Мальчишкой, а было это давно, когда еще не было мобильных телефонов, когда на шеях детей были повязаны красные галстуки, я очень любил бегать по крышам гаражей
| Вид материала | Документы |
- Сказка про умный ветер, 10.64kb.
- Задание: осталось три незаселенных домика. Как вы думаете, куда заселятся пары чисел, 24.53kb.
- Современные детские психологи говорят, что память ребенка на события жизни развивается, 77.81kb.
- Униженные и оскорбленные, 4268.2kb.
- -, 3450.54kb.
- Творческий конкурс Номинация, 33.47kb.
- Какое счастье жить в мирное время, когда не слышно взрывов бомб и снарядов, спать, 158.38kb.
- Роман Перин. Гипноз и мировоззрение, 2523.2kb.
- Роман Перин. Гипноз и мировоззрение, 3406.85kb.
- Отца моего я не помню. Он умер, когда мне было два года. Мать моя вышла замуж в другой, 2244.42kb.
Пуся имела блестящую гладкую шерсть, раскрашенную в разные цвета: рыжий, белый, черный. Пятна на брюхе напоминали карту Европы, голова была рыжая, как медь, а на кончике носа, словно родинка, маленькая черная метка. Ноги ее были обуты белыми сапожками, ровно заканчиваясь на половине. Она следила за собой, порой вылизывая себя часами, а ее красота усиливалась лоском скромности. Часто молчаливая Пуся сидела в уединении на шкафе и смотрела за окно, она боялась выйти, но и вида не подавала, как будто ей приятно домашнее заключение, вместо бесконечных подвалов и огородов. Так склонив голову на лапки в один дождливый весенний вечер, она смотрела на окно, как капли остаются на стекле и медленно сползают вниз, откуда-то сверху, видимо с чердака, внезапно, растопырив в стороны лапы, летел вниз белый кот, при этом в мгновение, она рассмотрела все его зубы и полные страхом глаза. Пуся резко поднялась, на какое-то время застыв, она обдумывала произошедшее, наверняка, тот кот нуждается в помощи, действовать пришлось сразу либо вообще не действовать. Прыжками она помчалась в коридор, а оттуда вниз в подвал. Там находился выход на улицу, сделанный специально для нее, но который уже немного порос паутиной и пылью за ненадобностью. В это время хромой, белый кот с мокрой шкуркой плел вдоль Сережиного огорода. Пуся остепенилась, вдруг это не закончится добром, сомнения будто резали пополам, там, дальше, кроме трех сосен не будет ничего, а значит переждать дождь, ему не получится. Кот все дальше уходил, еще немного и он не услышит ее, и выбирать между «стоит помогать» и равнодушием не останется. Она мяукнула, а потом смелее, еще громче и он обернулся. Пуся протянула «Мяу» и смотрела, ждала. Белому коту с черным пятном на шее пришлось доверится незнакомке, лучше чем неведомая Надежда и через некоторое время он лежал на робе Серегиного отца, возле инструментов. Он лежал, она смотрела. У него не хватало сил привести себя в порядок, и Пуся дотронулась языком до его сырой шерсти.
Пуся готовилась стать мамой. Теперь уже не подойти к ней, чтоб погладить, может зашипеть. Живот постепенно надувался. Мама Сереги старалась сделать все для нее: обустроила место, где она может себя спокойно чувствовать, постелила там чистые тряпки, постоянно пыталась накормить молодую маму. Как она о ней заботилась! Она будто не переставала думать о Пусе. В основе печки, за перекрытым навесом пряталась кошка, со дня на день ожидая чудо. Она редко выходила, только по ночам и Серега в конец соскучился по своей любимой кошке.
- Не лезь к ней – сказала мама, когда Серега не выдержал.
- А че?
- Не лезь я сказала.
Тихой осенней ночью, Пуся родила четырех слепых крысят. Роды проходили тяжело, Серега ничего не видел, но слышал ее протяжный вой и грубое мяуканье. Всю ночь, с перерывами, она то урчала, то будто мычала, то завывала, то вроде даже не дышала, то тянула какие-то звуки, что становилась жутковато. В ту ночь Серега уснул только утром.
Она не выдержала мук и умерла, оставив маленьких сироток. Детишки ползали по телу Пуси и постоянно пищали, мама заплакала первой, Серега внимательно смотрел нее и вдруг тоже заплакал, продолжая чего-то ждать. Котята искали родного молока на запах, но он улетел вместе с душой куда-то в неизвестность. Кто не растерялся, так это Серегин отец, он как будто ничего не увидел, завернул кошку в те же влажные тряпки, и пошел хоронить ее у старого дуба. Мама в это время стала звонить по знакомым в поисках молока, по-прежнему пуская слезы. Один Серега остался. Что делать? Что значит умерла? До него долго доходило. Он побежал помогать отцу. Я сделаю все сам! Серега отобрал холодную лопату у отца и со злостью, стал копать твердую землю. Каждый сантиметр земли он помнит до сих пор и то как, взяв холодное тело Пуси в руки, он почувствовал через ткань свисающую голову и обмякшее тело, не живое и холодное. Медленно он положил на дно любимую кошку и встал, как окоченев. Они молчали и смотрели. Отец кинул горсть земли и, кажется, тоже заплакал.
Получилось так, что моя Черныш являлась единственным кандидатом на роль приемной мамы. Сразу Серега с родителями приехали ко мне на своей красной Ниве с коробкой маленьких котят. Крохотные, они будто не переставали пищать, Черныш сразу навострила уши. Волнительный момент продолжался не долго, выпустив котят перед Чернышкой, она их обнюхала, а они не церемонясь полезли пить молоко, новая мама не отказала им и упала по середине моей единственной комнаты. Мы и Серегина семья потом еще долго пили чай, а затем я показал Сереге подвал, где жил.
***
Не знаю откуда, но, видимо, это гены, каждый парень в моем возрасте хотел что-нибудь взорвать, чтобы что-нибудь бахнуло, брякнуло, шандарахнуло, долбануло. От этого получаешь какие-то особые ощущения, не схожие ни с каким другими.
В мире придумали керабит, не знаю точное его применение, наверное, чтобы он шипел и бахал. У нас в городе его можно было достать лишь в нескольких местах, больше всего было около кочегарки. Иногда вечерком мы с Андрюхой перелазили через забор и, под угрозой быть пойманными, собирали керабит, улов был всегда приличный. Это странное вещество серого цвета имело интересную реакцию с водой. Мы брали литровую бутылку из-под лимонада, наливали туда воды, насыпали керабита, как можно быстрее закручивали ее, и бросали, наслаждаясь взрывом, а потом и запахом.
Если собрать смолу из любого хвойного дерева, просушить ее дня два, пока она не затвердеет, а затем размельчить до состояния порошка, то получится отличный древесный порох, который создавал иллюзию владения огнем. Порошок нужно насыпать на ладонь, чем больше, тем лучше; обычную спичку зажать между средним и безымянным пальцами, поджечь ее и подбросить все это в воздух. Происходила интересная реакция, которая - таки создавала иллюзию, что огонь выходит прямо из твоей ладони. Но это был долгий процесс, обычно хотелось чего-нибудь и сразу.
Аэрозоль как раз подходил. Мы с Андрюхой искали их в течение дня. На берегу Камы стояла старая дырявая бочка, в ней мы разжигали костер и бросали туда все аэрозоли. Возникали споры, какой бахнет, а какой нет. Как-то Андрюха принес аэрозоль, который в диаметре был около 30 сантиметров. Конечно, мы его тоже кинули, но были не уверены в его взрывчатых способностях, поэтому через две минуты после погружения в костер Андрюха со словами «Че-то не бахает!» пошел посмотреть. Я же стоял в метрах четырех от бочки.
- Она какая черная и изгибается – сказал он. Тут и случилось! Бах! Бряк! Шандарах! Взрывом его отнесло метра на два, а над бочкой вверх вознеслось ровное, черное кольцо дыма, была безветренная погода и ему ничего не оставалось делать как расширяясь подниматься к небесам. С Андрюхой все было в порядке, не считая того, что его оглушило. Все могло закончится гораздо серьезней, но это нас никогда не останавливало. Мы взрывали, взрываем и будем взрывать, таков был наш девиз.
Однажды отец Андрюхи подсказал нам еще один способ взрывать. Азбоцемент. В его мастерской он решил поставить железную трубу. Изнутри и снаружи, как объяснял потом, для устойчивости, отец Андрюхи облепил азбоцементом. Только зимой, в декабре, решил испробовать, затопил печку по всем правилам, стал заниматься своими делами.
- Слышу, каак хрюкнет – рассказывал он потом – слышу по крыше что-то катится и прямо под окно свалилась моя труба, которую мы с моим знакомцем как раз летом ставили. У мужиков спросил, говорят дурак ты, тротилом было бы проще склеить.
Мы с Андрюхой смекнули и потом пользовались этим, делая из этого цемента свечки, бросая их потом в тот же костер. Азбоцемент очень редкое удовольствие, достать его было трудно.
Мы взрывали все, даже обыкновенная лампочка шла в обиход. Здесь была целая сказка про смерть Кощееву. Перегоревшую лампочку нужно было разбить, внутри есть еще одна лампочка ее тоже надо разбить. И вот она смерть Кощеева - трубочка, в которую влезет примерно двадцать головок от спичек, но попадались особо талантливые люди, как например Андрюха, они умудрялись вложить в нее около тридцати головок. Дальше все просто находишь маленькую щель, создаешь опять же из спичек фитиль. Voila! Бомба готова.
Как-то такая шалость чуть не лишила бабушку ее покупок, а потом и нас жизни, если бы мы не убежали от ее мести.
Самое распространенное взрывчатое вещество – петарда, ее не так просто было достать. Они продавались в старом городе, в бараке на втором этаже. Покупка их напоминала сделку криминальных лидеров, она была наполнена духом Тарантиновских фильмов с атмосферой противозаконных и опасных приключений. Все это заставляло меня еще чаще покупать их.
15:33 Я, взяв с собой пакет с нотами, пошел в сторону старого города, якобы на репетицию игры на виолончели.
15:34 Катя Сыпачева, которая жила там же в старом городе только этажом ниже притона для петард, вышла из дома, взяв с собой пакет с тетрадью, она направлялась к своей школьной подруге Маше.
15:48 Я прохожу мимо стадиона, где встречаю своих друзей.
15:35 Катю останавливает клиент ее отца (дело в том, что Валентин Валентинович торговал брагой, весьма выгодное дело. Так что вся округа в желании выпить шла к нему домой, а когда его не было, торговала Катя, которой перепадало 10 рублей с каждой сделки. Ничего сложного здесь не было, ей нужно было лишь взять полулитровую пластиковую бутылку, сходить в ванную комнату, где находилась канистра с напитком, ковшик и воронка. Налить. Отдать. Забрать.)
15:58 Я стал показывать друзьям чудеса гипноза и удушения (сначала надо найти подопытного, он должен долго, на сколько сможет и часто дышать, а потом встать к дереву, тогда я сдавливал его шею, он падал в обморок – все веселье. Иногда к этой операции добавляли элементы гипноза, как бы давая ему установку: «Ты вампир, тебе хочется крови!» Подопытный вставал и претворялся вампиром).
16:04 Катя вынесла бутылку с брагой клиенту и получила деньги, за ним подошел следующий, стал просить в долг, взамен предлагая паспорт. Катя отказывалась.
16:07 Димка Пеньков принял роль подопытного. Когда весь процесс был завершен, он в ужасе побежал от нас. С криком: «Я ниче не вижу, Я ОСЛЕП». Мы побежали за ним, я очень удивился, когда слепой пробежал квартал, четко повернулся в сторону дома и перепрыгнул через курицу.
16:12 Катя под предлогом того, что позовет отца, отвязалась от назойливого клиента. И наконец вышла из дома к своей подруге, держа в руке пакет с тетрадями.
16:11 Димка со словами: «А нет, вижу!» - Успокоился.
16:13 Катя переходит дорогу.
16:14 Самый сильный парень из компании заставляет меня драться с другим, которого я когда-то ударил током из самодельного электрошокера. (Опять же с Андрюхой мы нашли на заброшенном складе желтый «кирпич» с проводом. Мой друг понял, как это можно использовать. Два провода вставить в розетку, а потом приложить к коже человека – эффект был настолько сильный, что отнималась часть тела, а нас с Андрюхой чуть не привлекли к уголовной ответственности, были бы постарше… Но тогда лучше уголовная ответственность, чем армейский ремень отца) Я не хотел драться, как и мой противник, но все уже стояли вокруг нас, а значит мы будем драться в любом случае. Они ждали зрелища, как римляне в Колизее ждали крови от гладиаторов. За нас уже все решили, кто и за что на кого зол, кто кого должен был побить, эта была социальная провокация, на которую мы повелись и стали толкать друг друга руками со словами: «Че ты хочешь?! Че ты?!»
16:21 Катя подошла к стадиону, где происходила потасовка.
16:22 Еще бы чуть-чуть и началась драка, но та самая Катя разрешила весь спор. Она была очень умной и красивой девочкой, способной на многое во имя справедливости. Бросив свой пакет, она утихомирила всех петухов одной фразой: «Тетя Валя, а здесь мальчики дерутся!!!» Тетя Валя это подруга моей бабушки, такая же коммунистка, такая же реликвия, так же все ее боялись.
16:28 Катя, взяв свой пакет, пошла дальше.
16:28 Я, взяв свой пакет, пошел дальше.
16:31 Катя не заметила подмену пакетов.
16:31 Я заметил подмену пакетов.
***
В пакете был «Альбом для девочек», принадлежащий Сыпачевой Кате. Предмет вожделений, кладец тайн, скрытая информация от всех парней на планете Земля – в моих руках! Теперь я могу распорядиться им как захочу, теперь я узнаю все о ней, о ее подругах, теперь я узнаю все то что скрывают от нас девчонки.
- Истина где-то рядом, истина в моих руках – прошептал я.
Нагая правда о всех девчонках передо мной. Это было не просто совпадение – это был дар Судьбы, которым я должен воспользоваться.
На обложке Альбома была фотография двух девочек внутри сердца, обрамленного красными цветочками. Мне не терпелось открыть эту тетрадь Тайн, но я смаковал момент победы, рассматривая его. На корке были приклеены наклейки из популярной тогда жвачки, какие-то цветочки, медведи, собаки, так же следы от печати в виде Микки-Мауса, всюду были первые пробы собственной росписи, они выглядели неумело, старательно и копировали взрослую. Я быстро перевернул два листа вперед. В форме сердца страница за страницей были наклеены фотографии Кати, когда ей был год, потом шесть или девять лет, а дальше ее родители, сидящие на диване в своем доме; ее брат, которого я знал, стоял на борту какого-то корабля, сжимая кулак, именно это меня и насторожило, дало понять, что может придется ответить за эту кражу. Он старше меня на три года и сильней в три раза, я перевернул еще пару страниц. Дальше шла анкета самой Кати: фамилия, имя, день рождения, год рождения и т. д. В поле место рождения она написала станция Зюкайка, перечеркнула и написала город Верещагино. Видимо родители ей все пояснили. В графе черты характера ее почерком написано «нервная, крикливая,» а в ее недостатках стоял жирный прочерк. Не интересные мне вопросы такие как братья, сестры, бабушки, дедушки, бабушки бабушек, где работает твоя мать, домашний адрес… Я пропускал один за другим. Ее отец работает таксистом, написала она. Предметы в школе, как было видно из альбома, Кате нравились, а потом она все зачеркала. Ирина Геннадьевна вызывала уважение за то, что «она правильно учит танцевать». «Девчонки правильные, мальчики дибилы» – так она думает об одноклассниках. Проблема в школе – «я иногда получаю двойки». Следующая глава про ее подругу, к которой она сейчас и направлялась (я узнал это еще на стадионе). Ничего интересного. Одна подруга была зачеркнута, потом опять исправлена, а потом снова вышла из списка подруг. Следующие двадцать страниц были напечатаны про гороскопы и подобную не понятную мне магию. И вот она страница номер 76 «Твоя первая любовь». Не стоит скрывать – я «по уши» влюблен в Катю.
Как его зовут: Андраник
Его фамилия: Симонян
Конечно, я не ревновал к своему другу, но что-то екнуло у меня в груди и дальше я читал без особого интереса.
«Какие знаки внимания он тебе оказывал?» - «Спрашивал сколько лет, не давал мне проходу» - «Вот он секрет обольщения» - подумал я.
«Как ты поняла, что влюбилась?» - «Я чувствую, что мне чего-то не хватает без него».
«Что изменилось в твоей жизни?» - «Все!» – еще один удар в груди.
Следующие главы про ее подруг и кто им нравится, кого они любят, я пролистал, настроение было настолько испорчено. Я узнал о ней еще много, о ее вкусе в кино – он был отвратителен – о ее любимом актере и актрисе – Наталья Орейро и Леонардо ДиКаприо; по всем параметрам проигрывали моей Уме Турман и Тиму Роту, - о ее предпочтении в литературе – Эдуард Успенский конечно хорошо, но Гоголь с Мертвыми Душами лучше – о ее любимых певцах – Газманов и Губин, Татьяна Овсиенко и Буланова, они не были примером моих вожделений. Так с каждой страницей я понимал, что это не тот человек, который должен поддерживать меня всю мою жизнь, она не тот человек кто будет жить моим счастьем, точнее мне такого счастья не надо, просыпаешься под ритмы Татьяны Булановой, смотреть сопливые фильмы ДиКаприо, рассуждать сколько попугаев в одном удаве – не так я представлял свою супружескую жизнь. В общем, и альбом для девочек штука не нужная и бесполезная, разве что огорчаться во владелице после прочтения.
Я положил тетрадь в пакет, встал с лавочки, на которой вычитывал тайны Кати и побежал к ее подруге. Нужно было не заметно поменять пакеты, чтобы все осталось на своих местах. По дороге я обдумывал смысл дара Судьбы. На одной из главных улиц своими двухметровыми шагами шел Сергей Белов, который тоже, наверное, думал о Судьбе, только шел он спиной вперед, что немного затрудняло ход его мыслей.
***
Началась глубокая осень. Погода отбесилась, а ветер сорвал оставшуюся листву с деревьев. Уже снег пробовал землю, падал на нее, но надолго не задерживался и таял. Только ночью, не заметно для всех, он все-таки нахлынул и остался уже до конца марта, накрыв поля, дороги и дома. Я этого ждал, осеннее уныние окончилось, началась новая глава, новый акт пьесы Времени года. Великая Кама остановилась, усмирилась и спокойно ждала, когда покроется коркой льда. Небо покинули облака, оно прозрачное, отмылось до слегка-мутного цвета, и даже солнце перестало светить, только блекло вместе с природой. А вдоль реки летели птичьи клинья на юг. Ни ветер, ни волны не сопровождали их, я смотрел на пролетающих мимо уток, мечтая также вольно парить.
Россия ты моя вся, ты мой кислород, ты моя жизнь! Вторая мать, вскормившая меня своим молоком, навеки связав наши судьбы в одну, я твой отрок. Нет прекрасней тебя на всей планете, самая родная Родина моя. Нет мне жизни без тебя, без твоих бесконечных рек, без твоих дорог, без твоего неба, без земли твоей, хранящей долгую историю, с загадками и тайнами. Нет такой страны как ты, я же люблю тебя как свою маму, и буду жить здесь, в тебе, до конца своих дней и после. Как гордо твое имя звучит на фоне остальных, как гордо наш с тобой орел распахнул свои крылья от запада и до востока, как горд я за предков, кто хранил честь твою, как горд за себя, что родился именно здесь. Кем бы я был, если бы не ты? Представить сложно… но знаю одно, я твой сын и люблю тебя, до последней капли крови, до последнего стука своего сердца – знай я твой на веки веков!
А где-то в Германии, на заседании в художественной галерее, приняли решение, фотографии Сергея Белова считать достойными для выставки на международном форуме посвященному Мировому постмодернизму. Дело придали огласке. Как сорока-белобока, растрещала всей округе, в одной из бабушкиных сказок на ночь, так и средства массовой информации разнесли по всей стране, что работы провинциального художника, до этого нигде не фигурирующего, выставляются в Кёльнской художественной галерее. Город зашумел, человек, чье существование вызывало лишь смешки, стал центром внимания. Его творчество обрело доступность, появилась выставка фотографий в темном коридоре Дворца Культуры. Буквально в день, мгновенно, поменялось отношение к Художнику. Придурковатый мужик, как Золушка, превратился в творца, кто-то уже ждал его «12 часов», кто-то стал здороваться на улице и считаться с его мнением, а кто все так же остался при своем мнении. Блестящие глаза прохожих, останавливались на нем дольше, теперь он интересовал своим поведением, его доселе недостатки стали достоинствами, а местные газеты еще немного и треснули бы от количества статей, посвященных Сергею Белову, обилие информации захватило всех. Тиражи стали раскупаться скорее, потребность превышала предложения – этот успех был общим: он дал надежду остальным, радость за горожанина переполняла и вдохновляла сердца остальных, даже погода стала не по-зимнему теплая и снег сполз.
Обиход художника не сбавлял оборотов, не было в нем и простоты провинциала, как и столичного пафоса, да и возможности такой у него не могло быть. Он неизлечимый трудоголик и фанатик своего дела, в черном слегка стертом пальто, с фотоаппаратом в руках, он видит жизнь лишь через его объектив, далеко от реальности его представление об улице, районе, городе, стране, мире. Это его и Ахиллесова пята и Огниво одновременно.
***
Каждый вечер приходило время делать домашнее задание, этот момент я всячески пытался оттянуть, но родители настаивали. Все начиналось с дневника. «Покажи дневник» - звучало как приговор, когда тебе есть что скрывать, бывают, конечно, люди кто без просьбы покажет «пятерку», но мне всегда было что утаить. Замечания в дневнике красной пастой, умелым подчерком учителя на фоне моих каракуль, сразу бросались в глаза и мое сердце таяло. Я не самый прилежный ученик, точнее вообще никакой. Так что фраза «дневник на стол» до сих пор звенит в моих ушах. Поначалу смешно и интересно читать записи учителя, как-то возгордиться пометкой перед одноклассниками, но уже по дороге домой инстинкт самосохранения берет верх и я вырывал листы, вновь переписывал неестественно аккуратно, то что вырывал, где-нибудь в подъезде в дали от посторонних глаз. Дневник придумали бывшие двоечники, которым часто писали подобные замечания, поэтому так легко скрыть от родителей замечание или двойку. Часто я врал, что оставил дневник у Андрюхи, а он у меня, раз шесть в год я терял его, реже его крали, еще реже отбирала дворовая собака и один раз, честно, он утонул в моей любимой реке Каме, недалеко от моих любимых гаражей.
Про родительское собрание я говорил очень редко, реже чем тонул мой дневник. Я врал, врал, потому что боялся, врал, потому что знал: ничего хорошего от встреч с классным руководителем не выйдет. У родителей не было других тем для разговора, только про меня. Поговорили бы о погоде, новости обсудили последние, но каждый раз Вера Васильевна стучала на меня. И вся семья убеждалась в моем природном идиотизме. Упражнения 148, 149, 152-154 по математике, выучить правила. Задание по русскому языку номер 101, 103 и прочитать этот параграф 21. Я ненавидел подставку под книги, старание с которым меня заставляли подходить к урокам, ненавидел что ничего не понимал, дополнительные задания, ненавидел Повторение - мать Учения, буквы и цифры, я не любил школу. А эти исправления иголочкой, почему нельзя зачеркнуть и написать заново? Нет, надо со слезами соскрести букву, а потом написать как положено. Если над страницей слишком много раз работали иголкой и ластиком, что она стала местами прозрачной, то мама с каменным лицом, которое мне очень не нравилось, вырывала листок и заставляла переписывать все заново: и классную работу и половину домашнего задания.