Валентин соломатов

Вид материалаДокументы

Содержание


Басня о маке и симе
Илье глазунову
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   10   11

Чем жить вечно в раю!

... Мне ж на поезд успеть -

Так чего ж я стою?!

... Покачнулся перрон -

Из полона в полон...

Водят строчки пером,

В горле слово - колом:

Ни прощаться нет сил,

Ни прощенья просить...

Как же нас унесли

Времена от Руси?


1992


С востока дунул свинцовый ветер,

Исчезло солнце в багровой мути -

Ты снова, парень, на шаг от смерти,

Тобой дорога как хочет крутит.

Твой путь - во мраке, твой меч - сломался,

Зовёт трясина обманным светом...

Куда идёшь ты? Зачем сорвался?

В какого бога ты веришь слепо?

Ощерив пасти взметнулись горы

И нет надежды на помощь свыше -

Ты одинокий идёшь и гордый

И песню смерти за ветром слышишь.

Ты гибель примешь не на миру ведь,

Никто поход твой воспеть не сможет.

Ты видишь: ветер в горах пирует

И кости прошлых безумцев гложет.

Твой шанс последний, бесследно малый -

Не оступиться, не возвращаться...

Иди, мой витязь, больной, усталый,

Жаль, до тебя мне не докричаться.


1992


Я люблю Вас, Ваше Величество,

Так, что сказать - не хватит слов!

Давайте не будем жечь электричество -

Я слишком долго сидел у костров,

Давайте погасим все лампы в доме,

Возьмём настоящий огонь - свечу...

Я перед Вами - как на ладони!

Ваше Величество, я Вас хочу

Чувствовать кожей ежеминутно

И каждодневно в Ваших глазах

Видеть, как наступает утро...

Вот всё,

что я Вам

хотел сказать.


1992


Это очень смешно,

наверное,

Когда огромное

корчится тело,

Когда всё тело -

сплошные нервы,

И слово - больно,

не то что - дело.

Когда глаза,

обугленные,

страшные,

Смотрят на тебя

из привычного зеркала,

А память бодрствует,

как вечная стража,

И надежда

почти совсем

померкла...

Конечно, смешно,

когда весь свет

Сошёлся

на одном человеке

клином,

А я за ночь старею

на тысячу лет,

Как планета,

на которой меняется

климат.

Куда бежать,

тем более - от себя?

Некуда!

Никуда я

от тебя

не денусь...

Я - земля,

которую народ

населял,

А в итоге

остался исключительно

демос.


Смешно!

И ты

смех приготовь,

Посмейся

надо мною

вволю...

Но это и есть она -

любовь.

Счастье,

смешанное пополам

с болью!

1992


Догорает ночь бессонная,

Тает свечкой в блюдце маленьком...

Бог устал слова подсовывать:

Что, мол, щёлкаешь ебальником?

Под диктовку пишешь весело,

А своих мыслишек - нетути?

Снова жопа перевесила

Иль опять ошибся в методе?

Иль боишься слово бранное

Обронить в куплете случаем?

За окошком - утро раннее,

Мы всю ночь друг друга мучаем!

В черепной твоей коробочке

Мозга нету ну ни грамма-то!

Ладно, слушай: мы, на лодочке...

Запиши хотя бы грамотно!


1992


“Он жил ужасающе далеко,

господь бог”

Пер Лагерквист

“Палач”


Был бог стар

и седобород,

В его глазах

стояла осень.

Шёл дождь,

и шёл к богу

народ

И шептал:

“Просим!”

Покажись,

великий боже,

Воздай каждому

по заслугам!

Видишь, люди -

кости и кожа,

Слышишь?

Что ни слово -

ругань!

Вера кончилась

на распятии,

Палач - и тот

уронил слезу...

Христос говорил,

все люди - братия,

А ты

не замечаешь,

что делается

внизу?

Храмы вернули...

Кому?

Торгующим?!

Милосердие проявили -

к ворам!

... А мы ведь застали

ту

весну ещё,

Мы слышали голос:

“Вставайте!

Пора!!!”


И мы - поднялись,

и мы - поверили...

А вот теперь -

стоим пред тобой.

Те песни,

которые тогда

пели мы -

Превратились в вой!


Может быть,

он уху твоему

сладок,

Может быть,

так

ты жизнь и задумывал,

Но в наших сердцах

нет

лада,

В наших руках -

винтовок тулово.

Ещё есть время

остановить смерть!

Хотя бы -

на последней ступени

эшафота.

Для этого не надо

много

уметь -

Слово сказать!

Слово...

Всего-то...

Но молчал

седой

усталый бог.

Слов - не было.

А может -

слуха.

Над потухшей лампадой

истаял дымок...

Слёзы высохли.

Было сухо.


1992


ПОМИНКИ

(Юрию Шевчуку)


Я вижу во сне позабытые лица -

Идущие мимо, бегущие следом...

Справляет поминки глухая столица

По старым знакомым за долгие лета.

Справляет поминки, поёт аллилуйю

И в небо бросает салютные блики,

Её поцелуют, вот-вот поцелуют

Ослепшие губы великих безликих.


На старых дорогах прошедшие тени

Закрыли державы сквозное раненье,

Но их не заменит никто, не заменит -

Справляет поминки моё поколенье...

А зеркало врёт нам, что мы - молодые,

Никто не заметит, как мы постарели,

Мы всё ещё учим начала латыни

И предпочитаем гуашь акварели.


... Усталые люди уходят на запад -

Оборваны крылья, отрезана память.

Мы падки, как мухи, на сладостный запах...

Кого тут стесняться? Нам некуда падать.

Сырая земля изогнулась удобно,

Готова принять нас в любое мгновенье,

А мы причитаем: ”Так богу угодно...”

Справляет поминки моё поколенье!


У старых богов - зачумлённые лики,

У новых богов - и того не осталось,

Справляют поминки, доносятся клики...

Как нонеча славно нам всем пооралось!

Закат растворился в полуночных звёздах,

Оскаленный череп повис в поднебесье,

Уносит пустую посуду апостол -

Справляет поминки весёлая плесень.


1992


ВОЗВРАЩЕНИЕ


Ушёл.

В себя.

В безумие ночи.

Тьма.

Боль -

не вынести такую.

Потом услышал:

небо хохочет...

Со всех сторон меня

атакуют.

Вернулся.

Снова -

в своём ряду.

Иду

уже сто лет

кряду.

Из себя построил

редут -

Все армии лягут

вокруг да рядом...

Но -

прохлада руки на лбу,

“Здравствуй” -

шепнул

единственный голос.

Редут затих.

Прекратил пальбу.

Тьма

молнией раскололась.

Грудная клетка?

Нету её!

Растворилась в крови кипящей!

Ты слышишь -

сердце

литавром бьёт,

Ты видишь -

вот он я,

настоящий:

Не мессия,

поучающий свысока,

Не зверь,

несущий на голове

два нароста -

Я

рукой достаю

облака.

Хочешь звезду с небес?

Запросто!

Хочешь -

по траве

рассыплюсь росой,

Твоё отражение -

в каждом карате,

Хочешь - буду

берёзовый сок.

Пей!

Меня

на всю жизнь

хватит.

Хочешь - буду

первый снег:

Невесомость и безоглядность...

А хочешь -

буду

просто человек.

Который любит.

Который -

в радость!


1992

День сер.

Небо - мразь.

Звук смел.

Слово -

власть!

Тьма зла -

Зря!

Глаза

Зрят:

Лес жёлт,

Рыж лис,

Осень жжёт

Палый лист.

Сон мелок.

Не до сна!

Дупло

для белок.

Ствол.

Сосна...

Фитиль прикручен -

Тлеет еле.

Я приручен.

Не во сне ли?

Сон - явь.

Вечен почти.

Это - я.

Возьми.

Прочти!

Лампа напротив.

За окном -

сад.

Привычно,

вроде...

Рассвет.

Слеза...

Сон вышел.

Я - нет.

Взлетаю выше

На волне.

Крыла взметнул

Среди светил,

Тебя одну

Зову:

Лети!


1992


... А на заре - играл горнист,

С волны срывая стаю чаек,

И падал дождик на карниз,

И пахла осень крепким чаем,

И ветер шлялся по садам,

Нестойкий, будто - захмелевший,

И провисали провода

Над полем, на зиму умершим,

И в оловянный небосвод

С той стороны светило солнце,

И по дороге топал взвод

Не то - солдат, не то - чухонцев.

Летели брызги из-под ног,

Бессильно лето растворялось

И я немножечко продрог,

Как вся земля - почуяв вялость...


1992


Прекрасна ночь! Строка бежит,

Табак чуть слышно в трубке тлеет,

В окне мерцают миражи:

Пиратский парус, труп на рее,

Разбитый ядрами фальшборт,

Подёрнутые тленом снасти

И порт - мне незнакомый порт -

И грозный призрак высшей власти.

Рассвирепевший капитан,

Проклятьем небо содрогнувший,

И Тот, идущий по пятам

И рыщущий по наши души...

Но, выстлав вымпелами даль,

Растает флот в рассветном небе,

И кто-то выслужит медаль,

А кто-то - сон в холодном склепе,

И будет за окном бело,

И будут шквалы в стёкла биться...

... Торопятся строкою сбыться

Грядущий сон и сон былой...


1992


В желудке пусто, как в раю,

Кишка кишке поёт Шопена,

Желудок мой привык к вранью:

Что чай, что пиво - только пена!


Желудок думает: ну вот,

Опять в меня залили воду,

Да что я вам - водопровод?

Нельзя же так губить природу!


Нельзя же так меня постить,

Я ж за питание в ответе...

Пойми, желудок, и - прости,

Но - в кошельке гуляет ветер.


1992


То ли кровь пролили, то ли - спирт. Мокро!

В темноте метель поёт и бьёт в окна,

Задувает фитилёк сквозняк льдистый

И листает писем палые листья...


На дворе буран, в душе - тоска штилем,

Колокольни клонят до земли шпили,

Поле замело снегами - нет поля,

Видно, этот мир тоской моей болен!


Я шагну на улицу, хлебну вьюги...

Что мне все ветра? Я сам себе - флюгер!

Всё равно вернусь к тебе, мой лес отчий,

Да издам короткий, злобный вой волчий...


Я не стану выбирать себе тропки,

Напрямик скользну сквозь этот снег топкий

Да на тонкий лёд - реки моей спину -

Выскочу... И там я, может быть, сгину.


... Подошёл рассвет, метель прошла мимо,

Боль утихла, снова правит день миром -

Прочь гоню тоску, устал я быть слабым...

На дворе - зима.

Белеет снег.

Саван...


1992


Закрывает глаза город белых ночей,

В небо выбросив руки разъятых мостов -

Я сбегаю к тебе, я сегодня - ручей,

Я впадаю в Неву, в этот чёрный простор.

Мою душу вспорол петропавловский шпиль,

Что теперь мне - Сион, что теперь мне - Тибет,

Ты прими меня, Питер, и дай мне дожди,

Я зализывать раны приехал к тебе!

Я нашёл в себе силы уйти от погонь -

Этим небом свинцовым бинтую себя...

... Отзывается пушка команде “огонь”,

В отсыревшие трубы горнисты сипят -

Просыпается город, и я - ухожу

Неприметною тенью, волной на Неве.

Я живу по лучу, я иду по ножу,

Если скажут, что я отступился - не верь!

Расцарапали небо твои флюгера,

В небе синь проступила - вот-вот рассветёт -

Я сто раз уходил, я сто раз умирал -

Я вернусь к тебе, Питер, поэт и бретёр!

Я вернусь! Даже мёртвый я встану на зов!

Я, исчадие войн, я, приёмыш зари,

Я со дна поднимусь, из балтийских низов...

Будет худо тебе - ты меня позови!


1992


Мы, видимо, ошиблись в выборе,

А признаваться так не хочется,

Что наши козыри повыбили,

И что игра вот-вот закончится...

То бог, то чёрт судьбу тасует, и

Её сдаёт рукою шулерской -

Ну что же вы, друзья, пасуете?

Ведь смерть пока - всего лишь - у виска.

Ещё осечка может выдаться

Иль холостым заряд окажется,

Ещё есть шансы в люди выдраться

И в этой жопе не измазаться,

Надежда - шлюха всеизвестная -

Ещё посиживает рядышком,

Ещё для бегства знаю место я,

Где скорлупа скрывает ядрышко.

На карту пусть пеняют слабые,

А нас - пойди, поймай на мизере!

Который там Надежду лапает?

Отстань, а то - ментуру вызовем.

А можем сами, в междуглазие

Заехать пару раз соколику -

Тогда и будешь петь нам лазаря,

Изображать, мон шер, покойника.


Мы обыграли бога начисто,

А сатане набили морду мы,

Что значит, брат, борьба за качество,

Что значит, брат, считаться гордыми!

Игра закончилась - с победой мы

Пошли по миру ли, по свету ли,

На встречу дням, пока неведомым...

Посмотрим, что потом последует!


1992


Уходит пароход в ноябрь,

Сбегает прочь от ледостава,

И пристань ёжится моя,

Скрипят помёрзшие суставы.

Сырые доски кроет лёд,

Пока ещё несмел, прозрачен -

И ветер сутки напролёт

Звучит то песнею, то плачем.

Река проносит палый лист,

И пахнет ночь грядущим снегом,

Лес стал непоправимо лыс,

И стаи птиц манят побегом,

Баркас стоит на берегу -

Он до весны не нужен вовсе,

Прощанье лету на бегу

Трубят в дали туманной лоси,

И одинокая звезда

Вечор горит в холодной сини...

Знакомые до слёз места -

Моя унылая Россия.


1992


Вырваться, сделать шаг вперёд,

Тело оставив на корм шакалам,

Чтобы услышать, как поёт

Время, горящее вполнакала,

Чтобы запутаться в волосах

Водорослей, забивших русло,

Рыбьи чтоб распознать голоса,

Чтобы костей не слышать хруста!

Нервы выдержат - не вопрос,

Нервы знавали боль покруче,

Рядом будет шагать Христос -

Нервный, неверный, но всё же - попутчик.

Шагом, шагом, не торопясь

Выйти в море, дойти до неба,

Встретить князя - Чёрный князь -

И преломить с ним краюху хлеба,

Камешек бросить в колодец лет -

Эхо вернётся через эпохи -

Вытянуть самый счастливый билет:

Право жить и сгинуть

На вдохе!


1992


...Ночь.

Фонарь

спрятался за угол.

Грязь.

Горбатый тощий проулок.

Память ведёт,

как ребёнка,

за руку,

И нет страшнее

таких прогулок.

Душа наизнанку

дырявым карманом,

Сердце

зубом больным

заходится...

Жить - мало!

Иду к богородице.

Лицо

- твоё! -

за окладом теплится,

Глаза

- сквозь тьму веков -

твои!

Смотрю - не верю:

неправда, нелепица.

Молю:

печали мои утоли!

Пошли покой

мятежной мысли,

Боль утишь

рукою ласковой,

Чтоб за спиною

крылья

выросли,

Чтобы темень

расцветилась красками.

Ты

одна

можешь это,

Тебе одной

ключи от меня!

... Небо проснулось

полоской света,

Слово -

и ночь начала линять...


Ночь.

Проулок.

Грязь непролазная.

В крови -

фанфары радость трубят.

Рассвет

хочу обнять -

и праздновать:

Жизнь.

Любовь.

Тебя!


1992


Меня в строю всё так же нет,

Для строя - я давно негоден,

Не подчиняюсь старшине,

Да и живу не по погоде,

Всё также не вооружён,

Зато по-прежнему опасен,

Себя всё также не нашёл

Ни в самоволке, ни в запасе,

И на героя - не похож,

Страна не будет мной гордиться:

Врагу под нос не суну нож,

Скорее - суну ягодицы.

Себя по новому крою,

Хотя торчу по ... в болоте

И не ищите - не найдёте! -

Меня всё так же нет в строю.


1993


За окном - дождь...

Календарь врёт:

Месяц январь,

А зимы - нет.

Заварю чай,

Зачерпну мёд -

Летом пахнёт

Липовый цвет...


1993


БАСНЯ О МАКЕ И СИМЕ


И о том,

откуда берётся насилие.


... А ближайший красный мак,

Цветший, как советский флаг,

Не подавши даже голоса

Сам на Симу прикололся...

В.Маяковский


Как-то раз, с похмелья злого,

Бормоча худое слово,

По дороге Сима плёлся...

Мак на Симу прикололся,

И прикалывался, гад,

Целых три часа подряд!

Был тот Мак дурного цвета

И к тому же худ, как это...

В общем, знаете. Итак:

Прикололся к Симе Мак.

Сима был железный парень,

Был наш Сима пролетарий,

Ну а может и буржуй,

Ну а может... Не скажу!

Ну, короче: этот Мак

Прикололся кое-как.

То ли обдолбился с ночи,

То ли был умом не очень -

Впрочем, это - не вопрос...

Но сплеча

на всю округу

и поехал, и понёс!..

Сима слушал час, другой,

Руку изогнул дугой -

Шаг, удар и в темечко...

Во какое времечко!

Но - патруль явился тут:

Что за драка? Где орут?

И за Мака вид несчастный

Симу загребли в участок.


А теперь, товарищ,

слушай мораль:

Этого Мака нам

не жаль,

Но,

чтобы тебя любила

милиция,

По утрам не забывай

опохмелиться!


1993


ИЛЬЕ ГЛАЗУНОВУ


Смотрю картины ваши: что ж,

Отдельно - каждый здесь похож

На те свои изображенья,

Что нам знакомы с детских лет...

В вас есть высокое служенье,

А вот искусства - право, нет!