Злоупотребление правом в гражданском праве россии 12. 00. 03 - гражданское право; предпринимательское право; семейное право; международное частное право

Вид материала

Автореферат

Содержание Параграф четвёртый «Недействительность сделки». Глава третья «Особенности применения запрета злоупотребления правом в отдельных видах гражданских правоотношений». Параграф второй «Применение запрета злоупотребления правом в денежных обязательствах». В заключении Злоупотребление правом в гражданском праве россии

Подобный материал:

• Правовая модель доверительной собственности (траста) и использование ее в наследственном, 745.07kb.
• Концессионное соглашение в гражданском праве России и зарубежных стран, 1310.53kb.
• Неприкосновенность частной жизни в гражданском праве: на примере права Великобритании,, 418.9kb.
• Основной образовательной программы подготовки аспирантов по отрасли юридические науки, 949.09kb.
• Авторские права на музыкальные произведения и их защита по гражданскому праву российской, 825.72kb.
• Общая долевая собственность в гражданском законодательстве россии, 246.2kb.
• Программа вступительных испытаний (экзамена) в аспирантуру по научной специальности, 1133.91kb.
• Учебно-методический комплекс по научной специальности 12. 00. 03 Гражданское право,, 448.57kb.
• Основной образовательной программы подготовки аспиранта по отрасли 12. 00. 00. Юридические, 277.05kb.
• Исключительное право: правовая природа и роль в гражданском обороте 12. 00. 03 гражданское, 801.98kb.

Глава вторая «Последствия злоупотребления правом» посвящена исследованию применяемых на практике способов реагирования государства в лице суда на действия, квалифицируемые в качестве злоупотребления правом.

В первом параграфе «Отказ в применении способа защиты права» решается вопрос о том, что означает «отказ в защите права», упомянутый в ч. 2 ст. 10 ГК РФ? При ответе на него автор исходит из того, что гражданские права защищаются путём применения судом либо иным правоприменительным органом способов защиты гражданских прав, предусмотренных ст. 12 ГК РФ, а также указанных в нормах иных федеральных законов. В диссертации признаётся правильность выдвинутого В. П. Грибановым тезиса о том, что злоупотребление правом имеет место только при осуществлении права. Вместе с тем, с учётом того, что запрет злоупотребления правом направлен на воспрепятствование субъекту обращаться с требованиями, в которых для субъекта не прослеживается какого-либо интереса, данный тезис нуждается в корректировке, состоящей в том, что злоупотребление правом имеет место не при всяком, а только в ходе принудительного осуществления права.

Представление стороной (как правило, ответчиком) объяснений суду и приведение своих доводов, в том числе о злоупотреблении правом другой стороной, предусмотрено законом (ч. 1 ст. 35 ГПК РФ, ч. 1 ст. 41 АПК РФ). Однако поскольку отказ в иске по этому основанию не связан с применением к истцу каких-либо принудительных мер, то автор приходит к выводу, что возражение о злоупотреблении правом 1) не является способом защиты гражданских прав; 2) является процессуальным возражением (exceptio) как форма реализации процессуального права на дачу объяснений суду и приведения своих доводов по всем вопросам, возникающим в ходе рассмотрения дела (ч. 1 ст. 35 ГПК РФ, ч. 1 ст. 41 АПК РФ), направленная на отказ другой стороне в применении испрашиваемого ею способа защиты гражданских прав.

Таким образом, «отказ лицу в защите принадлежащего ему права» в ч. 2 ст. 10 ГК РФ означает отказ юрисдикционного органа в применении способа защиты гражданского права, о котором просит сторона спора. Так, заявление ответчика о применении исковой давности как способ защиты права может быть отклонено судом по основанию злоупотребления правом со стороны ответчика. Поскольку как полный, так и частичный отказ в защите права имеют общий существенный признак – невозможность принудительного осуществления права, то необходимо признать, что суд по мотиву злоупотребления правом может частично отказать в защите права.

Во втором параграфе «Лишение субъективного права» диссертантом обосновывается позиция, согласно которой санкция за злоупотребление правом в виде лишения права противоречит природе данного запрета, так как в этом случае становится невозможным последующее надлежащее осуществление управомоченным субъектом своего права в своих интересах. Смысл отказа в защите права в контексте ст. 10 ГК РФ состоит в том, что полностью лишить управомоченного субъекта воли действовать «злоупотребительным» образом государство не в состоянии, однако оно может лишить защиты внешние проявления такой воли с целью побудить данного субъекта осуществлять право надлежащим образом. Кроме того, лишение управомоченного субъекта субъективного права в качестве санкции за злоупотребление им возможно только при условии прямого указания на это в законе, чего в законодательстве России нет.

В третьем параграфе «Понуждение к совершению действия», исследуя вопрос о том, можно ли на основании норм о запрете злоупотребления правом понудить ответчика совершить определённое действие или воздержаться от действия, автор исходит из того, что понуждение к действию возможно только при бездействии. Допустимость признания бездействия формой злоупотребления правом дискуссионна. В обоснование отрицательного ответа на поставленный вопрос в диссертации приведены следующие доводы: 1) ч. 1 ст. 10 ГК РФ в качестве злоупотребления правом называет действия по осуществлению права; в форме бездействия возможен только отказ от осуществления права; 2) по смыслу ч. 1 ст. 307 ГК РФ путём бездействия возможно только исполнение обязанности должника в обязательстве; 3) если бы интерес мог быть реализован путём бездействия, то лицу нет необходимости вступать в правоотношения с другими субъектами с целью приобретения субъективного права; в этом случае для реализации интереса достаточно фактически совершить бездействие.

Вместе с тем в отечественной и зарубежной цивилистике (М. М. Агарков, Г. Дернбург) признаётся, что поведение лица, осуществляющего субъективное право, может заключаться не только в совершении определённых действий, но и в их несовершении. «В тех случаях, когда закон предоставляет субъекту воспользоваться правом, не использование права тоже будет его осуществлением» (М. М. Агарков). Эта позиция сформулирована исходя из того, что не осуществлять право может не всякое лицо, а лишь то, которое имеет на это право. Данный тезис послужил теоретической основной для вывода о том, что бездействие как форма осуществления права также может быть при наличии необходимых условий квалифицировано как злоупотребление правом.

Бездействие может быть квалифицировано в качестве злоупотребления правом при одновременном выполнении двух условий: 1) на управомоченном субъекте не лежит обязанность действовать; 2) для реализации интереса необходимо активное действие. Так бывает в ситуации, когда субъект, осуществляя право с целью реализации интереса, вступает в правоотношение с третьим лицом, однако затем не совершает всех необходимых для осуществления права действий (т. е. бездействует). Тем самым управомоченный субъект не совершает действий, направленных на завершение осуществления права, что не соответствует его интересу, ранее обозначенному при начале совершения активных действий, направленных на реализацию имеющегося у него интереса. Здесь нельзя сказать, что правообладатель, бездействуя, отказывается от осуществления права, поскольку в рассматриваемой нами ситуации до бездействия истец совершил определённые действия, направленные на осуществление права. Предпринятое после этого бездействие будет таким поведением управомоченного, которое не ведёт к завершению начатого им осуществления права и, таким образом, не соответствует его интересу. Вместе с тем санкция за злоупотребление правом путём бездействия не может состоять в понуждении к совершению активного действия.

Параграф четвёртый «Недействительность сделки». Злоупотребление правом в судебной практике и научной литературе признаётся в качестве основания для признания сделки недействительной. Диссертантом аргументируется позиция, согласно которой злоупотребление правом не может являться основанием признания сделки недействительной. В обоснование этого тезиса приводятся следующие доводы:

1. Действия по злоупотреблению правом носят односторонний характер, для злоупотребления правом достаточно единичного волеизъявления. Однако действия, направленные на злоупотребление правом, не являются односторонней сделкой, поскольку, во-первых, результат их осуществления неправомерен, а, во-вторых, они не создают каких-либо указанных в законе обязанностей для злоупотребляющего лица (как того требует ст. 154 ГК РФ). Поэтому невозможно признать недействительным, например, завещание по мотиву того, что завещатель злоупотребил правом при его составлении. Всякий договор воплощает в себе волю двух и более лиц. Их участие в формировании договорных условий не позволяет по данному основанию признать как договор в целом, так и его отдельные условия недействительными.

2. Норма ст. 10 ГК РФ направлена на пресечение возможности принудительно осуществлять право, что изначально невозможно, если сделка, из которой возникло право, недействительна. Если ответчик заявляет о злоупотреблении правом со стороны истца, то для защиты прав ответчика суду нет надобности признавать сделку недействительной, достаточно применить ст. 10 ГК РФ и отказать в иске.

3. В соответствии с ч. 2 ст. 167 ГК РФ при недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой всё полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре (в том числе тогда, когда полученное выражается в пользовании имуществом, выполненной работе или предоставленной услуге) — возместить его стоимость в деньгах, если иные последствия недействительности сделки не предусмотрены законом. Следовательно, ничтожность и реституция как последствия признания сделки недействительной на основании ст. 168 ГК РФ применяются лишь в случаях, когда из закона не следует иное. Поэтому даже если признать, что нарушение ст. 10 ГК РФ может быть основанием для признания сделки недействительной по ст. 168 ГК РФ, то необходимо сделать вывод, что и последствия такого нарушения должны быть теми, которые указаны в специальной норме ч. 2 ст. 10 ГК РФ – отказ в защите права.

4. Спорность отнесения злоупотребления правом к основаниям признания сделки недействительной выявляется и при попытке найти место данным сделкам в рамках классификации недействительных сделок на оспоримые и ничтожные. Особенность ничтожной сделки заключается в том, что вывод о её недействительности может быть сделан исключительно путём сравнения её условий с нормами закона. Основаниями для признания недействительной оспоримой сделки служат, как правило, обстоятельства, связанные с порядком её заключения. Злоупотребление правом нельзя отнести ни к основаниям ничтожности, поскольку злоупотребление невозможно выявить из условий сделки, ни к оспоримости, поскольку действия по заключению сделки совершаются до возникновения права, основанием которому служит сделка. Иными словами, действия по включению в договор оспариваемого условия происходят до заключения договора, т. е. в период, когда правовая связь между сторонами отсутствует.

При решении вопроса о том, является ли отказ в защите права по основанию злоупотребления видом гражданско-правовой ответственности, автор исходит из общепризнанного в науке гражданского права сформулированного О. С. Иоффе определения гражданско-правовой ответственности как обязанности претерпеть имущественные лишения в виде возложения на правонарушителя дополнительных обязанностей или лишения его субъективных прав. Поскольку предусмотренный ст. 10 ГК РФ отказ в защите права состоит в отказе в применении испрашиваемого способа защиты гражданских прав, то применение данной санкции не является привлечением к гражданско-правовой ответственности, поскольку такой отказ не может быть связан ни с лишением управомоченного лица какого-либо права, ни с возложением на него какой-либо обязанности.

Глава третья «Особенности применения запрета злоупотребления правом в отдельных видах гражданских правоотношений».

Параграф первый «Применение запрета злоупотребления правом в корпоративных отношениях». Анализируя вопрос о том, как формируется интерес юридического лица, автор обращается к концепции Ж. Ж. Руссо, различавшего в отношениях, связанных с принятием коллективных решений гражданами в рамках общественного договора, «общую волю» и «волю всех». Применительно к деятельности акционерного общества «волей всех» можно назвать простую сумму частных волеизъявлений отдельных акционеров, направленную на реализацию интереса каждого из них; «общей волей» – волю, которая по диалектическому закону перехода количественных изменений в качественные даёт при суммировании частных воль акционеров качественно новую волю акционерного общества и, как следствие, направлена на реализацию качественно нового интереса — интереса юридического лица («общего корпоративного интереса»). Иными словами, поданные на общем собрании акционеров голоса – это «воля всех», принятое в результате голосования решение – это «общая воля». Каждый акционер может удовлетворить свой частный интерес по сравнению с другими акционерами в пропорции к количеству принадлежащих ему акций, так как объём корпоративных прав прямо зависит от данного количества. Общество, являющееся для акционера (участника) средством достижения цели получения прибыли — самостоятельный субъект права, выражающий вовне общую волю, направленную на реализацию общего интереса своих участников.

Таким образом, особенность злоупотребления корпоративными правами заключается в том, что оно может состоять в осуществлении этих прав не только в противоречии с интересом обладающего ими акционера (участника общества с ограниченной ответственностью), но также в противоречии с общим корпоративным интересом.

С учётом сделанных теоретических выводов диссертантом проведён анализ использования запрета злоупотребления правом в различных видах корпоративных споров, по результатам которого подведены соответствующие итоги. Так, в качестве злоупотребления правом могут быть квалифицированы:

1. Действия, называемые «блокировкой пакета акций», т. е. направленные на создание временной объективной невозможности реализации прав, предоставляемых этими акциями (в том числе путём принятия судом обеспечительных мер).

2. Действия акционера, который, осуществляя право на получение у общества документов и информации, в течение непродолжительного периода запрашивает у общества одни и те же документы и информацию, чем существенно затрудняет деятельность последнего. Это говорит о том, что акционер осуществляет данное право без какого-либо интереса для себя.

3. Действия акционера, в течение непродолжительного периода осуществляющего право требования созыва внеочередного общего собрания акционеров, если такие требования содержат вопросы, уже рассмотренные на созванных ранее общих собраниях акционеров.

Не могут быть квалифицированы в качестве злоупотребления правом:

1. Осуществление права голоса на общем собрании каким-либо акционером (участником общества с ограниченной ответственностью), имеющим возможность в силу количества принадлежащих ему акций (долей в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью) единолично влиять на принятие решений на общем собрании акционеров (участников), кроме случая, если оно осуществляется с иными целями, чем цель получения прибыли обществом.

2. «Необоснованное» голосование участника коллегиального органа управления общества «за» или «против» того или иного решения, так как в компетенцию суда не может входить проверка обоснованности такого голосования, так как это повлечёт подмену судом данного органа.

3. Неявка на заседание коллегиального органа управления общества с целью недобора кворума, необходимого для принятия решения указанным органом. В этом случае интерес остальных участников (явившихся и голосовавших «за») состоит в признании решения принятым. Однако иск общества к отсутствующему участнику о признании принятых на собрании (заседании совета директоров) решений действительными невозможен – ни ст. 12 ГК РФ, ни специальное корпоративное законодательство не предусматривают такого способа защиты гражданских прав. Если акционер, не проголосовавший за принятие решения, требующего единогласия (не явившийся в заседание, требующее 100%-го кворума), не обращается в суд с иском о признании данного решения недействительным, то последствие злоупотребления правом в виде отказа в иске неприменимо.

Параграф завершается анализом соотношения нормы ст. 10 ГК РФ и ст. 10 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью» (далее – ФЗ «Об ООО»), согласно которой участники общества, доли которых в совокупности составляют не менее чем 10% уставного капитала общества, вправе требовать в судебном порядке исключения из общества участника, который грубо нарушает свои обязанности либо своими действиями (бездействием) делает невозможной деятельность общества или существенно её затрудняет. Автором поддерживается уже высказанная в науке точка зрения о том, что норма ст. 10 ФЗ «Об ООО» — это проявление противодействия злоупотреблению правом. Вместе с тем в диссертации отмечается, что действия, указанные в ст. 10 ФЗ «Об ООО», и действия, квалифицируемые по ч. 1 ст. 10 ГК РФ, могут иметь не только общие черты, но и отличия. Сходство между этими действиями может проявиться в том, что 1) и те и другие могут состоять в осуществлении управомоченным лицом своих субъективных прав вразрез с его интересами; 2) обе названные нормы действуют на будущее время, их действие носит превентивный, а не восстановительный характер. Отличие между названными нормами состоит в следующем:

1. Если диспозиция ст. 10 ФЗ «Об ООО» предусматривает в том числе и бездействие, то в качестве злоупотребления правом может быть квалифицировано только действие по осуществлению права.

2. Часть диспозиции ст. 10 ФЗ «Об ООО» — «грубое нарушение обязанностей» не может выражаться в виде злоупотребления правом.

В случае если действия, названные в ст. 10 ФЗ «Об ООО», квалифицируются в указанных пределах как злоупотребление правом, то у такого злоупотребления есть следующие особенности:

1. Последствие действий, регламентированных в ст. 10 ФЗ «Об ООО», - прекращение корпоративных прав, а не отказ в их защите, что можно рассматривать как единственный в отечественном праве прямо названный в законе случай прекращения права как последствие злоупотребления им. К случаям лишения корпоративного субъективного права вследствие злоупотребления им не могут быть отнесены случаи исключения участника из производственного кооператива, потребительского общества либо садоводческого, огороднического или дачного некоммерческого объединения, если такой участник не выполняет или ненадлежащим образом выполняет обязанности, вытекающие из такого участия. В этом случае речь идёт о санкции не за злоупотребление правом, а за неисполнение обязанностей, что исключает квалификацию таких действий в качестве злоупотребления правом.

2. Применение общего последствия злоупотребления правом – отказ управомоченному лицу в иске не связан с одновременным возложением каких-либо обязанностей на иное лицо, между тем одно из последствий исключения участника из ООО состоит в возникновении на стороне ООО обязанности по выплате исключённому участнику действительной стоимости его доли (ч. 4 ст. 23 ФЗ «Об ООО»), что аналогично последствиям его добровольного выхода из ООО.

3. Ответчиком по иску на основании ст. 10 ФЗ «Об ООО» является лицо, злоупотребляющее правом. В данном случае суд удовлетворяет иск по мотиву того, что ответчик злоупотребляет своим корпоративным правом.

Параграф второй «Применение запрета злоупотребления правом в денежных обязательствах». Судебная практика свидетельствует о том, что при рассмотрении исков, связанных со взысканием денежных долгов, судами часто используются правила ст. 10 ГК РФ. В диссертации анализируется применение судами запрета злоупотребления правом в трёх наиболее распространённых на практике случаях: 1) при взыскании процентов как платы за пользование денежными средствами; 2) при взыскании процентов в ситуации длительного непредъявления кредитором иска; 3) при взыскании оплаты по договорам, содержащим «валютную оговорку».

1. При взыскании процентов как платы за пользование денежными средствами практическая проблема состоит в том, что в Постановлении Пленумов Верховного и Высшего Арбитражного Судов РФ от 08.10.1998 г. № 13/14 «О практике применения положений ГК РФ о процентах за пользование чужими денежными средствами» (п. 7) указано на невозможность использования ст. 333 ГК РФ для уменьшения только процентов как санкции за просрочку исполнения денежного обязательства. Вместе с тем высшие судебные инстанции не дали ответа на вопрос: как быть с процентами, уплачиваемыми за само пользование предоставленными в заём (кредит) денежными средствами (ст. 809 ГК РФ)? Если суд сочтёт их «чрезмерно высокими», то на основании какой нормы он может их уменьшить? Поэтому судебные инстанции при уменьшении названных процентов руководствуются ст. 10 ГК РФ. Давая оценку соответствия подобного применения запрета злоупотребления правом природе и назначению данного института, автор подчёркивает, что интерес истцов как предпринимателей состоит в получении прибыли от хозяйственной деятельности, и, как следствие, у них всегда есть интерес в получении денег. Данный интерес охраняется законом (ч. 1 ст. 2 и ч. 1 ст. 50 ГК РФ).

Следовательно, действия, направленные на осуществление права взыскания процентов по договору займа, вне зависимости от того, насколько высок размер процента, не могут признаваться злоупотреблением правом. Диссертантом оспаривается даваемая в судебной практике оценка в качестве злоупотребления правом действий по «установлению в договоре высокого размера процентов за пользование займом», поскольку в соответствии с ч. 2 ст. 1 ГК РФ граждане и юридические лица свободны в определении любых не противоречащих законодательству условий договора; у заимодавца (банка-кредитора) нет права в одностороннем порядке определять условие договора о размере процентов за пользование займом (кредитом); заёмщик, принимая сумму займа (кредита) на предусмотренных договором условиях, соглашается тем самым с размером процентов за пользование займом (кредитом). Даже если признать такой заём договором присоединения, в котором условие о процентах с заёмщиком не согласовывается, то последний для защиты своих интересов может оспорить размер процентов по основаниям, предусмотренным в ч. 2 и 3 ст. 428 ГК РФ или ст. 451 ГК РФ, путём предъявления иска о расторжении или изменении договора.

2. На практике суды часто уменьшают подлежащие взысканию проценты со ссылкой на «злоупотребление кредитором правом на взыскание процентов», состоящее в том, что он не обращался в суд с иском в течение длительного времени для того, чтобы искусственно увеличить время просрочки и тем самым увеличить размер процентов. Такая позиция представляется автору спорной, так как обязанность должника уплатить денежную сумму кредитору лишается исковой силы только в случае истечения срока исковой давности. До истечения этого срока такая обязанность, отягощённая просрочкой, существует, пусть и в течение относительно длительного времени. Размер задолженности при этом увеличивался не только вследствие бездействия кредитора, но и по причине неисправности должника. Последний мог бы в любой момент произвести платёж кредитору (а при его уклонении от получения платежа – внести сумму долга в депозит нотариуса) и, таким образом, прекратить начисление пени.

3. В договоры, предусматривающие оплату товаров, работ или услуг, стороны иногда включают «валютную оговорку», в соответствии с которой сумма платежа исчисляется в рублях в привязке к курсу определённой иностранной валюты (ст. 317 ГК). В случае нестабильности экономической ситуации и резкого повышения курса иностранной валюты это приводит к существенному возрастанию суммы долга. Взыскание кредитором такой суммы часто квалифицируется судами как злоупотребление правом, дающее суду возможность уменьшить размер взыскиваемой суммы, так как кредитор, по мнению суда, пытается получить необоснованную прибыль на повышении курса иностранной валюты, т. е. на обстоятельстве, появление которого не является результатом нормальной хозяйственной деятельности кредитора. Взыскание полной суммы долга нарушит принцип эквивалентности в гражданских правоотношениях. Оспаривая данную позицию, автор указывает на то, что в ГК РФ не закреплён принцип эквивалентности, а цель предпринимательской деятельности состоит не в компенсации затрат, а в получении прибыли. Таким образом, названные действия кредитора по осуществлению права на взыскание долга не могут быть признаны злоупотреблением правом.

В заключении автором подводятся краткие итоги диссертационного исследования и предлагаются меры по совершенствованию действующего законодательства.


По теме диссертационного исследования

опубликованы следующие работы:


1. Радченко С. Д. Злоупотребление правом в денежных обязательствах // Право и экономика. 2005. № 2. С. 76—79 (0,43 п. л.).

2. Радченко С. Д. Злоупотребление процессуальными правами // Арбитражная практика. 2005. № 5. С. 44—53 (1,2 п. л.).

3. Радченко С. Д. Злоупотребление правом в налоговых отношениях // Законодательство и экономика. 2005. № 9. С. 30—33 (0,5 п. л.).

4. Радченко С. Д. Последствия злоупотребления правом // Судебно-арбитражная практика Московского региона. Вопросы правоприменения. 2005. № 5. С. 72— 81 (0,7 п. л.).

5. Радченко С. Д. Понятие и сущность злоупотребления субъективным гражданским правом // Журнал российского права. 2005. № 11. С. 143—154 (1 п. л.).

6. Радченко С. Д. Применение запрета злоупотребления правом в корпоративных отношениях // Корпоративные споры. 2006. № 2. С. 14—27 (1,41 п. л.).

7. Радченко С. Д. Последствия злоупотребления правом // Корпоративные споры. 2007. № 3. С. 30—47 (1,7 п. л.)


Общий объём опубликованных работ- 6,94 п.л.


Автореферат


ЗЛОУПОТРЕБЛЕНИЕ ПРАВОМ В ГРАЖДАНСКОМ ПРАВЕ РОССИИ


Радченко Сергей Дмитриевич

______________________________________________________

Подписано в печать 17.10.2007. Формат 60X84 1/16

Бумага тип. № 1. Усл. Печ. Л. 1,5. Тираж 200 экземпляров.