Книга начинается с рассказа о местах возникновения русских средневековых монастырей. Это были открытые красивые возвышенности, обязательно в окружении озер или рек, что имело не только свою несомненную хозяйственную целесообразность, но и глубокий симво

Вид материала

Книга

Содержание И.Н. Шамина, кандидат исторических наук.

Подобный материал:

• Лев Прозоров Времена русских богатырей. По страницам былин — в глубь времён, 2691.8kb.
• Магия в ведении домашнего хозяйства присутствовала всегда. Жилищами первобытных людей,, 1379.33kb.
• Тайна географических названий, 3861.81kb.
• Валерий Владимирович "Возлюби болезнь свою", 3973.39kb.
• Валерий Владимирович "Возлюби болезнь свою", 4025.64kb.
• -, 5881.06kb.
• -, 5757.39kb.
• -, 5686.29kb.
• Е. В. Котельникова Тайны слова или работа на урок, 488.43kb.
• Лестер Самралл «Дух, душа и тело в гармонии с Богом», 1995.43kb.

Шамина И. Н.

Рецензия на:


Е.В. Романенко.

«Повседневная жизнь русского средневекового монастыря». М.: АО «Молодая гвардия», 2002. 329 с. (Живая история: Повседневная жизнь человечества). Тир. 5000.

Отечественная история. 2003. № 6. С. 191-192.


Растет внимание к истории русских монастырей и монашества¹, одной из наиболее ярких, но скрытых от постороннего глаза страниц которой является повседневная жизнь и быт обитателей этих островков благочестия на русской земле. Работа Е.В. Романенко по этому достаточно сложному вопросу явилась одной из первых российских попыток воссоздать мир средневекового русского монашества. В качестве основных источников автор привлекла жития и уставы основателей преимущественно северных монастырей XV-XVII вв., а также некоторые опубликованные документы - приходо-расходные книги, монастырские обиходники, описи имущества.

Живой, образный язык, которым написана книга Романенко, делает исследование доступным широкому кругу читателей. К числу его несомненных достоинств относится привлечение большого количества житий святых, иллюстрирующих основные положения авторской концепции. Наиболее сложные и пространные цитаты для облегчения понимания даны в переводе на современный язык. Однако здесь есть и свои минусы: в потоке пересказанных цитат временами теряются мысли самого автора. К сожалению, в работе нет и полноценного научно-справочного аппарата. В некоторых местах указания на источники и исследования заключены в скобки прямо в тексте работы, в ряде же других случаев явно необходимые ссылки вообще отсутствуют. Это затрудняет, а порой делает абсолютно невозможным использование вновь вводимых в научный оборот источников.

Книга начинается с рассказа о местах возникновения русских средневековых монастырей. Это были «открытые красивые возвышенности, обязательно в окружении озер или рек, что имело не только свою несомненную хозяйственную целесообразность, но и глубокий символический смысл» (с. 16). Затем Романенко рассказывает об основателях монастырей. Здесь наглядно показано, какие трудности подстерегали подвижников, желавших организовать новую обитель. Это и голод, и холод, и недовольство местного населения. Однако порой буквальное восприятие автором фрагментов отдельных житий и неумение их правильно интерпретировать приводит к тому, что читателю они кажутся наивными, а часто и нелепыми. Так, с точки зрения здравого смысла, очень сложно понять, в связи с чем вдруг келья Павла Обнорского, «разметанная до основания» разбойниками, не более чем через 2-3 часа вновь оказалась целой? (с. 20). Довольно странно выглядит и появление в смоленских лесах леопарда - представителя фауны джунглей (пересказ фрагмента жития Герасима Болдинского на с. 33).

Одно из важных мест в работе Романенко занимает характеристика монастырской «системы выживания» (термин автора), т.е. описание хозяйства монастырей в первые годы их существования. В северных монастырях занимались земледелием, животноводством, рыболовством и морскими промыслами, солеварением и т.д. Довольно интересно сообщение о так называемом мурманском промысле - добыче китового, моржового и тюленьего сала, приносившей монастырям, расположенным на морском побережье или вблизи него, неплохой доход.

В то же время некоторые утверждения Романенко, в частности, тезис о том, что земля была основой монастырского хозяйства, остаются не вполне ясными, поскольку основную долю монастырских доходов вплоть до XVII в. составляли вклады и пожертвования, а не доходы с монастырской пашни², хотя, с другой стороны, монастыри действительно, стремились к приумножению своих земельных владений. Сомнительны выводы автора о постоянном увеличении монастырских стад (в Кирилло-Белозерском монастыре с 1601 по 1621 г. поголовье скота, как сказано на с. 51-52, увеличилось на 3 козы). Необоснованным выглядит и ее утверждение о том, что по мере роста своих богатств, монастыри переставали заниматься огородничеством, так как монастырские власти предпочитали покупать овощи на региональных и местных рынках (с. 52). Однако приведенные в тексте выдержки из приходо-расходной книги Кирилло-Белозерского монастыря свидетельствуют лишь о том, что монастырь дополнительно закупал огурцы для засолки на зиму. Между тем покупка овощей на рынке была характерна и для других северных монастырей и не является показателем отсутствия у них своих огородов. На с. 62-63 автор без ссылки на источник утверждает, что по грамоте Ивана Васильевича 1538 г. Корнильево-Комельский монастырь получил право «беспошлинно торговать солью во всех московских городах». В действительности же в этой жалованной грамоте говорилось об освобождении от налогов монастырских крестьян, пострадавших при набеге казанских татар, но о беспошлинной торговле солью речь в ней не шла³.

Большое место в книге Романенко отводится описанию монастырских должностей и послушаний. Автор полагает, что пришлые игумены, как правило, оказывались плохими настоятелями и тем самым провоцировали раздоры в монастырях. Однако это далеко не всегда было так. Например, в монастырях, располагавшихся в южной части Вологодского уезда (Корнильево-Комельский, Пав-


С. 191


лов Обнорский и др.) в XVI-XVII вв. никакого недовольства, вызванного пришедшими из других обителей игуменами, источниками зафиксировано не было. Напротив, братия, служки и служебники Николо-Озерского монастыря после перевода от них игумена Феодосия вместо того, чтобы выбрать настоятеля самим, били челом вологодскому архиепископу Варлааму о переводе в их монастырь Ильинского (предположительно из Ильинского монастыря в Вологде) игумена Авраамия⁴. Просьбу челобитчиков архиепископ удовлетворил.

Подробно рассмотрены обязанности келаря, эконома, казначея, монастырских священников, а также деятельность так называемых соборных старцев - наиболее авторитетных монахов, игравших особую роль в управлении монастырем. Романенко справедливо считает, что монахи средневековья стремились добросовестно выполнять свои послушания, а различные злоупотребления были скорее редкостью, чем правилом. В книге детально описаны этапы, которые проходил каждый вновь поступающий в монастырь инок - первоначальные послушания и постриг. В постриженниках, жизнью которых полностью распоряжались старцы-наставники, воспитывались уважение к личности другого человека и уничижение собственного «я». Большое место отведено описанию монастырских богослужений, всегда составлявших «сердцевину и главный смысл монастырского бытия» (с. 147).

Подробно освещается в книге и порядок монастырской трапезы: внутреннее убранство монастырских трапезных, правила поведения во время еды, перечень и даже рецепты приготовления некоторых блюд. Описаны и различия в монастырских трапезах в праздничные и постные дни, причем в разных монастырях они также имели свои особенности.

На основании описей монастырского имущества Романенко составила описание монашеских келий, одежды и обуви постриженников, некоторых черт монашеского быта. Автору удалось проследить характер взаимоотношений монахов с родственниками и мирянами. Как заметил еще М.М. Богословский, взаимоотношения монастырей с местными крестьянами были двойственными: с одной стороны, монастыри служили местом, где крестьяне могли молиться, крестить детей и т.д., а также были своего рода «кредитным учреждением», а с другой - не такими уж редкими были поземельные споры и судебные процессы между монастырем и крестьянской общиной⁵. К тому же выводу пришла и автор рецензируемой работы. Более того, монастыри, по ее мнению, отличались корыстолюбием и стремлением к стяжательству, а для крестьян, в свою очередь, обычным делом было хищение монастырского имущества.

Общее благоприятное впечатление от работы несколько омрачает наличие в тексте фактических ошибок. Например, село Ошевенское современного Каргопольского района Архангельской обл. названо городом (с. 288), Шилегодская и Комельская волости Вологодского уезда превратились в села (с. 295, 298), речка Комья в Комелу и т.д. Ошибки содержатся и в описании иллюстраций. Так, на одной из приводимых автором миниатюр, выполненной по житию преподобного Корнилия Комельского, изображены два недовольных строгостью его устава монаха, спрятавшиеся под мостом, чтобы совершить убийство. Автор, видимо, невнимательно прочитав текст жития, назвала их «злыми разбойниками» вопреки тому, что на миниатюре они одеты в монашеские клобуки. Большое недоумение вызывает и помещение на страницах книги о средневековых монастырях фотографии Воскресенского скита, появившегося при Павлове Обнорском монастыре лишь в XIX в.

Тем не менее познавательное значение книги Романенко бесспорно. Работа наглядно показывает, что монастырская повседневная жизнь далеко не всегда строго соответствовала монашеским уставам. Имели место и факты их нарушения. Нельзя не отметить также, что на монастырский быт оказывали определенное влияние традиции, привнесенные настоятелями, постриженниками и послушниками из крестьянской среды, выходцами из которой они в основной своей массе и были.


И.Н. Шамина, кандидат исторических наук.