Новое научное, точнее неклассическое представление о человеке рисует его как социальную машину, в которой есть биологическое человеческое, структурированное социальным и сверхчеловеческое-культурное, в свою очередь определяющее социальное и биологическое. Великие личности на самом деле оказываются такими мини-социальными машинами, подчиняющими все свое функционирование мистическим задачам исторического процесса. Таковы Сталин – последний великий император, Черчилль, и в значительно меньшей степени Гитлер. Эти наиболее продвинутые социальные машины для успешного функционирования и управления историей остро нуждаются в теоретических конструкциях и моделях мира. В таком случае они становятся успешными или нет планировщиками истории. Перед смертью Сталин произнес «Без теории нам – смерть».

Глобальные изменения 60 гг. ХХ в. могут быть поименованы «мутацией культурной парадигмы Запада», в результате которой возникла наркорокконтрсекскультура, привели к новой постклассической эпистеме. В ней человек оказался временным всплеском, рисунком на морском берегу, исчезающем под ударами волн прибоя. Этот образ рисунка был введен М.Фуко в программном трактате «Слове и вещи. Археология гуманитарных наук». Вместо человека возникает нечеловеческий образ «Языка» – образ, в котором нет места человеку, нет места гуманизму. В обществе формируется бытие языка как совокупности знаков и символов, но не языка как рогового нароста в полости рта. На второй план уходит антропологическая проблематика: подобно тому, как Ницше провозгласил программу «линьки богов» и формирования сверхчеловека: «Бог мертв и это мы его убили!», так и Фуко заявил: «Человек не существует». Получилось как в советском фильме Э.Рязанова «Гараж»: «О, Вы изучаете советскую сатиру! Изучаете то, чего нет...». Понятно, что исчез не человек, а тот образ человека в классической эпистеме, благодаря которому человек был виден и наблюдаем. Аналогично, в начале ХХ в. в ходе революции в физике многие ученые в панике заявили, что материя исчезла, а осталась энергия. На самом деле, исчезла не материя, а тот предел, до которого мы ее знали. История науки показала, что материя бесконечна вширь и вглубь, а атом неисчерпаем. Нечто подобное представилось и Фуко, а до него Ясперсу, усомнившимся в существовании человека и культуры.

Послеосевое время, по Ясперсу, начинается с нацистского преобразования мира. Лозунги на воротах концентрационных лагерей «Каждому – свое», «Работа делает свободным» оказались тем «новоязом», который был описан через несколько лет Д.Оруэллом в «1984» и прежде в «Алисе в стране чудес». После нацизма культура осевого времени исчезла, испарилась, и человечество стало остро нуждается в новой послеосевой культуре, которая должна стать синтезом науки и религии. Ясперс 8 лет прожил в Третьем рейхе в ожидании интернирования в лагерь и смерти, при этом он был отстранен от чтения лекций, издания книг и жил только изучением различных философских традиций. Ясперс как философ и психиатр остро воспринимал закат различных мифов ХХ века - нацистского расового мифа, кризис коммунистического классового мифа переустройства общества, который был наглядно явлен в докладе Н.Хрущева о культе личности Сталина и его последствиях на ХХ съезде КПСС. Ясперс предвидит и кризис либеральной демократии. Для обозначения рыночного мифа либеральной демократии в конце ХХ в. возник более удачный термин – рыночный фундаментализм. Смысл термина в том, что всякий фундаментализм есть фанатизм или вера, доведенная до крайности, которая предполагает универсальное знание и ответ на все вопросы. Из истории мы знаем, как в Новое время место религиозного фундаментализма занял научный фундаментализм.

В ХIХ в. на статус самой фундаментальной теории претендовал марксизм, в ХХ в. в период постсовременности нового глобального капитализма это место занял рыночный фундаментализм. Свято место пусто не бывает! Однако идеология laissez-faire уже себя дискредитировала, отказ от этой идеологии был результатом Великой депрессии и продуктом появления кейнсианства. Забавно, но Сорос пишет на сей счет нечто совершенно неприемлемое для либералов-рыночников: «В начале пятидесятых, в мои студенческие годы, к идеологии laissez-faire отношение было еще более отрицательное, чем сегодня к государственному вмешательству в экономику. Представить тогда, что идеология laissez-faire может вновь вернуться на свои позиции, было невозможно. Думаю, возрождение рыночного фундаментализма связано уж никак не с его научной обоснованностью, а исключительно с верой в его магическую силу. Президент Рейган говорил о «магии рынка»; «невидимую руку», действительно, иначе, как магическим инструментом, не назовешь. Фундаментализм – это всегда черно-белая картина мира, его суждения строятся по принципу «или-или». Если некий экономический тезис признается ошибочным, противоположный ему не может не быть верным. На этом логическом non sequitur построен как марксизм, так и рыночный фундаментализм».

Фундаментализм приводит к последствиям, неприятным даже для серьезных ученых, специалистов в области конкретных наук в тот момент, когда они пытаются подняться до уровня глобальных обобщений. Так, в 90 гг. на конференции, организованной КРО, я беседовал с академиком Никитой Николаевичем Моисеевым. Он тогда высказал мысль о том, что сокращение населения Земли благотворно скажется на экологии. Я возразил в том смысле, что хорошо бы сокращение начать с богатых, поскольку один американец потребляет как 10 индийцев. Академик счел мое замечание забавным парадоксом, поскольку богатые сегодня хорошо защищены армиями своих государств, мощью средств массовой информации. Я напомнил ему мрачную антиутопию Ивана Ефремова «Час быка» о постиндустриальной цивилизации планеты Торманс, где правят социальные расисты, разделившие население на джи (долгоживущих индивидов) и кжи (короткоживущих индивидов) – последние подлежат разборке на запчасти. Тормансиане убили пришельцев с коммунистической Земли как носителей проекта нового более справедливого общества.