Л. Смолян, Г. М. Зараковский, В. М. Розин, А. Е. Войскунский

Вид материала

Содержание

4. Воздействие аудиовизуальной информации и культуры на человека

Подобный материал:

1 2 3 4 5

Подобный подход явным образом соответствует профессиональным, а значит, и материальным интересам специалистов по

клинической психологии. Включение "кибер-расстройств" в очередное издание DSM - не самоцель: одновременно ведется борьба за

то, чтобы расходы на психотерапевтическое избавление американцев от зависимости от Интернета покрывались медицинской

страховкой. Если это состоится, обнаружившие новейшее заболевание психологи и поспешившие к ним примкнуть коллеги резко

расширят свою практику и обретут гарантированных пациентов. Как ни отрешены от жизненных реалий зависимые от Интернета

субъекты, как ни жаждут избавления от этой зависимости окружающие их люди, но мало кто поспешит к психотерапевту выкладывать

кровные деньги, вот если это не принесет дополнительных расходов (т.е. оплачивается страховкой) - тогда отчего бы и не

попробовать...

Узкопрофессиональный подход не склонен охватывать какое-либо явление во всей его широте. В поведении упорно не желающего

расстаться с компьютером и модемом человека достаточно очевидны глубокая заинтересованность, бескорыстное любопытство,

гипермотивированность. Да и мотивы-то - по большей части вполне респектабельные: познавательный, коммуникативный,

рекреационный и иже с ними. За куда менее почтенный и куда как распространенный среди населения "киберпространства" интерес к

эротике современные психотерапевты чаще всего не склонны очень уж сильно порицать пациента. Так что позиция профессионалов в

области клинической психологии может быть дополнена соображениями, относящимися к психологии познавательных процессов.

В ряде случаев при работе в Интернете переход от одной гипертекстовой ссылки к другой и соответственно от одного

информационного ресурса к другому осуществляется бесцельно, что может способствовать развитию такого личностного качества, как

импульсивность, а навигация по WWW лишается целеустремленности, если таковая и была. Однако в некоторых существенных чертах

вышеприведенное описание (нарко)зависимости от Интернета граничит с образом субъекта, увлеченного процессом познания,

испытания себя или творчества, и тогда наиболее адекватным психологическим аналогом феномена зависимости от Интернета будет

описание опыта "потока" (flow), или аутотелического опыта, предложенное в [2]. В русскоязычной литературе имеется изложение

основ данной концепции [3]. "Совокупность переживаний, которые сопровождают и одновременно мотивируют деятельность,

непрерывно подталкивая субъекта на ее возобновление и продолжение независимо от внешних подкреплений, получила название

аутотелического (несущего цель в самом себе) опыта" [3, с. 248-249]. В числе психологических характеристик потока выделены

"слияние действия и осознания, сосредоточение внимания на ограниченном поле стимулов, потеря эго или выход за его пределы,

чувство власти и компетентности, ясные цели и быстрые обратные связи, аутотелическая природа" [3, с. 249-250].

Существенно и то, что опыт потока ведет к нарушению чувства времени, к отвлечению от окружающей физической и социальной

среды. Кроме того, значимой представляется мысль, согласно которой опыт потока граничит с вызовом имеющимся у субъекта

знаниям, умениям, навыкам и способностям, в целом его компетентности в решении проблем. При этом проблемы могут быть связаны

с самыми разными сферами бытия, а потому аутотелический опыт не привязан к конкретным видам деятельности. Может быть

высказано предположение, что сопутствующие феномену зависимости от Интернета поглощенность деятельностью, отвлечение от

окружения, забывание обязанностей и "выключенность" из актуального времени, готовность к преодолению возникающих проблем

имеют ту же природу, что и опыт потока.

Характерно следующее наблюдение: "Полученные данные говорят о том, что явление потока не уникально, а его характеристики

универсальны. Поток обнаружен у представителей разных культур, социальных и возрастных групп" [3, с 253]. "Универсальность

потока можно объяснить по сути дела тем, что он является каким-то соединением, встроенным эволюцией в нашу нервную систему -

всякий раз, когда мы функционируем в полной мере, вовлечены в деятельность, требующую всех, и сверх того, наших сил и умений,

мы испытываем чувство великой радости. Но для повторного переживания того же веселья нам необходимо ответить на несколько

больший вызов и в какой-то степени прибавить в наших умениях" [Цит. по: 3, с. 253]

В духе данного описания может быть выработано и представлено альтернативное объяснение наркотического по своей сути эффекта

привязанности множества людей к Интернету и их зависимости от разнообразных видов деятельности в компьютерных сетях.

Литература к разделу 3

1. Brod С. Technostress The Human Cost of the Computer Revolution. - Reading, Mass., 1984. - XIII. - 242 p.

2. Csikszentmihaly M. Flow: The Psychology of Optimal Experience. - Harper Perennial, 1990. - 305 p.

3. Дормашев Ю.Б., Романов В.Я. Психология внимания. - М.'Тривола, 1995. -352с.

4. ВОЗДЕЙСТВИЕ АУДИОВИЗУАЛЬНОЙ ИНФОРМАЦИИ И КУЛЬТУРЫ НА ЧЕЛОВЕКА

4.1. Особенности современной аудиовизуальной информации

Не будет преувеличением утверждать, что в последние десятилетия в области передачи визуальной информации произошли почти

революционные изменения: колоссально возросли объем и качество передаваемой информации, сложились новые виды визуальной

информации, а также способы ее передачи Визуальная информация используется с разными целями, одна из них - использование

визуальной информации с целью воздействия на сознание, чувства и поведение человека. Политики сегодня понимают, что

визуальные системы и произведения - плакат, реклама, одежда, внешний облик машин и предметов обихода, интерьер и экстерьер,

газеты, журналы, кино и телевидение, произведения искусства являются достаточно эффективными средствами формирования

установок, симпатий и антипатий человека, влияют на принятие им решений, ценностные ориентации, мироощущение, настроение,

чувства и эмоции.

Предполагается, что визуальные средства в отличие от вербальных или интеллектуальных (слово, понятия, теории) позволяют

человеку практически мгновенно воспринимать запрограммированное воздействие (хотя сработать оно может значительно позднее),

причем это воздействие является и более глубоким, поскольку визуальные системы влияют не только на интеллект, но и на

эмоционально-чувственный базис человека.

Часто приводится и другое соображение, уходящее своими корнями еще в средневековую культуру, визуальные средства позволяют

компактно, целостно передать и воспринять различные идеи, достаточно сложное высказывание, обращение, любое вербально или

письменно оформленное (выраженное) содержание Рассматривая плакат или рекламу в журнале, искусственную композицию в кино

или на экране телевизора, портрет кандидата в президенты на майке и т.п., человек проникается мыслями, чувствами,

переживаниями, которые бы он испытал в случае, если бы ему долго рассказывали об изображенных явлениях и логически их

объясняли, или если бы он прочел о том же самом в книге и все хорошо обдумал.

Но вряд ли это так. Визуальный ряд, вероятно, лишь завершает, закрепляет в сознании, символизирует большой объем вербального и

понятийного материала, который человек уже получил и освоил. В этом плане он выступает как своеобразный "пусковой механизм"

для большого массива вербально-понятийной информации. Но, конечно, нельзя сбрасывать со счетов и вторичную организацию и

значение, которые визуальные описания и выражения накладывают на эту вербально-понятийную информацию.

Проблема визуального, конечно, не выдумана теоретиками, она реальна и стоит весьма остро. Особенно актуально проблемы

визуального стоят в сфере массовой культуры, где визуальные средства и системы обеспечивают ряд важных функций, прежде всего

непосредственного общения и вторичной репрезентации вербально-понятийных знаний. Существенны эти проблемы и для ряда

новых профессий, имеющих дело с визуальным материалом и системами, а также в сфере массового визуального искусства. Осознание

и даже идеологизация всех этих моментов, вероятно, приводит к глобальным визуальным программам и определенной

мифологизации всего визуального - ценностей, процессов, форм и т.п.

Нужно заметить, что экспансия идеологов визуальной культуры встречает оппозицию сторонников вербального и интеллектуального

мышления. Сторонники вербальной культуры подчеркивают неспособность визуальных языков выражать и передавать абстрактные

понятия и реальное богатство слова, устной и письменной речи: они считают и вполне справедливо, что содержание, выраженное в

слове, знании или понятии, не может быть визуализировано без существенной потери смысла. Кроме того сторонники вербального и

научно-понятийного мышления оценивают визуальное восприятие как поверхностный способ человеческой активности. Широкое

распространение в современной культуре визуальных систем рассматривается ими как временное явление, вызванное

отрицательными сторонами массовой культуры.

С этим трудно согласиться. Отрицание глубокого значения в современном мире визуальной культуры - это, вероятно, следствие

преувеличения уже вербально-понятийного мышления. Спор о том, что более важно в современной культуре - слово (понятие),

изображение или музыка, вряд ли осмыслен. Так, например, визуальные искусства и музыка предполагают осознание их

произведений, что невозможно без вербально-понятийного мышления. Одновременно и само вербально-понятийное мышление

включает сегодня в себя визуальные системы.

4.2. Виртуальный характер современной аудиовизуальной реальности

Проникновение одних реальностей в другие, вымышленных в обычные или переход обычных в вымышленные, например,

проникновение оживших телевизионных изображений в квартиру, где сидит телезритель, или, напротив, переход зрителя в экранную

реальность, нередко выдаются за юмористические сюжеты. Однако подобные сюжеты, странные и тревожащие сознание, стали

сегодня символами нового мироощущения человека. Его отсылают к другой действительности, которая символична и одновременно

реальна. Реальны, как утверждают современные психологи, наши сновидения, реальны, на чем настаивают искусствоведы,

"первичные иллюзии" искусства, абсолютно реальны, утверждает религия, Бог, святые, ангелы, демоны. Не менее реальны, говорят

эзотерики, подлинные, эзотерические миры или реальности. Но ведь реален и наш обычный мир и природа с ее законами. Когда мы

говорим о существовании определенной реальности, какой смысл мы вкладываем в эти понятия?

О реальности начинают говорить, когда задаются вопросом не столько о том, существует или нет некий мир (художественный,

религиозный, эзотерический), сколько о том, каковы особенности этого мира, чем он отличается от других миров. Например, каковы

особенности мира художественного произведения, чем этот мир отличается от других, скажем от сновидений, фантазий, обычного

мира, религиозного и т.д.

Можно указать три основные обстоятельства, обусловившие в наше время все усиливающийся интерес к понятию реальности.

Первое. Существенно возросло значение частных форм жизни и личности, индивидуальный опыт и жизнь в ценностном отношении

стали соизмеримыми с социальными.

Второе обстоятельство связано с новым пониманием места науки и познания. Сегодня мы мыслим научное познание лишь как одну

из форм человеческой жизнедеятельности в ценностном отношении не лучше и не хуже других.

Третье обстоятельство - догадка, все более крепнущая, что именно язык и семиотика определяют интимную сущность человеческой и

социальной жизни, особенности нашей психики и сознания.

Потребовалось новое понятие, схватывающее эти три обстоятельства, переакцентирующее мышление с научного познания и

социального опыта на любые формы символической жизни и индивидуальный опыт. Таким понятием и является "реальность".

Реальность - это мир, в котором личность (индивид) может полноценно жить; реальность (в отличие от существования) - не одна:

одним реальностям противостоят другие; реальность, наконец, может быть познана, только в этом последнем смысле она существует.

Как сведение виртуальных реальностей к компьютерным реальностям, так и трактовка всех реальностей как виртуальных вряд ли

верны с методологической точки зрения. В первом случае исчезают все психологические измерения, без учета и научного описания

которых невозможно понять природу виртуальных реальностей, а также создавать их. Во втором остается в тени то, что виртуальные

реальности создаются на основе компьютерных технологий и специальной техники.

С нашей точки зрения, виртуальная реальность - это один из видов символических реальностей, который создается на основе

компьютерной и некомпьютерной техники и в которой реализуются принципы обратной связи, позволяющие человеку достаточно

эффективно действовать в мире виртуальной реальности. Действительно, наиболее впечатляющим достижением новой

информационной технологии, безусловно, является возможность для человека, попавшего в виртуальный мир, действовать

самостоятельно. Собственно говоря, человек и раньше мог, причем достаточно легко, попасть в мир виртуальной реальности.

Действительно, наиболее впечатляющим достижением новой информационной технологии, безусловно, является во возможность для

человека, попавшего в виртуальный мир, не только наблюдать и переживать, но действовать самостоятельно. Собственно говоря,

человек и раньше мог, причем достаточно легко, попасть в мир виртуальной реальности, например, погружаясь в созерцание картины,

кинофильма или просто, увлеченно читая книгу. Однако во всех подобных случаях активность человека была ограничена его позицией

зрителя, читателя или слушателя, он сам не мог включиться в действие как активный персонаж. Совершенно иные возможности

предоставляют системы виртуальной реальности (ВР-системы): самому включиться в действие во вполне реальных с точки зрения

восприятия пространстве и времени. Все это, судя по всему, и предопределило бум потребностей на новые информационные

технологии и соответственно, быстрое развитие их.

Для разработчиков виртуальных реальностей интерес представляют не просто события, создаваемые в компьютере, а возможность с

помощью компьютера и специальной техники создавать мир, события которого весьма напоминают события обычного или

выдуманного мира, или же события, представляющие собой воплощение каких-то идей - научных, эзотерических, художественных. Но

в отличие от компьютерной реальности, которая может существовать, например, в форме знания, виртуальная реальность - это

реальность чувственная, жизненная, средовая, реальность события "здесь и сейчас". Эта реальность подобно обычным может быть

обжита (лучше или хуже), казаться более или менее естественной (как художественная реальность), выглядеть обычной или странной

(например, как сюжеты некоторых сновидений). Несмотря на схожесть, даже натуральность некоторых имитационных виртуальных

реальностей, человек в ВР-системе все же понимает, что события виртуальной реальности разворачиваются только внутри его

сознания, что их нет для других людей. Это свойство роднит виртуальные реальности с другими символическими реальностями.

4.3. Социально-психологические последствия проживания событий в аудиовизуальных реальностях

Анализ показывает, что виртуальные реальности были вызваны к жизни не только практическими потребностями: в сфере обучения,

коммуникации, методологии решения новых задач и другими (см. [3]), но и новыми возможностями, которые открываются в сфере

досуга и культуры. Виртуальные реальности обещают новые миры и переживания; снова становятся актуальными идеи "путешествий",

но уже не географических, а в иных реальностях - виртуальных. Однако виртуальное путешествие небезобидно для личности, оно

может влиять на нее и существенно. По сути виртуальные реальности вовлекают человека в новые формы существования, в

определенной мере могут формировать его. Могут они породить и новые формы социального контроля. Нельзя отрицать, что при

желании виртуальные имитационные реальности можно использовать, в частности, в целях манипулирования сознанием.

Так, политик может предъявлять свидетелю нужного кандидата в президенты, психолог с антигуманистическими ориентациями

может погружать человека в состояния, фрустрирующие его психику, эзотерики могут предъявлять своим адептам подлинный мир и

т.п. Кроме того, сами пользователи ВР-систем могут употреблять технику этих систем для экспериментирования над своей психикой.

Может показаться, что сегодня подобные задачи решаются без всяких виртуальных реальностей, например, с помощью средств

массовой информации или психотренинга. Однако с точки зрения практического воздействия виртуальные реальности имеют то

преимущество, что позволяют сделать воздействие индивидуальным, ориентированным на сознание конкретной личности.

Для системы властных отношений технологии виртуальных реальностей также открывают новые возможности. Во-первых, они

позволяют заменить прямой социальный контроль и воздействие опосредованными. Вместо прямых требований и ограничений

виртуальные реальности приглашают нас в интересные миры и путешествия вместо грубого пли более или менее мягкого подавления

- свободное вовлечешь. Во-вторых, властные отношения здесь облекаются в сверхсовременную форму: техническую,

психотехническую, отчасти, мистическую; ведь позволяя создавать несуществующие в физическом смысле явления, виртуальные

технологии вводят человека в мир тайны и мечты.

Суммируем негативные социально-психологические последствия развития современных символических визуальных систем.

Во-первых, в этих системах как в полноценных реальностях человек может потерять ориентиры в мире, перестать понимать, что

реально, а что иллюзорно, что необходимо учитывать, а на что можно не обращать внимание. Особенно эта тенденция может

усилиться при широком внедрении технологий ВР-систем. Многие наблюдатели отмечают, что, попробовав виртуальной "пищи",

многие люди быстро к ней привыкают и далее предпочитают ее обычной "еде". Правда, и в других символических реальностях

человек может уходить в соответствующие мании (кино, видео), предпочитать события символического мира событиям обычного

мира. Тем не менее, исследователей пугает высокая степень иллюзорности, достигаемая в виртуальных реальностях, а также

повальное увлечение новой техникой.

Уже сейчас американские журналисты спрашивают, сможет ли человеческая психика безболезненно приспособиться к пребыванию в

кибернетическом мире, будет ли он для нас безвредным, не отступит ли реальный мир под натиском иллюзорного? В частности, не

стирают ли он последнюю границу между миром реальным и вымышленным? Есио Цукио в связи с этим пишет, что когда технология

виртуальной реальности распространится в обществе, не будет никаких гарантий, что это не породит хаос, что не появятся люди,

использующие эту технологию во зло [4]. Ведь технология виртуальной реальности, замечает он, целью которой изначально является

создание ложных объектов, подобно подлинным, станет благоприятной возможностью того, что общество еще больше захлестнет

информация, распознавание истинности которой будет затруднено.

Далее, в настоящее время резко возросли возможности влияния на сознание человека и манипулирования им. Реклама, прямое

внушение, визуальное искусство, визуальный фон среды - только отдельные примеры подобного воздействия

Визуальные системы вовлекают современного человека в миры и реальности, не только помогающие ему жить (полезная информация,

помощь в снятии напряжений и стрессов, возможность реализовать свои желания и т.п.), но и разрушающие его психику. Именно в

рамках визуальных систем человек получает легкий доступ к сексуальным событиям и сюжетам, может наблюдать и смаковать акты

насилия, болезненные фантазии, извращения и т.п. деструктивные для психики события. Современный человек все больше

погружается в эти реальности, не отдавая себе отчета, куда это его может завести.

РЕКОМЕНДАЦИИ

1. В рамках РАН и исследовательских центров СМИ создать группы визуальной проблематики и политики. Они должны изучать

состояние дел в областях визуальной культуры и визуально значимых производств и осуществлять разработки, помогающие

предотвращать или минимизировать негативные информационно-психологические воздействия, осуществляемы посредством

Blog

Л. Смолян, Г. М. Зараковский, В. М. Розин, А. Е. Войскунский

Содержание