Т. А. Шиппи и Джеку Коэну, без помощи которых эта книга никогда не была бы написана
| Вид материала | Книга |
- П. А. Волынкин Здесь представлены стенограммы лекций, по материалам которых была написана, 159.39kb.
- Как была написана эта книга и почему, 2515.93kb.
- Введение, 1642.94kb.
- Н. А. Бердяев "Самопознание" Революция, коммунизм, свобода. Книга, 219.08kb.
- Прежде чем вы начнете чтение, вы вправе ожидать ответа на некоторые простые вопросы., 5087.11kb.
- Первая книга о маркетинговых войнах была написана еще тогда, когда конкуренция переживала, 1854.76kb.
- Амонашвили исповедь отца сыну издательский дом шалвы амонашвили лаборатория гуманной, 1301.83kb.
- Атакже Лизе Джименез, просто потому что она Лиза. Вступление Во вступлении лучше всего, 1040.21kb.
- Предисловие, 3031.86kb.
- Ее истории, а также Эвелин Фредиксену, Майки Нейлсону, Джастину Паркеру и Эвану Крауфорду, 3094.82kb.
На пятый день местность начала подниматься. Западный ветер стал холодным и сухим. Охотники Хар-Хаволы нюхали воздух и радостно смеялись, ведь они хорошо знали эту часть мира. Они возбужденно переговаривались между собой, указывая на знакомые ориентиры, и торопились вперед, подгоняя медленно тащившихся мастодонтов. Херилак не разделял их радости, потому что понимал, что охота здесь плохая. Несколько раз он видел, что этой дорогой проходили другие тану, а однажды нашел остатки костра с еще теплым пеплом. Правда, самих охотников он ни разу не видел: видимо, они избегали приближаться к этой большой и хорошо вооруженной саммад.
Дорога, которой они шли, уходила все дальше и дальше в холмы, каждый из которых был выше предыдущего.
Однажды утром Хар-Хавола радостно закричал и указал туда, где поднимающееся солнце касалось высоких белых пиков. Это были покрытые снегом горы, которые им предстояло пересечь.
День за днем дорога поднималась все выше и выше, пока горы, бывшие сначала барьером впереди, не окружили их со всех сторон. Они казались бесконечными и грозными. Только когда саммады подошли ближе, они увидели, что из самого их сердца течет река. Вода была быстрой, холодной и серой. Они шли вдоль нее, следуя всем ее изгибам и поворотам, пока предгорья не исчезли из вида. Пейзаж тоже изменился: деревьев стало меньше, и большинство из них были вечнозелеными.
Однажды на склоне горы над ними появились белые рогатые животные, прыгавшие по камням. Одно из них остановилось у края, и тут же стрела, выпущенная Херилаком, сбросила существо вниз. Его мех был курчавым и мягким, а мясо, поджаренное тем же вечером, восхитительно жирным. Хар-Хавола облизал со своих пальцев жир и удовлетворенно хмыкнул.
- До сих пор я только однажды ел горного козла. Их очень тяжело добыть - они живут только высоко в горах. Кстати, сейчас нам нужно подумать о корме для мастодонтов и дровах для наших костров.
- А это зачем? - спросил Херилак.
- Мы идем выше. Скоро не будет и деревьев, и даже трава станет чахлой и скудной.
- Значит, нам нужно взять все необходимое, - сказал Херилак. - Без палаток волокуши нагружены слабо. Мы загрузим их бревнами, а для животных возьмем молодые побеги с листьями. Они не должны страдать от голода. А есть ли там вода?
- Нет, но это неважно, мы можем растапливать снег.
Хотя дни были еще теплыми, по утрам уже начались заморозки, и мастодонты недовольно ревели, выдыхая облачка пара. Хотя многие были недовольны тем, что стало труднее дышать, Керрик радовался всему, что было для него новым. Прозрачность воздуха доставляла ему удовольствие, так же как и тишина гор. Все это здорово отличалось от влажной жары, пота и насекомых юга. У йилан были болота и бесконечное лето, что вполне подходило для них. Йиланы сочли бы жизнь здесь невозможной. Здесь был не их мир, так почему бы им не оставить его тану?
Хотя Керрик то и дело поглядывал на небо, он не видел больше рапторов или других птиц, которые могли бы следить за их передвижениями. Возможно, йиланы больше не преследовали их, и люди, наконец-то, избавились от своих врагов.
Прошел еще один день непрерывных усилий, прежде чем они достигли вершины перевала. Все очень устали и с трудом передвигали ноги. Когда наступила ночь, саммады были еще на склоне, и им пришлось провести там бессонную ночь рядом с животными, которые визжали от холода. Не имея возможности развести огонь, люди кутались в меха и дрожали до рассвета. С первыми лучами солнца они двинулись дальше, зная, что если не сделают этого, то замерзнут. Когда они перевалили через гребень и стали спускаться, это оказалось труднее, чем идти вверх. Но они не останавливались. Пища кончилась, и мастодонты наверняка не пережили бы еще одну ночь на снегу. Саммады шли сквозь облака и к полудню достигли каменной осыпи. Идти по ней было еще труднее, чем по снегу. Уже стемнело, когда они вышли из облаков и почувствовали на своих лицах тепло заходящего солнца. Далеко внизу виднелись долины, покрытые зеленой растительностью.
Стало темно, но люди остановились только для того, чтобы зажечь факелы. В их мерцающем свете утомленные саммады двинулись дальше. Они шли до тех пор, пока не почувствовали, что почва под ногами стала мягче. Люди поняли, что тяжелое испытание кончилось. Все устало повалились на землю. Мастодонты щипали траву. В ту ночь даже консервированное мясо мургу показалось всем довольно приличным.
Худшее было позади. Очень скоро саммады вновь оказались среди деревьев, где мастодонты жадно набросились на зеленые листья. Охотники были счастливы. В тот день они нашли свежий помет горных козлов и поклялись, что скоро у них будет свежее мясо. Но козлы были слишком осторожны и исчезали до того, как охотники могли приблизиться к ним на расстояние выстрела из лука. На следующий день охотники выследили стадо небольших оленей и убили двух прежде, чем остальные удрали. Впрочем, здесь были не только олени, сосны здесь оказались со сладкими орехами.
На следующий день ручей, по которому они шли, закончился небольшим водоемом, на берегах которого было множество следов различных животных. Выхода водоем не имел, видимо, вода уходила из него под землю.
Здесь мы и остановимся, - сказал Херилак. - Здесь есть вода, пастбища для животных и хорошая охота, если мы правильно читаем следы. Саммады расположатся на этом месте, и охотники будут приносить свежее мясо. Кроме того, здесь есть ягоды, съедобные грибы и корни. Нам не придется голодать. А мы с Мунаном, который бывал здесь и раньше, посмотрим, что лежит впереди. Керрик пойдет с нами.
Дальше воды станет меньше, а в пустыне она вообще исчезнет - сказал Мунан. - Нам придется нести воду в шкурах.
- Так мы и сделаем, - согласился Херилак.
Перемены начались сразу же, как только трое охотников спустились с холмов. Чем ближе подходили они к предгорьям, тем реже становилась трава, и скоро они уже шли по камням и кучам песка. Все растения были теперь колючими, казались сухими и отстояли далеко друг от друга. Воздух был сух и неподвижен.
- Это был долгий и трудный день, - сказал Херилак. - Остановимся здесь. Это и есть пустыня, о которой ты говорил?
Мунан кивнул.
- Она вся похожа на это место, хотя где-то может быть побольше песка, а где-то камней. Здесь нет воды и ничего не растет, кроме этих колючек.
- Утром мы пойдем дальше. У пустыни должен быть конец.
Пустыня была горячей, сухой и, вопреки словам Херилака, казалась бесконечной. Четыре дня они шли от рассвета до заката, отдыхая в середине дня, когда становилось слишком жарко. На закате Херилак остановился на небольшой возвышенности, прикрыл глаза рукой и посмотрел на запад.
- То же самое, - сказал он. - Ни холмов или гор и ничего зеленого. Только пустыня.
Керрик коснулся шкуры с водой.
- Эта - последняя.
- Знаю. Утром мы возвращаемся.
- А что мы будем делать, когда вернемся? - спросил Керрик, подбрасывая в костер сухие колючки.
- Нужно подумать. Если охота будет хорошей, возможно, мы останемся здесь. Посмотрим.
Ночью Керрик был разбужен внезапным близким криком совы. Это была всего лишь сова. Они живут здесь, в пустыне, питаясь ящерицами. Всего лишь сова...
Йиланы могут знать, что они здесь, но не смогут преследовать их через покрытые снегом горные перевалы.
В ту же ночь ему приснился Альпесак. Он снова был один среди суетящихся фарги и на другом конце поводка находилась Инлену.
Когда на рассвете Керрик проснулся, сон все еще был с ним, давил на него. Это был всего лишь сон, убеждал он себя, но ощущение несчастья не покидало его, когда они шли назад.
Был уже вечер, когда они поднялись на последний гребень и с удовольствием посмотрели на воду, появившуюся впереди. Путь их пролегал через густой перелесок, который трещал, когда они продирались сквозь него. Дорогу прокладывал Херилак. Заметив, что оторвался от остальных, он остановился.
Едва он сделал это, как мимо него просвистела стрела. Херилак мгновенно упал на землю, предупреждая остальных криком. Лежа за деревом, он вытащил стрелу из собственного колчана и наложил ее на тетиву. Вдруг сверху его окликнул чей-то голос:
- Херилак, это ты?
- А ты кто?
- Сорли.
- Что ты здесь делаешь?
- Стою на посту. В лесу опасно.
Херилак осторожно осмотрелся, но ничего не заметил. Какая опасность может быть здесь? Но кричать еще раз все-таки не стал. Среди деревьев появился Керрик. Херилак сделал ему знак проходить мимо, держась того же направления. Когда прошел и Мунан, он последовал за ними, соблюдая тишину и держась на некотором расстоянии.
Сорли ждал их, укрывшись за большим валуном. Он был не один: другие охотники прятались рядом. Сорли повел путешественников в лагерь.
- Простите, что стрелял в вас. Я принял вас за других. Они напали на нас утром, сразу после рассвета. Охотники, стоявшие на страже, были убиты, но успели предупредить остальных. Пришельцы убили одного мастодонта, вероятно, ради мяса, но мы отогнали их раньше, чем они смогли что-либо сделать с ним.
- Кто они?
- Не тану.
- Мургу! - в голосе Керрика звучал ужас, когда он произнес это слово. - Не здесь, только не здесь!
- Не мургу, но и не тану. Мы убили одного из них, вы можете посмотреть на него. У них есть копья, но нет луков. Стоило нам пустить несколько стрел, как они тут же бросились наутек.
Сорли остановился и указал на мертвое тело. Труп лежал лицом вниз. На спине у него была кровавая рана. Кожа мертвеца была темнее, чем у тану, а длинные волосы - черными. Херилак склонился над трупом и перевернул его.
- Охотник, только с другим цветом волос и кожи.
Подошедший Мунан посмотрел на труп и с отвращением плюнул.
- Харван, - сказал он. - Когда я был маленьким, меня пугали черными людьми из-за гор, которые приходят в темноте, крадут и едят детей. Их называли харванами. Одни верили в эти истории, другие смеялись.
- Сейчас мы знаем, что это правда, - сказал Сорли. Но есть и еще кое-что. Взгляните на это.
Он подвел их к темной туше, лежавшей под деревьями. Херилак взглянул на нее и удивленно воскликнул:
- Длиннозубый. Один из самых крупных, которых я видел.
Длиннозубый был огромен, в полтора раза больше, чем человек. В момент смерти пасть существа открылась, и два длинных зуба торчали вперед: острые, огромные, смертоносные.
- Он пришел с темными тану. Причем, он был не единственный. Они шли с ними, как мастодонты с нами, и атаковали, когда те им приказывали.
- Это опасно: вооруженные тану и длиннозубые. Откуда они пришли? - спросил нахмурившийся Херилак.
- С севера. И ушли туда же.
Херилак взглянул на север и покачал головой.
- Значит, и этот путь для нас закрыт. Мы не знаем, насколько многочисленны эти темные тану и сколько длиннозубых идет с ними. Мы не будем сражаться с ними. У нас остается только один путь.
- На юг, - сказал Керрик. - На юг, через эти холмы. Но там могут быть мургу.
- Они могут быть везде, где угодно, - ответил Херилак, и лицо его окаменело. - Это не имеет значения - мы должны идти. Пустыня должна иметь конец. Мы уходим завтра, на рассвете. А сейчас дайте нам напиться.
Глава 19
Даже ребенок мог прочесть следы, оставленные прошедшими саммад, настолько ясно они отпечатались на мягкой глине. Глубокие колеи, прорезанные полозьями волокуш, огромные следы мастодонтов, кучи навоза. Херилак даже не пытался скрыть эти следы, но охотники продолжали быть наготове, и после двухдневного марша некоторые поверили, что их не преследовали. Проходили дни, и не было оснований считать, что темные тану и их длиннозубые компаньоны идут следом. Но несмотря на это, Херилак требовал, чтобы охрана была наготове в любое время дня и ночи.
Поскольку все долины вели вниз с высоких гор, исчезая на сухой равнине, саммады тоже спустились туда. Вместо того чтобы идти через гребни гор, они шли сейчас вдоль края пустыни. Охотники уходили вперед, осматривая долины в поисках воды. Когда по вечерам саммады останавливались и разбивали лагерь, мастодонтов отводили в долину напоить и накормить.
Марш продолжался. В предгорьях и на равнине охота была плохой. Поросшие травой подножия склонов постепенно превращались в пустыню, пересекаемую сухими руслами ручьев. Но воды там не было, значит, не было и жизни. Люди могли только идти дальше.
Луна дважды вырастала и исчезала, прежде чем они достигли реки. Вода стекала с высоких гор, течение ее было быстрым, а прорезанное русло очень глубоким, они остановились у края, глядя вниз на воду, бурлящую среди камней.
- Здесь мы не сможем перейти реку, - сказал Керрик.
Херилак кивнул и взглянул по течению вниз.
- Разумнее будет не переходить реку, а пойти вдоль ее течения. Так мы сможем дойти до конца пустыни и там, где она кончится, может быть дичь. Мы должны сделать это, потому что у нас кончается даже мясо, взятое у мургу. Нам нужно найти место, где есть съедобные растения и животные, на которых можно охотиться.
Помолчав, он высказал вслух мысль, которая появилась у него давно:
- Нужно найти это, прежде чем придет зима.
Они шли вдоль реки, пока не добрались до ряда холмов. Здесь было много мест, где берег обрушился вниз и где можно было поить мастодонтов. В некоторых из этих мест были следы оленей. Но было и что-то еще. Первым об этом заговорил Мунан. Однажды вечером он подошел к костру Херилака и Керрика и сел возле них, спиной к холмам.
- Я охотился много лет, - сказал он. - И только однажды охотились за мной. Сейчас я расскажу вам об этом. В высоких холмах, которые вы называете горами, я выслеживал гигантского оленя. Это было ранним утром, и след был совсем свежим. Я шел тихо и вдруг почувствовал, что что-то не так. Вскоре я понял, что это такое: кто-то преследовал меня, и я чувствовал на себе его взгляд. Поняв это, я резко прыгнул в сторону и повернулся. Он был на гребне надо мной - длиннозубый. Правда, еще слишком далеко, чтобы прыгнуть. Видимо, он преследовал меня, как я выслеживал оленя. Он взглянул мне в глаза и тут же скрылся.
Херилак кивнул, соглашаясь.
- Животные знают, когда за ними наблюдают. Однажды я следил за несколькими длиннозубыми, и они повернулись, почувствовав мой взгляд. Охотник тоже может почувствовать это.
- Так вот, - тихо сказал Мунан, вороша угли костра, сейчас за нами следят. Не поворачивайтесь, а сделайте вид, что собираете дрова, и при этом взгляните на холм за моей спиной. Там есть кто-то, следящий за нами, я в этом уверен.
- Сделай это, Керрик, - сказал Херилак, - у тебя глаза лучше моих.
Керрик медленно поднялся, сделал несколько шагов и вернулся с сучьями, которые подбросил в костер.
- Я не уверен, - сказал он. - На гребне у вершины холма есть какая-то тень под камнем. Это может быть охотник.
- Сегодня ночью охрана будет усилена, - сказал Херилак. - Это новая страна, и в холмах здесь может быть все, что угодно. Даже мургу.
Однако ночью тревоги не было. Перед рассветом Херилак разбудил Керрика и они отправились к Мунану, решив воспользоваться военной хитростью. Двигаясь разными путями, тихо, как тени, они уже были на своих позициях.
Когда Херилак крикнул, как птица, они направились к краю, держа оружие наготове. Однако сейчас там никого не было.
Керрик указал копьем.
В этом месте трава была примята, а потом выпрямилась. Кто-то был здесь, следя за нами.
- Разойдемся и поищем следы, - сказал Херилак.
Нашел их Мунан.
- Здесь отпечаток ноги.
Они склонились, разглядывая его. Не было никаких сомнений относительно существа, оставившего его.
- Тану, - сказал Херилак, глядя на север. - Неужели темные тану последовали за нами сюда?
- Это было бы нелегко, - сказал Керрик. - Если они сделали это, то им пришлось обойти нас по холмам и зайти вперед. Нет, пожалуй, это отпечаток других тану. Я уверен в этом.
- Тану - позади, тану - впереди, - нахмурился Херилак. - Не придется ли нам сражаться, чтобы иметь возможность охотиться?
Эти тану не всегда убивают тану. Это начинается только тогда, когда приходит холодная зима. А сейчас мы находимся далеко на юге, где зимы не такие плохие.
- Что же нам делать? - спросил Мунан.
- Следить за ними самим и попытаться договориться, - сказал Керрик. - Может, они боятся нас.
- А я боюсь их, - сказал Мунан, - боюсь копья в спину.
- Значит, мы боимся друг друга, - сказал Керрик. - До тех пор, пока мы идем все вместе, со множеством копий и луков, эти новые тану будут слишком бояться нас, чтобы подойти поближе. Если я пойду один, взявши с собой только копье, возможно, я встречусь с ними.
- Это опасно, - сказал Херилак.
- Вся жизнь опасна. Здесь есть тану, и вы видели их следы. Если нам не удастся установить с ними мирные отношения, нам останется только одно. Ты хочешь этого?
- Нет, - ответил Херилак, - смертей хватает и без того, чтобы мы убивали друг друга. Сегодня мы останемся в этом лагере. Дай мне свои стрелы и лук, не заходи слишком далеко в холмы. Если до полудня ничего не произойдет, возвращайся. Ты все понял?
Керрик кивнул и молча положил свое оружие. Затем подождал, пока двое охотников вернутся в лагерь тем путем, которым пришли, повернулся к ним спиной и медленно пошел по склону.
Вокруг был камень и твердая почва, поэтому, кто бы ни оставил первый след, выследить его было нелегко. Керрик дошел до следующего гребня и остановился, оглянувшись назад, на палатки, которые были сейчас далеко внизу. Пожалуй, здесь было хорошее место для ожидания. Оно было открыто во все стороны, и никто не смог бы подобраться к нему незамеченным. К тому же, в случае бегства путь был ясен. Керрик сел лицом к долине и, постукивая копьем, стал ждать.
Холмы были тихие, голые и лишены какого-либо движения. Только муравьи суетились в песке перед ним. Они облепили мертвого жука, который был во много раз больше их, и пытались утащить его к себе в гнездо. Керрик смотрел на муравьев и одновременно краем глаза поглядывал по сторонам.
Что-то пощекотало ему шею сзади, он потер ее, но там ничего не было. Чувство не исчезало, хотя и не было настоящей щекоткой, и вскоре Керрик понял, что это. За ним следили.
Он медленно встал и повернулся, взглянув на травянистый склон холма и стоявшие вдали деревья. Никого не было видно. На склоне росли и кусты, но они были так редки, что не могли служить убежищем. Если за ним следили, то только из-за деревьев. Керрик смотрел на них и ждал, но ничего не двигалось. Если прячущийся наблюдатель боится, значит, нужно брать инициативу в свои руки. Только положив копье на землю, он осознал, что его пальцы сильно сжимают древко. Это была его единственная защита, и он не хотел расставаться с ней. Но это было необходимо, чтобы наблюдатель - или наблюдатели - поверили, что он пришел с миром. Сделав над собой усилие, с решительностью, которой не чувствовал, он отбросил копье в сторону. Под деревьями по-прежнему не двигались.
Керрик нерешительно сделал один шаг вперед, потом другой. Горло его пересохло, а удары сердца громом звучали в ушах, пока он медленно шел к деревьям. Оказавшись на расстоянии броска копья от их убежища, Керрик остановился, не в силах заставить себя идти дальше. Хватит. Пусть теперь идут те, кто прячется. Он медленно поднял руки с открытыми ладонями и громко крикнул:
- У меня нет оружия. Я пришел с миром.
Никакого ответа. Но было ли движение в тени под деревьями? Он не был уверен. Отступив на шаг, он снова крикнул.
В темноте что-то шевельнулось, там явно кто-то стоял. Керрик сделал еще шаг назад, и фигура двинулась вперед, выйдя на солнце.
Первой реакцией Керрика был страх. Он отшатнулся, но ухитрился взять себя в руки и остаться на месте, а не броситься бежать.
У охотника были черные волосы и темная кожа, бороды не было. Руки его были пусты, как и у Керрика, и он не носил мехов, как это делали охотники из предгорий. Голова его была обмотана чем-то белым, а вокруг поясницы была обернута белая кожа. Не серо-белая, а белая, как снег.
- Мы будем говорить! - крикнул Керрик, делая шаг вперед.
В ту же секунду черный охотник повернулся и чуть не бегом бросился под защиту деревьев. Увидев это, Керрик остановился. Охотник обернулся, и даже на этом расстоянии Керрик заметил, что мужчина дрожит от страха. Поняв это, он медленно сел на траву, подняв руки в жесте миролюбия.
- Я не причиню тебе вреда, - сказал он, - подходи, садись, поговорим.
После этих слов он больше не двигался. Когда его поднятые руки устали, он опустил их и положил ладони на бедра, начав что-то напевать вполголоса. Потом взглянул на небо, на пустой склон вокруг себя, стараясь не делать резких движений, которые могли бы испугать незнакомца.
Охотник сделал один нерешительный шаг вперед, потом другой. Керрик улыбнулся и кивнул ему, не шевеля своими руками. Шаг за шагом охотник двигался вперед, пока не оказался в шагах десяти от Керрика. Там он опустился на землю, скрестив ноги, как это делал Керрик, и уставился на него широко открытыми испуганными глазами. Сейчас было хорошо видно, что он не молод. Кожа его была морщинистой, а черноту волос то тут, то там нарушали седые пряди. Керрик улыбнулся, не делая никаких других движений. Челюсти мужчины шевельнулись, и кадык дернулся, но из горла не донесся ни один звук. Он пожевал губами и наконец заговорил. Слова буквально хлынули потоком.
Однако Керрик ничего не понял. Он улыбнулся и кивнул, давая собеседнику возможность выговориться. Наконец тот замолчал, наклонился вперед и опустил голову.
Керрик терялся в догадках. Он подождал, пока охотник взглянул на него, затем сказал:
- Я не понимаю тебя. Ты знаешь, о чем я говорю? Хочешь узнать мое имя?
Он коснулся груди.
- Керрик. Керрик.
Ответа не было. Незнакомец сидел молча с открытым ртом, его глаза были круглые и белые и выделялись на темной коже. Когда Керрик замолчал, он снова наклонил свою голову, что-то сказал, затем встал, направился обратно к деревьям. Другой охотник шагнул из тени и что-то подал первому. Увидев, что за ним есть еще и другие, Керрик подобрал ноги под себя, готовый вскочить и убежать, однако когда никто не вышел вперед, он немного расслабился. Он продолжал следить за деревьями и приближающимся охотником.
На этот раз охотник подошел ближе. Керрик увидел, что он принес темную чашу, наполненную водой. Подняв ее обеими руками, он отхлебнул, затем протянул далеко вперед и поставил перед ним на землю.
Охотники, пившие из одной чаши, делятся между собой, - подумал Керрик. Ему хотелось верить, что это акт миролюбия. Подняв чашу, он отпил из нее и вернул обратно.
Охотник снова взял чашу и вылил оставшуюся воду на землю, рядом с собой. Затем постучал по чашке и произнес одно слово:
- Валискис.
После этого передал чашу обратно Керрику, удивленному этим поступком. Однако он улыбнулся, пытаясь казаться уверенным. Он поднес чашу к глазам и увидел, что она сделана из какой-то темно-коричневой массы, которую он не мог определить. Она была шершавой и имела черный узор вдоль верхнего края. Керрик повертел ее в руках и обнаружил на другой стороне крупный черный рисунок. Это был хорошо сделанный черный силуэт. Не случайное пятно или повторяющийся простой узор, а фигура животного, у которого отчетливо виднелись бивни и хобот.
Это был мастодонт.
- Валискис, - сказал охотник. - Валискис.