Детский психоанализ

Вид материала

Документы

Содержание 271 Б. Другие признаки беспокойства

Подобный материал:

• Психоанализ З. Фрейда и Фрейдизм Просвирнин, 69.56kb.
• Реферат по курсу "Введение в психоанализ", 250.35kb.
• Учебно-методический комплекс по курсу «Детский психоанализ», 814.1kb.
• Программа дисциплины дпп. Дс. 02. Психоанализ, 580.5kb.
• Современные представления о целях психоанализа, 821.64kb.
• Лекция 14. Психоанализ З. Фрейда, 114.33kb.
• Зелинский С. А. Манипуляции массами и психоанализ, 453.03kb.
• С. А. Зелинский Манипуляции массами и психоанализ Манипулирование массовыми психическими, 3154.98kb.
• Метод психотерапии и психологическое учение, ставящее в центр внимания бессознательные, 94.98kb.
• Курс лекций «Живой психоанализ: знаменитые случаи психоаналитической работы», 13.45kb.

269

ребенка, которые должны были бы быть тщательно выяснены. Там, где это случается, дети оказываются в специальных учреж­дениях, в то время как им чрезвычайно необходимы личные взаимоотношения, общение один на один для развития либи-дозного потенциала. Или же они проходят анализ, когда необ­ходимо обучение и воспитание, или, наоборот, воспитательны­ми методами пытаются разрешить внутренние конфликты, до­ступные только анализу.

Также тщетно ожидать, что любой отдельно взятый метод, будь он поверхностным или глубоким, обучающим или тера­певтическим, будет равно эффективен в решении проблем, столь отличающихся друг от друга, как, например, невротические компромиссные образования и задержки развития, или про­блемы обучения, вызванные замедленным развитием, неоправ­данными регрессиями и запретами. Дети с замедленным раз­витием должны получать соответствующее их психическому уровню обучение, что не может быть успешным в тех случаях, когда есть необходимость в терапевтическом вмешательстве для снятия регрессии или выведения на поверхность скрытых конфликтов, то есть для освобождения существующего в ре­бенке интеллектуального потенциала. Если диагност продол­жает работать на феноменологическом уровне и не обращает внимания на фундаментальные глубинные различия, становят­ся неизбежными терапевтические ошибки такого рода.

Тот же призыв к дифференциальному терапевтическому воз­действию (следом за дифференциальной диагностикой) спра­ведлив по отношению к детским страхам и тревогам. С терапев­тической точки зрения утешать ребенка, охваченного муками кастрационной тревоги и вины, столь же бесполезно, как is ана­литически подходить к возникающей на симбиотической фазе тревоге отделения. Страх потери любви может быть уменьшен удалением избыточного давления, но только в тех случаях, ког­да он был вызван внешними причинами. Как уже было сказано раньше, родительская терпимость оказывается усугубляющим, а не расслабляющим фактором в присутствии страха влечений.

Возможно, наиболее очевидна необходимость избиратель­ного подхода к терапии детей с делинквентным поведением, в соответствии с тем, что вызывает эти действия — окружение

270 Раздел V. Детская психопатология

ли, проблемы в развитии, невротические или психотические причины. Ни один вид терапии, сколь бы тщательно он ни был разработан, как бы ни был дорог или же, наоборот, доступен, не может быть приемлем во всем спектре различных обстоятельств.

Стоит ожидать, что любой шаг в уточнении диагностичес­ких оценок приведет в перспективе к лучшему соответствию между детскими проблемами и терапией. Эта статья представ­ляет один из первых шагов в этом направлении.

Приложение Симптоматология детства

А. Собственно симптоматология

1. Симптомы, происходящие из первоначальной недифферен-цированпости соматических и психологических процес­сов = психосоматические проявления.

2. Симптомы, происходящие из компромиссных образований между ид и это = невротические проявления.

3. Симптомы, происходящие из проникновения производных ид в эго = инфантильные психозы, пограничные состояния, делинквеитпые состояния.

4. Симптомы, проистекающие из изменений в экономике ли­бидо или направленности катскснса = недооценка себя и/ или объекта, депрессивные состояния, аутизм.

5. Симптомы, проистекающие из изменения качества и на­правления агрессии = склонность к травмам, самоуничиже­ние, агрессивные вспышки.

6. Симптомы, происходящие из неоправданных регрессий °= = инфантилизм, псевдодебильность.

7. Симптомы, вызванные органическими причинами:

а) поражениями мозга = задержки развития, сниженный уровень функционирования эго, эмоциональная неста­бильность и т. д.;

б) сенсорными или анатомическими проблемами = откло­нения в развитии это и инстинктов, множественные рас­стройства внутреннего равновесия.

Обмончивость явной симптоматологии 271

Б. Другие признаки беспокойства

1. Страхи и тревоги (происхождение, содержание, защиты, от­ношение к патологии).

2. Задержки и недостатки развития (органические, конститу-циональные, травматические, вызванные окружением).

3. Школьные проблемы (задержки развития, неоправданные регрессии эго, наполнение сексуальным содержанием или агрессивной символикой и защиты от них, невротическое подавление, ограничения это, невротические образования).

272 Раздел V. Детская психопатология

Истоки детской психопатологии¹

Понимание того, что истерики страдают прежде всего от своих воспоминании, стало началом психоаналитического учения и направляло затем аналитические исследования. Когда стало ясно, что анализ ничего не может прояснить без объяснения ранних психических процессов, аналитическая терапия пере­ключилась с настоящего пациентов на их прошлое и с проблем взрослого на проблемы первых лет жизни. Таким образом рука об руку с постижением зрелой половой жизни идет постепен­ное понимание ее начального этапа, т. е. картины фаз инфан­тильной сексуальности и первых конфликтов влечений и Я. На основе психоаналитического учения о неврозах возникли иду­щие с ним в ногу учения об инфантильной сексуальности и по­строенные на нем едва намечающиеся очертания психоанали­тической психологии и психопатологии детства.

В начале психоаналитического движения эта новая теория была еще далека от практического использования. В то время анализ занимался совсем другими задачами. В технике терапии было важно закрепить переход от гипноза и внушения к сво­бодной ассоциации и толкованию сопротивления и переноса. В научной работе существенным было систематизировать но­вый материал. Все без исключения результаты анализа взрос­лых указывали на последовательность либидоносных фаз разви­тия (оральная, анальная, фаллическая), на детали Эдипова и кастрационного комплексов, на закономерность амнезии край­нему детству. В центре аналитических интересов стояла не непосредственная работа с детьми, а выводы о детских пере­живаниях, которые выявляются при анализе взрослых. Запол­нение пробелов в памяти и обнаружение все новых подробностей процесса развития при помощи метода реконструкции было тогда особой гордостью аналитика.

После первых двух десятилетни аналитической работы на­стала эра применения знаний, полученных из анализа взрос­лых, в практической педагогике. Анализ взрослых невротиков

' Часть работы «Норма и патология детского развития» (1965). Текст дан по изданию: Фрейд 3. Детская сексуальность и психоанализ детских неврозов. СПб., 1997. С. 219-232.

Истоки детской психопатологии 273

вскрыл возрастающее число важных ошибок в воспитании. Не оставалось сомнений в их роли в образовании неврозов. Неис­кренность родителей в сексуальных вопросах: нереально высо­кие моральные требования, чрезмерная строгость и чрезмерная снисходительность, ненужные запреты, наказания, ранние со­вращения — оказались патогенными воздействиями, которым подвергается ребенок со стороны незнакомого мира. Казалось, не было возможности путем изучения мира взрослых реши­тельно изменить положение и воспитывать следующее поколе­ние детей в более благоприятных условиях. В этом отношении задачи будущего для аналитиков заключались в «психоанали­тическом воспитании», основанном на полученных в последнее время знаниях.

На практике подобные задачи легче поставить, чем выпол­нить. Родители, учителя и воспитатели ожидали от психоана­лиза законченной системы правил и предписаний. Аналитики же могли предложить лишь напоминания, предостережения, в лучшем случае — советы. Аналитические знания о процессе развития росли в то время медленно от фазы инстинктивного развития к этапу связи с объектом, от любви к объекту к иден­тификации и идеал-образованию, от Я-функции к Я-аппара-там, от страха и враждебности к образованию компромиссов и симптомов, от симптомов обратно к фиксационным пунктам и к патогенной регрессии, от неврозов к нарушениям в развитии и отклонениям в характере. Для аналитика каждая находка рас­крывала в плане педагогического мышления и действия новую надежду на предотвращение неврозов. В педагогическом мире сохранялось разочарование, что новое психоаналитическое уче­ние о воспитании было не совершеннее, чем лежащая в его ос­нове теория, т. е. оно было неполное, несистематическое, посто­янно изменяющееся.

Шаг за шагом происходил перенос психоаналитических от­крытий на педагогические предписания и действия, и приме­ры этому нетрудно найти. Многие анализы давали убедитель­ные доказательства травматического влияния так называемых пра-происшествий, т. е. наблюдения полового акта родителей и сексуально стимулированного сна с отцом или матерью; педа­гогическим выводом из этого было предостережение родителей

276 Раздел V. Детская психопатология

играла борьба за отучение от онанизма как ранний внутренний конфликт между Я и влечениями. Еще безнадежнее с предо­ставлением детям запланированной свободы от страхов. Где про­падает страх перед строгостью родителей, усиливается страх совести; где смягчается строгость сверх-Я, дети преимуще­ственно находятся в страхе перед собственной силой влечения, которому очи! беспомощно остаются подвержены без вмеша­тельства внешней или внутренней инстанции.

В итоге психоаналитическая педагогика так и остается пе-' рсд целью, поставленной с самого начала. Дети, выросшие в но­вых условиях, могли бы в некоторых отношениях отличаться от прежних поколений. Но они не свободнее от страха и от кон­фликтов, и они не менее подвержены невротическим и другим психическим нарушениям. Ошибка заключается здесь не в от-вержении воспитательного воздействия, а в наших неправильных ожиданиях. Строго аналитическое мышление должно подгото­вить нас к тому, что поиски определенного «корня неврозов» так же нереальны, как и надежды на профилактику неврозов, основанную на воспитании. Психоаналитический опыт пока­зывает, что неврозы есть цена, которую человечество платит за культурное развитие. ОНО, Я, сверх-Я как психические ин­станции имеют каждая свое собственное назначение и свои соб­ственные методы работы. То, что они находятся в противо­речии друг с другом, естественно и неизбежно, как и послед­ствия, которые осознаются индивидом в форме внутренних конфликтов. Свобода от конфликтов и единство личности являются, таким образом, невыполнимыми идеалами челове­ческой культуры. Максимально, чего может добиться разумное воспитание, это помочь конкретному ребенку избежать кон­фликта, что согласуется с условиями психического здоровья. Там, где внутреннее раздвоение слишком велико, патологические компромиссные образования между влечениями, Я и Сверх-Я остаются, несмотря на все внешние условия, неизбежными.

Введение детского анализа и его последствия

Когда усилия по предотвращению неврозов воспитательными воздействиями исчерпали себя, возник новый и эффективный

Истоки детской психопатологии 277

инструмент: детский анализ, т. е. использование аналитической техники и терапии в борьбе с ранними детскими конфликтами во время их возникновения.

Для психоаналитической детской психологии, которая до этого базировалась исключительно на реконструкции анализа взрослых, таким образом, открывался второй обильный источ­ник. Для аналитиков стало важной теоретической задачей срав­нение и противопоставление экспериментальных данных того и другого вида. Начали появляться и взаимно коррегирозать-ся выводы из анализа взрослых, из анализа старших детей, дан­ные из анализа младших.

Постепенно растет осведомленность в вопросах детства, ос­нованная на психоаналитической специализации, которую об­щество ожидало с возникновением психоанализа. Детский ана­лиз объяснил «взаимодействие между внешним миром ребенка и развитием его внутреннего мира», открыл глаза на «бесчис­ленные подробности детской жизни»; он открыл подход к «ре­альным каждодневным переживаниям и фантазиям детей»;

«только в условиях детского анализа для взрослого наблюдате­ля могут быть доступны дневные фантазии и ночные страхи, игры и творчество детей»¹. Для аналитических терапевтов важно, что в раннем анализе для сознания пациента и наблю­дения аналитика еще доступны инфантильные комплексы и их патологические последствия, т. е. аналитик работает с возрас­том, в котором пока еще не достигли своей полной силы инфан­тильная амнезия и покровные воспоминания.

Кто в качестве детского аналитика непосредственно и года­ми прослеживал такое раннее развитие, приходит к выводам, которые не всегда совпадают с выводами, извлеченными из анализа взрослых. В этом плане детский анализ добился боль­шего, чем ожидаемое от него подтверждение реконструирован­ных данных. Детский анализ способствует теоретическому решению там, где методы, реконструкции оставляют откры­тые вопросы, т. е. они ведут к «выбору между альтернативны­ми гипотезами². Они выдвигают в центр внимания ранее не

* См. Эрнст Криз, 1950 и 1951 годы. ¹ См. Эрнст Криз я Роберт Вальдер, 1936 год.

278 Раздел V. Детская психопатология

принимавшиеся в расчет данные, они коррегируют перспекти­вы. Как я в дальнейшем попытаюсь показать, они могут также внести некоторый вклад в теорию психоаналитической тера­пии и психоаналитическую метапсихолопио.

Непосредственное наблюдение детей на службе психоаналитической детской психологии

* Ханс Хартманн первым из теоретиков психоанализа пришел к тому, что для психоаналитической психологии в целом и для психоаналитической детской психологии в особенности не нуж­но «ограничиваться данными, полученными психоаналити­ческими методами» (1950). В практическом анализе эта точка зрения была принята уже давно. Уже после появления работы 3. Фрейда «Три статьи о сексуальной теории» (1905) многие аналитики стали наблюдать своих собственных детей и нахо­дить подтверждение существования инфантильной сексуаль­ности, Эдипова и кастрационного комплексов. В этом направ­лении в 20-е и 30-е годы педагогический факультет Венского психоаналитического института готовил воспитательниц дет­ских садов и учителей. Айхорн, Бернфельд и их ученики по­ставляли материал наблюдений за беспризорными детьми, юны­ми преступниками и подростками, вступившими в пубертат-ный возраст. Во время и после второй мировой войны этому последовало гораздо больше специализированных учреждений и проектов, в которых в центре внимания становилось наблю­дение за младенцами, маленькими детьми и подростками.

Хотя эти начинания были разветвленными и многоязычны­ми, для многих аналитиков трудно было переключиться с рас­смотрения глубины, т. е. бессознательных вытеснений, на по­верхность, т. е. на проявляющееся поведение. Имеет ли внешне-аналитическое наблюдение значение для аналитической теории, и что оно вообще может быть, оставалось в течение десятиле­тий открытым и спорным вопросом. И только постепенно из­менялось широкое аналитическое мнение от отрицательного к положительному. В том, что в конце концов они переубеди­лись, мы благодарны прежде всего наблюдениям Рене Спитца,

Истоки детской психопатологии 279

Джона Боулби, Маргарет Риббл, Маргарет Малер, Солли Про-венц и др., а также в теоретическом отношении различным ра­ботам Эрнста Криза и Хайна Хартмана.

В целом история отношений между наблюдением внутри и вне анализа поучительна и изменчива. Она заслуживает рас­смотрения в ее исторической последовательности.

Аналитик как глубинный психолог

Эта история начинается с неприятия и враждебного отношения со стороны анализа. В то давнее время, задолго до возникнове­ния детско-аналитической специализации, имелось только два узаконенных направления: выработка аналитической техники и с ее помощью дальнейшее продвижение в область бессозна­тельного. Оба проводились в направлении, обратном поверхно­сти сознания. Тогда было особенно важно выделить различие между поверхностью и глубиной, т. е. между поведением и мо­тивацией, а не их тождественность. То, что мотивы скрыты за сознанием, т. е. могут быть бессознательными, было новым по­нятием, заслуживающим детального рассмотрения. Далекий от анализа мир не мог поверить в существование бессознательно­го, недоступного для сознания, или серьезно отнестись к эф­фективности сил, о которых ничего не говорит их самонаблю­дение. Сегодня, когда многие аналитические аксиомы получи­ли всеобщее интеллектуальное признание, трудно не верить, не знать и думать иначе, как при господствующем тогда отноше­нии публики к анализу и аналитикам. Некоторые наделяют каждого аналитического работника жуткой способностью уга­дывать с первого взгляда все тайны своего партнера; то, что в этом нет ничего особенного и что аналитические методы дают эффект только постепенно при строго определенных условиях, они могут игнорировать как не имеющий значения факт. Дру­гие — среди них и известные психиатры — не делают никакого различия между сознательным и бессознательным. Фактиче­ский инцест психопатического отца со своей дочерью значит для них то же, что и вытеснение Эдипова комплекса. В знаме­нитом тогда уголовном деле Хальсманна судья даже ссылался на желание смерти своему отцу у всех сыновей, не обращая вни-

280 Роэдел V. Детская психопатология

мания на различие между латентными и манифестными, вытес-ненными, сдерживаемыми и допущенными к действию побуж­дениями. Со стороны академической психологии были повто­рены попытки найти при помощи анкетирования доказатель­ства или опровержения существования Эдипова комплекса, т. е. приникнуть при помощи различных по своей природе методов заграницы бессознательного и показать в сознательной памя­ти взрослых вытесненные остатки его инфантильных любов­ных порывов.

< Не редка была путаница между содержанием бессознатель­ного и его сознательной производной даже среди молодого по­коления аналитиков. В учебных институтах, например, годами составляло труднейшую задачу убедить молодых психоанали­тиков в различии между манифестным и латентным содержа­нием сновидений и удержать их от использования для толко­вания отдельно сознательного текста сновидений. Не менее редким было чрезмерное рвение, которое побуждало даже опыт­ных судить по малейшим внешним признакам о бессознатель­ных комплексах, инцсстных или мазохистических фантазиях, страхах кастрации или разрушительных желаниях смерти, не обращаясь к свободным ассоциациям и вне аналитической си­туации. Толкования такого рода, проводимые на базе недоста­точного материала, могли привести при тогдашнем уровне зна­ний лишь к ошибочным выводам и еще более понизить авто­ритет психоанализа. Поэтому не случайно, что каждый серьезный аналитик сделал для себя правилом отказаться от внешних проявлений, продвигаться к вытесненному бессознательному только постепенно, при соблюдении всех правил толкований, т. е. оставаясь строго в пределах конкретной рабочей методики.

Производные бессознательного как материал наблюдений

Даже радикальные глубинные психологи не могли утверждать что-либо другое, чем то, что обстоятельства аналитической си­туации оказывают большее влияние, чем эротическая направ­ленное! ь производных бессознательного. Это достигается бла­годаря спокойствию пациента, снижению или прекращению

Истоки детской психопатологии 281

его критической функции, использованию личности аналити­ка как объекта переноса, исключения действия и тем самым по­ступка. Само собой очевидно, что эти производные можно най­ти везде в повседневной жизни людей и что они заслуживают серьезного рассмотрения. Такие прорывы из бессознательного появляются у взрослых в форме известных неловких и типичных действий, которые выдают скрытую причину; в форме типич­ных сновидений и символов сновидений, которые можно пере­водить без ассоциаций сновидящего. В детстве они появляют­ся помимо этого и в форме неискаженных мечтаний, которые можно легко понять; в форме сознательных дневных фантазий, которые содержат лишь минимальные искажения либидных по­буждений. Примером, последних служат героические и спаса­тельные фантазии мальчиков на вершине развития, позитивно­го Эдипова комплекса; семейный роман и фантазии близнецов латентного периода, в котором становится очевидным разоча­рование в родителях; ударные фантазии, существование кото­рых указывает на фиксацию на анальном садомазохизме. Не все аналитики одинаково заинтересованы в этих спонтанных про­явлениях и готовы применить их в терапевтической работе с пациентами. Некоторые — более, чем другие — склонны выис­кивать их и делать из них общие заключения. Некоторые идут дальше, чем разрешено ортодоксальному аналитику, поддаются на соблазны делать скороспелые выводы, предпочитают сокра­щать путь в бессознательное, в дальнейшем отказываются от совместной работы с пациентом и тем самым уходят с правиль­ного пути анализа толкования сопротивления и переноса. Из-за такого поведения их называют «дикими» аналитиками. Одна­ко это же умение угадывать, которое было опасно при лечении, особенно нужно аналитическому наблюдателю, который те?,; са­мым имеет возможность превращать различные виды поверхно­стных проявлений в значительное аналитическое содержание.

Защитные механизмы Я как. материал наблюдения

Следующий шаг в понятии значения поверхностных процес­сов связан с началами психоаналитической эго-психологии.

282 Раздел V. Детская психопатология

Внимание аналитика равномерно распределяется, с одной сто­роны, па содержание бессознательного и его производных, т. е. инстинктивных побуждений, желаний, фантазий и представле­ний, а с другой стороны, на принадлежащие Я методы, которые служат сдерживанию их от проникновения в сознание. Если даже самозащитные механизмы автоматизированы, т. е. дей­ствуют сами по себе, без вмешательства сознания, все равно их результаты проявляются и как таковые, если они сами по себе доступны вниманию наблюдателя.

ч Единственный защитный механизм, которому прежнее ут­верждение полностью не соответствует, является самым важ­ным. Это вытеснение. Где удается вытеснение, на поверхности сознания нельзя увидеть ничего, кроме пробела, т. е. отсутствия побуждений или представлений, которые, согласно нашему ожиданию, должны, в норме, существовать. Например, где ро­дители считают свою маленькую девочку «славной, нежной, послушной, скромной», аналитик судит о не соответствующих детству побуждений агрессии, жадности, упрямства и т. д. Где родители убеждены, что старший ребенок любит всех младших братьев и сестер, аналитик ищет вытесненную зависть и рев­ность. Где ребенок не проявляет любопытства и не желает ни­чего знать о появлении детей, половых различиях и связи ро­дителей, мы по праву судим о защитных процессах, жертвой которых стало каждое сознательное проявление нормального сексуального любопытства.

Другие защитные механизмы Я облегчают работу анали­тического наблюдателя. Например, реактивные образования без труда переводятся в им противоположное вытеснение ОНО-со-держания. Маленький мальчик, впадающий в состояние страха «всякий раз, когда родители вечером или при плохой погоде уходят», выдает тем самым свое вытесненное желание их смер­ти; то же самое справедливо для ребенка, который прислуши­вается ночью к дыханию спящего брата или сестры, чтобы убе­диться, «что он живой». О стыде, отвращении и жалости мы знаем, что как состояния они являются результатами дли­тельной защитной борьбы против неприличного желания и же­стокости; пт, где на поверхности они слишком явно представ­лены, мы автоматически заключаем о силе отвергнутых побуж-

Истоки детской психопатологии