Geum.ru

Аналитический отчет о результатах исследования «Преодоление ксенофобии в сми»

Вид материалаОтчет

Содержание


Язык Вражды"
Язык Вражды
Язык Вражды
Языку Вражды
Классификатор содержательных интенций, направленных на формирование негативных этноконтактных установок и продуцирующих ксенофоб
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   13
Часть I
Инструментарий анализа уровня конфликтогенности освещения этнических процессов в СМИ

 

Задача разработки шкалы, позволяющей измерить уровень конфликтогенности содержательных интенций, побудила нас более или менее подробно рассмотреть существующие классификации и таксономические упорядочения этнноконфликтогенных публикаций и выработать собственную агрегированную типологию "механизмов передачи этничности в массовое сознание" или "форм проявления этнической информации в прессе".

К таковым В. Малькова относит, в частности:

Сообщение фактов (как правило, специально отобранных) о жизни этносов, их культуре, экономике и политике…

Создание и распространение этнических образов и стереотипов…

Конструирование этнических идей, иногда подчеркивающих пользу или вред "нам" со стороны "других"…

Толерантная или конфликтная мифология о прошлом, настоящем и будущем "нас" и "их", о "наших" и "их" интересах и защите…

Толерантная или конфликтная лексика, содержащаяся в этнической информации…

Изобразительные средства – рисунки, фотографии, карикатуры с этнической тематикой…"[4].

Данная типологизация не представляется нам удачной (пригодной для конфликтологической экспертизы), поскольку она строится на различных логических основаниях. Пункты первый, третий и четвертый характеризуют тематику публикаций (сюжет), пункт третий – целеполагание автора или результат публикации, пункты пятый и шестой – средства (способы) трансляции информации. Вследствие этого классификация эмпирического материала посредством данной "шкалы" не представляется возможной. Например, "сообщение фактов о жизни этносов, их культуре, экономике и политике" в определенной тональности и "с использованием конфликтной лексики" чаще всего и направлено на "создание и распространение этнических образов и стереотипов".

Неудачным выглядит и перечень "тем так называемых этнических публикаций", предложенный В. Мальковой: как особый сюжет она выделяет "информацию об этнокультурном развитии этносов, о том, как живут современные народы…"[5]. Даже в рамках признания этнических различий объективной реальностью, трудно объяснить, что может означать «этническое развитие этноса». Если же этнические различия интерпретировать как культурные (по преимуществу и прежде всего – именно так понимают этничность многие конструктивисты), то эта тематика предстает в следующем виде: "культурное развитие культуры".

Недостаточно полной представляется тематическая классификация интересующих нас публикаций, предложенная Д. Ганцевой, которая в свою очередь выделяет "три основных тематических блока, затрагивающих этнические проблемы… во-первых, это предвыборная аргументация, во-вторых – криминальные сводки, в-третьих, этнографическая экзотика"[6]. Очевидно, что такая классификационная схема не учитывает такие сверхпопулярные у журналистов сюжеты, как этнический экстремизм и терроризм, межэтнические конфликты, этнический аспект миграционных процессов, этносоциальная конкуренция, этнические анекдоты и проч.

Типологизация этнически окрашенных материалов по такому основанию, как тематика (или сюжет) публикаций, представляется нам не самой продуктивной и в гносеологическом контексте вообще, и в контексте задачи противодействия ксенофобии в СМИ, в частности. Совершенно очевидно, что публикация, посвященная, например, миграционным перемещениям представителей той или иной этнокультурной группы, может быть и толерантной (направленной на преодоление "культурных границ"), и насаждающей ксенофобию (демонстрируя угрозы, которые таит в себе сам факт появления в регионе "других"). Кроме того, данное основание типологизации позволяет упорядочить интересующие нас публикации (или интенции) только посредством номинальной шкалы (то есть отнесения к тому или иному классу по заданному признаку), которая не позволяет выстраивать таксономию, ранжирование материалов в зависимости от уровня их конфликтогенности.

Иная классификация этноконфликтогенных материалов предложена социальными психологами А.А. и А.Д. Леонтьевыми. Эти исследователи приводят перечень психолингвистических характеристик текстов СМИ, наличие которых, по мнению авторов, является основанием для положительного заключения эксперта о присутствии в тексте нарушений национального (этнического), расового или религиозного (конфессионального) равноправия, подпадающего под соответствующие статьи российского уголовного законодательства.

Наличие в текстах прямых призывов к насильственным действиям в отношении лиц иной национальности… в форме конструкций повелительного наклонения или синонимических им конструкций с тем же содержанием, например оценочных (нужно…, следует…, хорошо бы…).

Наличие у текста общей направленности на нарушение национального, расового, религиозного равноправия, которая может выражаться:

- В формировании у адресата текста позитивного отношения к насильственному способу решения имеющихся проблем путем истребления, депортации, лишения тех или иных прав представителей данной социальной группы.

- В формировании у адресата текста общего негативного отношения (негативной оценки) представителей данной социальной группы.

- В формировании у адресата текста неправомерных причинно-следственных связей между теми или иными высказываниями, социальными действиями, поступками, событиями или характеристиками состояния общества и принадлежностью данного лица (лиц) к той или иной этнической группе…

Преднамеренное употребление в отношении определенной этнической… группы или отдельных лиц, входящих в ее состав, слов и выражений, имеющих в языковом сознании реципиентов СМИ однозначно негативный характер"[7].

 

Анализ лексических средств, используемых для психологического воздействия на массовое сознание потребителей печатной продукции, конечно же, заслуживает внимания и может с успехом использоваться в специальной правовой экспертизе текстов. Но присутствие в публикациях тех или иных психлингвистических конструкций само по себе не может быть основанием для квалификации этих публикаций как конфликтогенных и подпадающих под действие уголовного или административного законодательства. Кроме того, в данном перечне, собственно психолингвистические характеристики текстов фигурируют только в первом и третьем пунктах упорядочения. Второй пункт и его конкретизация в трех подпунктах относятся скорее к формированию у читателей устойчивых психологических установок методами психологического манипулирования. Думается, в целях операционализации классификаций такого рода и упрощения процедуры их использования при анализе конкретных текстов имеет смысл "разведение" таких шкал по различным основаниям.

Большой интерес в контексте нашей темы представляют "Методические рекомендации по использованию специальных познаний по делам и материалам о нарушении средствами массовой информации национального, расового и религиозного равноправия", разработанные НИИ Проблем укрепления законности и правопорядка Генеральной прокуратуры РФ. К числу главных признаков пропаганды национальной, расовой или религиозной исключительности, нетерпимости, вражды, авторы рекомендаций относят:

формирование и подкрепление негативного этнического стереотипа, образа нации;

перенос различного рода негативных характеристик и пороков с отдельных представителей на всю этническую группу;

приписывание всем представителям этнической группы следования древним обычаям, верованиям, традициям, негативно оцениваемым современной культурой;

утверждение о природном превосходстве одной нации и неполноценности или порочности другой;

приписывание враждебных действий и опасных намерений одной нации против другой;

возложение вины и ответственности за деяния отдельных представителей на всю этническую группу;

утверждения об изначальной враждебности определенной нации;

утверждения о полярной противоположности и несовместимости интересов данной этнической группы с интересами другой;

утверждение о наличии заговора, тайных планов одной национальной группы против другой;

объяснение бедствий и неблагополучия в прошлом, настоящем и будущем существованием целенаправленной деятельности определенных этнических групп;

побуждения к действиям против какой-либо нации;

поощрение, оправдание геноцида, депортации, репрессий в отношении представителей какой-либо нации;

требования вытеснения из различных сфер деятельности лиц определенной национальности;

требования ограничить права и свободы граждан или создавать привилегии по национальному признаку;

угрозы и подстрекательства к насильственным действиям в отношении лиц определенной национальности"[8].

К очевидным дефектам этой типологизации следует отнести некорректное использование терминологии. Вероятнее всего авторы цитированного документа употребляют термин "нация" как синоним термина "этнос" или "этническая группа". Но если это так, то использование термина "нация" обязывает интерпретировать его в смысловых рамках соответствующей теоретической традиции. Тогда наряду с "нациями" следует признать субъектами права также и "народности" и "народы", а они рекомендациями не учитываются. Неясно, почему в одном случае авторы употребляют термин "нация", в другом – "этническая группа". Если только из соображений синонимического разнообразия, то в юридических текстах подобное стилистическое декорирование вряд ли уместно (тем более, без специального определения понятий). Кроме того, в юридических документах целесообразно не использовать термины, имеющие множественную интерпретацию (перегруженные смыслами). Известно, что термин «нация» может маркировать в обыденном сознании и этническую общность, и политическую (то есть употребляться в значении "согражданство", "граждане государства").

Формирование негативного этнического стереотипа нецелесообразно рассматривать как самостоятельный классификатор: любая негативная информация об этнической группе формирует у контрагентов негативные стереотипы восприятия. Например, "утверждение о наличии заговора, тайных планов одной национальной группы против другой" (отдельный пункт принятой классификации) не может не формировать отрицательного образа одной этнической группы у представителей другой.

Пункт "приписывание всем представителям этнической группы следования древним обычаям, верованиям, традициям, негативно оцениваемым современной культурой" не может рассматриваться как юридическая норма. Не существует позитивных или негативных оценок, выставляемых с позиций некой универсальной "современной культуры". (Например, обычай многоженства принципиально различно оценивается в современных культурах, базирующихся на христианских или исламских традициях.) Соответственно, упоминание в репортаже об арабах Ближнего Востока факта многоженства (традиционного для этого региона и этой культуры) никак не может рассматриваться как провоцирующее межэтническую рознь.

"Утверждения о полярной противоположности и несовместимости интересов данной этнической группы с интересами другой" могут рассматриваться как конфликтогенные, однако следует учитывать, что не существует общих, универсальных интересов этнических групп, те или иные интересы отдельных представителей тех или иных этнических общностей могут не совпадать и противоречить друг другу.

Пункт "перенос различного рода негативных характеристик и пороков с отдельных представителей на всю этническую группу" выпадает из данного логического упорядочения, так как относится не к содержательной характеристике текста, а к методам его конструирования (или к способам манипуляции массовым сознанием). Уместно говорить о недопустимости негативных характеристик применительно к этнической группе в целом, ее отдельным фрагментам или индивидам, в связи с их этнической самоидентификацией или приписанной идентичностью.

Наиболее более продуктивной в свете стоящих перед нами задач выглядит типологизация публикаций по этнической проблематике в зависимости от наличия в них информации, продуцирующей ксенофобию и интолерантное отношение к представителям тех или иных этнокультурных групп. Несомненным достоинством этих классификаций является учет нарастания или убывания интересующего нас признака, что дает возможность измерения уровня ксенофобии в ранговой шкале (шкале интервалов).

Наиболее дифференцированная шкала такого рода предложена активистами правозащитных организаций (А. Верховский, И. Дзялошинский, Ю. Казаков, Г. Ковальская, Т. Локшина, С. Лукашевский и др.), проводившими мониторинг уровня ксенофобии на страницах печатных СМИ в различных регионах России. Уровень ксенофобии этнически маркированных фрагментов текста измеряется в этом случае в зависимости от выраженности дискриминационных лозунгов и призывов, направленных на этнических контрагентов.

Авторы, исходя из имеющегося в их распоряжении материала, типологизировали и упорядочили " Язык Вражды" (эта категория используется инициаторами мониторинга) следующим образом:

Жесткий Язык Вражды:

прямые и непосредственные призывы к насилию;

призывы к насилию в виде общих лозунгов;

прямые и непосредственные призывы к дискриминации;

призывы к дискриминации в виде общих лозунгов;

завуалированные призывы к насилию и дискриминации (пропаганда исторических и современных примеров насилия и дискриминации).

Не столь жесткий, средний Язык Вражды:

оправдание исторических случаев насилия и дискриминации;

публикации, подвергающие сомнению общепризнанные исторические факты насилия и дискриминации;

утверждения об исторических преступлениях той или иной этнической группы;

указание, с целью дискредитации, на связь этнических и религиозных групп с российскими и иностранными политическими и государственными структурами;

утверждения о криминальности той или иной этнической или религиозной группы;

рассуждения о непропорциональном превосходстве той или иной этнической группы в материальном достатке, представительстве во властных структурах, прессе и т.д.;

обвинение в негативном влиянии той или иной этнической группы на общество, государство;

 призывы не допустить закрепления в регионе мигрантов, принадлежащих к той или иной этнической группе;

Относительно мягкий Язык Вражды:

создание негативного образа этнической группы;

упоминание названия этнической группы в уничижительном контексте;

утверждения о неполноценности той или иной этнической группы как таковой;

утверждения о моральных недостатках той или иной этнической группы;

упоминание этнической группы или ее представителей в унизительном или оскорбительном контексте (в том числе, в уголовной хронике)

цитирование явно ксенофобских высказываний и текстов без комментария, определяющего размежевание между позицией интервьюируемого и позицией журналиста[9].

Данный инструментарий заслуживает особого внимания ввиду высокой степени его детализации и уровня эмпирической верификации. Однако, на наш взгляд, и он не свободен от некоторых недостатков. Прежде всего, это относится к низкому уровню операционализации некоторых элементов шкалы, что дает излишнюю свободу интерпретаций при анализе конкретных текстов и интенций. Например, такой признак конфликтогенности текста, как "призывы к дискриминации в виде общих лозунгов", требует очень четкого определения понятий "дискриминация" и, особенно, "общий лозунг" (операционализировать последнее, на наш взгляд, практически невозможно).

Выделение такого критерия, как "создание негативного образа этнической группы", в качестве самостоятельного вряд ли имеет смысл, поскольку он фактически агрегирует в "снятом виде" все прочие элементы шкалы.

Такой элемент шкалы, как "призывы не допустить закрепления в регионе мигрантов, принадлежащих к той или иной этнической группе" требует специального пояснения. Дискриминационным его можно считать только в том случае, если такие требования распространяются на легальных мигрантов. В противном случае критериальным признаком будет служить не этническая идентичность мигрантов, а законность их нахождения на данной территории.

Что касается "публикаций, подвергающих сомнению общепризнанные исторические факты насилия и дискриминации", то вопрос состоит только в том, насколько обоснованы возникающие сомнения. В науке нет понятия "общепризнанные факты" и подвергать сомнению можно и должно все, в том числе, и историческую достоверность фактов этнической дискриминации. В данном случае, на наш взгляд, речь должна идти о сознательной фальсификации, ставящей под сомнение исторические факты насилия и дискриминации.

Не понятно, каким образом и кого может "дискредитировать связь этнических и религиозных групп с российскими… государственными структурами", если мы признаем российское государство легитимным.

Отнесение к Языку Вражды "рассуждений о непропорциональном превосходстве той или иной этнической группы в материальном достатке, представительстве во властных структурах, прессе и т.д." и вовсе неправомерно, так как позволяет квалифицировать соответствующим образом вполне правомерные исследования этносоциальной стратификации населения регионов, субъектов федерации и проч. Проведение таких исследований не только не предосудительно, но и необходимо, поскольку заметные диспропорции между реальным соотношением численности тех или иных этнокультурных групп в регионе и их представительством в различных социально-статусных слоях общества чаще всего служат надежным индикатором этнической дискриминации и причиной острых этносоциальных конфликтов.

Перечисленные выше версии типологизаций (классификаций, упорядочений) текстов или их фрагментов (отдельных интенций) послужили нам поводом для раздумий и материалом для конструирования собственной шкалы, призванной измерить уровень ксенофобии в тех СМИ, которые попали в поле нашего внимания как наиболее рейтинговые в московском регионе.

В контексте оптимизации управленческого воздействия на СМИ, провоцирующих ксенофобию и негативные этноконтактные установки, нам представляется полезным "многомерный" анализ соответствующих публикаций. Такой анализ предполагает не только выяснение конфликтогенности содержательной информации, адресованной читателю, но и тех технических приемов и способов воздействия на массовое сознание, которые используют журналисты для создания негативных образов тех или иных этнокультурных групп или их отдельных представителей. Выяснение особенностей манипулирования общественным сознанием особенно полезно для дискредитации сочинений недобросовестных журналистов.

Механизмы манипулирования сознанием читательской аудитории описаны в целом ряде специальных исследований. На русском языке опубликован труд Т.А. Ван Дейка[10], в котором автор демонстрирует, какими именно способами создаются в прессе негативные этнические стереотипы. Это:

Сверхобобщение: свойства отдельных лиц и событий принимаются за свойства всех членов данной этнической группы или всех этнически маркированных социальных ситуаций.

Приведение примера: перенос общих свойств, приписанных этнической группе или ее "типичным" представителям, на частный случай – на человека или событие.

Расширение: негативное отношение к какой-либо отдельной черте или признаку распространяется на все другие признаки их носителей.

Атрибуция: реципиенту навязывается "нужное" причинно-следственное отношение".

А.А. Леонтьев и А.Д. Леонтьев обобщают "классические" приемы манипулирования массовым сознанием, описанные другими западными исследователями[11]. Суть их сводится к следующему:

Наклеивание ярлыков. Этот прием заключается в обозначении события или действующего лица словом или выражением, изначально содержащим в себе для сознания реципиента негативный или, напротив, позитивный оттенок ("чеченские сепаратисты" или "борцы за независимость Чечни").

Сияющее обобщение или блестящая неопределенность. В каждой языковой или культурной общности существует набор понятий, соответствующих базовым ценностям данного общества ("права человека" или "правозащитник").

Перенос… перенос авторитета, одобрительного отношения, престижности чего-то или кого-то уважаемого и почитаемого на нечто другое, что делает это другое приемлемым…. Использование авторитета, одобрения или неодобрения для того, чтобы побудить нас отвергнуть или одобрить нечто…" ("империя зла" Р. Рейгана).

Свидетельство. Это ссылка на положительную или отрицательную оценку данной идеи, программы или личности, данную уважаемым, или, напротив, ненавидимым человеком (любая оценка, данная Масхадовым, сразу же воспринимается как неприемлемая).

Игра в простонародность. Это привлечение на свою сторону аудитории путем отождествления себя с ней ("я – один из вас").

Подтасовка карт. Это отбор фактов и утверждений, навязывающих реципиенту то или иное отношение к лицу или событию, и игнорирование фактов и утверждений, противоречащих этому желаемому эффекту.

Делай, как все. В этом случае пропагандист пытается убедить реципиента в том, что все члены соответствующей группы разделяют определенное мнение и ему, реципиенту, не остается ничего иного, как присоединится к этому мнению.

Напористая продажа. Смысл этого приема в следующем: "ври-ври, что-нибудь, да останется"…

Упрощение. Этот прием базируется на том, что, на фоне ряда верных утверждений, утверждение, не соответствующее действительности, принимается реципиентом без критики.

Аксиоматичность. Это опора на поданную в качестве непререкаемой истины банальность типа "Колесо истории не повернуть вспять" (другой пример подобной банальности – "терроризм не имеет национальности").

Инсинуация. Это опора на объективно имеющиеся различия, осознаваемые реципиентами ("в Африке нет места для белых").

Отвлечение внимания. Это подчеркивание или преднамеренное распространение какой-то информации… чтобы скрыть столь же дискредитирующую информацию о "своей" стороне"[12].

Названные выше психологические приемы манипулирования сознанием реципиентов масс-медиа учитывались и использовались в нашем исследовании как дополнительная аргументация при определении необходимых и целесообразных мер воздействия на СМИ, продуцирующих ксенофобские настроения и негативные этноконтактные установки.

При этом основным инструментом нашего анализа стал специальный, разработанный нами классификатор содержательных интенций, который позволил упорядочить имевшийся в нашем распоряжении эмпирический материал в зависимости от уровня его конфликтогенности. Отдельные элементы "шкалы" упорядочены в зависимости от степени (или уровня) общественной опасности интенций, провоцирующих межэтническую рознь.

 

КЛАССИФИКАТОР СОДЕРЖАТЕЛЬНЫХ ИНТЕНЦИЙ, НАПРАВЛЕННЫХ НА ФОРМИРОВАНИЕ НЕГАТИВНЫХ ЭТНОКОНТАКТНЫХ УСТАНОВОК И ПРОДУЦИРУЮЩИХ КСЕНОФОБИЮ

 

Призывы к насилию (геноциду, убийствам, физическим расправам, сексуальному насилию, репрессиям, депортациям) или угрозы насилия в отношении этнической группы, ее фрагментов или отдельных ее представителей в связи с их самоидентификацией с данной этнической группой или приписанной им этнической идентичностью.

Призывы к этническим чисткам на определенных территориях, к фильтрации миграционных потоков по этническому принципу или таковые угрозы в отношении этнической группы, ее фрагментов или отдельных ее представителей в связи с их самоидентификацией с данной этнической группой или приписанной им этнической идентичностью.

Призывы к дискриминации (нарушению прав и свобод человека, умалению в гражданских правах, лишению социально-статусных и профессиональных позиций) этнической группы, ее фрагментов или отдельных ее представителей в связи с их самоидентификацией с данной этнической группой или приписанной идентичностью, равно как и требование льгот и привилегий по этническому принципу.

Пропаганда (позитивные оценки и интерпретации) исторических и современных примеров насилия и дискриминации в отношении этнической группы, ее фрагментов или отдельных ее представителей в связи с их самоидентификацией с данной этнической группой или приписанной идентичностью.

Утверждения об исторических и актуальных преступлениях (криминальности) той или иной этнической группы, ее фрагментов или отдельных представителей в связи с их самоидентификацией с данной этнической группой или приписанной идентичностью.

Утверждения о наличии заговора, предосудительных и опасных намерений той или иной этнической группы, ее фрагментов или отдельных представителей (в связи с их самоидентификацией с данной этнической группой или приписанной идентичностью) против другой этнической группы, ее фрагментов или отдельных представителей.

Сознательная фальсификация информации, ставящая под сомнение исторические и актуальные факты насилия и дискриминации в отношении этнической группы, ее фрагментов или отдельных ее представителей в связи с их самоидентификацией с данной этнической группой или приписанной идентичностью.

Указание на связь этнической группы, ее фрагментов или отдельных представителей (в связи с их самоидентификацией с данной этнической группой или приписанной идентичностью) с криминальными структурами, экстремистскими организациями, нелегитимными и нелегальными участниками политического процесса.

Обвинение в негативном влиянии той или иной этнической группы, ее фрагментов или отдельных представителей (в связи с их самоидентификацией с данной этнической группой или приписанной идентичностью) на экономические, социальные, политические процессы.

Упоминание названия этнической группы, ее фрагментов или отдельных представителей (в связи с их самоидентификацией с данной этнической группой или приписанной идентичностью) в уничижительном, оскорбительном контексте.

Утверждения о физической, интеллектуальной, духовной или моральной неполноценности этнической группы, ее фрагментов или отдельных представителей в связи с их самоидентификацией с данной этнической группой или приписанной идентичностью.

Утверждения о наличии устойчивых негативных "черт национального характера" или "этнических особенностей психики" применительно к той или иной этнической группе, ее фрагментам или отдельным представителям (в связи с их самоидентификацией с данной этнической группой или приписанной идентичностью).

 

***

 

Ниже мы рассмотрим возможные и наиболее эффективные способы воздействия на редакционную политику в тех случаях, когда по тем или иным причинам характер подачи интересующей нас информации в СМИ может иметь негативные последствия. Разработанный нами классификатор будет использоваться при этом для выяснения целесообразности применения тех или иных способов нейтрализации негативного воздействия СМИ на этноконтактную ситуацию.