Geum.ru

Александр I павлович

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6


***


Подготовка переворота была начата в 1800 году вице-канцлером Паниным, который не замедлил открыться молодому великому князю. "Император Александр рассказывал мне, - передает Чарторижский, - что граф Панин первый заговорил с ним об этом". Па-лену, который был в это время на вторых ролях, удалось устроить свидание между Паниным и Александром в бане. Панин, изобразив в красноречивых выражениях критическое положение империи, старался не оскорбить сыновнего чувства наследника. В качестве примера он привел Англию и Данию, имевших уже печальный опыт удаления от власти душевнобольных государей. Точно так же без насильственных мер мог быть устранен и Павел. От великого князя ждали только согласие занять престол.


Александр отказался. Однако он не обнаружил ни малейшего негодования, сохранил доверенную ему тайну и в дальнейшем продолжал сношения с заговорщиками. Когда во главе заговора встал сам Пален, которому наследник доверял больше, чем Панину, Александр определенно высказал свое согласие. Но очевидно, что ему меньше всего хотелось быть замешанным в это дело. Всю техническую часть переворота: вербовку сторонников, выбор места и времени взял на себя Пален. Александр знал обо всех подробностях заговора, но как бы не участвовал в нем. Однако, когда Пален сообщил о решении провести наступление на Михайловский замок в ночь с 9 на 10 марта, Александр возразил, что 9 марта было бы рискованно действовать, ибо в дворцовом карауле находятся преданные государю преображенцы, но зато с 11 на 12 марта там будет по очереди караул от 3-го батальона семеновцев, за преданность которых ему, Александру, он ручается... Пален не сразу согласился отложить назначенное предприятие и говорил, что весь заговор может быть раскрыт за два дня. Но Александр стоял на своем, и переворот был отложен.


Между тем ожидание нелегко далось ему. К 11 марта Александр совершенно лишился сил. Напряжение сменилось в нем тупым бесчувствием. В десять часов вечера он позвал камерфрау Гесслер в спальню жены и велел ей дожидаться прихода графа Палена. Пален пришел, когда все уже было кончено, в половине второго ночи. Гесслер вошла в спальню и увидела, что Александр спит крепким сном, а великая княгиня, сидя около него, заливается слезами. Обеим женщинам стоило большого труда разбудить спавшего. Наконец, встав и одевшись, Александр вышел в прихожую, и Пален, обращаясь к нему, назвал его "ваше величество". Другие заговорщики требовали, чтобы Александр немедленно показался войскам. Но Александр хотел знать, что с отцом. Когда он услыхал о смерти Павла, с ним сделалось дурно, и его пришлось отнести в его комнату. Через некоторое время врач Роджер-сон нашел его там. Александр и Елизавета сидели обнявшись в углу и при этом так горько плакали, что не заметили, как он вошел.


Потрясение оказалось слишком сильным. Мечтая о преобразованиях, которые он проведет в России, Александр, очевидно, сознательно обходил вопрос о том, какова будет судьба Павла. Эту проблему должны были решить за него, но так, чтобы все оставалось прилично и благопристойно. И вот случилось так, что пьяная толпа с его ведома пробралась тайком в опочивальню его отца и после жестокой борьбы, пустив в ход кулаки и сапоги со шпорами, задушила его шарфом. Грубость происшедшего была чудовищной. Но и этого мало - преступники явились к нему и требуют, чтобы он немедленно, переступив через кровь, шел занимать опустевший трон. Все, что было благородного в Александре, возмутилось против этого кощунства. К немалому ужасу заговорщиков Александр вдруг объявил о том, что не может быть императором ."Ведь все скажут, -стонал он, - что убийца - это я". Палену пришлось употребить всю свою энергию, чтобы привести молодого государя в себя. "Перестаньте ребячиться, - сказал он наконец, - и идите царствовать".


Делать было нечего - Александр согласился выйти к караулу Преображенского полка, однако он не знал, что сказать солдатам, которые выглядели очень враждебно. Заговорщики пытались кричать: "Да здравствует император Александр Павлович!" Но ответом было глухое молчание. Пален, быстро подталкивая Александра, подошел к семеновцам. С ними новый император почувствовал себя лучше, ведь это был его собственный полк. Сдавшись на мольбы и уверения Палена, шептавшего ему: "Вы губите себя и нас", Александр пролепетал несколько слов, которые ему подсказали. Он объявил, что Павел умер от апоплексического удара и что сам он будет править, подражая Екатерине. На этот раз раздалось восторженное ура, и Пален вздохнул свободно. Александр отправился в Зимний дворец. Здесь с ним случился новый обморок, и он снова заговорил о передаче власти тому, "кто захочет ее принять", но уже не так настойчиво. Множество людей суетилось вокруг него. Необходимо было составлять манифест о восшествии на престол, думать об отмене последних распоряжений Павла, приводить к присяге народ. С этих забот началось царствование Александра, длившееся двадцать пять лет. События этой ночи, по свидетельству самых близких к императору людей, произвели на него неизгладимое впечатление. "Он был положительно уничтожен смертью отца и обстоятельствами ее сопровождавшими, - вспоминала позже императрица Елизавета. - Его чувствительная душа осталась растерзанной всем этим навеки!" Но тогда же он понял очевидную неизбежность всего происшедшего и заставил себя смириться с ней, хотя и не искал для себя оправданий. "Все неприятности и огорчения, какие мне встретятся в жизни, - сказал однажды Александр, - я буду теперь носить как крест".


***


Первым шагом Александра была отмена наиболее одиозных запретов его отца. Затем дело надолго стало, поскольку более серьезные реформы надо было обдумать и обсудить основательно. Впрочем, подавляющая масса дворянства вполне удовлетворена была уже сделанным и не помышляла о большем. Вступление Александра на престол возбудило в русском обществе самый шумный восторг. Карамзин говорит, что слух о воцарении нового императора был принят всем дворянством как весть искупления. Люди на улицах и в домах плакали от радости; при встрече знакомые и незнакомые поздравляли друг друга и обнимались, точно в день Светлого Воскресения. Но скоро и сам 24-летний император сделался предметом восторженного внимания и обожания. Самая наружность и простота Александра производили обаятельное действие. Государь не любил пышности и роскоши. Обычно он держал себя как простой гвардейский офицер и пренебрегал державным церемониалом. Его, например, можно было видеть, гуляющим по столице пешком безо всякой свиты и приветливо отвечающим на поклоны встречных.


Некоторую настороженность и опаску вызывали у многих лишь либеральные причуды нового императора. Хотя Александр и не торопился с преобразованиями, взглядов своих он не скрывал. Так, по случаю коронации были объявлены разные награды, но, вопреки обычаю, совсем не раздавались крестьяне. Многие сановники остались недовольны этим. Одному из таких недовольных Александр сухо заметил: "Большая часть крестьян в России рабы: считаю лишним распространяться об унижении человечества и о несчастий подобного состояния. Я дал обет не увеличивать числа их и потому взял за правило не раздавать крестьян в собственность".


***


Но это были лишь благие намерения. Как реально взяться за дело, Александр не знал. Едва ли можно было ждать помощи от прежних государственных деятелей Екатерининского времени, поэтому с первых дней нового царствования императора окружили молодые друзья, которых он призвал помогать ему в преобразовательных работах. То были люди, воспитанные в самых передовых идеях XVIII века и хорошо знакомые с государственными порядками Запада: граф Кочубей, Новосильцев, граф Строганов и князь Адам Чарторижский. Уже в мае 1801 года Строганов предложил молодому царю образовать негласный комитет и в нем обсуждать планы государственного преобразования. Александр охотно согласился, и друзья, шутя, называли свой тайный комитет Комитетом общественного спасения.


Эти тайные собрания поначалу происходили два или три раза в неделю. После кофе и общей беседы император удалялся, и в то время как все приглашенные разъезжались, четыре человека пробирались, как заговорщики, по коридору в одну из внутренних комнат, где их ждал Александр. Здесь вершились судьбы России, но пока еще отвлеченно и не совсем согласованно. Чарторижский вспоминал позже об этих вечерних встречах: "Каждый нес туда свои мысли, свои работы, свои сообщения о текущем ходе правительственных дел и о замеченных злоупотреблениях власти. Император вполне откровенно раскрывал перед нами свои мысли и свои истинные чувства. И хотя эти собрания долгое время представляли собой простое препровождение времени в беседах, не имеющих практических результатов, все же надо сказать правду, что не было ни одного внутреннего улучшения, ни одной полезной реформы, намеченной или проведенной в России в царствование Александра, которые не зародились на этих именно тайных совещаниях".


Благодаря дневнику Строганова есть возможность проследить за деятельностью комитета. Молодые реформаторы сразу затронули в своих беседах самые разнообразные государственные вопросы. Положено было предварительно изучить настоящее положение империи, потом преобразовать отдельные части администрации и эти отдельные реформы завершить "уложением, установленным на основании истинного народного духа".


Начали с центрального управления. В ходе своих реформ Екатерина оставила незавершенным здание центрального управления; создав стройный и сложный порядок местной администрации и суда, она не дала правильных центральных учреждений с точно распределенными ведомствами, с ясным обозначением их функций и границ их полномочий. Александр продолжил работу бабки. Собиравшийся прежде по личному усмотрению императрицы Государственный совет был заменен 30 марта 1801 года постоянным учреждением, получившим название "Непременного совета", для рассмотрения и обсуждения государственных дел и постановлений. Он был организован на скорую руку, состоял из 12 высших сановников без разделения на департаменты. Затем подверглись преобразованию петровские коллегии. Манифестом 8 сентября 1802 года их реорганизовали в восемь министерств с комитетом министров для обсуждения дел, требующих общих соображений. Это было совершенно новое явление в системе русских центральных учреждений.


Одновременно с административными реформами были затронуты и общественные отношения. Здесь также сразу обозначилось направление, в каком предполагалось действовать; направление это состояло в уравнении всех сословий перед законом. В связи с этим робко затронули щекотливый вопрос о крепостном праве. Рядом мер с начала царствования было заявлено намерение правительства постепенно подготовить умы к упразднению этого института. Так, в правительственных периодических изданиях запрещено было печатать сообщения о продаже крестьян без земли. С 1801 года прекратилась раздача населенных имений в частную собственность. 12 декабря 1801 года обнародован еще более важный указ, позволявший лицам всех свободных состояний приобретать в собственность недвижимое имущество без крестьян. Этот закон разрушил вековую землевладельческую монополию дворянства, которое одно дотоле пользовалось правом приобретать землю в личную собственность. 20 февраля 1803 года издан был указ о свободных хлебопашцах. Отныне помещики могли вступать в соглашение со своими крестьянами, освобождая их непременно с землей целыми селениями или отдельными семьями. Эти освобожденные крестьяне не записывались в другие состояния, образовывали особый класс "свободных хлебопашцев".


***


Вскоре бурные внешнеполитические события отвлекли Александра от внутренних реформ. В первые годы после своего восшествия на престол император старался поддерживать ровные отношения со всеми европейскими державами. Но вот в марте 1804 года отряд французской жандармерии вторгся на территорию Бадена, арестовал герцога Энгиенского и увез его во Францию. Вскоре герцог был расстрелян по приговору военного суда. Это роковое преступление вооружило против Наполеона всю монархическую Европу. Особенно был возмущен Александр. Он потребовал, чтобы французы ушли из северной Германии и Неаполя. Наполеон отказался, и в августе 1804 года дипломатические отношения между двумя государствами были прерваны. Александр отправил в Лондон Новосильцева для соглашения о новой коалиции и с этого времени с головой ушел в хитросплетения внешней политики. Здесь он имел гораздо более простора для приложения своих любимых либеральных идей, чем в крепостнической России. Новая коалиция, по мысли Александра, должна была не просто сломить могущество Наполеона, но и заложить в Европе основы нового порядка. В начале 1805 года английский парламент вотировал 5 миллионов фунтов на военное пособие континентальным державам, в марте был подписан англо-русский союзный договор. А в конце мая Наполеон объявил о присоединении к Франции Генуи, тогда же Лукка сделалась владением сестры императора. Это подвигло на решительные действия Австрию. В июле она присоединилась к англо-русскому союзу. Прусский король пока еще продолжал колебаться и не торопился начинать войну с Наполеоном. Александр решил отправиться в Берлин и лично уговорить Фридриха-Вильгельма примкнуть к коалиции.


Но в то время, как союзники вели переговоры, Наполеон уже действовал. Время работало не на него, и он это прекрасно понимал. К октябрю австрийцы вместо 250 тысяч солдат успели подготовить только 80, а вместо 180-тысячной русской армии- к месту боевых действий успел подойти только 50-тысячный корпус Кутузова. Между тем Наполеон поднял и менее чем за три недели перебросил из Булонского лагеря на Дунай свою 186-тысячную армию. Прежде всего он напал на австрийскую армию Мака и в трех сражениях полностью уничтожил ее. Остатки корпуса Мака отступили к Ульму и 20 октября сдались.


Под впечатлением этих событий произошло свидание Александра с прусским королем в Берлине. Антифранцузские настроения во всех слоях германского общества были тогда очень сильны. Александра повсюду встречали как главу коалиции с величайшим воодушевлением. Его спокойная уверенность в своих силах, всем внушала оптимизм. Казалось, что нашелся наконец человек, который остановит Наполеона. Даже робкий Фридрих-Вильгельм воспрянул духом и решился наконец ужесточить свою политику по отношению к Франции. Своим личным обаянием Александр сделал то, чего не мог достичь через своих дипломатов. Правда, Пруссия не присоединилась к коалиции, а лишь приняла на себя вооруженное посредничество. Но и этим достигалось многое. Наполеону грозил союз всей Европы.


В последний день свидания Александра с Фридрихом-Вильгельмом в Потсдаме, после затянувшегося ужина, Александр предложил спуститься в склеп, где покоились останки Фридриха Великого. Король и королева Луиза охотно согласились. Свиты с ними не было. Александр коснулся губами гробовой крышки своего гатчинского кумира. В присутствии королевы Луизы император и король поклялись над гробницей в вечной дружбе. Под впечатлением этой романтической сцены Александр направился прямо на театр военных действий в Австрию.


После встречи с Францем оба императора поехали в Ольмюц, куда с тяжелыми арьергардными боями отошла армия Кутузова. 16 ноября Александр впервые участвовал в настоящем сражении. Это была успешная для союзников стычка у Вишау. Император скакал вместе с наступавшими колоннами, прислушиваясь к свисту пуль. Потом он задержал коня и, когда пальба стихла, мрачно и безмолвно ездил по полю, рассматривая мертвых в лорнет и тяжело вздыхая. В этот день он ничего не ел.


Оба императора стояли за то, чтобы немедленно дать Наполеону генеральное сражение. Кутузова, который предлагал продолжать отступление, не стали слушать. Гораздо охотнее Александр внимал своим молодым советникам. Это были дни "молодых", и партия "стариков" оказалась решительно устраненной.


На рассвете 20 ноября началось Аустерлицкое сражение. Объезжая войска вместе с Кутузовым, Александр спросил у него: "Ну, что, как вы полагаете, дело пойдет хорошо?" - "Кто может сомневаться в победе под предводительством Вашего Величества!" - отвечал Кутузов. Александр нахмурился и возразил: "Нет, вы командуете здесь, а я только зритель". Кутузов покорно склонил голову. Он нисколько не скрывал, что не верит в успех баталии. Действительно, бой под Аустерлицем продолжался недолго. Часа через полтора после первых встреч с неприятелем союзные войска поколебались. Покинутые русскими Праценские высоты оказались в руках французов, и это было началом конца. По смущенным и растерянным лицам своей свиты Александр догадался, что сражение проиграно. Следуя за четвертой колонной, он попал под неприятельский огонь. В нескольких шагах от него была ранена картечью лошадь лейб-медика Вилье. Свист холодного ноябрьского ветра смешивался со свистом пуль. Мимо императора бежали батальоны, повернув спины к неприятелю. Императорская свита рассеялась. За Александром следовали только Вилье и берейтор Ене. Александр остановился и тотчас же был весь осыпан землей. Это упало рядом неприятельское ядро. Беспорядочная толпа беглецов увлекла государя, и он очутился на опустевшем поле, покрытом трупами. Темнело, и лошадь несколько раз наступала на мертвецов. Неожиданно ров перерезал дорогу, и Александр никак не решался перескочить его. Наконец Ене ударил лошадь Александра, и они очутились по ту сторону рва. Александр слез с лошади, сел на землю и закрыл лицо руками. Это была одна из самых тягостных минут в его жизни. Позже Александр говорил: "Я был молод и неопытен. Кутузов говорил мне, что нам надо было действовать иначе, но ему следовало быть в своих мнениях настойчивее". Только теперь он понял и оценил Наполеона. В следующие же после Аустерлица дни он был покинут своими союзниками. Император Франц напрямую заявил, что продолжать борьбу совершенно немыслимо. "Делайте, что хотите, - отвечал Александр, - но не вмешивайте меня ни под каким видом". Политический конфликт приобрел для него отныне личную окраску. 14 декабря был заключен Прессбургский мир. Перед его подписанием Наполеон потребовал, чтобы русские войска ушли из Австрии. Третья коалиция развалилась. Англия и Швеция отозвали свои войска. Александр почувствовал себя оставленным всеми в единоборстве с Наполеоном. И это еще углубило горечь поражения.


***


С Францией не было ни мира ни войны, но Александр был уверен, что новое столкновение с Наполеоном только вопрос времени. Дело было за союзниками. После разгрома Австрии шло сближение с Пруссией, положение которой, несмотря на союз с Наполеоном, было очень не простым. Фридрих-Вильгельм стоял перед нелегким выбором: должно ли его стране оставаться великой европейской державой или ей надлежит превратиться в вассала Франции. Александр всеми силами старался возбуждать в своем царственном собрате воинственное настроение и безусловно обещал помощь России в том случае, если Пруссия вступит в войну с Наполеоном.


В октябре 1806 года король наконец решился открыть военные действия. При этом он очень рассчитывал на поддержку Александра. Но стремительность Наполеона вновь смешала все карты. 8 октября французы начали наступление, 10-го прусская армия потерпела поражение при Саальфельде, а 14-го была окончательно разгромлена при Йене и Ауэрштедте. 27 октября Наполеон с триумфом вступил в Берлин и предложил Фридриху-Вильгельму мир. Король отказался - русская армия уже вошла в Пруссию, и исход войны оставался под вопросом. 14 декабря русский корпус под командованием Беннигсена имел удачный бой с французами под Пултуском, а 26-27 января 1807 года произошла страшная кровопролитная битва под Прейсиш-Эйлау. Исход ее остался нерешенным, но уже и то, что она не была проиграна, произвело громадное впечатление.


26 апреля Александр встретился с Фридрихом-Вильгельмом в Бартенштейне и уговорил его не подписывать с Наполеоном мир. Бенигсен сумел убедить императора, что под Прейсиш-Эйлау Наполеону было нанесено тяжелое поражение. Теперь оставалось только добить его. В начале лета 1807 Года Александр прибыл к войскам, 5 июня русская армия перешла в наступление, а 14-го она была разбита под Фрисландом. Потеряв больше 25 тысяч человек и оставив в руках неприятеля всю свою артиллерию, Бенигсен отступил за Неман.


Александр узнал о Фрисландском разгроме утром 15 июня, когда прибыл в Тильзит. Беннигсен испрашивал разрешения на заключение перемирия. Александр дал его, и 19 июня перемирие было заключено. Еще до этого пришлось переехать в Шавли, поскольку Тильзит заняли французы и здесь остановился Наполеон. Хотя русская армия сохранила боеспособность, ряд причин заставил Александра решиться на прекращение войны. Прежде всего старания Наполеона вызвать разрыв между Россией и Турцией увенчались наконец успехом. В декабре 1806 года русские войска вступили в Молдавию и Валахию. Война с самого начала оказалась нелегкой и опасной, потому что немедленно обострила отношения с Австрией и с Англией, затруднив русской дипломатии возможность искать где-либо поддержки в дальнейшей борьбе с Наполеоном. Между тем Наполеон стоял почти на границе России. При отсутствии союзников реальной становилась перспектива перенесения войны в глубь страны, а значит, и перспектива полного уничтожения Пруссии и восстановления Польши под эгидой французского императора. Но была и другая, не менее серьезная причина для прекращения войны. Не хватало денег для ее ведения. До сих пор военные издержки в значительной степени покрывались английскими субсидиями. Теперь этот источник иссяк. В начале 1806 года Александр обращался к Англии с просьбой о займе и получил сильно оскорбивший его отказ.


После ратификации перемирия 25 июня состоялась встреча двух императоров. Чтобы Александру не переправляться на французский, завоеванный берег Немана, а Наполеону - на русский, на самой середине реки был утвержден плот с двумя великолепными павильонами. На французском берегу была выстроена вся наполеоновская гвардия, на русском - небольшая свита Александра. Как только оба императора одновременно высадились на плоту, Наполеон обнял Александра, и они ушли в павильон, Где немедленно началась продолжавшаяся почти два часа беседа. Ни тот ни другой не оставили потомкам систематического изложения этого разговора, но несколько фраз сделались известными, а общий смысл беседы в конечном счете отразился в подписанном спустя несколько дней мирном трактате. "Из-за чего мы воюем?" - спросил Наполеон. "Я ненавижу англичан настолько же, насколько вы их ненавидите, и буду вашим помощником во всем, что вы будете делать против них", - сказал Александр. "В таком случае все может устроиться и мир заключен", - ответил Наполеон.