А. А. Батнер государственный обвинитель
| Вид материала | Документы |
- Ключевые слова: присяжные заседатели, правосудие, функция защиты, принцип состязательности,, 37.67kb.
- Урусовская средняя общеобразовательная школа Предметная неделя, 70.21kb.
- Допрос свидетелей уильям Бернэм1, 176.86kb.
- Урок суд над помещиками из поэмы «Мертвые души», 90.8kb.
- Большого белого журавля, который строит гнезда и выводит пценцов только в нашей стране., 39.86kb.
- Кубанский государственный аграрный университет кубанский государственный технологический, 51.16kb.
- Темы рефератов дисциплина «протокол», 27.15kb.
- Осрб 1-36 04 02-2008, 702.53kb.
- "Философские науки", 789.13kb.
- Р. Х. Колоев 2009 г. Реестровый номер торгов 091005/893143/1037 конкурс, 1101.53kb.
Бухарин. Позвольте, я же здесь выступаю в качестве представителя группы “левых коммунистов” и ее центра. Если нас спрашивают о право-левацком центре, то это нас касается, а если о центре группы “левых коммунистов”, то нельзя говорить...
Председательствующий. Во всяком случае дело идет о Николае Ивановиче Бухарине.
Бухарин. Мне гражданин Прокурор заявил, что это—не дело, потому что за давностью по закону—это не дело.
Председательствующий. Обвиняемый Бухарин, вы желаете задавать вопросы свидетелю Осинскому?
Бухарин. Да, желаю. Я хочу спросить свидетеля Осинского, входил ли Осинский в центральную группу “левых коммунистов”?
Осинский. Конечно, входил.
Бухарин. Я хочу узнать у свидетеля Осинского, писал ли он генеральные тезисы, которые служили главной платформой “левых коммунистов” в тот период?
Осинский. Совершенно правильно.
Вышинский. С кем вместе писали вы эти тезисы?
Осинский. Вместе с Бухариным, Радеком и Преображенским.
Бухарин. Основной текст этих тезисов кому принадлежал?
Осинский. Основной текст принадлежал Осинскому.
Вышинский. А кто редактировал?
Осинский. Редакция была общая всех участвующих, в том числе и Николая Ивановича Бухарина.
Бухарин. Затем я хотел бы спросить свидетеля Осинского, был ли он накануне Октябрьского восстания в Москве?
Осинский. Да, накануне Октябрьского восстания я был в Москве.
Бухарин. Я хотел бы также узнать, был ли свидетель Осинский и во время Октябрьского восстания в Москве?
Председательствующий. Зачем нужны эти вопросы?
Бухарин. Это мне нужно для защиты, потому что потом я уже не смогу получить ответов на эти вопросы.
Вышинский. Если обвиняемый Бухарин заявляет, что эти вопросы ему нужны для защиты, то, имея в виду, что по нашим законам каждый обвиняемый имеет право на защиту в полном объеме, я ходатайствую не устранять этого вопроса.
Бухарин. Тогда я ходатайствую возобновить все вопросы, которые судом раньше были отклонены.
Председательствующий. Подсудимый Бухарин, не занимайтесь обструкцией работы суда.
Вышинский. Если обвиняемый Бухарин нуждается в постановке всех этих вопросов для своей защиты, я как обвинитель не возражаю против того, чтобы эти вопросы были здесь поставлены.
Председательствующий. А суд возражает против постановки этих вопросов, как не относящихся к делу.
Вышинский. Подчиняюсь решению суда.
Бухарин. Я тоже подчиняюсь.
Председательствующий. Товарищ комендант, вызовите свидетеля Манцева.
(Обращаясь к Манцеву). Вы — Манцев Василий Николаевич?
Манцев. Да.
Председательствующий. Вы вызваны свидетелем по делу Бухарина Николая Ивановича. Предлагается показывать правду.
Товарищ Прокурор, вы имеете вопросы к свидетелю Манцеву?
Вышинский. Имею. Свидетель Манцев, вы принимали участие в 1918 году в группе “левых коммунистов”?
Манцев. Да, принимал.
Вышинский. Роль ваша в этой группе была рядовая или руководящая?
Манцев. Руководящая.
Вышинский. Кто еще принимал наиболее активное участие в этой группе?
Манцев. Центром практической работы “левых коммунистов” было московское областное бюро, руководящее ядро которого состояло из “левых коммунистов” целиком. Бухарин был лидером фракции “левых коммунистов”.
Вышинский. Каковы были отношения между группой “левых коммунистов” и группой “левых” эсеров в то время? Вы не помните?
Манцев. Помню.
Вышинский. Можете сказать кратко?
Манцев. Могу. Уже в апреле месяце, после VII съезда партии и IV съезда советов, мне стало известно, что руководством фракции “левых коммунистов” ведутся переговоры о блоке, о союзе с “левыми” эсерами в заговорщических целях по свержению Советского правительства, для совершения контрреволюционного переворота. На одном из заседаний областного бюро, на котором присутствовали полностью почти все члены фракции “левых коммунистов”—Яковлева, я, Ломов, Максимовский, Стуков, Кизельштейн и целый ряд тех, которые принимали близкое участие в руководстве деятельностью фракции, Бухарин выступил с докладом, в котором заявил, что после одобрения Брестского мира съездом партии и съездом советов, остается путь один—это путь восстания против Советского правительства, свержения Советского правительства. В этом же докладе он сообщил о том, что он считает необходимым условием успешности переворота арест и, в случае необходимости, физическое уничтожение, просто говоря, убийство руководителей партии и правительства—Ленина, Сталина и Свердлова.
Вышинский. Это вы лично слышали?
Манцев. Да, я лично слышал, так же как все те, кто присутствовал на этом собрании. Затем он сообщил о том, что им ведутся; вернее успешно заключены, переговоры с “левыми” эсерами о союзе с ними, также как и тем, кто работал тогда в руководстве фракцией,— о том, что “левые” эсеры готовили тогда восстание против Советского правительства, также как и “левые коммунисты”. Бухарин подтвердил существование союза между “левыми коммунистами” и “левыми” эсерами в целях свержения Советского правительства. Он сказал о том, что им лично велись переговоры. Я слышал также, что в этих переговорах участвовали из “левых коммунистов” следующие лица: Стуков, Осинский.
На этом собрании Бухарину было поручено продолжать в дальнейшем переговоры с “левыми” эсерами.
Вышинский. Это все?
Манцев. Нет, не все.
Вышинский. Продолжайте.
Манцев. Дело в том, что еще в феврале месяце выступал не Бухарин, а...
Вышинский. В каком году?
Манцев. В 1918 году. Выступал с докладом Стуков, причем он заявил, что выступает по прямым директивам Бухарина. Стуков был членом областного бюро партии и членом руководства фракции “левых коммунистов”.
Я забыл сказать, что Бухарин расценивал существующее Советское правительство, возглавляемое Лениным, как правительство, предающее интересы пролетарской революции, как правительство буржуазно-кулацкое. Стуков еще в феврале или в конце февраля месяца ставил вопрос уже тогда, по прямой директиве Бухарина, о свержении этого правительства и о подготовительной работе по организации восстания против этого правительства.
Вышинский. Когда это было?
Манцев. Это было в конце февраля 1918 года.
Вышинский. Скажите, это обстоятельство было отражено в протоколе?
Манцев. Я вот и хотел сказать об этом. Это было отражено в протоколе.
Вышинский. А потом куда девался этот протокол?
Манцев. Обычно протоколы заседания областного бюро заносились в книгу протоколов. Это была обычная конторская книга, в которую секретарь записывал протокол. В то время секретарем был я, а до меня была Яковлева. Протоколы обычно записывались или мной, или Яковлевой. Этот протокол был записан мною.
Вышинский. А потом куда девался этот протокол?
Манцев. Разрешите несколько отступить. На московской областной конференции в 1918 году “левые коммунисты” потерпели поражение. Большинство конференции высказалось за линию ЦК партии и в конце конференции, когда происходили выборы, прошел список ЦК. Из 7 человек по списку ЦК—5 были сторонниками линии ЦК, линии Ленина, 2—были выбраны из “левых коммунистов”—это я и Ломов.
На заседании фракции “левых коммунистов”, которое состоялось в конце конференции, было постановлено распустить фракцию, прекратить фракционную работу. Я должен сказать, что это было неискренне, потому что на том же заседании фракции постановили, чтобы я и Ломов отказались от участия в работах областного комитета партии, который состоял в большинстве из сторонников ЦК. После заседания фракции состоялось очень короткое летучее заседание бывших членов областного бюро “левых коммунистов”, на котором присутствовали все те, о которых я говорил. На этом заседании, по предложению Бухарина, мне и Яковлевой в целях скрытия от партии истинных позиций “левых коммунистов” по отношению к ЦК партии и правительству (а они заключались в том, что мы готовили свержение этого правительства) было поручено уничтожить ту запись в протоколе, о которой я говорил. Это и было произведено мной.
Вышинский. Уничтожили?
Манцев. Я и Яковлева в этот же вечер или ночью уничтожили этот протокол.
Вышинский. И ничего не оставили для истории?
Манцев. Мы уничтожили тогда для того, чтобы ничего не осталось в то время, а следовательно — и для истории.
Вышинский. У меня вопросов к Манцеву пока нет.
Бухарин (к суду). У меня один вопрос, который заключается в следующем: помнит ли гражданин Манцев, что он с чекистским отрядом руководил операцией против анархистов, союзников “левых” эсеров, которые бросили бомбу в Леонтьевском переулке, причем эта бомба взорвалась на воздух? Подтверждает ли гражданин Манцев, что он руководил этой операцией?
Манцев. Да, я подтверждаю.
Бухарин. У меня вопросов больше нет.
Вышинский. В каком году это было?
Манцев. В конце 1919 года.
Вышинский. Вы тогда состояли членом группы “левых коммунистов”?
Манцев. Тогда этой группы не было.
Вышинский. А когда была эта группа “левых коммунистов”, вы выступали против эсеров?
Манцев. Да.
Вышинский. У меня вопросов больше нет.
Председательствующий. Объявляется перерыв на 15 минут.
* * *
Комендант суда. Прошу встать, суд идет.
Председательствующий. Садитесь, пожалуйста. Товарищ Прокурор, у вас есть еще вопросы свидетелю Манцеву?
Вышинский. У меня есть вопросы к Бухарину.
Председательствующий. Пожалуйста.
Вышинский. Подсудимый Бухарин, что вы скажете по поводу показаний свидетеля Манцева?
Бухарин. Я должен сказать по поводу показаний свидетеля Манцева следующее: я делал доклад на бюро московской организации, я этого не помню, но я этого и не отрицаю, но я совершенно исключаю, чтобы в этом своем докладе говорил в таком духе, как говорил Манцев. Что касается линии на насильственное ниспровержение Советского правительства, то я уже ответил, что был такой момент, когда она была, и я это признаю. Что касается того, будто бы я дал директиву относительно изъятия из протокола какого-то места, то я, во-первых, считаю, что...
Вышинский. Дали такую директиву?
Бухарин. Простите, я, во-первых, считаю, что...
Вышинский. Вы такую директиву дали?
Бухарин. Нет, я такой директивы не давал.
Вышинский. А протокол исчез?
Бухарин. Протокол исчез, это есть совершившийся факт, но я имею...
Вышинский. Сам собою исчез?
Бухарин. Нет, не сам собою, но нельзя все, что происходит на свете. в том числе и исчезновение протокола...
Вышинский. А вы к этому имели отношение?
Бухарин. Нет, я к этому не имел отношения.
Вышинский. Вы утверждаете, следовательно, что показания Манцева в этой части и показания свидетельницы Яковлевой неправильны?
Бухарин. Да, я утверждаю.
Вышинский. Чем вы объясняете, что они говорят неправду?
Бухарин. Вы уж их об этом спросите.
Вышинский. Сейчас спросим. Свидетели Яковлева и Манцев, âîò обвиняемый Бухарин говорит, что вы показываете в этой части на него неправду. Что вы по этому поводу скажете?
Яковлева. Я могу сказать следующее. Я слышала показания Манцева. Я на этом заседании,— была какая-то летучая фракция, где было постановление,—не была, очевидно, случайно. Мне просто передал Манцев. Когда мы подготовляли материалы областного бюро, я слышала, что Бухарин настаивает на изъятии не всего протокола, а определенного места из протокола, а именно того места, где была изложена речь Стукова и внесенный им проект резолюции на фракционном заседании областного бюро. Мотивировалось это следующим, что сохранение этого места может разоблачить и нелегальную деятельность “левых коммунистов” и опорочить политическую позицию московского бюро. Мы с Манцевым такое изъятие, как я уже показывала, произвели.
Вышинский. Свидетель Манцев, что вы скажете?
Манцев. Я подтверждаю свое показание, которое я дал. Дело в том, что не на фракции, а было собрание специально для этого, было предложение Бухарина, который знал, что есть такая запись в протоколах бывших членов областного бюро, членов фракции “левых коммунистов”. Специально для этого было собрано заседание, поэтому оно было очень небольшое, очень недолго продолжалось.
Вышинский. Летучее.
Манцев. Он предложил, для того чтобы скрыть заговорщическую деятельность “левых коммунистов”, изъять этот протокол из книги протоколов.
Вышинский. Он так и мотивировал?
Манцев. Я не помню, была ли там Яковлева, но изъятие такое было сделано.
Вышинский. Вы это изъяли вместе с Яковлевой?
Манцев. Вместе с Яковлевой.
Вышинский, (к Бухарину). Вы стоите на своей позиции?
Бухарин. Конечно.
Вышинский. Теперь такой вопрос. Подсудимый Бухарин, вы подтверждаете, что у вас было намерение арестовать товарищей Ленина, Сталина и Свердлова?
Бухарин. Да, я подтверждаю, что был такой момент.
Вышинский. Такой план?
Бухарин. Я не говорю—план.
Вышинский. Такое намерение?
Бухарин. Такое намерение.
Вышинский. Инициатива?
Бухарин. Да.
Вышинский. И кто был инициатором такого намерения, вы?
Бухарин. Инициатором этого намерения был Троцкий.
Вышинский. Вам это Троцкий поручил?
Бухарин. Нет, у нас не было таких отношений, чтобы он мог что-нибудь мне поручать.
Вышинский. Почему же вы инициативу Троцкого приняли, стали осуществлять?
Бухарин. Потому, что в руководящей группе “левых коммунистов” к этому плану было известное сочувствие.
Вышинский. Так что вы согласились с инициативой Троцкого, поддержали его инициативу в вопросе ареста Ленина, Сталина и Свердлова, потому что сами имели подобный план?
Бухарин. В вопросе о переговорах по этому поводу с руководящей группой “левых” эсеров.
Вышинский. Троцкий был инициатором ареста Ленина, Сталина и Свердлова?
Бухарин. Да, совершенно верно.
Вышинский. Вы с этим согласились?
Бухарин. Да, совершенно верно.
Вышинский. Вы это поддерживали?
Бухарин. Фактически поддерживал.
Вышинский. И вы вступили по вопросу об осуществлении этого плана в переговоры с “левыми” эсерами, так?
Бухарин. Так, правильно.
Вышинский. В целях насильственного свержения...
Бухарин. В целях, как это формулировал в то время Троцкий, составления нового кабинета.
Вышинский. Кабинета?
Бухарин. Да.
Вышинский. При этом не исключалось, разумеется, и применение насильственных мер в отношении Ленина, Сталина и Свердлова?
Бухарин. Да, если считать, что арест есть насильственная мера...
Вышинский. И, кроме ареста?
Бухарин. Нет, кроме ареста, ничего; если вы имеете в виду физическое уничтожение, то я повторяю, что по этому поводу не было никаких разговоров.
Вышинский. А что сообщил Стуков?
Бухарин. Что говорил Стуков, я не знаю.
Вышинский. По поводу стуковского сообщения Яковлева говорила?
Бухарин. Яковлевой Стуков при мне не делал никаких сообщений.
Вышинский. Я спрашиваю, по поводу выступления Стукова с вами говорила Яковлева?
Бухарин. По-моему, не говорила.
Вышинский. Свидетельница Яковлева, вы говорили с Бухариным о выступлении Стукова?
Яковлева. Стуков мне сообщил, что он выступал по поручению Бухарина с обоснованием этого дела. В этом выступлении Стукова содержались, как перспективы развития политической борьбы, и арест правительства в лице Ленина, Сталина и Свердлова, и даже в случае обострения борьбы возможность физического уничтожения этих трех вождей партии. Я об этом сообщала Бухарину, и он мне подтвердил.
Вышинский. Подсудимый Бухарин, вы это подтверждаете?
Бухарин. Этого не может быть, потому что Яковлева относит это к периоду до Брестского мира, что я, как мне кажется, довольно убедительно доказал, было бы абсурдно со всех точек зрения.
Вышинский. Вы говорите о выводе, а я говорю о факте.
Бухарин. Я факт опровергаю. Когда есть два человека, я имею право доказательства от противного. Вышинский. Вы эти факты отрицаете?
Бухарин. Конечно.
Вышинский. Конечно? А они подтверждают. (Обращаясь к Манцеву.) Вы также подтверждаете, что был разговор относительно физического уничтожения Ленина, Сталина и Свердлова?
Манцев. Да.
Бухарин. Я возражаю против того, что говорит Яковлева, потому что она говорит о периоде до Бреста, а Осинский говорит о периоде после Бреста. Им нужно сперва сговориться друг с другом...
Вышинский. Вы-то говорите о каком периоде?
Бухарин. Я говорю о втором периоде, о втором периоде, что был план ареста, было намерение, инициатива, которая принадлежала Троцкому, фактически это было принято и апробировано.
Вышинский. Не вам инициатива принадлежала?
Бухарин. Так как Троцкий...
Вышинский. Вы отвечайте на вопрос: вам или не вам?
Бухарин. Инициатива эта принадлежала Троцкому, а я не Троцкий, следовательно, не мне.
Вышинский. Вы отказываетесь от инициативы?
Бухарин. Я отказываюсь от инициативы, но я не отказываюсь от апробации.
Вышинский. Я потому так ставлю этот вопрос, что у меня есть свидетельские показания, где говорится, что вы были инициатором вместе с Троцким, что вы были также инициатором. Вот почему я вас спрашиваю, но вы это отрицаете.
Бухарин. Да, отрицаю.
Вышинский. Но говорите, что апробировали?
Бухарин. Да.
Вышинский. А я спрашиваю, когда вы после Брестского мира собирались арестовать товарищей Ленина, Сталина и Свердлова, вы делали это для свержения власти, делали это в процессе насильственной борьбы? Так я понимаю?
Бухарин. Я же говорю, что предполагалось, что этот самый акт можно сделать таким образом, чтобы он был насильственным, но не кровавым, и потому не может быть...
Вышинский. Насильственным, но не кровавым.
Бухарин. Вы меня арестовали, это есть акт насилия, но я, однако, еще жив, я может быть не буду жив и даже почти в этом уверен, но еще жив, чему свидетелем служит то, что я говорю с этой скамьи подсудимых.
Вышинский. Это напрасное отступление от допроса.
Бухарин. Я вам говорю, что было.
Вышинский. Я хочу выяснить только, где вы проводили линию между насильственным арестом в процессе борьбы и между убийством, где вы проводили?
Бухарин. Были разговоры тогда, что нужно обеспечить и гарантировать полную сохранность означенных лиц.
Вышинский. Это вы утверждаете, а Яковлева говорит, что говорилось как раз обратное, значит, она говорит неправду?
Бухарин. Я с этим не согласен и говорю, что она говорит неправду.
Вышинский. Значит, и Манцев говорит неправду?
Бухарин. Да, и он говорит неправду. Я говорю то, что я знал, а то, что они знают, это дело их совести говорить.
Вышинский. Вы должны чем-то объяснить то, что против вас говорят три человека ваших бывших сообщников.
Бухарин. Видите ли, у меня нет ни достаточных материальных, ни психологических данных, чтобы выяснить этот вопрос.
Вышинский. Не можете объяснить.
Бухарин. Не не могу, а просто отказываюсь объяснить.
Вышинский. Свидетель Осинский, вы категорически подтверждаете, что вам от Бухарина было известно о предполагавшемся аресте товарищей Ленина, Сталина и Свердлова и об убийстве их?
Осинский. Я это подтверждаю. Я изложил, что узнал об этом от Яковлевой в той формулировке, которую сообщил Бухарину, и получил от него подтверждение этого.
Вышинский. Следовательно?
Осинский. Бухарин сейчас говорит неправду.
Вышинский. Вы, свидетельница Яковлева, также считаете, что Бухарин говорит неправду?
Яковлева. Да, я сказала, что слышала от Бухарина о физическом уничтожении трех вождей партии.
Вышинский. Следовательно, сейчас, отрицая это, Бухарин говорит неправду?
Яковлева. Да, Бухарин не хочет сказать правду.