«Мужчина и методы его дрессировки. Между мужем и любовником»

Вид материала

Документы

Содержание Совершенство сверху донизу Супруги выходят из кинотеатра после просмотра фильма с участием Брижит Бардо. Жена пожимает плеча т Пролог вместо эпилога

Подобный материал:

• Комбинация влияния небесных тел, 1194.9kb.
• Курс теории дрессировки собак военная собака второе издание заново переработанное, 3289.89kb.
• Правила проведения испытаний и соревнований по национальным видам дрессировки: общему, 618.88kb.
• Варсанофьева Юлия Ивановская область, Гаврилово-Посадский район, поселок Петровский, 19.72kb.
• Дрессировка собак с помощью положительного подкрепления (кликер-тренинг), 1001.02kb.
• Леон Уитни: «Психология собаки. Основы дрессировки собак», 2658.87kb.
• Вжизни каждого мужчины есть три основных этапа: мужчина верит в Деда Мороза, мужчина, 181.5kb.
• Лекция Тема: Методы макроэкономического анализа, 129.59kb.
• Справочник отвечает требованиям утвержденной рфсс и ркф программы подготовки инструкторов-дрессировщиков,, 5096.48kb.
• Кухня. Молодая женщина готовит. Звонок. Она открывает дверь в кухню входит молодой, 1683.6kb.

Не здесь.

...Слегка поморщилась от барабанного боя: зачем эти дешевые эффекты! Плавно поднялась по ступень­кам. Заметила на алом бархате плахи небольшое пят­но. «Не высохло, не успело...» Благодарно улыбнулась и, без принуждения опустившись на колени, приникла к нему щекой.

Ты жил тремя этажами ниже. Твоя пунктуальность, вежливость и одеколон сводили меня с ума: 8.35 — Доброе утро. Вы вниз? 18.18— Добрый вечер. Вам какой этаж? Вниз, разумеется, вниз. А потом вверх. Вот уже семь лет подряд мы то вниз, то вверх. Я и мое бедное сердце, застревавшее то в узком устье бедер, то между рифами гланд. Их вырезали в пятом классе. И с тех пор я старательно сглатывала, смывала назад в клетку взметавшегося птенца, очень отчетливо пред­ставляя, как вдруг выплевываю его на твои зеркальные туфли и ты с рефлекторным отвращением стряхиваешь на грязный пол мокрый слепой комок.

Твоя вышколенная «девятка» всегда заводилась сразу. А я, возвращаясь на чердак за портфелем, вды­хала каждой ноздрей по очереди, копируя героиню «Криминального чтива», твой запах. А иногда, закли­нив кабинку, протискивалась горячей ладонью в хлоп­ковую тесноту. Представь, люди давят кнопки, сиг­нализируют диспетчеру, наконец лифт загудел, разъез­жаются створки, а внутри по стене оползает школьница — бледное личико, наркозные глаза. Роди­тели всерьез беспокоились насчет травки. Зачем мне травка? У меня был ты.

Как же я ждала совершеннолетия: кому нужны проблемы с соплей в фартуке? Оно настало. И ничего не изменило:

• Доброе утро. Вы — вниз?
  
• Добрый вечер. Вам на какой этаж? Чирканье грудью, томные позы, бахрома шортиков над шелковыми складками ягодиц — все впустую, все напрасно. Ну, принц Чарльз, погоди, в отчаянии реши­ла я однажды и приготовила тебе спектакль с обнажен­ной натурой.
  

Ты секунду помедлил у расщелины и шагнул на зыбкий квадрат.

• Доброе утро. Вы — вниз? — И длинным паль­цем пианиста с безукоризненным эллипсом ногтя на­жал последнюю кнопку.
  

Когда б не босоножки на ходульной шпильке и не мурашки, меня можно было бы принять за скульптуру из Летнего сада, заколоченную на сезон холодов в де­ревянную, типа деревенского сортира, будку. Покидая лифт, ты не оглядываясь отправил его на мой этаж.

Через полгода я вышла замуж. Когда вернулись из загса и вошли в лифт, на одной из створок черным фломастером было выведено: «Будь счастлива, моя лифтлаф».

Плыл по Черному морю в Стамбул эмигрантский корабль На корму пробирались по палубе с разных сторон Ты — кромешный картежник, кокаинист, мизерабль, Я — тепличная барышня, бледная, как анемон.

Чтоб столкнуться и в полном согласии с книгой судеб Раскрутить, как рулетку, солоноватый вальсок. Но за шаг до кормы застрелился какой-то студент, Было модно в те годы чуть что — сразу пулю в висок.

И откуда и взялся потерянный тот пассажир! Ах, не зря их хоронят вне кладбища и без креста. Растянулась почти на полвека напрасная жизнь. Ты не бросил меня. Я не бросилась в Сену с моста.

Приходилось несладко, наверное, нашим послам Утрясать по олимпам эфирные эти дела. На корме у столетья свиданье назначено нам, И я рада, что мода на самоубийства прошла.

Надо же, последняя история неожиданно получи­лась в рифму. Ничего, и так бывает.

Вот такие простенькие новеллки. Да ты и сама насочиняешь их сотни. Здесь же не требуется ни сти­листических, ни сюжетных красот. Тем более к твоим услугам неисчерпаемые кладовые мировой литерату­ры, откуда для подобных сочинений можно красть без зазрения совести, не опасаясь обвинения в пла­гиате.

Мужчина ребячлив. Он с удовольствием и легко даст втянуть себя в такую игру. И даже, войдя во вкус, возьмет на себя инициативу. Предложи ему вести себя

с тобой, как если бы ты была девочка — ромашка, цирковая акробатка, Сонька Золотая Ручка, жрица храма Астарты, жена друга и т.д и т.п. Сколько чудных открытий ждет тебя на этом пути, невольных откровений, спрятанных доселе граней характера. Вы же притерлись друг к другу. Выработался стереотип поведения, общения. А для любви ничто так не опасно, как застывшая, пусть самая прекрасная, форма. Ее нужно постоянно ломать, взрывать внутри любым способом. В том числе и таким немного озорным и забавным.


СОВЕРШЕНСТВО СВЕРХУ ДОНИЗУ


Эту главу я написала специально для тебя, сестра, чья потребительская корзина едва-едва наполняется стати­стически отфильтрованным ассорти­ментом, кому кажутся издевательст­вом все эти дни Высокой моды, рос­кошные витрины бутиков, красотки стоимостью в миллионы, и вовсе не рублей, рекламирующие духи, кремы, косметику, на которые у тебя просто-напросто элементарно нет денег. Я хочу, чтобы ты была красивой вне зависимости от того, в состоянии или нет купить абонемент в престижный салон, где холеных дам шлифуют массажисты, визажисты, куаферы. Для чего и собрала воедино по бабушкиным сундукам недорогие ре­цепты красоты. Мой бриллиант без оправы, моя дорогая соплеменница, падчерица державы, я так мечтаю ви­деть тебя красивой! Я люблю тебя.

Супруги выходят из кинотеатра после просмотра фильма с участием Брижит Бардо. Жена пожимает плеча т

• Не пойму, чем. все восторгаются. Убрать при­ческу, косметику, грудь — и что останется?
  
• Ты,— мрачно отвечает муж.
  

Я не зря вынесла старый анекдот в эпиграф. В нем — серьезное предупреждение всем нам. Никакая женщина не желает оказаться на месте этой слишком критичной без оглядки на себя жены. Но (странное дело) боль­шинство столь упорно отказывается предпринять ми­нимальные усилия во избежание. «У меня нет времени наводить красоту, семью надо кормить» — самый из­любленный и самый несерьезный аргумент. Сколько времени тратится впустую на треп с подругой, сидение у телевизора.

Не обманывай себя. Тебе просто-напросто лень. Когда Он загуляет или вообще исчезнет с горизонта — времени появится с избытком. Только на что оно тебе — тогда? Давай не доводить до крайностей, не дожидаться катастроф, давай превращаться в совер­шенство сверху донизу уже сегодня.

ПРОЛОГ ВМЕСТО ЭПИЛОГА

«Сула, — сказал мне на днях приятель, почему-то со­кратив на греческий манер мое сказочное имя,— ты учишь женщин амурной тактике, а сама ведешь себя, как беременная восьмиклассница». Я немедленно раз­рыдалась. Огорчило меня не сравнение. Оно-то как раз вполне соответствовало действительности. Но разве я кого-то чему-то учу? У меня и в мыслях не было таких глупостей. С чего бы? Каждый раз любовь засти­гает меня врасплох, играет моим сердцем, как котенок клубком, и в конце концов закатывает его в темные крысиные норы, паучьи логова, откуда каждый раз с трудом добываю запутанное, в узлах, паутине, из­грызенное, жалкое. Обтираю, реанимирую, прячу. И сажусь за письменный стол, чтобы как-то занять время до появления нового сиамского охотника. Не­давно это опять случилось. И первые главы свежей книги уже родились. Хочу предложить тебе, сестра моя, на дегустацию небольшой кусочек в надежде, что много через полгода ты будешь искать ее на книжных развалах с тем же усердием, с каким я ее для тебя пишу. Итак, «ПАЖЕСКИЙ КОРПУС».

Среди моих сверстниц и дам смежного поколения неравные связи приобрели масштабы эпидемии. Почти у каждой был или есть бой-френд, в чью коляску она вполне могла заглядывать на пути в школу. Эти рома­ны чаще полулегальные, даже когда для конспирации нет никаких видимых причин. Их не встретишь в об­нимку на улице, они просачиваются в зрительный зал на начальных титрах, в автобусной давке она не устра­ивается непринужденно на его коленах. Почти тот же зажим, что и у гомосексуальных пар. Вроде не запре­щено, но попробуй расслабься — и тут же какая-ни­будь тетка, мощная, как Мамаев курган, по-бэтээровс-ки развернется всем корпусом и смачно сплюнет вслед.

Да и в нормальной компании легкая передозировка в непринужденности и приветливости обращения заста­вит помнить о тождестве пола или разнице лет. У тради­ционных сексменшинств социальная дискриминация от­лита в выпуклую юридическую форму брачного запрета. Здесь же нет откровенных гражданских гонений: сочетай­тесь, плодитесь, устраивайте грандиозные шоу, навещай­те в местах лишения свободы. Но кладбищенское тире всегда будет стоять между: из ее жизни будут вычитать его жизнь и сообщать результат как диагноз, и всегда кухонные аналитики отыщут массу житейских резонов в основании этого мезальянса.

Самая терпимая пресса касается этой темы с изви­нительной интонацией: мол, и так бывает, и ничего тут, товарищи, страшного нет. Но любовь не нуждает­ся в оправдательных вердиктах. Она сама — наше единственное оправдание. А камень в меня первым пусть бросит тот, кто никогда не ложился в постель без цели зачатия.