Особенности оппозиции добро зло в языке лирики а. А. Ахматовой

Вид материала

Автореферат

Содержание Официальные оппоненты: Халикова Наталья Владимировна Плахова Анна Александровна Общая характеристика работы Добро и зло Объект исследования Цель работы Гипотеза исследования На защиту выносятся следующие положения Научная новизна исследования Материалом для диссертационной работы Теоретическая значимость Практическая значимость Методы исследования Теоретической основой исследования Апробация исследования. Структура диссертации Основное содержание работы В первой главе Добро и зло Зло в Православном богословии ассоциируется, прежде всего, с понятием греха ... Полное содержание

Подобный материал:

• Классный час для 9 класса по теме: "Добро. Зло. Терпимость" Тема: "Добро. Зло. Терпимость", 32.01kb.
• Добро всегда побеждает зло, 44.07kb.
• Конспект урока литературы в 5 классе тема: добро и зло, 32.64kb.
• Классный час На тему: «Добро и зло», 20.4kb.
• Добро и зло. Добрые и злые дела человека, 71.61kb.
• Натальи Авшалумовой "Девочка с изумрудными волосами", 14.25kb.
• Рожков И. 8 класс Добро и зло в рассказе А. П. Платонова «Юшка», 29.02kb.
• Тема: «Причины и последствия детской агрессии», 70.96kb.
• Методическая разработка урока по раннему творчеству А. А. Ахматовой. Тема : Раннее, 433.21kb.
• Урока: Урок обобщение по теме «Речевое общение. Текст», 67.68kb.

На правах рукописи


КИРИЛЛИНА Надежда Викторовна


ОСОБЕННОСТИ ОППОЗИЦИИ ДОБРО – ЗЛО

В ЯЗЫКЕ ЛИРИКИ А.А. АХМАТОВОЙ


Специальность 10.02.01 – русский язык


АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени

кандидата филологических наук


Москва – 2011

Работа выполнена на кафедре славянской филологии

Московского государственного областного университета


Научный руководитель: Войлова Клавдия Анатольевна,

доктор филологических наук, профессор


Официальные оппоненты: Халикова Наталья Владимировна,

доктор филологических наук, профессор

(Московский государственный областной

университет, кафедра современного русского языка)


Плахова Анна Александровна,

кандидат филологических наук

(Православный Свято-Тихоновский

гуманитарный университет)


Ведущая организация: Московский государственный университет печати


Защита состоится «10» февраля 2011 г. в 15.00 час. на заседании диссертационного совета Д 212.155.02 по защите докторских и кандидатских диссертаций (специальности: 10.02.01 – русский язык, 13.00.02 – теория и методика обучения и воспитания [русский язык]) при Московском государственном областном университете по адресу: 105005, Москва, ул. Энгельса, д. 21-а.


С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Московского государственного областного университета по адресу: 105005, Москва, ул. Радио, д. 10-а.


Автореферат разослан «___»_______2011 г.


Ученый секретарь

диссертационного совета,

профессор В.В. Леденëва


ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ


Современная лингвистика большое внимание уделяет изучению природы различных концептов, выявляя их содержательную сторону, образование, функционирование и т.д. в системе языка. Описание и анализ оппозиционно представленных концептов позволяет углубить и расширить наши представления о понятиях нефизического мира человека, а именно: его социальный статус и отношения с определенным социумом, этические, моральные, философские, культурологические стороны его менталитета. В художественном пространстве писателя, как в капле воды, отражается реальный мир человека, преломляясь в сознании автора, преображаясь в нем, и в обновленной ипостаси являясь читателю в новой форме вербального и невербального выражения и изображения.

В разные периоды истории лингвистической науки исследователей языка привлекал поиск этических, философских, культурологических доминант, определяющих духовную жизнь народа. К ним, несомненно, относятся такие категории, как жизнь, смерть, истина, красота, любовь, добро, зло и др. Возглавляют ряд ценностных понятий носителей русского языка оппозиционно представленные концепты добро и зло, которые составляют, по словам Т.И. Вендиной, «глобальную антиномию», ставшую «онтологическим ключом к пониманию мира» [Вендина 2007: 311].

В настоящее время возрос интерес исследователей к теории концепта как элемента лингвокультуры и объекта исследования лингвокогнитивистики (Алефиренко Н.Ф., Апресян Ю.Д., Воркачев С.Г., Кубрякова Е.С., Лихачев Д.С., Манакин В.Н., Попова З.Д., Проскуряков М.Р., Стернин И.А., Степанов Ю.С. и др.). Довольно большое количество работ посвящено исследованию конкретных концептов (Вендина Т.И., Войлова К.А., Мечковская Н.Б., Моспанова Н.Ю., Осипова А.А., Севрюгина Е.В., Степанов Ю.С., Черкасова И.П., Шаталова О.В. и др.).

Не вызывает сомнения тот факт, что языковой материал художественной литературы, вобравшей в себя особенности национального менталитета, культурно-исторического опыта, личных интенций автора, является ценнейшим источником лингвокультурологических изысканий (Бабенко Л.Г., Болотнова Н.С., Данькова Т.Н., Караулов Ю.Н., Миллер Л.В., Палеха Е.С., Рогова К.А., Чурилина Л.Н. и др.).

Добро и зло являются базовыми, центральными категориями в языковой картине мира. Картина мира в самом общем виде представляет собой сумму накопленных человеком, по мере освоения им бытия, знаний (Шаталова, 2009). Вербальным воплощением картины мира, которая представляет собой отраженный средствами языка образ сознания – реальности, является модель интегрального знания о концептуальной системе представлений, репрезентируемых языком (Манакин, 2004).

И хотя концептуальная оппозиция добро – зло уже привлекала внимание исследователей (Лотря Л.В. провела оппозитивный анализ концептуальной пары добро – зло на материале русского и чувашского языков, Моспанова Н.Ю. – на материале русского фольклора, а именно на языковом материале русских народных сказок), поэтический дискурс анализируемой дихотомии, тем более в рамках художественного пространства одного автора, исследован не был. Этим объясняется актуальность данного исследования. Поэтический текст представляет собой целостную систему со сложной структурой и комплексной организацией языковых средств, что определяет необходимость многоаспектного их анализа. В конкретном речевом воплощении реализуется не концепт в целом, а его компоненты в той или иной комбинации. Причем отдельные сегменты исследуемой оппозиции могут обрастать собственным интерпретационным полем. Художественные тексты конкретного автора в своей совокупности позволяют делать выводы о фрагменте его концептосферы, а через его восприятие мира – судить о свойствах и качестве концептосферы народа, представителем которого выступает писатель или поэт.

Объект исследования – поэтическое творчество А.А. Ахматовой.

Предмет исследования – содержательные и структурные особенности концептуальной оппозиции добро – зло на основе их вербальной и невербальной объективации в языке лирики А.А. Ахматовой.

Цель работы – проанализировать систему средств речевой репрезентации концептуальной оппозиции добро – зло в художественном пространстве А.А. Ахматовой.

Достижение поставленной цели предполагает решение следующих конкретных задач:

- описать различные научные подходы к изучению оппозиции добро – зло;

- выявить особенности языковой репрезентации концептов добро и зло в художественном тексте: определить набор разноуровневых языковых средств в репрезентации содержательных компонентов концептуальной оппозиции;

- определить денотативные связи лексем, актуализирующих смысл концептуальной оппозиции добро – зло в рамках поэтического пространства А.А. Ахматовой;

- описать лексические, морфологические и словообразовательные особенности лексем, репрезентирующих концепты добро и зло в языке произведений А.А. Ахматовой;

- доказать, что концепты добро и зло, являясь полярными по своей сути, в условиях поэтического контекста образуют сложное и многомерное пространство, включающее зону пересечения исследуемых концептов;

- установить влияние экстралингвистических факторов на характер формирования оппозиции добро – зло в поэтическом языке А.А. Ахматовой.

Гипотеза исследования: художественный текст значительно расширяет представления человека о реалиях окружающей картины мира. Добро – зло как концептуальные единицы языка в художественном пространстве становятся эстетически значимыми компонентами художественного пространства писателя, где они развивают изобразительно-выразительные качества, усиливая эффект воздействия на чувства адресата.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Оппозиция добро – зло сформировалась уже в сознании средневекового человека.

2. Будучи освоенной разными областями человеческого знания, оппозиция добро – зло стала ядерной дихотомией в богословии, философии, этике и др., став «онтологическим ключом к пониманию мира» (Т.И. Вендина).

3. Оппозиция добро – зло в лингвистике является многоаспектным феноменом, который сформировал свою систему лексико-фразеологических, грамматических значений.

4. Смысловая сторона оппозиции добро – зло лучше всего проявила себя в художественном пространстве.

5. В языке поэтических произведений А.А. Ахматовой оппозиция добро – зло, вербализованная с помощью имплицитно-эксплицитных языковых средств, расширила свой семантический объем за счет изобразительно-выразительных средств русского литературного языка.

6. Категории добро и зло, являясь абстрактными понятиями, в идиостиле А.А. Ахматовой, в рамках художественного контекста, наполняются конкретным семантическим содержанием.

7. Выражение зла в лирике А.А. Ахматовой превалирует над добром, значение которого выражается поэтом имплицитно.

8. Состав и структурная организация концептов добро – зло, представленная в совокупности ядерной, центральной, периферийной, парадигматической и синтагматической его частей, свидетельствуют об исключительном своеобразии, сложности и многогранности данной оппозиции в индивидуально-авторской картине мира А.А. Ахматовой.

9. Вербальное и невербальное отражение картины мира в художественном пространстве А.А. Ахматовой носит глубоко творческий характер.

Научная новизна исследования состоит в том, что впервые на материале художественного (поэтического) текста была предпринята попытка языкового анализа концептов добро и зло, обоснование их оппозиционной взаимосвязи, в результате которой указанные концепты рассмотрены как одна из важнейших вербально объективизированных оппозиций. Концепты добро и зло исследованы как двусторонние сущности: со стороны плана содержания и плана выражения.

Материалом для диссертационной работы послужили извлеченные из поэтических текстов А.А. Ахматовой составляющие концептов добро – зло и их производные. Методом сплошной выборки отобрано более 2000 примеров, фиксирующих лексические средства обозначения единиц, моделирующих образный слой оппозиционно представленных концептов.

Теоретическая значимость исследования заключается в расширении круга проблем, связанных с теорией концепта вообще и его функционирования в условиях художественного текста. Исследование средств репрезентации оппозиционно представленных концептов, семантических отношений между ними позволяет выявить взаимосвязь разноуровневых языковых единиц как необходимой основы создания лингвистической теории, органически сочетающей идеи функциональной и когнитивной лингвистики. В работе продолжается разработка теоретических вопросов, связанных с описанием идиолекта и идиостиля А.А. Ахматовой, проводится фрагментарный лингвистический анализ стихотворных текстов и способов их семантической трансформации.

Практическая значимость состоит в возможности использования материалов анализа в исследованиях по теории художественного текста, а также по лингвистическому анализу художественного текста, в лекционных и практических курсах по стилистике, интерпретации текста, при подготовке спецкурсов и спецсеминаров по русскому языку. Результаты исследования могут также быть использованы для совершенствования школьного преподавания русского языка и литературы при разработке факультативных занятий и профильных уроков словесности.

Методы исследования избраны с учетом поставленных целей и задач:

- наблюдение над языковым материалом и его описание;

- дистрибутивный метод (данный метод направлен на исследование сочетаемости лексем, репрезентирующих концепт);

- семантический анализ и интерпретация текстовых фактов;

- концептуальный анализ с использованием различных приемов: логического, семантического и др.;

- компонентный анализ;

- контекстологический метод;

- лексикографический анализ (анализ словарных дефиниций ключевых слов);

- статистический анализ (анализ элементарных статистических подсчетов исследуемых единиц).

Теоретической основой исследования послужила разработанная в когнитивной лингвистике теория о том, что каждый язык, как и каждая культура, использует специфический аппарат символов, своеобразную систему концептов, благодаря которой опознается соответствующее общество: «Именно через концепты устанавливается живая связь между человеком, языком и культурой» [Шаталова 2009: 18].

Апробация исследования. Основные положения и результаты исследования обсуждались на конференции, посвященной 70-летнему юбилею профессора Л.Ф. Копосова (МГОУ, Москва, 2010), на Международной научной конференции «Семантика языковых единиц в разных типах речи», посвященной 1000-летию Ярославля (ЯГПУ, Ярославль, 2010), Международной конференции «Язык, литература, культура и современные глобализационные процессы» (ННГУ и РОПРЯЛ, Нижний Новгород, 2010), конференциях, проводимых кафедрой славянской филологии (МГОУ, Москва).

По теме исследования имеется шесть публикаций, в том числе две статьи опубликованы в журнале «Вестник МГОУ» серия «Русская филология», включенный в перечень изданий ВАК РФ, и одна в «Вестнике Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского», также включенном в перечень изданий ВАК РФ.

Структура диссертации отражает логику рассмотрения материала в исследовании и подчинена общим принципам и содержанию работы. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, списка источников исследования, использованной литературы и приложений.


ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ


Во ВВЕДЕНИИ обосновывается актуальность и научная новизна диссертации, определяются цели, задачи и объект исследования, раскрывается теоретическая и практическая значимость работы.

В ПЕРВОЙ ГЛАВЕ «Понятие добра и зла в русской языковой картине мира» дается общее представление о философских категориях добро и зло, рассматривается понятийное поле данных концептов в русской лингвистике, в христианском богословии (по данным словаря церковно-славянского языка), а также в народной этимологии (по данным словаря В.И. Даля).

Добро и зло являются центральными категориями этики и философии: в них выражаются представления о собственно человеческом бытии, через них человек определяет свое существование, они являются мерилом всего положительного и отрицательного. Именно через призму этих понятий происходит оценка поступков человека, всей его деятельности.

Философский словарь трактует добро и зло как наиболее общие оценочные понятия, обозначающие позитивный и негативный аспекты человеческой деятельности и являющиеся противоположностью друг друга: «В рамках морального освоения мира Добро играет такую же роль, какую в рамках научного познания играет истина, а в рамках художественного – красота» [ФС 1991:124], а «Злом именуется все, что оказывает разрушающее воздействие на человека, <…> то, что подлежит ограничению и преодолению» [ФС 1991: 145].

Такие видные мыслители, как Н.А. Бердяев, И.А. Ильин, Н.О. Лосский, В.С. Соловьев, Л.М. Лопатин, Л.П. Карсавин, С.Н. Трубецкой и др., считали невозможной разработку полноценной этической системы без решения проблемы добра и не отделимой от нее проблемы зла.

Большинство исследователей сходились во мнении, что, несмотря на относительный характер понятий добро и зло, преимущественной точкой отсчета человеческой деятельности является ее позитивная направленность – добро (ФС, с.145-146).

Оригинальным, по сравнению с классическим для этики представлением о добре и зле, является учение Н.А. Бердяева. Философ подверг сомнению идею безусловности и абсолютной ценности добра, определив его как непременное условие существования зла. Сам философ не случайно назвал свою этику «парадоксальной»: в качестве начала, которому призвана противодействовать мораль, им было указано не только зло, но и добро, а человек представлен как существо, виновное не только в зле, но и в добре: «Именно по тому, что мы несем в себе первородный грех и живем в падшем мире, обреченном вращаться в категориях добра и зла, в различениях и оценках, мысль наша вращается в непреодолимых парадоксах» [Бердяев 2005: 51].

Философ рассматривал вопрос о действительном содержании добра и зла как один из основополагающих постулатов для понимания человеческого существования, которое раскрывается в своей подлинности «по ту сторону добра и зла» в виде свободы, творчества и любви.

Пытаясь разрешить парадокс сомнения в абсолютности и однозначности добра, Н.А. Бердяев приходит к мысли о том, что абсолютный этический критерий должен быть выше находящихся в коррелятивной зависимости понятий добра и зла. А это, по мнению философа, осуществимо только в этике творчества [Бердяев 2003: 596].

В данной главе рассматривается лингвистическая трактовка лексем добро и зло. Исходя из анализа словарных дефиниций лексемы добро, выделяется наиболее общий компонент «все положительное, хорошее, нравственное (противоположное злу)», который конкретизирован следующими смыслами:

1) благо; 2) благополучие; 3) доброта; 4) честность; 5) польза; 6) счастье; 7) удача; 8) успех; 9) долг; 10) хорошее дело, поступок; 11) доброе отношение; 12) имущество; 13) достаток; 14) знак согласия.

Самым общим компонентом лексемы зло является «все дурное, плохое, безнравственное (противоположное добру)», который конкретизируется с помощью следующих частных компонентов:

1) вред; 2) беда; 3)несчастье; 4) напасть; 5) неприятность; 6) злое чувство: гнев, досада;7) грех; 8) месть; 9) обида; 10) вина; 11) лукавство (Моспанова, 2005).

Класс центральных единиц с простейшим значением образует ядро семантического поля – ядерные семы. Для лексемы добро – это ‘положительное’, ‘хорошее’, ‘нравственное’. Для лексемы зло соответственно – ‘плохое’, ‘дурное’, ‘безнравственное’. Данные семы, по определению Кузнецовой Э.В., можно выделить как главные (доминирующие, более общие): категориально-лексические семы, «архисемы» (по терминологии В.Г. Гака) являются важнейшими в организации лексического значения слова [Кузнецова 1982: 34].

Ядро, в свою очередь, по определению Маленковой А.А., как бы «обволакивается более сложным, специализированным значением» [Маленкова 2004: 78], так как категориально-лексическим семам подчинены все остальные, менее общие семы, которые уточняют, конкретизируют их, что придает семной структуре иерархический характер. Такие семы принято называть дифференциальными. Для лексемы добро – это ‘благо’, ‘благополучие’, ‘польза’, ‘имущество’. Для лексемы зло − ‘вред’, ‘беда’, ‘напасть’, ‘гнев’, ‘грех’.

Периферийную часть составляют единицы входящие в первом значении в семантическое поле добра: ‘честность’, ‘счастье’, ‘успех’, ‘согласие’ и др.; и зла: ‘месть’, ‘обида’, ‘вина’, ‘лукавство’.

Дифференцируя семы по признаку приближенности к ядру, мы опирались на синонимические отношения семантических признаков (добро – благо и т.д., зло – вред и т.д.), а также на отношения уточнения (добро – счастье, добро – успех и т. д., зло – месть, зло – обида и т.д.).

Анализируемые слова были рассмотрены в статусе слов-ономатем в их самостоятельных, независимых от контекста значениях по словарным дефинициям.

В данной главе рассмотрена также оппозиция добро – зло с точки зрения Православного богословия. Русская ментальность оппозицию добро – зло ассоциирует, прежде всего, с четкой нравственной парадигмой, исторически связанной с христианской религией.

Категории добра и зла в Православном богословии предстают как многомерные явления, связанные с разнообразными сферами жизни человека: религиозной, социальной, этической, эстетической и даже витальной. Добро и зло в церковно-славянском языке оказываются связанными не только с человеком, но и с окружающим его миром: «В многочисленных номинациях, актуализирующих идею Добра и Зла, представлена своеобразная философия языка русской культуры, которая объясняет устройство мира и, указывая на нравственные ориентиры, подсказывает способы выживания в нем» [Вендина 2007: 193].

Как свидетельствуют материалы «Полного словаря церковно-славянского языка», добро является в Православии категорией аксиологической: добро нареч.= хорошо [ПЦСС 1998: Т.1., 147]; добрh = хорошо, пристойно, честно, пышно, справедливо, верно, блаженно, свято; хорошо, исправно, искусно [ПЦСС 1998: Т.1., 148]. При этом содержание данного понятия раскрывается с помощью дериватов с корнем добр-.

Зло в Православном богословии ассоциируется, прежде всего, с понятием греха, отпадением от Бога: «… Зло не касается Бога, оно исходит от самого человека, являясь его конституирующим признаком» [Вендина 2007: 163]. В словаре церковно-славянского языка читаем: «Зло = 1. зло; 2. беда; 3. грех» [ПЦСС 1998: Т.1., 203]. Содержание данного понятия раскрывается с помощью дериватов с корнем зъл-.

Как свидетельствуют материалы «Толкового словаря живого великорусского языка» В.И. Даля, народное осмысление категории добра в качестве первичного значения определяет его материальную сторону: «Добро – ср. вещественно, все доброе, ср., имущество или достаток, стяжание, добришко, особ. движимость» [Даль 1981: Т.1., 443]. Категория добра в народном сознании представлена в нескольких ипостасях – в отношении к человеку, к окружающему миру и Богу. В ней сочетаются нравственное, эстетическое и прагматическое начала. При этом наличие внутриязыковой дихотомии добро – зло способствует развитию отрицательных значений у дериватов с корнем добр-. Зло в словаре В.И. Даля определяется, прежде всего, через ряд синонимов, а также через указание на противоположные понятия: «Зло – ср. худое, лихое, худо, лихо; противопол. добро» [Даль 1981: Т.1., 683]. Зло в языке народной традиции рассматривалось как категория «двоякая» − интеллектуальная и этическая: «Духовное начало двояко: умственное и нравственное; первое относится к истине, а противоположно ко лжи; второе к добру (благу) и к худу, ко злу» [Даль 1981: Т.1., 683].


Во ВТОРОЙ ГЛАВЕ «Способы репрезентации концепта добро в языке лирики А.А. Ахматовой» анализируются языковые средства, репрезентирующие концепт добро в художественном пространстве А.А. Ах-матовой. Классическая оппозиция лексем добро − зло в языке произведений Ахматовой представлена в необычной форме: лексема добро эксплицитно выражена только в 2-х значениях − «имущество, вещи»: А на стенах лазурных святые – полукрадено это добро… («Поэма без героя») и воплощение «всего положительного, светлого» [МАС 1985: 1Т., 409]:

Сама себя чудовищно рождая,

Собой любуясь и собой давясь,

Не ты ль, увы, единственная связь

Добра и зла, земных низин и рая?

Мне кажется, что ты всегда у края.

(«Музыка»).

Ядром концепта добро является одноименная лексема. Приядерную зону указанного концепта составляют дериваты одноименной лексемы: прилагательное добрый, существительное доброта и глагол подобреть.

Периферийная зона концепта добро достаточно широко репрезентирована в языке поэтических произведений А.А. Ахматовой. Одним из основных репрезентантов концепта добро в художественном пространстве А.А. Ах-матовой является слово благо, а также его дериваты и композиты, включающие в свой состав корень благ-.

Проведенный анализ показал, что частотность производных слов с корнем благ- чрезвычайно велика: в художественном пространстве А.А. Ахма-товой нами зафиксировано более 70-ти примеров однокоренных слов. Чаще всего из производных слов от производящей основы благ- А.А. Ахматова использует прилагательное блаженный. Его семантический объем в языке лирики Ахматовой шире, нежели это отражено в современных толковых словарях русского языка. Значение слова, зафиксированное в толковых словарях, в художественном пространстве А.А. Ахматовой расширяется, благодаря лексическому окружению, или контексту. Именно в контексте создаются условия для расширения объема семантической структуры той или иной лексемы.

Представляется также весьма интересным использование А.А. Ахматовой существительного благостность, не отмеченного в словарях русского языка:

На пороге белом рая,

Оглянувшись, крикнул: «Жду!»

Завещал мне, умирая,

Благостность и нищету.

(«На пороге белом рая…»).

Весьма многочисленную группу в языке лирики А.А. Ахматовой составляют сложные слова с корнем благ-: благодать, благословить, благословение, благословенный, благосклонный, неблагосклонный, благосклонно, благополучный, благополучно, благодарить, благодарность, благодарный, благородный, благоухать, благоухать, благоуханье, благовонный, благоговеть, благоговейно, благоговеющий, благовест, а также окказиональный композит печально-благодарная, не отмеченный в словарях русского языка.

Исследование показало, что функционирование слов с корнем благ- / блаж- в языке лирики А.А. Ахматовой в достаточной степени высока, как и разнообразие актуальных сем исследуемого корня.

Рассмотрев наиболее значимые для языка лирики А.А. Ахматовой понятия с корнем благ-, следует отметить очевидную особенность: концептуальное поле добра расширяется за счет семантики репрезентирующих его лексем с корнем благ-. Плахова А.А. отмечает, что семантический объем понятия благо сужается в XX веке (Плахова, 2009). Иная картина в языке лирики А.А. Ахматовой: лексико-семантическое поле данного понятия расширяется и углубляется, прирастая дополнительными значениями.

Лексема счастье и его дериваты в языке произведений А.А. Ахматовой не только являются репрезентантами концепта добро, но и привносят в него дополнительные смысловые и коннотативные оттенки, углубляют его содержание, усложняют его «взаимоотношения» с оппозиантом − концептом зло, участвуя в создании «зоны пересечения» концептов.

Необычным с точки зрения традиционных синонимических отношений является использование поэтом существительного веселье в качестве аналога понятия добра в значении ‘чувства-состояния’, синонимичного слову счастье:

И снова черный масляничный вечер,

Зловещий парк, спокойный бег коня

И полный счастья и веселья ветер,

С небесных круч слетевший на меня…

(«Одни глядятся в ласковые взоры…»).

Еще более ярким репрезентантом понятия добра, с нашей точки зрения, в языке поэзии А.А. Ахматовой является прилагательное веселый и наречие весело (данные лексемы относятся к числу востребованных автором единиц, их частотность достаточно велика: отмечено более 50 употреблений):

Я не прошу ни мудрости, ни силы.

О, только дайте греться у огня!

Мне холодно… Крылатый иль бескрылый,

Веселый бог не посетит меня.

(«И мальчик, что играет на волынке…»).

Значение прилагательного веселый и производного от него наречия весело в языке произведений А.А. Ахматовой значительно шире числа тех, которые представлены в словарях.

А.А. Ахматова, будучи одновременно глубоко верующим человеком и истинным Поэтом, с огромным уважением, даже трепетом, относилась к Слову. Подобное отношение восходит к христианской этике, в которой «Слово имманентно самой сущности Бога» [Вендина 2007: 323]:

В каждом древе распятый Господь,

В каждом колосе тело Христово,

И молитвы пречистое слово

Исцеляет болящую плоть.

(«Бег времени»).

Интересен «переход» столь значимого для поэта понятия из концептуального поля добра в поле зла. Концепты, существующие в языке как полярные оппозианты, обладают своей спецификой: взаимообусловленностью, взаимозависимостью и, как видно из контекстов, взаимопереходом друг в друга (Моспанова Н.Ю.). Н.Д. Арутюнова относит понятия добро и зло к оценочным предикатам, в которых «смыкаются аксиологический и этический аспекты» [Арутюнова 1999: 132-136].


В ТРЕТЬЕЙ ГЛАВЕ «Способы репрезентации концепта зло в языке лирики А.А. Ахматовой» рассматриваются и анализируются языковые средства, эксплицирующие концепт зло. В отличие от имплицитного в большинстве случаев способа выражения концепта добро, репрезентация концепта зло в языке лирики А.А. Ахматовой носит как ярко выраженный эксплицитный, так и имплицитный характер. Репрезентантами оппозиции добро − зло в языке поэтических произведений А.А. Ахматовой являются одноименные лексемы и синонимы данных лексем, а также их дериваты. Лексема зло является доминантой словообразовательного гнезда, к которому относятся слова злость, злоба, злой. По данным словаря А.Н. Тихонова, в это гнездо входит 146 слов.

В языке произведений А.А. Ахматовой нами зафиксированы следующие словоформы с корнем -зл-: существительные зло (6 единиц), злоба (2 единицы), злость (1), прилагательные злой (19 единиц!), злобный (3), наречие назло (1), сложные слова зловонный (2), зловещий (5), злорадный (1). Таким образом, наиболее частотной единицей у А.А. Ахматовой является лексема злой. Это объясняется тем, что она имеет достаточно сложную семантическую структуру, реализующую все отрицательные коннотации языковой единицы.

Следует отметить, что прилагательных-репрезентантов концепта зло, называющих постоянный или временный признак, значительно больше, чем соответствующих единиц в концепте добро. Объясняется данный факт характерной для русского языка особенностью: слов, репрезентирующих концепт зло, значительно больше, чем тех, которые представляют концепт добро. Т.И. Вендина в своей монографии «Из кирилло-мефодиевского наследия в языке русской культуры» пишет: «…нельзя не признать, что понятие «зла» покрывает значительно большую часть семантического пространства, чем понятие «добра», и этот факт, как представляется, говорит об известном пессимизме языка русской духовной культуры…» [Вендина 2007: 193]. Анализ словообразовательного гнезда с вершиной зло в художественном пространстве А.А. Ахматовой позволяет определить «эмоциональный фон» идиостиля поэта.

Интересно, что, редактируя в зрелом возрасте свои ранние стихи, А.А. Ахматова заменяет лексемы с корнем -зл- на синонимичные с точки зрения контекста лексические единицы, например слово зловещий заменяет словом бездонный. М. Кралин в примечаниях к двухтомному изданию сочинений А. Ахматовой [1Т. 1990: 369] приводит автограф 1950-х годов, восстанавливающий первоначальную редакцию стихотворения «И когда друг друга проклинали…» (1909). Строка В бешенстве тоскующего зла заменена строкой В страсти, раскалённой добела; строка И в ночи зловещей сердце учит – строкой И в ночи бездонной сердце учит.

Исследователь творчества Ахматовой М. Кралин считает, что первая редакция «носила более личностный характер, что, видимо, и помешало тогда Ахматовой включить стихотворение в состав «Вечера». Однако, спустя полвека после написания, она, в сущности, оставляет текст в первозданном виде, убирая лишь некоторые, чересчур личные мотивировки» [1т., с.369]. Думается, что редакция текста самой Ахматовой вызвана отнюдь не «чересчур личными мотивировками» − у женщины-поэта всё творчество носит личностный характер, новая редакция скорее отражает изменения в мировоззрении поэта, более мудрого, много пережившего, не сломленного жизненными потрясениями. Ахматова меняет строку В бешенстве тоскующего зла на строку В страсти, раскалённой добела – сохраняя в семантике «накал страстей», изменяя при этом лексический состав. Слово зло традиционно ассоциируется в русском языковом сознании с черным цветом, а тут «раскаленной добела» − наблюдается пересечение концептов добро (ассоциирующегося с белым цветом) и зло. Ахматова меняет строку И в ночи зловещей сердце учит на строку И в ночи бездонной сердце учит. В этом контексте сохраняется «глубина чувств», но исчезает оттенок угрозы. Интересно, что поэт «смягчает» выражение концепта зло, уходя от ядра к периферийным его составляющим. При этом «столкновение» происходит и между другими лексико-семантическими группами. К концепту зло относится денотативный класс слов: проклинали, бешенство, тоскующего, яростный, мучит, пытка, огненный недуг, грозя. Ему противопоставлены репрезентанты концепта добро: сердце, друг, душа, неизбежные глаза. В данном поэтическом тексте оппозиантами становятся языковые единицы, которые за его рамками не имеют антонимических отношений.

Современная лингвистика обращается сегодня к изучению различных концептов, сопоставляя при этом разные языки. Но даже внутри одного языка, более того, в рамках художественного пространства одного автора метод сопоставления, анализа оппозиционно представленных концептов позволяет углубить и расширить понимание структуры нефизического мира человека: его социальные отношения, моральные, этические, философские и другие феномены. В художественном тексте, как в капле воды, отражается реальный мир человека, преломляясь в сознании автора, преображаясь в нем, и в обновленной ипостаси используется в художественном произведении.

В качестве репрезентанта концепта зло следует рассматривать и ЛСГ с общей семой ‘жестокость’. Мы считаем возможным объединение слов злой, жестокий, яростный, гневный в один синонимический ряд градационного типа и определение их репрезентантами концепта зло. Необходимо отметить также, что в репрезентации данного концепта участвуют лексемы, относящиеся к разным частям речи: существительные стыд, гнев, хула; глаголы гневалась, сердилась; прилагательные жестокий, гневный, яростный, наречия гневно, жестоко и т.п.

В языке лирики А.А. Ахматовой, «насыщенной» чувствами, в репрезентации концептуального поля зла активно участвуют лексические единицы с корнем страх- (страш-). В.И. Шаховский указывал, что для эмоций специфична амбивалентность (двойственность): «…любовь и ненависть, скорбь и ликование могут овладеть человеком одновременно» [Шаховский 2007: 37]:

В грозных айсбергах Марсово поле,

И Лебяжья лежит в хрусталях…

Чья с моею сравняется доля,

Если в сердце веселье и страх.

(«Годовщину последнюю празднуй…»).

Полярные по типу оценочного знака эмоции, являясь репрезентантами противопоставленных концептов, не исключают друг друга. Соседствуя «в сердце» лирической героини, они участвуют в создании зоны пересечения оппозиционно представленных концептов добро – зло, раскрывая тем самым сложность и многогранность внутреннего мира индивида.

Сема ‘страдание’ в поэтическом творчестве А.А. Ахматовой становится интегральной, т.к. объединяет достаточно широкий класс лексических единиц в одну лексико-семантическую группу. При этом отбор автором лексем, входящих в указанную ЛСГ, имеет различную частотность. Одни из самых рекуррентных составляющих ЛСГ с семным множителем ‘страдание’ является лексема боль, а также ее дериваты.

В словарях русского языка существительное боль трактуется однозначно: «Ощущение физического или нравственного страдания» [МАС 1985: Т.1., 106]. В языке лирики Ахматовой наблюдаем ряд семантических «приращений» понятия боль − этого ярчайшего репрезентанта концепта зло.

Дополнительные оттенки значения возникают благодаря словам, с которыми сочетается ключевая лексема. Исследователь творчества А.А. Ах-матовой Н. Скатов в предисловии к двухтомному изданию ее произведений пишет: «В стихах Ахматовой много эпитетов, которые когда-то знаменитый русский филолог А.Н. Веселовский назвал синкретическими и которые рождаются из целостного, нераздельного, слитного восприятия мира, когда глаз видит мир неотрывно от того, что слышит в нем ухо; когда чувства материализуются, опредмечиваются, а предметы одухотворяются [1.т. 1990: 9]. Боль в стихах А.А.Ахматовой – горькая, прощальная, безысходная, стыдная, предсмертная и даже смертная.

Репрезентантами концепта зло в условиях контекста в поэтических произведениях А.А. Ахматовой могут выступать и другие лексемы с семным множителем ‘страдание, уныние’: тоска, печаль, грусть, горе, беда (и их дериваты), репрезентирующие концепт зло и характеризующие различные его стороны с помощью различных семантических «приращений». Следует особо подчеркнуть, что значение слова реализуется в контексте, при этом контекст представляет собой объединение слов, которое индивидуально развивает заложенные в значениях потенции. В языке поэтических произведений А.А. Ахматовой в качестве средства репрезентации концепта зло используется разноплановая эпитетика: существительное печаль определяется оценочными прилагательными: терпкая, неявная, легкая, творческая, дивная; тоска: внезапная, теперешняя, душная, отравная, смертельная, предельная, нечистая, жестокая, юная. Данные языковые средства, в контексте с определяемыми лексемами, являются «катализатором» развития дополнительных семантических «приращений».

В нашем исследовании не раз отмечалось, что А.А. Ахматова была истинно верующим человеком, для которого смысл христианских заповедей во многом определял мировоззрение поэта. Библейская полярность и христианское понимание добра в полной мере нашли отражение в идеосфере ее творчества. Средневековые христианские традиции «проросли» через тысячелетие и вошли в живую реальность нашей современности не только в виде памятников церковной архитектуры, но и в виде тех языковых реликтов, которые до сих пор живут в русской духовной культуре. Несмотря на то что культура прошлого уже актуально не существует, однако в «этимологической памяти» слова продолжают жить теми ценностно-религиозными смыслами, которые формируют историческую основу настоящего (Вендина, 2007). В семантическое пространство зла в языке поэзии А.А. Ахматовой входят лексемы грехи, грешница, грешные, безбожна, ад, соблазн, распутник, кощунствовать и др., которые для истинной христианки Ахматовой являются проводниками и носителями зла.

Среди единиц, составляющих периферию (как ближнюю, так и дальнюю) концепта зло в языке поэтических произведений А.А. Ахматовой, выделяются слова, относящиеся к определенным лексико-семантическим группам:

- с имплицитной семой ‘злословие’: клевета, ложь, обман и др.

- с общей семой ‘предательство’: предать, измена, отступник, неверная и др.

- с общей семой ‘гибель’: смерть, умереть, убить, убийца, мертвый, почить и др.

- с общей семой ‘зеркало’: отраженье, зазеркалье и др.

В числе прочих смыслообразующих компонентов, нельзя обойти вниманием мир зазеркалья, который эксплицируется в стихах А.А. Ахматовой с помощью лексем зеркало, зазеркалье, призрак, двойник и др. Зеркальная метафора, символизируя мир зла, в художественном пространстве А.А. Ах-матовой становится структурообразующей единицей, создающей образ «художественного двоемирия», или, точнее, «многомирия».


В ЧЕТВЕРТОЙ ГЛАВЕ «Антонимия как средство репрезентации концептуальной оппозиции добро – зло в художественном пространстве А.А. Ахматовой» анализируются парадигматические отношения противопоставления языковых единиц, репрезентирующих концепты-оппозианты добро – зло. Многие исследователи творчества А.А. Ахматовой отмечали ее особое, контрастное, восприятие мира (Виноградов В.В., Павловский А.И., Дмитриев А.Л. и др.) Система средств, репрезентирующих принцип контраста, у поэта разнообразна и, что самое важное, весьма своеобычна. Она не только служит источником описания, способом передачи поэтом своего отношения к миру, жизни, людям, данная система сама представляет интереснейший объект исследования.

Внутри общей оппозиции добро – зло в языке лирики А.А. Ахматовой возникают частные, обусловленные контекстом и особенностями идиостиля поэта противопоставления: зло – любовь; злость – жалость; гневный – тихий; веселый – злой, гневливый; злость – приветливость, благосклонность.

Исследователей творчества А.А. Ахматовой привлекал особый психологизм лирики поэта, связанный с «влечением Ахматовой к противоречивым сочетаниям (оксюморонам) <…> исследование противоречий душевной жизни – неотъемлемая черта психологического метода. В острых оксюморонах Ахматовой – кратчайшее лирическое выражение диалектики души» [Гинзбург 1997: 301]. Оксюморонные образования А.А. Ахматовой стали хрестоматийными: Смотри, ей весело грустить, Такой нарядно обнаженной («Царскосельская статуя»); Таинственной невстречи Пустынны торжества, Несказанные речи, безмолвные слова «Первая песенка» и др. Примечательно, что слова, входящие в оксюморонные образования, сохраняют свои лексические значения. В результате синтеза, «сплава» этих значений происходит смысловое усложнение и обновление семантики языковых единиц.

С помощью оксюморонных образований А.А. Ахматовой удается передать смысловые оттенки явлений, чувств, отношений, парадоксальных по своей сути, объединяющих два противоположных начала: добро и зло. Из взаимоисключающих друг друга понятий рождается новое, небывалое прежде понятие. Да и сама «героиня Ахматовой, объединяющая собой всю цепь событий, сцен и ощущений, есть воплощенный оксюморон» [Эйхенбаум 1976: 410]:

Пусть он не хочет глаз моих,

Пророческих и неизменных.

Всю жизнь ловить он будет стих,

Молитву губ моих надменных.

(«О, это был прохладный день…»).


В ЗАКЛЮЧЕНИИ подведены итоги исследования, формулируются выводы и намечаются перспективы дальнейшей работы.

Проведенное исследование позволяет обратить внимание на то, что дуальная оппозиция добра и зла находит свое отражение в идеолексиконе А.А. Ахматовой неравнозначно: семантическое поле концепта зло представлено весьма разносторонне, а концепт добро репрезентирован, как мы уже отмечали, чаще всего имплицитными средствами. При этом некоторые экспликанты концептов добро и зло в контексте поэтических произведений А.А. Ахматовой «переходят» в поле оппозиционно представленного концепта, образуя «зону пересечения» концептов-оппозиантов.

Проблема изучения оппозиционно представленных концептов в художественном тексте представляется перспективной для дальнейшего изучения, потому что именно в зоне пересечения оппозиантов рождается та художественная правда и тот авторский язык, которые в полной мере отражают лингвально-ментальную личность художника слова.


Основные положения диссертационного исследования отражены в следующих публикациях:


в рецензируемых научных изданиях, включенных в реестр ВАК Министерства образования и науки РФ


1. Кириллина Н.В. Оппозиция добро – зло в языке лирики А.А. Ах-матовой // Вестник МГОУ. Серия «Русская филология». - №3. – М.: Изд-во МГОУ, 2010. – С. 73-78.

2. Кириллина Н.В. Концепты добро – зло в идиостиле А.А. Ахматовой // Вестник МГОУ. Серия «Русская филология». - №4. – М.: Изд-во МГОУ, 2010. – С. 59-64.

3. Кириллина Н.В. Словообразовательное гнездо с корнем -зл- в языке лирики А.А. Ахматовой // Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. Вып. 4. Ч. 2. Нижний Новгород: Изд-во ННГУ, 2010. – С. 101-106.


в других изданиях


4. Кириллина Н.В. Синонимические отношения в художественном тексте (на материале поэзии А.А. Ахматовой) // Рациональное и эмоциональное в языке и речи: субъективность, экспрессивность, эмоциональность: Межвузовский сборник научных трудов. – М.: МГОУ, 2009. – С. 128-132.

5. Кириллина Н.В. Антонимические отношения в языке поэзии А.А. Ахматовой как способ выражения оппозиции добро – зло // Семантика слова и семантика текста: сборник научных трудов. Вып. Х. – М., Изд-во МГОУ, 2010. – С. 17-21.

6. Кириллина Н.В. Оксюморонные образования как способ репрезентации оппозиции добро – зло в поэтическом языке А.А. Ахматовой // Сборник трудов конференции по социально-экономическим и правовым проблемам. Вып. 5. – Подольск: ПИ МГОУ (открытый), 2010. − С. 161-168.