Geum.ru

Правозащитный центр "мемориал" memorial human rights center

Вид материалаДокументы
1.1. Структура: Так что же такое Кабардино-Балкарский Джамаат?
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   17

1.1. Структура: Так что же такое Кабардино-Балкарский Джамаат?


Под Джамаатом КБР, или Кабардино-Балкарским Джамаатом, мы понимаем существовавшее в КБР с 1998 по 2005 год сообщество неформальных мусульманских групп (джамаатов), в основу которого был положен принцип единоличного управления каждой из групп в отдельности и всем сообществом в целом. Осуществлялось это управление т.н. «амирами» – т.е. религиозными руководителями различного ранга, представленными на каждом из уровней, составлявших Джамаат КБР.

Строго говоря, Джамаат Кабардино-Балкарии имел трехуровневую структуру:

1. амир Джамаата КБР во главе совета амиров городов/сел

2. амир города/села как руководитель амиров джамаатов

3. «малый», или местный джамаат, во главе с амиром джамаата (местным амиром).

Как следует из этой схемы, Джамаат состоял из трех уровней, на каждом их которых был свой «амир», руководящий действиями амира нижестоящего и/или подчиняющийся амиру вышестоящего уровня.

Всего в Джамаате КБР насчитывалось около сорока «малых» джамаатов. Об этом, в частности, пишет Анзор Астемиров (мусульманское имя «Сейфуллах») бывший помощник амира Джамаата КБР, некогда второе лицо в Кабардино-Балкарском Джамаате:

«В то время [на момент создания Джамаата КБР – прим. авт.] в “общину КБР” входило 14 групп, позже их число увеличилось втрое»11.

Во многих селах Кабардино-Балкарии, не говоря уже о городах республики, было более одного джамаата (часто «свой» джамаат был в верхней и нижней части того или иного населенного пункта). В столице КБР городе Нальчик было не менее семи джамаатов. Конечно, главным критерием здесь было наличие своей мечети (которые официально именовались не мечетями, а «молельными комнатами» и «молельными домами»). Как правило, группа мусульман только тогда могла стать джамаатом, когда у этой группы было отдельное помещение для молитв (мечеть/молельный дом/молельная комната). Группа мусульман (например, жители одного района), не имевшая своей мечети, в большинстве случаев структурно входила в джамаат соседнего района. Однако были и исключения. Так, в микрорайоне «Горный» Нальчика был джамаат, у которого не было своего помещения для молитв. Однако до закрытия мечетей в Кабардино-Балкарии (о чем мы поговорим позже) подобные случаи были редкостью.

Что касается общей численности Джамаата КБР, на этот счет нет единого мнения. Мы склонны больше доверять оценке, данной самим бывшим руководителем Джамаата – амиром Мукожевым, который утверждал, что «к осени 2005 года численность Джамаата достигала нескольких тысяч человек»12.

Амиры, стоявшие во главе местных джамаатов города Нальчика («городских джамаатов»), выбирали одного из себя амиром Нальчика. Последний, наряду с амирами других городов и сел Кабардино-Балкарии, входил в Совет амиров (арабск. «маджлис шура»13) КБР, подчинявшийся непосредственно амиру Джамаата КБР Мусе Мукожеву и проходивший под председательством последнего14.

Совет амиров в том виде, в котором он существовал на городском (в Нальчике), а также на региональном уровне (совет амиров городов и сел КБР), был постоянно действующим органом, с помощью которого осуществлялось управление общиной. Как пишет Анзор Астемиров, «Маджлис Шура» (Совет амиров) Кабардино-Балкарии собирался один раз в месяц. На нем «обсуждалась ситуация в республике и принимались решения. При Маджлисе был создан общий Фонд, в который члены общины собирали взносы и пожертвования»15.

Местом проведения собраний до лета 2004 года была Вольноаульская мечеть города Нальчика, проповеди (араб. «хутба») в которой читал сам амир Джамаата КБР Муса Мукожев.

Отдельного внимания заслуживают слова Анзора Астемирова, некогда бывшего второго человека в Джамаате КБР о том, что «этот Маджлис мог переизбрать амира»16. Выборы амира Джамаата КБР за все время существования Джамаата проводились лишь однажды – осенью 1998 года, когда Джамаата как такового, по сути, не было. На том совете, избиравшем Мусу Мукожева главой Джамаата КБР, присутствовали не амиры городов и сел (как должно было быть, если бы эти выборы состоялись в Джамаате КБР более позднего, «зрелого» периода), а амиры 14 местных общин, решивших объединиться в «большой» Джамаат. Наши собеседники из числа бывших членов Джамаата также признавали, что формально у Маджлис Шуры Кабардино-Балкарии были полномочия переизбрать амира Джамаата КБР, однако фактически вопрос об избрании другого амира вместо Мусы Мукожева никогда не выносился на заседания Совета амиров.

Может возникнуть впечатление, что власть амира была чуть ли не абсолютной, а действия могли быть чуть ли не произвольными, - если не учитывать очевидные для членов общины ограничения. Амир был ограничен рамками религиозного догмата, как и его возможные оппоненты, которые могли с ним спорить о трактовках догмата17.

Согласно общему мнению, озвученному, в частности, многими нашими собеседниками, Совет амиров городов и сел республики не обладал реальной «властью» – на деле все решения принимали амир Джамаата КБР Мукожев и его окружение. Необходимо отметить, что, в отличие от «бессменного» амира Джамаата КБР, амир Нальчика за время существования Джамаата КБР переизбирался несколько раз18.

Как говорили нам люди, близкие к Джамаату КБР либо входившие в его состав, в некоторых других (помимо Нальчика) городах и селах Кабардино-Балкарии, в которых насчитывалось более одного джамаата (например, в городе Баксан, селении Дугулубгей и т.д.), местные амиры также выбирали одного из себя амиром города/села. Вот только как это происходило на практике, а также существовал ли за пределами Нальчика институт Совета местных амиров, точно сказать мы не можем, поскольку информация на этот счет противоречива. Что же касается амира Нальчика, известно, что мусульманин, занимающий эту неформальную «должность», не мог одновременно возглавлять местный джамаат. На это обстоятельство указал нам в личной беседе бывший член джамаата «Северный», приведя пример бывшего амира джамаата «Северный» Марата Гулиева, который, пробыв лидером своей общины около двух месяцев, добровольно сложил с себя эти полномочия сразу после того, как был избран амиром Нальчика.

Второй уровень в структуре Джамаата КБР (городская/сельская община, состоявшая из местных джамаатов данного города/села) был промежуточным и носил, по всей видимости, условный характер. За амирами этого звена (например, амир Нальчика или амир поселка Залукокоаже Зольского района), в отличие от амиров «малых» джамаатов и «большого» Джамаата, не стояло по-настоящему единой, сплоченной организации. Входившие в Джамаат КБР мусульмане того или иного населенного пункта четко сознавали свою принадлежность как к местной общине (например, к джамаату «Северный» одноименного микрорайона Нальчика), так и к единому Джамаату Кабардино-Балкарии. Однако под «джамаатом города» или «джамаатом села» сами входившие в него мусульмане понимали скорее условное объединение «малых» джамаатов по территориальному принципу, нежели некий единый организм.

Что касается иногда встречающегося в материалах СМИ смешения понятий «джамаат» и официальная «религиозная организация», то все различие между ними становится очевидным, если иметь в виду следующие два обстоятельства.

Во-первых, джамааты, подчинявшиеся амиру Мукожеву, были именно неформальными объединениями, в противоположность формальным (т.е. официально зарегистрированным) мусульманским организациям, которые, в свою очередь, подчинялись централизованной религиозной организации мусульман Кабардино-Балкарии – ДУМ КБР19. Джамааты и официальные религиозные организации имели под собой одно и то же основание – сообщество (в широком смысле)20 мусульман того или иного района /квартала. Тем не менее, джамаат и официальная религиозная организация – явления совершенно разного порядка: первое было «живой», подвижной структурой и характеризовалось минимумом формализма, второе существовало по большей части лишь на бумаге. Именно поэтому членство в местном джамаате не мешало многим кабардино-балкарским мусульманам числиться в религиозной организации по месту проживания. Члены Джамаата КБР нередко составляли большинство в соответствующей официальной религиозной организации. Однако это ни в коем случае не дает нам право говорить, что данная (официально зарегистрированная) религиозная организация структурно входила в Кабардино-Балкарский Джамаат.

Во-вторых, для любого члена местного джамаата вхождение или невхождение в религиозную организацию данного района (квартала) не имело большого значения. По нашим наблюдениям, далеко не все члены местных джамаатов в Нальчике знали о том, что в их районе (квартале) зарегистрирована мусульманская организация, к которой, к тому же, формально принадлежат многие из членов их джамаата. В городе Нальчике (не считая пригородов – поселков Кенже, Белая речка, Хасанья) действовали как минимум семь джамаатов и были зарегистрированы не менее девяти мусульманских организаций (за вычетом также имеющих статус «религиозных организаций» ДУМ КБР и Кабардино-Балкарского Исламского Института).