"Трилогия желания", книга вторая

Вид материала

Подобный материал:

1 ... 45 46 47 48 49 50 51 52 ... 61

ее не оставит? Быть может, она была бы даже счастливее без него. Это глупо

- жить как кошка с собакой. Впрочем, раз она сама так заурядна, ей,

вероятно, не хочется терять свое положение при нем.

- Он женился на ней лет двадцать назад, - сказала миссис Картер, -

когда был, как я понимаю, совсем другим человеком. Она не то чтобы уж

очень вульгарна, но ей не хватает такта и ума. Она не в состоянии понять,

что ему нужно. Я ненавижу эти неравные браки, но, к сожалению, они

встречаются на каждом шагу. Надеюсь, Беви, что ты выйдешь замуж за

человека, который будет тебе подстать. Впрочем, я готова видеть тебя за

кем угодно, лишь бы не за бедняком.

Этой беседой завершился завтрак в доме на южной стороне Сентрал-парка;

за окнами меж деревьев парка поблескивало озеро, золотясь в солнечных

лучах. Беренис в зеленом платье, отделанном старинными кружевами,

просматривала светскую хронику в утренних газетах.

- Да, конечно, уж лучше быть несчастной с деньгами, чем без них, -

уронила она небрежно, не подымая головы.

Миссис Картер с обожанием смотрела на дочь, чувствуя ее высокомерное

превосходство. Что ждет ее впереди? Успеет ли она вовремя выйти замуж? До

сих пор ушей Беренис еще не коснулись слухи о том, какую жизнь вела ее

мать в Луисвиле. Пока те, кто знал тайну миссис Картер, относились к этой

даме доброжелательно и держали язык за зубами. Но как поручиться за всех?

Разве не была она на краю гибели, когда на ее пути появился Каупервуд?

- Видимо, мистер Каупервуд не просто денежный мешок, - задумчиво

произнесла Беренис. - Большинство этих западных богачей так нестерпимо

глупы и пошлы.

- Моя дорогая! - с жаром воскликнула миссис Картер, которая успела

стать самой горячей поклонницей своего тайного покровителя. - Ты

совершенно не понимаешь его. Говорю тебе, это человек удивительный,

необыкновенный! Мир еще услышит о Фрэнке Алджерноне Каупервуде. Ведь в

конце-то концов должен же кто-то заниматься добыванием денег! Без денег,

моя дорогая, тоже далеко не уедешь! Одного хорошего воспитания еще мало.

Уж я-то знаю, до чего может довести человека бедность... Видела я кое-кого

из наших друзей, впавших в нищету.

На лесах, окружавших дворец Каупервуда, знаменитый скульптор работал со

своими помощниками над греческим фризом, изображавшим пляшущих нимф,

оплетенных цветочными гирляндами. Миссис Картер и Беренис проходили мимо и

остановились поглядеть. К ним подошел Каупервуд. Указывая на высеченные в

камне фигуры, он сказал, как всегда весело и непринужденно, обращаясь к

молодой девушке:

- Скульптору следовало бы взять вас за образец, тогда фриз лучше удался

бы ему.

- Вы льстите мне, - ответила Беренис, внимательно оглядывая его своими

холодными синими глазами. - Фриз очень красив. - Несмотря на свое

предубеждение против Каупервуда, Беренис начинала думать, что он, подобно

ей, благоговеет перед святыней искусства.

Каупервуд смотрел на нее молча.

- Этот дом - всего лишь музей для меня, - сказал он негромко, когда

миссис Картер отошла в сторону. - Но я постараюсь, чтобы он был

действительно хорош. Если он не принесет радости мне, пусть принесет ее

кому-нибудь другому.

Беренис задумчиво поглядела на него, и он улыбнулся. Она поняла, - он

хотел поведать ей о своем одиночестве.

51. ВОСКРЕШЕНИЕ ХЭТТИ СТАР

Беренис Флеминг на деньги Каупервуда вела жизнь веселую и беспечную,

нимало не задумываясь над своим будущим. Каупервуд был щедр.

- Беренис молода, - снисходительно-великодушным тоном сказал он как-то

раз миссис Картер, когда речь зашла о судьбе ее дочери. - Это редкий,

изысканный цветок. Так пусть себе цветет, не зная печали. Потом она

сделает хорошую партию и возместит вам все расходы... а вы - мне. Сейчас

же нужно, чтобы она ни в чем не знала отказа. - И он подписывал чеки с

видом садовода-любителя, выращивающего диковинную орхидею.

Миссис Картер, со своей стороны, смотрела на дочь как на редкостное

произведение искусства, как на будущую звезду нью-йоркских салонов; она

готова была душу заложить дьяволу, лишь бы хорошо устроить ее судьбу. Но

для того чтобы жить на широкую ногу, нужны были деньги, и миссис Картер

отдалась на милость Каупервуда, сознательно закрывая глаза на то, что

ставит этим и себя и своих близких в чрезвычайно двусмысленное положение.

- О, как вы добры! - не раз говорила она Каупервуду, и взор ее

увлажнялся слезами благодарности. - Я никогда не думала, что на свете

могут быть такие люди, как вы. Но Беви...

- Эстет всегда останется эстетом, - прерывал ее Каупервуд, - а я

принадлежу к этой довольно редкой породе. Я не хочу, чтобы заботы

коснулись создания столь совершенного, как ваша дочь. Ей суждено большое

будущее.

Заметив в свите Беренис новое лицо - лейтенанта Брэксмара, - миссис

Картер повела себя совсем неосмотрительно: она стала надоедать дочери

беспрестанными упоминаниями о нем, пытаясь снискать ее доверие. Спору нет,

на Брэксмара стоило обратить внимание. Отпрыск старинной семьи, занимавшей

прекрасное положение в обществе (качество весьма ценное в глазах Беренис),

он был молод, статен, красив, неглуп и даже начитан, в меру весел и в меру

меланхоличен, превосходно танцевал и отличался прекрасными манерами.

Беренис встретилась с ним на балу, и молодой офицер в красивой морской

форме, танцевавший с отменной легкостью, с первого взгляда произвел на нее

впечатление.

- Вы прекрасно танцуете, - сказала ему Беренис. - Можно подумать, что у

вас балы сменяются балами, покуда корабль носит вас по волнам океана.

- И даже, когда он идет ко дну, - шутливо ответил лейтенант. - Шторм

иной раз доходит ведь и до десяти баллов, разве вы не знаете?

- О, какой ужасный каламбур, - воскликнула Беренис. - Хуже быть не

может!

- Вовсе нет. Я могу придумать и похуже.

- Ну только не в моем присутствии, - возразила она. - Я все равно не

стану слушать. - И они продолжали порхать, скользить и кружиться. После

танцев он снова подошел к ней и сел рядом. Потом они гуляли при луне, и

молодой моряк рассказывал Беренис о своей жизни на корабле, о своем доме в

Южных штатах, о друзьях и знакомых.

Миссис Картер, которая уже заметила, что лейтенант весь вечер не

отходит от Беренис, наутро сказала дочери:

- Мне понравился этот молодой моряк, Беви. Я знаю кое-кого из его

родственников. Они из Каролины. Его ждет большое наследство, он из очень

богатой семьи. Ты, кажется, произвела на него впечатление, детка?

- Не знаю, может быть... по-видимому, да, - небрежно ответила Беренис,

слегка раздосадованная таким проявлением материнской заботы. Ей нравилось

плыть по течению, наблюдая жизнь как бы сквозь легкую призрачную дымку, и

манера ставить точки над "i" была ей не по нутру. - Впрочем, мне кажется,

что он настолько поглощен своими кораблями, что едва ли может всерьез

интересоваться чем-нибудь другим. У него на уме одни только крейсера.

Беренис скорчила насмешливую гримаску, и миссис Картер рассмеялась.

- Ах ты, плутовка! Нет мужчины, который бы не увлекся тобой. Так,

значит, нечего и надеяться, что лейтенант Брэксмар может тебе понравиться?

- Что за странный вопрос! Почему вы это спрашиваете, мама? Разве так

необходимо, чтобы он мне понравился?

- Нет, нет, конечно! Никакой необходимости в этом нет, - поспешила

успокоить ее миссис Картер. Она помолчала, собираясь с духом, прежде чем

выполнить то, что считала своим родительским долгом. - И все же, Беви,

подумай о том, какая это прекрасная партия. Брэксмар из хорошей семьи,

наследник огромного состояния... Ах, Беви, я не хочу торопить тебя. Упаси

меня бог испортить тебе жизнь! Но прошу, подумай о своем будущем. Для

тебя, с твоими вкусами и наклонностями, деньги - это так важно. А где же

их взять, если ты не выйдешь замуж за богатого человека? Твой отец был так

беспечен, а отец Ролфа - и того хуже.

И миссис Картер глубоко вздохнула.

Впервые в жизни Беренис пришлось задуматься над этим прозаическим

вопросом, а заодно и над лейтенантом Брэксмаром. Мыслимо ли это - взять

его себе в спутники жизни, следовать за ним по свету, быть может

переселиться на юг? Но сколько она ни думала, решиться ни на что не могла.

Наставления миссис Картер только испортили все дело, придав ему какой-то

неприятный привкус. Правду сказать, в эти часы раздумий мысли Беренис не

раз обращались к Каупервуду. Что-то в этом коммерсанте, дельце и стяжателе

привлекало к себе Беренис. Ей припомнились его слова о том, что новый дом

для него - лишь музей, припомнилось, как он молча взглянул ей в глаза, и

она сразу поняла значение его взгляда; мелькнула мысль о его богатстве...

Но Каупервуд был стар, да к тому же женат, значит нечего было о нем и

думать, а Брэксмар - молод и привлекателен. Но как бестактно со стороны

матери намекать ей, что она должна проявить к нему внимание! После этого

Брэксмар стал ей почти неприятен. Неужели же их дела так плохи?

Теперь ей припомнилось многое, чему она раньше не придавала значения.

Так, незадолго до ее встречи с Брэксмаром она гостила в Реддинг-Хилл,

поместье, принадлежащем семейству Корскейден-Бэтджер на Лонг-Айленде, и

как-то утром сидела с хозяйкой дома в гостиной, откуда открывался

прелестный вид на голубевший далеко внизу залив.

Миссис Фредерика Бэтджер, свежая, полная, белокурая,

невозмутимо-спокойная, казалась ожившим портретом работы какого-то

фламандского мастера. В серебристо-сером шелковом капоте, причесанная на

старинный лад, она занималась рукоделием, держа на коленях соломенную

корзиночку с образцами норвежских вышивок.

- Беви, - сказала миссис Бэтджер, - вы помните Килмера Дьюэлма? Он,

кажется, тоже был у Хэггерти прошлым летом, когда вы у них гостили?

Беренис за маленьким чиппендейловским столиком писала письмо и при этих

словах подняла голову. Молодой человек, о котором шла речь, на мгновение

предстал ее взору. Килмер Дьюэлма - высокий, грузный, фатоватый, одетый с

нарочитой небрежностью и всегда по последней моде, с искусственно

развинченной походкой, с ленивыми томными движениями, с толстыми красными

щеками и бессмысленным взором... Этот молодой человек обладал удивительной

способностью повторять чужие слова самым неожиданным и нелепым образом.

Младший из двух сыновей Огаста Дьюэлма, банкира, предпринимателя,

архимиллионера, он готовился унаследовать недурной капитал, в шесть-восемь

миллионов долларов. Год назад в имении Хэггерти Килмер Дьюэлма не отходил

от нее ни на шаг.

Миссис Бэтджер с любопытством посмотрела на Беренис; потом снова

взялась за рукоделье.

- Я пригласила его к нам на конец недели, - сказала она.

- Да? - вежливо отозвалась Беренис. - Будет еще кто-нибудь?

- Вероятно, - уклончиво отвечала миссис Бэтджер. - А сам Килмер,

по-видимому, не особенно интересует вас?

Беренис улыбнулась. Эту улыбку можно было истолковать как угодно.

- Вы помните Клариссу Фолкнер, Беви? - спросила миссис Бэтджер. - Она

вышла замуж за Ромулуса Гэррисона.

- Разумеется, помню. Где она теперь?

- Они сняли на зиму замок Бриэль в Арсе. Ромулус, конечно, глуповат, но

у Клариссы ума достанет на двоих. Она пишет, что они принимают очень

широко. К ним съезжаются сливки парижского и лондонского общества. Я так

за нее рада, воображаю, как она счастлива теперь. А было время, когда ее

судьба внушала мне тревогу.

Беренис мгновенно поняла намек, но не подала виду. Что ж, миссис

Бэтджер права. Каждый должен вовремя подумать о своем будущем. Беренис

впервые ощутила тягостное чувство необходимости.

В пятницу, ровно в полдень, прибыл Килмер Дьюэлма, с чемоданами,

портпледами, баулами и саквояжами, с собственным лакеем и чудовищным

энтузиазмом к игре в поло и охоте - недугами, которыми он заразился от

своих приятелей. Искусно составленный комплимент, исходивший якобы от

Беренис и тактично преподнесенный ему миссис Бэтджер, направил его

рассеянное внимание на девушку, после чего она удостоилась приглашения

прокатиться верхом на Сэдл-Рок.

- Хо! Хо! Я просто в восторге, знаете ли, что встречаю вас снова.

Хэггерти я не видел уже целую вечность. Мы там все жалели, когда вы

уехали. Хо! Хо! Особенно я, знаете ли. Я теперь занялся поло, - куда бы ни

поехал, тащу с собой своих пони. Хо! Хо! У меня их три штуки, целая

конюшня!

Беренис мужественно старалась сохранять серьезность и проявлять

интерес. Ее не покидало чувство необходимости, преследовали неотвязные

мысли о замке Бриэль, о приемах Клариссы Гэррисон. Впервые появилось

ощущение, что время-то уходит... Но поездка верхом была нестерпимо скучна,

разговор не клеился, титанические попытки найти общий язык оказались

тягостны и бесполезны. В понедельник Беренис не выдержала и уехала на всю

неделю в Морристаун. Миссис Бэтджер, которая умела понимать без слов,

только вздохнула. Ее собственный спутник жизни тоже мало чем мог

похвалиться, кроме денег, но, что поделаешь, нужно ведь как-то устраивать

свою жизнь, и тем, кто наделен честолюбием, необходимо обладать еще и

богатством - унаследованным или добытым собственным умом. Какая-нибудь

ловкая вульгарная девчонка подцепит этого Дьюэлма, и тогда... Миссис

Бэтджер находила, что Беренис, пожалуй, чересчур разборчива.

Теперь старания миссис Картер, ратовавшей за лейтенанта Брэксмара,

заставили Беренис вспомнить свой разговор с миссис Бэтджер. Сделав

неожиданное открытие, что они с матерью не располагают крупными средствами

и что только происхождение открывает им доступ в общество, Беренис

почувствовала себя в каком-то смысле самозванкой, и это ее злило, и

тревожило, и беспрестанно бередило ей душу. Теперь она понимала, почему ей

никогда не приходилось слышать в свете разговоров о своем богатстве,

улавливать за своей спиной почтительный шепоток, столь лестный для каждой

богатой наследницы. Все эти светские юнцы, эти самодовольные, разряженные

манекены, конечно, предпочтут ей какую-нибудь безмозглую куклу с длинным

банковским счетом. Беренис, изнеженная сибаритка, влюбленная в роскошь, в

успех, желавшая повелевать, рисовала себе свое будущее свободным от всяких

житейских забот, протекающим в атмосфере поклонения искусству. Но для

такой жизни требовались прежде всего деньги, и притом немалые. Вместе с

тем Беренис смутно лелеяла надежду, что она встретит на своем пути

человека, который полюбит ее глубоко, и, если он будет достоин ее любви

или хотя бы уважения, она выйдет за него замуж с радостью и охотой. Но где

же этот человек? Брэксмар был очень мил, однако трезвый, холодный ум

Беренис требовал другого; ей нужен был человек сильный, решительный, даже

беспощадный, который бы подчинил ее своей воле. Вместе с тем она понимала,

что следует быть благоразумной, следует делать ставку только наверняка,

без риска проиграть.

Летом в Наррагансете Каупервуду недолго пришлось тревожиться из-за

присутствия лейтенанта Брэксмара, так как молодой моряк вскоре получил

срочное назначение и спешно отбыл в Хэмптон-Родс. Однако осенью, когда

Каупервуд, бросив все свои разнообразные и сложные дела, примчался из

Чикаго в Нью-Йорк и явился в дом на южной стороне Сентрал-парка, он, к

своей великой досаде, снова застал там лейтенанта Брэксмара. В полной

парадной форме, оживленный, стройный молодой моряк прибыл, чтобы

сопровождать Беренис на бал. Его золотые погоны сверкали, плащ на красной

шелковой подкладке развевался за плечами, кортик позвякивал на боку, юное

лицо, увенчанное высокой морской фуражкой, сияло красотой и свежестью.

Словом, лейтенант Брэксмар казался воплощением победоносной молодости.

Обстоятельства складывались явно не в пользу Каупервуда. Внезапно он остро

ощутил свой возраст рядом с неотразимым обаянием юности, к тому же

овеянной таким романтическим ореолом, и почувствовал себя лишним. Он

жестоко страдал в эту минуту.

Беренис была обворожительна в облаке газовых оборок и воланов. Сидя в

соседней комнате и делая вид, что просматривает газеты, Каупервуд наблюдал

в открытую дверь за нею и лейтенантом Брэксмаром и раза два даже вздохнул

украдкой. Увы, удастся ли ему, даже ему, при всем его уме и хитрости,

помешать естественному течению событий? Сумеет ли он привлечь к себе

сердце такой юной девушки? Брэксмар был молод, красив, обладал отменными

манерами... В тот вечер, собираясь на бал, Беренис была необычайно весела.

Жизнь так и била в ней ключом, в ее глазах светились мечты, надежды.

Каупервуд поспешил проститься, сославшись на неотложные дела, и уехал. Но

не дела были у него на уме, когда, вернувшись в гостиницу, он погрузился в

размышления. Человек заурядный, попав в столь щекотливое положение, скорей

всего смирился бы перед силой обстоятельств и, движимый такими высокими,

но старомодными побуждениями, как рыцарство, самопожертвование и тому

подобное, уступил бы дорогу молодости, утешаясь сознанием исполненного

долга. Каупервуд не смотрел на вещи с таких высоконравственных и

альтруистических позиций. "Мои желания прежде всего" - было его девизом;

он не собирался складывать оружие, пока оставалась хоть малейшая надежда

на успех. Временами он чувствовал, что между ним и Беренис возникало

что-то - едва уловимые намеки на возможность сближения, - и это вселяло в

него уверенность, что он ей не так уж чужд.

Однако новой опасностью, возникшей в лице лейтенанта Брэксмара, не

следовало пренебрегать. Каупервуд убедился в этом после разговора с миссис

Картер. Если Беренис и не была увлечена Брэксмаром, то сам Брэксмар был от

нее без ума.

- Не успел он уехать, как начал бомбардировать ее письмами, -

рассказывала миссис Картер. - Мне кажется, он принадлежит к разряду тех

мужчин, против которых не может устоять ни одна женщина.

- Очень счастливый разряд, - процедил Каупервуд сквозь зубы.

Миссис Картер горела желанием посоветоваться со своим покровителем. У

Брэксмара прекрасное будущее, великолепные связи. После смерти отца он

унаследует огромное состояние. А ну, как ее луисвильские грешки выплывут

наружу, что тогда? Не лучше ли поскорее выдать Беренис замуж, пока не

стряслось какой-нибудь беды?

- Вопрос серьезный, - сказал Каупервуд спокойно. - А вы уверены, что

она любит этого молодого человека?

- Ну, не знаю... сказать трудно, но ведь любовь часто приходит потом.

Беренис не из тех, кто легко теряет голову. Она для этого слишком

благоразумна. Кроме того, она понимает, что ей нужно устроить свою судьбу,

а мистер Брэксмар - отличная партия. Я знакома с его родственниками -

Клиффорд-Портерами.

Каупервуд сдвинул брови. Это просто несносно - столько беспокойства,

столько тревог из-за какой-то девчонки! Он чувствовал, что должен во что

бы то ни стало завладеть ею, хотя бы для этого пришлось ее

скомпрометировать. Он скорее готов был опозорить ее, чем уступить другому.

Обстоятельства, однако, избавили Каупервуда от осуществления столь

мрачного замысла.

Перенесемся в зал ресторана в одном из больших нью-йоркских отелей.

Время - полночь. Каупервуд пригласил миссис Картер, Беренис и лейтенанта

Брэксмара провести с ним вечер. Вся компания приехала сюда поужинать прямо

из оперы. Каупервуд выступает в роли хлебосольного хозяина и доброго,

бескорыстного наставника. Обдумывая про себя различные способы

освободиться от неугодной ему особы лейтенанта Брэксмара, он тем не менее

держится крайне обходительно, учтиво и с почтительным вниманием относится

к Беренис. Он выжидает, как Мефистофель. В опере он внимательно наблюдал

за миссис Картер и Беренис, которые сидели в первом ряду ложи в

Blog

"Трилогия желания", книга вторая