Валентин соломатов

Вид материала

Содержание

Песенка о пехоте
Виктору ивановичу агееву

Подобный материал:

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11

Растворится грусть утренней росой,

Оживёт душа, травлёная болью,

Вынесет наверх жизни колесо -

Вынырну, и воздуха напьюсь вволю!

И, хотя бы раз жажду утолив,

Я на вкус припомню, каково счастье,

Нота зазвучит в тающей дали,

Нота та, которую сыграл мастер...

Вот и ночь прошла, ветер дым унёс,

В посветлевшем небе день слизнул звёзды...

Я сжигаю жизнь пачкой папирос:

Если нет надежды - то и жить поздно.

Спит моя беда, вечный мой вопрос -

Я ещё надежде хоть чуть-чуть верю...

2000

ПЕСЕНКА О ПЕХОТЕ

По просёлочной дороге -

Ноги, ноги, ноги, ноги...

Пыль взлетает в небеса.

День за днём, за ротой рота

Надвигается пехота -

Приготовилась плясать...

Под каблук идёт песочек,

Помирать никто не хочет,

Но все мысли - о простом:

Раны вылечены срочно,

Для души приходит почта

И наркомовские сто...

Магазины под завязку,

Со стволов обтёрли смазку,

Гимнастёрочка свежа -

Значит, завтра дело будет,

Завтра в поле выйдут люди,

Выйдут, чтобы добежать...

Добежали, посчитали

На щите и со щитами:

Трое сбоку - наших нет.

Пополненье на подходе,

И всё дальше мы уходим...

Фотографию - жене...

По обочинам дороги -

Ноги, ноги, ноги, ноги,

Траки, руки, сапоги...

Год за годом, век за веком

Люди войнам не помеха,

Люди войнам - не враги!

День за днём,

За ротой - рота...

2000

Всё когда-то повторится

День за днём:

Две вертлявые девицы,

Водоём,

Пух плывущий тополиный,

Даль горька,

Люди, жаждою томимы,

У ларька,

Песни радостно орущих

Рупоров,

Поцелуи в тёмных кущах

Островов,

Две резиночки на теле

Не тугих,

Спины сильные потеют...

У других.

2000

Мне всегда не везло - я любовью калечен,

Ободрал моё сердце жестокий наждак:

Где-то рядом проходит родной человечек,

Да прорваться к нему не могу я никак.

Не кричу - перехвачено намертво горло,

Объясняюсь чернилами со словарём,

И надеюсь - всего-то - на силу глагола:

Он зажжёт обязательно что-то своё.

И обиды пройдут, и упрёков не будет,

Дом заполнится говором новых гостей...

На земле проживают весёлые люди,

Они пишут стихи на осеннем листе.

Что с того, что под снегом слова растворятся,

И пускай потеряются несколько строк -

Над собою смеются шуты и паяцы:

По весне ожидается новый росток.

Он прорвётся к теплу незаметно и быстро,

Он раскроет ладони под солнечный луч,

И струна зазвенит, и не сбудется выстрел,

И окажется стих непристойно живуч!

Вот и гости ушли, и гитара отпела,

И по дому гуляет Морфей не спеша -

Засыпает любовью пробитое тело,

Лишь в углу потихонечку плачет душа...

2000

Спотыкается на стыках вагон,

Отбивает такт виску вперебой -

Возвращаюсь со своих похорон,

Дважды умерший, но всё же - живой.

Недострелянный на пол волоска,

Недолюбленный на несколько строк...

Отбивает такт вагон у виска.

Пахнет «Прима» погребальным костром.

Пахнут бруствером сырые поля,

Им что осень, что весна - всё одно,

У меня ж как осень - раны болят,

А к весне ложится сердце на дно.

Спотыкается на стыках вагон,

Отбивает поминальный мотив...

Сколько лет, как на плечах нет погон,

И удача потерялась в пути.

И никак мне не вернуться домой -

Переводят поезд стрелки на юг.

На до мною продолжается бой -

Я пожизненно застрял в том бою.

Спотыкается на стыках вагон,

Спотыкается зрачок на строке...

Я земле отдал последний поклон

Под присмотром восходящих ракет.

Мну в руке листочек, стёртый до дыр,

Лоб горячий на окно положив...

Раз живой не отыскалось воды -

У кого бы пулю в лоб одолжить?

2000

Всё почти получилось, но только - почти,

Я плевал в потолок, я лежал на печи,

Но калек перехожих мне Бог не послал,

В результате зачах я и сильно ослаб...

Тихо капают слюни назад с потолка

И от пролежней синими стали бока,

И от двух ягодиц - промокашка одна...

Никуда эта жопа теперь не годна!

Если талии нет - не наденешь порток,

Даже некуда спрятать сопливый платок,

Если череп худеет - то это каюк,

Ну а мне хорошо, я лежу и пою:

Таракан пробирается через сучки,

За стеной разоряются злые сверчки,

На ушах очумелые мухи сипят -

В единенье с природой познаю себя.

А когда допознаю - ужо погоди -

Погладим, кого лучше судьба наградит,

Разберёмся, кто с толком, а кто - без него...

Я в родной потолок шлю прощальный плевок...

Я легко от печи оторваться могу,

Но об этом я даже сверчкам - ни гу-гу,

Поваляюсь ещё на печи, попою

Пару песен про то, как погибну в бою...

«...Я всё равно паду на той,

На той единственной гражданке...»

2000

По-над речкой, по-над озером

Разыгрался бой по осени,

Не с врагами вислоусыми,

А всё с утками да гусями...

Пахнет порохом до одури,

Да встревоженными водами,

Табаком да перегарами -

Всё добытчиками гарными.

Прочесали край собаками -

Камыши клонились, плакали

Над невинно убиенными,

Над лесными, невоенными...

Свищут пули перелётные.

Вся охота с перемётами

У костра собьется к вечеру.

А гусям ответить нечего...

2000

Наши трюмы наполнены грузом теней,

Парус наш наливается ветром и болью,

За спиною - след ночи на белой стене

И кильватерный след от застенка до воли...

Я-то знаю - корабль не годен в моря:

Такелаж гниловат, борт червями потрачен,

Все приметы - к ненастью, а чайки манят:

Нет надежды на чудо, есть шанс для удачи.

При подъёме рассыплется ржавая цепь,

Пьяный вахтенный в песне печали изложит...

Вот дорога к свободе, но в самом конце

Скрипнет камень под килем морозом по коже.

И, конечно, случится открытий парад:

Сто неведомых стран, сто портов неизвестных,

Сто побед в громе пушек и криках «ура»,

И качают нас волны от веста до веста...

...Да какое мне дело до ваших побед,

Если не с кем делить будет радость и горе?

Остается след солнца на тёмной воде,

И кильватерный след от любви до покоя...

2001

Я встаю ото сна, я иду в кабак,

Я сжигаю в трубке чёрный табак,

Я беру гитару и извлекаю звук.

Но когда по ушам ударяет набат

И с небес доносится окрик «табань!»

Либо петь, либо жить - только одно из двух.

О, как достал этот парень с трубой!

Он столько лет играет отбой

И никак не решится подать команду «подъём!»

Мне хотелось бы знать, кто он такой

И когда успел возлюбить покой,

Но у него есть труба - им хорошо вдвоём...

А я встаю ото сна, и иду в кабак,

И сжигаю в трубке чёрный табак,

Я беру гитару, и остаюсь собой,

И я понимаю, что блюз - ни при чём,

От блюза ни холодно, ни горячо,

Но я люблю эту музыку, блюз для меня - запой.

Вот кончается день - он из-за плеча

Не спеша достаёт обломки меча

И грозится - настанет срок - всех призвать на суд,

Но в глазах его таится печаль:

Ведь Господь никак не проставит печать

На бумагах, что, может быть, нас от суда спасут.

А мы встаём ото сна, мы идём в кабак,

Мы сжигаем в трубках чёрный табак,

Мы смеёмся над тем, что стоит не смеха, а слёз...

Мы играем блюз без руля и ветрил,

И ловим отзвук битых витрин,

И спорим, кто сам себе на себя донёс...

А потом он уходит пить до утра,

И приходит ночь, тиха и мудра,

И, забытые Богом, мы остаёмся жить,

А наутро нас продерёт до нутра

Звук трубы, летящей на встречу ветрам,

И солнечный луч, зацепившийся за этажи!

2001

РУБАЙИ

Снимем крышку колодца, заглянем туда:

Это - только вода, это просто вода...

Это чёрное зеркало помнит о многом,

Но его расплескать не составит труда.

Иисус из воды создавал не компот,

И безумен, кто зелье хмельное не пьёт.

Ну а кто до беспамятства любит напиться -

Он безумен. Но всё-таки - наоборот!

Если хочешь, чтоб в чаше был сладкий настой

- Говорят мне - наплюй на любовь с простотой!

Но пускай отдаёт моё пойло полынью -

Только ваша посуда полна пустотой.

Златолюбцев и воров приимешь ты лесть,

Но готов бедняка за копейку известь,

Ты преследуешь тяжко его прегрешенья...

Бог! Твоё воздаянье похоже на месть.

Если верно, что слово любое - обман,

Значит, Библия врёт, и Талмуд, и Коран.

Вот когда за черту мы последнюю ступим,

Есть Господь или нет - сами выясним там!

Ты вино заложил на хранение, но

Обращается в уксус любое вино.

И любовь тоже долгой не терпит прохлады.

Так что - выпей сейчас. Не откладывай до...

Вот бумага - на ней ещё нету стиха,

Вот гитара - без песни скромна и тиха,

Вот мозги идиота, в них мысли - ни капли...

Эта чаша пуста, но она - без греха.

Бог отмерил заранее жизни края,

И грехи прописал мне от А и до Я,

Бог в меня заложил свинство и человечность...

Но осмелюсь заметить: зачем тогда я?

Я от слуг твоих, Боже, смертельно устал:

Их карманы полны, но рука их - пуста,

Их дела бесполезны, свидетельства - лживы...

Где ж ты столько подонков, о Боже, достал?

Его топчут ногами, что твой виноград,

То крадут, то взрывают, как связку гранат.

Кровоточит, всё в шрамах - и всё-таки бьётся!

Ах, как сердце людское живуче, мой брат...

Есть известное правило - знает любой -

До конца лишь надежда остаётся с тобой.

На себе я испытывал правило это,

И узнал, что последней умирает любовь.

От рождения был я - бездарная плоть,

Но ссудил меня Музой весёлый Господь,

И теперь его вряд ли смутят мои песни:

Эту шутку он сам захотел отколоть!

Ниоткуда пришли - и уйдём в никуда,

Утечём, как меж пальцев стекает вода.

Полной горстью нас черпает рок беспощадный.

Мы в ладонях его не оставим следа...

Ты торопишься в жизни испробовать всё,

Ты уверен, что рыбку удачи подсёк,

Но пустой возвращается снасть к торопливым,

А следы на песке - суета занесёт...

Нас так долго учили сидеть взаперти,

Что теперь мы не знаем, куда нам идти,

Мы боимся дорог, от тюрьмы уводящих,

Мы не ведаем, что обнаружим в пути...

Ты про жизни иные твердил, горячась,

Только я себя чувствую - здесь и сейчас.

Что ж до тех, кем я стану в рождениях новых -

У них будет своя голова на плечах!

Этот путь - до скончания века - один:

Вместо влаги живительной - чёрный вади,

Вместо смеха любимой - упрёки и слёзы...

Но уж коли родился - его ты пройди!

2000-2001

Ручеек бежит по камушкам,

Да подпрыгивает весело...

Расплескала масло Аннушка -

Вот и спета чья-то песенка.

Глянь - и головы покатятся,

Дунь - и свечечка погасится...

Ни заплакать, ни покаяться -

Навалилась тяжесть на сердце.

Накатила тьма чернильная

От Царицыно до Тушино.

Это яблочко червивое

Неспроста тобой надкушено.

С червоточиной - да к разуму,

Что горчит - на память вечную,

А Москва тихонько празднует

Нашу станцию конечную...

А Москва вино по стопочкам,

А на закусь - то же яблочко,

А Москва печаль - по соточке,

Да на вынос в белых тапочках.

Далеко ли до околицы,

А за ней - оградка частая...

А Москва никак не колется,

Кто в процессии участвует.

...Лето вымокло до ниточки,

Дождик серый к крышам ластится.

Тишина оградку выточит,

И на всех достанет маслица...

Ручеек бежит по камушкам,

Да подпрыгивает весело...

2000-2001

На окне горит свеча,

Тишь да гладь, стол вощёный,

Ночь повисла на плечах

Шалью чёрной..

Девка смотрит на свечу:

Жених не ворожится...

Я простого не хочу,

Только - принца!

А свеча мигнёт в ответ:

Мол, откуда ж набрать их?

Лишних принцев вовсе нет -

Все в кроватях.

Да в кроватях у принцесс,

Иль, по крайности, барынь...

Бери тех, что на крыльце,

И не балуй.

А на крыльце совсем не принц -

Парень с Марьиной Рощи,

Он тебе не скажет «плиз»,

Он попроще.

Да зато огонь в крови,

Не чета всяким принцам.

Так что ты его люби,

А не принцип.

Только девка: нет и нет,

Несогласная вовсе.

А ведь ей не двадцать лет -

Тридцать восемь...

В каждом гонора - гора,

Но видна лишь отчасти...

Так смотри, не прогадай

Своё счастье!

На окне горит свеча,

Тишь да гладь, стол вощёный,

Ночь повисла на плечах

Шалью чёрной..

2001

Так случилось - чудесным образом -

Есть перо, и бумага в доступе,

И пишу я соком берёзовым,

Я, Россия, им пьяный досыта...

Ты прости, если непрошено

Здесь родился, и проживаю

Полем длительным, запорошенным,

Где позёмка течет живая,

Где следы заметает памятью,

И что снег, что пепел - едино,

Где на небо не должен падать я,

Да земля уж так нелюдима...

Пусть за дальностью расстояния

Лучше видно в глазу соломинку -

Не в Париже, не в ресторане я,

Я - в России, а не в Салониках!

Дай нам бог оставаться сильными,

Не продаться за деньги и славу,

Дай нам бог умереть, Россия,

За твоих убогих и слабых,

Не уткнуться в корыто сытое,

Не забыть о корнях и почве...

Дай нам боже краюху ситного,

Дай нам бог не жалеть о прочем,

Не сорваться на брань пустую,

Не клевать на пшено плотвою...

Я, Россия, тебя рисую

С подвенечною головою!

2001

ВИКТОРУ ИВАНОВИЧУ АГЕЕВУ,

у которого улыбка шире плеч, а душа

шире улыбки, в день шестидесятипятилетия.

Осень грянула снегом - всё вышло, как должно,

С недалёких небес тихо выпал ноябрь,

Первородные льдинки текут осторожно,

По остывшей реке пробираясь к морям.

Лодки взяты на цепь, сохнут вёсла в сарае,

До апреля на бакенах гаснут огни,

Пляшет спичка в руке, и затяжка сырая

Только душу мутит, только горло саднит...

А на том берегу начинается ветер,

И ночные костры прожигают тоску,

И девчонка стоит в тёмно-синем берете,

Теребя между пальцев удачи лоскут.

Вот беда приключилась: река не пускает,

До моста - не дойти, ледостав - в декабре...

На душе - ни гроша, лишь надежда пустая

Мягко трогает сердце, забыв про запрет.

Что надежда - ведь мы старше баек Гомера,

Наши годы мелькнули, как искры в дыму,

И находят девчата других кавалеров,

Как и нас находили лет сорок тому...

А на том берегу начинается ветер,

И ночные костры прожигают тоску,

И девчонка стоит в тёмно-синем берете,

Теребя между пальцев удачи лоскут.

...А на том берегу начинается ветер,

Теребя между пальцев удачи лоскут...

2001

Ах, как странно, дружок, как странно,

Будто сами себе не верим -

Разбежались по разным странам,

Рассчитались по крайней мере...

Разнесли, что поднять сумели,

Лишь бы в стороны - подалече,

Языком намелили мели,

И об них же себя калечим,

Спотыкаемся друг об друга,

Синяки набиваем сердцем,

А всего - протянуть бы руку

И о душу родную греться...

2001

ЗАЗДРАВНАЯ

Человека в теле нет:

Вот нога ступает плавно,

Пальцы гонят в байонет

Объектив для крупных планов,

Подмигнёт усталый глаз -

Продолжение визира,

Диафрагму мозг задаст

Для создания блезира...

Где эмоции? Бог весть!

Люди, что проходят рядом -

Просто кадры. Их не счесть -

Что ещё от жизни надо?

На объект нацелен блиц

И жужжит мотор матёрый...

На бумаге - сотни лиц.

Слава фоторепортёрам!

2001

Поставил зеркало на стол,

Сел перед ним - глаза в глаза:

Там, в Зазеркалье, был простор,

Там надвигалась в мир гроза.

Стекло не отражало дня,

Но надо мной вершило суд,

И открывало для меня

За полосою - полосу:

Крыла взметнулись - не мои,

Стекло черно, и тёмен лик,

И бьётся сердце на мели,

И враг огромен и велик...

И снова в зеркало гляжу,

И снова сходятся во мне

Луч солнечный и мрака жуть,

И вечно быть большой войне.

Мне снова выбирать себя

И не искать кривых путей,

И знать, что в зеркале не спят,

И тень наводят на плетень:

Вот лес, в который - не войти,

Вот дом - а он давно истлел,

И встанет призрак впереди,

Чтоб провести меня к петле...

...Я, душу по клочкам собрав,

Обрушил в зеркало кулак,

И время кончилось - забав.

Меня ждал Я.

Мой главный Враг.

2001

Мне из окна не машут рукой:

Машут своим. А я - другой.

Машут, прощаясь на день, на час,

Машут от сердца - не от плеча.

Машут, желая друзей сберечь,

И в ожидании будущих встреч,

К лёгкой дороге, доброму дню,

К чаю, который скоро нальют,

К песне, которую вместе споют...

Машут из окон, глядящих на юг

Или на запад. Не всё ли равно?

Мне-то не машут. Уже давно...

2001

Мужики, скажем прямо -

Это просто каюк:

Наши жёны упрямо

Держат нас на краю,

Мы ж тяжёлые, гады,

Не про женскую стать!

Так хотя бы не надо

Им в этом мешать.

Хоть немного поможем

Нетвёрдой ногой,

А то так мы, похоже,

Тащим их за собой,

А они не сдаются,

И нас тянут туда,

Где в рассветное блюдце

Льёт живая вода.

Вот до блюдца дотянем -

Мечтают они -

И из редкостной пьяни

Пыхнет чем-то родным,

Отлетит телеящик

И приросший диван -

Станет муж настоящий

Пригожий Иван...

Мужики! Неужели

Зря про это пою?

Blog

Валентин соломатов

Содержание