Geum.ru

Закономерности построения и функционирования гражданского общества

Вид материалаЗакон
Подобный материал:
1   2   3   4   5
ГЛАВА 3. ГРАЖДАНСКОЕ ОБЩЕСТВО В РЕСПУБЛИКЕ БЕЛАРУСЬ: СТАНОВЛЕНИЕ И ПУТИ РАЗВИТИЯ


3.1 Исторические предпосылки формирования гражданского общества в Республике Беларусь


Как показывает исторический опыт, становление и формирование гражданского общества в различных странах испытывало и испытывает мощное воздействие конкретных социальных условий. Республика Беларусь не является исключением из общего правила.

На Западе формирование гражданского общества начинает свой отсчет с XII-ХШ веков и складывается в течение длительного периода, методом проб и ошибок, вырастая из традиционных институтов, которые претерпевали сложную эволюцию, приспосабливались к новым запросам меняющегося общества. Кроме этого, гражданское общество развивалось на основе антично-христианской культуры, включая римское право, мощное влияние протестантизма.

В Республике Беларусь гражданское общество формируется и развивается в других условиях. Прежде всего, следует отметить доминирующую роль государства в жизни общества на всем историческом пути, что определялось природно-географическими, историческими, геополитическими условиями. Государство вынуждено было брать на себя решение основных задач.

Как и везде развитие гражданского общества в Республике Беларусь имеет свою «временную логику» развития, т.е. оно имеет свои этапы развития, их определенную последовательность и продолжительность. Поэтому рассуждения о затянутости становления гражданского общества в Республике Беларусь, об исторической отдаленности его окончательного становления лишены всякой основы. Становление гражданского общества в Западной Европе, США, на Востоке заняло несколько столетий, оно сопровождалось мощными потрясениями, разгулом террора, установлением в ряде стран фашистских режимов, жестких диктатур. Исторический процесс во всем мире никогда не имел и не будет иметь простой «линейной» формы. Он всегда включает множество вариантов развития, движение по одному из них определяется сочетанием множества факторов и условий, которые оригинальны в конкретно-исторических условиях. Соответственно, и последствия в каждой стране в тот или иной период времени будут весьма своеобразными.

Гражданское общество не является западным артефактом, в чем нас пытаются уверить евразийские изоляционисты. Общество, конечно, может стать современным и без наличия массового гражданского общества, но в таком случае это будет отсталое общество. Там, где гражданское общество отсутствует или является слабым и институционально неоформленным, там образующийся вакуум гражданственности и солидарности немедленно заполняется бюрократической вертикалью, патрон-клиентельными связями, аморальной семейственностью, непотизмом и клановостью [44, с. 50]. Это ведет к усилению отчуждения, взаимного недоверия и враждебности между соперничающими группами вплоть до войны каждого против всех, что становится благодатной почвой для сохранения и воспроизводства автократических порядков.

Обществами с широкой гражданской вовлеченностью, сильной коллективистской ориентацией и высоким уровнем обезличенного общественного доверия являются такие, казалось бы, разнородные в культурном отношении страны, как США и Япония, Германия и Уругвай, Швеция и Чили. В то же время не менее различающиеся между собой южная Италия и Мексика, южная Франция и Китай, Россия и Бразилия можно объединить в противоположную группу стран с низким уровнем доверия, более выраженным эгоцентричным индивидуализмом и, соответственно, менее развитыми, а то и эмбриональными гражданскими обществами. В обществах с длительной гражданской вовлеченностью высок уровень общественной солидарности, идеализма, гражданственности, люди готовы откликаться на разные общественные события и вызовы. В обществах со слабыми традициями гражданского участия доверие и связи солидарности не выходят за пределы «ближнего круга» (семьи, родственников, друзей), очень высок уровень материализма, люди озабочены собственным выживанием и им нет дела до общественных проблем.

В отличие от государства или какой-либо другой сознательно создаваемой конкретной организации, гражданское общество невозможно «построить», как наивно полагают некоторые политики и общественные деятели. Гражданское общество отличается от конкретных организаций индивидов, которые создаются для достижения вполне определенных целей, еще и тем, что оно само по себе не имеет никакой цели, подобно тому, как не имеет никакой цели рыночная экономика, право или мораль. Гражданское общество – это во многом непреднамеренный, спонтанно возникающий результат взаимодействий между имеющими определенные цели объединениями индивидов. Этот результат заключается в достижении особого, гражданского качества взаимодействий между индивидами как членами общества, и в первую очередь, в социетальном характере интеракции между гражданами и государством, между экономикой и государством, между обществом и политикой, между правящей элитой и оппозицией и т.д.

Идея гражданского общества приобрела особый смысл в 1980-х годах накануне либерализации и демократизации коммунистических стран Восточной Европы, когда она была взята на вооружение в качестве идеологической модели, альтернативной идее тоталитарного государства. Наилучшие шансы сравнительно быстрого перехода к демократии и рыночной экономике получили те страны, народам которых удалось сохранить историческую память, демократические традиции (Чехия) и даже, как это было в Польше, отдельные элементы рыночного и гражданского обществ (частную собственность на землю, социальный плюрализм, католическую церковь, либеральную интеллигенцию).

Как и в Западной Европе, после завершения буржуазных революций, так и в Восточной Европе после фазы демократизации произошел естественный спад политической активности гражданских обществ: многие люди и ресурсы отошли к политической системе или вернулись назад в частную сферу. И этот откат гражданской вовлеченности в политику стал только усиливаться по мере консолидации демократии. На этой фазе значительная часть гражданского общества осуществила поворот от res publica к res privata, когда внимание граждан переключилось на делание индивидуальных карьер или личное выживание.

Переключение социальной активности на сферу приватной жизни привело к тому, что пространство гражданского общества в Восточной Европе существенно сжалось, его границы сузились, что особенно проявилось в значительном уменьшении количества политически активных субъектов гражданского общества.

На этом фоне совсем иной представляется ситуация с гражданскими обществами в Украине, России и, особенно, в Беларуси. В отличие от большинства других восточноевропейских коммунистических режимов, в странах «восточнославянского треугольника» и без того слабые традиции гражданской самоорганизации, доверия и солидарности были надолго прерваны установлением жесткого тоталитарного режима, который оставил после своего краха совершенно атомизированное, разобщенное общество. Демократическая эйфория, охватившая значительную часть населения этих стран в период «перестройки» и первые годы государственной независимости, вызвала появление влиятельных гражданских объединений, нацеленных на демократизацию, национальное возрождение и консолидацию. Однако по тем или иным причинам они стали сдавать свои автономные позиции в политическом обществе еще до окончания фазы демократизации. В результате в Беларуси и России так и не установились властные демократические институты, а в «посторанжевой» Украине, которая сумела создать такие институты, политизированное гражданское общество оказалось послушным инструментом олигархических партий и групп интересов, не дающих демократическим институтам возможности стать сильными и прочными.

Таким образом, одной из фундаментальных характеристик восточнославянских посткоммунистических обществ и, в частности, их гражданских подсистем является низкий уровень институционального развития. Причем особенностью Беларуси и, частично, России является то обстоятельство, что низкий уровень институционализации их политических систем сочетается со столь же низким уровнем политической активности населения.

Глубочайший отпечаток на социальное поведение белорусского населения наложили такие факторы, как тяжелое наследие русско-советского имперского господства, надолго остановившего процесс формирования белорусской нации, патриархальные особенности менталитета и политической культуры большинства населения, отсутствие влиятельного среднего класса и, наконец, режимные изменения в 1996 г. По этим причинам белорусское общество отличает довольно низкий уровень социальной активности. Как и в советские времена, она протекает в основном в пространстве их частной жизни и почти не выражена в публичной сфере. За 20 с лишним лет существования «третьего сектора» ассоциированные группы интересов так и не стали основным способом организации повседневной жизни белорусов.

Процесс национально-государственной самоидентификации находится сейчас в активной стадии, но он начался сравнительно недавно и идет довольно противоречиво и непоследовательно. Так, например, согласно официальной трактовке белорусская государственность начинается лишь с образования в 1919 г. БССР. Славная, сколь же и трагичная, история Великого княжества Литовского и Белорусской Народной Республики, роль которой в политической ресоциализации граждан, формировании белоруской идентичности, гражданственности и патриотизма трудно переоценить, практически не культивируется как предмет национальной гордости. Поэтому неудивительно, что у подавляющего большинства населения все еще отсутствует развитое национальное самосознание, т.е. сознание принадлежности к Беларуси не только на основе сходного жизненного опыта, но и на основе общей системы национальных ценностей. Отсутствие в массовом сознании вдохновляющей национальной идеи является главным фактором гражданской и политической индифферентности граждан.

Для многих жителей Беларуси все еще характерен преимущественно локальный характер самоидентификации, который основывается на принадлежности к семье, местности, региону, социальной группе (православные, католики, протестанты), не всегда возвышаясь до уровня национального государства. Для других же больше характерна маргинальная советская идентичность, ощущение себя бывшими подданными великой советской империи, которую у них несправедливо отобрали. В Беларуси они видят осколок СССР, неспособный полноценно существовать без воссоединения если не с остальными бывшими советскими республиками, то хотя бы со «старшим братом».

Ментальные основы общественной пассивности и апатии большинства белорусов обусловлены их относительно недавним крестьянским прошлым и исторической усталостью от изнурительной борьбы за элементарное физическое выживание, которую белорусский народ был вынужден вести с иноземными захватчиками и местными угнетателями на протяжении нескольких столетий. Это – витальная целесообразность, приземленный прагматизм, неверие в возможность изменить общественные условия жизни и, более того, страх перед общественными переменами. Поэтому для таких людей характерны сосредоточенность на пространстве собственной частной жизни, ориентация на индивидуальное приспособление к окружающим условиям, обособленность частного существования, заниженный уровень социальных запросов и ожиданий.

В результате активность гражданского общества почти не сказывается на повседневной жизни основной массы людей, от чего и уровень общественной поддержки гражданских организаций и инициатив остается очень низким. Люди предпочитают прибегать к отработанным за многие десятилетия механизмам индивидуальной адаптации к условиям своей жизни. Высокая степень индивидуального приспособления к любой общественной системе, в том числе и к ныне существующей – основная черта традиционной поведенческой модели белорусов и одна из основных причин общественной пассивности.

Вместо формирования сильных и прочных гражданских институтов в постсоветской Беларуси получили широкое развитие неформальные социальные связи, тем более что для них сейчас имеются более благоприятные экономические и политические условия, чем в посттоталитарном СССР. Эти связи завязываются преимущественно в частной сфере жизни и ориентированы, прежде всего, на материальное потребление.

Социальные сети белорусского общества характеризуются тем, что неформальные правила нередко доминируют над формальными институтами, а хорошо институционализированные частные практики сводят вообще к минимуму необходимость в публичных взаимодействиях, в том числе и необходимость в гражданском и политическом участии. Поэтому вертикальные отношения в публичной сфере почти полностью замещают собой горизонтальные.

Политизированные продемократические организации гражданского общества в Беларуси составляют лишь видимую верхушку его айсберга. Разумеется, белорусское гражданское общество не является в количественном отношении столь большим, как хотя бы в Украине, однако оно не является и столь маленьким, чтобы заявлять о его полной неспособности автономно влиять на развитие публичной сферы. В Беларуси действуют многие сотни всевозможных общественных объединений, некоммерческих учреждений, фондов, кооперативов, общин, активность которых направлена на удовлетворение самых разнообразных и общественно значимых потребностей граждан (от профессиональных и культурологических ассоциаций до хосписов, от объединений родителей детей-инвалидов до этнических землячеств и т.д.). Можно констатировать политическую пассивность большей части белорусского гражданского общества, но ни как не отсутствие гражданской вовлеченности в повседневные общественные дела и наличие в стране определенного гражданского потенциала, который до сих пор никем не изучен [43].

Гражданское общество является образованием, границы которого могут, как расширяться, так и сужаться. В одних ситуациях (как правило, чрезвычайных) за счет вовлечения конъюнктурных сил гражданская масса разрастается едва ли не до критического размера, как это было в Украине осенью 2004 г., в других же случаях – сворачивается до своего структурного ядра. Характерной особенностью гражданских обществ Беларуси является реактивная природа гражданской активности, когда граждане только тогда начинают действовать как граждане, когда возникает непосредственная угроза их интересам. Вследствие общей институциональной слабости этих гражданских обществ и их неспособности к организованной инкорпорации в свой состав новых участников такие одноцелевые группы самозащиты обычно оказываются нежизнеспособными. Вместо того чтобы трансформироваться в устойчивые общественные ассоциации, стремящиеся, к радикальному разрешению той или иной назревшей общественной проблемы посредством, скажем, изменения формальных правил, принятия нового закона, они, напротив, как только разрешается их конкретная групповая проблема, тут же распадаются.

Развитие гражданского общества в таких странах как Беларусь или Россия будет, по-видимому, идти по пути оживления гражданской активности, прежде всего, на уровне локальных публичных сообществ. Для того чтобы обыватели захотели вырваться за пределы своего «ближнего круга», преодолеть недоверие к незнакомым людям и объединиться с ними для разрешения совместных проблем, они должны увидеть личную выгоду от такого объединения. Важную роль в этом процессе может сыграть актуализация так называемых ценностей среднего уровня, занимающих промежуточное положение между общенациональными ценностями и ценностями семейными, приватными. Промежуточные ценности возникают на пересечении частной и публичной сфер жизни и связаны с локальными общественными интересами (место жительства, соседство, местная церковь, школа, поликлиника, бытовая инфраструктура, дороги, экология, преступность и т.д.). Без актуализации ценностей среднего уровня и соответствующих интересов ценности верхнего уровня (национальное государство, права человека, патриотизм, институт церкви и др.) останутся для людей пустым звуком даже при всей лояльности к ним, поскольку это самые общие символы, которые не требуют практических действий. Однако люди только тогда начнут проявлять интерес к промежуточным ценностям и почувствуют желание что-нибудь сделать для своего сообщества, когда они у них появится возможность влиять на принятие решений в данном сообществе. Поэтому еще одним инструментом гражданской самоорганизации является местное самоуправление.

Нормативный концепт гражданского общества позволяет согласиться с мнением Д. Коэна и Э. Арато, что гражданское общество становится сегодня политическим идеалом современности. Он противопоставляется как утопическим идеалам радикальной демократии, социализма, марксизма, коммунитаризма, так и не менее утопичным, на их взгляд, неолиберальным и либертарианским теориям, растворяющем «общество» в рыночном («буржуазном») обществе [23, с. 10].

Гражданское общество в современной Беларуси призвано сыграть особую роль в переходе страны к демократии и цивилизованному рынку. Если укрепление государственности будет происходить только усилиями «сверху» при отсутствии целенаправленной, организованной деятельности «снизу», то это приведет к возрождению авторитарного государства, историческое развитие Беларуси замедлится, рынок останется «архаичным», грабительским.


3.2 Становление гражданского общества в Республике Беларусь


Итогом последних лет, прошедших с момента принятия Конституции, явилась фактическая завершенность процессов национального и государственного строительства. Суть не только в создании легитимных органов государственной власти, но и о становлении таких демократических институтов, которые обеспечивают права человека, свободу слова, печати и собраний, участие в выборах высших должностных лиц.

До приобретения суверенитета в советский период все эти права и свободы были существенно ограничены. Государство пользовалось своей монополией на средства массовой информации, распространяя тщательно отобранные, прошедшие цензуру информационные сообщения и пропагандистские лозунги. Попытки выразить взгляды, отличающиеся от официальных, жестко подавлялись. Была серьезно ограничена и свобода объединений.

После провозглашения независимости политическая ситуация в Республике Беларусь существенно изменилась и стала приобретать черты цивилизованного демократического государства. Специфика процессов самоорганизации белорусского общества заключается в том, что главным инициатором преобразований, партнером формирующегося гражданского общества выступает государство.

Человек, его права и свободы в нашей стране конституционно провозглашены в качестве «высшей ценности» (1, ст. 2), которую государство обязано признавать, соблюдать и защищать. В нашей стране все факты нарушений прав и свобод граждан являются предметом тщательного рассмотрения правоохранительных органов и судебного разбирательства, благодаря чему подаются условия для предотвращения злоупотреблений властью и формирования у населения активной гражданской культуры.

В реализации прав и свобод граждан большое значение имеет отказ государства от монополии на средства массовой информации, свободное обращение информационных потоков в различной форме и из различных источников. Созданы и успешно функционируют независимые печатные издания [32, с. 37].

С целью совершенствования государственной системы правовой информации был образован Национальный центр правовой информации, основной задачей которого является оперативное правовое обеспечение органов государственного управления, общественных организаций и средств массовой информации [9].

Граждане Беларуси получили возможность открыто выражать свои взгляды и идеи, учреждать независимые СМИ, создавать общественные объединения и политические партии, другие демократические институты. Согласно данным Министерства информации, в Республике Беларусь на долю негосударственных печатных СМИ приходится около 70%. Несмотря на это, государственные печатные СМИ по количеству тиражей и популярности опережают негосударственные и доминируют на информационном пространстве республики. Сведения о средствах массовой информации, информационных агентствах, зарегистрированных в Государственном реестре средств массовой информации на 1 апреля 2011 года представлены в Таблице 1.


Таблица 1

Виды Всего Государственные Негосударственные

Печатные СМИ

Газеты 666 207 459

Журналы 650 181 469

Бюллетени 38 12 26

Каталоги 7 – 7

Альманахи 1 1 –

Итого 1362 401 961

Электронные СМИ

Радиопрограммы 162 139 23

Телепрограммы 78 29 49

Итого 240 168 72

Информационные агентства

9 2 7


8 февраля 2009 г. вступил в силу Закон о СМИ. Достоверность информации, законность, равенство, уважение прав и свобод человека, многообразие мнений, нормы профессиональной этики журналистов – все эти принципы закреплены в новом нормативном акте. Каждому гарантируется свобода мнений, убеждений, их свободное выражение.

Сегодня в Беларуси действуют 5 общенациональных телеканалов – «Первый», «ЛАД», «ОНТ», «Столичное телевидение», международный спутниковый телеканал «Беларусь-ТВ». С 2002 года начал вещание «Первый музыкальный телеканал», сигнал которого в настоящее время распространяется посредством спутниковой связи.

На территории Республики Беларусь вещание в РМ-диапазоне осуществляют 29 радиостанций. Радиостанция «Беларусь» – единственная в республике государственная радиостанция, которая работает на зарубежные страны. Программы радиостанции выходят в эфир на белорусском, русском, английском, немецком и польском языках.

Значительно расширилась аудитория белорусского телевидения: с 1 февраля 2005 г. на страны ближнего и дальнего зарубежья вещает международный спутниковый телеканал «Беларусь-ТВ». В эфире телеканала не только информационные программы, объективно информирующие зарубежного зрителя о событиях и явлениях жизни нашей страны, но и лучшая кино-, теле- и видеопродукция Белтелерадиокомпании, телеканалов «ОНТ» и «СТВ», киностудии «Беларусь-фильм» и Белорусского видеоцентра.

Отличительной особенностью новейшей политической истории Беларуси является использование установленных Конституцией форм непосредственной демократии, среди которых следует особо отметить: референдум, выборы и Всебелорусские собрания.