…Ветки хлещут по лицу, рядом загнанно хрипит Люк. Совершенно ненужный сейчас автомат колотит по спине

Вид материала

Подобный материал:

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11

Взгляд со стороны. Бродяги.

Я не великий спец по научной части и не берусь объяснить, что такое с нами со всеми произошло. Только что были там, теперь - лежим в кустах и смотрим на давно прошедшие события, как их непосредственные участники. Как это вышло? А, кто ж сейчас разберет... Легче от этого, уж точно не будет. "Попала нога в колесо - пищи, а беги". Что произошло, потом думать будем, сейчас другие вопросы есть, поважнее.

Строго говоря, положение неважное. Реального боевого опыта у всей нашей группы не так уж и много. Фермер, Люк и у меня чуток. Причем у меня он крайне специфический, можно сказать, что и не боевой вовсе. Спецоперации - это все же не фронтовой опыт. Нет, быстро завалить двоих-троих в сшибке я и сейчас могу, даже и из чужого ствола или вовсе без него. Но, тут несколько другие вещи надобны. Втроем, с Фермером и Люком я бы и вовсе не задумывался, прошли бы куда надо и как надо. Тихо и без шума. Вопрос только, куда идти. Но, вот такой сборной командой... Ребята молодцы, вписались в обстановку ровно, без нервов и соплей, а ведь это все всерьез, тут пули не пластиковые. Да, и первая кровь... это тоже не сахар, знаете ли. Арт - молодец, я бы и сам в его годы лучше не сработал бы. Казак все воспринял как должное, Док, так и вовсе будто и не уходил отсюда никогда. Что тут, что в Подмосковье, свое дело знает добре. Для него пациент - он и в Африке пациент. Тотен же, как в руки реальный ствол взял, так вроде и подрос чуток, посерьезнел, подобрался как-то. Да, ладно, друг друга знаем не первый год, тут все более-менее ясно.

А, вот окруженцы эти... Мент, ладно, он непуганый еще всерьез. Озадаченный, растерянный - это есть. Зато страха в глазах нет, не успели его еще всерьез напугать. Один, может и сгинул бы по дурости, а тут почувствовал за спиной поддержку, воспрял. Не бросили нас, помнят, вон бойцов каких прислали! Для него майор госбезопасности фигура более чем серьезная. Начальником районного управления, небось, у него капитан был? Так что, когда я ему намекнул, что мы тут не просто погулять вышли и абы кого, с собой брать не будем, он, только что на цыпочки не встал.

- Цени доверие!- говорю. - Сам понимаешь, время нынче суровое, не всем верить можно. А ты, как сотрудник НКВД, знающий местные условия, должен оказать помощь спецгруппе.

Ну и все, поплыл парень. Бланков не было, я бы у него еще и подписку взял о неразглашении. Так что, когда Фермер Сотникова обрабатывал, он уже всеми силами помочь пытался. В меру своего разумения, конечно. А вот сам Сотников и бойцы его... Нет, воевать-то они будут, но вот есть в них какой-то надлом, усталость. Куража нет, да и откуда ему быть? Да и воевать-то они будут по БУПу, а какой он был в 1941? Работы с ними будет... лучше и не думать сейчас.

Ладно, что мы имеем на настоящий момент?

Начну с себя.

Честно признать, бегун или ползун из меня сейчас не тот, что лет двадцать назад. Учтем. Значит, бегать не надо. Да, и ползать далеко тоже ни к чему. Вывод - работаем издаля. Или тихо. Вопрос - чем? Снайперка у нас одна (и та, условная) у Люка. Значит - отпадает, ему тоже чем-то работать надо. Остаются короткостволы. "ТТ" я уже разобрал, посмотрел - обычный ствол, не хуже и не лучше других. Для короткой сшибки, как на смолокурне, пойдет, для серьезной работы надо искать что-то другое. Ну, вот, разве что к нагану глушак от "Сокома" присобачить? Барабан точно отработаем, это уже кое-что. Мент, молодец, запасся патронами к нагану. Так что, десятка полтора патронов я у него реквизирую, ему еще штук двадцать останется. "Лезерман" с собой, займемся делом, все равно пока по дороге работать нельзя.

Часа через два можно было уже критически посмотреть на плоды рук своих. Глушак на наган подогнал, правда стрелять из него теперь только в упор, мушки нет, целиться не выйдет. Ладно, это не снайперская винтовка, сойдет. Два магазина патронов к "ТТ" я переснарядил нагановскими пулями. Это уже интереснее, далеко стрелять тоже не выйдет, зато на короткой дистанции, такой вот гибрид свалит клиента, независимо от места попадания. Хоть в плечо, хоть в пятку - все едино, более не боец. Значит, можно не выцеливать его так уж тщательно. Выигрываем в скорости стрельбы, это уже неплохо.

Ножи. "Стрела" у меня и у Фермера. Хороший нож, летает нормально. Мало их. Есть еще нож, как раз для сшибки. Кидать нельзя, чем отмахиваться буду? Надо думать... Хотя, если Антона потрясти… У него с собой на выездах меньше пяти-шести ножей никогда не бывает. Больной он в этом вопросе.

Мин нормальных нет. Пара немецких "колотушек". Не густо, но и то божий дар.

Связь и прочие технические фокусы.

Ну, хоть тут мы противнику не уступаем. А, то и превосходим во многом.

Голова.

А, вот это, уже серьезный козырь...

** Автор – Александр Конторович.

………

А вечером у нас случилась нежданная (хотя кому как…) встреча.

В десять часов настала наша с Тотеном пора заступать в караул. Большинство мужиков, намаявшись за день, уже отрабатывали «взаимодействие с подушкой», и только Бродяга, забравшись на чердак большого сарая, и занавесив оконце плащом, возился по своей радиочасти. Отправив Тотена караулить подходы со стороны дороги, я отправился в противоположную сторону, где ещё засветло приглядел себе несколько неплохих «нычек». С комфортом устроившись в яме, находившейся под корнями старой ели, я приготовился бдить. На всякий случай ещё раз оглядел окрестности, делая в памяти отметки о местных ориентирах – когда стемнеет окончательно, мне будет проще возвращаться на базу. С расстояния в сотню метров смолокурня выглядела необитаемой. Примерно полчаса я боролся со скукой и комарами, хотя надо отдать должное производителям бытовой химии, репеллент пока помогал. Но вот «комариный звон» меня весьма раздражал. И вот, аккуратно раздавив пальцем (какие хлопки? Мы – в засаде!) очередное кровососущее чудовище, я услышал неподалёку как будто бы голоса. Вечер был умеренно ветреный, поэтому, вначале мне показалось, что это шелестят листья. Но, поскольку навыки ночных «скрадывалок» за годы игры в страйк у меня только развились, то я замер, весь обратившись в слух, аккуратно и медленно дыша ртом (иногда свист собственного заложенного носа может заглушить внешние звуки). Через несколько минут бормотание послышалось снова.

Нажав тангенту два раза, я тихо сказал в микрофон:

- Внимание всем, Арт в канале. У нас гости.

Ответом мне были два сдвоенных щелчка ПиТиТишкой, что означало, что Тотен и Бродяга меня слышали и поняли. Медленно и печально я снял «эмпеху» с предохранителя. «Нуте-с, кто это у нас в ночи гуляет?» - подумал я. С равной долей вероятности это могли быть как местные крестьяне, пришедшие сюда поживиться скипидарчиком или смолой, так и заплутавшие в лесу немцы. Хотя последнее – это вряд ли.

Спустя ещё минут десять неизвестные приблизились настолько, что я смог разобрать отдельные слова. «Тихо вроде», «темно» и тому подобное. При этом ночные гуляки старались говорить шепотом, но выходило это у них, скажем честно, не очень.

Наконец, они прошли мимо меня. Разделяли нас какой-то жалкий десяток метров, и я, буде такая надобность, мог легко снять их одной очередью. Четверо мужчин, говорящих по-русски… На фоне чуть светлеющего неба, на одном из чужаков я разглядел фуражку…А у двух других над плечами болтались какие-то палки. «Да это же – окруженцы!» - подумал я, - и винтовки на плечах висят. Шли они сторожко, но не особо таясь. Назад, насколько я мог судить, они не обернулись ни разу. Выждав ещё несколько минут, и отпустив «гостей» метров на пятьдесят, я накинул на голову капюшон, чтобы приглушить звуки и вызвал командира:

- Здесь Арт, пришли четверо. Похоже, окруженцы. При стволах. Сейчас между мной и вами.

- Понял тебя, Тоха. Работаем «мышеловку», – прошелестел наушник.

«Мышеловку» мы иногда применяли на наших играх. Суть её в следующем: два-три бойца изображают из себя полных лохов (шумят, курят, сидят спиной к противнику с оружием в положении «а-хрен-его-знает-где-мой-автомат»), в то время как остальные, тщательно замаскировавшись, или обойдя противника с тыла, готовятся пленить, или уничтожить противника. Обычно мы применяем этот приём против маленьких, в три-пять человек, групп. «Работать сыром» - то ещё развлечение… Тут важно вовремя упасть и прикинуться ветошью, иначе нахватаешь не только от врага, но и от своих. В этот раз «сыром» пришлось поработать Казачине и Дымову. Для антуража им дали игрушечные парабеллум и карабин, порекомендовав не геройствовать, а по команде прятаться под стол.

За то время, пока ночные гости дошли до сараев, парни успели даже свечку на столе зажечь.

Согласно приказу командира, я страховал наших с тыла. Вот, окруженцы сгруппировались у двери сарая, стараясь через щели рассмотреть, что же там происходит внутри. Тихий возглас: «Пошли!». Распахнув дверь, они заскакивают внутрь… Грохот и мат – это добрый Люк перегородил проход, разместив на уровне колена приличных размеров слегу. И, сразу вслед за криками, сарай как будто вспыхивает изнутри – это ребята осветили непрошеных гостей двумя тактическими фонарями по сто сорок люмен каждый. «Мышеловка» захлопнулась. По приказу Фермера на посту меня сменил Док. Когда я вошёл в «наш» сарай то увидел вполне ожидаемую картину – четыре человека сидели на коленях с руками, сцепленными за головами, а вокруг стояли, наведя на них стволы, Люк, Бродяга и Фермер. Причём, судя по зажмуренным глазам и мотанием головами, наши пленные ничего не видели. Ну, ещё бы, представьте, идёте вы по ночному лесу, напряжённо вглядываетесь в темноту, спичка вам костром кажется и тут вам в рожу – прожектором светят. Могу поспорить, «зайчики» в глазах ещё минут двадцать скакать будут.

- Старшой, заходи, - поприветствовал меня Фермер, - гляди, каких фруктов поймали.

Фрукты были как фрукты – артиллерийский лейтенант, сержант тех же войск и два бойца непонятной принадлежности. «Наган» командира и СВТ одного из бойцов уже были нагло экспроприированы Фермером и Люком, в то время как короткий артиллерийский карабин был за ненадобностью отброшен в сторону.

- Товарищ майор, разрешите доложить! – несколько официально начал я, - больше в лесу никого нет!

Судя по тому, как разгладилось лицо лейтенанта, в лесу кто-то ещё был. По-прежнему щурясь от бьющего в глаза света, он заговорил:

- Назовите себя!

«Да, наглый, как танк!» - подумал я. Похоже, что наш командир был того же мнения:

- Лейтенант, а вы не забываетесь? – холодно поинтересовался Саша. – Вроде это мы вас в плен взяли, или я что-то пропустил? – и тут же резко, каркающим голосом добавил, - Фамилия!? Часть!?

Летёха вздрогнул как от удара и попытался привстать, но Люк тут же упёр ему ствол «эсвэтешки» точно в центр лба, и артиллерист обречённо осел.

Тут в нашу «домашнюю заготовку» совершенно неожиданно вмешался Дымов. Выбравшись из-под стола, он обратился к Фермеру:

- Товарищ майор госбезопасности, но ведь это свои, наши, советские бойцы?

Ледяным тоном Шура осадил доброхота:

- Свои в это время дома сидят, теле… - он осёкся, - Устав на ночь учат!

И продолжил допрос:

- Ваши документы, лейтенант!

Тот, видимо поняв, что цацкаться с ним не будут, но и, услышав, что пленили его свои, пусть и суровые, энкавэдэшники, качнув головой ответил:

-Тут они, в нагрудном кармане.

Люк, передав мне винтовку, ловко вытащил из указанного кармана командирское удостоверение и передал его Фермеру.

- Так, Сотников Сергей Степанович, двадцать второго года рождения… командир отделения ПТО 134-го опулб… Ну и где же ваше отделение, товарищ лейтенант?

- Да вот оно и есть, - мотнул головой пленный.

- Товарищ лейтенант, - обратился наш командир к Люку, - у сержанта документы проверьте!

Достав из нагрудного сержанта серую красноармейскую книжку, Люк протянул её командиру.

- Так, Несвидов Емельян Васильевич, одна тысяча шестого… Из старослужащих или мобилизованный? – спросил Саша сержанта.

- Старослужащий, – буркнул тот.

- … командир орудия отделения ПТО 134-го опулб… - продолжил чтение командир. – Так, бойцов отведите в большой сарай… И поесть им захватите, а мы с начсоставом пока побеседуем… - принял он соломоново решение. - Лейтенант, вы можете встать. И вы сержант - тоже. Нет, оружие мы вам пока не вернём, - остановил он сержанта потянувшегося, было, за своим карабином.

- Товарищ майор госбезопасности, там, в лесу ещё наши остались, – просящим голосом сообщил лейтенант.

- И сколько там «ещё ваших»? – поинтересовался Фермер.

- Трое. Но двое из них раненые.

- Так, Казачина и Дымов, вы - идёте с … сержантом. Ты, Ваня кликни Дока, и вперёд - за ранеными… Товарищ старший лейтенант – это уже мне, - смените военврача на посту.

Ещё через сорок минут суеты, перемещений и хлопот, все окруженцы были размещены на постой в большом сарае, где Док и занялся ранеными), рекомендовал ему не светить перед окруженцами иновременными приблудами, а постараться оказать первую помощь, и плотнее заняться целительством завтра поутру, на что Серёга, как истинный медик, послал меня далеко и надолго). На посты были отправлены Ваня и Люк. Тотен контролировал окруженцев.

А командование, пригласив меня присоединиться, занялось беседой с артиллеристами.

…………

Из разговора с молоденьким, только весной прибывшем из училища, лейтенантом, и старым, опытным сержантом, мы узнали, что набредшие на нас семь человек – это остатки гарнизона одного из узлов Минского Ура. Летёха (с помощью сержанта, конечно) командовал двухорудийным капониром, что стоял у шоссе в районе села Лумшино, примерно в десяти километрах к северо-востоку от Заславля. Когда немцы начали ликвидацию «котла» артиллеристы успешно отбили первые атаки, и, даже, по их словам, подбили два танка, но потом части немногочисленного пехотного заполнения куда-то подевались, и гарнизоны капонира и двух ближайших пулемётных дотов оказались предоставлены сами себе. Без связи и с весьма ограниченным запасом еды, они отбивали атаки немцев ещё три дня, но когда у них на глазах немецкие сапёры один за другим подорвали два дота, расположенные примерно в километре по левому флангу, лейтенант Сотников принял решение прорываться к своим. Десять дней назад, когда они, подорвав оборудование дотов и спрятав на болоте два «максима» и одну «сорокапятку», вышли на прорыв, их было двадцать семь человек. К своим вышло семеро.

- Вы, товарищ майор, дайте команду доставить нас в Минск. Вы поймите, я не в тыл рвусь. Я знаю, артиллеристов сейчас не хватает! Особенно противотанкистов. А у нас опыт есть! Товарищ майор госбезопасности…

На лицо Фермера мне было больно смотреть.

- Вы, лейтенант, успокойтесь…- медленно и горько сказал он. – Но в Минск я вас отправить не могу. Немцы взяли его двадцать восьмого июня, а два дня назад ликвидировали остатки оборонявших город наших войск. Мы прибыли сюда по заданию командования для организации действий партизанских отрядов…

В этот момент Сотников, неверяще смотревший на нашего Сашу, заплакал… Заплакал по-мальчишески, навзрыд, вытирая глаза грязными кулаками… Мы остолбенели.

Саня откашлялся, а потом протянул Сотникову свою флягу:

- На, выпей лейтенант. А потом спать иди. Это приказ.

Артиллерист схватил флягу и сделал здоровенный глоток. Ух, еж твою… Глаза у него полезли из орбит, слёзы брызнули с новой силой, он разевал рот как рыба, выброшенная на берег. Из жалости я сунул ему в руку стакан с водой. Я на вас бы посмотрел, если бы вы напиток «Специальный» так маханули. Это командир не подумал. В «Специальном» 64 градуса будет и травок разных много, поэтому во рту крепость не ощущается, но для непривычного горла – кошмар.

Поняв, что разговора сегодня не получится, командир сказал сакраментальное:

- По команде «Отбой!» наступает темное время суток! – и добавил свою любимую предотбойную присказку, – кто последний спать ложится – тот дурак, и гасит свет!

………..…

Утром меня разбудили голоса, доносящиеся снаружи. Спал я в большом сарае на чердаке, бок о бок с Бродягой, который наотрез отказался уходить от своих любимых радиоигрушек.

Подойдя на четвереньках к слуховому оконцу, в котором даже стекла не было, я выглянул во двор. У большой бочки умывались Люк, Казачина и хмурый, не выспавшийся Док, а чуть поодаль толпились четверо вчерашних окруженцев. Интересно, что двое из них, совершеннейшие щеглы лет по девятнадцать, заинтересовано разглядывали «наших», но не знали, как завязать разговор, а вот двое бойцов постарше (явно больше четвертака служивым), настороженно присели в тенёчке у забора. На лбу одного из них лиловела здоровенная шишка, которую я разглядел, даже не смотря на, то, что нас разделяло метров пятнадцать-двадцать. «Да, крепко его вчера приложили!» - подумал я и стал спускаться с чердака.

Подойдя к нашим, я, первым делом поинтересовался у Дока, как там раненые?

- Ничего особо страшного, но они без должного ухода по лесам сколько мотались? Так что им отдых нужен и питание здоровое.

- Ну, насчёт питания, это мы как раз сегодня придумывать будем…

Я угостил Дока сигаретой.

- А ты как, намучался ночью?

-Да не, фигня. Просто нам, по-хорошему госпиталь разворачивать надо. А то, сколько таких ещё будет. А у меня и бинтов то с гулькин хрен.

- Всё будет путём, Серёг – постарался успокоить я нашего медика, - и лекарства и перевязочные материалы добудем. Складов то не оприходованных вокруг сколько!

Один из сидевших у забора бойцов встал и подошёл ко мне:

- Товарищ… командир… Табачком не угостите? А то неделю без курева… - сказал он, просительно глядя на нас.

Док сунул руку в карман штанов, собираясь достать оттуда пачку сигарет. Я остановил его, положив руку на плечо.

- Конечно товарищ боец. А обращаться ко мне можно по званию – товарищ старший лейтенант, - и подумав, добавил, - госбезопасности.

После чего достал из пачки сигарету, у которой я еще вчера, заранее, обрезал фильтр, и протянул солдату.

- А товарищ ваш, что же, не курит?

- Курит, отчего же, но он скромный у нас. Да и страшно ему, что вы из ГУГБ. Вон, как его вчера отделали, а он из бывших «врагов народа», - добавил он в полголоса.

- Товарищ боец, подойдите сюда! – обратился я к «ушибленному».

Тот с видимой неохотой поднялся и подошёл ко мне.

- Рядовой Трошин, товарищ командир!

Я протянул ему сигарету.

- Вы на нас не обижайтесь, товарищ Трошин. Сами должны понимать, время военное, ночь. И потом, вас же не зарезали…

Трошин угрюмо посмотрел на меня, видимо раздумывая, как бы повежливее от меня отвязаться.

- Вы кем до войны были, товарищ боец?

- Военным.

- Кем именно? В каких войсках служили? Звание?

- А с чего вы решили, что я не рядовой, гражданин… - он замялся, не зная, как ко мне обратиться.

- Не гражданин, а «товарищ старший лейтенант госбезопасности». Не в тюрьме, вроде, находимся.

- А вам то, что за дело, товарищ старший лейтенант?

- Хотелось бы знать, с кем в ближайшее время воевать вместе придётся.

Док, заинтересовано слушавший наш диалог, вдруг протянул Трошину руку:

- Военврач третьего ранга Кутяев. Можно просто, Сергей! – А, когда тот удивлённо пожал ему руку, добавил. – Вы со старшим лейтенантом Окуневым лучше не спорьте, а то он обидчивый очень – может для симметрии вам и второй глаз подбить! – и, подмигнув, обалдевшему Трошину, заливисто расхохотался.

«Ну и шуточки у вас, товарищ КМН третьего ранга», - подумал я и в ответ на подобное представление быстро нажал на точку в основании Сережкиной шеи. Тот взвыл, и отскочил на пару метров:

- Вот видите, товарищ Трошин, даже мне достаётся! – корча рожи, сказал Док. – Так что вы с ним поласковее будьте! Со всей, так сказать, нежностью…. Всё, ухожу, ухожу, ухожу. К тому же меня там ранбольные уже зовут. И грудастые медсёстры…

Однако своей выходкой наш доморощенный психолог таки разрядил обстановку. С обалделым видом и кривоватой улыбкой, Трошин смотрел, как наш штатный «кловун» уходит в сарай.

- Так всё-таки, товарищ Трошин, вы кем были? – продолжил я нашу прерваную беседу.

- Майором я был, комдивом.

- И что за дивизион был?

- Гаубичный.

- И когда же вас разжаловали в рядовые?

- А следствие начали, так и разжаловали.

- В каком году?

- В тридцать девятом.

- А почему не посадили?

- А то уж вам лучше знать, товарищ старший лейтенант г о с б е з о п а с н о с т и, – и он выделил последнее слово голосом.

- Вас как зовут, боец Трошин.

- Вячеславом Сергеевичем.

- А меня – Антоном Олеговичем, так что будем знакомы, Вячеслав Сергеевич. И вы, это – не дуйтесь как мышь на крупу. Сейчас не дуться, а воевать надо.

- Ага, вы навоюете, то-то у вас бойцы толпами вокруг ходят и оружие грудами свалено… - и он вызывающе посмотрел на меня.

- И оружие будет, и бойцы. А что до умения так мы вчера впятером неплохо штаб немецкого полка пощипали. И без своих потерь. А вы чем похвастаетесь?

- А мы стояли до конца!

- … и оставили свой пост без приказа, - я понимал, что хамлю, но что-то майоро-солдат борзеть начал. – И, кстати, для вас у меня работёнка есть.

От моей вставки Трошин сбился и потерял напор.

- Возьмите остальных бойцов и соберите по сараям весь металлический мусор: обручи от бочек и кадушек, гвозди, вообщем, всё, что найдёте.

- А это ещё зачем? – опешил Трошин.

- Вам термин «готовый поражающий элемент» знаком, товарищ бывший майор? Если да, то выполняйте!

- А если нет? – похоже Трошин, поняв, что я «добрый», решил покачать права.

- А если «нет», то всё равно выполняйте.

Неизвестно, сколько бы мы препирались, но в распахнувшуюся дверь «штабного» сарая выглянул командир и гаркнул:

- Внимание, у нас гости! Старший лейтенант, ко мне. А вы – за оружием в сарай! Быстро!

Поправив автомат, я подбежал к Саше.

- Так, Тотен с поста доложил, что к нам завернули две машины: какой-то «предок Круппа» и «блиц». На машинах маркировка… - он заглянул в листок бумаги – «ПИ Абт 173». Тотен сказал, ты можешь знать кто это такие.

- Отдельный саперный батальон.

- И что им здесь могло понадобиться.

- Как что? Скипидар, конечно. Как скоро они здесь будут?

- Тотен сказал, минут пятнадцать у нас есть.

- Будем брать?

- А у нас выхода нет. Часть народа в разгоне, да и раненые у нас. Люк!

- Да командир? – отозвался Люк, выходя из-за сарая.

- Бери снайперку и в кусты. Так, артиллеристы, – обратил он внимание на окруженцев, с карабинами в руках вышедших из сарая, - прячьтесь за дровами и, как мы начнём, долбите немцев. Только не высовывайтесь!

Потом он повернулся ко мне:

- Как думаешь, сколько там народу может быть?

- От пяти до двадцати. В «Круппа» человек шесть влезает, а в «Блиц» и двадцать влезет, но хабар-то они должны куда-то грузить.

- Тогда ты с автоматом отсечёшь их с тыла. Гранату возьми.

- Нафиг, машины жалко.

- Нашёл о чём жалеть.

- Ты только Тотена с поста не снимай, мало ли что.

- Не учи отца…

- Понял командир. Разрешите идти?

- Давай, Тоха. Ты – наша главная огневая мощь.

Метнувшись в кусты, я выбрал позицию с тем расчётом, чтобы оказаться сзади от остановившихся машин. Краем глаза заметил Бродягу, который с двумя пистолетами в руках скрылся за сараем, что стоял ближе всего ко въезду на смолокурню. Фермер, невзирая на его почти двухметровый рост, бесследно растворился в зарослях.

Потянулись минуты ожидания. Наконец, я услышал негромкий рокот моторов. Тотен не ошибся – впереди действительно ехал «передок Круппа» - многофункциональный армейский автомобиль L2 с очень необычным покатым капотом. В машине, не считая водителя, сидело ещё четверо. «Ну, Бродяге это – секунд на пять работы с двух то рук.» - подумал я.

«А вот сколько гадов в «блице»?» - на наше несчастье лёгкий грузовик был тентованным.

Головная машина въехала на территорию смолокурни и остановилась почти точно напротив «штабного» сарая. Радостно переговариваясь, немцы вылезли и стали оглядываться. «Блиц» как раз затормозил, останавливаясь позади «круппа». К сожалению, он закрыл от меня двух немцев. «Ну и фиг с ними, у меня другие заботы» - подумал я, поднимая к плечу «эмпэху», поскольку именно в этот момент из-под тента высунулись две пары рук и стали возится с замками заднего борта. Нажав большим пальцем левой руки тангенту я сказал в рацию:

- Здесь Арт. Я начинаю! – и двумя короткими очередями снял немцев, возившихся с замками. Практически в этот же момент за машинами захлопал ТТ. Я перенес огонь вглубь кузова, целясь по верхнему краю борта. На смолокурне три раза выстрелили из винтовки. Тремя короткими очередями добив магазин, я поменял позицию, перекатившись через дорогу… В пару секунд поменяв магазин, и взяв на прицел кузов «опеля», я замер. Метрах в пяти от меня зашевелились кусты, и я, скосив глаза увидел командира. Жестами он показал мне, что собирается «прогуляться» до грузовика. Жестом показав, что понял, приготовился страховать его.

Согнувшись, Саня шустро преодолел несколько метров. И крюком забросил внутрь дымящуюся гранату, сопроводив это действие криком: «Гранатен!». Я вжал в голову в плечи, ожидая взрыва. В кузове кто-то панически закричал, и, практически одновременно с громким хлопком нашей страйкбольной гранаты, в облаке шариков, через борт выпрыгнул немецкий солдат. Быстрый шаг, и от удара прикладом немец рухнул на землю.

Сноровисто связав немца куском шнура, командир повернулся ко мне:

- Ну что, посмотрим, что нам бог послал?

- А то! – ответил я.

Кроме трупов пяти, подстреленных мной, немецких солдат в кузове бог послал нам несколько комплектов шанцевого инструмента, немного взрывчатки и, самое ценное – подрывное оборудование. Свалив тела на землю, мы с Сашей собрали стволы покойных, и пошли посмотреть, что есть «вкусненького» в «круппе».

Когда мы обошли грузовик, то застали следующую сценку: Бродяга деловито и, скажем так, не очень гуманно шмонал немцев, а ошалелые окруженцы стояли в сторонке, судорожно сжимая в побелевших от напряжения кулаках, свои короткие карабины. Заметив среди них экс-майора, я кивнул ему:

- Боец Трошин, возьмите ещё двоих и разгрузите грузовик! И поаккуратнее, там – взрывчатка! – скомандовал я.

Похоже, что Трошин, невзирая на долгую службу, никогда не видел, как за, примерно, минуту три человека уничтожают отделение противника, и, тем более, не видел, как один человек за пять секунд убивает шесть человек, стреляя из пистолетов с обеих рук. Поэтому солдат-майор беспрекословно бросился выполнять моё распоряжение, поминутно уважительно косясь на нас.

- Так, Шура, - обратился Фермер к Бродяге, - давай на пару с Казачиной оприходуйте вражеское имущество, а мы пока машины в тенёк отгоним.

Технический уровень, доставшегося мне «круппа», значительно превосходил таковой у полуторки. По крайней мере, электростартер у него был. Помучавшись немного с тугим сцеплением, я, с грехом пополам, отогнал вездеход за сарай, где и принялся внимательно обыскивать трофей. Особенно меня порадовали офицерский планшет с крупномасштабной картой, найденный между сидениями и три круга домашней колбасы, которые я нашел в одном из ранцев, притороченных к борту машины. Сграбастав всё сколько-нибудь ценное, я распихал добычу по ранцам и поволок в «штабной сарай».

В «предбаннике», где мы так удачно повязали окруженцев, я обнаружил пленного немца. Похоже, наш командир решил особенно не церемониться, поэтому «фриц» был подвешен на крюке, вбитом в стену. О нет, никакого анимэшного садизма! Просто наши зацепили верёвку, связывавшую руки пленного за крюк, так чтобы тот едва касался пола мысками своих сапог. Выражение лица, насколько я смог разглядеть под повязкой, удерживающей кляп, было далеко не радужное. Печаль, недоумение и тоска светились в глазах ефрейтора. Я его где-то понимал: резковат переход от героя-победителя к тушке подвешенной на крюке. Так и катарсис словить можно.

Вежливо постучавшись в перегородку, я заглянул в «командный отсек». Командир и Бродяга сидели с одной стороны стола, удивлёно-испуганный Сотников – с другой. Между ними высилась груда разнообразной взрывоопасной фигни, извлечённой из кузова грузовика...

- О, товарищ старлей к нам пожаловал, - радостно сказал Шура-Два, - сейчас с переводом нам поможет.

- Нашёл чего? – поинтересовался командир.

Я поставил все три ранца рядом со столом и протянул ему карту:

- Вот, я быстренько глянул. Хотя бы понятно, в чьей полосе мы «танцевать» будем.

- А не всё ли вам равно кого резать и взрывать? – поинтересовался артиллерист.

- Конечно, нет. Есть цели стратегические, оперативные и тактические, - лекторским тоном начал Бродяга...

- - Но о первых двух типах вам, товарищ лейтенант, - голосом выделил звание Сотникова Фермер, - знать не положено!

Лейтенант обиженно замолчал, но, видимо вспомнив, что все остальные в комнате кроме него – старшие командиры, выдохнул и огрызаться не стал.

Бродяга протянул мне несколько коробок и, показав жестом, что «мол, посмотри что там», вместе с командиром углубился в изучение карты. Спустя пару минут оба начальника оторвались от этого увлекательного занятия:

- Да, говорила мне мама: «Учи иностранные языки, сынок. В жизни пригодится!» - сокрушенно проговорил Саша-Раз. – А тут, сплошные сокращения.

- Давай я посмотрю – предложил я.

- А ты с коробками разобрался? – поинтересовался Бродяга.

- Да, в этой – обычные детонаторы, - сказал я, протягивая ему две коробки. – Видишь, так и написано Sprengkapsel No8^⁷. Если мне мой маразм не изменяет, они и «аммиачку» «завести» могут. Плавленый тол – точно раскочегарят. А это – электровоспламенители, но у нас своих, вроде, хватает.

Взяв карту, я попытался разобраться с непривычными немецкими обозначениями.

- О, мужики, а тут смолокурня наша отмечена. Карандашом. И сноска на полях – Teerbrennerei^⁸.

- Это что такое? – спросил Фермер.

- А Аллах его знает! О, а в скобочках пометка – «Terpentin». Уже яснее, это – «скипидар» по-немецки.

- Извините, товарищ старший лейтенант, а почему вы сейчас Аллаха упомянули? – влез в разговор Сотников.

- А мы, с товарищем майором ещё со Средней Азии вместе, вот и привыкли – там это быстро прилипает. – Нашелся я. Всё-таки тренированность в интеллигентских диспутах – великая вещь!

- Так, лирика – потом! Что ты ещё там вычитал? – спросил командир.

- Судя по карте, мы уже во втором эшелоне немцев. Если исходить из сокращений, что я разобрал, то вокруг куча штабов и тыловых подразделений, типа сапёров, артиллеристов, отдельных транспортных частей и немного пехоты.

- А подвижные соединения где?

- Уже за Березиной, дырки в нашей обороне нащупывают под Витебском и Оршей.

- Так, тылы это – самый цимес. – вступил Бродяга, - нам бы групп пять толковых организовать – так пол Белоруссии бы перекрыли.

Сотников с сомнением посмотрел на него.

- Что, лейтенант, не веришь? А ведь нам - только шоссейки перекрыть. Ну, и для профилактики – железку.

- Но почему?

- У немцев колея другая, и подвижного состава не хватает. Перегружать приходится.

Я вгляделся в карту:

- Здесь есть несколько мостов: у Боубли, Прудища и Ароновой слободы, если их взорвать, то на недельку шоссе от Рогово на Городок-Семков мы заблокируем. Если я правильно определился мы сейчас здесь, - я ткнул пальцем в карту, - между Колоницами и Кутой. А это значит, что это самое шоссе проходит чуть юго-западнее «нашего» леса. Далее, мост у Прудищ является ответвлением шоссе на Заславль. Так?

Командиры, внимательно следившие за моим пальцем, согласно кивнули.

- А потом я предлагаю пошалить на трассе, идущей от Радошковичей на восток. Если получится, то сможем создать некоторые проблемы с переброской войск и снабжения к Березине. И ещё, я считаю, что надо определится, остаются ли уровцы с нами или идут на соединение к фронту. Вы что скажете, лейтенант?

Фермер задумчиво посмотрел на Сотникова, потом на меня:

- Ты, Антон иди пока, а мы с товарищем лейтенантом побеседуем.

Выйдя на «двор» я обнаружил, что окруженцы, видимо, уверовав в наши боевые качества и почувствовав себя в полной безопасности, с комфортом расположились на солнышке и предаются, как писали в старину – «томной неге». «Непорядок!» - подумал я, к тому же, для реализации одной идеи, пришедшей мне на ум буквально десять минут назад, требовались рабочие руки.

- Сержант Несвидов!

- Я!

- Отберите ещё двоих. У меня есть для вас задание.

- Понял, товарищ старший лейтенант.

К моему удивлению, он выбрал Трошина, хотя, казалось бы, мог дать отдохнуть, пожилому, по армейским меркам, бойцу и одного из молодых.

- Так товарищи, первая часть задания не очень приятная – надо раздеть немцев. И рассортировать их форму. Без следов пуль и пятен крови отложите в сторону. Остальное отнесёте к штабу. Задача ясна?

- Да. – По лицам всех троих было видно, что моё предложение их не радует.

- Боец Трошин, вы собрали металлические обломки?

- Нет. Так немцы же приехали...

- Сержант, придётся изменить наши планы. Боец Трошин будет выполнять другую работу... А я ему помогу.

Отправив Трошина копаться в сараях, я пошёл к «опелю» в раздумьях как его можно каннибализировать. И первое, что я увидел, были противогрязевые цепи, закреплённые на бортах машины. «Вот и славно, трам-пам-пам…» Притащив цепи к сараю, я помог Трошину с поисками металлического хлама, заодно собрав валяющиеся в траве гильзы. Вся эта суета заняла около получаса. Сержант и бойцы как раз закончили обдирать немцев, и подошли к «штабу» с охапками окровавленного сукна.

- Так, боец, … Хотя нет, тут двое нужны. Вы двое, - я ткнул рукой в «молодых», - принесите из сарая кадушку с «живицей».

- С чем?

- Городской, что ли? – спросил я.

- Да. Из Москвы.

- Это хорошо, земляк, значит. Сержант, покажите им кадушку – это уже Несвидову.

Когда бойцы под чутким руководством сержанта притащили не такую уж и легкую кадушку, я взял один из «попорченных» мундиров и расстелил его на траве.

- Так, лейте смолу на него. Тонкой струёй.

Когда смола тонким слоем покрыла сукно, я остановил бойцов. Трошин задумчиво глядел на все эти непонятные манипуляции. Взяв пару горстей ржавых гроздей, я высыпал их на смолу, а потом добавил и все собранные гильзы. «Хм, маловато будет» - подумал я.

В этот момент Трошин, видимо решил, что с него хватит:

- Товарищ старший лейтенант госбезопасности, а зачем всё это?

- Это, товарищ Трошин, осколочная матрица.

- Что?

Я добавил ещё металлических обломков, после чего сложил мундир пополам, так, чтобы смола и металл остались внутри. Повернувшись к бывшему майору, сказал:

- Смола немного подсохнет, и матрица будет готова.

- Да, но зачем?

- Накладываем получившийся пакет на любой заряд взрывчатки и… Дальше рассказывать надо?

- Нет, не надо – ответил экс-майор, рассматривая меня с каким-то новым выражением на лице.

- Да, кстати, оторвите у мундиров рукава – они для накладных зарядов подойдут. И пуговицы спорите – как шрапнель будут. – Подумав, я усмехнулся, - а представьте, найдут они немецкого солдата, с немецкой пуговицей во лбу. Сюрреализм, да и только!

Все рассмеялись, а Трошин посмотрел на меня с ещё более удивлённым видом. Наверное, я его «сюрреализмом» так зацепил.

- Подождав, пока бойцы отсмеются, я направил двоих за кадушками, а сержанта – за взрывчаткой. Когда четыре единицы бочкотары были доставлены, я велел рядовым проделать отверстия в днищах кадушек, причём, точно по центру:

- А как это сделать, вам расскажет боец Трошин, он в тригонометрии дока!

Тут один из солдат, принёсших деревянную тару, спросил:

- Товарищ старший лейтенант госбезопасности, а там немец на стене висит, вы что с ним делать будете?

- «Выпотрошим».

На лице бойца появилось выражение ужаса.

- Тьфу ты, это жаргон такой, разведывательный. «Выпотрошим» означает, что мы его допросим в быстром темпе.

- А, тогда понятно... – неуверенно протянул боец.

Очень удачно в этот момент на дороге показался Тотен, только что сменившийся с поста.

Увидев меня, он радостно замахал рукой. Когда Алик подошёл к нам то сразу же начал расспрашивать, как прошёл бой.

- Нормально. Они и дернуться не успели. Всех положили, кроме одного. И ты нам нужен. Сейчас допрашивать будем.

Заглянув в «штаб», я попросил Бродягу продолжить изготовление фугасов, а сам, вместе с Фермером и Тотеном, пошёл за выгородку к немцу. Тот по прежнему висел на крюке, правда, судя по тому, как его скособочило, мышцы спины у него уже болели не по-детски.

- Guten Tag^⁹ – поздоровался вежливый Тотен.

«Он бы ему ещё располагаться поудобнее предложил», - подумал я.

Немец презрительно посмотрел на нас. Ну ещё бы, ведь в плен он попал по ошибке.

- Sprechen sie Russisch?^¹⁰ – начал Тотен.

Ответом была презрительная улыбка

- Woher kommen Sie?^¹¹

Та же реакция.

- Тох, объясни клиенту, что он неправ! – Похоже, командиру быстро надоело хамство пленного.

- Грубо или больно?

- Больно.

Подойдя к пленному, я хлестко, с оттягом, расслабленной кистью ударил немца по рёбрам. Он взвыл, и попытался брыкнуть меня ногами, чем ещё больше усилил боль в напряжённых межрёберных мышцах. Глухо охнув, он повис на крюке. Кивком предложив Тотену продолжать, я отошёл на пару шагов.

- Woher kommen Sie? Nennen Sie das Dorf, die Stadt?^¹²

Немец продолжал молчать.

Ещё один хлёст по рёбрам. Вой.

В задумчивости отойдя на пару шагов, я начал напевать одну из своих любимых песенок

Blog

…Ветки хлещут по лицу, рядом загнанно хрипит Люк. Совершенно ненужный сейчас автомат колотит по спине