Путь спасения христос спаситель

Вид материала

Содержание

Возвеселишася о Тебе и
Воронье одолело
Поздняя прогулка
Цветной бульвар

Подобный материал:

1 2 3

Возвеселишася о Тебе и

кедр ливанский (Ис 14, 8)

Горит смола кедровой шишки,

Взорвался бомбочкой орех

И тень знакомого мальчишки

По памяти прошлась как смех.

Ах! как причудливы гримасы -

Гнилой орех попал на зуб

И умный ком белковой массы

В брезгливый превратился куб.

Прокисшего компота градус

Невежей топнул в кубе том,

И горечь превратилась в радость,

В нас приходящую с вином.

АЛУШТА

Опустились с синих гор прохладой

Пологи закатного шатра.

В паутину звезд поймав цикаду,

Ожил огненный паук костра.

Дикарями заходили тени,

Море, словно пьяный старикан,

Что уснул в траве, поджав колени,

С пеной зашуршало по пескам..

Ты доверчиво ко мне прильнула,

Пахнущая морем и огнем,

Тихо на ухо “люблю” шепнула

И уснула безмятежным сном.

Желтая яхта

ИРИНКА

Здесь - поцелуйчата на диво.

Серьезна там - не подступись.

И вдруг девчонкой шаловливой

Грозишь: “Попробуй, не влюбись!”

Лукавства больше или ласки

А если ласки, то куда

Она уводит - в этой пляске

Морская омутом вода.

А кротость вдруг в миг расставанья

И грусти резкая черта -

Как ломанная разрыванья

Бумаги плотного листа...

* * *

Улыбкой правящие губы,

Как много власти вам дано!

Из слов процеженных сквозь зубы,

Два самых острых - “нет” и “но”.

Мне б взгляда твоего ложбину,

С негаснущим в ней огоньком -

Сквозь вечера, как сквозь чужбину,

Он мне мерцал бы маяком.

Так нет же - снова электричка

И город впереди - чужой...

Колес и стыков перекличка

Пунктиром в тишине ночной...

* * *

И здесь я был непрошен -

Так полоснула бровь,

Что, падая, подкошен,

Я выронил любовь.

Трав трупики рядками

Ложатся за косцом.

Истерзанный мечтами,

Я жертвую лицом

И с ним теряю имя...

Кто я Я - в ком-то “Нет!” -

Под пыткой пальцев вымя

Мне выструит ответ.

* * *

Тебя дождаться иль уйти

В болезненный нарост богемы.

Все исковерканы пути

И выговорены все темы.

И даже больше - за предел

Сознательного разговора

Я глянул ночью - в груде тел

Там разума сгорала спора.

Альтернативы поиск был,

Весна сверяла варианты.

Отход горнист вдруг протрубил

И тяжесть сбросили атланты.

Измена

* * *

Как гулки для тебя мои миры...

Твоих рыданий вечно будет эхо

Напарника искать в них для игры,

Игры без правил и без всплесков смеха.

Как залы замка Синей Бороды

Мои миры тебя не выпускают.

Пронизанные холодом беды,

Они тоской и мрачностью пугают.

Офелии вот также голосок

И песенка ее в том дальнем зале

В плену моем ... И вьется поясок

По мрамору ... Ей быть всегда на бале.

ВОРОНЬЕ ОДОЛЕЛО

Позвоночником дорога -

Кожа пыльная земли.

Уходил я как от Бога -

Ноги еле-еле шли.

Там - сейчас ты просыпалась

Утру летнему подстать,-

Ведь на память мне усталость

Ты позволила лишь взять.

У колодца остановка:

- Матушка-земля, попить...

На спине была б винтовка -

Знал бы я как поступить!

Дорога от Ольги

* * *

Какая рань! Тупая боль в затылке.

Бездомный и не выспавшийся пес

Себя и на своем боку опилки

Как будто прямо в эту боль занес.

На звук какой-то приподнял он ухо,

Встряхнулся и дорогой на базар

Поплелся за торговкою старухой

И стало видно, что он также стар.

На солнце дымка - птичьим веком, ряской

Морщинилась, готовая слететь -

Прозреет день, нальется жизнью вязкой

И псу не даст сегодня околеть...

ЭПИЧЕСКОЕ

Поведают глухие буераки

Разноголосицей тревожной трав

О звездах, чьи таинственные знаки

Воспитывали в людях гордый нрав.

Фальцетом скошенных травинок склоны

Расскажут, чуть сморщинившись челом,

О том, как падал и катился конник,

Трехгранным продырявленный штыком.

Овраги, словно медленные змеи,

Веков раздольем пользуясь, степей,

Ползли вдоль войн, дробились на траншеи,

Шуршали по пескам костьми людей.

* * *

Темнело. Ощутимей становилась

Земли шарообразность. Под ногой

Тропинка горбилась и змейкой вилась,

Едва виднеясь лентой меловой.

Ей словно удалось меня ужалить -

Вдруг стал я как травинка одинок,

И чтоб не по земному опечалить,

Скрутилась тьма вокруг меня в клубок.

Земли вдруг стало мало для опоры -

Мне показалось, что вот-вот сорвусь

И упаду в безжалостные взоры

Холодных звезд... Откуда не вернусь...

ПОЗДНЯЯ ПРОГУЛКА

Протопали табуны

В ночи звездное цоканье.

Дома напружинились,

Деревья тихо заохали.

А прошел человечек

По улочке, что недоуздком

К церкви вилась по горе,

Неторопливой походкой.

Но купола залоснились.

Ветер пылью вспенился,

Замерла, жива, не жива

В стороне колоколенка.

Москва до сих пор пуста

* * *

Кому-то ночь - весенняя загадка

С боязнью трепетной - не разгадать,

Стран северных лукавая мулатка,

Неуспевающая солнц смыкать.

Кому-то вся - перебиранье прядей

И ощущенье жизни густоты -

Пространства оживающие пяди

И темноты целующие рты...

А мне - назойливая побирушка -

Молчит, но знаю я - ей сердце дай -

Для черного младенца побрякушкой

И после - мертвым сном хоть засыпай.

ЦВЕТНОЙ БУЛЬВАР

Унылый дождь повис забралом,

Асфальт в доспехах луж потел

И сквер, поджав бока маралом,

Под мост как будто бы хотел.

Над зеленью чернел рогами

Засохший тополь - скверный сквер.

Дома смотрелись чужаками,

Уставшими от мертвых вер.

Кинотеатр невозмутимо

В размытые силки афиш

Ловил людей, снующих мимо

По улице лишенной ниш.

* * *

Июньский дождь неторопливо

И в тон нотаций старика

Меня отчитывал учтиво,

Косноязыча звуком “ка”.

Ему неважно - обманулся,

Обманут или обманул,

И он недаром навернулся -

Любовь, похоже, я спугнул.

В саду, как на чужой планете,

Строй одуванчиков редел -

Раскалывал им шлемы ветер

И дождь безжалостно грубел.

* * *

Июльский вечер грудью впалый

Полет стрижей к земле клонил.

Их писк пугливо-одичалый

Занозой в тишину входил.

На костылях деревьев ветер

Ежеминутно обвисал.

Край неба оставался светел,

Болезненным румянцем ал.

Предсмертной судорогой вещи

Уже как будто бы свело -

С паучьей цепкостью из трещин

Шла тьма, небытие ползло.

* * *

Ветер ухал в коридоре,

Словно пьяный кто стонал.

Со всем миром я был в ссоре,

Извинения шептал.

День вчерашний как в манишку

В шторы плакался. В саду

Ветер вишню, как воришку,

Грубо теребил: “Сведу!” -

Околотком два подъезда,

Двери хлопают не в такт.

Ласки б женской безвозмездно,

Без проклятья на устах...

Весна в городе

* * *

Жеманно сигарета

Пристроилась в губах.

Дорогою в пол-лета

Я шел к тебе на “Ах!

Чего бы не случилось”.

Ухаживанья - шик,

Другая б застыдилась,

А ты - ты в осень шмыг

И снова: “Ах как мило,-

Кривя лукаво рот,

Улыбкой угостила,-

Поспею я вот-вот”.

ДВОЕ НАС

Трут темноты -

Не загорится.

Ступицы рты -

Не сговориться!

Пальцы к губам -

В поисках слова.

Нет - вспять ко лбам,

Сшепчутся вдовы.

Тела тюрьмой

Ропот приглушен.

Как, Боже мой,

Жить без отдушин?

Двое нас

* * *

Слизнулся шорох шин и скрип педалей

Тропинки змеевидным языком -

С дороги в лес, степной пропахший далью,

Я вкатываюсь словно ветра ком.

На кочках и корнях меня кидает

И ветви тянутся, чтоб отщипнуть -

Лес лакомится мной и заставляет

Петлять и голову пониже гнуть.

Лес кончился и вот меня остатки

Встречают дача, беспризорный сад,

Запрятавший глаза в клубничной грядке -

Пунцовые они за мной следят...

Саянский оазис

* * *

Желеобразных зорь дрожание в тумане

Воспринимала каждой капелькой роса -

Поблескивали паутинки на бурьяне,

Истлевшие напоминая паруса.

Рябины гроздь издалека кровоподтеком

Маячила на голом теле сентября -

По лесу осень осторожно, словно боком,

Весь день бродила в поисках поводыря.

По вечерам она в деревни заходила

И вместе с ритуальным шествием коров

Вдоль улиц шла и огородами кадила

В дворах особенно уж ветхих стариков.

Созрели подсолнухи

* * *

Рябины гроздь кровоподтеком

На нежном теле сентября.

Ожогом клен, поля отеком

И раною в живот - заря.

Желеобразная в тумане.

И день весит на волоске

Той паутинки, что в бурьяне

Одним концом другим - в руке,

Парящей где-то над землею.

И тянуться дымки костров

К ней с осторожностью слепою,

Как будто души стариков...

КАРТИНА

Палитрой щедрою весенних дней

Прописаны мельчайшие детали.

Деревья от околицы людей

Ведут к себе - в рейсдалевские дали.

Тропа прошоркана до желтизны,

Домашних тапочек уютом манит

Идти по ней в покои старины,

Где все сегодняшнее канет.

Одно движенье мастера руки

И я - для оживления картины -

Помечен черной точкой у реки

А рядом, алой, платьице дивчины.

Три березки у болота

* * *

Дым низко стлался над осенней пашней,

На полдороги к лесу пропадал.

Огонь в моем костре, как в рукопашной,

Соломинки с шипеньем побеждал.

Тепло мне было и немного грустно.

Картофелину выгреб из углей

На белую тарелку - в лист капустный

И засвященнодействовал над ней.

По горизонту желтыми слонами

Стога за солнцем топали след в след.

Не трогался лишь мой - ждал за кустами,

Готовый подсадить на свой хребет.

Семисвечник

* * *

С Воробьевых гор спорхнув, пригорки

Стайкой обнаглевших воробьев

Из-под ног расхватывали корки

Желтых листьев и забытых слов.

Мы с тобой еще чего-то ждали,

Что-то взор твой умолял сберечь,

Но уж пальцы пальцам прошептали

Об отчаянности хрупких плеч.

Осень, словно мать, став ликом строже,

Наконец-то слезы осуша,

С тихим вздохом уступила ложе

В глубине пахучей шалаша...

Дорога в спортлагерь

ДЕТСТВО

Сегодня ветер птицам - в помощь,

Сегодня дождик - брат росы -

Едва успев шепнуть: “Ты помнишь”...

Исчез, осеребрив усы

Где тополя, а где пырея -

Задуман он был не для всех,-

О большем мне сказать не смея,

Прошел как затаенный смех.

Но в памяти моей крутнулся

Чудеснейший калейдоскоп,

Я рассмеялся, я разулся

И побежал по травам троп.

Пырей изгнанник

НЕВЕСТЕ

Поверь, все будет очень, очень просто.

Как летним вечером у ветра и берез,

Как у травинки с одуванчик ростом,

В тени куста примерившей фату из рос.

И будет все как в детстве - чисто, свято.

Любовью - с напряженьем ветром гнутых

дуг,

С податливостью трав, с прохладой мяты,

Одарит наших тел прирученный испуг.

О жизни души сами сговорятся.

Нам лишь останется пред радостью робеть

И с нею как с царицей обвенчаться

И детским хором одиночество отпеть.

Яблони в цвету

* * *

Картофель вырыт и землей забыта

Жуть ковырянья в ней хозяйских рук.

Сусеки в погребах сполна набиты,

Гирляндами в сенях развешен лук.

Теплом домашним срок свой продлевая,

Желтела зелень медленней в садах.

Утрами под туманом всласть зевая,

Сонливей делалась вода в прудах.

Так осень безболезненно кончалась,

Так верная преданьям старины,

Старушка седенькая причащалась,

Так уходила ты... С улыбкой... В сны...

Последний дом деревни

ЭЛЕГИЯ

Возможно, вы и в этом правы -

Есть милосердие ножа.

Есть день и час, когда дубравы,

Осенний ужас обнажа,

Пойдут навстречу горю.

За ними город как слепой.

И разве вас я переспорю,

Когда вы в сговоре с судьбой.

И в час, когда она вам сонно:

- Оставь, оставь его, - шепнет,

С улыбкой, будто благосклонной,

Уйдете вы... И все уйдет...

Улица Мичурина

* * *

Разворошил дед в памяти тропинки,

С дорог сметая желтую листву.

В сердечке птичьем канул след дробинки -

Одну из троп я также оборву.

В тумане гусеницей электричка

Ползла, съедая утра влажный лист

И черный след ее вбирал в кавычки

Меня и неба грязный аметист.

Листва сгребалась в кучи, разбегались

От спички гусеницы огоньков

И вскоре вдоль дорожки разлетались

Густые стаи черных мотыльков.

* * *

Октябрь... День будний и пустуют дачи.

Делянку с удовольствием вскопав,

Иду в лесок, надеясь на удачу

Последние грибы собрать. Шершав

Для ветра березняк листвою жухлой,

Зато как мягко солнцу в нем лежать.

Над полем неба край губой припухлой

Десну ночи уж начал обнажать.

Шуршащими шагами тишь тревожа,

На нить раздумий вешаю грибы...

Вот-вот порвется... Осень в сердце вхожа...

На ней распятыми стоят дубы...

Утерянная картина

* * *

Обласкан был я за Коломной

Землей, привыкшей хлеб рожать,

Еще от родов зачумленной,

Но сохранившей девы стать.

Взволнованно она бугрилась,

Выслушивая мой рассказ.

Ока, как шарф по ветру, вилась

И опоясывала нас.

Умом столетий врачевала

И зеленью озимых там,

Где валерьянка отступала

И нелюбовь шла по пятам...

Выкопан картофель

* * *

На корке хлеба след зубов

Засох. Обглодана селедка.

Сто граммов водки - дар богов -

Нутро сжигает. Мыслю четко.

Мечта о чае монолит

Моих раздумий долбит. Робко

Тоска свой жернов шевелит

И за окном для взора топко.

Расплавился октябрь - во двор,

Как в тигель желтой каплей вытек

И облепили, словно сор,

Нагие ветви солнца слиток.

* * *

Стакан портвейна дарит осень -

Любуйся ею и цеди.

Деревья: “Мы тебя попросим -

Законы Божьи соблюди”.

Смотрю - вплотную подступили

К моей скамейке тополя:

“Мы все до листика пропили,

Так жажды и не утоля.

И нет возможности нагнуться,

Чтоб золото свое поднять

И все ж на жизнь не надо дуться,

В ней надо только суть понять”.

Именье Суворова

* * *

Рассерженность на “просто так”

И “потерпи” весны плутовки.

На ласку сжатую в кулак,

На жизнь свою - все без сноровки

И беспокойство от “успей,

Успей в свой срок продлиться” - смерти,

От радости чужой, от дней

Тоски непревзойденной, верьте -

Вот заданность, в которой жди -

Решится уравненье цели.

Пошли холодные дожди

И дни совсем оцепенели...

Бараки в Хлебниково

ОДИНОКОСТЬ

Младенцем срыгнутое молоко,

Улыбка матери при слове “сытый”

И как по осени тем нелегко,

Чей пол так и увял в себе забытый.

Калек вдоль улиц вытянулся строй -

Не тополя, а тополей култышки.

Меж ними ветер позднею порой

Все ищет сына, черный от одышки.

И воет он, и яростью томим,

Всю ночь бьет кулаками в стены зданий,

И дольше всех мученьями храним,

Он утром снег распугивает ранний.

Туберкулезный диспансер

* * *

Какая осень! Ласковый испуг.

Лист клена подобрать я нагибаюсь

И чувствую, что разрываю круг

Какой-то жизни... Или ошибаюсь?

Непринужденно все-таки смеюсь -

Игра здесь случая, я им обманут,

Но с пятерней листа не расстаюсь

И жду, когда деревья кругом встанут.

Я пасть бы на колени поспешил,

Тем более такой - весь виноватый,

Но в миг последний чудом ощутил,

Как сжался лист в руке шероховатый.

Картина, подаренная Константину

* * *

Скорей бы слякоть начиналась.

Под силу ль одиночеству краса,

С какою осень расплескалась,

Собой обрызгав парки и леса.

Лист клена хрустнет под ногою

Иль даст себя как бабочку поймать -

Душа лишь миг побыв хмельною,

Стыдиться начинает и роптать.

На то, что радость небеспечна,

Иль тайна не постигнута вполне.

Да эта ль красота извечна!?

Иль вновь все только показалось мне?

Желтая яхта

* * *

Хотите вы, чтоб я простил?

За нелюбовь ведь не прощают.

Я так легко вас отпустил -

Наверно птицы ощущают.

Теперь вы с ними - в облаках

Любви, нагрянувшей внезапно

И натворившей впопыхах

Бог знает что... Осенний запах

Поднялся от земли. К моим

Ногам прижался как собака.

И вновь: “Тебя мы сохраним...

Мы - воздух, свет и зерна злака”.

Птица подслушивает

* * *

К плодам - с глубоким уваженьем,

Его мне сердце вдруг внушит,

Устав быть жертвоприношеньем

В саду, где вечно скорбь шуршит.

К земле в полях уже осевшей,

В лесах закутавшейся в мох -

С поклоном никну оробевшим

И мыслью, что совсем уж плох.

К воде с тоской небесных взоров,

К глазам растаявших зрачков -

Я разума пытливый норов

Склоняю и иду на зов...

Енисей за соснами

* * *

И беспричинна наша грусть,

И беспричинны наши слезы...

И зная это наизусть,

Столпились под окном березы.

Какая - солнышком ручным,

Живой лист на другой - слезою:

- Твою мы душу сохраним,

- Поможем справиться с бедою...

На глине иней. Синева

Небес - на зависть небу лета.

И наземь падая, листва

Власть обретала амулета.

Солнечное утро

* * *

Земля коростой льда покрыта.

Сплошной болячкой головы,

Которая давно убита -

Поля без снега и травы.

Из сада за забор брезгливо

Ветвь оттопырилась. На ней

Плод черного уже налива

Качался, как просил - “добей”.

Медуза зыбкая тумана

На город сонный наплыла.

И он растаял в ней как рана

Смертельная земли чела.

* * *

Зрачка лишенный глаз замерзшего болота

Чернел сквозь бахрому желтеющих ресниц.

С берез летели в снег остатки позолоты

С беспечностью порханья однокрылых

птиц.

Тропа, что к кладбищу старушки

протоптали,

Помешкав чуть в кустах, терялась средь

могил

И вот уж сами будто бы глаза читали

Под фотографиями - кто и сколько жил...

И думалось о смерти как-то ненароком -

Как будто рядом кто-то думал за меня,

Моим из любопытства лишь живущий

сроком,

Всегда уйти готовый в жизнь и срок огня.

Blog

Путь спасения христос спаситель

Содержание