Geum.ru

Динамика социальной роли молодежи: гендерный подход 22. 00. 04 Социальная структура, социальные институты и процессы

Вид материалаАвтореферат
Основное содержание диссертации
Динамические аспекты изучения гендерного пространства
Подобный материал:
1   2   3   4

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во Введении обосновывается актуальность темы, освещается степень ее разработанности, определяются объект и предмет, цели и задачи исследования, обозначается его теоретико-методологическая и эмпирическая база, формулируются новизна, теоретическая и практическая значимость и основные положения, выносимые на защиту.


Первая глава «Теоретико-методологические аспекты исследования социальной роли молодежи в обществе» включает четыре параграфа, характеризующие научный статус проблемы и теоретико-методологические аспекты ее изучения.

Первый параграф «Молодежь в социокультурном контексте» посвящен рассмотрению социальной роли молодежи в обществах разного типа: традиционном (простое и сложное/структурированное) и современном.

Простое традиционное общество (архаичное, бесписьменное объединение) проводит резкую грань между статусами ребенка и взрослого; переход к статусу взрослого понимается как перерождение, рождение в новом качестве; «взросление» понимается не как длительный процесс, но как резкий переход, который осуществляется с помощью старших членов общности в ходе особых обрядов; благодаря этим обрядам в сознании индивида четко фиксируется момент перехода из детства во взрослое состояние; в ходе обрядов инициации индивид не только обретает новый социальный статус, но переходит в иное экзистенциальное состояние и приобщается не просто к культуре своего общества, но и к мифологизированному сакральному Космосу; разрыв между поколениями не имеет конфликтного характера и успешно преодолевается в ходе социализации; «сбои» в процессе социализации, фактически, невозможны; социализация имеет ярко выраженную половую дифференциацию1.

Сложные традиционные общества (древние традиционные государственные объединения) сохраняют лишь пережитки института инициации, известного древности. Форма социализации и подготовки молодых людей к жизни меняется. Сложные традиционные общества – это общества, обладающие письменностью, знающие глубокое и разностороннее разделение труда, что означает необходимость профессиональной подготовки (уже не просто копирование образцов и заучивание племенного мифа)2. Это общества с ярко выраженным социальным неравенством, усложнением процесса социализации, возможностью конфликта поведенческих норм и идеалов. Поведение молодежи, даже принадлежащей к одним и тем же слоям общества, становится менее единообразным, чем в гомогенных простых традиционных обществах. А значит, гораздо труднее становится говорить о некой «молодежи вообще».

Несмотря на важные различия между молодежью в простых и сложных традиционных обществах, существовала одна общая и важная черта. Традиционное общество обоих типов предъявляет молодежи одно общее основное требование: стать такой же, каким было старшее поколение. Ориентиры определяются прошлым, а не будущим. Общество ориентируется (и ориентирует молодежь) на воспроизводство сложившихся образцов поведения. Молодежь, в целом, воспринимается как пассивное начало, чье дело – слушать и учиться.

Под «современным» принято понимать общество, сложившееся в результате промышленной революции и связанной с ней урбанизации1. В современных обществах положение молодежи характеризуется некоторыми своеобразными чертами: невозможность в полной мере опереться на опыт старшего поколения (отсюда дезориентированность и проблемы социальной адаптации); негарантированность будущего (молодой человек не может быть уверен в своем будущем – в плане социального статуса); противоречивый и прерывистый характер социализации молодежи, обусловленный сосуществованием множества агентов социализации и культурным плюрализмом, а также быстрым темпом социальных изменений; вынужденная конкуренция с людьми более зрелого возраста; отсутствие четкого «образа взрослого», на которого должен ориентироваться молодой человек; отсутствие «ступеней взросления» санкционированных культурой и ритуально отмеченных моментов перехода из одной возрастной группы в другую; самостоятельность, частичная автономия молодежи от старшего поколения; атомизированность и массовидность молодежи, обусловленная массовым характером современного общества.

Молодежь как особая группа существует в обществах любого типа: от самых архаичных до современных. Она практикует особые виды поведения и решает определенные задачи, связанные с освоением социокультурного опыта. Во всех обществах биологическая и социальная молодость не тождественны, хотя и близко соотносятся. Динамика социальной роли молодежи в обществе определяется переходом от копирования, воспроизводства сложившихся образцов поведения, ориентирования на прошлое, единообразия в поведении, определения молодежи как пассивного начала к самостоятельному проектированию социального пространства во всем ее многообразии, становлению активным субъектом развития индивидуализированного общества.

Во втором параграфе «Современная молодежь как субъект социальной реальности» анализируются основные подходы и школы в аспекте социологического изучения молодежи, определяются универсальные свойства и новое качество, которые присуще современной молодежи, рассматриваются новые характерные для современности идеи, раскрывающие специфические процессы перехода от детства к молодости и от молодости к взрослости.

Произведенный анализ дискурсов западной и отечественной социологии молодежи в историческом контексте2 позволяет констатировать, что молодежь является продуктом исторического развития и представляет собой большую социально-демографическую группу от 13 – 14 лет до 29 – 30 лет, социальные границы которой объективно детерминированы закономерностями ее места и роли в системе общественного воспроизводства, функционирования и развития общества, значимостью и смыслом молодости как особого жизненного периода, субъективным осознанием ею своей социальной роли в обществе. Стержнем субъектного основания выделения молодежи в относительно-самостоятельное социальное образование является собственная оценка ею своего общественного положения, отношения к окружающей действительности, отношения к себе как субъекту общественной жизни, активный выбор собственного социального положения. Этим обусловлены ее особенности, выраженные в общности духовных и культурных ценностей, социального опыта, типа деятельности в общественном производстве, социального статуса, индивидуально-личностных процессов данного периода жизни, ее социальных функций. Взятые в своем органическом единстве и взаимодействии, эти специфические моменты характеризуют молодежь как субъект и объект социальных отношений, находящийся на стадии жизненного самоопределения. Именно молодежь способствует развитию общества. Молодые люди формируют культуру, отрицая устаревшие ценности старшего поколения, являются потенциалом и проводником новых идей.

В третьем параграфе «Феномен жизненного самоопределения юношей и девушек» раскрывается сущность проблемы жизненного самоопределения, а также исследуются механизмы самоопределения.

Познавательные рамки исследования процесса жизненного самоопределения определяются понятиями «смысл жизни», «ценностные ориентации» («set», «attitude») и «жизненная перспектива», обозначающими субъективную идеальность/реальность, которая имеет субъективную природу и реализуется в системе координат «от прошлого к будущему»1. Жизненное самоопределение диалектически соединяет в себе идеальные и реальные, объективные и субъективные, психические и социальные стороны личности как субъекта собственной жизни.

Проблема содержания понятия «жизненное самоопределение» носит дискуссионный характер2. В данном исследовании жизненное самоопределение рассматривается как процесс целенаправленной самоорганизации жизнедеятельности личности через осознанную систему жизненных смыслов, ценностей, целей и выработку жизненных стратегий и тактик. Структуру данного понятия можно представить единой цепью: «смысл жизни – ценностные ориентации – планирование – жизненная практика».

Анализируя различные научные подходы к самоопределению личности, представляется возможным сделать вывод о том, что большинство ученых выделяют при этом процесс внутренних и внешних связей личности со средой, их субъектно-объектных отношений, связанных с выбором ценностных ориентаций, механизмами уподобления, отождествления. Следовательно, придается особое значение идентичности и идентификации. Идентификация рассматривается как один из важнейших механизмов самоопределения1. Принимая личностную или социальную формы, она пронизывает все жизненное поле человека, реализуясь через роли, посредством которых личность организует свою жизнедеятельность, способствует субъективно-личностному освоению социальной действительности.

Сущность идентификации состоит во включении в структуру личности черт другого с приданием им нового, собственного характера. Поэтому идентификация считается фундаментальным процессом формирования личности. Идентичность складывается под воздействием целого ряда социокультурных факторов. Ее становление включает и специфические гендерные представления.

В четвертом параграфе «Молодежь в условиях трансформации социальной системы российского общества» анализируется проблема нового качества пространства социальной реальности – индивидуализация в обществе2.

Современный человек постоянно пребывает внутри инновационных проектов, адаптируясь не столько к внешней, объективно существующей среде, сколько к социальному пространству, которое он создает сам в условиях трансформационных процессов.

Трансформация – процесс, «охватывающий все сферы жизни общества и выраженный в преобразованиях способа деятельности человека (культуры), форм отношений между людьми в ходе их деятельности (социальности)»3. Социокультурная трансформация как особый вид социальных изменений отражает комплексные преобразования общества, сочетающие различные способы воздействия от целенаправленного регулирования до спонтанности саморегуляционных процессов. Российское общество в период трансформации характеризуется распространением присущих молодежи форм поведения и мышления на взрослое население (феномен «инфантилизации», «омоложения» социума).

В фокусе внимания современной социологии молодежи находится, с одной стороны, изучение ее характеристик как субъекта общественных отношений с учетом глубинных процессов общественной трансформации в их взаимосвязи и взаимообусловленности. С другой – собственный жизненный мир молодежи как индивидуальная и групповая конструкция. Эти два взгляда на молодежь – через призму макросоциальных изменений и микропроцессов, протекающих в среде молодежи, реализованы в современных подходах, в теоретических концепциях и эмпирических исследованиях1.

Социальная роль молодежи (молодежных групп) в трансформирующемся обществе исследуется в современных работах в трех аспектах:
  • в рамках советских традиций идеологизированной (морализаторской) науки, адаптированной к новым условиям – отношение к молодежи меняется, однако общие приметы объективированного конструкта остаются: высокий уровень абстракции, обобщающие и проблематизирующие молодежь дефиниции, выводы с использованием моральной аргументации;
  • критикуя советские традиции, продолжает использоваться структурно-функциональный научный аппарат – унификация молодежи как функции трансформирующегося общества;
  • социологические исследования отдельных молодежных феноменов.

Данные подходы способствуют предметному изучению интересов молодежи, стратегий приспособления и выживания в рамках динамичных изменений, индивидуальных способов решения социальных проблем.

Вторая глава « Динамические аспекты изучения гендерного пространства» состоит из трех параграфов и отражает применение гендерного подхода к исследованию динамики социальной роли молодежи через анализ гендерного пространства общества, социокультурных исторических конструктов трансформации идентификационных моделей мужчин и женщин.

В первом параграфе «Гендерное измерение жизненного самоопределения» выявляется гендерная составляющая процесса жизненного самоопределения, под которой понимается акцентирование внимания исследователей на специфических проблемах пола, объяснение социальных процессов на микросоциальном уровне, исходя из особенностей взаимодействия полов.

Исследование отношений в обществе как гендерно детерминированных означает понимание их как социально обусловленных моделей поведения мужчин и женщин. Этот подход отличается от традиционного, рассматривающего различие социальных ролей мужчин и женщин как результат их различной биологической организации, а поэтому расценивающий их социальные роли как естественные, природные1.

Особое место в диссертации занимает анализ теории социального конструирования гендера2, основным положением которой является представление о том, что отношения между полами, поведенческие нормы и стереотипы определены социально. В этом аспекте и в отношении молодежи можно утверждать, что социальная субъектность приобретается путем конструирования и проектирования социальной реальности. Молодежь, с одной стороны, усваивает существующие нормы поведения, с другой стороны, привносит что-то свое, и таким образом создаются конструкции и проекты, иногда сильно отличающиеся от конструкций и проектов «значимого взрослого». Следовательно, гендер молодого человека конструируется социально. Используя теоретические положения С.Н. Щегловой3, раскрывающие закономерности формирования гендера у детей, необходимо заметить, что процесс конструирования субъективной реальности, начатый в детстве получает основное развитие именно в юности.

Молодежь, переживая переход от детства к взрослости в процессе жизненного самоопределения, осваивает целый ряд необходимых социальных позиций, различных для юноши и девушки. Воспроизведение распространенных в современном обществе моделей взаимодействия полов осуществляется через основополагающие детерминанты жизненного самоопределения – гендерную идентификацию и полоролевую социализацию (И.С. Кон, Ю.Е. Алешина,
А.С. Волович, Г.Е. Иванова, К. Гиллиган, Э. Эриксон и др.)4. Именно через данные процессы индивид соотносит, идентифицирует себя с определенным полом, вырабатывая свою личную жизненную стратегию, и испытывает воздействие социокультурного окружения, усваивая исторически сложившиеся образцы полового поведения, стандарты маскулинности и фемининности. Процесс социального конструирования гендера в молодежной среде может иметь как целенаправленный, так и спонтанный, неосознанный характер. Гендерные аспекты жизненного самоопределения проявляются в систематической дифференциации и стратификации идентичности и жизненного пространства личности по признаку пола.

Во втором параграфе «Концептуализация гендерного пространства» обосновывается возможность применения объединительной парадигмы к исследованию динамики социальной роли молодежи в гендерном пространстве общества.

Включение молодых людей в гендерное пространство происходит через механизмы жизненного самоопределения. Социальная роль молодежи в гендерном пространстве определяется предметной включенностью в информационную макросистему социума, утверждением самости юношей и девушек через непосредственное участие в бытии социальной информации гендерного пространства, которое осмысляется в аспекте смены динамических тенденций.

Социальные изменения имеют пространственное измерение, поскольку всякая структура объекта является пространственным феноменом. Социальная динамика определяется как совокупность процессов функционирования, взаимодействия и развития социальных структур, ведущих к их трансформации. Важнейшим механизмом пространственного регулирования социальной динамики выступают нормы. Социальная динамика гендерного пространства человека определяется как совокупность процессов изменения его структуры посредством нормативного механизма.

Гендерное пространство определяется как контекст конструирования конкретного жизненного самоопределения (на фоне неравенства возможностей). Гендерное пространство человека – это форма освоения пространственных структур социума на основе сложившихся в гендерном аспекте поведенческих практик, социокультурных стандартов и ментальных установок. Измерениями (dimensions) гендерного пространства человека выступают: социокультурные конструкты; социальная реальность, образующая заданные условия формирования социально значимых жизненных стратегий (на уровне социальных институтов); ценностные установки/нормы, необходимые для целенаправленного освоения человеком социоприродной и социокультурной среды.

Условия гендерного пространства взаимообусловлены социальными действиями индивида в процессе жизненного самоопределения. Это является основанием объединительной парадигмы исследования динамики социальной роли молодежи в гендерном пространстве общества. Ключевое понятие объединительной парадигмы – «гендерный хронотоп» как синергийный феномен, отражающий развивающееся ценностно-смысловое пространство человека с его прошлым, настоящим, будущим. Хронотоп является динамичным, подвижным порождением собственной распространяющейся во времени и пространстве активности индивида, взаимодействующего со средой1.

Гендерный хронотоп определяет единство субъекта на пересечении двух принципиально различных категорий: пространства (горизонталь) и времени (вертикаль), что является эквивалентом места и роли молодежи в гендерном пространстве общества. Единый пространственно-временной континуум образуют взаимно дополняющие друг друга внешний (информация о социальной реальности) и внутренний (сознание, память, воображение, духовный мир личности) хронотопы. Гендерное время-пространство характеризуется статикой и динамикой. Статичность гендерного хронотопа заключается в том, что он существует независимо от человека, его представлений, знаний об окружающей действительности и всегда выступает основной характеристикой социума. Динамичность данной категории проявляется в ее способности изменяться.

В третьем параграфе «Социокультурные конструкты гендерного пространства развития общества» рассматривается динамика социокультурных гендерных конструктов, анализируются гендерные идентификационные модели (маскулинность и фемининность) и стереотипы поведения.

Социокультурными конструктами в гендерном пространстве развития общества являются: патриархат (традиционное общество), в нем превалировали патриархальные (маскулинные) стереотипы1; переходный период с разложением патриархальной традиции и возникновением фемининного стереотипа в культуре2 и гендерный культурный промежуток, в котором происходит смешение стереотипов и гендерных идентификационных сценариев, что ведет к формированию позитивного партнерского стереотипа3 и негативного эклектического стереотипа в отношениях между полами. Им соответствуют различные виды маскулинности и фемининности: доминантная, подчиненная и несостоявшаяся.

Глубина деформаций гендерного пространства определяется не собственно кризисными явлениями на уровне макросреды, которые могут обусловить его сжатие, а рассогласованием структур реальных и представимых жизненных пространств.

Жизненное самоопределение молодых мужчин и молодых женщин осуществляется в противоречивом пространстве окружающего мира. Происходящие изменения (обновление сословно-половой иерархии) – демографическое высвобождение, деквалификация домашнего труда, предупреждение беременности, развод, участие в образовании и профессиональной деятельности – в совокупности показывают степень высвобождения женщин из заданностей их современной, сословной женской судьбы, и высвобождения безвозвратного. Реальное положение женщин дополнительно усугубляется обратной зависимостью от материнства. Дети остаются как бы желаемыми «препятствиями» в профессиональной конкурентной борьбе и соблазнами для осознанного решения против экономической самостоятельности и карьеры.

В мужском ролевом стереотипе «работника-профессионала» соединяются экономическая индивидуализация и традиционное мужское ролевое поведение. Все те компоненты, которые вырывают женщину из традиционной женской роли, у мужчины отсутствуют. Отцовство и профессия, экономическая самостоятельность и семейная жизнь в обстоятельствах мужской биографии не являются противоречиями, которые необходимо отвоевывать и удерживать вопреки условиям в семье и обществе, более того, в традиционной мужской роли их соединимость задана и обеспечена. Но это означает, что индивидуализация (в смысле рынкоопосредованного образа существования) закрепляет мужское ролевое поведение. Существенные импульсы к высвобождению из мужской роли не имманентны, а наводятся извне – через изменения у женщин (в двояком смысле: сбрасывается иго роли единственного кормильца; «семейная гармония» становится ненадежной, мужчины начинают догадываться о своей несостоятельности в повседневной жизни и о своей эмоциональной зависимости), что толкает к расшатыванию идентификации с заданностями мужской роли и апробированию новых форм жизни.

В третьей главе «Институциональный анализ развития молодежи в гендерном пространстве российского общества», состоящей из четырех параграфов, на основе конкретных социологических исследованиях осуществлен анализ динамики социальной роли молодежи в гендерном пространстве российского общества относительно традиционных ценностей, рынка труда и занятости, семейных отношений и сексуальности.

В первом параграфе «Тенденции трансформации традиционных ценностей» показаны изменения ценностных ориентаций молодежи в условиях трансформации.

Социальная роль молодежи в гендерном пространстве опосредована макро-, мезо- и микросредой. Специфика социальных институтов общества (мезосреда) и особенности развития ценностных установок в трудовых, семейно-брачных, сексуальных отношениях (микросреда) во многом производны от социокультурных оснований общества. Современное общество, являясь в своем основании патриархальным, формирует новый тип отношений полов, в основу которого положен принцип «равенства в различии». Гендерное пространство получает выражение как в системе ассоциаций определенных качеств с тем или иным полом (gender belief system), так и в структурной организации общества (размещение ресурсов и допуск к ним).

Парадоксальность социального бытия и сознания современного российского общества, во многом объективно обусловленная его разорванностью («распалась связь времен»), обострением множества общественных противоречий, наи­более ярко проявляется в молодежной среде1. В качестве основных противоречий самореализации молодежи выявлены: противоречие между коммерциализацией всех сфер жизнедеятельности, в том числе духовной сферы, и низким уровнем материальной обеспеченности молодежи; противоречие между высоким уровнем социально необходимого и низким уровнем производственно необходимого образования; противоречие между ростом образовательно-профессионального потенциала молодежи и безработицей; противоречие между прокреацией (рождение, появление на свет) как традиционной социокультурной нормой для данного возраста и девальвацией личностной ценности материнства/отцовства; противоречие между индивидуальными возможностями и их социальной невостребованностью.

В ценностном сознании молодежи выделяются следующие характеристики: амбивалентность, сочетание противоположных оценок; нестабильность, изменчивость; эклектичность, сочетание элементов различных ценностей; отсутствие выраженного интереса к политике и властным отношениям, стойкая политическая индифферентность; «приниженность» идеалов, доминирование прагматических установок; ориентации на гедонистические ценности, получение наслаждений («кайфа»); преобладание инструментальных ценностей над терминальными; опора на собственные силы, собственную инициативу и независимость; постепенное усиление модернистских предпочтений на фоне преобладания ценностей традиционной культуры; опосредование дифференцирующими факторами – гендерной принадлежностью, возрастным цензом, типом поселения (территориально-производственным и социокультурным потенциалом региона)1.

Социальная роль молодежи в современном обществе определяется через две полярные точки зрения, которые условно можно определить как пессимистическую и оптимистическую. В соответствие с первой, исторически наиболее ранней, молодежь – одна из наименее защищенных групп населения (молодость – это место, время и действия, отличающиеся маргинальностью и бессилием), сторонники второй рассматривают молодежь как лидирующую группу российского общества (молодежь – это носитель целой гаммы позитивных символических сил)2.

Во втором параграфе «Гендерные отношения на рынке труда» произведен гендерный анализ института труда и занятости молодежи.

Гендерный порядок в трудовой сфере влияет на определение социальной роли молодежи в обществе, которую наряду с потенциальной возможностью адаптивного и легкого включения в новые рыночные отношения отличает зависимость (от родителей и семьи), неопытность (профессиональная и коммуникативная) и бесправие (практики «наставничества» новичков). Подобная противоречивая позиция одновременно усложняет выработку собственной стратегии и предоставляет более широкое пространство возможных выборов. Дискриминация в сфере занятости проявляется при приеме на работу, продвижении по службе, оплате труда, сокращении персонала, в повышении квалификации1.

Социокультурными факторами, определяющими формирование у молодежи рыночных ценностей и активистской стратегии на рынке труда, выступают: тип поселения2, уровень образования3, внутривозрастная дифференциация4, гендерная принадлежность5. По мере удаления от административного центра и выхода индивида за рамки возрастной группы 17 – 22 года эти установки уменьшаются независимо от уровня образования. Девушки и сельская молодежь активнее стремятся в сферу образования.

В третьем параграфе «Гендерное пространство российской молодой семьи» рассмотрена гендерная структура внутрисемейного взаимодействия.

Традиционная гендерная сегрегация характерна и для семьи (отцовство редуцируется к экономической роли добытчика, а материнство – к источнику психофизиологического и эмоционального комфорта), которая переживает сегодня сложный переходный период от традиционной модели семейной организации к новой6: упрощается структура семьи, изменяется система власти и подчинения, снижается значимость традиционных функций семьи – рождения и воспитания детей, утверждается, согласно Э. Гидденс, «чувственный индивидуализм»7. Семья определяет основные нормы поведения индивида в зависимости от пола и формирует ценности, связанные с организацией приватной жизни человека в рамках континуума фемининности-маскулинности.

Эгалитарные семейные взаимодействия более активно поддерживают городские женщины, тогда как среди ориентированных на традиционную модель семейных отношений большинство составляют мужчины1. Цели супружества все больше становятся ориентиро­ванными на создание условий для всестороннего развития личности супругов, полноценного воспитания детей, эмоционального, духовного, сексуального удовлетворения, т.е. прежде всего – личностная самореализация. Семейно-брачным отношениям (примерно 30% молодежи) предшествует сожительство, которое наиболее распространено в молодом возрасте (до 20 лет) и сельских поселениях (примерно на 4%)2. Репродуктивное поведение характеризуется: популярностью европейского типа брака, особенностью которого является относительно позднее вступление в брак (после 24 лет) и значительная доля лиц, никогда не состоявших в браке; увеличением доли внебрачных рождений: по возрастному критерию – у женщин моложе 20 лет, по территории проживания – у сельских женщин (по сравнению с проживающими в городах); снижением суммарного коэффициента рождаемости3.

В четвертом параграфе «Динамика конструирования молодежной сексуальности» выявлены тенденции сексуальности молодых мужчин и женщин в современном гендерном пространстве общества.

Индивидуальные версии сексуальности юношей и девушек разворачиваются внутри пространства, для которого характерны новые ценностные и нормативные измерения: перестройка сознания – разделение понятий сексуальности и репродукции; сдвиги в гендерных стереотипах и поведении – ослабление поляризации гендерных различий и связанной с ними социальной стратификации, снижение возраста сексуального дебюта, нормализация добрачных связей, легитимация сексуальных меньшинств, усиление открытости сексуальной сферы, коммерциализация секса4. Эти тенденции предполагают разнообразие сексуального самоопределения юношей и девушек на фоне традиционных ценностей, моделей и стереотипов сексуального поведения. Необходимо отметить, что особенностью личностной идентификации в молодежной среде является распространенная практика открытой презентации в обществе нетрадиционной гендерной идентичности (гендерная дисфория)1. Часть молодежи намного активнее, чем старшее поколение конструирует этот элемент.

Формирование в рамках современной России потребительского общества обусловило утверждение средствами масс-медиа потребительской активности как символического маркера гендерной компетентности, что выразилось в трансформации общего канона маскулинности, сопровождающейся изменением мужского телесного канона, ориентацией значительной части мужчин на необходимость моделирования собственного внешнего облика посредством внешней атрибутики2. В настоящее время процесс мультипликации характерен для основных составляющих бинарного образца, т. е. наблюдается множественность маскулинностей и фемининностей, связанных между собой многообразием гендерных контрактов3. Степень приемлемости инновационных элементов маскулинности-фемининности варьируется в зависимости от гендерной принадлежности, возраста (поколения), места жительства. Приверженность инновационному конструкту демонстрирует преимущественно городская часть молодого поколения. Либерализация сексуальных отношений в гендерном пространстве проявляется более интенсивно среди девушек/женщин.

Таким образом, жизненное самоопределение юношей и девушек осуществляется в гендерном пространстве, для которого характерно конструирование и репрезентация нового типа отношений полов – отношения свободы, сотворчества, сотрудничества, что позволяет молодым мужчинам и молодым женщинам реализовать свою собственную свободу – свободу единения, примирения, гармонии и утверждения целостных (универсальных) форм жизни. Решающим аспектом таких отношений является осознание принципа «равенства в различии», единства как связи (а не тождества): мужчина вносит в мир многообразие изменений, а женщина гармонию, любовь, красоту, целостность. Возможности, открывающиеся для самореализации полов, их сотрудничества и сотворчества помогают подметить характер и формы превращения основных идей изменяющегося гендерного пространства, сдвигов в гендерных отношениях.

В четвертой главе «Социологический анализ гендерных аспектов динамики социальной роли молодежи регионального социума», состоящей из трех параграфов, на основе авторских социологических исследований раскрыта специфика развития молодежи в гендерном пространстве регионального социума (Приволжского федерального округа) и ее зависимость от гендерной принадлежности, возрастного ценза, типа поселения (территориально-производственного и социокультурного потенциала региона).

В первом параграфе «Жизненные ориентации молодежи» анализируются ценностные ориентации, необходимые для целенаправленного освоения юношами/мужчинами и девушками/женщинами социальной реальности.

Показателями позитивных изменений на микроуровне гендерного пространства являются жизненные ориентации и социальное самочувствие юношей и девушек, выявленные эмпирическими исследованиями:
  • «Молодежь в современном обществе» – 2002 г.; г. о. Тольятти; N=1000; при отборе использовался метод квотной, маршрутной выборки и целевой аудитории;
  • «Место и роль молодежи в современном обществе» – 2009 г.; г. о. Ульяновск, г. о. Тольятти, населенные пункты сельского типа Приволжского федерального округа (Ульяновской области, Самарской области); N=3000 человек 14 – 30 лет, сегментированных на подгруппы по критериям гендерной принадлежности (юноши/мужчины, девушки/женщины), возраста («время надежд» — 14 – 17 лет, «этап формирования собственного пути» — 18 – 24 года и «пора получения первых устойчивых результатов» — 25 – 30 лет), территории проживания (центр субъекта РФ – г. о. Ульяновск, крупный город в субъекте РФ – г. о. Тольятти и сельская местность – поселки городского типа, села Ульяновской и Самарской областей).

Вовлеченность молодежи в общественно-политическую жизнь общества проявляется в самоидентификации молодого поколения как поколения надежд (более характерно для девушек/женщин, молодежи до 18 лет, сельской молодежи). Происходит адаптация молодежи к рыночным условиям (динамика оптимистической оценки социального самочувствия характерна для девушек/женщин).

Социальное самочувствие юношей и девушек опосредовано проблематикой в молодежной среде. Приоритетными проблемами являются нехватка денег (22,7% юношей и 22,1% девушек) и жилищная проблема (11,8% юношей и 12,4% девушек). Третье место в ранжированном ряду у юношей (7,9%) занимают проблемы с работой, а у девушек (8,5%) – материальная зависимость от родителей. Рейтинг жизненных проблем характеризуется возрастной спецификой: на фоне материальных затруднений для 14 – 17–летних актуальны проблемы проведения досуга, молодежь 18 – 24 лет ищет независимости от родителей, 25 – 30-летних беспокоит трудовая деятельность.

Наблюдается прагматизм, стремление к материальному достатку среди молодежи (более характерно для юношей/мужчин, молодежи 25 – 30 лет, сельской молодежи), но эти тенденции не доминируют, не отодвигают на задний план традиционные ценности нашего общества (значимость семейных отношений более характерна для девушек/женщин, молодежи 25 – 30 лет, городской молодежи).

В процессе осуществления жизненного самоопределения юноши/мужчины и девушки/женщины больше рассчитывают на собственные силы, личные качества и способности, что позволяет максимально увеличить свой социальный ресурс в конкурентном обществе. Наблюдается признание ценности образования (более характерно для девушек/женщин, молодежи до 24 лет, сельской молодежи).

Судя по полученным данным, наиболее массовыми вариантами времяпрепровождения молодежи являются: общение с друзьями – 13,6% юношей и 12,8% девушек; просмотр теле-, видеофильмов – 11,2% юношей и 11,7% девушек; проведение времени за компьютером и в сети Интернет – 10,3% юношей, для девушек – посещение кинотеатров – 8,7%. Для основной массы опрошенных досуг выполняет коммуникативную, познавательную и рекреативную функции, в то время как его креативная функция практически не реализуется. Динамика изменений досуговых предпочтений направлена на приватную сферу, тогда как результаты исследования 2002 г. подтверждали популярность публичных молодежных досуговых сцен.

Сравнение предпочтений различных видов проведения досуга позволяет выявить гендерные аспекты досуговой сферы. Молодые люди отличаются более высокой частотой проведения времени за компьютерными играми – 8,1% (девушки – 2,7%) и в сети Интернет – 10,3% (девушки – 7,2%). Спортивные секции посещают 7,0% юношей и 3,4% девушек. Девушки больше времени проводят в заботах по дому (более чем в два раза), походах по магазинам и рынкам (более чем в три раза), за вязанием, вышиванием (более чем в шесть раз). Следовательно, сфера досуга девушек/женщин (также характерно для молодежи 25-30 лет и сельской молодежи) наиболее консервативна, что является косвенным показателем ценности семьи и дома. Молодые люди предпочитают формы досуга, требующие материальных затрат. Это является одной из причин их большей неудовлетворенности материальным положением.

В целом зафиксированные позитивные тенденции в молодежной среде проецируют возрастание сбалансированности шансов юношей/мужчин и девушек/женщин для самореализации в любой сфере социальной жизни. Реализация традиционных ценностей теперь оказывается возможной для индивида с опорой не на государство как гарант, обеспечивающий инфраструктуру жизни (традиционный российский патернализм), а на собственные силы индивида, его ориентацию на личную инициативу и независимость.

Во втором параграфе четвертой главы «Стратегии жизненного самоопределения молодых мужчин и женщин в трудовой сфере» на основе эмпирических данных рассматриваются предпочтения современной молодежи в трудовой сфере гендерного пространства.

Многовариативность социально-экономической и культурной жизни трансформирующегося российского общества формируют специфическую среду предложений на рынке труда. Атмосфера одновременного сосуществования множественности возможностей и их недоступности еще более усложняется тем, что отсутствует явный социальный образец, поддержанный государственными идеологическими императивами, такими, как идея неприкосновенности частной собственности, высокий престиж людей науки и образования, толерантность, национальное достоинство и др. Эту атмосферу можно назвать «постоянством неопределенности». Относительно равный старт не является гарантией равных возможностей молодых людей на рынке труда современной России. Выбираемая и реализуемая стратегия зависит от представлений каждого индивида об успехе, путях его достижения, представлений о своем предназначении и будущем.

В результате социологического исследования «Место и роль молодежи в современном обществе» (г. о. Тольятти, 2009 г.) выявлено, что молодежь ориентируется на прагматические ценности (более свойственно для юношей/мужчин, старшей молодежи). Так, связывают свой жизненный успех с достижением материального благополучия, высокого заработка – 19,5% юношей и 18,5% девушек (первое место в ранжированном ряду жизненных целей); предпринимательством – 21,4% юношей и 13% девушек (соответственно, первое и третье место в ранжированном ряду планов на ближайшее будущее); доходами от трудовой деятельности – 28,1% юношей и 28,9% девушек (первое место в ранжированном ряду мотивов трудовых стратегий).

Содержательная мотивация более характерна для девушек/женщин, молодежи 25-30 лет и городской молодежи, статусная мотивация – для юношей/мужчин, молодежи до 18 лет и сельской молодежи. Для трудовой мотивации юношей и девушек (г. о. Тольятти, 2002 г., 2009 г.) менее значимыми становятся возможность общения и ощущение независимости, возрастает ориентация на самореализацию/самоутверждение, разрешение бытовых проблем и возможность профессионального роста.

Образование имеет ценность в инструментальном плане – позволяет в перспективе улучшить «качество жизни», завоевать определенный социально-экономический статус. Ориентация на образование проявляется больше у девушек – 20,7% (16,3% юношей), что можно рассматривать положительной тенденцией в изменении гендерной стратификации рынка труда.

Большинство молодежи планируют работать по специальности (данное стремление более характерно для девушек/женщин, молодежи 25 – 30 лет, городской молодежи). Ориентация на трудовую деятельность в государственных структурах проявляется больше у девушек/женщин, молодежи 25 – 30 лет, сельской молодежи; коммерческие структуры привлекают юношей/мужчин, молодежь 18-24 лет, городскую молодежь.

Стирание границ между мужскими и женскими типами поведения отражается также в ответах о способности женщин выполнять типично мужские роли. 36,9% опрошенных мужчин считают, что женщины не способны работать столько же, сколько и мужчины; 46% девушек уверенны в обратном. Мужские черты характера, такие как «напористость и настойчивость», по мнению молодых женщин, могут входить в арсенал женского типа поведения: 63,5% против 42,9% мужчин. Более уверены в своей выносливости и возможности выполнять неприятную работу женская часть респондентов: 49,5% (также могут) и 37,2% (почти также могут), когда у мужчин лишь 29,6% (также могут) и 36,5% (почти также могут). Эмпирические данные свидетельствуют о проявлении конкурентоспособности девушек на рынке труда.

Анализируя динамику убеждений молодежи относительно некоторых женских и мужских способностей (г. о. Тольятти, 2002 г., 2009 г.), можно говорить о том, что женщины все увереннее входят в трудовую сферу наравне с мужчинами (при этом больше доверяют мужчинам заботу о детях и надеются на их отзывчивость).

Отмечена асимметрия в установках юношей/мужчин относительно сферы занятости – все женское традиционно продолжает ассоциироваться с семьей, домашним хозяйством. Девушки-респонденты имеют более либеральные гендерные убеждения, чем юноши относительно их гендерного ролевого поведения. Ориентация на партнерство в гендерном пространстве трудовой сферы более характерна и для старшей молодежи, а также для юношей/мужчин и девушек/женщин сельской местности.

В третьем параграфе «Гендерные отношения в семейной и сексуальной сферах» излагаются позиции жизненного самоопределения молодых мужчин и женщин в аспекте семьи как определяющего фактора качественного формирования жизненных установок и сексуального поведения, как значимого фактора конструирования современных представлений о человеке в целом.

Данные социологического исследования «Место и роль молодежи в современном обществе» (г. о. Тольятти, 2009 г.) констатируют значимость семейных отношений в молодежной среде. Так, хорошие отношения в семье занимают третье место в ранжированном ряду жизненных целей 12,1% от всей выборки. Значимость семейных отношений более характерна для девушек – 14,2% (юноши – 10,1%), молодежи 25-30 лет – 13,1% (14-17 лет – 10,4%, 18-24 – 12,3%), городской молодежи – 12,6% (сельская молодежи – 11,2%).

Осознание ценности семьи находит свое отражение на фиксации отрицательного отношения к одинокому жизненному сценарию у 62,3% юношей и 70,2% девушек. Более положительное отношение к одиночеству проявляют городские жители и старшая молодежь. Прослеживая динамику, по сравнению с результатами исследования «Молодежь в современном обществе» (г. о. Тольятти, 2002 г.) относительно большинства тольяттинских юношей и девушек, можно констатировать рост отрицательных оценок одиночества. Приоритет в положительных оценках семь лет назад был характерен для девушек – 35,2% (34,8% юношей), сегодня одиночество более приемлемо для юношей – 35,3% (30,9% девушек). Полученные результаты позволяют предположить, что среди молодых мужчин больше несправляющихся с новыми условиями трансформирующегося российского общества, в связи с чем, удобнее быть одному и не нести ответственность за кого-либо.

В результате исследования были выявлены основные основания для создания семьи:
  • стремление проявить свою заботу и любовь к близкому человеку (21,4% молодых людей и 22,8% девушек);
  • желание иметь детей (17,3% молодых людей и 19,6% девушек);
  • потребность во взаимопонимании, психологической поддержке, защите (15,2% молодых людей и 18,9% девушек).

Потребность в психологической защите высока среди молодых людей младшей возрастной группы – 18,6%, по сравнению с 15% у представителей молодежи 25-30 лет, у которых она заменяется желанием иметь детей (17,8%).

На создание семейно-брачных отношений влияют ближайшее окружение, распространенные стереотипы. Внешнему воздействию более подвержены юноши/мужчины – 18,2% (девушки/женщины – 15,3%). Их выбор обусловлен сложившейся традицией (рано или поздно все должны жениться), желанием не остаться неженатым, стремлением ответить на ожидания родственников и повысить уважение в глазах окружающих. Традиционнее оказалась и старшая молодежь.

Ассоциация семейной жизни с удовлетворением важнейших эмоционально-психологических потребностей проявляется и в утверждении, что «семья – это теплота, понимание, взаимная психологическая поддержка» – 34% юношей и 44,8% девушек. По своей значимости это стоит на первом месте. За семь лет (г. о. Тольятти, 2002 г., 2009 г.) ценность семьи возрастает, а значимость детей в семейных отношениях имеет тенденцию снижения.

Это подтверждается и при анализе ассоциаций семьи с различными понятиями. Значимых расхождений по первым двум позициям не отмечено: молодые люди и девушки главными ценностями считают в семейных отношениях любовь (15,9% – 17,3%) и счастье (11,6% – 11,7%). 11,4% молодых мужчин отметили пункт «покой и уют», а 11,1% девушек предпочитают в семье доверие (третья позиция). Таким образом, предпочтения как юношей, так и девушек более связаны с аффективной поддержкой, а не с функцией материнства/отцовства, то есть семья является психологическим убежищем от общественных потрясений для обоих полов.

Среди ответов молодых мужчин зафиксированы более неодобрительные представления о семье. Возможно эти тенденции объясняются большим традиционализмом их гендерной социализации: девушки с возрастом приобретают все более оформленную семейную идентичность, в то время как юноши, оставив позади идеализированный детский образ семьи, более склонны к формированию внесемейной социальной идентичности – профессия, карьера.

В методике спонтанных ассоциаций, связанных с понятием «семья», перечисление членов семьи юноши начинают с мужа – 25,6%, затем жена – 25,2%, следующие дети – 24,0%. Отношения «родители-дети» не являются ведущими в становлении молодой семьи. Можно заметить, что супружеские отношения имплицитно предполагают скорее мужское первенство. Это яркая иллюстрация влияния государственной традиции, выстроенной вокруг фигуры мужа.

Гендерные воззрения проявляются и в ответах на вопросы о способности мужчин выполнять типично женские роли – реагировать на нужды других, выражать любовные эмоции, заботиться о детях. В целом молодые женщины проявляли меньшую готовность сказать, что у мужчин почти так же, как у женщин, развиты все три вида способностей. Молодые мужчины отмечают, что в равной мере способны делать то же, что и женщины. Этот результат позволяет предположить, что мужчины в потенциале склонны войти в мир заботы о ребенке.

Выявление идеального или предпочитаемого разделения домашнего труда в браке производилось в отношении следующих семейных занятий: ведение домашнего хозяйства, зарабатывание денег, распределение семейного бюджета, воспитание детей, уход за родителями и ремонт дома. При анализе данных по всем шести семейным занятиям выявлены предпочтения их равного выполнения у девушек (соответственно: 67,8%; 59,4%; 68,8%; 72,8%, 90,3%; 53,4%; 83,3%). Аналогичного равноправия по выполнению семейных задач в мужских предпочтениях не наблюдается: большинство юношей/мужчин считают, что ведение домашнего хозяйства – это в основном роль жены – 54,6%, а выполнять функцию основного добытчика и «кормильца» в семье должен муж – 50,1%.

Молодежь Самарской области характеризуется более либеральным восприятием разделения труда в браке по сравнению с городской и сельской молодежью Ульяновской области. Данная тенденция увеличивается в течение семи лет (2002 г. – 2009 г.) – тольяттинские юноши и особенно девушки все больше стремятся к уменьшению специализации в браке.

Результаты исследования позволяют говорить о том, что общественные противоречия способствуют консервации у молодых людей/мужчин традиционного культурного идеала гендерных отношений в семье, но эти же противоречия толкают девушек/женщин на поддержание эгалитарного типа семьи.

Гендерно-сексуальное самоопределение молодежи происходит внутри изменяющегося ценностно-нормативного пространства. Гендерная и сексуальная идентификация является в определенном смысле стержнем взросления, которое предполагает наличие сексуальной культуры, то есть ответственности за новую будущую жизнь. Стремление скорейшего обретения взрослого статуса стимулирует сексуальную активность молодежи, которая имеет явную тенденцию к омоложению.

Значимость сексуальности для молодежи проявляется в ответах респондентов относительно целей в жизни: «удовлетворенность в любви, интимной жизни» занимает пятую позицию в ранжированном ряду жизненных целей как у юношей, так и у девушек – 6,5%. А также более значимо для городской молодежи 7,2% (для 4,8% сельской молодежи). Среди жизненных проблем проблемы секса особенно беспокоят юношей (2,9%), чем девушек (1,2%), молодежь до 18 лет, сельскую молодежь.

В отношении молодежи к сексуальному дебюту сохраняется двойной стандарт: юноши вообще терпимее девушек и оба пола терпимее к юношам, чем к девушкам. Более раннее начало половой жизни юношей подтверждается и их положительным отношением к сексуальным связям до брака – 68,4%, внебрачным сексуальным связям супругов – 23,6%, случайным сексуальным связям – 20,1%, сексуальным связям помимо постоянного партнера – 19,4% (для девушек характерно – 47,0%, 9,8%, 4,8%, 4,2%).

Сравнительный анализ эмпирических данных исследований тольяттинской молодежи 2002 г. и 2009 г. говорит о некотором увеличении отрицательных оценок внебрачных сексуальных связей супругов, сексуальных связей помимо постоянного партнера, случайных сексуальных отношений, мужского, женского гомосексуализма и абортов. Замечено, что среди положительных оценок гомосексуальных отношений динамика роста свойственна респондентам-юношам. На фоне одобряемой гетеросексуальности в ходе трансформации гендерных отношений выработался такой важный элемент сексуальной культуры, как нормализация гомосексуальности, связанная с ростом социальной толерантности, ослаблением гендерной биполярности и эмансипацией сексуальности от репродукции. Только по двум из предложенных позиций – сексуальные связи до брака и совместная жизнь без регистрации брака – юноши/мужчины и девушки/женщины отзываются более положительно, чем семь лет назад. Это подтверждает тенденцию увеличения значимости для современной молодежи гармоничных супружеских отношений в гендерном пространстве в условиях трансформации российского общества.

Резюмируя сказанное, необходимо отметить, что степень приемлемости инновационных элементов в гендерном пространстве варьируется в зависимости от поселенческого фактора, возрастного ценза и гендерной принадлежности молодежи.

Территориальный фактор оказывает влияние на оценку молодежью рыночных преобразований, формирование трудовых ценностей и требуемых на рынке личностных качеств; на степень активности (пассивности) в построении стратегии трудовой деятельности. У молодежи крупного города с выраженной рыночной инфраструктурой сбалансировано формируются и поддерживаются ценности свободы предпринимательства и конкуренции; выражаются установки на профессиональный рост и высокую заработную плату, мобильность и активность на рынке труда. В поселениях другого типа этот баланс ценностей и необходимых личностных качеств адаптивной трудовой деятельности не отмечается.

Дифференцированное изучение возрастных различий в определении жизненных приоритетов выявляет ослабление от самых молодых к старшим молодым уровня значимости образования, профессионального становления и сексуальных отношений, соответственно, нарастание степени важности характера взаимоотношений в семье.

Гендерный критерий субъективной идентификации по различным стратификационным шкалам является более значимым, нежели возрастной или территориальный. Осознание возможностей равноправных отношений во всех сферах жизнедеятельности через положительную оценку инноваций в гендерных отношениях, через возникновение новых форм поведения в семьях, трудовых коллективах интенсивнее проявляется у молодых женщин, чем у молодых мужчин. Данная тенденция позволяет констатировать увеличение потенциальных возможностей для женщин в освоении различных сфер жизнедеятельности общества.

Приверженность инновационному конструкту (в условиях регионального социума – Приволжского федерального округа) демонстрирует преимущественно образованная часть городских молодых женщин. Следовательно, стереотипно-личностный (консервативный) тип сознания и поведения более характерен для юношей/мужчин, а активно-личностный (продуктивный) – для девушек/женщин.

Социологические данные о динамике социальной роли современной российской молодежи в гендерном пространстве в условиях трансформации российского общества констатируют постепенное распространение эгалитарных установок, которые проявляются через осознание возможностей равноправных отношений во всех сферах жизнедеятельности, через положительную оценку инноваций в гендерных отношениях и возникновение новых форм взаимодействий на макро- , мезо- и микроуровнях. Активность в интериоризации общественного опыта является предпосылкой социального творчества молодежи, необходимым условием инновационного процесса. Согласно эмпирическим данным позитивная (восходящая) направленность изменения социальных характеристик молодежи в ходе ее становления в качестве субъекта общественного воспроизводства свидетельствует о развитии этой социально-демографической группы. Роль молодежи в гендерном пространстве заключается в реализации кроссгенеративного обновления общества посредством спецификации жизненного самоопределения применительно состоянию и тенденциям эволюции форм социальности.

В такой ситуации возрастает значимость духовного начала человека, так как личность обретает себя через акт духовного самоопределения, с обретением смысла жизни, определением своего жизненного пути, с обращением к себе, в формировании нравственных отношений с окружающими1. Только органическое единство материального и духовного аспектов жизненных сил человека обеспечивает подлинную субстанциональность целостного бытия, позволяет рассматривать человека как сложную самоорганизующуюся и самовоспроизводящуюся систему.

В пятой главе «Перспективные направления исследования динамики социальной сущности молодежи в гендерном пространстве общества», состоящей из двух параграфов, обозначены критерии эгалитарного мировоззрения у молодежи на основе гендерного подхода; разработана концептуальная модель определения социальной роли молодежи в гендерном пространстве общества для прогнозирования развития социальных отношений; предложена методика оценки параметров социологического исследования с использованием регрессионного анализа математического моделирования и экспертной оценки.

В первом параграфе «Гендерный подход в измерении социального конструирования реальности и формировании эгалитарного мировоззрения личности» обоснована целесообразность использования гендерного подхода в исследовании социальной сущности молодежи, формировании и развитии эгалитарного мировоззрения молодых мужчин и женщин.

Одним из методологических инструментов анализа и проектирования социальных изменений является гендерный подход, под которым в социальной теории и социальной практике подразумевается определенный угол зрения, методологические ориентиры выявления и трактовки причин специфического неравенства женщин и мужчин на каждой стадии развития общества, политики, законодательства, в различных социальных институтах и реализуемых программах2. Гендерный подход повышает качество комплексного анализа социальных институтов, явлений и программ, делает его более тонко настроенным (чувствительным) на понимание проблем разных групп населения (женщин и мужчин), и таким образом подводит к разработке более точных прогнозов, квалифицированных управленческих решений, учитывающих полоспецифические различия в образе жизни женщин и мужчин и связанные с этими различиями особые потребности1.

Как следствие исследования динамики социальной роли молодежи в гендерном пространстве трансформирующегося общества на основе гендерного подхода – формирование у молодежи эгалитарного мировоззрения: воспитание молодежи в духе свободного конструирования гендерной идентичности, гармоничного развития «женской» и «мужской» частей своей личности; ориентация на нейтрализацию или существенное смягчение традиционных полоролевых стереотипов; отсутствие противопоставления «природного предназначения» мужчин и женщин, «женского и мужского начала» в общении, в практической деятельности; замена риторики «обязанности» на риторику «право и выбор»; проявление индивидуальности, ответственного самоопределения в поведении на основе оценки конкретной ситуации без оглядки на полоролевые стереотипы; поддержка партнерских отношений между юношами/мужчинами и девушками/женщинами; достижение согласия сторон на основе консенсуса. Личность, обладающая эгалитарным мировоззрением, характеризуется такими качествами, как: гендерная компетентность (когнитивный элемент); гендерная толерантность (ценностно-смысловой компонент); гендерная сензитивность (эмоционально-коммуникативный компонент).

Гендерный подход означает переход от дихотомичной модели «женских» – «мужских» ролей в семейных и межличностных отношениях к многополюсной (ситуационной) модели соци­ального конструирования гендерных отношений.

Во втором параграфе «Концептуальная модель определения социальной роли молодежи в гендерном пространстве российского общества» приводится концептуальная модель, позволяющая в общем виде выполнить математическое моделирование для решения задачи прогнозирования изменения измерений социологических процессов в гендерном пространстве общества.

Результаты социологического исследования «Место и роль молодежи в современном обществе» представлены многомерным пространством (Y – гендерное пространство общества; X – время, (хронотоп) – период жизненного самоопределения молодежи; Z – социокультурные конструкты гендерного пространства) в виде параллепипеда параметров концептуальной модели определения социальной роли молодежи в гендерном пространстве общества. Анализ данных социологического исследования включает оценку параметров уравнения полученной регрессии по методу наименьших квадратов, социологическую интерпретацию коэффициента регрессии, вычисление выборочного коэффициента корреляции, коэффициента детерминации , формулирование вывода о качестве модели с использованием критерия Фишера2.

Качество и достоверность результатов эмпирического исследования возможно повысить путем привлечения экспертов, осуществляющих анализ данных.

Разработанная концептуальная модель способствует определению взаимообусловленности и взаимозависимости периода жизненного самоопределения молодежи (время как хронотоп), параметров гендерного пространства социальных институтов общества, социокультурных конструктов гендерного пространства. Эта модель обеспечивает процесс трансформации результатов социологического исследования при изменениях указанных параметров на макро- , мезо- и микроуровнях гендерного пространства общества.

В «Заключении» диссертации излагаются наиболее важные теоретические выводы и обобщения, формулируются основные результаты проведенных исследований и обозначаются перспективные направления исследования социальной сущности молодежи в гендерном пространстве общества.