Роберт Э. Свобода агхора III
| Вид материала | Закон |
- Книга взята с сайта Роберт Э. Свобода "Агхора III: Закон кармы", 4689.83kb.
- Книга взята с сайта Увеличенные иллюстрации можно посмотреть на сайте Роберт Э. Свобода, 4082.34kb.
- Книга взята с сайта Роберт Е. Свобода "Агхора. По левую руку Бога", 4163.53kb.
- Свобода мысли и совести, 1367.58kb.
- Это сладкое слово свобода! Что такое свобода, 89.79kb.
- М. В. Ломоносова Исторический факультет Проблема прав человека и гражданства в конституциях, 337.99kb.
- Глейзер Г. Д., Роберт, 4361.4kb.
- Iii. Продукия, ее особенности 6 III описание продукции 6 III применяемые технологии, 2464.73kb.
- Реферат з політології Всеукраїнське об’єднання «Свобода» "Свобода", 100.38kb.
- Тема Свобода в деятельности человека, 53.3kb.
Роберт Э. Свобода
АГХОРА III:
ЗАКОН КАРМЫ
Перевод: И Лёвушкин.
Редакция: А. Журавлёв, Е. Полянская.
Оглавление
ЗАКОН КАРМЫ 1
ВВЕДЕНИЕ 2
СТОНИ 40
ЭЛАН 73
ЗАВОДИЛЫ И ЖЕРЕБЦЫ 97
ТИМИР 131
АЛЫЙ РУБИН 158
ГОРОД ОБМАНОВ 191
РЕПЕЙ 219
РЕДСТОУН 251
СИДДХИ ПРАКРИТИ 301
ЭПИЛОГ 334
ВВЕДЕНИЕ
Всегда лучше жить с реальностью, ибо в противном случае она сама неизбежно явится вам и начнёт жить с вами.
Агхори Вималананда
Если быть религиозным означает жаждать воды из могучей реки истинной реальности, то следование духовному пути есть нацеленность на её неистощимый родник. Организованные формы религии, стоящие лагерями вниз по течению потока, предлагают искателю приблизительные карты местности, на каждой из которых изображён какой-то один путь к истоку. Карту, проливающую свет на всё многообразие троп, ведущих сквозь пустыни и джунгли существования к духовности, можно получить только в одном не признающем никаких догм духовном «туристическом» агентстве мира: в агхоре. Агхора учит фокусировать и многократно усиливать своё стремление к реальности, чтобы выйти за пределы того, что волнует и отравляет (гхора) жизнь. И тогда уже никакие внутренние и внешние толчки, обычно являющиеся причиной «волнений», не смогут отвлечь от упоения нектаром чистого бытия.
Сориентироваться относительно реальности мне помог мой учитель — агхори Вималананда, проявлявший к организованным формам религии лишь самый незначительный интерес.
«Я никогда не верил в религию. Все религии ограниченны, потому что сосредоточиваются лишь на каком-то одном аспекте истины. Они постоянно враждуют между собой, потому что каждая из них считает только себя единственной обладательницей истины. Но я утверждаю, что знание беспредельно, и бесполезно ограничивать его каким-то одним писанием, одной книгой или чьим-то одним переживанием истины. Поэтому когда меня спрашивают, какой религии я придерживаюсь, я обычно отвечаю: «Я не верю в сампрадаю (сектантство), я верю в сампрадаху (сжигание без остатка). Сожгите дотла всё, что мешает воспринимать истину». («Агхора. Полевую руку Бога» стр. 175)
Агхори, готовые на всё, чтобы встать лицом к лицу с реальностью, не полагаясь ни на какие утешительные учения и догматы, стараются всегда поступать именно так, как нужно поступить в данном месте и в данный момент. Они получают необходимые знания, находясь на смашане (кремационном кладбище), боготворя смерть, которая уничтожает их ограничения, позволяя переродиться к восприятию истины. Они с любовью принимают всё, что встречается им на пути, зная, что чем бы реальность ни угостила их — это в конечном счёте та самая пища, которую их собственные кармы уготовили для них.
Закон кармы, одна из самых глубинных и невообразимо запутанных аксиом реальности, есть закон причины и следствия, закон «что посеешь, то и пожнешь». Упанишады выражают эту мысль так: «Воистину, становишься хорошим хорошими действиями и плохим — плохими.» («Брихадараньяка», III. ч. 13.) Большинству из нас этот закон известен как третий закон Ньютона: каждой действие вызывает равное и противоположно направленное действие. Несмотря на предельную краткость формулировки, этот закон регулирует всё (потенциально бесконечные) последствия каждого шага каждого действующего лица в проявленной Вселенной, будь то метеор или микроорганизм. Всеохватывающему закону кармы подчиняются все, независимо от того, признают ли они его реальным. Незнание закона не освобождает от ответственности перед судом причины и следствия. Как говорит Кришна в «Шримад Бхагавате»: «Карма — это гуру, карма — это сам Господь».
Всякое физическое или умственное действие, с делателем которого субъект отождествляет себя, становится его кармой и влечёт последствия, с которыми рано или поздно он столкнётся. Будь вы агхори, или атеист, или кто-то ещё, в каждый момент жизни вы пожинаете ту долю своего кармического урожая, которая наконец созрела. Совершая при этом прямые или ответные действия, вы, считая их своими, сеете семена дальнейших реакций. Всякое индивидуальное существование есть кармическая чертёжная доска грядущих притяжений и отталкиваний. Несмотря на то что все мы находимся в одном физическом мире, наша индивидуальная причинная предрасположенность создаёт для каждого из нас совершенно неповторимый мир индивидуального бытия. Таким образом, число миров бытия равно числу существ, причём каждое из них оказывается в тех обстоятельствах — войны или мира, нищеты или благоденствия, прозябания или славы, — какие требуются для проявления его личной кармы. Поскольку пространственно-временные ограничения нашего мира не позволяют всем событиям случаться одновременно, закон кармы действует таким образом, что каждое событие происходит в строго отведённое для него время, как в космическом, так и в микрокосмическом масштабе. Всякое взаимодействие между двумя различными мирами субъективного опыта порождает карму, которая начинает распространять собственные следствия. И чем сильнее человек отождествляет себя со своей кармой, тем очевиднее события его жизни будут отражать то, что продиктовано кармой.
Несмотря на то что лишь очень немногие совершают переход от привычных форм религии к настоящей агхоре, никому не запрещено пользоваться теми истинами, которые агхори всего мира высосали из материнской груди реальности. Возможно, наиболее фундаментальной из них является то, что жить с реальностью, в сущности, означает последовательно предаваться тому, что есть. Сотворив свою собственную вселенную со своими кармами, вы вынуждены жить в ней. Всякий, посеявший ветер, в конце концов пожнет ураган. Но люди пытаются спастись от своих кармических штормов, прячась за психологические стены. Однако на всякое строение найдётся свой ураган, землетрясение, наводнение или пожар и практически каждому рано или поздно приходится переживать состояние экзистенциальной бездомности. Религии играют роль хороших придорожных гостиниц: в них можно укрыться на любой выбранный вами срок — по крайней мере до тех пор, пока не грянет буря, которая разнесёт укрытие на куски.
Хороший агхори убеждён в изначальной непрочности всех теоретических построек. Он понимает, что в этой жизни ни на что нельзя положиться, кроме как на тот факт, что все мы когда-нибудь умрём. Многие агхори, не дожидаясь этого грядущего разрушения, отправляются на смашан, и живут, не имея над своей головой ничего, кроме неба.
Вималананда, философ необычайной глубины (когда на него находило настроение), никогда не смешивал философию и реальность. Снова и снова в течение всех восьми лет, пока мы были вместе, его вера в конечную доброжелательность Природы раскрывала передо мной подлинный смысл препоручения себя тому, что есть. Я удивлялся вновь и вновь, видя, как его подчинение реальности разрешало его проблемы. Именно это и вдохновило меня на написание этой книги.
Закон кармы, невообразимая сложность которого пугала даже поистине выдающиеся умы, выглядит менее устрашающим, если рассматривать его через призму подобного подчинения. Решившись на подчинение и с каждым новым шагом упрочиваясь в нём, вы сводите свою роль в мировом спектакле к последовательному разрешению более простого вопроса: что, где и когда подлежит сдаче. Это облегчает отработку кармы, однако ни в коей мере не устраняет способность Закона кармы мистифицировать и наводить ужас. И логика кармы не становится сколько-нибудь более очевидной, как показывает следующая история о могольском императоре Акбаре, относящаяся, по-видимому, к апокрифам.
Что бы ни делал Бог — всё к лучшему
Император Акбар страдал от хронического неизлечимого нарыва на мизинце левой руки. Когда боль сделалась невыносимой, врачи, посовещавшись, решили, что нет другого пути, как только ампутировать весь палец. Мысль о потере части своего тела так огорчила императора, что в надежде услышать иное мнение он призвал к себе своего лучшего друга и советника Раджа Бирбала. Но Бирбал сказал своему господину: «Раз врачи сказали отрезать, значит, нужно отрезать».
Акбар сказал Бирбалу: «Но послушай, я — религиозный человек, всегда в точный срок совершал все необходимые подношения, и всё-таки Бог отнимает у меня часть моего тела. Что я делал не так?»
Бирбал ответил: «Ваше величество, всё, что ни делает Бог, — к лучшему».
Это замечание разозлило Акбара до крайности. Стиснув зубы, он согласился на операцию, но в то же время решил преподнести Бирбалу урок. Удобный случай представился несколько недель спустя, когда, возвращаясь с небольшим отрядом с охоты, они проезжали мимо высохшего колодца. Неожиданно Акбар приказал своим людям поместить удивлённого Бирбала в колодец. Когда император подъехал взглянуть на своего заключённого и перегнулся через край колодца, Бирбал ему крикнул: «Зачем вы это делаете?» Тогда Акбар закричал в глубину колодца: «Бирбал, всё, что ни делает Бог, — к лучшему!»
Затем, оставив Бирбала немного помучиться, он в одиночестве ускакал в лес, думая: «Посмотрим, что ему там Бог сделает». Бирбал тем временем сидел в колодце, кляня судьбу и ожидая, что будет.
Откуда ни возьмись появилась разбойничья банда и окружила Акбара. Эти бандиты нападали только на богатых и сперва грабили их, а затем приносили в жертву. Разбойники содрали с Акбара все его одежды и драгоценные украшения. Главарь скомандовал: «А теперь приготовься к смерти!»
Видя приближение своего конца, Акбар горько пожалел, что с ним не было Бирбала. Потому что Бирбал всегда приходил на помощь Акбару в самых безвыходных ситуациях. Главарь тем временем деловито обследовал Акбара, что он проделывал со всеми своими жертвами, чтобы убедиться, что на них нет никаких неподходящих знаков. И когда он дошёл до недостающего пальца, он в испуге воскликнул: «Боже мой! Да ты же не целый! Ты не годишься в подарок моей Богине!» Разочарованный, бандит велел Акбару побыстрее забирать свои шмотки и убираться вон.
Слова о том, что он не годится в жертву, страшно уязвили царское самолюбие Акбара. Однако он сохранил присутствие духа и, одеваясь, думал про себя: «Бирбал оказался прав: не потеряй я своего мизинца, сегодня я был бы мертв». Он вскочил в седло, поскакал прямо к сухому колодцу и немедленно велел слугам вытащить Бирбала, который снова был удивлён, на этот раз быстрой переменой, произошедшей в Акбаре. Принеся свои извинения Бирбалу, Акбар сказал: «Я так на тебя рассердился, что в самом деле решил уморить тебя в этом колодце, но какой я получил урок!» И император рассказал потрясённым слушателям всё, что с ним приключилось.
И тут Акбар наморщил лоб и обратился к своему другу: «Но ответь мне теперь, Бирбал: если «всё, что ни делает Бог, — к лучшему», то какая польза была тебе сидеть в этом колодце?»
Бирбал сказал: «Разве это не очевидно, мой повелитель? Ведь если б я не сидел в колодце, то нас бы схватили обоих, и, не воспользовавшись вами, бандит бы принёс в жертву меня. У меня ведь все части тела на месте!»
«Чудны пути Господа», — задумчиво повторял Акбар, поглаживая свою бороду по дороге в царский дворец.
Уроки простоты
Эта фраза «всё, что ни делает Бог, — к лучшему» стала для Вималананды своеобразным лейтмотивом во многих его приключениях. Ибо ещё в ранние годы реальность показала ему, как показала она Акбару и Бирбалу, насколько мудр тот, кто не противится течению событий. Вималананда очень редко применял силу по отношению к миру, а когда всё же делал это, то потом, как правило, долго жалел. Он не делал тайны из своих горьких опытов — наоборот, своим примером он предостерегал других. Замечая в других недостатки, сходные с теми, от которых он пострадал сам, он без колебаний указывал на них, если чувствовал, что это может пойти на пользу. Преподание уроков было одним из главных интересов его жизни. Он был так озабочен тем, чтобы его слушатели верно истолковали его слова, что нередко сводил свои выражения к наиболее доступному для слушателей общему знаменателю. Он часто замечал, что «несущественные детали опутывают людей майей. Ум любит учиться. На санскрите ум называется манас, то есть то, что измеряет и сравнивает. А сила, при помощи которой он измеряет, есть не что иное, как майя». По его мнению, если чересчур вникать в детали, как бы пришпиливая их булавками, то в конце концов пришпиленным окажется не сам предмет, но лишь его тень, то есть иллюзия, майя.
Из-за склонности Вималананды обнажать прежде всего фундаментальные вещи некоторые люди высказывали недовольство, что он сводит тончайший механизм кармы к сравнительно несложной теории грубого воздаяния. Если, конечно, не ограничивать закон кармы простейшими формулировками типа: «В прошлый раз ты убил Майкла, в следующий раз Майкл убьёт тебя», подобная критика мне кажется неоправданной. Хотя Вималананда и не тратил время на обсуждение теоретических тонкостей, он был с ними прекрасно знаком и готов был вдаваться в технические подробности, если слушающие способны были это оценить. Как бы то ни было, он не рассчитывал на то, что большинство людей правильно поймёт кармические закономерности. Не могу сказать, что он был не прав. Печальная правда состоит в том, что закон кармы, столетиями игравший главную роль на сцене индийской философской мысли, скатился до точки надира в современном постиндустриальном мире. Мы, люди конца XX века, превратили его просто в модное словечко, в универсальное оправдание. Современные люди бойко рассуждают о тех, с кем им приходится «иметь карму», и о том, что продвижение по службе или покупка очередной безделушки — это и есть «их карма». Наши философски подкованные молодцы даже умудрились поставить её на службу проводимой в Калифорнии кампании, агитирующей за покупку подержанных автомобилей!
К сожалению, многие индийские мыслители и школы тоже повинны в извращении основных представлений о карме, не говоря уже о невежестве наших гедонистических «лотосоедов» на Западе. Реальность в Индии постоянно попадается вам на глаза, заглядывает в лицо, не забывает слегка постучать по голове, как только вы пробуете от неё отвернуться. Эта неумолимость индийской реальности не оставляла бесчисленным мыслителям и искателям ничего другого, как только посвятить свою жизнь созерцанию её великой опоры — закона кармы. Со времён глубокой античности индийские мыслители разработали сложнейшие теории кармы, вдохновясь открытиями, которые сделали индийские риши путём погружения в себя и выполнения мощных садхан. В то время как некоторые из этих древних теорий до сих пор сохраняют силу, другие утратили свою значимость, превратившись усилиями кабинетных учёных в безжизненные догмы. Некоторые индийские авторы даже обращаются к самой беспардонной, самовосхваляющей софистике, чтобы «доказать» истинность тех или иных теорий закона кармы, претендующих на объяснение всего.
Теория кармы
Искушение упростить закон кармы возникает из столкновения извечного человеческого стремления охватить своим умом взаимосвязь причины и следствия с крайним нежеланием самой кармы разглашать людям свои секреты. Гахана кармано гатих («Карма уходит в неописуемую глубину»). Простой закон причины и следствия имеет дело с таким огромным количеством разветвлений причин и следствий всякого волевого акта в прошлом, настоящем и будущем, что нет никакой возможности дать полное описание кармических связей даже одного живого существа. Если же мы хотим вникнуть в хитросплетения карм всех живых существ, нам никак не обойтись без помощи обобщений, даваемых теоретическими моделями.
Есть много взаимодополняющих объяснений причинности, ибо любое разумное объяснение связи причины и следствия, включая те, что дают физика, химия, биология, может служить теорией кармы. Некоторый свет на теорию кармы может пролить психология, которая изучает то, как определённые события в прошлом влияют на настоящее состояние человека и могут отразиться на его будущем. Однако научные понятия причинности однобоки в силу своего материализма, который ограничивает сферу наблюдений причинно-следственных связей физическими взаимодействиями — результатами только физической активности. Не менее ущербны и психологические теории, поскольку они не выходят за пределы ограниченной области психических явлений. Полноценная модель кармы должна представлять собой единую систему причинно-следственных отношений, приложимую ко всем мыслимым формам существования, ко всему, что только имеет название.
Из-за крайней запутанности кармы более или менее стоящую теорию кармы также трудно проверить объективными методами, как, скажем, основы квантовой механики. При проверке обеих этих теорий мы сталкиваемся с одной и той же трудностью — с тем, что характер связи причины и следствия лишь в очень редких случаях бывает линейным. Бывает, что одна причина производит одно следствие, но в общем и гораздо более распространённом случае необходим целый ряд взаимодополняющих причин для того, чтобы произвести одно определённое следствие. А каждая отдельная причина тут же превращается в целый каскад взаимосвязанных следствий.
Более того, теории подобного рода не только принципиально недоказуемы, но и не поддаются объективному наблюдению с точки зрения независимого наблюдателя, как того требует современная материалистическая наука. И теория кармы, и квантовая механика не признают тот постулат, согласно которому наблюдатель и наблюдаемая система могут существовать независимо друг от друга. Духовная наука давно перешагнула эту границу, и внутренний мир наблюдателя, состояния этого мира превратились в поле исследований и экспериментов. Ибо именно здесь порождается и пребывает карма. К счастью, в этой книге я не ставил себе целью что-то опровергать или доказывать. Я только хотел рассказать о том, что мой учитель, агхори Вималананда, обладал собственным уникальным взглядом на закон кармы и как он всегда старался придерживаться этого взгляда, направляя в соответствие с ним свои поступки. Несмотря на то что многое из того, чем занимался Вималананда, проповедуется различными «официальными» направлениями агхоры, Вималананда никогда не причислял себя к ним. Вместо этого он примерял на себя различные гипотезы, пока не находил те, которые согласовывались с его личным опытом, и носил их до тех пор, пока они не начинали противоречить его опыту. Со временем он, образно говоря, сшил себе философский костюм, который он носил на протяжении нашего знакомства, костюм, скроенный, вообще говоря, по тантрическим образцам. Поэтому даршана (философское учение), лежащая в основе тантры, является неплохим введением в мировоззрение Вималананды.
Тантра
Вималананда разделял следующие общие положения тантры:
• Единая Реальность творит, лежит в основе и сплетает воедино всё многообразие существующих вещей (само слово «тантра» происходит от глагола «плести»);
• единство и цельность этой Реальности ясно воспринимается только тогда, когда устранены все многочисленные препятствия и помехи личного характера;
• эти препятствия можно устранить, прибегнув к помощи того самого материала, из которого они созданы;
• никем и ничем нельзя заменить Учителя, который указывает путь, одаривая частицей своего знания. (Без гуру нет тантры.)
«Материя», из которой состоим мы и наши препятствия, включает в себя плотное физическое вещество, образующее наши тела, и мысли, отношения и ощущения, из которых состоит ум. Тантрическая практика — это кармическая инженерия в области форм и имён, манипуляция действиями и материалами ради достижения нужного результата. Сначала вы направляете новые причины против старых следствий, чтобы скомпенсировать нежелательные влияния, которые они оказывают на ваше осознавание, а следующими своими действиями предотвращаете эффект этих новых, сделавших своё дело причин.
Хотя все виды тантры — буддийская, джайнистская, ведически-ориентированная (как и большинство «индусов», Вималананда терпеть не мог слова «индусская») — сходятся в том, что текущую карму надо направлять против предшествующей, различные школы тантры спорят о том, как связаны между собой причина и следствие. Если буддисты, а также некоторые ведантисты, как, например, школа мимансы, полагают, что причина и следствие отделены друг от друга, другие школы считают, что причина и следствие составляют одно неделимое целое, хотя они и не могут существовать одновременно в нашем ограниченном мире