Путь спасения христос спаситель
| Вид материала | Книга |
- Господь Иисус Христос Спаситель мира | |--закон, 746.62kb.
- Курс №6 сотериология учение о спасении : 1 «Величие, путь и практика спасения», 1228.88kb.
- Бердяев Н. Спасение и творчество. Два понимания христианства, 322.74kb.
- Владимир Бояринцев, 1672.77kb.
- Одесская богословская семинария, 181.11kb.
- Від Брестської Унії 1596 року до Переяславської ради 1654 року (церковно-історичний, 338.16kb.
- Секрет спасения утопающих, 111.99kb.
- Христос и современное положение Израиля, 47.52kb.
- Православные подвижницы ХХ столетия, 7859.88kb.
- Б. Беренс. Иисус Христос иисус христос еврейск, 370.55kb.
ПУТЬ СПАСЕНИЯ
ХРИСТОС СПАСИТЕЛЬ
Фотопортрет, 1898 года
Туринская плащаница
АЛЕКСАНДР ХОЛМАНСКИЙ
ПУТЬ СПАСЕНИЯ
Эссе, стихи, живопись (масло).
Долгопрудный, 1998, 164 с.
Дополненная и отредактированная
Электронная версия, 2004, 202 с.
Автор, доктор химических наук, специалист в области взаимодействия света с органическими молекулами предлагает научно-обоснованное и художественно иллюстрированное введение в православное учение о Спасении души.
Книга рассчитана, прежде всего, на русских людей, имеющих навык и стремление к творческой деятельности.
А. С. Холманский
СОДЕРЖАНИЕ
Христос Спаситель……………….………..….3
Содержание………………………….……..4 - 9
Молитвы……………………...........................10
Благодать Оптиной Пустыни…….………….11
Мой путь ..................................................12 - 20
Отчий дом Александра.………………….…..13
Енисей в Саянах.………………………….…..15
Дача родителей………………………..……...17
Свет подсолнуха..…………………………….19
Храм Иоанна Предтечи.……………………...21
Предучиненая времена
Стихотворения 1978 - 1985
Россия….............................................................22
Свет Невечерний……………………………...23
Школа….............................................................24
Первый снег………………………….………..25
Раннее утро……................................................26
Солнечный день……………………….………27
Изнеженное диво - русская зима….................28
Предшествие зимы……..……….….…………29
Мороз расколотым арбузом......................... ...30
Пустой центр Москвы………….………….....31
Пунктиром по сугробам…...............................32
Тылы Старой площади…..…………….……..33
Сна продолженьем - утра храм.…...................34
Калы свадебные……………….………………35
Светает….….......................................................36
Будильник, в семь утра чему-то рад…............37
Узник……..........................................................38
Восход был чудовищно ал…...........................39
Откуда ждать возврата и кого?........................40
Новогоднее одиночество……………………..41
Снега морщинились волнами..........................42
Что можно поведать бумаге?...........................43
Когда б волхвы нам нашептали.…..................44
Я утоляю жажду Божью…...............................45
Перебираю в памяти как четки.…...................46
Как плод субтропиков был сочен……………47
Зимняя слякоть……………………………….48
Велимир Хлебников………………………….49
Прощанье с осенью чревато…………………50
Вокруг полянок тонущих в снегу……………51
Была деревня Пойлово на Енисее…………..52
Михаил Лермонтов…………………………..53
Подтаял снег - намек на слезы……………..54
Вечерний снегопад…......................................55
Мне вас выцеживать по крохам….................56
Березы стаей вспугнутых русалок….............57
Зима меня не потревожит…...........................58
Весны столь явственны приметы...................59
Вино весны……...............................................60
Желтый дом……..............................................61
Скульптор……..................................................62
Шершавый под ногами снег…........................63
Деревья умерли и дождь……………………..64
Чулками млечными туман…...........................65
Красавец пес с брелками глаз…......................66
Восставший тополь раскорячась….................67
Древо Жизни………………………………….68
Зеленой дымкой обметало…...........................69
Весны упругий воздух……………………….70
Весна…..............................................................71
Весенним палом опаленная земля..................72
Весны зеленые архипелаги…..........................73
Кирпич, земля и грубый камень млели..........74
Древо познания добра и зла………………….75
Последний раз сама с собой…........................76
Творчество……................................................77
Охранной грамотой звучала…........................78
А что до боли головной…...............................79
Жажда жизни……............................................80
Снег вернулся ниоткуда…..............................81
Весна запахла червяками….............................82
Игра с увеличительным стеклом. ...................83
Веник из полыни…..........................................84
Мы пленники материи, пространства............85
Новодачная……………………………………86
Весны зеленый ноготок...................................87
Лицом упасть бы в мягкие ладони.................88
Русское поле………………………………….89
Жажда…............................................................90
Солнце, ты б не мучило меня………………..91
Листва берез уже была сухая..........................92
Памяти Ван Гога……………………………..93
Порывам тел своих дивясь..............................94
Не дай мне Бог жены сварливой….................95
Карпаты…….....................................................96
Бегство в Карпаты………................................97
В каком-то тягостном порыве….....................98
О мимолетные подруги!..................................99
Возвращение…...............................................100
Чета подсолнухов…………………………....101
Был вечер тих и небесам послушен..............102
В жаре косматых приключений....................103
Полевые цветы……………………………...104
В кружке деревянной корчились…………..105
Тюльпаны……………………………………106
Маугли…….....................................................107
Детский сад………………………………….108
Татарской конницы галопом….....................109
Сибирские подсолнухи……………………...110
От чая крепкого язык шероховат…...............111
Воспоминанье о детстве……………………..112
Тоска. Весь день переводил китайца….........113
Цветы Небес………………………………….114
Певец ненужных песен…................................115
Мост в Водниках……………………………..116
Учусь я смелости движений...........................117
Залив Водники………………………………..118
Холст с дырой - в кривой подрамник.............119
Московский пленник…………………………120
Мои друзья……. ..............................................121
Гроза..................................................................122
Одинокая березка…………………………….123
Воскресенье……......................................... ....124
По грибы!..........................................................125
Стайка березок………………………………..126
Пирушка…........................................................127
Горит смола кедровой шишки………………128
Алушта…..........................................................129
Желтая яхта…………………………………..130
Иринка…..........................................................131
Улыбкой правящие губы................................132
И здесь я был непрошен..................................133
Тебя дождаться иль уйти...............................134
Измена………………………………………..135
Как гулки для тебя мои миры........................136
Воронье одолело……......................................137
Дорога от Ольги……………………………..138
Какая рань! Тупая боль в затылке..................139
Эпическое…….................................................140
Темнело. Ощутимей становилась...................141
Поздняя прогулка……................................... 142
Москва до сих пор пуста…………………….143
Кому-то ночь - весенняя загадка...................144
Цветной бульвар…….....................................145
Июньский дождь неторопливо......................146
Июльский вечер грудью впалый...................147
Ветер ухал в коридоре…................................148
Весна в городе……………………………….149
Жеманно сигарета…………………………..150
Двое нас....................................................151, 152
Слизнулся шорох шин и скрип педалей......153
Саянский оазис……………………………...154
Желеобразных зорь дрожание в тумане......155
Созрели подсолнухи………………………..156
Рябины гроздь кровоподтеком.....................157
Картина……………………………………..158
Три березки у болота………………………159
Дым низко стлался над осенней пашней....160
Семисвечник……………………………….161
С Воробьевых гор спорхнув пригорки.......162
Дорога в спортлагерь………………………163
Детство……………………………………..164
Пырей изгнанник…………………………..165
Невесте…......................................................166
Яблони в цвету…………………………….167
Картофель вырыт и землей забыта............168
Последний дом деревни…………………..169
Элегия...........................................................170
Улица Мичурина…………………………..171
Разворошил дед в памяти тропинки...........172
Октябрь. День будний и пустуют дачи......173
Утерянная картина…………………………174
Обласкан был я за Коломной......................175
Выкопан картофель………………………..176
На корке хлеба след зубов...........................177
Стакан портвейна дарит осень...................178
Именье Суворова…………………………..179
Рассерженность на «просто так».................180
Бараки в Хлебниково………………………181
Одинокость……............................................182
Туберкулезный диспансер…………………183
Какая осень! Ласковый испуг......................184
Картина, подаренная Константину……….185
Скорей бы слякоть начиналась...................186
Желтая яхта………………………………...187
Хотите вы, чтоб я простил?.........................188
Птица подслушивает……………………….189
К плодам - с глубоким уваженьем...............190
Енисей за соснами………………………….191
И беспричинна наша грусть.........................192
Солнечное утро…………………………….193
Земля коростой льда покрыта......................194
Зрачка лишенный глаз……………………..195
Смерть Ивана…………………………..196-198
Траур………………………………..………199
Введение в теорию умной молитвы.....200 - 202
Храни меня, внемли мое моленье!...
Молю - тогда благослови меня.
Даруй Ты мне блаженное терпенье,
Молю Тебя, пошли мне вновь и вновь
Спокойный сон, в супруге уверенье,
В семействе мир и к ближнему любовь.
(А.Пушкин, Гаврилиада, 1821)
МОЛИТВЫ
Господи Иисусе Христе Духом Святым укрепи мя.
* * *
Отче наш,
Иже Еси на небесех,
Да святится имя Твое:
Да приидет царствие Твое:
Да будет воля Твоя,
Яко на небеси, и на земли:
Хлеб наш насущный даждь нам днесь:
И остави нам долги нашя,
Яко и мы оставляем должником нашым:
И не введи нас в напасть,
Но избави нас от лукаваго:
Яко Твое есть есть царствие и сила и слава во веки.
Аминь. (Мф 6, 9 - 13).
Благодать Оптиной Пустыни
МОЙ ПУТЬ
В 1960 году мне, двенадцатилетнему мальчишке, 2000 год казался недосягаемо далеким и загадочным рубежом жизни на Земле. И вот, начиная с 1996 года, я все больше и больше убеждаюсь, что не случайна была та детская мысль.
Ныне я всем своим существом ощущаю, что с миром творится что-то неладное. Я не говорю о тех людях, которые помешались на деньгах, я не говорю об обездоленной России, которая уже не Россия. Нет, я говорю о себе и о той России, которая живет в моем Сердце.
Мои ощущения родственны предчувствию неразумных тварей, заранее покидающих обреченные места обитания. Комета Хэйла-Боппа начертала в 1995 - 1997 гг. на небесной сфере “w” (омегу). Земля перестала источать свой дух. Снег смешался с дождем. На раскаленной сковородке Солнца задымился блин Луны. Ощущения гонят мой дух - вон из плоти!
Гонимый дух требует бега. Ибо бег это начало спасения любой Божией твари. Страх за жизнь - первый страж жизни: Страх Господень источник жизни (Пр 14, 27). Поэтому на украинском языке слова “бег” и Бог звучат одинаково - “бiг”. Для разумной же души Страх Господень Начало Премудрости (Пс 110, 10): уразумеши страх Господень и познание Божие обрящеши (Пр 2, 5).
Бег есть молитва плоти, а бег с молитвой это слышание Слова Господня (Ам 8, 11), которое рано или поздно начинаешь разуметь как закон Божий.
Отчий дом Александра
Я изучал эти законы 6 лет в МФТИ и 25 лет в физико-химических лабораториях, но главное - я жил по этим законам, писал стихи, картины.
И теперь я могу засвидетельствовать: да, Бог сотворил мир разделением несущего надвое так, чтобы две возникшие половинки Его энергии составили вещество, а из вещества образовался человек, способный вернуться к Богу, как вернулся Христос.
Да, Бог ради Себя сотворил диавола: стояще одесную Его, еже противитися Ему (Зах 3, 1); тогда глагола ему Иисус: иди за Мною сатано (Мф 4, 10).
Да, человек, пребывая в образе Бога, может фокусировать в себе внешние энергии и творить свое подобие Бога: да закон Твой сотворит в них плод (3 Езд 3, 20).
Да, закон изменения энергетики Вселенной предопределяет эволюцию человека, но как часто дьявольское отродье направляет ее в кровавые тупики.
Начало христианской эры - последней стадии эволюции человека - ознаменовано распятием Христа, означающим вызревание в человеке функциональной особенности крестообразных структур его мозга. Распинаясь на них, внешние энергии преобразуются в благодать Святого Духа. Так Слово Божие вочеловечивается, а человек обоживается, становясь Христовым: и возмет крест свой, и по Мне грядет (Мк 8, 34); иго бо Мое благо, и бремя Мое легко есть (Мф 11, 30).
Так Христос входит в Сердце человека болшею и совершеннейшею скиниею, нерукотворенною (Евр 9, 11).
Енисей в Саянах
Мне посчастливилось родиться и провести детство в райском уголке России - на юге Сибири в междуречье Белого и Черного Июсов и во всей полноте и силе детского восприятия ощутить легкость, благодатность креста Христова и безграничность скинии Его.
Благоухание кедра, луч солнца в ледяной воде ручья, домашнего хлеба ломоть и сочной черники пригоршни наполняли сосуды всех чувств восторгом. Окрыленная благодатью Святого Духа душа возносила мой детский ум на крест Христа и совершалась крупица таинства обожения в недрах моего “я” - я взрастал православным (право-славянином).
И так по всей Руси - пригодные для жизни места своей энергетикой формировали в Сердце человека крест и скинию Христа. И за тысячи лет на пространствах России в славянине претворился генотип библейского Иафета.
Бог поощрил славян тысячу лет назад щедрейшим подарком - через пророков Кирилла и Мефодия Он дал им самое совершенное в мире руководство к Богопознанию - Славянскую Библию на церковнославянском языке. Но недремлющий диавол преломил Истину Божию в своем зеркале кривды. И испещрился исторический след России кровавыми следами: расколы, бунты, перевороты, войны. Такою ценой дается победа, ибо: Побеждающему дам сести со Мною на престоле Моем, якоже и Аз победих
Дача родителей
и седох со Отцем Моим на престоле Его (Отк 3, 21).
В ХVII-ом веке лукавый проник в православную церковь и своими кознями стал препятствовать духовной эволюции славянина. Церковь вместо того, чтобы возглавить и повести нарождающееся в России естествознание путем Богопознания, по наущению лукавого противопоставила себя науке и тем обрекла себя: “ослабела жизнь иноческая, как и вообще христианская”(св. Игнатий Брянчанинов, “Мой плач” , 1847).
Лукавый не только губил таланты России, топя их в крови, вине и слезах, хуже того - под прикрытием церкви он лишил русский народ Славянской Библии, подсунув взамен иудейский по духу и букве синодальный перевод Библии на русский язык 1876-го года. Но Бог не оставил Россию в беде и дал ей поэта-пророка - Александра Пушкина:
Восстань, восстань, пророк России,
Позорной ризой облекись (Пушкин, 1826).
Пушкин своей богодухновенной поэзией: (Веленью Божию, о муза, будь послушна) раскрепостил творческий дух русского народа и щедро засеял его зернами Истины Божией. От них произросла мощная русская культура, взявшая на себя роль духовного пастыря с конца XIX века и до восьмидесятых годов XX века.
Судьбу обессиленной церкви враг решил руками русского мужика в 1917-ом году, как пророчески предсказал Пушкин в сказке О попе и его работнике Балде ( 1830 г.), а засвидетельствовал всей своей жизнью поэт России Сергей Есенин:
Свет подсолнуха
Теперь и Богу негде помолиться.
Уж я хожу украдкой нынче в лес,
Молюсь осинам... (1924 г.)
Русский человек, лишившись рукотворного храма и опеки церкви, все силы души своей обратил на умное делание по завету Христа: Преобразуйтеся обновлением ума вашего, во еже искушати вам, что есть воля Божия (Рим 12, 2). Напряженной умственной деятельностью, сродной, по сути, умной молитве, славянин постигал Бога на путях естествознания и художественно-технического творчества: невидимая бо Его от создания мiра твореньми помышляема видима суть, и присносущная сила Его и Божество (Рим 1, 20).
И теперь, к концу ХХ столетия, когда и культуру русскую отнял враг у народа России, славянин обязан с помощью Славянской Библии и молитвы объединить Истину Христову с научным знанием о мире и человеке, оживив тем самым Православное учение о Спасении души. Решив эту задачу, славянин победит врага в любой его шкуре.
По мере сил своих и я решаю эту задачу, зная, что наградой будет уверенность в правости моего пути. Мои стихи, картины и научные труды - первые шаги на этом пути, приведшие меня к молитве, а через нее к деятельной любви к Богу, раскрывающей предо мной глубину и красоту Истин Христовых, лежащих в основе Начал Теофизики.
Храм Иоанна Предтечи
ПРЕДУЧИНЕНАЯ ВРЕМЕНА
СТИХОТВОРЕНИЯ 1978 - 1985
РОССИЯ
В лаптях потрепанных снега,
В мохнатых шубах нараспашку,
За поясом у них пурга -
Нагайкой - хлещут за промашку.
В гурты сбиваются дома,
Пощёлкиваний лишь отведав,
На прихоть скудного ума,
На кличь могучих ортопедов.
Морозной ночью слышен хруст
Ломающихся сочленений
Иль смерзшихся навеки уст
Невысказанных поколений.
Свет Невечерний
ШКОЛА
Солнце расползлось на влажной
промокашке
Снегопада кляксой. Первым днем зима
Робко, как детдомовская первоклашка,
В лес вошла и был ей партой склон холма.
Холод так и набивался в педагоги -
Правила чистописания твердил,
На ночь прописи давал - поля, дороги,
Утром неуд ставил, слякотью стыдил.
Словно сорванцы удравшие с урока,
Прятались снежинки в темных уголках,
Или пойманные деревом, без прока
Змейками полдня белели на ветвях.
Первый снег
РАННЕЕ УТРО
Как оспою изрытое лицо,
Земля корява слякотью вчерашней.
И мокрое еще вчера крыльцо
Сегодня в инее и стал домашней
Соседней дачи уж бесхозный двор -
Трава и деревянные предметы,
Из них особенно резной забор,
Блестят, как будто до нага раздеты.
В тулупчике потрепанном старик
Со стариковской службы возвращался.
На скрип шагов его - звук “чик-чирик”
В морозной тишине лишь откликался.
Солнечный день
* * *
Изнеженное диво - русская зима
Кошачьей поступью ночного снегопада
Прокралась в город. Выводком котят дома
Одноэтажные к ней выползли из сада.
С когтистой хваткою мороза цап-царап:
И ночь мышонком глупым в лапы ей
попалась,
И вместо солнца, как из раны, частый крап
Обрызгал горизонт. Вновь утро
занималось...
Шли на косынки соснам стройным небеса,
В одежды голубые ели наряжались,
Раздолья русские с их верой в чудеса
И таинства в углах таежных просыпались.
Предшествие зимы
* * *
Мороз расколотым арбузом
На солнце сахарился, пах.
И крохотные льдинок друзы
Поблескивали на ветвях.
И дымка далей зноем юга
Была, как будто рождена.
Залюбовавшийся округой
Сквозь призму красного вина,
Грузин прохожим улыбался
В окне базарного ларька.
День с обещаний начинался -
Дверь в мир открыть мне из мiрка.
Пустой центр Москвы
* * *
Пунктиром по сугробам
Штакетник пробежал.
На ветке - пухлым зобом -
Снег в ветре задрожал -
Пьет солнце и по капле
В узорах на стекле
Пьют, оживая, цапли
И кошкой на столе
Тень, подобравшись, сжалась,
В комочек сжав прыжок,
Чтоб к сердцу не подкралась
Я взял ее в кружок.
Тылы Старой площади
* * *
Сна продолженьем - утра храм,
Морозом за ночь возведенный,
Вознесся к синим небесам,
С востока солнцем позлащенный.
Молитвой снега, чуть дыша,
С ветвей и трав пушистый иней
Тебе нашептывал, душа,
О дне, вспорхнувшем, Птицей Синей.
Шептала красота без слов,
Казалось о себе, но странно -
Лазоревой Невесты зов
Мне слышался лишь постоянно...
Калы свадебные
СВЕТАЕТ
Утлой лодочкой Земля плыла,
Звезд кувшинки подминая,
Тополь вздрогнул - лопастью весла,
Капли ночи источая.
В инее трепещутся мальки -
Блестками на дне канавы,
Луж хрусталики для них райки,
Адом - шпалы, пень да травы.
У мороза привкус поутру
Сна и спелых солнцем далей,
А лед лужицы ногой протру -
В жемчуг превратится гравий.
* * *
Будильник, в семь утра чему-то рад,
Захлопал так в железные ладошки,
Что вздрогнул и заторопился сад
Ветвями протереть мои окошки.
Проснулся... Фиолетовая даль,
Оттаивая, на глазах синела...
Чего-то было безотчетно жаль
И странно - медлило проснуться тело...
Припомнил вечер. Сутолоку слов.
И как мы в ней друг друга потеряли...
Ночь оглянулась, мой услышав зов,
И взор ее остался - днем печали...
УЗНИК
Остатки ночи зимней промокнула
В морщинах утра стая черных птиц.
Отяжелев от тьмы, едва вспорхнула
И скрылась, горизонт повергнув ниц.
Жар-птиц взамен не прилетела стая,
И Белый конь к крыльцу не прискакал...
В тулупе снегопада, весь зевая,
Приплелся серый день. И задремал...
Столб из-за плеч его чернел берданкой,
Он будто послан был меня стеречь -
Моей печали редкую огранку
От всех, несущих свет и радость встреч.
* * *
Восход был чудовищно ал.
Не солнца, а крови прозрачный
На небе лучился кристалл.
И в пламени этом невзрачный
Я путь свой последний искал.
Бескровное тело хрустело
Иль снега скрипел пьедестал -
Пол-я моего озверело -
Я волком вынюхивал кал,
На тропах звериных охотясь...
Иль путь свой напрасно искал,
О будущем уж не заботясь...
* * *
Откуда ждать возврата и кого?
Кому метель под ночь не озлобленье -
Подробность ожиданья моего?
О ком ты воешь, ветер, в отупенье?
В параличе вопросов тишина.
Пятиэтажный дом смертельно ранен -
Согнулась в три погибели стена,
Для не уснувших полночь полем брани.
Набухший желтым светом снег, упал
С окна в сугроб тампоном ватным.
“Больно”- дом шепотом моим шепнул и
стал
Горой, в которой сон мой канул штольней.
Новогоднее одиночество
* * *
Снега морщинились волнами.
Бесшумным наводненьем шли,
Околицы сравнять с полями,
Дома топить как корабли.
И комнатка моя - каютой
С окном у линии снегов
Последней крохою уюта
Плыла вдоль звездных берегов.
Вокруг все окна потемнели -
Соседние дома за мной,
Как призраки во тьму летели,
Армады сохраняя строй.
* * *
Что можно поведать бумаге?
Беспамятством стертых монет -
Безмолвье столетий. Овраги -
Потоков весенних скелет.
Расплачется Солнце - чти осень.
В гербариях слезы и грусть.
Нелепость - число 28
Треть жизни моей. Ну и пусть.
Вопросом - агония мухи.
Ответом - сначала зима,
Потом одинокой старухи
Из прошлого века сума.
* * *
Когда б волхвы нам нашептали
За спинами своих богов
О каре из костров и стали,
О дыме вскрытых животов
И даже если бы стихии
Все сговорились против нас,
И люди стали б все плохие,
Исполнив чей-нибудь приказ,
То и тогда нашла б ты силы
Остаться верной и любить.
Я слышу сквозь пространства - “милый,
Нас смерть не сможет разлучить”.
* * *
Я утоляю жажду Божью,
Собою утоляю эту страсть -
Ведь завоеванная ложью,
В какую бездну я могла бы пасть!
Ни слова о любви. Забыться,
Надеясь на всеведенье добра,
В святое верить разучиться
И подчиниться голосу нутра.
Пусть с детством связи грубо рвутся!
Пусть утром прокляну сама себя!
Бог даст еще себя коснуться,
Как дал сейчас коснуться мне тебя.
* * *
Перебираю в памяти как четки
Все, что касается тебя.
Картины явственны и четки,
Одна другую торопя,
Проходят будто бы по кругу,
Скользят по Млечному пути.
Средь звезд я отыскал подругу,
Но как оттуда ей прийти?..
Поможет ли закон пространства,
Натянутого тетивой –
Мишенью я, Земли убранство.
А ты - единственной стрелой.
* * *
Как плод субтропиков был сочен
Осенний вечер. Город в нем
Снежинок нитью весь прострочен,
Сам для себя стал сюртуком,
В плечах немного тесноватым.
Ткань тьмы, прорвав, фонарь алел
Зерном граната угловатым -
Он будто в первый раз узрел,
Как с легкостью увлек подругу
Юнец в одну из складок тьмы.
Там вспыхнули тоской по югу
Их угловатые умы.
Зимняя слякоть
ВЕЛЕМИР ХЛЕБНИКОВ
Стих Хлебникова - хлесткий бич,
Гуляющий по крупу слова.
Какая б не попалась дичь -
Удар, другой и шелков норов.
Когда он холил и ласкал
Слова из азбуки потопа,
Земля, смахнув атаки шквал,
Ему внимала всем окопом.
Достались нам его стихов
Проекции лишь на бумагу -
Поэт вселенной и богов
О вечности писал он сагу.
* * *
Прощанье с осенью чревато
Разрывом жизненной канвы.
С какою завистью к пернатым
Несу я тяжесть головы.
У них отрада есть - Египет,
С прохладою потом весны.
Меня разрыв листвой осыпет
И медью их придавит сны.
Приглушит снег листвы шуршанье,
Последнее отняв тепло,
И не поможет мне топтанье
Свинцовое согреть чело...
* * *
Вокруг полянок тонущих в снегу,
Как будто у разобранных постелей,
Все свадьбы разом отыграв в пургу,
К полуночи деревья присмирели.
С опушки, приставая на носки,
Устало ветер снежной пылью дышит.
И трав, чернеющих в полях мыски
Без страсти и желания колышет.
Трех капель солнца в зимней чаше дня
И нам с тобой на посошок хватило.
Дорогой ночь. В ней заговор огня -
В него, дрожа, нас свечка посвятила.
Была деревня Пойлово на Енисее
МИХАИЛ ЛЕРМОНТОВ
И с неприкаянностью пули,
Летящей врезаться в стекло,
Я думаю: не потому ли
Печаль ложится на чело,
Судьбу его так оттеняя,
Что есть еще и жажда пуль?..
Слова, как кровь в стихи роняя,
Он к смерти шел не потому ль,
Что только росчерком дуэли
Мог чудо-песню завершить.
Без рифмы той, что пули пели
Не мог он в этом мире жить.
* * *
Подтаял снег - намек на слезы -
Где вечеряющая даль
В мех тьмы укутала березы
Там осязаемей печаль...
Какой-то жалобный и влажный
Сочился желтый свет - фонарь,
Как гость забытый и неважный,
Не мог рассеять грусти хмарь.
И все ж, отвоевав у ночи
Игрушечную часть земли,
Он сделал здесь печаль короче,
Чтоб мы скорей ее прошли.
* * *
Вечерний снегопад -
Зимы капризной шут,
Растормошил вдруг сад
И улочки уют.
Взвихренный ветерком,
Лизнул фонарь, меня
Он влажным языком...
Потух фонарь и я -
Как утонул во тьме.
Вот в прорубь туч луна
Взглянув, с трудом на дне
Нашла фонарь, меня...
* * *
Мне вас выцеживать по крохам,
Как вот сейчас из ночи сон.
Душа как ягода под мохом -
С болотом тело в унисон.
Москва сугробы любит с солью -
С жаровен улиц валит пар.
Реклама в нем порхает молью,
Белеет коконом бульвар.
И всюду - сытая до жути,
Цветастая как попугай
Толпа - личина вражьей сути,
Съедающей родимый край.
* * *
Березы стаей вспугнутых русалок
Теснились у замершего пруда.
Сползал с крон снегопада полушалок
И в зябких ветках билась нагота
Рук всплеснутых в предутреннем испуге.
Кричали птицы. В кронах копошась,
Рассаживались так, что жили дуги,
Бровями вскинутыми шевелясь.
Снег влажным был, и воздух пахнул тиной,
И домик крайний, словно водяной,
Еще прикрытый сумерек холстиной,
Двух красных окон теплил взор больной.
* * *
Зима меня не потревожит. Сколком
С огромного кристалла бытия
Она поблескивает. Смотрит волком
И думает о том же полынья.
В лесах застывших хрупкие законы
Пытаются порядок навести.
Деревьев вдруг стреляющие стоны
Не с лыж - с ума советуют сойти.
Опушка залпом напоследок в спину
Стрельнет. В ушах трескучую картечь
Приносишь в дом и празднуешь кончину
Ума, ствол тела взгромоздя на печь.
* * *
Весны столь явственны приметы,
Что, почернев лицом, зима
И как была - полураздета
Бежит в леса - в их закрома.
В мундирах черных посылает
Весна за ней вдогонку птиц -
Полками лес ей присягает -
Любимейшей из трех цариц.
Из бочки-солнца выбив пробку,
Весна расплещется вином
Любви и царственно сквозь робко
Научит нас, как быть вдвоем.
ВИНО ВЕСНЫ
Разбуженный грачиным криком,
Казался лес издалека
Разбойников попойкой дикой
Иль распродажей с молотка.
В березах гнезда как бокалы
В корявых стиснуты ветвях.
Вино, начавшись снегом талым,
И соками взбродив в стволах,
Так сквозь соломинку цедилось,
Так рты кровавило берез,
Что “я” мое вновь сотворилось,
По коже пробежал мороз.
ЖЕЛТЫЙ ДОМ
Снег обмяк и потемнел в местах,
Сгибам свойственным нагого тела.
Лед на речке разошелся в швах -
Студнем в трещинах вода чернела.
Всклоченная вишенка в саду,
Словно сумасшедшая девица,
Что о девочке твердит в бреду,
Девочке, которой не родиться.
В простыни закутавшись до пят,
Ветер о судьбе своей хлопочет.
Из окна на мир глаза глядят,
Грустную весну ему пророчат...
СКУЛЬПТОР
Снег мартовский послушным пластилином
И снежной бабе век не разлепить.
Зима, порабощенная зачином,
Любому вымыслу бралась служить.
Каркасы тополей, ветвясь коряво,
Топорщились избытком тем, фигур.
Текла тепла бесформенная лава
На плечи обнаженные натур.
Шедевр рождался и лицом скуластым
Земли потеющей там проступал,
Где поцелуям Солнца в полдень частым
Снег губы слишком жадно подставлял.
* * *
Шершавый под ногами снег
Шуршит крупнозернистой солью.
Расстался с детством человек,
Сравняв свой возраст с болью.
Зима сравнялась так с весной -
Ни в чем ни тени напряженья.
Природа ласковой женой
Расправила все сочлененья.
Мне б зависть к ней преодолеть -
Спокойно жить себя остатком -
Детей воспитывать, стареть.
Бог даст - стихи писать украдкой.
* * *
Деревья умерли и дождь
С утра их обмывать затеял.
Старушечьих повадок вождь
Он сонной грустью мир засеял.
Дом желтый выкатил белки
Незрячих окон - взор дебила,
Проснувшегося от тоски,
Природа заодно омыла.
А люди спали - шум дождя
Бессоннице и той снотворным.
Обряда тайны соблюдя,
Дождь плачем затихал покорным...
* * *
Чулками млечными туман -
Весна без шарканья и стука
Пришла болезнью жарких стран,
Неся в ногах водянки муку.
Заряженная мозгом кость
За пазухой сугроба - кольтом.
Хозяйская небрежно трость
Псу приказала: “Рой там!”
По льду царапины ногтей
Руки прибрежного гранита -
По случаю промозглых дней
Гора с рекою хамовита.
* * *
Красавец пес с брелками глаз,
Привязанных к стальной цепочке,
Хозяина любой приказ
Готов был довести до точки.
Уйти из дома, где Содом,
Безбрачие и вялость мысли
И понятым быть только псом -
За мной хоть эту радость числи.
Весна на свалках, пустырях
До срока прятала десанты.
И ощущали мощь в ветвях
Деревья - улиц арестанты.
* * *
Восставший тополь раскорячась,
Весну вдоль улицы как знамя нес.
Последний снег, под грязью прячась,
Взлетал ошметками из-под колес.
Обкармливая медяками
Автобусы, троллейбусы, метро,
Я ткал пути свои сетями -
Москву просеивал сквозь решето.
Останется что - самородок,
Случайных встреч я промывал песок.
Как выстрела я ждал находок
И как под дулом холодел висок.
Древо Жизни
* * *
Зеленой дымкой обметало
Березовых ветвей ажур.
Крапива, съежившись, разжала
Весны бесхитростный прищур.
Тропой тепла витиеватой
Прокрался ветер в березняк
И облако приткнулось ватой
Туда, где небо как синяк.
И в бессловесные беседы,
Где каждый - только о своем,
Затягивали непоседы
Грачи, ручьи и чернозем.
Весны упругий воздух
ВЕСНА
Приверженность к вчерашним дням,
Настырность племени иного,
Раскосость неба по утрам
Дождливая и все же много
Парного летнего тепла -
Земля откинула простынку,
Но позу даже там нашла,
Где нагота ее в новинку,
Где нет - там солнце в женихах -
Творит законное сурово,
Там вздыбленное гаснет “ах!”
И источает запах крова.
* * *
Весенним палом опаленная земля
В лицо дышала по утрам животным жаром -
О! как готовы были вспыхнуть тополя
Зеленым, землю облегчающим пожаром.
Меж сосен солнца обнаженная рука
Скользнув, полянки нежно так ласкала,
Что в тех местах, где тень всегда и хруст
песка
Вода из-под листвы сочиться начинала.
Как от распаренного тела аромат -
Бил в голову дух вездесущего зачатья.
Настали дни преодоления преград,
Преодоления себя путем распятья.
* * *
Весны зеленые архипелаги,
Сквозь ночи, омывающие их,
Подняв созвездий праздничные флаги,
Встречали караваны снов моих.
И в белом камне города к причалам
Сбегали с грациозностью невест,
И нас заря торжественно венчала
И рассыпалась золотом окрест.
Дни длились. Пахли дни медовым зноем
И липкой зеленью. Любви учась,
Я жил тогда как пьют порой - запоем,
Как мучаются после - разорясь...
* * *
Кирпич, земля и грубый камень млели,
В ладошки солнечных лучей попав,
Смягчались формы их и розовели,
Весны выказывая кроткий нрав.
Вокруг ветвей был воздух насторожен
И в том, как льнул он к куполам церквей,
Соблазн полета явно был заложен -
Им только б оторваться от камней.
Всплывал зеленый шар воспоминаний
Из заповедных уголков души,
Деревья огибая, крыши зданий,
Он отголоском детства плыл в тиши.
Древо познания добра и зла
* * *
Последний раз сама с собой
Играла зелень в прятки -
“Ау” с ветвей в щелях - травой
Смиряло тряский бег брусчатки.
Неловко медлил человек,
Фальшивил шаг его как нота -
И в нас весна с настырством рек
Свое разыскивала что-то.
Споткнулся. Найден! Кем же, кем!?
Сердца стучат как барабаны.
Из джунглей вечных тайн и тем
Любовь на эти шла тамтамы.
ТВОРЧЕСТВО
В прищуре - суженность бойниц -
Стрелы в тебя летящей точкой
Был взор и вздор любимых лиц
Смятенной в стих ложится строчкой.
Так лопнет панцирь почки, жук
Так мертвый хрустнет под ногою,-
Весны подсказка - робкий звук -
И стих возник бы сам собою...
Они расшепчутся потом -
Березы, тополя... Но губы,
Как поцелованные льдом,
На шеях слов вдруг сжались грубо.
* * *
Охранной грамотой звучала
Бесхитростная ваша речь.
Но исподволь тоска уж подмечала
Небрежность обнаженных плеч,
Предавших тем мои объятья.
Уж не хотелось вам всплакнуть
И позабылись все заклятья -
Боялись вы финал спугнуть -
Чтоб в тысячи ладошек тополь
Захлопал сверху вам вослед,
И словно одноногий, дом затопал
В восторге от наивных бед.
* * *
А что до боли головной,
То это как в песках виденья -
Начала истины живой,
Те - черепаховы каменья.
А отстоявшись, синева
Вкруг глаз подковок полукружьем,
Предъявит зеркалам права
На долю в жажде утр верблюжьей.
А мысль о Боге - караван,
Века плутающий в пустыне,
Но если послан, значит - зван
И не заблудится отныне.
ЖАЖДА ЖИЗНИ
Мой воспаленный мозг алкал
И становился вездесущим.
Он как туман - места искал,
Где б отстояться мыслью, льнущей
К кавернам в ткани бытия.
В туманной спрятавшись лощине,
Так льнет к земле вода ручья,
Так капли к камню льнут на льдине.
Где мозговое вещество,
Трудясь над мыслью, набухало,
Там бытие из ничего
Возникнув, святости алкало.
* * *
Снег вернулся ниоткуда,
Захватив весну врасплох.
Зелень скрючила простуда,
Ветер выдохнул лишь: “Ох”.
Вечна неприязнь к нам неба.
Падал снег брезгливо в грязь.
Подминая всходы хлеба,
Топал в город голод-князь.
Высплюсь - будет также мерзко.
Будет грусть прозрачней льна.
Снег на лица падал дерзко.
Мутью слезной даль окна.
* * *
Весна запахла червяками.
Дожди утрами, как наркоз
Накрапывали и часами
Деревья не меняли поз.
И капельки дождя стекали,
Как капли пота по ветвям -
Листвой березки угождали
Еще угрюмым тополям.
А я был в этом мире лишним,
Как та, засохшая давно
И дико всклоченная вишня.
Напрасно дождь стучал в окно....
ИГРА
С УВЕЛИЧИТЕЛЬНЫМ
СТЕКЛОМ
На дощечке выжечь,
Не сдувая дым:
- Как сегодня выжить -
Росчерком одним.
Скрючится сухая,
Вспыхнув, береста.
Участь ждет такая
И мои уста.
А любовь - та, все же,
Притчей об огне
Пепельное ложе
Стелет по весне.
* * *
Веник из полыни -
В доме холодок.
Холодок гордыни
Жизни поперек.
К боли терпеливым
Я давно уж стал,
Но не к горделивым -
Ложь их пьедестал.
А любовь не спрячешь,
Хоть ты и горда -
От любви - заплачешь,
А не от стыда.
* * *
Мы пленники материи, пространства,
Во времени его лишь беглецы,
Готовые под пыткой постоянства
Самоубиться иль уйти в отцы.
О, как безжалостно прикосновенье
Природы, лишь терзающее плоть
И не дающее ни на мгновенье
Душе тоску и тлен перебороть.
Зеленые, прилипчивые руки,
Как щупальца охотятся за ней -
Весенней преисполненная муки
Душа, борясь, сгорает до углей.
Новодачная
* * *
Весны зеленый ноготок
Нечаянно любовь царапнул.
Ветлы надломленный пруток,
Жалея, в ранку сока капнул.
И ветер, выпросив щепоть
Пыльцы, прохладой дунул с речки.
Напрасно... Вспыхнувшая плоть
Алела в ране щелью печки.
Зачем-то камень, прободав
Нежнейший дерн, руки коснулся.
О, если б мог я, боль уняв,
Сам к безмятежности вернуться...
* * *
Лицом упасть бы в мягкие ладони
Берез. О, растревоженность души!
И это ощущение погони,
И переулки, словно камыши,
Которые подранка не скрывают -
В отливах стекол перекрестья рам -
Прицелами. Курки там нажимают
Охотники подобные богам.
Земля распахана. Межа морщинкой
И мне по ней идти, как ждать - в кулак
Сожмется, вдруг ожив, ладонь суглинка,
Почуяв - что-то есть во мне не так.
Русское поле
ЖАЖДА
Окно распахнуто в сегодня.
Взбугрилась штора кадыком.
Трактиром двор. Хозяйкой, сводней -
Весна, чуть свет уж под хмельком.
И комнате моей с похмелья
Полсада нужно на глоток -
Росой разбавленного зелья
Тенистый полон уголок.
С коротким “пых”, разжат лопатой,
Глотал земли безгубый рот
И запахи травы помятой,
И льющийся ручьями пот...
Солнце, ты б не мучило меня…
* * *
Листва берез уже была сухая
И разношерстную толпу калек
Являли одуванчики, мотая
Головками сплошь выщипанных век.
Дул ветер жалобный и невезучий
И лето уходило круто вбок
От линии земных благополучий,
Дождем постукивая в водосток.
И в пасмурности той, что оставалась,
Незащищенный жался к дому сад,
Когда с огнем и треском небо рвалось
И бился как живой о стекла град.
Памяти Ван Гога
* * *
Порывам тел своих дивясь,
Ни в чем им в детстве не переча,
Мы зреем мыслью, ею длясь,
С мечтой загадываем встречу.
Года от жизни, как кора,
Срываемая ветром с сосен,
Летят, летят ... Но из “вчера”
Всю радость мы с собой уносим.
И в том заслуга наших дней,
Что все спокойней ждем просвета -
Во мраке ворожбы вещей
Любовь нам факел и примета.
* * *
Не дай мне Бог жены сварливой
И под приманкой красоты
Не спрячь зверька мечты глумливой -
“Наесться бы до немоты”.
Ума мужского ей не надо,
Но чуткости с избытком дай,
Вещам простым пусть будет рада,
Всплакнуть захочет - не мешай.
И, Боже! подскажи ей ненароком,
Что лишь тогда любима мать, жена,
Когда ее любовью, словно током,
Детей и мужа радость зажжена.
КАРПАТЫ
Где горы Богу узкий лаз
Оставили - вылась из сказки,-
Там, даже ночью чей-то глаз
Не закрывался, взором вязкий.
Зеленых густота ресниц
Скрывала днем его блистанье,
Но горы - одноглазых лиц
Хранили свято очертанье.
Не шел отважный проводник,
Тропа последняя кончалась.
Остановила здесь ледник
Тех дней чрезмерная усталость.
БЕГСТВО В КАРПАТЫ
Удрать туда, где волшебство
О сказках помнящего края.
Болото выпятит живот,
Спиною ляжет степь нагая -
Промчится поезд - снова топь
И расползаются овраги.
Следы мои, земля, коробь
И комкай в ворохи бумаги.
По щиколотку я уж твой -
Будь бережна со мной и кротка.
От всех погонь надвинь стеной
На лоб свой старых гор пилотку.
* * *
В каком-то тягостном порыве
Преодолев тоску степей
И выбрав горы поучтивей,
Я канул в грозди майских дней,
Что вызрела над Буковиной.
Как в виноградине вино -
Дней горьковатой сердцевиной
Я стал. Мне помогло вино.
Дней оболочка зеленела,
В ночь изливала сладкий сок,
А горечь на зубах скрипела
И сплевывалась на песок.
* * *
О, мимолетные подруги!
Когда б догадывались вы,
Как напряженны в сердце дуги
В нас затаившейся любви.
И как певуче стонут стрелы,
Вонзающейся в нас тоски,
Тогда б вы поняли - как смелы
Движенья ласковой руки,
Нас увлекающие в горы...
За невостребованность ласк
Кукушек гулкие укоры
Порой срывались в резкий кляцк.
ВОЗВРАЩЕНЬЕ
Спешу очиститься женой
От тягот детского упрямства.
Пригубленный чужой страной,
К равнинному льну постоянству.
Пока сопутствует уклон
Мозолистой руки предгорий,
К нежнейшему из нежных лон
Направлен ход моих историй.
И там, где их водоворот
Совьет в пространстве место встречи,
Там буду я женой, как крот
Землей, объят и опредмечен.
Чета подсолнухов
* * *
Был вечер тих и небесам послушен.
С весеннего на летний бок пере-
Ворот природы камышом приглушен.
Перевернулась будто зверь в норе.
Нависло над долиной сетью зыбкой
Лягушек кваканье - трель соловья
В ней билась словно пойманная рыбка,
Всплыв из кустов, растущих у ручья.
И я, чем ближе к центру подвигался
Долины, тем слышнее надо мной
В гуденье комарином звук рождался,
Настойчиво зовущий в мир иной...
* * *
В жаре косматых приключений
Слюнявил солнца первобытный рот.
Кривясь в натуге разночтений,
Фискалил хор лягушачий с болот.
На цыпочках, доверчив к тени,
За ветром запах пристально следил -
Тот сонный крокодилом лени
На пухе тополином воздух пил.
Дверь погреба откроешь - кошка
Меж ног шмыгнет с усами в молоке.
Там - крынка кваса на окрошку,
Прохлады клад, достанется руке.
Полевые цветы
* * *
В кружке деревянной корчились тюльпаны.
Не желая понапрасну увядать,
Их бутоны, как немые рты иль раны,
Начали уж задыхаться и зиять.
Дождь по жести ноготком забарабанил,
Не решаясь ко мне в комнату войти,
Как ребенок, что в игре себя поранил,
Он березке поручил сказать “впусти” -
Влажным веником березовым пахнуло,
Подорожник - тот ладошки распрямил,-
Исцеленная природа как вздохнула -
Сад о радости со мной заговорил...
Тюльпаны
МАУГЛИ
Тропою пробужденья я бежал,
И джунгли снов весенних просветляя,
С опушки зайчик солнечный скакал,
В кустарнике ресниц моих петляя.
Я наслаждался бегом, словно лань,
И вслед за мной друзья мои бежали,
Но чем светлее становилась рань,
Тем больше приключенья отставали.
И вот сквозь дымку над ручьем, сквозь муть
Зеркальную как будто - бег навстречу
И неизбежно - мне в него шагнуть
Придется - радости я не перечу!
Детский сад
* * *
Татарской конницы галопом
Набеги проливных дождей -
Запахнет тополем, укропом,
Как потом взмыленных коней.
В коленцах согнутый картофель
Изнанку листьев обнажит,
Большой подсолнух грустный в профиль
Вдаль исподлобья поглядит -
Горячий лоб земли остужен,
Облеплен мокрою травой,
Свет солнца радугой запружен
И отбежавших туч гурьбой...
Сибирские подсолнухи
* * *
От чая крепкого язык шероховат,
Во рту дымит язвительная сигарета,
Шаг вдохновенья легок, робок, вороват -
Стоит на стреме настороженное лето.
Со стороны покажется - дом стар и пуст
И я в нем - никому ненужным скарбом
брошен,
В пыли и запустенье шевеленье уст
Подскажет ли, что до чудес я не
расспрошен
Стихи здесь россыпью и жемчуг по углам,
Которым чад сирени за ночь отстоится,-
Прохожего зову к себе, напополам
Деля свои сокровища - авось прельстится!
Воспоминанье о детстве
* * *
Тоска. Весь день переводил китайца
Ду Фу. Чай крепкий пил, курил, искал
Слова - все в детских тайниках и яйца
Сырые пил и жадно борщ хлебал.
Тоска - как будто из перчатки палец -
Проклюнулась. Какой-то частью “я”
Я мерз всегда. Во мне неандерталец
Сейчас охотился на соловья.
Тоска. Отчасти из-за перевода -
Ян Цзы в строках моих не зажурчит,
Потом - как надоел мне голос рода -
За что теперь-то он меня стыдит!?
Цветы Небес
* * *
Певец ненужных песен
Стою один я в стороне.
А солнца луч отвесен
И свежевыкупан в вине,
Висит на паутинке -
Нацелен жалом в темя мне.
Под пыткою соринки
Теряет гордость мир-В-слезе.
С земли уж орды пыли
На зелень поднимались - злы.
Слова, запекшись, стыли -
Бесчувствием оскоплены.
Мост в Водниках
* * *
Учусь я смелости движений.
Волны морской застывший вал -
Застыл от страха - страх сужений
Всю жизнь мою упеленал.
Протискиваться с содроганьем
Сквозь свалку исчервленных дней
И знать, что всем моим стараньям
Конец один - еще тесней
Меня охватит паутина,
Раздробленных в суставах дней.
Мертва опять моя картина -
Движенья нет и нет огней.
Залив Водники
* * *
Холст с дырой - в кривой подрамник.
Краски - наземь и лопатой.
И на Невский - пусть карманник
Душу вынет, конопатый.
Под пятой у радуг клумбы,
Где хозяйничают дети.
Вот художникам их ум бы,
Взрослых жизнь тая в секрете.
Винный погребок и первый
Встречный невпопад кивает:
“Да, брат, тяжко; ясно - нервы...
Да, ты выпей - полегчает”.
Московский пленник
МОИ ДРУЗЬЯ
В день пасмурный стакан “сухого”
Секреты выдаст волшебства:
Глоток - и небо не сурово,
И необидчива листва,
И запах теса от забора
Напросится в поводыри,
Лишь грусти посох без укора
Даст продавец вина. “Бери,
Бери” - зашепчет дождик лужей,
Уставшей рот молчком круглить -
“Я покажу, кому ты нужен,
Кого ты должен полюбить”.
ГРОЗА
Листья, разом побледнев, затрепетали -
На березку ветер навалился палачом,
Словно Пугачева под топор сгибали -
Непокорный оголился ствол - плечом.
Закрестились сердобольные старушки,
Зажевали в каждом кухонном окне
Старых слов и солнца черствые горбушки,
Смачивая их для храбрости в вине.
Замерло вдруг все и на мгновенье взмаха -
Молния блеснула блеском топора
И скамейки тотчас почернела плаха -
Хлынули потоки в оторопь двора...
Одинокая березка
ВОСКРЕСЕНЬЕ
С утра обиженным дитем погода
Насупилась – заплакать, иль стерпеть
Надумала б к обеду просветлеть -
Осточертела пухлых карт колода:
Все побывали в дураках у лета.
Попробуй, поиграй с ним без калош!
Пустует пляж, грибной ржавеет нож...
Грустит Светлана ... гаснет сигарета...
Безвольный жест рукой, как разрешенье -
На первое “дзинь”о стекло ... “Дзинь,
дзинь” -
Подхватит дождик песню из Шицзин.
В ней заунывность, в ней и утешенье...
ПО ГРИБЫ!
К утру дождя грибного грабли
Усердно землю разрыхлят.
Насквозь ее пронзив, как сабли
Грибы осинник окропят.
Проснувшись, солнышко в дубравах
Разбудит грозы и зверей,
В березняке в высоких травах
Росы стряхнет семья груздей.
Ты, щурясь, выглянешь в окошко
И надо ж! в этот миг божок
Наткнется, срежет и - в лукошко
Гриб счастья твоего, дружок...
Стайка березок
ПИРУШКА
Холеность выдержанных вин -
Дремотность солнца в их бочонке.
Пустой бокал, как херувим,
Что благодати ждет - в сторонке.
В закусках - обнаженность блюд,
Что будут поданы попозже,
Когда чуть захмелеет люд
И разговора бросит вожжи.
В конце, в неразберихе черт
Лиц алых, что-то говорящих,
Мелькнет изысканный десерт,
Румяным яблоком дразнящий...