Фредерик Перлз Эго, голод и агрессия Под редакцией Д. Н. Хломова издательство «смысл» москва 2000

Вид материала

Документы

Содержание Ментальный ме та болизм Ментальный ме та болизм Ментальный ме та болизм Псевдом етабол изм Ментальный метаболизм Псевдоме та болизм пара нойяльной личное ти Ментальный метаболизм Псевдоме та болизм пара нойяльной личное ти Ментальный ме та болизм

Подобный материал:

• П. А. Сорокина Москва Санкт-Петербург Сыктывкар 4-9 февраля 1999 года Под редакцией, 6816.25kb.
• Программа по литературе В. Я. Коровиной, учебник под редакцией В. П. Полухиной. Издательство, 64.75kb.
• Душиной Ираиды Владимировны. Издательство: Москва, Дрофа, 2006 год учебник, 169.56kb.
• Программа по литературе В. Я. Коровиной. Издательство «Просвещение», 2005г.; учебник, 42.87kb.
• I. Пояснительная записка, 513kb.
• Прикладная социальная психология. / Под редакцией А. Н. Сухова и А. А. Деркача М.:, 833.8kb.
• Программа по литературе В. Я. Коровиной. Издательство «Просвещение», 2005г.; учебник, 54.25kb.
• Практикум по гештальттерапии петербург, 5899.47kb.
• Напрасная смерть причины и профилактика самоубийств Под редакцией проф. Дануты Вассерман, 4565kb.
• Учебный план на 2011-2012 учебный год, 60.06kb.

самой личности. Существуют люди, чья строгая совесть не может быть объяснена единственно интроекцией. Родители, которые, согласно теории интроекции, воскресают в личнос­ти под видом совести, могут в действительности быть каки­ми угодно, только не строгими. В одном из исследованных мною случаев родители оказались чрезвычайно сочувству­ющими людьми, подавившими агрессивность в ребенке доб­ротой. Этот пациент страдал от жестоких упреков совести и сильного чувства вины. Он спроецировал свою агрессию — склонность к упрекам — на свою совесть, из-за чего сам чув­ствовал, что она нападает на него. Как только ему удалось

210 Ментальный ме та болизм

стать открыто агрессивным, совесть ослабила свою хватку, а чувство вины испарилось. Вылечиться от чрезмерно строгой совести можно только при условии смены самообвинения на приближение к предмету¹.

Русские «святые», описанные в советской литературе, уси­ливали чувство вины через укрощение агрессивности и от­каз от греха. С другой стороны, ребенок может иметь совер­шенно нетерпимых родителей, но если он поддерживает свой боевой дух и не проецирует собственную агрессию на роди­телей или свою совесть, он сохранит душевное здоровье.

Проекции могут относиться к самым неожиданным объек­там и ситуациям. Один из моих пациентов большую часть времени проводил в тревоге по поводу своих гениталий и тех ощущений, которые в них возникали. Он часто представ­лял себе, что его пенис исчезал в животе, что это как-то со­всем не по-мужски или что это доказывает его слабость. В любом разговоре он всегда сворачивал на тему своего пе­ниса. Анализ его генитальных и оральных проблем принес облегчение, но не разрешение их. Тогда до меня внезапно дошло, что его функции Эго сводились к жалобам и редким периодам плаксивости и раздражения. Куда подевались ос­тальные черты его личности? Они были спроецированы на пенис. Он не думал, что избегает определенных ситуаций, но в подобных случаях ощущал, что его пенис исчезает в жи­воте. Он не чувствовал себя слабым, слабыми были его ге­ниталии. Вместо того, чтобы попытаться преодолеть однооб­разие своей жизни, он постоянно старался вызвать новые ощущения в своем пенисе.

Подобный случай, вне сомнения, — исключение. То, что мы видим достаточно часто, это проекция на прошлое. Вме­сто того, чтобы выражать эмоцию, вызванную актуальной си­туацией, пациент воскрешает воспоминание. Вместо того, чтобы сказать аналитику: «Вы говорите много чепухи», он с видимым безразличием внезапно припоминает один случай, когда он обрушился с нападками на своего приятеля за то, что тот «говорил много чепухи». Подобного рода игнориро­вание проекции на прошлое помогает психоанализу с од­ной стороны поддерживать догму о крайней важности про-

¹ В оригинале Перлз пользуется игрой слов «reproach» и «approach», выделяя в них соответственно префиксы «re-» (указывает на повторение действия) и «ар-» (встречается в глаголах, связанных с установлением кон­такта: например «appear», «appeal», «appease» и т.д.) {прим. перев.).

Проекция 211

шлого, а с другой — мешает прояснению сути существую­щих в данный момент конфликтов.

Обычно нежелательный материал всецело проецируется на внешний мир. Порою обнаружить проекции оказывается действительно очень сложно; например, в случае с невроти­ческой потребностью в любви, всегда бывшей камнем пре­ткновения для аналитической теории и практики. Карен Хор-ни осознала, насколько важна роль, которую данная черта характера играет у современных невротиков, и я уже объяс­нил, что эта потребность не может быть удовлетворена, по­скольку любовь, будучи предложенной, фактически не при­нимается и не ассимилируется.

Психоанализ и индивидуальная психология (Адлер) выд­вигают догмат, гласящий, что невротик остается более или менее инфантильным. Потребность в любви, конечно, имеется у всякого ребенка, а неспособность любить часто является характерной чертой невротика; но способность любить ни в коей мере не принадлежит одним взрослым. Ребенок любит и ненавидит с такой силой, какой взрослые могут лишь поза­видовать. Трагедия невротика не в том, что он так и не смог научиться любить, и не в том, что он регрессировал до инфан­тильного состояния; она происходит от ингибиции, сдержива­ния любви и еще более от неспособности ее выразить. Ког­да за несчастной любовью следует разочарование, это бо­лезненное переживание заставляет его стараться не следо­вать своим эмоциям. Дело обстоит так, будто он решил: «Пусть другие занимаются любовью; я больше не стану рис­ковать». Однако всякий раз, когда он возбуждает в ком-то любовь, ситуация вновь становится опасной; он испытывает соблазн ответить любовью на любовь, но стыдится показать­ся смешным или романтичным. Он боится, что кто-то получит над ним преимущество или что ему придется выслушивать упреки. Если же, вдобавок, у него оральный характер, жажда любви совпадает у него с его основной потребностью.

Невротик проецирует сдерживаемую любовь и в резуль­тате в своих ожиданиях и фантазиях он вызывает видения, в которых к нему испытывают как раз те самые нежные чувства, которые он в себе подавляет. Другими словами, он страдает не от неспособности любить, а от торможения — от страха полюбить слишком сильно.

Как и невротическая «потребность в любви», так и дру­гой симптом, считающийся в классическом психоанализе не-

212 Ментальный ме та болизм

вротическим симптомом номер один, опирается на проекцию. Я говорю о комплексе кастрации, который основывается на страхе, что гениталии могут быть полностью или частично уничтожены. Чтобы доказать существование подобного ком­плекса, фрейдисты интерпретируют каждую часть человечес­кого тела как пенис. Даже материнское требование к ре­бенку пользоваться горшком истолковывается ими как каст­рация. Психоанализ, однако, упускает из виду тот важнейший факт, что при всем многообразии так называемых замените­лей пениса только один фактор остается постоянным, а именно повреждение; всякое дисциплинирующее обучение угрожает причинить, а порок и причиняет вред чему-то, будь то пенис, глаза, ягодицы, мозг или гордость. Возобновляю­щийся страх повреждения у невротика может быть излечен не втискиванием всевозможных символов пениса в комп­лекс кастрации, но скорее избавлением его от проекций не­вротической агрессии, от не нашедшего себе выражения желания угрожать и причинять вред.

Молодой человек с сильной, хотя несчастливой, мате­ринской фиксацией признался, что избегает полового сно­шения из-за страха, что с его пенисом может что-то слу­читься во влагалище. Его сны показали, что он испытывал страх перед vagina denlata («зубастым влагалищем»). Жен­ские гениталии представлялись ему чем-то вроде акулы, которая откусит его пенис. Очевидно, это был недвусмыс­ленный комплекс кастрации. Он был художником и испы­тывал необычайное отвращение к любым отзывам о своих работах из-за острых критических укусов, которые могли в них содержаться. Он избегал всего, что угрожало его пени­су и его нарциссизму.

Дальнейшее исследование симптомов принесло разгад­ку его невроза: он вряд ли когда-либо пользовался пере-дни-ми зубами и боялся обидеть даже муху — два феноме­на, части встречающиеся вместе. Кусание и причинение боли были спроецированы, но не только на влагалище, так что страх боли распространялся не только на пенис. На мой взгляд, считать, что пенис — это единственный и более того, первичный объект, — весьма сомнительное решение и озна­чает принятие симптома за причину. Даже если такого рода невротика можно было бы убедить, что влагалище не пред­ставляет никакой опасности, его проблемы не закончились бы на этом, поскольку комплекс кастрации не является цен-

Проекция 213

тральным пунктом его невроза. Это всего лишь еще один результат проецирования агрессивности. Он может приоб­рести половую потенцию, но страх ущерба (например, его престижу) тем не менее способен сохраниться, и он просто-напросто займется поиском очередного экрана для своих проекций. Робость нашего пациента прошла, когда он на­учился пользоваться своей агрессивностью, вгрызаться, по­лучать от жизни то, что ему причиталось. В ходе лечения я услышал с его стороны острейшую критику.

Проекция — это галлюцинации в самом строгом смысле этого слова. Кошмар мальчика являлся подобной проектив­ной галлюцинацией, которая занимает место центрального симптома при настоящей паранойе. В тех случаях, когда у че­ловека остается достаточно чувства реальности, галлюцина­ции рационализируются; здесь мы можем говорить о пара­нойяльном характере. Типичен поиск «обстоятельств», чего-то реального, что могло бы убедить параноика, что он не галлю­цинирует. Болезненно ревнивый муж, например, устроит заса­ду и попытается поймать свою жену в капкан, чтобы уличить ее в том, что она улыбается кому-то еще; и если это происхо­дит, он истолковывает ее улыбку в соответствии с заранее обдуманными идеями ревности¹.

Одного человека преследовал страх, что однажды он будет убит свалившейся с крыши черепицей. Он старался не ходить вдоль домов и, забредая на проезжую часть, ис­пытывал повышенный риск быть задавленным машиной. Его, естественно, невозможно было убедить в том, что шан­сы быть убитым черепицей составляют один к миллиону. Однажды он принес мне газетную вырезку и с триумфаль­ным видом показал, что какой-то человек был убит черепи­цей: «Вы видите, я был прав; такие вещи действительно случаются». Он искал «доказательства» и нашел-таки одно; в конце концов его страх растворился после того, как он избавился от проекции своего специфического желания высовываться из окна и кидать камни в тех, кто поступил с ним «несправедливо».

Более легкие случаи параноидного характера отличают­ся определенной избирательностью, которая подчеркивает некоторые характерные черты личности и игнорирует другие.

¹ Ревность всегда происходит из невыраженных, проецированных же­ланий.

214 Ментальный ме та болизм

Подвергшиеся нападению черты относятся к проекциям, к от­чужденным чертам параноидной личности. Проекции, таким образом, являются очень удобным средством для того, чтобы избегать решения проблем, возникающих при амбивалентном отношении. Проецируя свое собственное враждебное отно­шение, легко быть терпимым. Разве не заслуживает такой че­ловек, чтобы его похлопали по плечу за то, что он — такой хороший, а мир вокруг — такой плохой?

Так как для организмической концепции не достаточно исследования чисто психологических аспектов, мы можем по­пытаться найти, какие телесные процессы соответствуют про­цессу проецирования.

Глава 11

ПСЕВДОМ ЕТАБОЛ ИЗМ

ПАРАНОЙЯЛЬНОЙ ЛИЧНОСТИ

Два рисунка могут в простой форме продемонстрировать работу пищеварительного тракта: рис. 12 показывает здоро­вый пищевой метаболизм; рис. 13 — патологическое явле­ние, напоминающее метаболизм, но им не являющееся, кото­рое может быть названо псевдометаболизмом.





216 Ментальный метаболизм

Пищеварительный тракт представляет собой кожу, отде­ляющую организм от внешнего мира (подобно эпидермису). Пока пища находится внутри тракта и не проникла сквозь его стенки, она все еще изолирована от организма. В каком-то смысле она остается частью окружающего мира, подобно кис­лороду в легких перед тем, как он всасывается в альвеолах. И кислород, и пища становятся частью организма лишь пос­ле всасывания.

Без надлежащей обработки (пережевывание и т.д.) пи­ща не станет усвояемой. Люди, которые недостаточно пере­жевывают пищу, могут обнаружить в своем кале целые зер­на кукурузы, ягоды и тому подобные вещи. Интроецирован-ный материал остается вне организма и впоследствии спра­ведливо ощущается как нечто чуждое «Я», нечто, вызываю­щее дентальную агрессию или желание избавиться. Этот материал испражняется не в виде отходов, а в виде проек­ции. Он исчезает не из мира проецирующего человека, а только из его личности.

Под влиянием сопротивления здоровые процессы приня­тия пищи и дефекации часто превращаются в патологичес­кие состояния интроекции и проекции; с помощью сенсорных сопротивлений (гипостезия) ротовое и анальное отверстия становятся зонами конфлюэнции вместо того, чтобы регули­ровать коммуникации.

Когда я впервые натолкнулся на случаи, в которых паци­ент не принимал, а проецировал материал, высвобожденный из Бессознательного психоанализом, я попытался разгадать, каким образом этот материал мог выскользнуть наружу без контакта с Эго, без осведомленности пациента об этом про­цессе. Решением загадки оказалась структурная идентич­ность телесных и душевных процессов. Во всех этих случаях у пациентов имелась анестезия, нечувствительность ануса. Таким образом, аналитический материал, также как и фека­лии, не профильтровывался (используя терминологию Федер-на) сквозь границы Эго; или, как бы я предпочел сказать, Эго не существовало, не функционировало. Поскольку между организмом и средой существовала конфлюэнция, не заме­чалось, что части личности покидали организм.

Одно из следствий анестезии зачастую простирается далеко за пределы прямой кишки. Ощущается, что потреб­ность в дефекации существенно понижена, и появляется не­уверенность, выражающаяся в постоянном напряжении сжи­мающих мышц ануса и хроническом запоре. Контроль за де-

Псевдоме та болизм пара нойяльной личное ти 217

фекацией происходит не биологическим путем; анус, в це­лях безопасности, жестко закрыт; дефекация форсируется, и часто образуются геморроидальные шишки. Не чувствуется прохождение фекалий через анус; этот процесс протекает без соответствующих ощущений. Дефекация сопровождает­ся не полной осознанностью, а блужданием мыслей, порою даже чем-то вроде транса.

Здоровый организм ассимилирует физическую и духов­ную пищу и превращает ее в энергию, которая находит себе применение в деятельности; эта энергия проявляется в рабо­те и эмоциях. Негодный материал выбрасывается в качестве отходов и в разрядке, его выражают, но не проецируют.

При псевдометаболизме взятый внутрь материал недо­статочно ассимилируется, проходит сквозь личность и вы­ходит наружу более или менее не использованным, унося с собой свою энергию. Она выскальзывает наружу, не выпол­нив свою задачу внутри организма. Если материал только лишь выбрасывается из организма как отходы, ущерб, причи­ненный организму, можно возместить. Потеря может быть в значительной степени компенсирована увеличением объема пищи. («Интроектор» жаден, и определенное количество по­глощенной пищи всегда достигает тканей, несмотря на недо­статочное разрушение ее во рту.) Получается, однако, что в той степени, в какой могучий пищеварительный инстинкт ос­тается неудовлетворенным, организм стремится восстано­вить вещество, из которого он сам состоит. На примитивном уровне мы сталкиваемся с этой тенденцией в случае копро-фагической перверсии, на более высоком — в случае агрес­сивности параноика по отношению к своим проекциям.

Для того, чтобы понять патологию псевдометаболизма (особенно парадоксальную тенденцию параноидного харак­тера быть одновременно и очарованным своими проекциями, и относиться к ним враждебно), необходимо подчеркнуть ту роль, которую в данном процессе играет подавленное отвра­щение. Интроекция идентична пище, слишком быстро прохо­дящей через оральную зону. Если бы определенный продукт был распробован, это вызвало бы отвращение и рвоту; чтобы избежать этого, пища быстро проглатывается, а отвращение подавляется. Результатом является общая оральная анесте­зия и, в точности как в анусе, создается зона конфлюэнции. (Такая оральная анестезия была долгое время известна в

218 Ментальный метаболизм

медицине в качестве истерического симптома.) Как только цензора — вкус и чувство пищи — лишают голоса, не остает­ся никакого различения, разборчивости. Все заглатывается без разбора как физически (пиша), так и психически (зна­ния). Бок о бок с недостаточной разборчивостью идет недо­статочная сосредоточенность — блуждание мыслей и другие неврастенические симптомы.

Если мы станем рассматривать подавленные воспоми­нания как скопление непереваренных кусочков, мы увидим два пути избавления от них: ассимиляция или выброс. Что­бы быть ассимилированным, материал должен оказаться вновь пережеванным, а для того, чтобы его можно было за­ново пережевать, его надо извергнуть наружу. Отвращение является эмоциональным компонентом рвоты. Если этот не­переваренный материал не извергнуть в виде рвоты (не по­вторить), он направляется в противоположном направлении, на выброс.

Выброс не ощущается как отделение, так как благодаря анальной анестезии образовалась конфлюэнция: выброс превращается в проекцию. Организм продолжает атаковать и разрушать недавно спроецированный материал, который закрепляется за определенными объектами внешнего мира. Когда эти объекты становятся «фигурами», организм отвечает на их появление агрессией: враждебностью, мстительностью и преследованием.

Такого рода паранойяльное преследование — весьма за­мечательный феномен. Это попытка установить границу Эго, которой не существовало в момент проецирования. Но эта попытка обречена на неудачу, поскольку параноик желает атаковать материал, являющийся частью его самого, обраща­ясь с ним так, будто он принадлежит внешнему миру. Он не может оставить «проекцию» в покое, так как его агрессия в основе своей имеет пищеварительную природу. Однако по­скольку данная агрессия не применяется подобно денталь­ной агрессии, разрушение безуспешно ведет лишь к повтор­ной интроекции. Переваривание и повторное переваривание остаются незавершенными, противник поглощен, но не асси­милирован, он проецируется затем вновь и воспринимается как преследователь¹. И так далее, и так далее. Анестезия как ротового, так и анального отверстия приводит к потере

¹ Преследование собственных проекций сменяется при настоящей па­ранойе идеей «себя как преследуемого».

Псевдоме та болизм пара нойяльной личное ти 219

осознанности: чувство пищи (смакование вкуса и понима­ние его структуры) и чувство дефекации перестают быть функциями Эго.

Поскольку неассимилированный материал не просто выб­расывается и отвергается за ненадобностью, но и проециру­ется во внешний мир, в нем оказывается все больше и боль­ше ранее спроецированного материала, который опять-таки остается не полностью переваренным. Возникает порочный круг, который приводит к тому, что паранойяльная личность постепенно теряет контакт с реальным миром, изолируется от всего окружающего. Человек живет в «воображаемом» мире. Обычно он не осознает этот факт благодаря тому, что неспо­собность рта и ануса управлять коммуникацией привела к конфлюэнции между ним и проецируемым миром, который он принимает за реальный¹.

Следующий пример может послужить иллюстрацией к раз­витию цикла проекции/интроекции. Некий мальчик восхищен великим футболистом. Его воодушевление осмеивается, по­этому он подавляет его и проецирует свое восхищение на сестру, воображая ее поклонницей этого героя. Позднее он интроецирует героя и хочет, чтобы восхищались им самим. Чтобы завоевать восхищение, он «выпендривается» и пускает в ход весь свой детский репертуар. Сестра отплачивала ему ворчанием и насмешками вместо восхищения. Мальчик ста­новится застенчивым и втайне лелеет мечты о том, чтобы стать выдающимся спортсменом. Теперь он встал на путь превра­щения в невротика, но он все еще не параноик. Это, однако, может случиться, если он станет в то же время завидовать своему бывшему герою, который в его воображении превра­тился в соперника, и выражать недовольство его успехами. Если он затем начнет проецировать свою зависть и посред­ством этого приобретет уверенность в том, что мир завидует его (воображаемым) достоинствам, то поставит перегородку между собой и своим окружением; он притаится и станет мол­чаливым или наоборот — раздражительным и вспыльчивым. Основание паранойяльного характера, возможно даже буду­щей паранойи, уже заложено.

Я преднамеренно упростил паранойяльный метаболизм. Существует намного больше зон, сквозь которые интроекции

¹ Если бы по крайней мере не подавлялось отвращение, мощный его ба­рьер воспрепятствовал бы реинтроецированию проекций, и порочный фуг мог бы быть прерван. Отвращение является границей Эго, хотя, конечно, и не самой приятной.

220 Ментальный ме та болизм

и проекции проникают в организм и покидают его, но та час­тота, с которой обнаруживается связь между расстройствами пищеварительной системы и паранойяльными симптомами, настолько очевидна, что можно с уверенностью рассматри­вать псевдометаболизм в качестве первичного симптома.

Среди прочих симптомов мы находим в половой сфере ревность и вуайеризм. Один молодой человек был слишком скромен для того, чтобы вступить в половое сношение со сво­ей невестой, и проецировал свои мысли на приятеля, к кото­рому стал ее ревновать. Нетрудно было показать ему, что он визуализировал именно то, что ему не удавалось выразить как собственное желание, повторная идентификация быстро про­яснила ситуацию.

С другим пациентом дело обстояло не так просто. Здесь процесс зашел дальше. Этот человек был женат, и после проецирования он интроецировал своего воображаемого со­перника. Во время полового акта он вел себя так, «как буд­то» он был другим человеком. Не согласуясь со своими био­логическими потребностями, он вместо этого сосредотачи­вался на спектакле, где изображал своего друга. Контакт с женой был недостаточен: половой акт не приносил удовлет­ворения и оставался по сути своей незавершенным. Это только подстегивало проекции и интроекции в их следова­нии по порочному кругу.

В другом случае недостаточное чувство пениса создало конфлюэнцию. На этот раз пенис проецировался на женщин, и начался пожизненный поиск женщины с пенисом. Здесь налицо настоящий комплекс кастрации или, скорее, галлюци­наторная кастрация, имеющая отношение к отсутствию адек­ватных ощущений.

Ранее мы уже имели дело с иным аспектом комплекса кастрации: а именно, с тем, что проецированная агрессия рождает страх за какую-то часть себя (например, пенис). Су­ществует, однако, одна жалоба, которую психоанализ также относит к комплексу кастрации, но которая не может быть объяснена проецированной агрессией. Многие мужчины ве­рят, что потеря семени делает их слабыми или больными; другие живут в постоянном страхе потери денег и нищеты. Если какая-нибудь деятельность проецируется, Эго ощущает себя пассивным; в случае проецируемой агрессии оно чув­ствует, что на него нападают. Однако потеря энергии ощу­щается как функция самого организма, а не как результат нападения.