Geum.ru

Будимир последняя жертва эпохи

Вид материалаДокументы
Смерть ратника
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7
не было у древних русинов, живших ведами, истории, - ответил Ратибор, - конечно, знаменательные события происходили, но они тут же перекладывались в былины, мифы, сказки.

- Как же не было истории? Велись же в древности и летописи!

- Да и летописей не было! Жизнь руссов не нуждалась в регистрации, записи, памяти. Она была свободна! В том числе и от истории. Именно поэтому так мало памятников прошлой жизни русинов дошло до наших дней. Лишь с приходом государственности, а позднее и христианства, этих двух мощнейших регистрационных систем, появилась история, как механизм контроля над обществом, как механизм власти. Говорят, историю пишут победители. Историю можно преподнести как угодно, для служения определённым целям. У ведической Руси нет истории. Ведающие прошлого и настоящего никогда не пытались запечатлеть себя в анналах истории. Напротив, они проходили по жизни как можно незаметней. Тем не менее, до княжеской Руси, безусловно, происходили значительные события, которые отпечатывались в памяти народа. И, конечно, эти события были достоянием древней Руси. Их надо было сохранить, но делалось это не сухим пересказом или записью времени, даты, местом происшествия, а созданием мифологических повествований, где чёткие временные и пространственные координаты были стёрты, где персонажи не соответствовали своим реальным прообразам. Такие события обретали форму сказаний, сказок, былин, песен. Лишь во времена княжеской Руси герои таких повествований обрели чётко персональный характер. Но... Кто был персонифицирован? Князья. Те, кто не был по своей сути ведающими. Так же в былинах мы встречаем конкретные имена богатырей, в основном еврейской национальности. Лишь Святогор являлся сугубо русским героем. Но сам Святогор в былинах был образом собирательным и абсолютно мифологическим, таким как баба-яга, кощей бессмертный, леший, змей Горыныч и так далее. Святогор имеет явно не человеческие размеры, так его жена и Илья Муромец помещаются у него в кармане. А вот Добрыня Никитич вполне реальный человек, живший во времена князя Владимира, и приходился ему дядей.

Сейчас, история тщательно регистрируется, даты, количество участвующих в том или ином сражении, количество и имена убитых, захваченные населённые пункты, фамилии, национальности военачальников.

- Но постой, Ратибор, а как же светлая память о тех, кто за нашу мирную жизнь проливал свою кровь? Помню, мне было лет десять, когда я был в Волгограде на Мамаевом Кургане, там есть огромный мемориал, посреди которого горит вечный огонь, а на круглой стене тысячи фамилий, тех, кто погиб в сражении за город, за страну, за Родину. И ты хочешь сказать, что они не удостоены памяти своих потомков?

- А для чего нужна эта память?

- Как для чего? Что бы мы знали имена героев!

- Для чего тебе эти имена? Древняя мудрость гласит: «У героев нет имён». Ты там, на Мамаевом Кургане эти фамилии читал?

- Читал, конечно!

- Ну, давай, назови хоть одну!

- Там одних только Ивановых несколько десятков погибших было.

- Так что тебе эти фамилии дали?

- Я был просто поражён количеством написанных фамилий! Только Ивановых, Петровых, Смирновых столько полегло…

- Возможно, они отдали свои жизни за свободу своего народа, но не для памяти, не для того, что бы политики спекулировали на их смерти. Не для того, что бы на их прахе создавали идеологию. Память это знание, а знания можно повернуть как угодно, как угодно их использовать. Проще всего проявлять заботу о мёртвых. Можно даже создавать такие грандиозные поражающие воображения мемориалы. Гораздо сложнее дать свободу живым. Мёртвые безмолвны. Говорят: «о мёртвых либо хорошо, либо ничего», так вот лучше ничего, чем даже хорошо. Мёртвые не нуждаются в памяти, память их удерживает, их души не могут обрести свободу. Их души служат интересам тех, кто их зарегистрировал. Тем, кто высек их на камне в том мемориале. Тому пример душа Владимира Ульянова, того вообще везде вспоминают, его именем названы проспекты, его имя на плакатах, его памятники и бюсты встречаются во всех населённых пунктах СССР. Тебе нужна память о Ленине? Или эта память нужна руководителям ЦК КПСС?... А может Сатане?... Ты подумай! Те солдаты, фамилии которых ты видел высеченные на стене мемориала, несомненно, герои. Но тогда, во время войны, они были преднамеренной жертвой, посланной для заклания. Такие массовые жертвы можно было избежать. Жертва служит своему жрецу. Поэтому мы, живя здесь, отказались от памяти о своих предках. Мы имеем только мифы, которые не указывают на конкретные лица. Смерть уравнивает всех - и подлеца и героя. При жизни герой удостоен славы, а подлец заслуживает кары.

- Но изучение истории может предотвратить в будущем совершение тех же ошибок, что были в прошлом!

- Ты ошибаешься, иначе после первой же войны больше войн не было бы. Человеку ведающему не нужна история. Конечно, он имеет собственный опыт, он знаком со знаниями, и даже с историей, но опирается на веды.

- Значит, ведающий человек знает историю?

- Да, конечно, но он её не создаёт! Он намеренно уничтожает свою личную историю и историю своего рода. И уходя из жизни, стирает за собой следы. Чтобы обрести свободу, необходимо стать для общества невидимым.

- Как это? – не понял я.

- Чтобы тебя никто не замечал.

- Так это невозможно! Для того чтобы меня никто не замечал, надо уйти вообще из общества!

- Необязательно. Невидимость достигается с помощью виденья или веданья. Ведающего человека ты и вплотную не увидишь, если конечно, он сам того не захочет. Ведающий человек не оставляет следов, и не только там, куда ступает, но и в памяти человека. Для ведающего человека принцип прятанья своего «Я» есть способ накопления живы. В современном мире многие так и норовят выскочить из толпы, крикнуть, - Эй смотрите, это я! Шоу бизнес, политика, коммерция - везде есть те, кто хочет погреться в лучах славы. Эти люди входят в историю. Но! Историю делают не они! Они лишь столбы, метки во временном пространстве. Ведающий человек никогда не станет популярным, он может показаться, но люди будут видеть не его, а лишь образ, который он являет.

- Но над образом актёра, политика, тоже работают имиджмейкеры, - сказал я, - и они тоже являют не свой образ.

- Да! Но без их образа актёр или политик никто! Обычный винтик системы.

Я вспомнил, как видел по телевизору, каким образом накручивали очередную поп певицу. Ей говорили: Ты звезда! Ты крутая! У тебя в ногах тысячи поклонников!

Представляю, какое самомнение культивируют в таких пустышках.

- Системам необходимы обогретые лучами славы люди. Системы выпячивают их, делают примером для подражания. Создают такие условия, чтобы эти люди жили в роскоши. Другие им завидуют, стремятся подражать. Вот пример, голливудские звёзды за роль в кино получают миллионы долларов, а ведь некоторые не то, что актёрского образования не имеют, на английском-то говорить не могут. Конечно, настоящие творцы истории находятся в тени. Миром правят не президенты, короли, парламенты и другие политические, государственные структуры, а те, кого мы никогда не увидим, а если и увидим, то и не поверим, что нити властвования у этих людей. Они прекрасно понимают бремя славы. Слава растаскивает живу по маленьким кусочкам. Слава мешает человеку жить, человек перестаёт быть собой, он входит в образ славы. За каждой знаменитостью стоит тот, чей круг общения ограничен. Ему не зачем выставлять себя напоказ. Вместо себя он выставляет жертву!

- Что? Жертву? - не поверил я своим ушам, - жертву кому?

- Жертву, жертву! Ты посмотри, как их преподносят. Сцены, подиумы, кафедры… Ничего тебе не напоминает?

- Ты хочешь сказать, что это всё жертвенники?

- Алтари, жертвенники, верно! Жертва должна быть привлекательной, их таковыми и делают. Весь эстрадный бизнес есть обряд жертвоприношения. То же самое можно сказать и о политике и о других популистских актах.

Жертву приносят системе, чтобы она работала дальше. Система жертву охотно принимает и питается ей. Приносящий жертву при этом тоже получает подпитку, в виде осуществления своих целей. Система служит ему.

Сама жертва живёт лишь ради славы, то есть жертва добровольно возлагает себя на алтарь. Её жизнь направлена только достижению всеобщего признания. Жертва должна нравиться всем, конечно, это подразумевает лицемерие, сделку с совестью.

Поп культура лишь верхушка айсберга. Всё нынешнее общество следует принципу популярности. Каждый хочет выделиться, стать известным.

- Ты знаешь, что такое карма? - спросил Ратибор меня.

- Насколько я представляю, это некий причинно-следственный закон, по которому за зло несёшь наказание, а за добро получаешь некое вознаграждение, например в виде удачных перерождений.

- Добро! Но вот тебе пример. Представь себе, ну… скажем… две тысячи лет назад, живут себе по соседству и в мире друг с другом два племени. Назовём их племя «оленя» и племя «лося». Жили они в лесах и кормились в основном охотой, рыбалкой и собирательством. Но в один жаркий год леса, где жили «олени» сгорели. Племя оказалось на грани вымирания. Что делать? Старейшины племени решили просить помощи у соседей, чтобы те позволили им охотиться в их лесах. Собрали дары, выбрали самых уважаемых охотников и отправили их к «лосям» с просьбой о помощи. Когда старейшины племени «лося» выслушали делегацию племени «оленя», то ответили: «Мы бы рады были бы вам помочь, да наши леса скудны, а нам самим жить надо. Поэтому не пустим вас к себе.»

Что оставалась делать племени «олень»? Идти жить в степь? Так это равносильно гибели! И на совете племени было решено: Война! Да, конечно, «олени» вторгались на чужую территорию. Они это понимали, но иного выхода для себя не видели. «Лосям» пришлось защищать свои владения, ведь они понимали, что это их исконная земля, их Родина. Если они отдадут её без боя - то погибнут! Началась война, много людей погибло, но никому и в голову не приходило спросить, кто же виновен в этой бойне?

А ты как думаешь? Кто виноват в смерти людей на этом примере?

- Конечно, «олени» виноваты, они должны нести ответственность, и думаю, что по закону кармы они её понесли.

- Чтобы понять термин «карма», можно разложить его на части, и вот что мы получим: «к» - предлог принадлежности, «ар» - Земля, «ма» - мать, рожать, рождать. К Земле рождённый или, чтобы для уха звучало лучше - родиться на Земле. Видишь, как всё просто? Пройдя свою стезю на Земле, человек больше здесь не родится. А не пройдя - переродится вновь. И не имеет значения, живёшь ты по заповедям, молишься ли богу, творишь зло или добро. Суть не в этом. Суть в твоём предназначении, в понимании сего предназначения и следовании предназначению. Погибшие в бою воины племён «оленя» и «лося» на Земле уже не родятся, они выполнили свое предназначение, они бились за жизнь своих потомков. Они ведали, за что ведут бой, за что умирали. Не было виновных в той войне, каждый бился за правое дело, за жизнь своих потомков!

Раньше, несмотря на то, что войны велись постоянно, человеку было легче выйти из цепи перерождений. Нынче ситуация совершенно иная. Сейчас население на Земле такое, что за всё время существования человека столько людей не было! О чём это говорит? Да только об одном! Люди перестали выходить из цепи перерождений. Их искусственно лишили предназначения. Назови хотя бы одну страну, которая образовалась в результате мирного сосуществования людей? Образование стран проходило через процесс насилия, войн, порабощения, захвата земель. Вся демократия, вся нравственность, вся религия строится на насилие. В основе всего социального устройства стоит сила! Конституция, закон, суды - это ширма, видимость цивилизации, оболванивание масс, которые скрывают истинное строение общества. Человек перестаёт воспринимать реальность. Он будто погружён в сон. Он загружен абсолютно бесполезными делами. При этом ему кажется, что он необходим обществу. На самом деле он лишь потребитель. А за потребление приходиться платить, и человек платит своим новым перерождением на Земле! Земля превратилась в ловушку, души, рождённые здесь, не могут больше вырваться. Планета перенаселена. Её ждёт истощение.

- Так почему такое происходит?

- Есть существо, которое готовит Землю под алтарь, а всех живущих на ней в жертву. Он предвкушает грандиозное жертвоприношение, позволившее ему стать самым могущественным существом во всём мировоздании.

- Ты говоришь о Сатане?

- Это одно из его имён. Миллиарды людей, не ведающих, за что они погибнут, отдадут свои жизни за его замысел! А пока он каждого оберегает. Люди для него словно помидоры на огороде, он и почву сдобрит, и подпорку поставит, и тепличные условия создаст, и всё ради того, чтобы урожай был, чтобы побольше съесть!

- Мне не нравится такая перспектива! – пожаловался я.

- Так не будь жертвой, и останешься жить на Земле!

- И что для этого надо?

- Быть самим собой. Ни христианином, ни мусульманином, ни язычником, ни буддистом. Самим собой!

- Я и так не следую ни одной религии. Этого достаточно?

- Конечно… нет! У тебя куча хвостов, привитых тебе системами. Через них ты управляем, ты им служишь. Для свободы эти хвосты необходимо обрубить. К сожалению, сделать это практически невозможно, через эти хвосты ты питаешься, словно плод кормится через плаценту беременной матери. Поэтому приходится идти на хитрость – научится эксплуатировать системы в своих интересах. Принцип прост, раз существует связь человек - система, её надо использовать, добиваясь своих целей. При этом системы включают механизмы безопасности, и сами отстраняются от такого человека, делая его свободным от себя. В результате чего человек не теряет силу, лишившись подпитки систем, а напротив приобретает её. Что даёт возможность заниматься тем делом, которое приносит радость, которое не обременено системами и даёт дополнительный приток живы. Такой человек может оставаться в обществе, но системы его уже не касаются, более того, они по надобности служат ему. Все поступки становятся осмысленными, и за каждый из них несётся ответственность, каждый поступок имеет свои последствия. Постепенно определяется зона своих интересов, вырисовывается цель жизни. Любые действия, не служащие этой цели, теряют смысл. Своя зона будто саваном окутывает человека, делая его для окружающих незаметным, а в дальнейшем и вовсе невидимым. Пропадают такие понятия как добро и зло, хорошо – плохо. Зато вся жизнь начинает пропитываться вселенским смыслом. Приходит мудрость. Суетность людей обретает вид хаоса. И если на начальном этапе хочется помочь нуждающимся, то позднее понимаешь пустоту этого намерения. Мудрый человек не совершает ни плохих, ни хороших поступков, они уже вне зоны его действий. А его действия недоступны пониманию обывателей, они уже под саваном. Своя зона замкнута. Те хвосты, что оставались от системы, полностью отпали. Такой человек уже самодостаточен и может жить, где хочет и как хочет. Но все его желания подчинены лишь одному – смыслу своей жизни! Он стал самим собой! Без влияний извне. Можно ли такого человека сделать жертвой? А?

- Вряд ли, – согласился я.

Вернёмся к понятию кармы. Приверженцы теории реинкарнации утверждают, что беды на головы людей сыпятся во их же благо, человек как бы проходит очищение своей кармы. На мой взгляд, это мало что объясняет. В мире происходит столько бед, а кармы людей не только не очищаются, а напротив, отяжеляются. Полностью для следующей жизни человек может собрать себя только в определённых условиях, например, таких как осмысленная смерть, в обратном случае рождается не совсем тот человек, который умер и он не может нести ответственность за прошлую жизнь, так как она не совсем его.

Проблема несколько шире, каждый человек несёт ответственность не за самого себя, а отрабатывает карму всего человечества. Люди, живущие в системах, всё дальше уходят от своего истинного предназначения, от гармонии с природой и самими собой. Всё мировоздание стремится исправить ситуацию, включаются механизмы безопасности. Природа словно говорит людям, «стой – здесь смерть, сюда нельзя!» А они лезут, и их убивают, калечат, из них делают роботов, их ставят на колени. Что нужно сделать, чтобы люди опомнились, взглянули на мир незатуманенным взглядом? Видимо, только одно – показать всю пагубность ситуации, а если они не поймут этого, то стереть с лица Земли. Для этого уже всё готово, ещё несколько десятков лет, и начнётся невиданная доселе вирусная эпидемия. Череда землетрясений будет содрогать планету. Мощные цунами зальют побережья. Но население Земли не уменьшится. Люди будут продолжать плодиться и плодиться, перекрывая все потери.

- А что дальше? Так не может продолжаться вечно!

- Дальше? Война с использованием ядерных технологий. В живых останутся те, кто успеет найти гармонию с природой, найти свой путь, своё предназначение. Предупреждения уже есть!

Человек пришёл в этот мир для радости, он изначально самодостаточен. К сожалению, среда проживания для человека, мягко говоря, ядовита. И яд этот человек сам и создал.

За беседой и купаниями день прошёл незаметно. Несмотря на то, что я уже более суток не ел, чувства голода не испытывал. Более того, не вспоминал о еде, лишь иногда пил воду из водопада. Не думаю, что в городе такое было бы возможно. Скорее всего, место и вода подпитывали меня.

Я забеспокоился, когда стало темнеть. Мне не хотелось вновь провести ночь в холоде и без сна.

- Пойдём, - сказал Ратибор, - здесь есть место, подходящее для ночёвки, оно тебе понравится.

Мы зашли в тайгу и, пройдя минут десять, остановились на сплошь покрытом мхом месте.

- Глянь-ка, какая кровать-то, - подбодрил меня Ратибор, - ложись и спи.

Мне сложно было просто лечь. Ведь каждый день на протяжении всей моей жизни, я перед сном проделывал своего рода ритуал. Стелил постель, раздевался, залезал в кровать, накрывался одеялом, а тут всего этого нет! Даже в палатке я всё это проделывал. Просто лечь и уснуть для меня было очень просто и непривычно! Тем не менее, мне ничего не оставалось делать, как последовать указаниям Ратибора. Я лёг и уснул. То ли я уже привык к холоду, то ли дала о себе предыдущая бессонная ночь, но я проснулся только утром.

СМЕРТЬ РАТНИКА

Ратибор уже не спал. Он сидел, прислонившись к сосне спиной. Увидев, что я проснулся, сказал:

- Пошли! Нам сегодня надо много пройти.

- А что? В поселение мы не пойдём? – с нескрываемым испугом спросил я.

- Сегодня нет! Здесь помимо деревни есть места, которые стоит тебе посетить.

- А далеко идти?

- Далеко! – односложно ответил Ратибор.

- А покушать?

- Так ты что, за всю свою жизнь не наелся?

- Мы и сегодня есть ничего не будем? – спросил я

- Легче идти будет.

- У меня же сил не хватит.

- Хватит, не переживай! Пойдём!

Ратибор повернулся и пошёл. Я последовал за ним. Мы спустились к ручью, окунулись, попили водицы, и я почувствовал прилив сил. Конечно, долгая привычка есть через равный промежуток времени мешала чувствовать себя комфортно. Но, пройдя пару километров, я внезапно для себя ощутил лёгкость и отсутствие усталости.

Мы преодолевали спуски, подъёмы, шли не по тропам, держа направление на видимый ориентир, будь то вершина горы, высокое дерево или солнце. Наше движение напоминало мне полёт, я словно парил над землёй, не чувствуя тела. Время стремительно летело за нами. Останавливались мы только возле ручьёв, чтобы попить и сполоснуться.

Когда солнце уже стало клониться к горам, мы вновь вошли в лес. Немного ещё пройдя, Ратибор остановился и сказал:

- Мы почти пришли, но место, куда я тебя вёл, покажу завтра с утра. Вечер для этого неблагоприятное время.

Вновь без всякой подготовки мы легли спать. Видимо, Ратибор знал, где лучше всего спать, так как на этом месте мне тоже спалось превосходно. Мягкая хвоя служила мне матрацем, и своим запахом погружала в глубокий сон.

Мы проснулись на заре. Было холодно, но я старался справиться, расслаблялся и входил внутрь своих ощущений, становилось легче.

- Пойдём! – скомандовал Ратибор и мы двинулись вверх по склону вдоль крутого ручья.

Сперва я услышал рёв воды, потом лес расступился, и перед нами возникла каменная стена, с которой низвергался в небольшое, но глубокое озерцо двадцатиметровый водопад. Впрочем, на эту стену можно было легко залезть, выступы и небольшие террасы позволяли подобраться к водопаду на любой высоте.

- Ну что, стоило сюда идти, чтобы увидеть такое? – спросил Ратибор.

Не отрывая взгляда от низвергающейся воды, я ответил:

- Да!

- Давай на самый вверх! – сказал Ратибор.

- Давай!

И не дожидаясь Ратибора, я полез наверх по стене.

Сверху вид открылся впечатляющий: вот она вода, течёт не спеша и тихо, лишь слегка журча, и не ощутив более опоры, с рёвом срывается вниз, рассыпаясь на тысячи брызг, с шумом врываясь в озерцо.

- Давай вместе с водой, вниз! – услышал я позади себя голос Ратибора.

- Нет, я не буду! Высоко!

Я не воспринял слова Ратибора всерьёз.

- Я тебя сюда только ради этого и привёл, чтобы ты испытал полёт!

Я понял, что ошибся – Ратибор не шутил и просто так от него не отвяжешься. Он явно хочет настоять на том, чтобы я прыгнул с водопадом. Но мне даже смотреть вниз было страшно, а о прыжке и речи быть не могло.

- Так ты что, боишься? – участливо спросил Ратибор.

- Боюсь, конечно. Тут высота, наверное, метров двадцать.

- Это хорошо, что ты боишься, значит, будет что преодолевать.

- Не понял, преодолевать что?

- Как что? Страх, конечно! А прыгнуть придётся, без этого мы отсюда не уйдём! Судя по тебе, дня три мы здесь пробудем. Без еды больше ты не протянешь.

Он явно запугивал меня, и это у него получалось. «Может прыгнуть сейчас, и покончить с этим» - подумал я, но, взглянув вниз, словно в пасть смерти, мысль эту отбросил.

- А ты сам можешь спрыгнуть с водопадом? - спросил я со слабой надеждой, что и Ратибор испытывает страх.

- Смотри, - сказал он, - страх это не зло, страх помогает человеку чувствовать опасность. Но страх можно контролировать волей. Чтобы сделать мужественный поступок, необходима решимость, а решимость невозможна без целеустремленности. Здесь тебе предстоит постигнуть состояние решимости!

Ратибор отошёл от края водопада метров на десять, разбежался, оттолкнулся от стены и словно завис в воздухе, а затем стремительно скользнул вниз, расставив руки в стороны, перед поверхностью он свёл руки над головой и вошёл в воду.

- Ох…еть! - вырвалось у меня.

Через пару секунд Ратибор вынырнул и махнул рукой, предлагая последовать его примеру. Я ещё раз взглянул вниз и отрицательно мотнул головой. Мне было безумно страшно, я и думать не хотел, что нужно прыгнуть вниз с водопада. Я стал спускаться по стене.

- Не переживай, - успокаивал меня Ратибор, когда я спустился.

Он сидел на камне и обсыхал на солнце. Жестом он пригласил меня расположиться рядом с ним. Я сел на гальку, спиной облокотившись о большой валун.

- Никто не может с первого раза прыгнуть с этого водопада, - продолжил Ратибор.

- А зачем это надо?

- Чтобы научиться не раздумывая и без страха вступать в бой!

- Какой бой?

- Если ты хочешь жить, а не влачить своё существование, то вся твоя жизнь будет состоять из боёв. А в каждый бой надо вступить с решимостью. Откажешься от боя – потерпишь поражение! Прыжок с водопада даёт переживание решительности, - он сделал паузу и спросил, - мне Добрыня успел сказать, что ты чуть не сорвался в пропасть, когда вы шли сюда через перевал?

- Да! Мне кажется, я чудом жив остался.

- А что ты чувствовал на грани смерти?

- Полную беззащитность!

- Страх был?

- Я, наверное, не успел испугаться.

- Не думаю! Перед смертью время словно останавливается. Мысль ускоряется. Чувства обостряются. Если бы ты погиб, то твоя смерть была бы прекрасна!

- Что? – не поверил я своим ушам, - смерть прекрасна? Это моя смерть прекрасна?

Ратибор бросил камушек в озерцо и, наблюдая за кругами на воде, ответил:

- Страх мешает сознанию, смерть без мысли бесполезна.

- Вот те да! Ты знаешь полезные смерти?

- По крайней мере, здесь каждый пытается умереть в соответствии со стремлениями своей жизни.