1989 патрул ринпоче слова моего всеблагого учителя устные наставления по предварительным практикам учения к лонгчен нингтиг Перевод с тибетского и редакция
| Вид материала | Документы |
- Содержание, 5138.19kb.
- Н. М. Макарова Перевод с английского и редакция, 4147.65kb.
- С. Дьячкова Трудовые споры, 127.26kb.
- Домашнее задание учащихся в связи с вынужденными каникулами из-за карантина, 15.88kb.
- Преосвященство Сонам Джорфел Ринпоче, лекция, 82.58kb.
- Сотрудничество с усц юнеско – одна из форм поддержки талантливых детей, 114.37kb.
- А. Конан-Дойль новоеоткровени е перевод с английского Йога Рàманантáты, 2314.23kb.
- Www koob ru Содержание, 3168.04kb.
- Перевод с немецкого Г. В. Барышниковой. Литературная редакция Е. Е. Соколовой, 7521.1kb.
- О свободе христианина, 758.51kb.
Если абсолютная природа ума 1[463] не познана,
Я не уйду просто потому, что ты мне велишь.
Если не осознаешь, что твой ум пуст,
То кроме меня здесь будет множество демонов.
Если же узнаешь природу своего ума,
Враждебные причины станут дружественными.
И даже я, Горная Демоница, стану тебе служить.
То есть, если нет твердой уверенности в воззрении, помогающем понять, что боги и демоны — это представления твоего ума, как можно покорить их с помощью гнева?
Когда ламы и монахи навещают своего благотворителя, сколько бы овец он ни забил для их угощения, они едят с радостью, без малейшего сожаления. В частности, выполняя ритуалы для охранителей, делая им подношения и т. п., они требуют чистого мяса и считают таковым еще теплую, кровоточащую плоть и жир только что убитого животного. Все торма и другие составляющие подношения, украшенные таким мясом, считаются самыми замечательными. Такое может быть сообразно с верованиями бонпо или тиртхиков, но никак не с учением Будды.
Если человек принял прибежище в Дхарме Будды, он никогда не должен причинять вреда живым существам. Если же он причиняет им вред повсюду, где бы ни появился, убивая их и наслаждаясь их мясом и кровью, разве это не нарушение обета прибежища? Особенно в Махаяне бодхисаттва должен быть опорой и защитой бесчисленных живых существ. Но может ли быть более тяжкое преступление, если у «защитника» нет ни капли сострадания к несчастным существам, которых нужно защищать, если для такого «бодхисаттвы» убивают его подзащитного, чтобы приготовить яства из его плоти и крови, и «защитник» охотно их поедает, громко чавкая от удовольствия? В коренных текстах Ваджраяны говорится:
Да простят нам дакини святых мест,
Если мы вызвали неудовольствие у сингха и трамэн 1[464],
Поднеся мясо и кровь не в соответствии с наставлениями!
Правильное подношение мяса и крови нужно выполнять так, как это предписано в коренных текстах Тантры. Согласно этим текстам,
Внешнее пиршественное [подношение] —
Это предназначенные для еды и питья
Пять видов мяса и пять нектаров.
Пять видов мяса, предназначенных для поддержания самаи, — это мясо человека, лошади, собаки, слона и коровы, то есть тех, кого не убивают ради еды. 1[465] Эти пять видов мяса не загрязнены неблагими действиями, а потому такое подношение соответствует наставлениям. Если же, руководствуясь двойственными представлениями о чистом и нечистом, считать мясо человека, собаки и т. д. нечистым, а сочное, жирное мясо животных, только что забитых для употребления в пищу, чистым, это будет подразумевать приверженность к представлениям о чистоте и нечистоте, противоречащим самаям принятия:
Смотреть на объекты пяти самай принятия
Как на чистое и нечистое или бездумно ими наслаждаться...
Даже пять приемлемых видов мяса можно использовать только при условии, если пищу преображают в нектар и выполняют это в уединении, дабы осуществить желаемую цель практики. Если же наслаждаться вкусом мяса беспечно и где попало 1[466], питая к нему привязанность, это называется «неразборчивое потребление, противоречащее самаям принятия». Следовательно, «чистым мясом» следует считать не мясо животных, забиваемых специально для стола, а мясо животных, которые в соответствии со своей кармой умерли от старости, болезни 1[467] или погибли от несчастного случая.
Если же на мандалу поставить теплое мясо и кровь только что забитого животного, то, как сказал Дагпо Ринпоче, божества мудрости лишатся чувств. Кроме того, говорят, что предлагать мясо и кровь забитых животных приглашенным божествам мудрости — все равно что убивать детей на глазах родителей. Будут ли счастливы родители, если пригласить их на пир, где им подадут мясо собственных детей? Как мать любит свое единственное дитя, так будды и бодхисаттвы любят в равной степени всех живых существ трех миров. Поэтому будд никак нельзя порадовать подношением мяса и крови животного, павшего жертвой своей неблагой кармы.
Шантидэва сказал:
Как нас не может радовать вид человека,
Охваченного пламенем,
Так Милосердных не радуют страдания,
Причиняемые живым существам.
Следовательно, если мясо и кровь забитых животных употребляют в пищу и в качестве подношения, дабы ублаготворить божеств и т. п., то, поскольку все божества мудрости и божества — охранители Дхармы являются бодхисаттвами, они не только откажутся от такого подношения, но даже не приблизятся к похожему на мясную лавку месту, где его совершают. На такое пиршество собираются лишь свирепые духи, которым нравится теплая плоть и кровь убитых животных и которые всегда норовят причинить вред живым существам.
Недолгое время такие духи будут приносить небольшую пользу тому, кто выполняет подобное кровавое подношение. Но поскольку эти духи постоянно стараются причинить вред живым существам, они могут наслать внезапные бедствия и болезни. Тогда тот, кто привык делать кровавое подношение, снова подносит мясо и кровь, и это опять влечет за собой кажущееся, временное облегчение. Получается, что любитель кровавого жертвоприношения и злой дух становятся друзьями и соратниками, неразлучными, словно хищники, рыщущие в поисках добычи, чтобы пожирать мясо и грызть кости.
Поскольку ум практика, занимающегося кровавыми жертвоприношениями, одержим злыми духами, он растрачивает все накопленное ранее чувство неприятия сансары и разочарования в ней, всю свою веру, чистое видение и интерес к Дхарме. Пусть хоть сам Будда пролетит перед ним в небе, это не прибавит ему веры. Даже вид животного с вывалившимися внутренностями не возбудит в нем сострадания. Словно воинственный ракшас с багровым лицом, исполненным гнева умом и жестоким сердцем, он всегда ищет виновного. Водя дружбу со злыми духами, он заносчиво полагает, что его слова и благословения обладают большой силой.
После смерти такой практик, будто брошенный камень, сразу же оказывается в аду. Или же, если груз его неблагой кармы еще не полон, он рождается прислужником какого-нибудь злого духа, похищающим жизненную силу других существ, либо хищником: коршуном, волком и т. п.
В древности, во времена правления дхармараджи Трисонг Дэуце-на, бонские жрецы выполняли для блага царя ритуалы с подношениями мяса и крови. Гуру Падмасамбхава — Второй Будда, великий пандита Вималамитра, великий кенпо Бодхисаттва и другие переводчики и пандиты были чрезвычайно огорчены, увидев ритуальные жертвоприношения, которые выполняли бонские жрецы.
Они сказали:
У единого учения не может быть двух толкований,
У единой Дхармы не может быть двух способов практики.
Этот бон, противоречащий закону Дхармы,
Еще хуже, чем обыкновенное преступление.
Если здесь дозволено такое, мы вернемся обратно на родину.
Эти пандиты, не сговариваясь, единодушно пришли к одному решению. Несмотря на просьбу царя, они отказались давать учение. Хотя им подали угощение, они отказались есть.
Если в наше время, объявляя себя последователями тех пандит, сиддх и бодхисаттв, мы выполняем ритуалы Тайной Мантры точно как же, как ритуалы бона, и причиняем вред живым существам, то тем самым наносим ущерб Дхарме Будды и позорим ее. Такие действия приведут нас и других в ад.
Поэтому, если ты всегда занимаешь самое скромное место, одеваешься просто, по мере сил помогаешь всем живым существам и стараешься сосредоточиваться исключительно на развитии в себе добросердечия и сострадания, пока эти качества не упрочатся в твоем уме, этого будет достаточно, даже если у тебя нет возможности делать высокие практики: читать молитвы, накапливать заслуги и выполнять ритуалы.
В сутре Дхармасангити LXXXVI[LXXXVI] говорится:
Тому, кто желает обрести состояние будды, нужно изучить не множество Дхарм, а только одну. Какую? Великое сострадание! Тот, у кого есть великое сострадание, держит на ладони всю Дхарму Будды.
Давным-давно к геше 1[468] Тонпе пришел монах — ученик Трех Братьев 2[469] и Кхампа Лунгпы.
- Что поделывает Потова? — спросил Тонпа.
- Учит Дхарме сотни монахов.
- Совсем неплохо, — заметил Тонпа, — даже замечательно. А чем занимается геше Пучунгва?
- Создает три разновидности символов [Дхармы] 1[470] на собствен ные средства и пожертвования других.
Тонпа одобрительно отозвался и об этом, а потом спросил:
- А что делает Гонпава?
- Постоянно медитирует, — ответил гость.
- Чудесно! А как Кхампа Лунгпа?
- Ничего не делает! Живет один в глуши и только все время плачет, накрыв голову.
При этих словах Тонпа снял головной убор, сложил ладони у сердца и, залившись слезами, произнес:
— Он по-настоящему практикует Дхарму. Я мог бы сказать об этом много хорошего, но знаю, что ему бы это не понравилось.
Когда Кхампа Лунгпа плакал, накрыв голову, он делал это потому, что был целиком поглощен мыслями о несчастных, мучающихся страданиями сансары.
Однажды, когда Ченнава рассказывал о разных причинах того, почему так важны добросердечие и сострадание, Лангри Тангпа простерся перед ним и воскликнул:
— Отныне я буду медитировать только о добросердечии и сострадании!
Геше [Ченнава] обнажил голову и трижды повторил:
— Превосходная новость!
Даже для очищения от неблагих действий и омрачений ума нет ничего лучше сострадания. Когда-то давно в Индии святое учение Абхидхармы трижды подверглось нападкам со стороны тиртхиков и чуть было не исчезло. Тогда монахине-брахманке по имени Пракаша-шила пришла на ум такая мысль: «Поскольку я родилась женщиной, низкое положение не позволит мне в одиночку убрать препятствия, вставшие перед Дхармой. Нужно соединиться с мужчинами и родить сыновей, которые следовали бы Дхарме и сделали так, чтобы Абхи-дхарма снова расцвела». От ее союза с кшатрием родился Арья Асан-га, а от брахмана она родила Васубандху.
Когда сыновья подросли, они стали спрашивать мать, чем занимаются их отцы, на что та ответила:
— Вы родились не для того, чтобы идти по стопам отцов, а для того, чтобы распространять учение Будды. Изучите Дхарму и позаботьтесь о том, чтобы наступил новый расцвет святого учения Абхидхармы.
Васубандху отправился в Кашмир изучать Абхидхарму у Сангха-бхадры. Асанга же подумал, что будет лучше отправиться на гору Куккутапада, встретиться с Буддой Майтреей и получить у него наставления. Так он и сделал. Шесть лет, претерпевая тяжкие лишения, он созерцал Будду Майтрею, но не получил даже благоприятного сновидения. Решив, что ему не удастся достичь цели, он в унынии покинул те края. На пути ему повстречался человек, который тер толстый железный стержень мягкой хлопковой тканью.
- Что ты делаешь? — спросил Асанга.
- У меня нет иголки. Хочу ее сделать, вот и тру железо, чтобы стереть лишнее.
Асанга подумал: «Сколько ни три толстый железный стержень мягкой тряпкой, иглы все равно не получится — разве что лет через сто, да только люди так долго не живут. Мирской человек так тяжко трудится над ничтожной задачей, а мне не хватает усердия для практики благородной Дхармы!» Он вернулся и еще три года предавался медитации, но не получил ни малейшего признака успеха. Тогда он подумал, что наверняка никогда не достигнет цели, и решил уйти.
Когда он проходил мимо огромной каменной горы, которая, казалось, упиралась в небо, ему снова встретился какой-то человек: он окунал в воду перо и хлестал им по скале.
- Зачем ты это делаешь? — спросил Асанга.
- Эта гора слишком высока, и солнце никогда не попадает в мой дом, который стоит к западу от нее. Вот я и решил ее хлестать, пока она не искрошится.
Асанга вновь мысленно укорил себя и вернулся назад. Он продолжал медитацию еще три года, но даже не увидел ни одного благоприятного сна. Удрученный, с мыслью том, что теперь уже никогда не сумеет достичь цели, он покинул свое убежище.
На дороге он увидел собаку, хромую на обе задние ноги. Хотя вся задняя половина ее тела кишела червями, она все еще была полна злобы. Волоча зад и упираясь передними лапами, она, похоже, была готова броситься на Асангу. При виде ее Асангу охватило нестерпимо острое чувство жалости. Он отрезал кусок собственной плоти и накормил им собаку, а затем решил избавить ее от червей. Но он побоялся, что раздавит их, если будет вытаскивать руками. Решив слизывать червей языком, он, пригляделся и увидел, что вся задняя часть собачьего тела покрыта отвратительным гноем. Не в силах вынести этого зрелища, он закрыл глаза и высунул язык. Однако его язык коснулся не тела 1[471] собаки, а земли! Открыв глаза, Асанга увидел, что перед ним не собака, а Будда Майтрея, излучающий ослепительное сияние.
- Как ты жесток со мной! — воскликнул Асанга. — Почему ты не являлся мне все это время!
- Дело не в том, что я тебе не являлся. Просто из-за своих тяжких омрачений ты меня не видел, хотя мы с тобой никогда неразлучались. Благодаря двенадцати годам, проведенным в медитации, твои омрачения стали немного легче, поэтому ты и увидел меня в облике собаки. Поскольку как раз сейчас в тебе родилось великое
сострадание, твои омрачения очистились без остатка и ты по-настоящему видишь меня. Если не веришь, посади меня на плечо и покажи народу.
Тогда Асанга посадил Майтрею на правое плечо и пошел на рыночную площадь, где стал спрашивать каждого прохожего, что он видит у него на плече? Все говорили, что там ничего нет. Только одна старушка, омраченность которой была не так тяжела, сказала: «У тебя на плече гниющий собачий труп».
Затем Майтрея взял Асангу на небеса Тушита и там дал ему «Пять учений Майтреи» 1[472] и другие учения. Возвратившись в мир людей, Асанга широко распространял учения Махаяны.
Итак, для очищения накопленных неблагих действий нет лучшей практики, чем сострадание. Это надежное средство, помогающее развить в уме непревзойденную бодхичитту. Следовательно, необходимо всеми силами стараться медитировать о сострадании.
Кроме того, говорится, что примером для медитации о сострадании должны служить [чувства] безрукой матери, у которой единственного ребенка уносит река. Аюбящая мать испытывает невыносимую тоску. Поскольку у нее нет рук, она не может спасти дитя, вытащив его из воды. У нее остается одна-единственная мысль: «Что делать? Как его спасти?» С разрывающимся сердцем она бежит за ним, рыдая.
Точно так же всех живых существ трех миров уносит река страдания. Хотя тебя переполняет невыносимое сострадание к тем, кто тонет в океане сансары, у тебя нет сил, чтобы защитить их. Следует думать о своей беспомощности, от всего сердца молиться Гуру и Трем Драгоценностям и медитировать [о сострадании].
1.4. Медитация о сопереживании радости
Представь существо благородного происхождения, обладающее властью, богатством, удачей и т. п., которое безбедно и счастливо живет в одном из высших миров, наслаждаясь долголетием и процветанием в окружении многочисленной свиты. Не испытывая никакой зависти и ревности, желай ему вдобавок наслаждаться могуществом и славой наивысших миров, безмятежностью, несравненной мудростью и другими совершенствами. Снова и снова думай о том, как был бы ты счастлив, если бы все живые существа смогли обрести такое же положение.
Для начала, чтобы легче развить такое отношение, думай о своих родственниках, друзьях и подобных людях, которые образованны и живут в довольстве и счастье, и размышляй о том, как ты рад за них. Приучив к этому свой ум, медитируй [о сопереживании радости] по отношению к людям, к которым не питаешь никаких чувств [которые тебе не друзья и не враги]. После этого [думай] обо всех своих врагах, особенно о тех, кому ты завидуешь. Искорени недоброжелательство к другим [порождаемое завистью к их] здоровью, богатству, мудрости и развивай в себе непревзойденную радость по поводу всех аспектов их счастья. В заключение пребывай в состоянии за пределами умственных представлений.
Поскольку радость пребывает в уме, свободном от зависти, необходимо освоить все способы и средства, чтобы приучить ум не питать завистливых мыслей. В частности, бодхисаттвы, сыны будд, развивают в себе бодхичитту на благо всем живым существам, дабы они смогли обрести вечное счастье состояния будды и временное счастье высших миров богов и людей. В таком случае как можешь ты не радоваться, когда живые существа наслаждаются ничтожно малой частицей благих качеств или богатства, заработанных совершёнными в прошлом действиями? Если твой ум загрязнен завистью, ты не сможешь увидеть добрые качества в других и накопишь неблагие поступки.
В древности, когда Джецун Миларэпа был на вершине славы, распространяя учения, один ученый знаток логики, которого звали Дарло, воспылал завистью и решил померяться с ним силой. Хотя Джецун Миларэпа показал ему свои способности — ясновидение и чудотворство, они не произвели на Дарло должного впечатления и он продолжал спорить с Миларэпой и хулить его. Из-за этого Дарло впоследствии родился злым духом.
И когда другой знаток логики, геше Цагпува, попытался отравить Джецуна Миларэпу, это тоже было вызвано завистью.
Таким образом, завистливый человек не может обрести освобождение, пусть ему явится хоть сам Будда: ведь если ум исполнен зависти, он не воспринимает достоинств других людей. А если человек не видит чужих достоинств, в нем не родится ни капли веры. Без веры же не будет и возможности получить милость и благословения.
У Будды было два двоюродных брата: Дэвадатта и Сунакшатра. Но из-за того, что их ум снедала зависть, они не обрели ни капли веры в Будду. Поэтому, хотя они провели рядом с Буддой всю жизнь, у него не было возможности их освободить. Мало того, если постоянно быть недоброжелательным, то, даже не причиняя никому никакого вреда, все равно накопишь тяжкий груз неблагих последствий.
Некогда жили два знаменитых геше [соблюдавших обет безбрачия], которые все время соперничали. Один из них прослышал, что У другого есть женщина, и велел своему ученику-монаху:
— Приготовь хороший чай, потому что у меня есть хорошая новость.
Приготовив и подав чай, ученик спросил:
- Какую же новость вы услышали?
- Говорят, у моего соперника есть женщина!
Рассказывают, что [учитель] Кунпанг Дракгял, услышав эту историю, помрачнел и спросил:
— Кто же из двух геше совершил более тяжкий проступок?
Итак, если будешь постоянно питать зависть и ревность, от этого тебе не будет лучше, а сопернику хуже. Ты лишь накопишь неблагую карму. Отказавшись от таких мыслей, всегда от всего сердца радуйся благам других людей: их знатности, крепкому здоровью, богатству, учености и т. д. Напоминай себе: «Как я рад, что есть люди с такими замечательными качествами! Насколько я был бы еще счастливее, если бы эти достоинства только возрастали, если бы эти люди обрели совершенное бесстрашие и изобилие». Размышляй об этом от всего сердца.
Истинную безграничную радость сравнивают с радостью верблюдицы-матери, нашедшей своего потерявшегося верблюжонка. Из всех животных верблюды отличаются особенной любовью к своим детенышам. Соответственно, столь же велико горе верблюдицы, потерявшей верблюжонка, и безмерна радость, когда она его находит. Учись развивать в себе такую радость.
Итак, четыре безмерных качества — это безошибочный источник, из которого в твоем уме возникает совершенная бодхичитта. Поэтому важно развивать их, пока они не укоренятся в твоем уме. Смысл четырех безмерных качеств, если объяснить его самым понятным образом, заключается в добросердечии. Всегда и при всех обстоятельствах старайся сохранять добросердечие.
Однажды у Атиши заболела рука. Он положил ее на колени к Дромтонпе и сказал: «Прошу, благослови мою руку, ведь у тебя доброе сердце». Он всегда полагался на доброе сердце. Вместо обычного приветствия он говорил: «Доброе ли у тебя сердце?» Его главным наставлением было: «Будь добросердечен!»
Именно добрые и недобрые намерения определяют силу кармы и то, будет она благой или неблагой. Если у тебя благое намерение, все действия твоих тела и речи будут благими. Об этом говорилось в упоминавшейся истории о подметке, которой накрывали са-ца. Действие, которое кажется благим, может оказаться неблагим, если за ним кроется неблагое намерение. Поэтому приучайся всегда и при всех обстоятельствах иметь благие намерения. Сказано:
Если намерение благое, благими будут бхуми LXXXVII[LXXXVII] и пути.
Если намерение дурное, дурными будут бхуми и пути.
Поскольку все зависит от намерений,
Всегда старайся зарождать благое намерение.
Каким образом при условии благого намерения бхуми и пути, которыми ты следуешь, становятся благими, [видно на примере следующих историй]. Однажды старушка с дочерью, держась за руки, переходили вброд большую реку, и их понесло течением. Мать подумала: «Пусть бы меня унесла эта река, лишь бы это помогло дочке спастись!» А дочь подумала: «Только бы матушка не утонула, а со мной будь что будет!» Обе они погибли, но благодаря добрым взаимным помыслам переродились в небесной обители Брахмы 1[473].
А еще как-то раз в старые времена семеро путников — шесть монахов и один посыльный — переправлялись на плоту 1[474] через реку Джаса [в Тибете]. Когда они миновали четверть пути, перевозчик сказал: «Плот перегружен. Если кто-то умеет плавать, пусть прыгнет в воду, иначе я сделаю это сам, а один из вас должен будет взяться за весла». Однако не оказалось никого, кто умел бы плавать или обращаться с веслами. И тогда посыльный прыгнул в воду, сказав: пусть лучше я один погибну, зато другие спасутся. В этот миг пролился легкий дождь и появилась радуга. Хотя посыльный не умел плавать, он оказался целым и невредимым на другом берегу реки. Дело не в том, что он в прошлом практиковал Дхарму, — даже единственная благая мысль мгновенно принесла благие последствия.
Каким образом при условии неблагого намерения бхуми и пути, которыми ты следуешь, становятся неблагими [видно на примере следующих историй]: Один нищий улегся спать на пороге главных врат царского дворца. Его одолевала мысль: «Вот было бы счастье, если бы у царя голова слетела с плеч и царем стал я!» На следующее утро, когда нищий крепко спал, царь выехал на своей колеснице, и бедняге колесом отрезало голову.
Цель изучения Дхармы в том, чтобы наблюдать свой ум, никогда и ни при каких обстоятельствах не забывая о внимательности и бдительности. Если этого не делать, можно из-за привязанности и беспричинной ненависти легко накопить ужаснейшие неблагие последствия. Оттого, что нищий желал невозможного, последствия его неблагой кармы созрели незамедлительно. Ведь у царя, мирно и покойно спавшего во дворце на роскошной постели, не было ни малейшей причины расстаться с собственной головой. Даже умри царь именно так, разве не очевидно, что царство перешло бы к его наследнику? Разве не взяли бы власть в свои руки царские советники, нравом не уступающие тиграм, леопардам и медведям? По какой причине трон мог бы достаться грязному попрошайке?
Так что, если не наблюдать со вниманием свой ум, может случиться, что в нем возникнет даже столь нелепая недоброжелательная мысль. Как сказал геше Шавопа: