Ю. А. Свеженцева Публикуется по изданию
| Вид материала | Документы |
- Публикуется по изданию: Н. А. Корнетов, Е. В. Лебедева Депрессивные расстройства, 218.38kb.
- Аналогичное сообщение приведено в письме, 1025.23kb.
- Публикуется по изданию: Н. А. Корнетов, А. В. Ермаков Исторические тенденции и современные, 1961.2kb.
- Записки Восточного Отдела", т. X, 1896; "отчет, 951.1kb.
- М. В. Ярышев по изданию: fit durch vitamine, Klaus Oberbeil- sudwest. На русском языке, 3056.23kb.
- Н. А. Корнетов Сибирский государственный медицинский университет, г. Томск, 390.07kb.
- Перевод с английского Л. В. Харченко, Редактор, 3502.1kb.
- Н. А. Корнетов нии психического здоровья Томского научного центра со рамн, 481.16kb.
- Н. А. Корнетов нии психического здоровья Томского научного центра со рамн, Томск, 1129.48kb.
- Добротолюбие, 21230.58kb.
ссылка скрыта
СОЦИОКУЛЬТУРНЫЕ АСПЕКТЫ ПРИОБЩЕНИЯ К НАРКОТИКАМ: КАЧЕСТВЕННЫЙ АНАЛИЗ ПРОБЛЕМЫ
Ю. А. Свеженцева
* Публикуется по изданию:
Свеженцева Ю. А. Социокультурные аспекты приобщения к наркотикам: качественный анализ проблемы // Молодёжь и наркотики (социология наркотизма) / Под ред. В. А. Соболева, И. П. Рущенко. — Харьков: Торсинг, 2000. — С. 84–129.
* Автор благодарит Е. А. Гузьман и А. А. Сердюка за помощь в проведении исследования.
РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЙ
Общие характеристики участников интервью. Процедура отбора участников исследования была построена так, чтобы исключить волеизъявление интервьюера: опрашивались те пациенты, которые оказывались на приёме у врача-нарколога во вторник и четверг в 14 часов. Такая строгая процедура отбора даёт возможность ориентироваться на половозрастные характеристики интервьюируемых как на важную информацию по проблеме. Возраст пациентов наркологического диспансера, участвовавших в исследовании, варьировал от 18 до 40 лет. Среди отобранных пациентов было 19 мужчин и 5 женщин. Средний «стаж наркомана» для мужчин составил 9,2 года, причём в среднем 6,8 года они употребляли так называемые тяжёлые наркотики. Соответствующие цифры для женщин — 6,3 и 5,3 года.
Большинство интервьюируемых (15 из 24) были в возрасте от 25 до 30 лет. Это как раз тот возраст, когда большинство наркоманов, по своей воле или нет, сталкиваются с врачом–наркологом.
Возраст респондента в момент приобщения к никотину, алкоголю, препаратам конопли и тяжёлым наркотикам для участников интервью показаны в табл. 1. Респонденты упорядочены по возрасту. Как можно заметить, 14 из 19 опрошенных мужчин и 4 из 5 женщин начинали с препаратов конопли, а после перешли к тяжёлым наркотикам. Четверо мужчин и одна женщина сразу приобщились к тяжёлым наркотикам. Из опрошенных мужчин 9 человек до начала наркотизации курили и употребляли спиртное, 5 человек вообще не курили и не выпивали, 2 человека только курили, но не принимали спиртное, и 3 человека выпивали, но не курили. Среди опрошенных женщин пристрастия к алкоголю не было ни у кого, 3 женщины курили до начала приёма наркотиков. На рис. 2 можно увидеть, что 7 человек из опрошенных мужчин прошли все четыре стадии наркотизации: курение, употребление алкоголя, препаратов конопли и тяжёлых наркотиков. Можно также заметить, что такой «полный набор» чаще встречается у респондентов не старше 26 лет.
Таблица 1
Возраст респондента в момент приобщения к никотину, алкоголю, а также в момент первой пробы препаратов конопли и тяжёлых наркотиков
| Номер респондента | Возраст | Возраст в момент приобщения к никотину | Возраст в момент приобщения к алкоголю | Возраст в момент первой пробы препаратов конопли | Возраст в момент первой пробы тяжёлого наркотика |
| Мужчины | |||||
| 22 м | 18 | 14 | — | 14,5 | 16,5 |
| 14 м | 20 | 14 | 14 | 16 | 19 |
| 24 м | 21 | 15 | 16 | 16,5 | 19 |
| 25 м | 22 | — | — | 15 | 20 |
| 17 м | 25 | — | 13 | 16 | 16,5 |
| 13 м | 25 | 16 | 16 | 17 | 19 |
| 8 м | 25 | — | — | — | 16 |
| 7 м | 26 | 10 | 14 | 17 | 19 |
| 23 м | 26 | 4 | 9 | 14 | 17 |
| 12 м | 27 | — | — | 19 | 19,5 |
| 3 м | 27 | 15 | 15 | 19 | 22 |
| 2 м | 27 | — | 15 | 17 | 26 |
| 11 м | 28 | — | — | 18 | — |
| 6 м | 29 | 8 | 15 | — | 17 |
| 18 м | 30 | 16 | — | 17 | 27 |
| 19 м | 30 | 10 | 16 | 24 | 24 |
| 9 м | 34 | — | — | 24 | 25 |
| 16 м | 35 | — | 7 | — | 24 |
| 20 м | 40 | 17 | 17 | — | 19 |
| Женщины | |||||
| 5 ж | 19 | 15 | — | 16 | 16 |
| 1 ж | 28 | 19 | — | 19,5 | 23 |
| 4 ж | 28 | — | — | 20 | 21 |
| 10 ж | 28 | — | — | 23 | 23,5 |
| 21 ж | 31 | 15 | — | — | 24 |
На рис. 2 и 3 показан возраст опрашиваемых в момент первой пробы тяжёлых наркотиков отдельно для мужчин и женщин. Респонденты, как и ранее, упорядочены по возрасту. Можно заметить, что у более молодых респондентов проба тяжёлого наркотика произошла от 16 до 20 лет. Большинство наркоманов постарше первый раз попробовали тяжёлые наркотики после 20 лет. На графике можно заметить тенденцию к «омоложению» первой пробы тяжёлого наркотика.
Рис. 2. Возраст мужчин в момент первой пробы тяжёлых наркотиков
Такая же тенденция снижения возраста в момент первой пробы обнаруживается и у женщин (рис. 3). Необходимо отметить, что 4 из 5 опрошенных женщин в момент опроса были в возрасте от 28 до 31 года, и для них, как и для мужчин подобного возраста, момент первой пробы произошёл от 21 до 24 лет.
Рис. 3. Возраст женщин в момент первой пробы тяжёлых наркотиков
Возраст мужчин в момент первой пробы препаратов конопли показан на рис. 4. И здесь также обнаруживается тенденция снижения возраста в момент первой пробы: опрошенные наркоманы старше 35 лет вообще не употребляли эти наркотики, старше 30 лет впервые попробовали курить марихуану или план в 24 года, а для молодых опрошенных это произошло в возрасте от 14 до 17 лет. Таким образом можно отметить, что проблема употребления и тяжёлых, и лёгких наркотиков постепенно «молодеет».
Рис. 4. Возраст мужчин в момент первой пробы препаратов конопли
Универсалии доаддиктивной стадии. Основная задача исследователя при применении методов интерпретативной социологии — выделить так называемые универсалии, т. е. типичное, повторяющееся от одного наблюдения к другому, объяснить эти регулярности. Наблюдаемые регулярности позволяют сформулировать гипотезы о причинно-следственных связях между социологическими переменными, важными для понимания изучаемого явления. Также необходимо обратить внимания на исключения, то есть на отличия от повторяющегося образца, и объяснить эти исключения.
Анализ биографических интервью позволил обнаружить закономерности в судьбах опрашиваемых, их наиболее распространённые характеристики, типичные причинно-следственные цепочки событий, а также выделить некоторые типичные судьбы наркоманов.
При проведении интервью сразу обратил на себя внимание тот факт, что 20 из 24 опрошенных охарактеризовали материальный уровень своей семьи в детстве как очень высокий, гораздо выше среднего: «ни в чём себе не отказывали», «всегда жили очень хорошо», «хватало на всё, что только можно пожелать». Только один человек из опрошенных был выходцем из бедной семьи. Три человека охарактеризовали свои семьи как среднего уровня, но в их оценках чувствовалось, что материальный уровень семьи по тем временам был достаточно высоким: «есть люди невероятно богатые, мы — средние», «была еда, шмотки, машина, дача, но разве это богатство?»
Надо отметить, что у трёх четвертей опрошенных, указавших на высокий достаток семьи в детстве, родители работали на таких должностях и в таких сферах, где, как можно заподозрить, величина дохода мало зависела от получаемой зарплаты: торговля, общественное питание, ОБХСС, ГАИ, автозаправки и т. п. Среди опрошенных достаточно высок процент детей руководителей и главных бухгалтеров крупных предприятий и институтов.
Вспоминая детство, большинство респондентов рассказывали о том, что родители их баловали, задаривали дорогими подарками. «Выполнялись все мои желания», «дома для меня было всё, что я только мог пожелать: конфеты, апельсины, мандарины, бананы, экзотическая по тем временам еда, всего было полно», «у меня первого появлялись самая модная одежда, радиоаппаратура», «в нашем доме был закон: для ребёнка — всё!». Интересен тот факт, что о родительском желании угодить своему ребёнку респонденты часто рассказывали, чуть посмеиваясь, свысока, подчёркивая свой талант добиваться исполнения желаемого. Например, один из респондентов, поздний и единственный ребёнок в семье, вспоминал, что когда ему было 14 лет, мама постирала его куртку, а он захотел пойти погулять. Тогда мама побежала и быстро на базаре купила ему новую дорогую куртку, а заодно и норковую шапку, чтобы «загладить свою провинность» перед сыном. Другой респондент о своих отношениях с родителями говорил так: «Я был послушный, но своего всегда добивался».
Так построенные отношения, по всей видимости, сформировали у ребёнка своеобразный «паралич воли», неумение сопротивляться соблазнам, особое отношение к своим желаниям: они должны выполнятся. Некоторые такие респонденты, описывая первую пробу наркотиков, говорили: «Мне захотелось во что бы не стало попробовать, прямо закортило». Кроме того, в сочетании с высоким доходом семьи и примером родителей, нарушающих законы для получения нелегальных доходов, незнание с детства слова «нет» создало иллюзию вседозволенности в жизни, особое отношение к запретам и ограничениям: их можно нарушать. Один из опрошенных сформулировал это так: «Я по жизни такой. Если мне чего-либо захотелось, я обязательно сделаю. Если я вижу цель, то не вижу препятствий».
Как следствие воспитания в обстановке вседозволенности, у большинства опрошенных были серьёзные нарушения дисциплины в школе. Тринадцать респондентов говорили об этом прямо и даже с некоторой гордостью: «я был непослушным»; «моё поведение было далеко не отличное»; «отношения с учителями не складывались»; «моё поведение всегда было неудовлетворительным». Даже те, кто называл своё поведение в школе нормальным, далее в разговоре упоминали: «была исключена из школы за избиение отличника»; «общался только с теми одноклассниками, у которых также было отрицательное поведение, и наша компания противопоставляла себя другим одноклассникам»; «выгнали из школы за драку с учителем истории»; «в портфеле у меня нашли чужую книжку, так что все стали считать меня воришкой»; «были конфликты с классным руководителем из-за предвзятого ко мне отношения». Ни один человек не охарактеризовал себя как высоко дисциплинированного.
В более старшем возрасте нарушения дисциплины в школе у шести человек переросли в уголовные преступления. «С 13 лет начались приводы в милицию. Позже с той же компанией совершил разбой с грабежом и проходил по статье 144 ч. 2. Был суд, но не посадили по причине малолетства. Направили на обследование в психиатрическую больницу». «Был осуждён за разбойное нападение». «В восьмом классе был осуждён условно за квартирную кражу. В 17 лет осуждён также за квартирную кражу, через 1,5 года освободился досрочно». «В возрасте 18 лет был осуждён по статье 144 за вымогательство». «В 21 год был осуждён по статье 206 (хулиганство), получил 3 года». «В 19 лет получил 4 года по 142 статье». Надо отметить, что все вышеперечисленные преступления были совершены опрошенными ещё до первой пробы наркотиков.
Половина опрошенных говорили о своей крайне низкой успеваемости в школе. Только двое из интервьюируемых занимались в школе на «4» и «5». В то же время эти хорошие ученики утверждали, что учиться было неинтересно, ненужно, они не ориентировались на высокий статус и уважение в обществе («школа — вырванные из жизни годы»). Восемь человек охарактеризовали свою успеваемость как среднюю, но после восьмого-девятого класса они уходили в ПТУ или техникум. Для большинства опрошенных в школьные годы были характерны неопределённость планов на будущее в сочетании с желанием иметь большие деньги, бесцельность существования, иждивенческие настроения, невыраженность высоких ценностей, подражательство, всё то, что характеризует несформированную личность. Мало кто из опрошенных имел друзей в классе, а общались они, в основном, с компаниями по месту жительства («на микрорайоне»).
Семьи многих опрошенных можно назвать неблагополучными. Пять человек рассказали, что их отцы имели серьёзные проблемы с алкоголем, у семи отцов не было вообще. У тринадцати человек из 24 в период, предшествовавший первой пробе наркотика, не было должного контроля со стороны матери. Причины прозвучали разные, например: «мама после развода с отцом вышла замуж, а я остался жить со старшей сестрой»; «мама ушла жить к мужчине, а я остался с бабушкой», «мама много работала, приходила поздно»; «воспитывала меня в основном бабушка»; «мама умерла от рака»; «маму посадили за хищение государственной собственности, отец женился, обзавелся новой семьёй, а меня отдал в интернат» и т. п. Можно с уверенностью предположить, что отсутствие контроля со стороны матери является важным фактором, способствующим наркомании ребёнка и девиантному поведению вообще.
Интересен тот факт, что восемь из 19 опрошенных мужчин в детстве и юности серьёзно занимались спортом (заканчивали спортшколы, имеют разряды и т. п.). Часть из них стала употреблять наркотики после того, как бросили заниматься спортом, но были и такие, кто некоторое время совмещали спорт с наркотиками. Для большинства «спортсменов» важно было, чтобы окружающие «чувствовали их силу и постоянно помнили об этом». Как основной мотив пробы наркотиков они называют желание расслабиться, отдохнуть. Вот пример: «Марихуану предложил друг по спортивному классу. Состояние понравилось, ощущалось спокойствие. С тех пор употреблял траву регулярно около четырёх лет».
Следует отметить, что характерные особенности детства и юности наркоманов мало отличаются от причин девиантного поведения вообще.