Geum.ru

Российская федерация федеральное агентство по образованию государственное образовательное учреждение высшего профессионального образования «орловский государственный университет»

Вид материалаДокументы

Содержание


Глава ii. просветительско-педагогическая деятельность русской православной церкви во второй половине xix века
Ii.1. учебные заведения орловщины в системе религиозного образования во второй половине xix века
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8

ГЛАВА II. ПРОСВЕТИТЕЛЬСКО-ПЕДАГОГИЧЕСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX ВЕКА


Целью данной главы является анализ конкретно-исторических форм и методов просветительско-педагогической деятельности православной церкви во второй половине прошлого века, отразивших православные традиции образования.

Для выявления роли этих традиций в постановке образовательно-воспитательной, религиозно-нравственной, духовно-просветительской сторон образования второй половины XIX в. наибольший интерес представляет изучение опыта деятельности учебных заведений религиозного образования («духовно-учебных заведений», или, как их называли официально, «учебных заведений ведомства православного исповедания»), церковно-приходских школ и церковных братств на примере соответствующих заведений, школ и братств Орловщины.

Это позволит более многопланово и развернуто проиллюстрировать изложенные выше основные положения религиозно-философских традиций образования.

II.1. УЧЕБНЫЕ ЗАВЕДЕНИЯ ОРЛОВЩИНЫ В СИСТЕМЕ РЕЛИГИОЗНОГО ОБРАЗОВАНИЯ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX ВЕКА


Православные педагогические традиции складывались в значительной степени в рамках системы религиозного образования в России, в состав которой входили духовные учебные заведения Орловщины. В своих основных чертах система религиозного образования сформировалась на протяжении XVIII в. Заложенные в этот период главные основы духовной школы во многом сохранились и в следующем веке. Поэтому изучение системы учебных заведений духовного ведомства второй половине прошлого века невозможно без обращения к истории возникновения духовных академий, семинарий и училищ.

Среди исследователей широко распространено мнение, что православные духовно-учебные заведения в России ведут свое начало со времени Петра Великого; что в допетровской Руси организованных духовных школ не было, за исключением Киевской академии и в самом конце XVII в. - Московской (А.В. Карташов, П.В. Знаменский, Б.В. Титлинов и др.).

Однако, как подчеркивает в своих исследованиях И. Экономцев, уже к моменту основания Московской академии братьев Лихудов в конце 1685 г., в Москве существовала церковная средняя школа49. По высказанному И. Экономцевым мнению, хотя Славяно-греко-латинская академия была богословской школой, «но поскольку она была первой высшей школой в России, ее функции на практике оказались шире»50. Будучи богословской школой, Славяно-греко-латинская Академия, с учетом той роли, которую православная церковь играла в жизни русского общества, не могла не оказать глубокого воздействия на духовную и культурную жизнь России того времени. Создав подготовленные кадры, она способствовала подъему просвещения (духовного и светского) в масштабах всей страны, ее выпускники открывали школы в Переяславле Рязанском, в Коломне, Туле, Орле и становились рассадниками просвещения для многих городов России51.

Уже здесь прослеживается двойственный характер духовной школы, сохранившийся и в духовно-учебных заведениях второй половины XIX в.: наряду с задачей специально-богословской подготовки пастырей церкви, важное место занимала задача общего образования. Неслучайно из стен Московской академии выходили не только церковные, но и общественные и государственные деятели, не только богословы, но и философы, ученые и поэты - поэт и дипломат А.Д. Кантемир, математик Л. Магницкий, первый русский доктор медицины П.В. Постников и др.. С подобным же явлением мы столкнемся, обратившись в дальнейшем к истории Орловской духовной семинарии.

Важнейшим итогом первого этапа в развитии системы религиозного образования в России явилось создание православной школы, характер которой определялся «не схоластическим томизмом или умозрительным рационализмом протестантов, а живым святоотеческим учением»52.

Новый этап в развитии духовной школы в России начинается с 1701 г.. Изменение характера духовной школы связано с широким распространением латино-польских порядков по образцу Киевской школы, ставшей с 1701 г. академией и вплоть до середины века занимавшей главное место в церковно-школьной системе. С упразднением патриаршества в 1721 г. во главе управления церковными делами был поставлен государственный орган - Св. Синод. Как отмечает А.В. Карташов, «его конституция - Духовный регламент - теперь уже от лица верховной власти предписывала: в каждой епархии открыть архиерейскую школу «для детей священнических или и прочих, в надежду священства определенных».»53. Т. о., в соответствии с духовным регламентом, каждому архиерею было предписано завести при своем архиерейском доме школу для обучения кандидатов священства. Для цели организации архиерейских школ регламент устанавливал новый натуральный налог54. Из подобной школы в г. Севске ведет свое начало и Орловская (с 1788 г.) духовная семинария.

Школы эти предполагались сначала с элементарным курсом и лишь по мере возможности проектировалось вводить в них высшие науки: грамматику, риторику, философию и богословие. Согласно программе Регламента начали открываться новые школы: в т.ч. две в Петербурге. Митр. Феодосий (Яновский) открыл семинарию в столичном Александро-Невском монастыре. Феофан Прокопович, состоявший Постоянным членом Синода и по желанию Петра выстроивший себе деревянный дом в Петербурге на р. Карповке, там же построил деревянные корпуса для семинарии. Эти две столичные семинарии, а так же семинария в Нижнем Новгороде, были открыты первыми по программе Духовного Регламента. Но они также, как и другие архиерейские школы и до и после этого года, не были еще полными. Они вырастали по мере нахождения учителей и учеников. В 1722 г. были открыты духовные школы в Твери, в Белгороде. В 1723 г. - в Казани, Вятке, Холмогорах, Коломне. В 1724 г. - в Рязани, в Вологде. Синод наблюдал за ними через свою Контору школ и типографий. С момента открытия этих семинарий, духовенство обязывалось отдавать в них своих детей вместо прежнего обязательства зачислять их в цифирные школы. И эти последние, поскольку они содержались архиереями, закрывались и сливались с новыми духовными школами. Всеобщая «школьная повинность» для детей духовенства была подтверждена указом Синода (1723 г.), со ссылкой на «волю Государя», что родители «за уклонение лишаются должностей, а дети записываются в подушный оклад.»55.

С течением времени в 1730-1750 гг. по настояниям правительства все архиерейские школы были преобразованы в семинарии, с изучением главных вышеуказанных «высших наук». Первое место среди семинарий занимала Петербургская. Не случайно, что в 1788 она была преобразована в главную семинарию, в которую должны были присылаться лучшие воспитанники из других семинарий для подготовки к учительству. В 1797 г. эта семинария была переименована в академию, как и Казанская семинария, переименованная в академию в том же 1797 г..

Недостатки духовно-школьного образования, неудовлетворитель­ная постановка учебного дела в семинариях и материальная скудость их уже в конце XVIII в. вызвали мысль о необходимости реформы. Реформа эта совершилась в 1808-1814, когда особым комитетом об усовершенствовании духовных училищ были составлены уставы духовно-учебных заведений (до тех пор семинарии устраивались по обычаю и вкусу архиереев).

Духовно-учебные заведения были разделены на четыре разряда: 1) духовные академии для высшего духовного образования священнослужителей и наставников духовной школы; 2) духовные семинарии для приготовления священников; 3) духовные училища уездные для подготовки к уездным училищам. В административном отношении низшие училища были подчинены высшим в последовательном порядке. Каждая академия была поставлена во главе своего академического округа. Так, Орловская духовная семинария, преобразованная в 1817 г., до 1867 г., за исключением нескольких лет, входила в состав Киевского духовно-учебного округа, что определило особый характер отношений Орловской семинарии с Киевской духовной академией.

Киевская академия является старейшей, за ней следуют Московская, Санкт-Петербургская и Казанская.

Киевская духовная академия первоначально появилась в 1615 г. в виде Киево-братской школы при Братском Богоявленском монастыре, предназначенной для изучения классических языков, риторики, богословия и некоторых предметов элементарного образования. Киевский митрополит Петр Могила преобразовал ее по образцу латино-польских коллегий и поместил сначала в Киево-Печерской лавре, потом в Братском монастыре. В школе преподавались языки славянский, греческий и латинский, нотное пение, катехизис, арифметика, поэзия, риторика, философия и богословие. Ученики делились на 8 классов, каждую субботу они упражнялись в диспутах. С 1631 г. по 1701 г. школа называлась Киево-Могилянской коллегией. После смерти Петра Могилы (1646 г.), в период борьбы между Польшей и Россией за Украину, положение коллегии было трудное. В 1658 г. ее здания были сожжены казаками. Московским правительством дано было разрешение возобновить школу при условии, чтобы в ней обучались только киевские жители, а из других городов никто не принимался, «дабы от сего не произошло смуты». Учение в коллегии возобновилось лишь с 1660-1661 гг..

В 1701 г. коллегия, переименованная в академию, получила царское жалованье и утверждение прежних прав и преимуществ. Курс наук был расширен: введены языки французский, немецкий, еврейский, естественная история, география, математика; некоторое время преподавались также архитектура и живопись, высшее красноречие, сельская и домашняя экономия, медицина и русская риторика. В 1731-1747 гг. устроителем внутренней и внешней жизни академии явился митрополит киевский Рафаил Заборовский, надолго давший ей свое имя (Akademia Mohilo-Zaborowsciana). Число преподавателей к концу XVIII в. доходило до 20 и более. Богословие с 1759 г. преподавалось по системе Феофана Прокоповича, риторика - по руководству М.В. Ломоносова, остальные предметы главным образом по иностранным руководствам. Учебным языком была латынь. Внешнее благосостояние академии на первых порах было незавидно. Студенты, число которых доходило до 500, отчасти содержались на монастырские средства, отчасти сами собирали по городу пожертвования деньгами, пищей и дровами, перед праздниками Рождества Христова и Пасхи ходили со звездою, вертепом и райком, в летнее время странствовали группами по разным местностям, чтобы пением кантов, представлением драм, трагедий и комедий, произнесением стихов и речей, отправлением служб в приходских церквах добывать себе пропитание.

Киевская академия XVII-XVIII веков имеет важное значение в исто­рии русского просвещения; здесь получали образование дети не только духовенства, но и других сословий. Только с сере­дины XVIII в. она мало-помалу стала превращаться в специальное сословное ду­ховно-учебное заведение. Из нее вышли Феофан Про­копович, Сте­фан Яворский, Димитрий Ростовский, Феофилакт Ло­патинский, Ар­сений Мацеевич и другие, а также вышли многие видные го­сударственные и общественные деятели, например, граф П.В. Зава­довский и князь Потемкин. Воспитанники ее становились и уч­реди­телями школ, и первыми в них учителями. Так, например, для создания Севской духовной школы был вызван из Киевской академии Иоанн Роговский, а митрополиты Филарет (Амфитеатров), Исидор (Никольский) и Арсений (Москвин), выпускники Киевской академии, в разное время в течение первой половины XIX в. стояли во главе Орловской семинарии. Некоторые из вос­питан­ников академии довершали свое образование за границей; многие поступали в Московский университет (с 1755 г.), медико-хи­рургиче­ские училища.

В начале XIX в. академия много пострадала от пожара (1811 г.) и некоторое время была закрыта. Именно в этот период Орловская духовная семинария, находившаяся со времени учреждения Орловской епархии в Севске, входила в состав Санкт-Петербургского духовно-учебного округа. Академия имела ученый журнал «Труды Киевской духовной академии», где печатались пере­воды творений отцов Церкви, преимущественно западных, и ориги­нальные статьи. Большую роль в культурно-просветительской деятельности академии играла ее библиотека. Во второй половине XIX в. она существенно пополнилась. Около 1865 г. поступила зна­чительная коллекция старых рукописей от Е.В. Барсова и богатая библиотека Олонецкой духовной семинарии. Празднование 50-лет­него юбилея (1869 г.) вызвало значительный приток пожертвований в библиотеку академии. В 1872 г. при академии был открыт цер­ковно-археологический музей, в который были переданы рукописи и старопечатные книги, акты Киево-братского училищного мона­стыря, собранные В.И. Аскоченским. Библиотеке были переданы также рукописи Почаевской лавры. К концу века библиотека насчитывала 46591 название (88368 тт.) и 970 рукописей.

Выше уже рассматривался ранний этап существования Мос­ковской духовной академии. В академии братьев Лиху­дов, открытой в 1685 г. сперва в Богоявленском, потом в Заико­носпасском монастыре, преподавались грамматика, пиитика, риторика, логика и физика на латинском и греческом язы­ках. Период деятельности Лихудов в школе продолжался до 1694 г.. Начатое ими дело продолжали их ученики Федор Поликарпов и Николай Семенов. С переходом школы в ведение Палладия Роговского академия склоняется к запад­ному просвещению и остается такою во все продолжение второго периода (1700-1775 гг.). Сам руководитель школы получил образо­вание на Западе и был некоторое время униатом; характеру его школь­ной деятельности содействовало сочувствие Петра I и образо­ванных людей того времени к западному образованию. Наставники, а нередко и ученики, вызывались из Киева; науки преподавались на латинском языке. Наставники академии испытывали лиц, предназначаемых на священно- и церковнослужительские места, проповедо­вали, как и ученики богословия, в церквах; принимали участие в исправлении славянского перевода Библии (1712-1751 гг.); ректоры и префекты рецензировали духовные сочинения и переводы. Ученики набирались из дворян и разночинцев; особенно на первых порах их социальное положение было разнообразно. В числе учени­ков Славяно-греко-латинской академии были князья Одоевские, Го­лицыны и др..

Наиболее одаренные проходили курс учения в 12-13 лет; другие за 15 лет едва достигали философского класса; бывали случаи, когда ученики учились по 20 лет и в одном классе оставались по 10 лет. Здесь получили образование митрополит Платон (Левшин), кн. А.Д. Кантемир, Костров, М.В. Ломоносов. Отсюда часто вызывались воспитанники в Петербург в гимназию и университет при Академии наук.

Цветущим периодом для академии были 1775-1814 гг.. Мате­риальные средства академии были усилены, содержание наставни­ков улучшено, для учеников устроена бурса. А.В. Карташов дает следующую характеристику этому периоду: «Московская Академия и Троицкая семинария стараниями Платона (Левшина), учителя, префекта, ректора и высокого руководителя, подняты выше уровня консервативно-провинциальной Киевской Академии.»56. Значительный ряд проповедни­ков и ученых, вышедших из этой академии, свидетельствует о ее благоустройстве под управлением митрополита Платона.

В 1814 г. академия была преобразована и переведена в Троице-Сергиеву лавру. Как отмечает И. Экономцев, при решении этого вопроса учитывалось и состояние здания Академии в Заиконоспасском монастыре, пострадавшем от пожара 1812 г., и целесообразность нахождения школы в месте, удаленном от суеты городской жизни. Но главное значение этого события, по его мнению, заключалось в другом: «перемещение Академии в стены Лавры, к мощам преп. Сергия, отвечало общему духу развития русского богословия и назревшей необходимости возвращения богословской школы к истокам и корням русской православной духовности»57. Важно, что митрополит Платон обратил внимание на необходимость повышения в преподавании удельного веса греческого языка, а конкретные шаги, предпринятые в этом направлении при митрополите Филарете, принесли свои плоды. В частности, они позволили реализовать грандиозный проект издания на русском языке творений св. отцов: в результате к концу века Россия получила на национальном языке обширнейшую библиотеку творений отцов Церкви в объеме, которого не знала ни одна страна мира.

Завершением этого замысла явился начатый в 1858 г. по инициативе митр. Филарета перевод Библии на русский язык - выдающаяся роль в осуществлении и этого проекта выпала Московской Духовной Академии. В итоге всех этих усилий был создан фундамент русской богословской науки и предпосылки для преодоления ее зависимости от протестантских и католических идей.

В период ректорства Филарета (Дроздова) продолжалось начатое при митрополите Платоне построение новой системы богословских наук. В 1816 г. в Московской Академии началось чтение догматического богословия, в 1817 г. вводятся курсы нравственного, обличительного и пастырского богословия, в 1840 г. - канонического права, в 1841 г. - патристики, в 1842 г. - метафизики, в 1843 г. - истории философии, в 1844 г. - библейской истории и церковной археологии. В будущем этот опыт Московской духовной академии послужит главным источником по устройству специально-богословского образования в академиях и семинариях. Подлинный расцвет в эпоху Филарета переживают в Московской Академии церковно-исторические науки.

В филаретовский период происходят важные качественные изменения в методике преподавания в Московской Академии. Творческий, сознательный подход к усвоению богословских предметов, на что впервые у нас обратил внимание митрополит Платон, в это время становится стержнем системы образования. «Прежде всего и паче всего, предаться самому истине всем духом и жизнью, с желанием все покорить ей, и во всяком недоумении и познании взывать к Духу истины» - эти слова митрополита Филарета передают атмосферу и духовный настрой, царившие тогда в Академии. Но развитие индивидуальных творческих способностей учащихся великий московский святитель не мыслил вне рамок соборного разума и строгой церковности.

Как подчеркивает И. Экономцев, чрезвычайно важное значение для дальнейших судеб Московской Академии в этой связи имело то, что при митрополите Филарете возникло и стало реальностью органическое единство первой богословской школы на Русской земле и главной русской обители, хранительницы и стража православия - Лавры преп. Сергия.

Если доплатоновский период можно охарактеризовать как время ученичества для русского академического богословия, эпоху митр. Платона и митр. Филарета - как время богословского поиска и богословского самоосознания, то конец XIX - начало XX вв. является временем богословского синтеза. Богословие, осознавшее себя особой наукой, ощутило теперь в себе достаточно сил, чтобы, с учетом новейших достижений естественных и социальных наук, попытаться построить целостную картину мира. При этом оно выступило не только как особая наука, но и как методология наук.

Характерно, что именно в это время, на рубеже двух веков, резко возрос интерес русской интеллектуальной элиты к богословию. И если раньше, по наблюдению И. Экономцева, выпускники Академии шли в университеты, то теперь выпускники университетов идут в Московскую богословскую школу. Открытость Московской Академии внешнему миру усиливается в семидесятые годы. Благоприятные условия для этого создал принятый в 1869 г. (во время ректорства прот. А. Горского) новый академический устав. Он допускал в Академию вольнослушателей и разрешал поступать в нее лицам, окончившим светские учебные заведения (гимназию). Устав значительно повышал роль корпорации в академической жизни, позволял учреждение ученых обществ. Академия приобрела право собственной цензуры. Более подробно новый академический устав 1869 г. будет рассмотрен в связи с реформой духовно-учебных заведений 60-х гг. XIX в..

Новые веяния принесло ректорство (1890-1895) архимандрита Антония (Храповицкого). При нем, в 1892 г., началось издание ежемесячного «Богословского Вестника», превратившегося вскоре в один из лучших богословских журналов. «Богословский Вестник» заменил собой «Прибавления к творениям святых отцов», выходившие первоначально 4 раза в год, а святоотеческие творения стали теперь издаваться в качестве приложения к новому сборнику. Эта перемена символична, поскольку свидетельствует о возросшей зрелости богословской мысли в Академии.

Огромное общекультурное значение имела библиотека Московской академии. В 1859 г. по ходатайству про­тоиерея А.В. Горского в академию была передана рукописная биб­лиотека Иосифо-Волоколамского монастыря (236 рукописей); в 1861-63 гг. некоторые старопечатные книги из библиотеки Московской си­нодальной типографии (XVI-XVII вв.). К концу века библиотека насчитывала около 100 тыс. названий (150 тыс. томов).

Санкт-Петербургская духовная академия ведет начало от учрежденной в 1721 г., по повеле­нию Петра I, архиепископом новгородским Феодо­сием (Яновским) при Александро-Невском монастыре славянской школы для обучения азбуке, письму, псалтири, арифметике, грамма­тике и толкованию Евангелия. Находясь вблизи высшей центральной духовной и светской власти, эта школа, под влия­нием запросов, вызванных петровскими реформами, быстро разви­валась.

В 1726 г. она была переименована в славяно-греко-латинскую семинарию (1726-1788 гг.). Ученики набирались из разных сословий; число их доходило до 100; они писали и произносили проповеди, упражнялись в диспутах; выходили иногда в русские миссии за гра­ницей, в университет при Академии наук, в коллегию иностранных дел, в комиссию об учреждении народных училищ в России, в глав­ное народное училище. Из воспитанников этого периода особенно известны Степан Румовский и Григорий Теплов.

В 1788 г. Санкт-Петербургская семинария по плану митрополита Гавриила (Петрова) была повышена в уровне преподаваемых дисциплин параллельно открытой Учительской Семинарии. Своей задачей Санкт-Петербургская Главная Семинария (1788-1797 гг.) ставила систематическую подготовку учителей для обычных семинарий. И потому митрополит Гавриил испросил у Синода право ежегодного вызова одного-двух лучших воспитанников из провинциальных семинарий для подготовки к преподавательскому званию. В порядке именно этого вызова из Владимиро-Суздальской семинарии, в силу данного установления в Санкт-Петербургской Александро-Невской Главной Семинарии, и появился в качестве способного студента, блестящего преподавателя, а затем и статс-секретаря, графа знаменитый М.М. Сперанский.

Это положение было в последствии распространено на все духовные академии, что значительно содействовало как росту их потенциала, так и укреплению связей семинарий с академиями. Интересно, что в первой половине XIX в. по числу учеников, направляемых в Санкт-Петербургскую, Московскую и Киевскую духовные академии, Орловская духовная семинария была одной из ведущих в России.

Круг предметов преподавания был расширен. Семинария помещалась в корпусе близ церкви св. благо­верного князя Феодора в Александро-Невском монастыре. Среди префектов и учителей этого времени были упоминавшийся уже М.М. Сперанский (учившийся здесь с 1789 г. до 1794 г.), И.И. Мартынов, П. Словцов и другие. В 1797-1809 гг. семинария именовалась Александровской ака­демией. Главными попечителями этой академии были митрополиты Гавриил (Петров) и Амвросий (Протасов), а среди профессоров выдавался Евгений Болховитинов (впоследствии митрополит Киевский). В 1809 г. была образована Санкт-Петербургская академия. С 1821 г. ака­демия издавала ежемесячный журнал «Христианское чтение», а с 1875 г. - еженедельный «Церковный вестник». В приложениях к «Христианскому чтению» напечатано много крупных богословских и церковно-исторических трудов. При академии имелась значитель­ная библиотека с ценным отделом рукописей, особенно поступив­ших в 1858 из новгородского Софийского собора (1575 рукописей) и Кирилло-Белозерского монастыря (1355 рукописей). В 1879 г. при академии был устроен музей.

Казанская духовная академия в своей истории была тесно связана с Казанской духовной семинарией, которая ведет свое начало с 1723 г. и в 1797 г., одновременно с Александро-Невской, преобразованной в ака­демию с высшим богословским курсом. Ввиду местных нужд здесь преподавался татарский язык. Курс учения в академии продолжался до 14-15 лет, охватывая курс средней и низшей школы, с приготови­тельными классами. В 1818 г. академия была закрыта. Были оставлены лишь классы, соответствующие семинарскому курсу.

Открытие но­вой академии последовало в 1842 г., сначала в Спасском монастыре, потом в особом загородном помещении, по уставу духовных акаде­мий 1814 г.. Отличительную черту Казанской академии со­ставляло вызванное местными потребностями преподавание татарского, арабского, монгольского и калмыцкого языков. В 1854-1855 гг. при академии были открыты миссионерские курсы. По уставу 1884 г. в академии полага­лась группа миссионерских предметов, подразделявшаяся на татарский и монгольский отделы.

С 1855 г. при академии издавался журнал «Православный собеседник». Как и в других духовных академиях, большое значение для религиозно-образовательной и культурно-просветительской деятельности Казанской академии имела ее библиотека. С 1855 библиотека приобретает историческое значение благодаря поступ­лению в нее обширной соловецкой библиотеки, состоявшей из 1515 руко­писей и 83 старопечатных книг, важных для истории русской письменности и истории русской церкви. Эта библиотека составила особый отдел (Соловецкая библиотека). В 1882 г. часть рукописей была возвращена в монастырскую библиотеку. С 1877 г. академией было предпринято систематиче­ское описание рукописей Соловецкой библиотеки. К концу века библиотека Казанской академии насчи­тывала до 83300 книг и рукописей.

Значительные перемены в жизни высшей духовной школы произошли в связи с реформой духовно-учебных заведений 60-х гг. прошлого века.

В соответствии с Уставом и штатами православных духовных академий, утвержденными 20 мая 1869 г., «Православная духовная академия есть высшее духовно-учебное установление, имеющее целью доставлять высшее богословское образование, в духе православия, для просвещенного служения церкви и приготовлять преподавателей для духовно-учебных заведений»58.

Духовная академия, по роду преподаваемых в ней наук, состояла из трех отделений: богословского, церковно-исторического и церковно-практического.

Духовная академия, под главным начальством Св. Синода, вверялась попечению местного епархиального Преосвященного и содержалась на средства, состоявшие в распоряжении Св. Синода. Управление академией, под ближайшим ведением ректора, сосредотачивалось в Совете и Правлении академии.

Согласно новому уставу, в студенты академии принимались лица всех состояний, православного исповедания.

Ректор академии назначался Св. Синодом, «из известных своими достоинствами лиц духовного сана, имеющих степень доктора богословия»59. Преподавателями в академии состояли: профессоры ординарные и экстраординарные, доценты, приват-доценты и лекторы. Все преподаватели должны были быть православного исповедания: исключение допускалось только в отношении преподавателей языков. Профессоры, по избранию Совета, утверждались Св. Синодом, а доценты и лекторы - епархиальными Преосвященными. Духовная академия предоставляла ученые степени Кандидата, Магистра и Доктора богословских наук, по правилам устава 1869 г..

Преподаваемые в академии науки подразделялись на общеобязательные (для всех студентов), и специальные (распределялись по отделениям). К общеобязательным предметам относились: Св. Писание, основное богословие, философия (логика, психология и метафизика, история философии), педагогика, один из древних языков (греческий или латинский) и его словесность, один из новых языков ( французский, немецкий или английский). Полный курс академического преподавания распределяется на четыре года.

Очередные изменения произошли в связи с принятием 20 апреля 1884 г. новых устава и штатов православных духовных академий. В содержании образования реформа отразилась в разделении специальных учебных предметов на две параллельные группы специальных предметов. Были восстановлены четыре академических округа.

По состоянию на 1866 г. в состав системы религиозного образования входили 4 академии, 50 семинарий, 203 низшие училища, распределенные по четырем духовно-учебным округам60.

Именно духовные семинарии являлись следующей после духовных академий ступенью духовного образования, предоставлявшей среднее духовное образование. Анализ учебно-воспитательного процесса в духовных семинариях особенно важен, поскольку именно семинария являлась центральным, ведущим звеном массового религиозного образования, в т.ч. и на Орловщине.

Первыми учебными заведениями в Орле были духовные училища. В 1725-1775 гг. В городе действовала духовная школа для подготовки детей церковнослужителей к поступлению в Коломенскую семинарию. В 1779-98 гг. при Успенском монастыре существовало духовное училище. В связи с этим Г.М. Пясецкий отмечает, что до учреждения в Орле губернии духовное училище, существовавшее до 1798 г. при мужском Успенском монастыре61 было единственным учебным заведением.

Автор «Очерков из истории орловской семинарии» В. Струков, рассматривая вопрос об истоках духовно-учебных заведений на Орловщине в свете просветительской деятельности святителя Тихона, писал в 60-х гг. XIX века: «... можно с большой вероятностью предполагать, что и в орловской губернии открыта была школа в шестидесятых годах прошедшего столетия первым, прибывшим в Севск на епархию, епископом севским и брянским Тихоном»62. Тихон был епископом Севским и Брянским с 1764 г. по 1767 г.; в этом году он был переведен на воронежскую епархию. Тот факт, что у истоков духовно-учебных заведений на Орловщине стояла фигура святителя Тихона, является во многом знаменательным. С именем Тихона Задонского связано и становление Севской семинарии, переименованной со времени учреждения Орловской епархии ( 1788 г.) в Орловскую (вплоть до 1827 г. семинария оставалась в г. Севске).

Первые достоверные сведения о существовании в г. Севске духовной школы встречаются в 1777 г. При преосвященном Амвросии Севская духовная школа была преобразована в семинарию. Торжественное ее открытие происходило 17 октября 1778 г63.

В 1817 году Орловская семинария была вновь преобразована. С этого времени она состояла уже из трех отделений - низшего, среднего и высшего; из низших ее классов были составлены училища под именем уездных и приходских.

С 1820 г. Орел стал резиденцией епископов орловской епархии, открытой в 1788 г. Перевод архиерейской кафедры в Орел способствовал развитию духовного образования. С 1817 г. в Орле действовало 1-е, а с 1833 г. 2-е духовные училища. Епископ Иона, по переносу архиерейской кафедры в Орел, в 1820 году, ходатайствовал перед св. Синодом о переведении сюда же и епархиальной семинарии. Вследствие этого ходатайства, Орловскому преосвященному Гавриилу, в 1822 году, было «предписано озаботиться постройкою семинарского корпуса, для которого отведено было пустопорожнее место за городом»64. Весною 1827 года корпус был готов (в настоящее время в этом здании размещается железнодорожный техникум), и семинария была переведена из Севска в Орел. Торжественное открытие Орловской семинарии происходило 8 мая 1827 г..

18 февраля 1828 года Орловская семинария праздновала освящение домовой церкви во имя св. апостола и евангелиста Иоанна Богослова, устроенной старанием преосвященного Гавриила, который и освящал ее. В это время ректором в Орловской семинарии был архимандрит Арсений (впоследствии митрополит Киевский и Галицкий). Г.М. Пясецкий, известный орловский краевед, бывший преподавателем гражданской истории в Орловской семинарии, выделяет также значительный вклад ректора архимандрита Митрофана в дело становления духовного образования на Орловщине.

За полувековой период со времени преобразования Орловской семинарии в 1817 г. по 1867 г. почти 3 тысячи человек закончили полный курс Орловской семинарии. С 1817 по 1867 г. почти 165 человек поступило в духовные академии (в основном в Киевскую).

Наиболее значительным событием в жизни Орловской духовной семинарии 60-х гг. XIX в. стала реформа духовно-учебных заведений 1867 г., ставшая итогом значительной работы по подготовке преобразования духовной школы.

Все духовно-учебные заведения руководствовались в своей деятельности уставами, которые были утверждены еще в 1808 г. Потребность в пересмотре уставов сознавалась уже в 1840-х гг., но тогда «было найдено достаточным ограничиться некоторыми частными, сравнительно незначительными изменениями в учебной части, которые впрочем, не могли привести к желаемым улучшениям»65.

В пятидесятых годах XIX в. та же потребность оказалась гораздо более настоятельной. Это привело к тому, что от руководства духовных учебных заведений были собраны отзывы о мерах к лучшему благоустройству, и за тем в 1860 г. для той же цели был учрежден комитет при Св. Синоде.

Составленный комитетом проект устава епархиальных семинарий обсуждался в продолжение четырех лет, как в местных епархиальных комитетах, так и в духовной и светской литературе. Путем долгого, всестороннего обсуждения полностью утвердилась мысль о необходимости безотлагательного и коренного преобразования во всем строе духовно-учебных заведений. Но приступить к ее осуществлению не смогли по недостатку денежных средств. С прекращением в 1818 г. денежного пособия от казны, духовно-учебные заведения содержались до 1866 г. исключительно на свечные церковные доходы и на проценты с основного капитала. На содержание всех 256 духовно-учебных заведений с 1736 наставниками и 54751 учащихся, (из которых до 17 тысяч воспитывалось за счет казны), употреблялось ежегодно до 1998319 рублей. Таким образом содержание каждого воспитанника обходилось в 20 рублей в год66. Оклады жалованья лицам, служащим в духовно-учебных заведениях, производились на основании штатов, составленных в 1808 г. В 1823 г. эти штаты были дополнены, в 1836 увеличены наполовину и оставались неизменными до 1866 г. В связи с низким жалованьем, как отмечает обер-прокурор Св. Синода граф Д.А. Толстой, «в течение одного 1865 г. оставили духовно-училищную службу 41 наставник»67. Постоянная смена преподавателей имела крайне вредное влияние на духовное образование.

Реформе духовно-учебных заведений предшествовало увеличение государственного финансирования на нужды духовной школы: 14 марта 1866 г. было назначено пособие в 1,5 млн. рублей на улучшение содержания духовно-учебных заведений из государственного казначейства. Это пособие выплачивалось постепенно - в 1867 - 300 тыс. руб., в 1868 - 600 тыс., в 1869 - 900 тыс., в 1870 - 1,2 млн., и с 1871 г. - в полном размере, т.е. в 1,5 млн. руб..

19 марта 1866 г., был открыт комитет под председательством митрополита Киевского Арсения «для разрешения вопроса о преобразовании сих заведений и начертания для них проекта устава»68.

Начав свои действия в апреле 1866 г., комитет прежде всего пересмотрел проекты уставов духовно-учебных заведений 1808 г., труды комитета 1860-1862 гг.. Комитет разработал общие положения и начала для нового устава духовно-учебных заведений. Составление уставов семинарий и начальных училищ было окончено в декабре 1866 г.; после рассмотрения их митрополитами Филаретом Московским и Арсением Киевским, в марте 1867 г. они были одобрены Синодом.

В основу нового семинарского устава была положена мысль, что семинарии по назначению своему «должны служить единственно для приготовления достойных священнослужителей церкви».

Устав провозглашал целью нравственного воспитания в семинариях «правильное образование характера учащихся, соответственно их будущему назначению, и развитие в них сознательного уважения и любви к православной церкви, ее уставам, священнодействиям и обрядам». Достижение этой цели было поставлено в прямую обязанность не только воспитателям (помощникам инспектора), которые вводились во всех семинариях, но и ректору и инспектору семинарии, всем преподавателям.

В соответствии с новым уставом, в семинарии поступали по результатам испытания, молодые люди православного исповедания из всех сословий, бесплатно. Число учащихся в семинарии должно было быть пропорционально потребностям каждой епархии в замещении священнослужительских вакансий. Семинарии с таким числом учащихся должны были содержаться на назначенное пособие из казны и на синодальные суммы.

В семинарии могли приниматься для обучения выпускники светских средних учебных заведениях, а также «люди среднего возраста, чувствующие расположение посвятить себя духовному служению, по удостоверении в их церковной начитанности».

Определяя главную цель духовно-учебных заведений, комитет принял во внимание потребность духовенства в общем образовании своим детям. Духовенству было предоставлено право открывать при семинариях, на местно изыскиваемые средства, отдельные классы, а также учреждать для начального образования своих детей низшие духовные училища.


Высшее управление семинариями было сосредоточено в Св. Синоде. Ближайшее управление семинарией поручалось епархиальному архиерею, «главному в епархии блюстителю веры, главному наставнику и руководителю». Многие орловские архиереи принимали самое живое участие в деятельности семинарии, например, преосвященные Поликарп, Макарий, Симеон, Мисаил.

В каждой семинарии было образовано семинарское правление, которое обсуждало все дела по учебной, нравственной и хозяйственной частям. При разрешении более важных учебно-воспитательных вопросов в его работе принимали участие все преподаватели, кроме служащих по найму.

Новый устав предусматривал введение в семинариях системы выборности ректора и преподавателей. (Служащие лица семинарии до 1867 г. определялись Св. Синодом и обер-прокурором). Кандидаты на должности ректора, инспекторов и членов правления из наставников, избирались семинарским правлением при участии, с правом голоса, всех преподавателей семинарии, кроме служащих по найму.

Первым ректором по выбору и из белого духовенства в Орловской семинарии стал А.В. Богданов, до поступления в 1870 г. в должность бывший ректором 1-го Орловского духовного училища. С именем его предшественника на посту ректора семинарии архимандрита Палладия связано учреждение при семинарской церкви благотворительного братства, «которое в продолжение шестилетнего своего существования оказало значительное пособие бедным ученикам семинарии».

Преподаватели и другие должностные лица также избирались правлением, и только выбор помощника инспектора был предоставлен ректору и инспектору. Избранные таким образом кандидаты утверждались в своих должностях епархиальным преосвященным, кроме ректора и инспектора, утверждаемых Св. Синодом. По новому штатному расписанию в семинарии «учащих в шести классах положено 14».

Значительные преобразования, вызванные «указанием опыта, общими педагогическими соображениями, и основными задачами духовного образования и воспитания» произошли и в устройстве учебной части семинарий.

Так, взамен трех двухгодичных классов, в семинарии назначались шесть классов с годичным курсом в каждом. Программы семинарских наук, страдавших многопредметностью, были значительно сокращены; в них сохранились науки, главным образом относящиеся как к общему, так и специально-богословскому образованию, которые были расположены в более строгом порядке и последовательности.

В основу общего образования было положено изучение древних классических языков и математики. В частности, знание греческого и латинского языков с обширной церковной литературой первых девяти веков христианства было необходимо для основательного богословского образования. Из предметов специально-богословских было усилено преподавание Св. Писания. Проходя через все классы, оно должно было объединить все образование в семинарии, и сообщить ему общий характер духовно-учебного заведения.

Была назначена норма для числа учащихся в каждом классе: в первых трех классах не допускается более 50 учеников в каждом, в остальных трех - не более 55.

Полное преобразование Орловской семинарии последовало в 1872 году, при ректоре протоиерее А.В. Богданове, после ревизии, произведенной членом учебного комитета при Св. Синоде статским советником С.В. Керским. По этому преобразованию семинария из трехклассной была реорганизована в шестиклассную.

Значительные изменения в Орловской семинарии произошли в связи с преобразованием духовно-учебных заведений в 1884 г.. В 1884 г., в связи с утверждением нового устава духовных академий, все духовные семинарии были вновь разделены на четыре округа, и Орловская семинария вошла в состав Московского духовно-учебного округа.

По новому уставу православных духовных семинарий, утвержденному 22 августа 1884 г., духовные семинарии определялись как «учебно-воспитательное заведения для приготовления юношества к служению православной церкви», целью которых было образование просвещенных священнослужителей.

В административном отношении наибольшие изменения были связаны с отменой выборности ректора семинарии: в соответствии с ст. 23 Устава ректор назначался Св. Синодом, по представлению епархиального архиерея, из лиц с ученой степенью магистра или кандидата богословия. Если административная часть нового устава вводилась в действие с 1884-1885 учебного года, то учебная часть устава устанавливалась с 1885-1886 учебного года. В целом, содержание учебной части существенных изменений не претерпело. Так, было несколько уменьшено количество уроков в неделю по классическим языкам, увеличено количество уроков по церковной истории и т.п.. Впервые в уставе отмечалось, что «... метод преподавания должен помогать правильному развитию природных дарований и вызывать собственную деятельность умственных сил учащихся». Это положение отражает возросший уровень внимания к педагогической проблематике в русском обществе конца прошлого века.

Орловской духовной семинарии принадлежит значительный вклад в духовную и культурную жизнь как Орловщины, так и всей России. В ней работали известные впоследствии деятели православной церкви: митрополиты Филарет (Амфитеатров), Арсений (Ф.П. Москвин), Исидор (Я.С. Никольский), Платон (Н.И. Городецкий), Феогност (Г.И. Лебедев); архиепископы Владимир (И. Петров), Софоний (С.В. Сокольский); духовный писатель Е.А. Остромысленский, историк И.П. Тарнава-Боричевский, краевед Г.М. Пясецкий; учились: философ и публицист С.Н. Булгаков, писатель-этнограф Д.Г. Булгаковский, поэт и прозаик П.Я. Ключарев, литератор и краевед П.И. Кречетов, композитор В.С. Калинников, музыковед и педагог В.С. Калинников, библиограф А.Е. Викторов, ученые-востоковеды А.М. и Д.М. Позднеевы, авиаконструктор Н.Н. Поликарпов, исследователь Арктики В.А. Русанов, историк религии и просвещелия п.П. Васильев, юрист П.А. Александров, дефектолог и психг тр Д.И. Азбукин, деятель медицины Н.Н. Феноменов, военачальник Е.С. Казанский, деятели православия: епископ Феофан (Г.В. Говоров), канонизованный в 1988 г., архиепископ Серафим (А.Н. Аретинский), профессор Московской духовной академии Е.В. Амфитеатров, профессор Киевской духовой академии А.И. Булгаков, отец писателя М.А. Булгакова.

Одновременно с преобразованием Орловской духовной семинарии, в 1817 году, в городах Орле, Севске и Ливнах были открыты «духовные уездные и приходские училища», состоявшие под управлением ректоров или смотрителей. Орловское духовное уездное и приходское училище помещалось при Успенском мужском монастыре, а пм его упразднении - при архиерейском доме, в том же самом десавянном здании, в котором до 1798 г. помещалось духовное училище. Первыми начальниками здесь были: орловский протоиерей Иаков Орлов и иеромонах Филарет. 29 ноября 1833 г., при смотрителе прот. Ф. Эммаусском, из этого училища было выделено 2-е Орловское духовное уездное училище. Первым смотрителем этого училища был кандидат А.И. Думаревский. Вскоре первое училище было выведено из архиерейского дома в дом, в котором помещалось 2-е училище. 9 марта 1851 г. 2-е училище было переведено на квартиру. 1-е Орловское духовное училище значительно выделялось по числу учащихся и билее высокому уровню преподавания. В 1872 году, при смотрителях - протоиерее И. Попове и В. Воинове, оба орловские духовные училища из трехклассных были преобразованы в четырехклассные. В соответствии с новым штатным расписанием в четырех духовных училищах в каждом было положено по шести учащих в четырех классах. В каждом классе, по новому штату, полагалось не более 40 учеников.

Реформа 1867 г. также затронула духовные училища. Главной задачей духовных училищ продолжала оставаться на всем протяжении второй половине XIX в. задача подготовки церковнослужителейркниниего образования детей духовенства, приготовления их к ияступлению в средние духовно-учебные заведения.

Реформа 1884 г. касалась в основном административной стороны образования в духовных училищах: духовные училища были подчинены в учебно-воспитательных вопросах правлению семинарии, смотритель училища по новому уставу духовных училищ определялся Св. Синодом. Учебной стороны изменения практически не затронули.

Устав 1884 г. провозглашал целью нравственного воспитания в училищах создание прочного основания религиозно-нравственному образованию учащихся. Причем высшей целью религиозно-нравственного воспитания (ст. 97) «... должно быть то, чтобы исполнение христианских обязанностей сделалось истин сй потребностью сердца воспитанников».

К числу духовно-учебвнх заведений Орловщины относилось и Орловское женское епархиальное училище. Женское епархиальное училище в Орле было преобразовано преосвященным Макарием, епископом Орловским и Севским, из духовного приюта для сирот духовного звания. Этот приют был учрежден в 1862 г. на 40 девочек и сперва помещался в двухэтажном каменном доме, при кладбищенской Крестительской церкви. в 1867 г. Орловский духовный приют был переведен в устроенный для него на месте бывшего Введенского девичьего монастыря, трехэтажный корпус. С этого времени число воспитанниц было увеличено до ста и более аСогласно Уставу епархиальных женских училищ, утвержденному 20 сентября 1868 г., «Епархиальное женское училище суть учебно-воспитательное заведение для образования дочерей православного духовенства». В епархиальные училища могли приниматься девицы и из других сословий, со взносом платы, определявшейся местным духовенством.

Епархиальные женские училища состояли в ведении Св. Синода, под управлением епархиальных Архиереев, и вверялись попечению местного духовенства.

В епархиальном женском училище в соответствие с новым уставом полагались шесть классов с годичным курсом в каждом. (Но в случае недостатка средств к содержанию шести классов, допускалось в училище три класса с двухгодичным курсом в каждом). По уставу женских епархиальных училищ начальница епархиального женского училища избиралась съездом духовенства «из лиц всякого сословия, принадлежащих к православной церкви, известных избирателям педагогической опытностью и безукоризненным поведением», и утверждалась епархиальным преосвященным.

Начальнице главным образом вверялось религиозно-нравственное воспитание учениц. Целью нравственного воспитания в училище провозглашалось «утверждение воспитанниц в истинном благочестии и правильное развитие характера, соответственно их будущему назначению». Воспитанницы, закончившие полный курс, получали право на звание домашних учительниц тех предметов, в которых показали хорошие успехи. Довольно большое число воспитанниц епархиальных училищ не принадлежали к духовному сословию. Современный исследователь опыта духовного образования России прошлого века Л.В. Сурова даже относит епархиальные женские училища к общеобразовательным учебным заведениям. Как и духовные училища, Орловское епархиальное женское училище тесно взаимодействовало в учебно-воспитательной деятельности с Орловской духовной семинарией.

Такова общая картина положения духовно-учебных заведений Орловщины во второй половине XIX в., важнейшее место среди которых, безусловно, занимала Орловская духовная семинария.

Конечно, система религиозно-образовательной деятельности православной церкви во второй половине прошлого века не была свободна от недостатков, что справедливо отмечали и такие авторитетные исследователи духовной школы, как прот. В. Зеньковский, прот. С. Четвериков, В.Я. Василевская и др.. Однако анализ деятельности учебных заведений духовного ведомства прошлого века представляет большой интерес, особенно на фоне роста внимания к вопросам православной педагогики в наши дни. Уже при создании системы религиозного образования в числе главных ее задач была поставлена задача повышения образованности: указом Синода 1723 г. вводилась «всеобщая школьная повинность» для детей духовенства.

В рамках учебных заведений религиозного образования продолжалось развитие педагогических традиций православия, направленных в том числе и на раскрытие индивидуальных творческих способностей учащихся, которое происходило в рамках соборного разума и строгой церковности. Очень большое значение имел пример Московской Духовной Академии, первой богословской школы на Русской земле, со времени митрополита Филарета находившейся в органическом единстве с главной русской обителью, хранительницей и стражем православия - Лаврой преп. Сергия.

огЦелью нравственного образования в учебных заведениях религиозного образования служило правильное образование характера учащихся, развитие в них любви и уважения к православной церкви, ее уставам, священнодействиям, обрядам.

Подводя итог, мы можем отметить важную роль духовно-учебных заведений Орловщины в общероссийской системе религиозного образования. Это было обусловлено как тесными связями Орловской духовной семинарии с такими центрами духовного образования, как Московская и Киевская духовные академии, так и значительным вкладом в духовную и культурную жизнь Орловщины. Особое значение имела религиозно-просветительская деятельность духовно-учебных заведений, выразившаяся в том числе в издании духовной литературы, «Орловских епархиальных ведомостей» (с 1865 г.), тесной связи с просветительской работой Орловского Православного Петропавловского Братства.

Исключительно велика роль учебных заведений религиозного образования (семинарии, духовных училищ, епархиального женского училища) и в деле организации церковно-приходских школ на Орловщине.