Врамках программы «Прометей» Павлодар удк 94(574. 25)(075. 8) Ббк 63. 3(5Каз)я73

Вид материала

Содержание

Подобный материал:

1 ... 4 5 6 7 8 9 10 11 ... 19

Казачьи станицы и поселки по состоянию на 1 августа 1905 года:

Станица Павлодарская – население: казаки, р. Иртыш и Усолка, 188 дворов, 188 жилых строений, 710 мужчин и 723 женщин, 330 нежилых строений, находятся: школа, аптека, станичное правление, винная лавка, торговая баня, харчевня, паровая мельница.

Посёлок Ямышевский: казаки 99 дворов, 90 жилых строений, 230 мальчиков и 236 женщин, 257 нежилых строений, - церковь, школа, винная лавка и 2 торговые лавки.

Поселок Подстепный – казаки 66 дворов 66 жилых и 31 нежилых строений, 148 мужчин и 191 женщин, - школа.

Поселок Черноярский – казаки, 81 дворов, 81 жилых и 41 нежилых строений, 186 мужчин и 214 женщин, - церковь и школа.

Поселок Григорьевский – 63 двора, 63 жилых и 45 нежилых строений, школа.

Станица Баянаульская – 118 дворов, 192 жилых и 151 нежилых строений, 393 мужчин и 387 женщин, - церковь, школа, часовня, мечеть, станичное правление, почтово-телеграфное отделение, арендный дом, 7 лавок, ярмарка, винная лавка.

Станица Песчанская – 174 дворов, 174 жилых и 10 нежилых строений, 473 мужчин и 498 женщин – церковь, школа, почтово-телеграфное отделение, станичное правление, кожевенный завод, 3 лавки.

Поселок Осьморыжский – 121 двор, 121 жилых и 15 нежилых строений, 305 мужчин и 329 женщин, часовня, школа, почтовая станция, 3 лавки.

Поселок Качировский – 104 дворов, 136 жилых и 145 нежилых строений, 377 мужчин и 375 женщин, часовня, школа, 4 лавки.

Поселок Пресновский – 80 дворов, 80 жилых и 82 нежилых строений, 241 мужчин и 219 женщин, часовня, школа, почтовая станция. 3 лавки.

Поселок Чернорецкий – 110 дворов, 110 жилых и 90 нежилых строений, 310 мужчин и 292 женщин, церковь, школа, почтовая станция, винная лавка, 3 лавки.

Поселок Урлютюбская – 165 дворов, 253 жилых и 619 нежилых строений, 494 мужчин и 515 женщин, церковь, школа, станичное правление, 2 лавки, одна винная лавка.

Поселок Башмашенский – 113 дворов, 171 жилых и 83 нежилых строений, часовня, две школы, 2 лавки.

Поселок Железинский – 88 дворов, 145 жилых и 94 нежилых строений, 250 мужчин и 264 женщин, церковь, школа, 2 лавки, кожевенный завод.

Поселок Пяторыжский – 120 дворов, 152 жилых и 214 нежилых строений, 348 мужчин и 328 женщин, церковь, школа, 3 лавки, винная лавка.

Поселок Бобровский – 68 дворов, 95 жилых и 55 нежилых строений, 179 мужчин и 191 женщин, часовня, школа, 2 лавки» [66].

В 1914 году в Павлодарском уезде имелось 4 казачьих станицы, в которые вошли 16 казачьих поселков [67].

С введением положения 1846 года в целях усиления Сибирского войска, после подавления восстания Кенесары, было утверждено, что часть казаков, проживающих на линии, должны выселиться по жребию принудительно внутрь самой степи и вдобавок к ним поселить туда же с зачислением в казаки до 5 тыс. крестьян малороссийских губерний, пожелавших переселиться в Сибирь. Это послужило началом образования станиц Щучинской, Котуркульской, Зерендинской, Арык-Балыкской и др. всего 13 поселений независимо от Каркаралинской, Баян-Аульской, Кокчетавской, Атбасарской и Акмолинской станиц, образованных таким же принудительным выселением казаков с линии ещё в 20-х и 30-х годах XIX столетия [33, с.75].

Проводя сравнительный анализ казачьих войск, Краснов приходит к выводу о том, что сибирские казаки «оказываются самыми бедными по производительным силам в общей казачьей», следствием чего является значительный рост преступлений. Войсковое начальство находит, что нравственные качества казаков имели вредное влияние часто повторяющиеся неурожаи и значительные падежи скота. Со своей стороны губернатор Акмолинской области и прокурор относят развитие порочных наклонностей казаков ко времени, когда беспрерывная служба сибирских казаков на полном содержании от казны воспитала в них беспечность о собственных нуждах, а экспедиции в степь, дававшие им случай к безнаказанным добычам от казахов развили непривычку к систематическому хозяйственному труду и своевольство [53, с.23]. А.К. Гейнс писал: «Привилегии, дарованные правительством казакам, послужили не к возвышению их благосостояния и деятельности, а, напротив, к развитию полнейшей праздности и лености, к расстройству их хозяйства и к систематически-организованному обдирательству киргизов. Хозяйство старых казаков, водворившихся в степи еще в двадцатых годах, до крайности плохо; земледелия нет почти вовсе; торговля существует кое-где, как исключение, а промыслы более или менее темны; тем не менее, с захватом киргизских земель, обдирательством и всевозможными насилиями они поселяют в киргизах враждебные чувства ко всему русскому населению [19, с.113]. Разумеется, нужно учесть, что отношению Гейнса к казачеству свойственна дворянская спесь, забывчивость того, что и большинство его собратьев, дворян-чиновников для своих далеко не первых потребностей обирало казахов, как только могло. Но справедливо мнение, что за счет насилия, несправедливости нельзя сформировать высокие человеческие качества ни у подвергающихся насилию, ни у насильников.

В XIX веке правительство, стимулируя службу сибирских казаков в казахской степи, уделяет особое внимание наделению их земельными участками. Как отмечал Т. Седельников, начатая в начале XVIII века и беспрерывно продолжавшаяся до последней четверти XIX века казачья колонизация привела к тому, что Сибирское казачье войско стало иметь не менее 5 млн. дес. лучших земель [56, с.20]. О том, что казакам отводились самые живописные и плодородные участки Северо-Восточного и Юго-Восточного Казахстана, писали дореволюционные российские исследователи Казахстана и Сибири, - например, И. Завалишин отмечал, что «в Кокчетавском, Баян-Аульских и Каркаралинских горах есть местности, не уступающие красотою своей лучшим пейзажам Швейцарии и Северной Италии» [23, с.14]. Значительная часть казахских земель была изъята в 1820-х гг. с возобновлением упраздненной казачьей пашни, когда генерал-лейтенант Капцевич вменял межевой комиссии в «особенный долг» не касаться хлебопахотных земель, отведенных каждому эскадрону Сибирского казачьего войска в размере 5 сотен десятин не включать в эту площадь территорию душевых наделов казаков [45, с.153]. Однако, несмотря на обеспеченность лучшими участками земли, земледелие в Сибирском казачьем войске в XIX веке, как ив предыдущие время, не получило, да и не могло получить широкого распространения, ибо, как отмечали еще А. Бокейханов, Т. Седельников и другие, «в сибирском казаке не искоренилось предубеждение против «черного» труда – земледелия, которым он не любил заниматься и при первой же возможности прибегает к наемной рабочей силе…» [46, с.187].

В 1816 году издано новое положение о Сибирском войске, по которому это войско усилено включением в состав его смежных крестьянских селений в числе 5850 душ. Всё войско разделено на 9 полковых округов, в число которых поступили: а) все земли, какими войско до того времени владело; б) земли, присоединённые к войску вместе с казёнными селениями. Из числа этих земель в личное пожизненное довольствие штаб-офицеров повелено отвести по 400 десятин каждому, обер-офицерам по 200 десятин и казакам в дополнение к отведённому уже им, как сказано выше, в 1817-1820 годах (во исполнении Указа 1778 года) 6-ти десятинам ещё по 24 десятины «способной к хлебопашеству и скотоводству земли». В случае недостатка для сего земель, указанных в пунктах а и б § 314 определено было отвести «свободные казённые земли во внутренней стороне линии и киргизской степи по удобности». Про десятивёрстную полосу в Высочайше утверждённом в 1846 году положении о войске специально нигде не упоминается; очевидно она подразумевалась в числе тех земель, которые утверждены за войском по § 314, под названием земель «коими ныне владеет войско». Ремонтная пошлина с казахов по тому же положению сохранена за войском, как его доходная статья до окончательного надела войска землями и внутреннего их размещения. По § 7 того же Положения «никому из лиц войскового сословия не принадлежащих, не дозволяется иметь постоянной осёдлости в районе Сибирского линейного казачьего войска и пользоваться войсковыми землями» [33, с.74].

Согласно Положению 1846 года, личных 30-ти десятинных наделов казаков и офицеров, как на «линиях», так и в степных станицах, начался в 1854 году с правого фланга войска, т.е. с Пресногорьковской линии и, подвигаясь сначала до г. Омска, перешёл на Иртыш. Прежде всего, в наделы включены были те земли, которыми казаки владели при 6-ти десятинном наделе. На территории между Пресногорьковской и Омском новые юртовые наделы почти нигде не вышли, за кордонную линию, от которой как выше сказано, Кокоулин в 1839 году проводил грань так называемой десятивёрстной полосы. По Иртышу же во многих местах, особенно в районе станиц Железинской, Песчанской и Коряковской Павлодарского уезда за казаками сохранены не только те земли, которыми фактически пользовались с самого заселения линий по левую сторону Иртыша, но и вновь, согласно § 314 положения 1846 года, ещё прирезаны по ту же сторону луга, так как по правую сторону вблизи казачьих поселений не оказалось удобных земель, достаточных для доведения юртовых наделов до 30-ти десятинной нормы. Проекты таковых наделов были утверждены в 1857, 1859 и 1865 годах и казаки вступили в их пользование. Земли, не поступившие в надел казаков по внутреннюю сторону линии поселений и по правую сторону Иртыша, поступили за излишеством частью в государственные имущества и в пользование крестьян и казахов, частью же в войсковые запасы; десятивёрстная же полоса (приблизительно в границах Кокоулина) за выделом из неё части в юртовые наделы казаков, в остальном своём пространстве поступила «во временное пользование казаков и для извлечения доходов войску» [33, с.75].

Этими же утверждёнными планами полковых округов определены границы войсковой территории и с казёнными, Кабинетскими и крестьянскими землями Тобольской и Томской губернии. В частности по отношению к границам войска с «внутренними» правобережными волостями вновь преобразованной в 1854 году Семипалатинской области, сначала повелено было (см. Положение об управл. Семипал. обл. Полн. Собр. Зак. 1854 г. №28255) точно означить этим киргизам земли для кочевья и озаботиться принятием мер к ограничению их от соседних крестьян Тобольской и Томской губернии и казаков. Причём, если за размежеванием казачьих земель окажутся между станицами свободные участки, то таковые предлагалось не предоставлять киргизам ближе 5-ти вёрст от правого берега Иртыша. «По примеру десятивёрстной полосы по левому берегу, для будущих осёдлых заселений русских или киргизов или для других, по усмотрению, заведений».

Ст. 2.- «Всех киргизов, не причисленных в крестьяне, кочующих на землях казённых селений, удалить немедленно во внешние округа и впредь внутри линий дозволить им кочевать на одних только землях линейного казачьего войска, получающего за это ремонтную пошлину, которая составляет один из главнейших источников доходов войска. «Киргизов же, имеющих необходимую надобность в отлучке в города или селения внутренних округов, увольнять на определённые сроки, но не целыми аулами, а по билетам, выдаваемым от волостных управителей на каждое лицо особо, с обязательством предъявлять эти билеты в городах и селениях местному начальству, и на городских и казённых землях отнюдь не устраивать юрт, как могущих служить удобным притоном для конокрадов».

Кочёвки за границами внутреннего округа в русских пределах вновь подтверждено отнюдь не допускать. На казачьи же земли и в десятивёрстную полосу разрешено было впускать лишь для временных кочёвок и при том не иначе как по увольнительным билетам от областного начальства «с уплатою ремонтной пошлины в пользу Сибирского линейного казачьего войска, как сие ныне делалось» [33, с.76].

М.А. Терентьев высказывал: «У киргиз была отнята лучшая земля… и не только пашни, но и лучшие зимовки…, но казак ничего не делал и собирал доход» [61, с.267].

Имелись среди казаков крупные магнаты. Например, дед Г.Н. Потанина обзавелся громадными стадами, а в помощь для ведения домашнего хозяйства купил двух девочек-казашек, терпевших самые дикие притеснения. В 1876 г. 81 % казаков жил богато или средне [64, с.265]. Богатое хозяйство имело до 260 голов скота, среднее – около 100 [64, с.270]. Среди казаков были и настоящие магнаты, имевшие многотысячные стада.

Сибирские казаки считали собственность казаха «своей собственностью», а «отнять у него барана, украсть у него быка или лошадь считается молодечеством» [22, с.71]. Казачье «молодечество» соответствует казахской барымте, можно предположить, что казаки, проживая долгое время на одной территории с казахами, переняли приемы угона скота. Таким образом, «Молодечество» в форме похищения скота, чужого имущества бытовало как в среде казахов, так и среди казаков. Известен рассказ о том, что один из таких казаков умудрился украсть приглянувшуюся кошму из-под спящего казаха. Даже если это байка, то весьма показательная.

Сибирским казакам приносили доходы не только меновая торговля в степи, но и сдача в аренду земель войскового запаса своих земель казахам для кочевания.

Отторжение лучших земель и закрепление их за казаками вынуждало казахов искать новый источник существования с целью выживания и дальнейшего развития традиционных форм хозяйствования. На территории Павлодарского Прииртышья степень распространения и уровень развития арендных отношений был достаточно высок [29].

Щербина в 1903 году писал, что «возникновение аренды земель, занятых киргизами на Иртыше, относится, как выяснилось из массового опроса, к периоду времени 50-60 лет тому назад, то есть оно совпадает приблизительно с моментом отмежевания 10-верстной полосы в 1839 году, когда полоса эта документально была закреплена за казачеством. До этого времени киргизы свободно, без всякой платы, пользовались пастбищами и покосами на войсковых землях. На первых порах возникновения аренды казачество применяло к своим арендаторам систему обложения по скоту: со 100 штук овец оно брало одну овцу, со 100 лошадей – одну лошадь и т.д. Но эта система оказалась неудобной, так как киргизы не показывали всего имеющегося у них скота; тогда перешли к системе обложения зимовок, и плата стала взиматься в виде подымного с каждого отдельного хозяйства. В конце концов, додумались до сдачи земли в аренду с торгов отдельными участками» [37, с.53]. По данным Щербины, всего на Иртыше в 1903 году проживало 6736 хозяйств; из них 85 хозяйств – на жалованной земле; на казачьих землях, следовательно – 6651 хозяйств, из которых:

Таблица 7

Разряды казачьих земель	Количество арендующих хозяйств	%
На юртовых наделах	2428	36,5
На офицерских участках	3477	52,3
Частью на юртовых, частью на офицерских	206	3,2
На войсковых землях	540	8
Всего	6651	100

Blog

Врамках программы «Прометей» Павлодар удк 94(574. 25)(075. 8) Ббк 63. 3(5Каз)я73

Содержание