Программа и тезисы
| Вид материала | Программа |
- Правила составления тезисов Тезисы кратко сформулированные основные положения исследовательской, 24.79kb.
- Тезисы докладов и заявки на участие, 104.97kb.
- Юрий Юрьевич Черноскутов тезисы, 32.2kb.
- Тезисы докладов, принятые Оргкомитетом для опубликования в Материалах форума, 1066kb.
- Тезисы докладов, принятые Оргкомитетом для опубликования в Материалах форума, 788.61kb.
- Невзорова Людмила Алексеевна, учитель математики Якутск 2006 год тезисы, 195.83kb.
- Департамента Минэкономразвития России «О подходах к повышению прозрачности в органах, 101.71kb.
- А. Ф. Филиппов Фундаментальная социология и политическая философия Тезисы, 306.15kb.
- Тезисы докладов, 3726.96kb.
- Тезисы докладов, 4952.24kb.
Высокая наполняемость культурных отложений остатками растений отмечается на всех исследованных памятниках и свидетельствует о значительном количестве использовавшихся населением растительных продуктов. Таким образом, ведущая роль земледелия в системах жизнеобеспечения бохайского населения Южного Приморья не вызывает сомнения.
Стоит отметить, что в системах жизнеобеспечения сугубо земледельческого бохайского населения сохранялось собирательство дикорастущих растений. На бохайских памятниках обнаружены семена или плоды сосны корейской (Pinus korainensis), боярышника (Crataegus sp.), винограда амурского (Vitis amurensis), яблони-дички (Malus sp.), ореха маньчжурского (Juglans mandshurica), лещины (Corylus sp.), черемухи азиатской (Padus asiatica), бузины (Sambucus sp.), элеутерококка (Eleutherococcus senticosus). Большинство из них являются пищевыми растениями. Пока только на городище Горбатка обнаружены семена лекарственного растения – элеутерококка.
В состав Бохайского государства входили в основном южные районы Приморья (до оз.Ханка). Эта территория, постепенно увеличивалась (в восточном направлении) за счет присоединения периферийных районов. Однако северо-восточные, северные территории края номинально не были включены в границы Бохая даже в поздний период его существования. Эти периферийные территории, безусловно, испытывали влияние Бохая, о чем свидетельствуют археологические данные. Но при этом земледелие на периферии Бохайского государства, по-видимому, сохраняло специфические добохайские черты. Это предположение иллюстрируют археоботанические данные поселения Синие Скалы, где в верхних слоях, датируемых бохайским временем, обнаружены скопления зерна. Видовое определение части этих семян показало их принадлежность к голозерному ячменю (H. vulgare var. nudum), просу обыкновенному (P. miliaceum), культурной сое (Glycine max.), а также, возможно, пленчатому ячменю (H. vulgare) и итальянскому просу (S. italica). Количественно среди них преобладают зерновки голозерного ячменя, что, вероятно, и является одним из проявлений особенностей земледелия населения Восточного Приморья в средневековое время.
В.А. РАКОВ, Е.И. ГЕЛЬМАН, О.А. ШАРОВА
ПРОМЫСЕЛ И ТОРГОВЛЯ МОРСКИМИ ВОДНЫМИ БИОРЕСУРСАМИ В ПЕРИОД СРЕДНЕВЕКОВЬЯ НА ТЕРРИТОРИИ ПРИМОРЬЯ
В настоящее время к водным биоресурсам Приморского края относится более сотни объектов промысла, включающих многочисленные виды рыб, беспозвоночных животных, водорослей и морских трав, реже – морских птиц и млекопитающих. В периоды неолита и палеометалла видовой состав промысловых объектов был значительно шире. Например, в памятниках янковской культуры зарегистрировано не менее 150 видов моллюсков, 60 видов рыб, а также ряд видов иглокожих, ракообразных и других групп водных беспозвоночных. Большинство из них относятся к промысловым видам, обладающим полезными для человека свойствами и специально добывавшимся для применения в пищу, как лекарственное сырье, корм для домашних животных, для изготовления украшений, амулетов и бытовых изделий (например, из раковин моллюсков - тарелки, ложки, ножи, мотыги, пуговицы и др.). С появлением и развитием земледелия в позднем неолите, часть добытых водных биоресурсов стали применять в качестве минерально-органических удобрений.
Таким образом, на территории Приморья еще до средневековья у местного населения существовали практический опыт и традиции промысла и широкого использования морских водных биоресурсов. На это указывают не только находки останков добывавшихся морских животных, но и специальные орудия их лова и обработки, изображения на различных предметах, а также косвенные свидетельства (лодки, береговые стоянки и др.) и древние китайские письменные источники. О возможном существовании торговли морскими водными биоресурсами говорят, прежде всего, находки раковин морских моллюсков и костей рыб на городищах, расположенных за сотни километров от побережья.
На поселении Заповедный-1, расположенном на территории пос. Заповедный (Лазовский район) и относящемся к мохэской культуре раннего средневековья (IV – VII вв.), собрана коллекция из более чем 30 видов морских животных. Самыми многочисленными были двустворчатые и брюхоногие моллюски, морские ежи и рыбы. Так как памятник находился на побережье б. Киевка, то в уловах были представлены преимущественно морские виды, и только присутствие раковин солоноватого двустворчатого моллюска – корбикулы, а также костей лососей, относимых к проходным видам, свидетельствуют о том, что эти виды добывались в эстуарной зоне реки Киевка, находящейся в 4-5 км от поселения. В отличие от других археологических памятников южного Приморья, здесь обнаружено довольно большое количество скелетных пластинок панцирного моллюска скрытнопластинчатого хитона Стеллера.
Наиболее хорошо изучена малакофауна нескольких средневековых городищ периода государства Бохай (698 – 926 гг.), находящихся как в вблизи морского побережья (Краскинское городище, Посьетский грот), так и за сотни километров от моря (городища Горбатка, Марьяновское, Абрикосовское селище и др.). Здесь, наряду с морскими видами моллюсков и рыб, собраны раковины и кости местных пресноводных видов.
На всех бохайских городищах обнаружены раковины приморского гребешка, который широко распространен вдоль всего побережья Приморья. Однако самым многочисленным видом была мидия Грея, которая на Краскинском городище образует целые слои в культурных отложениях. Здесь мидия отличалась также очень крупными размерами, достигающими 180-200 мм, а также часто парными створками. Это свидетельствует о том, что отборные особи мидий для вскрытия, скорее всего, обрабатывали паром или варили в воде. Необходимо также отметить, что и в современной Корее в отличие от японских островов мидии Грея пользуются повышенным спросом.
Другой особенностью малакофауны бохайских городищ являются относительно частые находки раковин теплолюбивых тропических двустворчатых моллюсков анадары неравностворчатой и субкренаты. Эти виды в настоящее время не обитают в прибрежных водах южного Приморья, но часто встречаются в позднеголоценовых морских отложениях на побережье зал. Петра Великого. Эти моллюски, скорее всего, вымерли в так называемый малый ледниковый период, примерно в XIV – XVIII вв. Раковины анадары использовались бохайцами для изготовления различных изделий – от украшений для одежды до ложек, погремушек и др. Для этого у раковин анадары часто проделывали отверстие в районе макушки.
Аналогичные изделия бохайцы использовали и из створок глицимериса, которые, кроме отверстия, имели отполированные края. На городище Горбатка собраны также перламутровые раковины брюхоногих моллюсков умбониума ребристого и тегулы, которых из-за малых размеров не использовали в пищу. Таким образом, некоторые виды морских моллюсков доставляли на территорию удаленных от моря городищ с целью изготовления из них различных изделий, включая украшения. Вместе с перламутровыми раковинами пресноводной жемчужницы, они, возможно, применялись и для инкрустации различных изделий.
Однако некоторых крупных морских моллюсков, несомненно, добывали и доставляли на удаленные от моря городища для использования в пищу. К ним относятся, кроме мидии Грея и приморского гребешка, рапана, устрица, песчаная ракушка, спизула, японский гребешок, петушок и др.
Малакофауна периода государства чжурчжэней (XII - XIII вв.) наиболее полно представлена на Майском городище, расположенном в 10-12 км к западу от оз. Ханка. Наряду с пресноводными моллюсками здесь собрано около 10 видов морских моллюсков, таких же, как и на бохайских памятниках. Это свидетельствует о продолжении традиций промысла моллюсков, который развивался в бохайский период. На чжурчжэньских городищах обнаружено много предметов искусства и изделий с изображениями морских видов рыб, млекопитающих и птиц. Например, из Шайгинского городища известны фигурки или изображения взрослых и молодых тюленей или котиков, косаток, лососей и даже медуз.
Находки некоторых морских видов водных биоресурсов на средневековых городищах свидетельствуют о путях их распространения. Например, морские моллюски из бохайского городища Горбатка, скорее всего, доставлялись от побережья Уссурийского залива. На Абрикосовское селище и Майское городище морских моллюсков и рыб доставляли из района Амурского залива, что подтверждается находками раковин рапаны, обитающей в этом заливе.
Собранные к настоящему времени материалы пока дают лишь предварительные представления о добывавшихся видах морских водных биоресурсов и районах их промысла в период средневековья. Дальнейшие археологические раскопки и изучение остатков фауны помогут расширить наши представления о значении морского промысла для существования людей на территории Приморья в этот период времени.
О.В.ДЬЯКОВА
ЭТНОГЕНЕЗ БОХАЙЦЕВ В АРХЕОЛОГИЧЕСКОМ КОНТЕКСТЕ
Постановка проблемы. В дальневосточной медиевистике дискуссия о происхождении и генезисе бохайского этноса ведется давно. Наиболее принципиальные противоречия в последние десятилетия отмечаются между южнокорейскими и китайскими исследователями. Причем каждая из сторон оперирует практически одним и тем же объемом источников. Проверить летописные сведения и разработанные учеными концепции в настоящее время можно только по археологическому материалу.
Китайская версия. В наиболее аргументированном виде прозвучала в работе Сунь Цзиньцзи, Ай Шэнъу, Чжуан Янь «Этническое происхождение бохайцев». Исследователи, приходят к выводу, что споры заключются в том, какой из истоков был главным – сумо мохэ или гаоли? Одним из камней преткновения в толковании этнической истории и этногенеза бохайцев является фраза в письменных источниках о том, что сумо мохэ это особый род Гаоли. Китайские исследователи считают, что ее нельзя толковать как ассимиляцию когуресцами сумо мохэ. Эта фраза, по их мнению, означает, что «Сумо мохэ, как и гаолисцы, происходили от вэймо, только потому их и назвали “особым родом Гаоли”». Далее китайские исследователи пишут: «Народ вэймо в древности распространялся очень широко, в разное время им были образованы государства и племенные союзы Фуюй, Когурё, Воцзюй. Остальные племена вэймо обитали по рекам Сунгари, Хуйфахэ,Туманган, Хуньчуньхэ в Китае и северной части Кореи. В разное время они по отдельности подчинялись Фуюй и Когурё ». Завершается анализ этнического происхождения бохайцев заключением, «…сумо мохэ являются одной из родственных ветвей вэймо, а оставшиеся когурёсцы впоследствии вошли в состав Бохая, ассимилировавшись в бохайский этнос… После Бохая оставшийся народ в большинстве переселился на запад и постепенно вошел в ханьский этнос. Отсюда становится известно, что после эпох Суй и Тан определенная часть народа вэймо через Бохай вошла в состав ханьского этноса». Таким образом, по версии китайских ученых получается следующая генеалогическая цепь – сушении - вэймо – илоу - уцзи - сумо-мохэ – когурё - бохай - хань.
Южнокорейская версия. По проблемам этногенеза и этнической истории бохайцев ведущим специалистом является профессор Сон Ки Хо. Досконально ознакомившись с работами российских ученых и археологическими материалами, а так же с китайскими летописными источниками, он принял позицию российских ученых и согласился, что основным населением Бохая являлись мохэские племена, в частности, сумо мохэ, т.е. средневековые тунгусо-маньчжуры, но при этом считает, что они находились в вассальной зависимости от когурёсцев. Более жесткую позицию по этому вопросу занял другой ведущий ученый профессор Хан Гю Чхоль, попытавшийся по письменным источникам доказать, что мохэсцы (мальгаль), принимавшие участие в создании Бохая, это не тунгусо-маньчжуры, а особый род Когурё, связанный брачными связями. Данная идея сама по себе достаточно интересная и в свете исследования ее в аспекте дуальной теории может дать чрезвычайно важный результат. Таким образом, корейская версия происхождения бохайцев дуальна и выглядит следующим образом: 1.тунгусо-маньчжурские сумо-мохэ это особый род когурёсцев, происходящий от вэймо. 2. Сумо мохэ это не тунгусо-маньчжуры, а особый род когурёсцев, восходящий к вэймо.
Российская версия. Этногенез и этническая история бохайцев была сформулирована российскими учеными еще в дореволюционные времена. В ее основе тоже лежали китайские летописные сведения. Наиболее оптимальную характеристику тунгусо-маньчжурской проблемы предложил М.В.Воробьев, заключив, что: «В целом традиционно китайская ( или маньчжурско-цинская) генеалогическая цепь: сушении – илоу — мохэ –чжурчжэни - маньчжуры – оказалась приемлемой и в своих основных звеньях мало оспаривается современной наукой». И действительно это так. Вслед за летописями практически все российские ученые считали племена сумо мохэ создателями государства Бохай и относили их к тунгусо-маньчжурам. Когурёсцев включали в число этносов, входивших в это государство.
Таким образом, китайские, корейские и российские исследователи едины в том, что государство Бохай было создано племенами сумо мохэ. По остальным позициям – происхождению, генезису и исторической судьбе наблюдаются разногласия. Рассмотрим как коррелируются археологические и письменные источники по проблеме происхождения бохайцев.
Археологическая версия. В Бохай, помимо сумо мохэ, входили когурёсцы, палеоазиаты, айны и китайцы. Социальный статус этих этносов был различный. Для установления этнического состава Бохая по археологическому материалу автором была разработана методика, по которой определялась структура средневековых культур, состоявших из трех пластов – аборигенного, регионального (государственного), эпохального. Автору удалось выделить мохэские традиции в гончарстве бохайцев и установить, что на бохайских памятниках Приморья прослеживается лепная мохэская керамика троицкой и найфельдской групп. Троицкая группа мохэ и культура амурских чжурчжэней являются разными этапами одной культуры и вполне сопоставимы с племенами хэйшуй мохэ, генеалогию которых продолжили чжурчжэни и маньчжуры. Ситуация с найфельдской группой мохэской культуры много сложнее. Ее происхождение дуально. Она сочетает в себе две традиции – мохэскую и польцевскую. Причем влияние польцевской традиции значительное. Территория распространения памятников найфельдской группы мохэской культуры, в основном, совпадает с территорией расселения племен сумо мохэ. Выявленный по археологическим материалам дуализм найфельдской группы мохэ коррелируется с письменными источниками. Получается, что с племенами вэймо, которые тоже дуальны по происхождению, может быть сопоставлена польцевская культура. Напомним, что данная культура имеет южное происхождение и ареалы ее распространения фиксируются в Приамурье, частично, в Приморье, в Корее и в Японии (культура яёй). Получается, что движение этих племен (или племени) шло из одного ареала, но в разные стороны – на север, северо-восток и, видимо, восток. Дальнейшая их судьба была разной. В Приамурье на польцевскую культуру наслоились мохэсцы, образовав благословеннинскую и найфельдскую группы, в Приморье она, видимо, сохранилась в более чистом виде (смольнинская традиция), в Японии стала основой формирования японского этноса. Есть такие памятники и в Корее. Этническое происхождение польцевской культуры не однозначно. А.П.Окладников в археологическом материале польцевцев видел тунгусскую составляющую, А.П.Деревянко считал, что это палеоазиаты. Мы пока оставляем в стороне определение исходной этнической принадлежности польцевцев. Это требует специального анализа. Главное то, что пока в археологическом материале бохайской культуры прослеживаются две мохэские линии – троицкая и найфельдская. Причем найфельдская линия восходит к польцевской культуре, что совпадает с трактовкой китайских и корейских специалистов о том, что сумо мохэ это особый род вэймо. Особым он является, на наш взгляд, по своему дуальному происхождению, что и отмечено в письменных источниках. Таким образом, археологический материал позволяет полагать, что бохайцы это найфельдские мохэ, ассимилировавшие польцевцев.
N. N. KRADIN, A. L. IVLIEV
LIVING IN EXILE: BOHAI POPULATION IN CENTRAL MONGOLIA
Bohai state played an important role in the history of medieval peoples of North-Eastern China, Korean peninsula and Russian Primorye. It was destroyed by Kitans’ invasion in 926. Since at that moment Kitan had not enough power to annex Bohai to their empire, they decided not to go beyond the policy of indirect control. A puppet state Dongdan (“Eastern [Ki]tan”) was established on the territory of former Bohai. Fierce resistance of Bohai people made Kitan court to keep big garrisons in Bohai and it drew away their forces from new aggressive campaigns. As it is generally considered, a way out of this situation was proposed in the submitted to the emperor report of Second right minister of Dongdan Yelü Yuzhi. According to Yelü Yuzhi’s plan it was necessary to make use of weakening of Bohais as a consequence of recent victory over them and to transfer them and the center of Dongdan state to the valley of Liaohe river. That will allow to control them effectively in future and not to permit their strengthening. Emperor Yelü Deguang “joyously approved” Yelü Yuzhi’s plan.
One can judge about its’ size by the data collected by modern historians. 94 thousand Bohai households (not less than 450 thousand men) were transferred only to the territory of Liaoxi, Liaodong and modern Zhaouda aimak. Only 20 thousand Bohai families remained on the former territory of Bohai (Wang Chengli 1984). Deportation was a severe disaster for Bohais. Even official history of Kitan empire “Liao shi” informs that many Bohais fled to Korea (Xinluo) and to Jurchen. At that time Bohai households by whole counties were transferred not only to the area of Liaoyang, but also much more to the west to outskirts of Supreme capital of Kitan. Hundreds and thousands of them were attached to ordos of emperors for construction and service at emperor’s mausoleum and for various labor duties; they also were presented to high rank grandees.
In 2004-2010 Russian-Mongolian expedition made archaeological research in the Kitan epoch Chintolgoi balgas city and other towns. The research was sponsored by UNESCO International Institute of the Study of Nomadic Civilizations (Director of the Institute - President of Mongolian Academy of Sciences B.Enhtuvshin) and Russian Foundation of Humanities (#02-01-00176a, 06-01-91915е/G, 06-01-91915е/G, 07-01-92002а/G, 07-01-92071е/G, 08-01-92072е/G, 09-01-00042е/G, 10-01-18137е/G), and Research Program of the Russian Academy of Sciences "Historical heritage and cultural wealth of Russia", 2009-2011 (#09-I-П25-03).
The medieval town is situated in Dashinchilen somon of Bulgan aymag of Mongolia (approximately in 200 km WNW from Ulaan Baatar). Geographical position of the site is 47o52’N, 104o14’E. The shape of the ancient town is almost regular rectangle 1.2 x 0.6 km with long side oriented from North to South with slight deviation to East. There are 6 towers on the northern wall, 5 towers on the southern wall and 10 towers on each of eastern and western walls. Together with four towers on corners total number of towers is 35.
The medieval town is divided into two parts (northern and southern) by the inner wall. There is a long street which crosses the ancient town from north to south; two transversal streets are between gates in northern and southern parts of the town. There is a “П”-shaped wall protecting a gate from south in the place where a long street crosses the inner wall. There are many knolls of different height and shape in the ancient town. Fragments of tiles are found on the surface of many of them. Basing on the study of the relief inside of the ancient town it is possible to recognize separate constructions and blocks surrounded by walls less than 1 m high. The majority of such constructions are in the northern part of the ancient town, it allows identifying the latter as an administrative part of this settlement. For our excavation we have chosen one of knolls situated in the northern part of the ancient town in immediate vicinity from the “long street”. Choosing the object for excavation we supposed that it should be a construction of medium size situated close to the street, so it will be possible to study not only the construction itself but also a street adjacent to it.
A big number of ceramic and tile fragments, other artifacts including works of art, remains of fauna was found during excavation. Fragments of ceramic vessels are most numerous. The very important results of excavations – the discovery of artifacts with traces of Bohai culture influence in Chintolgoi balgas. In particular, excavation of 2004-2008 has revealed such typical for Bohai archaeological culture objects as round “chips” made of vessels’ walls, horizontal band handles of ceramic vessels, kangs. Construction of walls in another ancient town – Emgentiyn kherem (excavations in 2009) from this territory has some features typical to many ancient towns of Bohai. It has stone masonry in inner and outer sides of the earthen wall. However, the earthen wall itself was made by hantu method typical for Chinese culture.
The archaeological research data can be supplemented with historical records about Liao Dynasty. In 1004, Zhenzhou fortress - most north-western boundary town of Kitan Empire - was built in the place of “old town Kedun”. 20000 Kitan horsemen were sent to serve here. Also 700 households of Bohai, Jurchen, and Han people were attached to provide them with provisions. These households were settled in Zhenzhou and in subdued to it Fangzhou and Weizhou towns. (Liao shi, ch. 37: 14a). Thus, traces of Bohai people transferred by their conquerors have been found in thousands kilometers from their motherland, in Mongolian steppes.
О.В. ДЬЯКОВА, Е.В. СИДОРЕНКО
БОХАЙСКИЙ СЛОЙ КУНАЛЕЙСКОГО ГОРОДИЩА
В дальневосточной историографии проблема бохайского пограничья относится к числу актуальных, но не завершенных исследований. Большие подвижки в данном направлении сделаны китайскими археологами в рамках «Северо-восточного проекта», выявившие ареалы бохайских памятников в провинциях Цзилинь и Хэйлунцзян. Основательная работа проведена российскими специалистами, картировавшими приморские бохайские памятники. В данном докладе речь пойдет об одном из памятников северо-восточного Приморья, территорию которого не все владивостокские археологи включают в Бохай. Поэтому прежде сформулируем основные признаки бохайской археологической культуры. Главным диагностирующими признаком бохайской культуры, выделяющим её из мохэской общности и отделяющим от мохэской культуры и культуры амурских чжурчжэней, является сочетание в комплексе лепной посуды мохэского типа и бохайских горшков когурёского происхождения. Бохайские памятники Приморья очень разнообразны по материалу и не коррелированны. Памятники, которые принято относить к основополагающим и эталонным, например, Краскинское городище, вследствие своего специального назначения (порт) заметно выбиваются по признакам из традиционной характеристики. В то же время все 27 памятников северо-восточного Приморья отвечают главным диагностирующим признакам бохайской археологической культуры.
Одним из таких памятников является Куналейское городище, расположенное в 18 км севернее п. Пластун и в 42 км южнее п. Терней, по левому берегу р. Куналейки в месте впадения её в р. Джигитовку. Памятник многослойный. Поздний слой относится к культуре чжучжэньского государства Восточное Ся, в результате строительной деятельности которого более древние слои, в том числе и бохайский, оказались значительно повреждены. Непотревоженные участки бохайского слоя сохранились под слоями выброса и представлены комплексами № 2, 15, 15-а и 20.