Книге, и оказалось что-ни­будь такое, что против моего ожидания может кого-либо обидеть, то не найдется в ней по крайней мере ничего, сказанного со злым умыслом

Вид материала

Закон

Подобный материал:

• Перевод с английского: Михаил Шишкин wbmichael@strogino, 850.12kb.
• § Познание и сознание Так что же такое сознание, 569.97kb.
• В целости или хотя бы привести к лучшему виду то общение между умом и вещами, которому, 1193.18kb.
• Читатель, если ты открыл книгу, знай: по причинам, до сих пор непонятным, я начал писать, 539.26kb.
• Что такое диплом и зачем его пишут, 363.03kb.
• Не старайтесь рассмотреть "на просвет" дискету. Информация на ней записана таким мелким, 495.79kb.
• «Дурная привычка», 7838.46kb.
• Из всего написанного люблю я только то, что пишется кровью, 541.94kb.
• Лекция 10. Теоремы о производных, 81.36kb.
• Т. П. Возможно ли «объективистское» религиоведение?, 75.66kb.

ГЛАВА XII О том, что земли, поделенные между варварами, не облагались налогом


Народы простые, бедные, свободные, воинственные и па­стушеские, не знавшие промышленности, связанные с землей только своими тростниковыми хижинами, следовали за своими вождями ради добычи, а не для того, чтобы платить или взимать подати. Искусство вымогательства податей возникает всегда позже, после того как люди познают благословение, приносимое другими искусствами.


Временная подать по кувшину вина с арпана земли, пред­ставлявшая собой одно из насилий Хильперика и Фреде-гонды, падала на одних римлян, в самом деле, не франки рвали при этом податные списки, а духовенство, которое в те времена состояло из одних римлян. Этой податью облагались главным образом жители городов, города же в то время почти все были населены римлянами.


Григорий Турский рассказывает, что после смерти Хильпе­рика один судья должен был искать спасения в церкви, потому что в царствование этого государя он облагал податями фран­ков, которые во время Хильдеберта считались свободнорож­денными: «Multos de Francis qui, tempore Childeberti regis, ingenui fuerant, publico tributo subegit». Следовательно, франки, которые не были крепостными, вовсе не платили податей.


Человек, хорошо знающий грамматику, не может не прийти в ужас при виде толкования, которое дает этим словам аббат Дюбо. Он замечает, что вольноотпущенники а те времена также назывались свободнорожденными, и латин­ское слово ingenui переводит affranchis de tributs (свобод­ные от податей). Выражение это употребительно во француз­ском языке, подобно выражениям affranchis de soins (сво­бодные от забот), affranchis de peines (свободные от тру­дов), но на латинском языке выражения ingenui a tributis, libertini a tributis, manumissi tributorum звучали бы чудо­вищно.


Парфений, говорит Григорий Турский, думал, что франки убьют его за то, что он обложил их налогами. Аббат Дюбо, стесняемый этим свидетельством, спокойно утверждает то, что требуется доказать: это, говорит он, было произвольное увели­чение налога.


Из закона вестготов видно, что, если варвар приобретал землю у римлянина, судья обязывал его продать ее, так как она должна была оставаться обложенной налогами. Варвары, следовательно, не платили земельного налога.


Аббат Дюбо, которому в соответствии с его теорией нужно было, чтобы вестготы платили налоги, оставляет в стороне буквальный и внутренний смысл закона и открывает, един­ственно силой собственной фантазии, что в промежуток вре­мени между водворением готов и появлением этого закона произошло увеличение налогов, распространившееся на одних только римлян. Но столь произвольное обращение с фактами дозволяется только одному о. Гардуину.


Аббат Дюбо обращается к кодексу Юстиниана в поисках законов, доказывающих, что военные бенефиции у римлян облагались налогом, откуда заключает, что то же самое было с феодами или бенефициями у франков. Но мнение, будто наши феоды ведут свое начало от указанного учреждения римлян, в настоящее время отвергнуто, оно и могло быть принято4 только в те времена, когда знали историю Рима, но очень мало знали нашу и когда наши древние памятники были, так сказать, еще покрыты пылью веков.


Напрасно аббат Дюбо ссылается на Кассиодора и на со­бытия в Италии и в той части Галлии, которая была подчи­нена Теодориху, чтобы познакомить нас с тем, что было в обычае у франков. Все это вещи, которых не следует смеши­вать. Я покажу когда-нибудь в особом сочинении, что строй остготской монархии был совершенно иным, чем строй всех прочих монархий, основанных в те времена другими варвар­скими народами, что не только нельзя сказать, чтобы тот или другой порядок был в обычае у франков, потому что мы на­ходим его у остготов, но, напротив, есть положительное осно­вание думать, что то, что было в употреблении у остготов, не было в употреблении у франков.


Людям с обширной эрудицией труднее всего бывает оты­скивать требующиеся им доказательства там, где они действи­тельно находятся, или, говоря языком астрономов, определять истинное положение солнца.


Аббат Дюбо злоупотребляет капитуляриями, а также исто­рией и законами варварских народов. Когда он хочет дока­зать, что франки платили налоги, он применяет к свободным людям то, что применимо только к крепостным, а когда он говорит об их войске, то применяет к крепостным то, что могло относиться только к свободным.

ГЛАВА XIII Какого рода повинности несли римляне и галлы во франкской монархии


Я мог бы исследовать, продолжали ли побежденные римляне и галлы платить повинности, которые они несли при импера­торах. Но, чтобы скорее прийти к цели, скажу только, что если они их и платили сначала, то скоро были от них избавлены и что эти повинности были заменены военной службой. При­знаюсь, для меня остается совсем непонятным, каким образом франки, которые были столь ревностными сторонниками чрез­мерных налогов, как бы сразу отказались от них.


Один капитулярий Людовика Благочестивого превосходно объясняет нам положение свободных людей во франкской мо­нархии. Толпы готов и иберов, бежавшие от притеснения мав­ров, были приняты во владениях Людовика. В договоре с ними было постановлено, что они, как и прочие свободные люди, будут выходить на войну со своим графом, будут в походе содержать караулы и делать объезды под начальством того же графа и будут давать посланным короля и посланникам, отправляющимся от королевского двора или едущим ко двору, лошадей и подводы, что затем их нельзя будет понуждать к уплате иных повинностей и с ними будут поступать, как с прочими свободными людьми.


Нельзя сказать, чтобы это были новые обычаи, введенные в начале второй династии, они относятся по крайней мере к середине или концу первой династии. Капитулярий 864 года положительно говорит, что по древнему обычаю свободные люди несли воинскую службу и, кроме того, оплачивали лоша­дей и повозки, о чем мы говорили выше, это составляло их специальную повинность, от которой, как я докажу это ниже, были избавлены владельцы феодов.


Мало того. Существовало постановление, воспрещавшее облагать этих свободных людей налогами. Кто из них имел четыре двора, должен был всегда выходить на войну, того, кто имел только три двора, присоединяли к свободному чело­веку с одним двором, последний платил первому четверть всех расходов и оставался дома. Таким же порядком соеди­няли двух свободных людей, из которых каждый имел два двора. Тот из них, кто оставался дома, платил половину рас­ходов тому, который уходил в поход.


Кроме того, у нас существует бесчисленное множество гра­мот, которыми предоставлялись права феода землям и окру­гам, находившимся во владении свободных людей. О них мне придется еще много говорить ниже. Эти земли были освобож­дены от всех повинностей, уплачиваемых графу и другим чи­новникам короля, а так как в грамотах подробно перечис­ляются все эти повинности, но вовсе не упоминается о пода­тях, то очевидно, что последние не взимались.


Естественно предположить, что римская система налогов сама собой исчезла в монархии франков. Это было очень запу­танное искусство, не соответствовавшее ни понятиям, ни строю жизни этих бесхитростных народов. Если бы татары навод­нили в настоящее время Европу, какого бы труда стоило втолковать им, что такое наш откупщик государственных на­логов!


Неизвестный автор жизнеописания Людовика Благочести­вого, рассказывая о графах и других франкских чиновниках, поставленных Карлом Великим в Аквитании, сообщает, что этот государь поручил им охрану границы, военную власть и управление имуществами короны. Это дает нам понятие о доходах государя во время второй династии. Государь со­хранял за собою коронные владения, которые обрабатывались его рабами, но подушная подать и другие налоги, которые во времена императоров взимались с лица и имущества свобод­ных людей, были заменены обязательством защищать границы и выходить на войну.


Мы читаем в той же истории, что, когда Людовик Благоче­стивый посетил своего отца в Германии и последний спросил его, как мог он, король, дойти до такой бедности, Людовик отвечал, что он король только по имени и что почти все его коронные имущества находятся в руках сеньоров, тогда Карл Великий, опасаясь, что этот молодой государь может лишиться их расположения, если станет отнимать у них то, что так лег­комысленно им отдал, отрядил для восстановления порядка своих уполномоченных.


Епископы писали Людовику, брату Карла Лысого: «Имейте попечение о ваших землях, чтобы во время путешествий вам не приходилось постоянно останавливаться в домах духовен­ства и отягощать его крепостных подводами»,


«Делайте так, — говорили они еще, — чтобы у вас было на что жить и принимать послов». Очевидно, что источником доходов королей были их коронные имущества.

ГЛАВА XIV О так называемом цензе


Когда варвары покинули свою родину, они задумали за­писать свои обычаи, но так как оказывалось затруднительным писать германские слова латинскими буквами, то эти законы были изложены по латыни.


При смуте, происходившей в период завоевания и распро­странения его, многие понятия изменились в самой своей сущ­ности, чтобы выразить их, приходилось пользоваться древними латинскими словами, которые были ближе всего к новым обы­чаям. Таким образом, то, что вызывало представление о древ­нем римском цензе, получило наименование census, tributum, а то, что не -имело никакого отношения к этим представле­ниям, выражали, как могли, германским словом, написанным латинскими буквами. Так образовалось слово fredum, о кото­ром мне придется много говорить в следующих главах.


Так как слова census и tributum получили произвольное употребление, то истинное значение их за время первой и второй династий стало неясным, и новейшие авторы 144, имевшие свои особые системы, найдя это слово в сочинениях тех вре­мен, решили, что то, что называли тогда census, было вполне тождественно с римским цензом. Затем они вывели заключе­ние, что наши короли первых двух династий просто сменили римских императоров и не внесли никаких перемен в их способ управления, а так как известные пошлины, которые взимались при второй династии, вследствие каких-то случайностей и ви­доизменений обратились в пошлины другого рода, то они решили, что первые были римским цензом, вместе с тем, заключив на основании современных постановлений, что ко­ронные имущества были безусловно неотчуждаемы, они ска­зали, что названные пошлины, образовавшиеся из римского ценза и не вошедшие в состав коронных имуществ, были просто узурпацией. Умалчиваю о прочих заключениях.


Переносить в давно минувшие века все понятия своего времени — значит обращаться к обильному источнику заблуж­дений. Тем, кто хочет переделать на новый лад древние вре­мена, я повторю сказанное египетскими жрецами Солону: «О, афиняне! вы не более, как дети».

ГЛАВА XV О том, что так называемый ценз взимался только с крепостных, но не со свободных людей


Король, духовенство и сеньоры взимали установленные по­дати с крепостных каждый на своей земле. Я доказываю это в отношении короля капитулярием de Villis, в отношении ду­ховенства — законами варваров, в отношении сеньоров — постановлениями Карла Великого по этому предмету.


Подати эти носили название census, это были хозяйствен­ные, а не казенные сборы, исключительно частные оброки, а не общественные повинности.


Я говорю, что так называемый census представлял собой подать, взимаемую с крепостных. Я доказываю это формулой Маркульфа, которая заключает в себе королевское разрешение вступать в число церковнослужителей всякому человеку, если только он свободнорожденный и не внесен в цензовый список. Я доказываю это также поручением, которое Карл Великий дает одному из своих графов, отправиться в страну саксов и объявить им свободу вследствие того, что они приняли хри­стианство. Собственно говоря, это грамота дарования свободы. Этот государь возвращает саксам их первоначальную граж­данскую свободу и освобождает их от уплаты ценза. Быть


О духе законов


Ш. Монтескье


670


671


крепостным и платить ценз, быть свободным и не платить его означало, следовательно, одно и то же.


Своего рода жалованные грамоты того же государя в пользу испанцев, принятых в состав французской монархии, воспрещают графам требовать от них какого бы то ни было ценза и отнимать у них их земли. Известно, что с прибывав­шими во Францию иностранцами обращались, как с крепост­ными, но Карл Великий, который хотел, чтобы на них смотрели, как на свободных людей, ибо предоставлял им право собственности на принадлежавшие им земли, запрещал требовать с них ценз.


Капитулярий Карла Лысого в пользу тех же испанцев предписывает, чтобы с ними поступали так же, как с прочими франками, и запрещает требовать с них ценз, следовательно, свободные люди его не платили.


30-я статья пистского эдикта устраняет злоупотребление, посредством которого многие королевские и церковные кре­стьяне продавали духовенству или другим людям своего зва­ния принадлежащие к их дворам земли, оставляя за собой лишь малую хижину, так что не с кого было получать ценз. Было постановлено восстановить первоначальный порядок. Ценз был, следовательно, податью рабов. Отсюда же следует, что в монархии не существовало общего ценза, это доказы­вается мнимыми источниками. Какой иной смысл может иметь такой капитулярий: «Мы желаем, чтобы королевский ценз взыскивали везде, где его взыскивали на законном основании в прежнее время»? Что может означать другой капитулярий Карла Великого, который предписывает королевским послан­ным в провинциях произвести точное расследование всех цен­зов, исстари взимаемых в пользу короля? Что означает капи­тулярий, в котором Карл делает распоряжение относительно различных цензов, уплачиваемых теми, с кого их взыскивают? Как понимать следующий, в котором говорится: «Если кто приобрел податную землю, с которой мы всегда взимали ценз...», или еще другой, наконец, в котором Карл Лысый го­ворит о землях, облагаемых цензом, где ценз издревле при­надлежал королю?


Некоторые тексты как бы противоречат мне, но при бли­жайшем рассмотрении оказывается, что они в действитель­ности подтверждают мною сказанное. Мы видели выше, что свободные люди в монархии несли только повинность по по­ставке подвод. Последний из приведенных мною капитуляриев называет эту повинность цензом, но противопоставляет ее цензу, платимому крепостными.


Далее, пистский эдикт говорит о свободных людях, которые должны были платить королевский ценз с головы и с дома и которые продали себя в рабство во время голода. Король тре­бовал их выкупа. Дело в том, что отпущенные на волю коро­левской грамотой обыкновенно еще не приобретали этим полной и совершенной свободы, они платили подушную по­дать, censum in capite, и вот об этих-то людях и идет здесь речь.


Итак, следует совершенно оставить мысль об общем и по­всеместном цензе римского происхождения, от которого, как это предполагают, получили свое начало путем захвата и сеньориальные повинности. То, что называли во французской монархии цензом, было, независимо от злоупотребления этим словом, особой повинностью, взимаемой с крепостных их гос­подами.


Прошу читателя простить меня за то, что я утомил его столь многочисленными цитатами. Я был бы более кратким, если бы передо мной не находилась постоянно книга аббата Дюбо Установление французской монархии в Галлии. Ничто так не препятствует развитию знаний, как дурное сочинение знаменитого автора, потому что в таком случае, прежде чем объяснить, бывает необходимо еще вывести из заблуждения.

ГЛАВА XVI О левдах или вассалах


Я уже говорил о добровольцах, сопровождавших герман­ских вождей в их предприятиях. Этот обычай сохранился и после завоевания. Тацит называет их спутниками, салический закон — людьми, связанными с государем обетом верности, формулы Маркульфа — королевскими антрустионами, наши первые историки — левдами и верными, а последующие — вас­салами и сеньорами.


В салических и рипуарских законах бесчисленное множе­ство постановлений относится к франкам и лишь немногие — к антрустионам. Постановления об этих антрустионах совер­шенно отличны от тех, которые относятся к остальным фран­кам, везде определяются имущественные отношения франков, но ничего не говорится об имуществе антрустионов. Происхо­дило это оттого, что имущественные отношения в этом послед­нем случае определялись скорее государственным, чем граж­данским законом, и что самое имущество было военным жре­бием, а не семейным наследием.


Имущества, предназначенные для левдов, носили у разных авторов >и в разные времена названия фискальных имуществ, бенефициев, почетных имуществ, феодов.


Не подлежит сомнению, что вначале феоды не были неотъ­емлемой собственностью. У Григория Турского мы находим, что у Сунегизила и Галломана было отнято все имущество, которое они держали от казны, и оставлено только то, которое принадлежало им как собственность. Гонтран, возведя на престол племянника своего Хильдеберта, на тайном совещании указал ему на тех, кому он должен был дать феоды и у кого он должен был их отнять. В одной из формул Маркульфа ко­роль дает в обмен не только бенефиции, которыми распола­гает его фиск, но и такие, которые находятся в чужих руках. Закон лангобардов противопоставляет бенефиции собствен­ности. Историки, формулы, кодексы разных варварских наро­дов, все дошедшие до нас памятники единогласно подтверж­дают это. Наконец, составители книги о феодах говорят нам, что сначала сеньоры могли отбирать феоды по произволу, затем обеспечивали владение в течение одного года, а впо­следствии отдавали их в пожизненное владение.

ГЛАВА XVII О военной службе свободных людей


Два рода людей обязаны были нести военную службу: левды, вассалы или подвассалы, которых к этому обязывало владение феодом, и свободные люди — франки, римляне и галлы, которые служили под начальством графа и выходили на войну под предводительством его самого или подчиненных ему начальников.


Свободными людьми назывались те, которые, с одной сто­роны, не имели ни бенефициев, ни феодов, а с другой стороны, не находились в крепостном состоянии. Земли, которыми они владели, назывались аллодами.


Графы собирали свободных людей и вели их на войну. Под их властью состояли военачальники, которых они назы­вали викариями. Так как все свободные люди делились на сотни, которые составляли то, что называлось бургом, то гра­фам были подчинены еще другие начальники, которых назы­вали сотниками и которые вели на войну свободных людей бурга, или свои сотни.


Это деление на сотни было введено после водворения фран­ков в Галлии Хлотарем и Хильдебертом с целью обязать каж­дый отдельный округ нести ответственность за произведенные в нем кражи. Это видно из декретов этих государей. Сходный порядок соблюдается еще в настоящее время в Англии.


Подобно тому как графы водили на войну свободных людей, левды водили своих вассалов и подвассалов, а епископы, аббаты или их доверенные — своих.


Положение епископов было довольно затруднительным, и они сами недоумевали, как из него выйти. Они просили Карла Великого более не понуждать их ходить на войну, а когда им это было разрешено, стали жаловаться, что их лишают обще­ственного уважения, так что этот государь вынужден был перед ними оправдываться. Как бы то ни было, я не вижу, чтобы в то время, когда они перестали ходить на войну, их вассалы выступали под предводительством графа, напротив, видно, что короли или епископы избирали одного из верных, который ими предводительствовал.


В одном капитулярии Людовика Благочестивого король различает три рода вассалов: вассалов короля, вассалов епи­скопов и вассалов графа. Вассалы ленда или сеньора ходили на войну под предводительством графа только в том случае, если исполнение какой-либо должности при дворе короля не позволяло левду самому вести своих вассалов.


Но кто водил на войну левдов? Вне всякого сомнения — король, который всегда находился во главе своих верных. По­этому-то мы видим, что в капитуляриях вассалы короля всегда противопоставляются вассалам епископов. Наши муже­ственные, гордые и великодушные короли находились в войске вовсе не для того, чтобы стоять во главе церковных отрядов, конечно, не этого рода людей предпочитали они, чтобы побе­дить или умереть вместе.


Но эти левды также водили с собой своих вассалов и под­вассалов, и это ясно видно из капитулярия Карла Великого, в котором он предписывает, чтобы всякий свободный человек, имеющий четыре двора, будет ли то собственность или бене­фиций, выступал против неприятеля или следовал за своим сеньором. Очевидно, Карл Великий хочет сказать, что тот, кто имел только собственную землю, вступал в войско графа, а кто держал бенефиций от сеньора, шел с этим последним.


Между тем аббат Дюбо утверждает, будто во всех тех слу­чаях, когда в капитуляриях говорится о людях, зависевших от какого-либо отдельного сеньора, имеются в виду крепостные, и он основывает это на законе вестготов и на их обычаях. Было бы лучше взять за основание самые капитулярии. Только что приведенный мною утверждает как раз противное. В договоре Карла Лысого с братьями также говорится о сво­бодных людях, которые могут по желанию избрать сеньора или короля, и это распоряжение находится в согласии с мно­гими другими.


Итак, можно сказать, что существовало три рода войск: войска левдов, или верных людей короля, которые имели


у себя других, зависимых от них верных людей, войска еписко­пов, или других представителей церкви и их вассалов, и, на­конец, войска графа, который вел свободных людей.


Я не говорю, чтобы вассалы не могли быть подчинены графу как частные начальники, находящиеся в зависимости от общего начальника.


Мы видим даже, что граф и королевские посланные могли взыскивать с них штраф за неисполнение связанных с их фео­дами обязательств.


Точно так же в тех случаях, когда королевские вассалы совершали грабежи, они подлежали наказанию, налагаемому графом, если только не предпочитали наказания от .короля.