Телеологический принцип в науке (трансцендентальный подход)

Вид материала

Автореферат

Содержание Основное содержание диссертации Первая глава Вторая глава Третья глава

Подобный материал:

• Принципы разработки асу, 96.54kb.
• Ременной педагогической науке закрепляется точка зрения, что именно компетентностный, 94.66kb.
• Высшего Профессионального Образования Современная Гуманитарная Академия утверждаю ректор, 235.15kb.
• Билеты контроля итоговых знаний по дисциплине, 35.21kb.
• -, 229.06kb.
• Архитектура пк. Магистрально-модульный принцип построения, 244.23kb.
• Компетентностный подход в современной психолого-педагогической науке при подготовке, 650.42kb.
• Понятие внутрифирменного планирования. Планирование как экономическая категория, 35.27kb.
• 1. Магистрально-модульный принцип построения компьютера, 95.88kb.
• Магистрально-модульный принцип построения компьютера, 132.33kb.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав и заключения, списка используемых источников и литературы по данной тематике на русском и других языках.


ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ


Во введении дается краткая характеристика исследования, указываются цели и задачи исследования, выбранные методы, актуальность работы и новизна полученных результатов, отражена апробация работы.

Первая глава диссертационного исследования, озаглавленная «Проект трансцендентальной телеологии: “Критика способности суждения Канта” — сочинение по философии науки», посвящена рациональной реконструкции самого замысла трансцендентальной телеологии, наиболее основательно представленного в позднем сочинении Канта «Критика способности суждения», известном как третья Критика. В первой главе доказывается, что данный труд необходимо трактовать не только как основополагающее сочинение по эстетике, но в первую очередь как программную работу по философии и методологии науки.

В п. 1 «Из истории создания “Критики способности суждения”» дается сравнительно-историческое описание событий, связанных с появлением этого произведения и дальнейшей рецепцией самой идеи трансцендентальной телеологии, изложенной в нем. Далее предпринимается историко-сравнительная аналитическая реконструкция первого и второго Введений к кантовскому сочинению с целью показать генезис исследовательских интересов основателя трансцендентализма и осветить те узловые моменты, которые побудили его изменить свои первоначальные намерения касательно третьей Критики.

В п. 2 «Проблематический статус телеологических суждений в первой редакции Введения в “Критику способности суждения”» демонстрируется, что если первоначально Кант был нацелен на поиск элемента всеобщности в эстетических суждениях, то по мере вовлечения в поле своего исследования телеологической проблематики он обнаруживает, что искомый характер всеобщности имеют не только эстетические, но и телеологические суждения. В результате создатель трансцендентальной философии решается изменить название предполагаемого сочинения и озаглавливает его не «Критика вкуса», как предполагалось ранее, а «Критика способности суждения». В ходе предпринимаемого в диссертации анализа удается вскрыть причины того, почему телеологическая проблематика не только становится доминирующей в «эстетическом» произведении Канта, но и рассматривается мыслителем из Кенигсберга как необходимое систематическое завершение всего его критического проекта в целом.

В п. 3 «Эпистемологический потенциал телеологических суждений во второй редакции Введения в “Критику способности суждения”» показывается, что телеологические суждения, которые вводит в контекст своего рассмотрения основатель трансцендентализма, получают особый философско-методологический статус, поскольку благодаря им наш разрозненный опыт обретает систематическое единство на уровне эмпирического законодательства. В результате в проекте трансцендентальной телеологии находит свое обоснование особая научно-методологическая установка, которая достигается исследователем в процессе вынесения телеологических суждений. Хотя такие суждения не выступают непосредственным познанием природы, тем не менее, они вносят существенный вклад в сам процесс познания природы и служат не чем иным, как регулятивными, эвристическими принципами ее познания.

Вторая глава диссертационного исследования, которая носит название «Рациональная реконструкция философско-методологических идей в трансцендентальной телеологии», посвящена адекватному воспроизведению концептуального аппарата трансцендентального учения о телеологии, что представлено в диссертации в виде последовательного применения «трансцендентального аргумента» для решения телеологической проблемы.

В п. 1 «Реконструкция аналитики телеологической способности суждения» раскрывается суть трансцендентального аргумента, используемого для решения телеологической проблемы и заключающегося в том, что в основе телеологических суждений, выносимых субъектом в процессе познания природы, лежит не целесообразное устройство самих объектов природы, но свойственный познающему субъекту механизм их построения. Детальная реконструкция применения трансцендентального аргумента к телеологии показывает, что путем введения целого комплекса различий в само понятие целесообразности — разделения ее на субъективную и объективную, формальную и материальную, относительную и внутреннюю — Кант оставляет в итоге в качестве предмета для исследования такое ограниченное понятие о целесообразности, которое можно обозначить как его эпистемологическое ядро. Полученный таким способом концепт именуется «целью природы», а его своеобразие заключается в характерном для него двояком единстве: во-первых, единстве целого его частей, т. е. нацеленности всех частей на целое как свою цель, и, во-вторых, единстве взаимодействия между частями, чередующимися в своем превосходстве и подчинении, т. е. процесса, в котором части целого выступают по отношению друг к другу одновременно как цель и как средство. Предложенному концепту могут соответствовать только так называемые организованные сущности, или организмы. Поскольку Кант руководствуется философско-методологической установкой в исследовании проблемы целесообразности, а не установкой на конкретно-научное исследование самих целесообразных продуктов природы, то первостепенным для него становится вопрос о значимости той роли, которую играют непосредственно механизмы сознания, ответственные за построение телеологических суждений. По мысли Канта, телеологическая способность суждения не может быть конститутивной, поскольку сами объективные цели природы, опираясь на знание о которых мы могли бы выстраивать телеологические сужения, в опыте нам не даны. Следовательно, они могут строиться только по рефлексивному принципу и носить исключительно регулятивный (значимый не для самих природных объектов, а лишь для рассуждающего о них субъекта) характер. Вместе с тем в этих суждениях можно обнаружить элемент всеобщности, пускай и не в объективном, но во всеобще-субъективном смысле. В этом революционном — по отношению ко всей предшествующей телеологической парадигме в философии и науке — повороте заключена суть трансцендентального аргумента применительно к телеологии. Целесообразность следует искать не в самих природных объектах, а в присущем познающему субъекту способе рефлексии о природе. Поскольку для процесса познания природы имеет значение как сам познаваемый объект, так и познающий его субъект, в трансцендентальной телеологии делается вывод о том, что применение телеологического принципа в естествознании не только дозволено, но и неизбежно. Таким образом, трансцендентальная постановка проблемы целесообразности в виде проблемы эпистемологической отражает очевидную философско-методологическую направленность этого течения в разъяснении статуса телеологических суждений в науке, а благодаря применению трансцендентального аргумента к телеологии становится очевидно, что процесс познания природы фактически был бы невозможен без телеологических суждений. Тем самым подчеркивается эвристическая роль трансцендентального аргумента применительно к телеологии, который сохраняет свою значимость и для современных философско-методологических обобщений, поскольку позволяет осознать необходимое наличие телеологических элементов в построении научной теории.

В п. 2 «Реконструкция антиномии телеологической способности суждения» последовательно проводится доказательство того, что философско-методологический подход к разъяснению статуса телеологических суждений в науке, заявленный в трансцендентальной телеологии, не ограничивается областью какого-то узкого их применения в процессе изучения природы (в частности, не сводится только к изучению организмов как продуктов природы, имеющих особый статус), но ведет к обоснованию применимости телеологии в научном познании в целом, т. е. представляет собой общеметодологический принцип. Этот принцип может быть зафиксирован в эпистемологической установке ученого в качестве необходимого правила, заставляющего выстраивать научное познание в форме взаимообусловленного процесса объяснения и описания (в терминологии Канта — определяющей и рефлектирующей деятельности). Применение трансцендентального аргумента к телеологии, как уже отмечалось, четко показывает, что телеологические суждения имеют значение не для познаваемых объектов, а исключительно для самого познающего субъекта, соответственно, применение их в науке должно быть не конститутивным, а строго регулятивным. Использование телеологических выводов вне рамок установленных полномочий ведет к неразрешимому противоречию, или антиномии. Суть этой антиномии представители трансцендентальной телеологии усматривают в смешивании принципов объяснения и описания при построении научных суждений и, как следствие, в выстраивании в истории науки догматических телеологических систем, претендующих на объяснение природы по принципу целевой каузальности. В трансцендентальной телеологии все эти системы подвергаются обстоятельному разбору, при помощи которого демонстрируется их несостоятельность, но в то же время подчеркивается, что подобная несостоятельность не означает того, что телеологические суждения — в силу заключенного в них внутреннего противоречия — вообще не имеют права применяться в науке. Признавая за телеологическими суждениями эпистемологическую значимость, трансцендентальная телеология предоставляет решение вышеуказанной антиномии. Оно сводится к следующему: поскольку в одной и той же системе невозможно полагать в основу объяснения природы разные генеральные принципы, то для непосредственного объяснения природы телеологический принцип не может быть применим. Однако он может выступать вспомогательным принципом при описании процесса познания природы, поскольку сам этот процесс включает в себя не только познаваемый объект, но и познающий субъект. Тем самым трансцендентальная телеология критически ограничивает применимость телеологических суждений в процессе познания природы. Вместе с тем такое ограничение не означает вторичности телеологических суждений в деле познания, поскольку без следования телеологической максиме процесс познания природы также был бы несостоятелен. Фактически в трансцендентальной телеологии телеологический принцип получает статус «эвристического принципа исследования». В этом смысле процесс познания природы представляет собой взаимную игру описательных и объяснительных процедур, которая и может быть обозначена как эпистемологическая установка ученого. Предложенная в трансцендентальной телеологии аргументация свидетельствует о том, что речь идет о выводах, которые носят не узко-методологический, а универсальный методологический характер. Коль скоро в процессе познания природы задействована структура самого познавательного механизма субъекта, выяснять и учитывать присущий ей эпистемологический потенциал — важная философско-методологическая задача. Работа в этом направлении показывает, что в силу наличия телеологических суждений в науке возникает ряд ведущих понятий, играющих в нашем познании ключевую роль (одним из таких понятий и является понятие «организм»); даже само понятие «природа» мыслилось бы нами слишком узко, если бы мы ограничивались только ее объяснением посредством логико-математической схемы, игнорируя ту описательную функцию, которую привносит в толкование этого понятия телеологическая составляющая познавательного процесса. Выводы трансцендентальной телеологии оказываются актуальными для современных философско-методологических дискуссий по этой теме (в частности, представляют значительный интерес при исследовании таких понятий, как «объяснение» и «описание»). Рациональная реконструкция трансцендентального подхода к решению телеологической проблемы в науке доказывает наличие эпистемологического потенциала телеологических суждений для процесса познания природы. Этот эпистемологический потенциал не исчерпывается применением телеологических суждений в какой-то отдельной области изучения природы, а представляет собой универсальный методологический принцип познания, внося существенный вклад в формирование тех основополагающих понятий, на которых строится и которыми оперирует в том числе и сегодняшняя наука.

В п. 3 второй главы диссертационного исследования, который носит название «Экспликация “трансцендентального аргумента” в физической и моральной телеологии», приводятся аргументы в пользу того, что именно трансцендентальная телеология может выступать необходимым философско-методологическим базисом для построения науки, основанной на практическом законодательстве. Реконструкция трансцендентального аргумента в области физической и моральной телеологии свидетельствует о том, что проект трансцендентальной телеологии является философско-научным исследованием, посвященным рассмотрению вопроса о возможности построения науки о религиозном опыте человека. Сам основатель трансцендентальной телеологии считал, что физическая телеология не может взять на себя роль науки об идеях, выходящих за пределы сферы опытного познания, несмотря на то, что в ней имеются все основания не только для расширения методологической установки ученого, используемой в познании природы, но и для перехода к понятию о внеопытных причинах природы. Дело в том, что само это понятие доступно физической телеологии только в негативном отношении. Ее аргументативного аппарата недостаточно для содержательного определения такого понятия. На основе реконструкции философско-научных идей Канта можно сделать вывод, что построение науки о превосходящих опыт идеях разума возможно только на пути разработки моральной телеологии. Воспользовавшись результатами проведенного еще в «Критике чистого разума» анализа физико-теологического доказательства бытия Бога, выявившего причины его несостоятельности, Кант с совершенно новой позиции показывает, что в этом доказательстве в скрытом виде содержится моральная аргументация. В отличие от представителей традиционной теологии, считавших, что морально-телеологический аргумент служит лишь вспомогательным средством в физико-теологическом доказательстве, Кант убедительно объясняет, что вся сила его доказательности покоится исключительно на морально-телеологической аргументации. Речь идет о независимости морально-телеологического аргумента и возможности построения на его основе положительной науки о религиозном. Предложенное в трансцендентализме деление познания на теоретическое и практическое позволяет предположить возможность построения науки не на принципах спекулятивного, но на принципах практического разума. Если по отношению к идее свободы последняя возможность была реализована в «Критике практического разума», то по отношению к идее Бога Кант предлагает обстоятельно рассмотреть эту возможность в своем проекте трансцендентальной телеологии. В итоге в трансцендентальной телеологии делается философско-научный вывод о возможности построения науки о Боге (в практическом отношении значимой субъективно-всеобще), а именно этикотеологии. Таким образом, к философско-научным достижениям трансцендентальной телеологии следует причислить также открытие и обоснование совершенно иного типа научности, которая опирается на принципы моральной телеологии, т. е. имеет свой эпистемологический источник не в теоретическом разуме (в законодательстве природы), а в практическом (в нравственном законодательстве).

Третья глава диссертационного исследования «Трансцендентальная телеология в контексте проблемы объективации» посвящена влиянию проекта трансцендентальной телеологии на дальнейшую философско-методологическую традицию, в частности, особое внимание здесь уделяется эвристической значимости трансцендентально-телеологических идей при исследовании интерсубъективных оснований научного знания.

В п. 1 «Объективность как транссубъективность: сравнительный экскурс в “Критику чистого разума”» и в п. 2 «Объективность как интерсубъективность: сравнительный экскурс в “Критику способности суждения”» демонстрируется, что благодаря предложенной эпистемологической концепции телеологических суждений Кант, фактически, выступает инициатором той проблемной дискуссии, которая развернулась в философии ХХ в. в рамках феноменолого-герменевтической традиции и была связана с идеей интерсубъективности, вернее с теми возможностями, которые она открывает для обоснования процесса научного познания. Проведенная в диссертационном исследовании сравнительно-историческая интерпретация фундаментального кантовского различия суждений на определяющие и рефлектирующие позволяет предположить, что в основе определяющих суждений лежит принцип транссубъективации, а в основе рефлектирующих — принцип интерсубъективации. Детальный анализ показывает, что если объективность определяющих суждений покоится на транссубъективных формах чувственности и мышления, то объективность рефлектирующих суждений зиждется на интерсубъективной всеобщности самой способности суждения. Причем «объективность» последнего типа сохраняет свою значимость не только в эстетическом отношении, но и в научно-теоретическом. В этом, последнем отношении Кант раскрывает для науки «эвристический» принцип рефлектирующих суждений, без которого она оказывается пустым, не имеющим смысла, бесконечным предприятием.

В п. 3 «Об интерсубъективных основаниях науки» прослеживается значимость концептуального аппарата, разработанного в рамках трансцендентальной телеологии, для современных форм рефлексии о научной рациональности. Уже сам факт того, что трансцендентальной телеологии удалось показать, почему телеологические суждения могут и должны занимать свое место в процессе научного познания, доказывает, что такие понятия, как «цель» и «целесообразность», по праву должны входить в концептуальный аппарат современной философии и методологии науки, а не элиминироваться из него, как это происходило до сих пор. В условиях постнеклассической рациональности применимость телеологических принципов в науке приобретает особую остроту и от решения телеологической проблемы зависит ясное понимание внутренней структуры современной науки, обусловленной как никогда прежде системой не только внутринаучных структурных элементов, но и огромным комплексом аксиологических, этических, социально-культурных детерминант.

Трансцендентальный подход к решению телеологической проблемы, обстоятельно представленный в диссертационном исследовании, обнаруживает важный эвристический потенциал для современной потнеклассической рациональности, позволяя осознать, что телеология имеет не сакральный, а рациональный характер. Больше того, в трансцендентализме раскрывается особая эпистемологическая значимость телеологического принципа в науке, не утратившая своей актуальности и в наши дни. Заложенные Кантом основы трансцендентализма в телеологии преодолевают тот натурализм, который был свойственен предшествующим телеологическим концепциям. В этом отношении даже сегодня без обращения к теоретическому наследию Канта мы оказываемся не в состоянии концептуализировать проблему применимости телеологических принципов в науке. Без рассмотрения этой проблемы концептуальный аппарат современной философии науки оказывается безоружным перед требованиями, предъявляемыми современной постнеклассической рациональностью. Таким образом, трансцендентализм в телеологии открывает новые возможности для концептуализации и разработки телеологической проблематики в науке, обогащая понятийный аппарат современной философии и методологии науки.

В заключении суммируются результаты и формулируются основные выводы диссертационного исследования.


Основные положения диссертационного исследования представлены в следующих авторских публикациях.


Монографии и коллективные сборники научных трудов:

1. Разеев Д. Н. Телеология Канта. СПб.: СПбФО, 2009. — 17 п. л.
   
2. Вера и знание: Соотношение понятий в немецкой классической философии / Отв. ред. Д. Н. Разеев. СПб.: СПбГУ, 2008. — 20 п. л. (автора — 0,7 п. л.)
   
3. Актуальность Канта / Отв. ред. Д. Н. Разеев. СПб.: СПбГУ, 2005. — 24 п. л. (автора — 1,0 п. л.)
   
4. Разеев Д. Н. В сетях феноменологии. СПб.: СПбГУ, 2004. — 12 п. л.
   

Статьи в журналах, рекомендованных ВАК:

5. Разеев Д. Н. О конечной цели мира (критические размышления Канта о возможностях физической и моральной телеологии) // Этносоциум и межнациональная культура. М., 2009. № 5 (21). — 1 п. л.
   
6. Разеев Д. Н. Решение Кантом антиномии телеологической способности суждения // Вестник ЛГУ им. А. С. Пушкина. Серия «Философия». СПб., 2009. № 3. — 0,5 п. л.
   
7. Разеев Д. Н. Критическая интерпретация кантовской аналитики телеологической способности суждения // Философские науки. М., 2009. № 11. — 1,0 п. л.
   
8. Разеев Д. Н. Об эпистемологическом значении телеологических суждений в третьей «Критике» Канта // Вестник Санкт-Петербургского университета. Сер. 6. СПб., 2009. Вып. 3. — 0,5 п. л.
   
9. Разеев Д. Н. Какая философия науки нам нужна? // Этносоциум и межнациональная культура. М., 2008. № 2 (10). — 0,5 п. л.
   
10. Разеев Д. Н., Иванова Н. Н. Между собственным и чужим: онтологические проблемы современной респонсивной феноменологии // Философские науки. С. выпуск. № 1. М., 2004. — 1,1 п. л. (автора — 0,6 п. л.)
    
11. Разеев Д. Н. Феноменология науки // Вестник Санкт-Петербургского университета. Сер. 6. СПб., 2004. Вып. 1. — 0,5 п. л.
    

Работы, опубликованные в материалах всероссийских и международных конференций и симпозиумов:

12. Razeev D. Pluralität des Denkens // Wittgenstein-Studien. № 8. 2003. Frankfurt am Main, 2004. — 0, 8 п. л.
    
13. Razeev D. Das Ge-stell. Vom Wesen der Technik im XXI. Jahrhundert // Technologies of the 21st century: biological, physical, informational and social aspects. The 2nd St. Petersburg Humboldt-Kolleg Conference. St. Petersburg, 2008. — 0, 2 п. л.
    
14. Разеев Д. Н. «Критика способности суждения» Канта в эпистемологической перспективе // Классический разум и вызовы современной цивилизации. Материалы международной научной конференции «Х Кантовские чтения». Калининград, 2009. — 0, 2 п. л.
    
15. Разеев Д. Н. Феноменологический подход к проблеме классификации наук // Наука. Философия. Общество. Материалы V Российского философского конгресса. Т. 2. Новосибирск, 2009. — 0, 1 п. л.
    

Статьи в других изданиях:

16. Разеев Д. Н. Феноменология Гуссерля и трансцендентальная философия Канта // Смыслы культуры. Материалы международной научной конференции. Вып. 1. СПб., 1996. — 0,5 п. л.
    
17. Разеев Д. Н. Учение о феноменальности (феноменология) Канта // Метафизические исследования. Вып. 1. СПб., 1997. — 1,8 п. л.
    
18. Разеев Д. Н. «Явление» и «феномен» в теоретической философии Канта // Мысль. Ежегодник Петербургской философской ассоциации. Выпуск 1. СПб., 1997. — 0,6 п. л.
    
19. Разеев Д. Н. Какое значение имеет воображение для сознания? // Метафизические исследования. Вып. 7. СПб., 1998. — 0,5 п. л.
    
20. Разеев Д. Н. Трансцендентальное рождение воображения // Социальное воображение / Под ред. К. С. Пигрова. СПб., 2000. — 0,2 п. л.
    
21. Разеев Д. (Россия), Шильц С. (ФРГ), Х. Зангене (США). Математически возвышенное у Канта // Метафизические исследования. Вып. 13. Искусство. СПб., 2000. — 1,2 п. л. (автора — 0,6 п. л.)
    
22. Разеев Д. Н. Культура и наука // Формирование дисциплинарного пространства культурологии. СПб., 2001. — 0,5 п. л.
    
23. Разеев Д. Н. Предмет философии науки в горизонте феноменологии // Философия о предмете и субъекте научного познания / Под ред. Э. Ф. Караваева, Д. Н. Разеева. СПб., 2002. — 0,6 п. л.
    
24. Разеев Д. Н. Феноменологическая концепция философии науки // Дни Петербургской философии: Философия науки и техники. СПб., 2002. — 0,5 п. л.
    
25. Разеев Д. Н. Феноменологический проект гуманитарных наук // Гумбольдтовские чтения. СПб., 2003. — 0,25 п. л.
    
26. Разеев Д. Н. Плюральность мышления // Studia Culturae. Вып. 3. СПб., 2003. — 0,8 п. л.
    
27. Разеев Д. Н. Философия как регулятивная телеология // Дни Петербургской философии: Философская компаративистика. СПб., 2004. — 0,4 п. л.
    
28. Razeev D. Vom Marxismus zur Phänomenologie // Philosophieren im Ostseeraum / Hrsg. von C. Häntsch. Wiesbaden, 2004. — 1,0 п. л.
    
29. Разеев Д. Н. Университет в пределах только разума (актуальность трансцендентализма в вопросах образования) // Актуальность Канта / Отв. ред. Д. Н. Разеев. СПб., 2005. — 1,0 п. л.
    
30. Razeev D. Das Mathematisch-Erhabene bei Kant // Gedachter Glaube. Würzburg, 2005. — 0,8 п. л.
    
31. Разеев Д. Н. Философия науки в университетском образовании // Философия и наука. Вып. 2. СПб., 2006. — 0,5 п. л.
    
32. Разеев Д. Н. Нашел ли Кант место для веры, ограничив наше знание? // Вера и знание: Соотношение понятий в классической немецкой философии / Отв. ред. Д. Н. Разеев. СПб., 2008. — 0,6 п. л.
    
33. Разеев Д. Н. О герменевтическом понятии истины // Философия в поисках и спорах. Петербургские сюжеты / Под ред. Б. В. Маркова, Ю. М. Шилкова. СПб., 2007. — 1,1 п. л.
    
34. Разеев Д. Н. «Критика способности суждения» Канта — сочинение по философии науки? // Мысль. 2008. Выпуск 1 (7). СПб., 2008. — 2,0 п. л.