Т. А. Шиппи и Джеку Коэну, без помощи которых эта книга никогда не была бы написана
| Вид материала | Книга |
- П. А. Волынкин Здесь представлены стенограммы лекций, по материалам которых была написана, 159.39kb.
- Как была написана эта книга и почему, 2515.93kb.
- Введение, 1642.94kb.
- Н. А. Бердяев "Самопознание" Революция, коммунизм, свобода. Книга, 219.08kb.
- Прежде чем вы начнете чтение, вы вправе ожидать ответа на некоторые простые вопросы., 5087.11kb.
- Первая книга о маркетинговых войнах была написана еще тогда, когда конкуренция переживала, 1854.76kb.
- Амонашвили исповедь отца сыну издательский дом шалвы амонашвили лаборатория гуманной, 1301.83kb.
- Атакже Лизе Джименез, просто потому что она Лиза. Вступление Во вступлении лучше всего, 1040.21kb.
- Предисловие, 3031.86kb.
- Ее истории, а также Эвелин Фредиксену, Майки Нейлсону, Джастину Паркеру и Эвану Крауфорду, 3094.82kb.
Двое мальчиков, истекавших потом от близости к огню, подбросили в костер сухих веток. Те ярко вспыхнули, заливая внутренность пещеры волнами золотого света, и нарисованные на стенах животные, казалось, задвигались. Саноне еще не было, но остальные мандуктос уже сидели под изображением мастодонта, как того требовали правила. Керрик, Херилак и саммадары сидели по ту же сторону костра.
По другие стороны располагались охотники, а за ними все остальные члены саммад. Саноне пошел на это с большой неохотой, ибо по обычаям саску все решения принимали мандуктос, и ему было трудно понять, что у тану саммадары не имеют такой же власти. Однако, в конце концов, компромисс был достигнут, и вожди сели по одну сторону, а саммады - по другую. Саску это необычное положение было в диковинку, и только немногие из них подошли ближе, слушая из темноты и выжидающе глядя из-за плеч сидящих перед ними. Когда из темноты, тяжело ступая, вышел мастодонт, они зашевелились со смешанными чувствами удовольствия и страха. Сначала были слышны только шаги тяжелых ног, потом вспыхнули факелы и осветили темные фигуры.
Наконец мастодонты вошли в круг света. Корову Духу вел Саноне, а один из мальчиков тану сидел у нее на шее. Однако саску смотрели не на нее, а на новорожденного малыша, шедшего рядом с ней. Когда Саноне вытянул руку и коснулся маленького хобота, из темноты донесся одобрительный ропот. Только после этого мандуктос занял свое место у костра.
Армун сидела позади охотников, спящий ребенок удобно сидел в кожаной сумке у нее на спине. Когда Керрик поднялся, чтобы говорить, и все разговоры стихли, она закрыла лицо руками, чтобы другие не видели ее гордой улыбки. Освещенный пламенем костра, он казался таким прямым и сильным, его длинные волосы были перевязаны лентой из харадиса, а борода спускалась на грудь. Когда все замолчали, он повернулся так, чтобы все могли слышать его.
- Вчера мы убивали мургу, а сегодня хоронили их, поэтому вы все знаете, как много их погибло во время атаки. Мы убили огромное количество, и только немногие, оставшиеся в живых, бежали от нас. Теперь они не скоро вернутся обратно.
После его слов из темноты раздались одобрительные крики, а когда он перевел их на саску, загремели барабаны, сделанные из тыкв. Керрик подождал, когда все стихнет, и продолжал:
- Они вернутся не скоро, но все же вернутся. Вернутся более сильными, с лучшим оружием. Они всегда возвращаются и будут приходить снова и снова, и не успокоятся, пока все мы не умрем. Это правда, и мы должны всегда помнить об этом. Об этом и о тех, что уже погибли.
Мрачную тишину нарушил Херилак, и в голосе его звучала горечь:
- Это действительно так. Керрик знает об этом, потому что его саммад была первой уничтожена мургу. Он один выжил, был захвачен мургу в плен и научился говорить с ними. Он знает их обычаи, и поэтому вы должны слушать, когда он говорит о мургу. Вы должны слушать меня и сидящего здесь Ортнара, ибо мы одни уцелели из нашей саммад. Все охотники, все женщины, все дети и все мастодонты были убиты мургу.
Слушатели горько застонали при этих словах, а Саноне взглянул на мастодонта, возвышающегося над ним и зашептал слова мольбы к памяти этого огромного животного, одновременно слушая перевод Керрика.
- Нет места, куда бы мы могли уйти от них, где они не сумели бы нас найти, - сказал Керрик. - Саммады, сидящие здесь, сражались с ними на берегу великого океана, на равнине утиноклювых и, наконец, в этой долине, перевалив через высокие горы перед этим. Сейчас пришло время прервать наше бегство. Теперь мы знаем, что они всегда найдут нас, и поэтому я скажу вам, что нужно делать.
Керрик сделал паузу, чтобы набрать воздуха, обвел взглядом ожидающие лица и продолжал:
- Мы должны перенести войну к ним, прийти в их город и уничтожить его.
Послышались недоверчивые возгласы и одобрительные крики. Саску вопросительно смотрели на него, и Керрик перевел им свои слова. Затем все голоса перекрыл голос Хар-Хаволы, и охотники замолчали, готовые выслушать его.
- Как мы можем это сделать? Как можно сражаться с этими вооруженными мургу? И уничтожить целый город? Я не понимаю этого.
- Тогда послушайте, - сказал Керрик. - Вот что нужно сделать. Херилак знает все пути к городу Альпесак: однажды он водил туда своих охотников, убил несколько мургу и вернулся живым. Он сможет сделать это еще раз. Только теперь он поведет не горстку охотников, а всех, кого мы соберем. Он тайком проведет их сквозь джунгли, и мургу не найдут их, как бы ни искали. Он приведет охотников в Альпесак, а я скажу им способ как уничтожить этот город и всех живущих в нем. Сейчас я расскажу вам, как это можно сделать. - Он повернулся к мандуктос и перевел им все это, чтобы они тоже знали, о чем идет речь.
Воцарилась полная тишина, никто из слушателей не шевелился. Все глаза следили за ним, когда он шагнул вперед. Где-то в стороне закричал ребенок, но его тут же заставили замолчать. Один шаг и вот уже Керрик у огня. Схватив сухую ветку, он сунул ее в пламя и постучал по головешкам, так что в воздух взвился сноп искр. Затем он вытащил ее из костра, пылающую и потрескивающую, и поднял высоко над головой.
- Вот что мы сделаем, - принесем огонь в их город деревьев, туда, где его никогда не было. Мургу не пользуются огнем и не знают о его разрушительном действии. Что же, мы покажем им его. Мы пустим огонь в Альпесак, разрушим его до основания, сожжем всех мургу и не оставим там ничего, кроме углей!
Последнее его слово утонуло в диком восторженном реве.
Херилак встал рядом с ним, тоже держа зажженную ветвь и что-то крича, но голоса его не было слышно из-за криков охотников. Остальные саммадары сделали то же самое, пока Керрик переводил для мандуктос. Поняв в чем дело, Саноне подождал, пока стихнет шум, и подошел к огню. Выхватив из него пылающую головню, он поднял ее над головой.
- Кадайр создал для нас эту долину и привел нас сюда, когда вокруг была темнота. Затем он создал звезды, чтобы небо не было пустым, и луну, чтобы она освещала нам путь. Но вокруг было слишком темно, чтобы могли расти растения, и тогда он поместил на небе солнце. Так был создан мир. Мы живем в этой долине, ибо мы - дети Кадайра. - Он медленно обвел взглядом аудиторию, глубоко вздохнул и громко произнес одно единственное слово:
- Карогнис!
Женщины саску закрыли свои лица, а мужчины громко застонали, как от боли. Тану с интересом смотрели на них, хотя и не поняли ни слова. Говоря, Саноне расхаживал возле костра, голос его был громок и требователен.
Карогнис скрывался в этих существах, называемых мургу, и они были разбиты, а те, что не умерли - бежали. Но это еще не все. Пока они живы, живет Карогнис, и значит, мы не можем чувствовать себя в безопасности. Потому-то Кадайр и пришел к нам в этом новорожденном мастодонте, чтобы показать путь к победе над Карогнисом. Люди мастодонтов будут нападать и убивать мургу. - Он вдруг остановился, схватил другую горящую ветку и закрутил ее над головой. - Мы пойдем с вами и Карогнис будет уничтожен! Мы будем сражаться рядом с вами и убийц святых животных поглотит пламя.
Его жесты были вполне ясны и слушатели разразились одобрительным ревом. Будущее было предрешено. Каждому хотелось высказаться, и было много криков, которые постепенно стихли, когда Херилак потребовал тишины.
- Хватит! Мы знаем, чего хотим, но я хочу услышать от Керрика, как это будет сделано. Я знаю, что он много думал об этом. Пусть говорит.
- Я скажу вам, как это будет сделано, - сказал Керрик. - Когда на горных перевалах растает снег, мы всеми саммадами снова пойдем в горы. Скорее всего на той стороне нас сразу же заметят мургу, и поэтому они должны видеть движущиеся вместе с женщинами и детьми саммады, а не вооруженную армию тану. Нужно их обмануть. Идя на запад, мы будем встречаться с другими саммадами, разделяться и соединяться вновь, путая свои дороги. Для мургу все мы выглядим одинаково. Поэтому они наверняка потеряют наш след. Только после этого мы выйдем на берег океана. Мы будем охотиться и ловить рыбу, как делали это раньше, когда убили мургу, пришедших убить нас. Они заметят это, задумаются и решат, что это очередная ловушка.
Керрик потратил много времени, пытаясь представить себя на месте йилан, и думать, как думают они. Как думала Вайнти, которая - он не сомневался в этом - пока жива, будет возглавлять фарги. Она могла, конечно, заподозрить ловушку и попытаться обратить ее против тану. Было много вариантов ее поведения, но Керрика это не беспокоило. Саммад не будет там, когда она ударит.
Для нас не важно, что об этом думают мургу, - сказал он. - Саммады уйдут с берега, прежде чем враг успеет его достичь... Они простоят там столько, сколько нужно для заготовки запасов на зиму. Это будет легко, ведь там будет много охотников и мало едоков. Когда мы повернем обратно и пройдем через холмы, мы разделимся и саммады уйдут в горы, к снегам и безопасности.
А охотники пойдут на юг. И быстро. Мы понесем с собой кое-какие запасы, а остальное придется добывать охотой. Херилак знает дорогу через холмы, потому что уже дважды проходил по ним. Мы пойдем, как могут ходить по лесу только охотники, и, может быть, нас не заметят. Однако у мургу много глаз, и трудно надеяться скрыться от них. Но это неважно - они не смогут остановить нас. У них всего несколько охотников знают лес, а у нас множество. Если они найдут нас, то умрут. Исчезнув в лесах, мы будем ждать, когда придет время, а перед зимними дождями, когда подуют сухие ветра, ударим на них, сожжем город и уничтожим его жителей. Вот как мы достигнем своей цели.
Решение было принято, и если кто-то был с ним не согласен, он молчал и ничего не говорил. Все выступавшие поддерживали его - им хотелось сразиться с врагом на его земле.
Когда костер погас и разговоры стихли, собрание закончилось и все разошлись по своим палаткам и пещерам. Армун шла рядом с Керриком.
- Должен ли ты делать это? - спросила она, хотя и знала его ответ заранее. - Будь осторожен, Керрик. Я не хочу жить на свете без тебя...
- Как и я без тебя. Но это нужно сделать. Вайнти будет приходить до тех пор, пока один из нас не умрет. Я принесу войну в Альпесак, чтобы быть уверенным, что это будет она. С ее смертью город сгорит, йиланы будут уничтожены, а мы сможем жить в мире. Но не раньше, и ты должна понимать это. Больше я ничего не могу сделать.
Глава 28
Вернувшись в Альпесак, Вайнти поняла, что потеряла расположение Малсас. Причины этого были вполне понятны. Вайнти была первой сарн"эното города, и со временем ее власть переросла власть эйстайи. Малсас одобряла это, как одобряла и все приготовления Вайнти. Она потеряла благорасположение только после возвращения с запада.
Когда устузоу были найдены на западе, куда они пробрались, перейдя через горы, Вайнти сразу решила, что их нужно уничтожить. Расстояние было большое, но жажда мести еще больше. Урукето перевезли огромное количество фарги, и на берегу выросли груды снаряжения. Когда зима кончилась, Вайнти двинулась вперед во главе армады, какой мир еще не видел. Они шли вдали от моря, хорошо вооруженные, с большим количеством запасов продовольствия и с прочной защитой. Положение всех устузоу было известно и их стаи одна за другой окружались и уничтожались. Это должно было стать концом всех устузоу.
А потом разбитая армия вернулась домой.
Известие о происшедшем достигло города задолго до того, как первая фарги ступила на берег. Когда Вайнти докладывала совету, Малсас на берегу не было. Отсутствие эйстаа было весьма многозначительно. Совет холодно выслушал объяснения Вайнти, подсчитал потери, а затем отпустил ее. Точнее, отправил прочь, как обычную фарги.
После такого падения, Вайнти перестала приходить на амбесед, где йиланы собирались каждый день, где сидела эйстаа и находился центр города. Она оставалась в стороне, одинокая, и, видимо, забытая, и ждала сообщения, которое все не приходило. Она лишилась расположения и никто не приближался к ней, как бы ни сочувствовал изгнаннице.
Прошло много дней, прежде чем к ней явился посетитель, которого она вовсе не желала видеть. Но встреч с эфенселе никогда не следовало избегать.
- Это могла быть только ты, - мрачно заметила Вайнти. - Единственная, кто рискнула увидеться со мной - это Дочь Смерти.
- Я хочу поговорить, эфенселе, - сказала Энги. - Я слышала много рассказов о последнем походе, и все они огорчают меня.
- Мне они тоже не доставляют удовольствия. Когда я уходила отсюда, то была сарн"эното, а сейчас сижу одна и жду вызова, который все не приходит, и даже не знаю, кто я - по-прежнему сарн"эното, которая может командовать, или же упала ниже фарги.
- Я здесь не для того, чтобы умножать твои страдания. Правда те, что плавают на вершинах высоких волн...
- Могут только погрузиться в пучину. Оставь эти рассуждения для своих подруг. Я знаю эти глупости, сказанные вашей основоположницей Фарнекши, и полностью не согласна с ними.
- Сейчас я коротко изложу причину моего прихода. Я хочу услышать от тебя правду.
Вайнти резко оттолкнула ее, щелкнув при этом пальцем.
- Меня не волнует, что говорят друг другу глупые фарги, я не собираюсь обсуждать их бессмысленные рассуждения.
- Значит будем говорить только о фактах. - Движения Энги были мрачны и неумолимы. - Эти факты известны нам обеим. Своими сомнениями Пелейн внесла в ряды Дочерей раскол. Она убедила, многих из нас поддержать тебя, и эти введенные в заблуждение существа пополнили твою армию. Они ушли с тобой на эту убийственную кампанию и не вернулись.
- Разумеется, - разговаривая, Вайнти делала телом как можно меньше движений, сообщая лишь минимум информации, и тут же замирала, когда все было сказано. - Они умерли.
- Ты убила их.
- Их убили устузоу.
- Ты послала их против устузоу без оружия, они могли только умереть.
- Я послала их против устузоу, как делала это со всеми другими. Они сами отказались нести оружие.
- Почему они сделали это? Ты должна объяснить мне. - Энги наклонилась вперед и Вайнти отпрянула от нее.
- Я не хочу говорить с тобой, - сказала она, по-прежнему делая минимум движений. - Оставь меня.
- Только после того, как ты ответишь на мой вопрос. Я долго думала над этим и пришла к неизбежному выводу, что причина их действий жизненно важна для самого нашего существования. Пелейн и я по-разному объяснили учение Угуненапсы. Пелейн и ее последователи решили, что твое дело правое, и пошли за тобой. Теперь они мертвы. Почему?
- Ты не получишь от меня ответа. Ни одного слова в поддержку вашей разрушительной философии. Уходи.
В стене мрачной неподвижности Вайнти не было ни одной трещины, но Энги была не менее решительна и тверда в своем намерении.
- Они несли оружие, когда уходили отсюда, и были с пустыми руками, когда умерли. Ты утверждаешь, что по своему выбору, но их выбор не зависит от мясника, пославшего их на бойню.
Вайнти с трудом вынесла это рассчитанное оскорбление. Губы ее задрожали, но она по-прежнему молчала. Энги безжалостно продолжала:
- Я снова спрашиваю тебя, почему ты сделала это? Что могло изменить их взгляды на ношение оружия? Что-то явно случилось. Ты знаешь это и скажешь мне.
- Никогда!
- Скажешь! - Энги качнулась вперед и сжала руки Вайнти своими мощными пальцами, ее рот широко раскрылся в гневе. В то же мгновение она заметила слабые движения радости и выпустила Вайнти, оттолкнув ее от себя.
- Тебе нравится, что я использую насилие, не так ли? - сказала Энги, тяжело дыша. - Ты хочешь увидеть меня опустившейся до уровня насильника. Но я не унижу себя, как бы меня не провоцировали. Я не присоединюсь к тебе в твоей подпой животной испорченности.
Терпение Вайнти кончилось и весь гнев, сдерживаемый со дня возвращения, вырвался наружу.
- Ты не присоединишься ко мне - ведь ты уже присоединилась! Ты, как и я, поддалась гневу, значит, как и я, будешь убивать.
- Нет, - сказала Энги, снова спокойная. - Этого я никогда не сделаю, так низко я никогда не опущусь.
- Никогда? Ты будешь делать это... все вы будете. Те, что присоединились к Пелейн, уже делали. Они стреляли из своих хесотсанов и убивали устузоу. В эти минуты они были настоящими йиланами, а не жалобно ноющими, презренными изгнанниками.
- Они убивали - и умерли, - мягко сказал Энги.
- Да, они умерли. Подобно тебе, они не смогли перенести факта, что оказались не лучше всех остальных... Тут Вайнти остановилась, поняв, что в гневе ответила на вопрос Энги, укрепив тем самым ее веру. Когда Энги осознала правду, весь ее гнев испарился.
- Спасибо тебе, эфенселе, спасибо. Сегодня ты оказала мне и Дочерям Жизни огромную услугу. Ты сказала, что мы на правильном пути и должны идти по нему, не сворачивая. Только на этом пути можем мы достичь правды, о которой говорила Угуненапса. Те, что убивали, умерли сами после этого убийства, а другие, видя это, решили поступить иначе. Так и было, верно?
Вайнти ответила холодным гневом:
- Да, так было, но по другим причинам. Они умерли не потому, что были лучше, а для того, чтобы позволить выжить другим йиланам, потому что были точно такими, как те, первые. Они думали, что могут избежать смерти изгнанного из города, но они ошибались, и умерли точно так же. Вы не лучше всех прочих, а кое в чем гораздо хуже.
Молча, погрузившись в свои мысли, Энги повернулась и пошла, но у входа остановилась и оглянулась.
- Спасибо тебе, эфенселе, - сказала она. - Спасибо за огромную правду. Жаль, что так много погибло, чтобы открыть ее, но, возможно, это был единственный путь. Может, даже ты в своем стремлении к смерти приносишь нам жизнь. Спасибо.
Вайнти зашипела от гнева и желания вцепиться Энги в горло, но быстро взяла себя в руки. Сейчас на вершине ее неопределенного положения ей приходилось многое сносить. С этим нужно было что-то делать. Может, пойти на амбесед к эйстаа и поговорить с ней? Нет, это может ничего не дать, а после такого публичного унижения ей уже не подняться. Но что тогда? Есть ли кто-нибудь, кого она может вызвать? Да, есть одна, которая, как и она, верит, что нет ничего важнее уничтожения устузоу. Она вышла, подозвала проходившую мимо фарги и проинструктировала ее.
Большая часть дня прошла, но никто не появился, и постепенно гнев Вайнти сменился полной пустотой, и она молча сидела, ни о чем не думая. Настолько темным и мрачным было ее настроение, что она с трудом пришла в себя и поднялась, когда наконец заметила, что рядом кто-то стоит.
- Это ты, Сталлан?
- Ты посылала за мной?
- Да. Ты не пришла навестить меня по своей воле.
- Нет. Это могли заметить и передать эйстаа.
- Я верила, что ты поможешь мне, но ты, видимо, больше ценишь свою шкуру.
Сталлан, стояла широко расставив ноги, и уходить не собиралась.
- Нет, Вайнти, я не ценю свою шкуру. Мое дело - убивать устузоу и когда ты вела, я шла следом. Сейчас ты в стороне и я жду.
Плохое настроение Вайнти немного улучшилось.
- Я не ошиблась, приняв это за намек, Сталлан? За легчайший намек, что моя энергия нашла бы лучшее применение, устрой я резню ближайших устузоу? Что мне не стоило затевать большую кампанию, чтобы убить одного жалкого устузоу?
- Это твои слова, Вайнти, а не мои. Но знай, что я разделяю твое желание разорвать горло этому устузоу.
- Но преследовать его, куда бы он не побежал, слишком мало?
Вайнти ходила по комнате взад и вперед, извиваясь от гнева, ее когти рвали плетеное покрытие пола.
- Я говорю это тебе, Сталлан. Возможно наша последняя атака была ошибкой, но начиная ее, никто из нас не знал результата, а у всех были честолюбивые стремления. Даже у той, что сейчас не хочет говорить со мной. - Она повернулась и ткнула пальцем в Сталлан.
- Скажи мне, верная Сталлан, почему ты, все время избегавшая меня, пришла сюда?
- Потери забыты. Кроме того, большинство убитых просто фарги. Сейчас здесь говорят только о тех йиланах, которых устузоу убили в лесу, и о мертвых самцах на берегу. На многих снимках, которые приносят птицы, изображены устузоу. Йиланы смотрят на них и гнев их растет. Они удивляются, почему прекратилось их уничтожение.
Вайнти от удовольствия запела.
- Верная Сталлан, я ошиблась в тебе. Пока я пряталась в темном гневе, ты сделала то, что приведет к концу моей ссылки. Ты напомнила им об устузоу, показала, что они делали и делают вновь. Скоро за мной придут, Сталлан, потому что вспомнят: уничтожение устузоу - одна из вещей, которые я делаю хорошо. Мы совершили свои ошибки - и научились на них. Теперь это будет спокойная, умелая резня устузоу. Как срывают с дерева плоды, чтобы накормить животных, так мы будем срывать этих животных, и будем делать это до тех пор, пока дерево не опустеет и Гендаши не станет только йиланским.
- Я с тобой, Вайнти. Увидев первого устузоу, я сразу поняла, что кто-то из нас должен умереть. Или они - или мы...
- Это правда. Придет день, когда череп последнего устузоу повесят на шипы стены Истории. Сталлан ответила тихо, но с большой искренностью:
- Его повесят туда твои руки, Вайнти. Только твои.