Geum.ru

Повседневная жизнь крестьянства восточной сибири в 1945-1953 гг. (На материалах приангарья)

Вид материалаАвтореферат диссертации

Содержание


Третий параграф
Во второй главе
Третий параграф
Четвертый параграф
Подобный материал:
1   2   3

В первом параграфе рассматриваются социально-экономическое и демографическое состояние приангарской деревни. В изучаемый период сельскохозяйственное производство Приангарья по основным показателям к концу 4-й пятилетки восстановлено не было, что сказалось на заметном отставании в развитии его материально-технической базы от общесоюзных и общесибирских показателей. Уровень развития самого сельского хозяйства в период 1945-1953-х гг., едва соответствовавший предвоенному периоду, также следует оценивать как недостаточный для воплощения намеченных государством проектов.

Базой для грядущей модернизации всего региона стал крупнейший государственный проект индустриального развития производительных сил Иркутской области, в основу которого было положено освоение гидроресурсов реки Ангары. Изучаемый регион в сферу активного индустриального освоения в послевоенное время был втянут частично (лишь некоторые районы верхнего и среднего Приангарья), что обусловило медленные темпы модернизационных процессов, их неравномерность протекания в разных частях региона, неоднозначность их влияния на традиционные формы повседневности сельского населения Приангарья.


В целом по отношению к Приангарью советское правительство выстраивало политику в соответствии с курсом на активную поддержку только лишь индустрии, чем и обуславливались темпы и уровень развития сельского хозяйства. Более того, большое количество сельхозугодий попадало в зоны будущего затопления несколькими водохранилищами, а значит, колхозы, владевшие этими землями, изначально рассматривались как неперспективные.

Среди демографических показателей необходимо учитывать такие факторы, как невысокая плотность населения при наличии огромных территорий; недостаток колхозного населения, а особенно трудоспособных колхозников. В условиях явной нехватки трудоспособного населения колхозов, ощущавшейся еще в предвоенные годы, к 1950 году численность этой категории населения восстановить не удалось; более того, она была меньше на 14%, чем в 1940 году38. Прямым следствием данных показателей стал факт значительного возрастания интенсификации труда в колхозном производстве.

Также в рассматриваемый период можно обнаружить признаки характерной для всей страны урбанизации сельского населения. Вместе с тем яркой особенностью региона следует считать то, что отдаленность, труднодоступность, отсутствие материальных средств у сельского населения, а так же небольшое количество крупных индустриальных центров препятствовали активному уходу крестьян из деревни. Выявленные особенности демографическое развитие региона оказали свое влияние на развитие трудовой деятельности приангарского крестьянства.


Во втором параграфе исследуются общие и специфические черты трудовых будней колхозников Приангарья в послевоенный период. Недостаточное количество трудоспособного колхозного населения, состоящего большей частью из женщин, стариков и подростков, крайне низкий уровень механизации, не обеспечивающий необходимого снижения затрат труда, завышенные плановые показатели развития приводили к огромному перенапряжению сил. В результате выявленных тенденций растет количество трудодней на одного трудоспособного, не меняется агротехника, что в условиях суровой сибирской природы приводит к большому количеству трудозатрат на единицу сельхозпродукции. В таких условиях естественным становится преобладание доли ручного труда, а вопросы организации бытовых условий колхозников на полевых станах и животноводческих фермах ставились крайне редко.

Следствием указанных процессов так же являлось отсутствие профессиональной дифференциации работников аграрной сферы, что во многом консервировало традиционные формы трудовой деятельности деревенских жителей, не рождая стимула к их модернизации. Более того, в большинстве сельхозартелей региона в течении всего исследуемого периода продолжает доминировать натуральная оплата трудодня. Ситуация усугублялась тем, что неравноправные заготовительно-распределительные отношения, окончательно сложившиеся между государством и производителями сельскохозяйственной продукции в 1940-е годы, привели к обнищанию большей части деревенских жителей. Анализ привлеченных в работе данных показал, что удельный вес денежных доходов, полученных в колхозах Восточной Сибири на один трудодень, неуклонно уменьшался. В целом же доходы колхозников значительно варьировались по годам, были нестабильны и зависели от множества факторов: развития производства, государственной политики, погодных условий и т.д.

Вместе с тем, если в середине 1940-х гг. колхозники всей страны столкнулись с недоеданием и голодом, то крестьяне Приангарье в эти же годы жили довольно «сыто». Выявленную особенность следует связывать с тем, что сельское население продолжает активно применять традиционные практики природопользования (собирательство, охоту, рыбную ловлю), а также возможностей ЛПХ.

Третий параграф посвящен анализу протестных настроений в селах Приангарья как реакция на аграрную политику власти. Со стороны крестьянства реакция на ухудшение условий трудовой жизни была, как правило, двойственной. С одной стороны, несмотря на трудности, сельские жители понимали, что их терпение и их усилия необходимы для дальнейшего развития страны. С другой стороны, часть деревенских жителей была готова к протесту, но чаще всего в латентных формах. Крестьянскими стратегиями выживания были уклонение от налогов, займов, поставок, жалобы во власть, бегство из колхозов.

Во второй главе диссертации – «Социокультурные аспекты повседневной сельской жизни Приангарья в 1945-1953 гг» - исследуются отдельные аспекты путей и форм трансформации жизненных практик деревенских жителей Приангарья.

В первом параграфе проанализирована организация жизненного пространства сельского сообщества приангарских деревень. Исследуемый регион имел определенные особенности, обусловленные его географическим положением, спецификой состава населения.

Изменение традиционных устоев крестьянской жизни в послевоенные годы имело двоякое значение. С одной стороны, рушилась замкнутость крестьянского мира, что выражалось в проникновении городской культуры, новой агротехники, и т.п.. С другой, отход от патриархальных устоев пагубно отражался на нравственном облике крестьянства его отношению к труду.

Одной из составляющих повседневной жизни сельского населения традиционно считается работа на личном подворье. Исследование показало, что в Приангарье в этой сфере есть основания выделить ряд специфических черт, которые заключались в том, что в послевоенные годы личная собственность и экономическое положение крестьянской семьи в значительной мере зависели не столько от деятельности в общественном производстве, сколько от трудовых вложений в подсобное хозяйство. Существование в режиме выживания, в условиях преобладания натурального хозяйства вынуждало сельское население кормиться тяжким трудом, использовать примитивные методы обработки земли и формы обмена.

Одним из путей преодоления такой застойности могла бы стать развитая системы рыночных связей. Однако, развитие колхозной торговли в регионе было сопряжено с определенными трудностями: большой удаленностью многих колхозов от городов, поселков и станций, слабым развитием транспорта, слабой заселенностью и т.д. Все это затрудняло поставки излишков сельскохозяйственных продуктов на колхозные рынки. Ограниченные возможности продажи продуктов становилось тормозом в развитии подсобного хозяйства, так как они не способствовали материальной заинтересованности колхозов и колхозников в расширении производства, препятствовали добровольной специализации и разделению труда внутри районов, а значит, и эффективному использованию имеющихся ресурсов, тормозили развитие механизмов обмена и большей доходности ЛПХ приангарских крестьян.

Исследуемый материал дал возможность обнаружить следующую тенденцию. Переход к более широкой колхозной торговле, в связи с начавшейся в первой половине 1950-х гг. индустриализацией региона, создавал материальный стимул для подъема и улучшения как личного, так и коллективного хозяйства, открывал новый денежный источник доходов крестьянина, позволявший ему в большей степени удовлетворять свои потребности. Отметим, что со стороны государства поддержки в данном вопросе не существовало. Сельхозналог, денежные займы и госпоставки для крестьян в послевоенный период были максимальными и отражали курс на экстенсивное развитие сельского хозяйства.

В таких условиях жизненные практики крестьян Приангарья консервировали в среде колхозного населения общинную форму организации повседневной жизни, важнейшие черты которой проявлялись в уравнительном перераспределении ресурсов т.к. в критических ситуациях приходилось рассчитывать только на помощь соседей и односельчан.

Говоря о формах организации жизненного пространства, следует отметить, что в начале 1950-х гг. наблюдается трансформация в поселенческой сети во многих районах Приангарья. В результате индустриального освоения ангарского региона (прежде всего начало строительства ГЭС, интенсивного развития лесозаготовительной промышленности, близости и доступности городских центров для некоторых районов Верхнего Приангарья) появляются сельские поселения, которые испытывали влияние урбанизационного процесса. Особенно активно эти процессы проходили в районных центрах, попадающих в зоны строительства Иркутской и Братской гидроэлектростанций, а так же в деревнях, которым приходилось принимать на себя новые миссии, прежде всего рекреационные. Там происходило преображение сельских поселений в соответствии с городскими эталонами.

Территория «новой» деревни организовывалась в соответствии с четким делением ее на жилую, производственную, общественную зоны. Менялся не только архитектурный облик, в этих поселениях более активно проходили процессы социокультурной модернизации повседневной жизни населения.

Основным результатом влияния урбанизации региона на сельскую местность следует рассматривать изменение плотности расселения, переход от равномерного к очаговому расположению населенных пунктов, а также проникновение городских практик в традиционный образ жизни деревни.

Во втором параграфе раскрыты особенности организации повседневной жизни детей и подростков, проживавших в сельской местности Приангарья. Немаловажное значение в обществе приобрели проблемы воспитания подрастающего поколения, будущих «строителей коммунизма».

Формирование устойчивых внутридеревенских традиций происходило естественным образом, постоянное общение с земляками в рамках трудовой деятельности, когда в коллективе складывалась особая психологическая атмосфера, формировало и соответствующий набор нравственных ценностей и привычек юных ангарцев.

Подчеркнем, что в Приангарье существовал «обычный», «нормальный» детский опыт, под которым понимается типичный для многих крестьян опыт социализации, не противоречащий официальной доктрине советского детства, но скорректированный повседневными реалиями деревенской жизни.

Очевидно, что в послевоенные годы становится более заметной разница между культурой детства полуурбанизированных районных центров и крестьянским детством, в большей степени зависевшим от зигзагов государственной политики и традиционного крестьянского уклада жизни. Для детей и подростков из отдаленных сельских районов Приангарья возможности для получения образования, выбора профессии, построения карьеры были значительно ниже, чем у их городских сверстников. Тяжелое материальное положение крестьянских семей, вынуждало подростков ограничивать образование в пределах начальной школы и начинать работать на колхозных полях и фермах. Следствием этих процессов являлось то, что сельской молодежи прежде всего не хватало знаний, а компенсировать этот недостаток в деревне негде и не на что.

В культуре воспитания приангарской деревни на повседневном уровне не могли не сказаться практики, сформировавшиеся в советском обществе. Школы, пионерские и комсомольские организации, средства массовой информации и пропаганды призывали родителей создавать «нового человека», ставящего превыше всего благо советского народа.

Необходимость ведения личного подсобного хозяйства способствовало воспитанию и закреплению производственных навыков, приобщению детей к крестьянскому труду. В крестьянской семье с малых лет вырабатывается трудолюбие, уважение и любовь к земле, воспитание привязанности к своей «малой родине». В обнаруженной нами двойственности в направленности воспитании сельской молодежи также можно признать одну из специфических черт.

Третий параграф посвящен анализу санитарно-гигиенической культуры сельского населения Приангарья. В послевоенной приангарской деревне санитарно-бытовая культура базировались большей частью на традиционных представлениях крестьянства о личной гигиене и содержании жилья. В сфере профилактики, включающей в себя и санитарно-гигиенические нормы, и знания, проявлялась тесная связь с природно-климатическими условиями жизни населения, календарной обрядностью.

Основными причинами неизменности традиций в повседневной жизни сельских жителей, по мнению автора, являлось чрезвычайно низкое материальное благополучие семей в связи с жесткой экономической политикой Советского государства по отношению к крестьянству, недостаточной санитарно-просветительской работой среди населения региона, а так же замкнутостью региона. Некоторые изменения коснулись лишь витального (жизнесохранительного поведения): благодаря активной пропаганде медицинских знаний в сельский быт начинают входить такие ежедневные процедуры, как гигиена полости рта (основной проблемой более широкого распространения которой было низкое материальное положение крестьян, отсутствие зубного порошка и щеток в розничной торговле).

Важно указать на то, что в связи с высокой занятостью на колхозных работах перестает соблюдаться традиционный для деревни график стирки белья и уборки помещений.

В ходе исследования выявлено, что благодаря увеличению количества сельских фельдшерско-акушерских пунктов возрастает доступность в получении квалифицированной медицинской помощи для сельского населения региона. Однако, в изучаемый период медицинское обслуживание сельского населения Приангарья имело значительные проблемы. Теоретически все население охватывалось медицинской помощью в случае необходимости. На деле же медицинские учреждения в силу территориальной удаленности не всегда могли оказать необходимую помощь, поэтому была востребована и распространена практика самолечения. В повседневной жизни крестьяне продолжали использовать традиционные практики самолечения: лечение травами и заговорами, обращения к опытным сельским «бабушкам», услугами которых активно пользовались.

Четвертый параграф посвящен исследованию трансформаций в праздничной и досуговой культуре жителей Приангарья. В послевоенные годы в ангарской деревне в активный возраст вступило первое поколение, воспитанное на советских культурных традициях. Кроме того, в 1940-50-е годы наступление на крестьянскую культуру и ее замещение в деревне советскими культурными новациями становится более тотальным. Указанные факторы способствовали тому, что в праздничной культуре ангарской деревни на смену религиозным и семейным праздникам и обрядам постепенно приходят новые - советские.

Особенностью региона являлось то, что из-за его географического положения, значительно удаленного от городов, как центров советской праздничной культуры, что повлияло на принятие только тех праздников, которые вписывались в сложившиеся ментальные нормы и ритм повседневного крестьянского быта. Наше исследование позволяет указать на два таких праздника: 7ноября и 1мая, которые невольно оказались связанны с традиционным циклом сельскохозяйственных работ.

Источниковая база позволила автору выявить религиозные крестьянские верования и традиции, которые, подвергаясь преследованиям со стороны власти, существовали в скрытых формах, а потому репродуцировались преимущественно на бытовом уровне. Село по-прежнему свято хранило обычаи, соблюдая по возможности все ритуалы церковных празднеств. На святки ходили ряженые. На Рождество, несмотря на то что официально 7 января считалось рабочим днем, большинство колхозников бросали работу и разъезжали по другим селам справлять праздник.

Характеризуя сферу досуга, необходимо учитывать, что наряду с отдыхом и развлечениями, серьезное внимание уделялось развитию личности советского гражданина. Задача «окультуривания масс» выполнялась властью последовательно и с завидной энергией. И если для населения первостепенное значение имели первые два направления, то местные государственные и партийные органы основной акцент делали на просвещении, повышении идейного и общекультурного уровня сельского населения. Это направление реализовывалось благодаря лекторским группам и библиотекам, кино и радио. В повседневной жизни деревни появляется культура посещения публичных мест, в данном случае кино и клубы, в которых сельская молодежь получает возможность принимать активное участие в работе самодеятельных кружков.

Следует иметь ввиду, что стремление к культурной жизни по-прежнему тормозилось слабым развитием либо практическим отсутствием каналов коммуникации. Большинство деревень региона не были телефонизированы, не хватало средств на строительство новых и поддержание в порядке уже имеющихся культпросветучреждений, сельское население практически не выписывало журналы и газеты, не достаточное количество радиоточек приводили к информационной изолированности деревни. При этом одним из главных способов трансформации культурной традиции становится неосознанно действовавший механизм подражания: образцы поведения, привнесенные извне, зачастую усваивались весьма охотно, но поверхностно, что дает основание говорить о попытках адаптации крестьянского сообщества к меняющейся социальной среде.

В заключении подводятся итоги исследования. Послевоенные изменения в политической и социально-экономической ситуации в стране, и в регионе - в частности, привели к различным и вместе с тем объединенным общей логикой и неотделимым друг от друга последствиям. Положительными, прогрессивными результатами следует признать: дальнейшее развитие в деревне систем здравоохранения, образования, культуры, обеспечение сельского хозяйства научными знаниями, техникой, специалистами, что можно объяснить прежде всего прямым воздействием со стороны советского государства. Само же сельское сообщество в тех исторических условиях не имело соответствующих ресурсов к повышению уровня жизни «снизу».

С другой стороны, государственная политика, основанная на внеэкономическом принуждении, приводила к обнищанию домохозяйств, консервации традиционных форм организации трудовой деятельности, где по прежнему особое место занимали традиционные практики природопользования (собирательство, охота, рыбная ловля). Выявленная нами тенденция вызывала ответную реакцию в виде уклонения от налогов и поставок, а так же бегства из колхозов.

Начало индустриального освоения региона в таежных территориях Верхнего и Среднего Приангарья, которое можно рассматривать как «вызов извне», приводило к изменениям во внешнем облике сельских поселений, привносило в деревенскую среду ценности городской субкультуры, находившие выражение в таких формах как традиции празднования советских праздников, убранство жилых помещений, занятие спортом, наличие модной одежды.

При этом труднодоступность и отдаленность большинства районов Средней и Нижней Ангары по-прежнему в значительной степени влияла на сохранение традиционных форм бытовой и праздничной культур, а также витального поведения сельского населения и трудового воспитания подрастающего поколения.

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

Статьи в ведущих рецензируемых научных изданиях и журналах рекомендованных ВАК:
  1. Kovrijina Snezana Everyday life of children and teenagers in the Angara region in 1945-1953. // Журнал Сибирского федерального университета. Гуманитарные науки. Вып. 2(1). Красноярск: Изд-во СФУ, 2009. С. 3-16 (1,2 п.л.).

Статьи:
  1. Сарапулова С. В. Повседневная жизнь приангарской деревни 1945-1953 гг. На материалах истории Кежемского района Красноярского края. // XX век в истории России: актуальные проблемы: сборник материалов Всероссийской научно-практической конференции. Пенза, 2005. С.153-156 (0,1 п.л.).
  2. Сарапулова С. В. Актуальность исследования повседневной жизни сибирской деревни (1945-1953 гг.). // Сибирь в контексте российских перемен: исторический опыт, традиции и проблемы современности (материалы региональной научно-практической конференции, посвященной памяти профессора В.И. Дулова и его ученика профессора В.Г. Тюкавкина). Иркутск: Иркутский государственный педагогический университет, 2005. Кн.2. С.67-69 (0,1 п.л.).
  3. Сарапулова С. В. Как обучать? По-разному! // Доклады и выступления участников Первой региональной научно-практической исторической конференции школьников и учителей. Иркутск: ИГПУ, 2006. С.95-96 (0,1 п.л.).
  4. Сарапулова С. В. Труд как составляющая повседневной жизни детей в деревнях Среднего и Нижнего Приангарья 1945-1953 гг. // Гуманитарные исследования Сибири в контексте российских перемен: материалы всероссийской научно-практической конференции. Братск: Братский государственный университет, 2006. С.177-182 (0,3 п.л.).
  5. Сарапулова С. В. Праздничная культура сельских жителей Среднего и Нижнего Приангарья. // Устная история (oral history): теория и практика: Материалы всерос. науч. семинара (Барнаул, 25-26 сентября 2006 г.). Барнаул: БГПУ, 2007. С.307-314 (0,4 п.л.).
  6. Сарапулова С. В. Повседневная жизнь приангарской деревни 1945-1953 гг. (Некоторые аспекты историографии). // Сибирь в изменяющемся мире. История и современность: мат-лы всероссийской науч.-теорет. Конф., посвященной памяти профессора В.И. Дулова. Иркутск: Изд-во Иркут. гос. пед. ун-та, 2007. Кн.2. С.123-128 (0,3 п.л.).