Анализ судебной практики по вопросам квалификации кражи и проблемы применения законодательства Проблемы квалификации простого состава кражи (ч. 1 ст. 175 Ук рк)

Вид материала

Закон

Содержание Предметом кражи Проблемы квалификация кражи при отягчающих обстоятельствах

Подобный материал:

• Курсовая работа по уголовному праву. Тема : «Уголовная ответственность за квартирные, 315.56kb.
• Программа повышения квалификации профессорско-преподавательского состава по направлению, 175.72kb.
• Обобщение судебной практики Арбитражного суда Республики Саха (Якутия) за 2010 год, 376.37kb.
• А. В. Мильков банкротство. Проблемы совершенствования закон, 2104.95kb.
• Учебно-тематический план повышения квалификации «Актуальные проблемы теории и практики, 136.43kb.
• Программа курсов повышения квалификации профессорско-преподавательского состава, 164.99kb.
• Анализ законодательства в сфере государственной регистрации актов гражданского состояния, 168.53kb.
• Учебный план программы повышения квалификации «Современные проблемы воспитательного, 257.03kb.
• Доклад по теме: практика рассмотрения земельных споров судами Тверской области за 2010, 171.59kb.
• Проблемы квалификации преступлений в сфере экономической деятельности, 431.08kb.

Анализ судебной практики по вопросам квалификации кражи

и проблемы применения законодательства


Проблемы квалификации простого состава кражи (ч. 1 ст. 175 УК РК)


Прежде всего, для наглядности нами приведены некоторые сведения по изученным делам о кражах чужого имущества (т а б л и ц а №1)

№ п/п	Название суда	Изучаемый период	Количество изученных приговоров	Применение ст.63 УК	Применение ст.67 УК	Кража сотового телефона
1.	Горсуд г.Кокчетава	Первое полугодие 2009 года	108	20 – 18,5%	69 – 63,8%	23-21,2%
2.	Горсуд г.Петропавл.	Первое полугодие 2009 года	150	18 – 12.0%	69 - 46,0%	33 – 22.0%
3.	Горсуд г. Петропавл.	2008 год	151	28 – 18,5%	70 – 46,4%	37 – 24,5%
4.	И т о г о		409	66 – 16,1%	208 - 50,8%	93 – 22,7%

Изучение судебно-следственной практики показало, что органы предварительного следствия и суды, в целом, правильно применяют нормы действующего законодательства по вопросам уголовной ответственности за кражу. Уголовная ответственность за кражу реализуется через юридическую оценку совершенного деяния, которая называется квалификацией преступления и определяется как установление и юридическое закрепление точного соответствия между признаками совершенного деяния и признаками состава преступления, предусмотренного уголовно-правовой нормой ^1[8]. При квалификации используется не вся уголовно-правовая норма, так же как и не вся совокупность признаков совершенного преступления. Та часть признаков, которая необходима для квалификации содеянного, охватывается понятием состава преступления.

Согласно ст. 3 УК РК единственным основанием уголовной ответственности является совершение преступления, то есть деяния, содержащего все признаки состава преступления, предусмотренного Уголовным кодексом. Из этого следует, что состав преступления является юридическим основанием уголовной ответственности.

При применении норм ст. 175 УК важно правильно определить объект преступления. Объектом кражи являются отношения собственности. Согласно Конституции Республики Казахстан в Республике Казахстан признаются и равным образом защищаются государственная и частная собственность (статья 6). В зависимости от значимости для потерпевшего похищенного имущества государство дифференцирует уголовную ответственность. Согласно п. 5 примечания к ст. 175 УК мелкое хищение чужого имущества, принадлежащего на праве собственности организации или находящегося в её ведении, совершенное путем кражи, мошенничества, присвоения или растраты, не влечет уголовной ответственности. Лицо виновное в его совершении, несет административную ответственность в соответствии с законом. Хищение признается мелким, если стоимость похищенного имущества не превышает десятикратного размера месячного расчетного показателя, установленного законодательством Республики Казахстан на момент совершения деяния.

Конституционный Совет Республики Казахстан признал такую дифференциацию ответственности не противоречащей нормам Основного закона. Поводом для рассмотрения этого вопроса было обращение в Конституционный Совет суда города Балхаша по конкретному уголовному делу. Суд свое представление мотивировал тем, что согласно статье 52 КоАП Каз. ССР и пункту 5 примечаний к статье 175 УК РК при стоимости похищенного имущества, не превышающего десятикратного размера месячного расчетного показателя, установленного законодательством Республики Казахстан, в зависимости от принадлежности имущества в одних случаях наступает административная ответственность, в других случаях - уголовная. По мнению суда, такое законодательное решение вопроса об ответственности за хищение ущемляет закрепленные Конституцией Республики Казахстан права и свободы человека и гражданина и противоречит пункту 1 статьи 6, пункту 2 статьи 14 Конституции. В связи с изложенным, суд производство по делу приостановил и обратился в Конституционный Совет с просьбой признать неконституционными статью 52 КоАП Каз.ССР и пункт 5 примечаний к статье 175 УК РК. По мнению же Конституционного Совета, из пункта 1 статьи 6 Конституции не следует, что государство гарантирует равную защиту собственности путем установления одинаковой ответственности за совершение одинаковых противоправных действий против чужой собственности. Согласно пункту 2 статьи 6 Конституции объем и пределы осуществления собственниками своих прав, гарантия их защиты определяются законом. Законодатель, в соответствии с подпунктом 1) пункта 3 статьи 61 Конституции, вправе издавать законы, касающиеся ответственности физических лиц, исходя из общественной опасности правонарушений, реального вреда для охраняемых правом общественных отношений. Нормы законодательства Республики Казахстан, обеспечивая равную защиту права собственности, как организации, так и граждан, устанавливают различные меры ответственности за одинаковые правонарушения, учитывая значимость похищенного имущества для собственника.

В рассматриваемом случае, законодатель установил за противоправные деяния, направленные против собственности физических лиц, более жесткую уголовную ответственность, которая является дополнительной гарантией защиты права собственности человека и гражданина. Следует также учитывать, что рассматриваемые нормы дифференцируют ответственность не по формам собственности (государственная или частная), а по собственникам (граждане или организации). Организации могут создаваться на базе государственной, так и частной собственности.
Следовательно, по мнению Конституционного Совета, законодатель не нарушил конституционный принцип равной защиты государственной и частной собственности.

По изученным нами уголовным делам вопросов по указанной проблеме не возникало. Представляется необходимым все же разъяснить, что в тех же случаях, когда совершается хищение из крестьянского (фермерского) хозяйства действия виновного, если стоимость похищенного имущества не превышает десятикратного размера месячного расчетного показателя, деяние следует расценивать как мелкое хищение из организации и лицо должно нести административную ответственность. Такой вывод вытекает из содержания норм Закон Республики Казахстан от 31 марта 1998 года № 214-I «О крестьянском (фермерском) хозяйстве». Так, согласно ст. 1 этого Закона крестьянским (фермерским) хозяйством признается семейно-трудовое объединение лиц, в котором осуществление индивидуального предпринимательства неразрывно связано с использованием земель сельскохозяйственного назначения для производства сельскохозяйственной продукции, а также с переработкой и сбытом этой продукции.

Субъектами крестьянского (фермерского) хозяйства являются физические лица, занимающиеся предпринимательской деятельностью без образования юридического лица и при отсутствии признаков юридического лица.

Членами крестьянского (фермерского) хозяйства являются супруги, дети, усыновленные (удочеренные) дети, родители и другие близкие родственники, совместно ведущие общее хозяйство.

Крестьянское (фермерское) хозяйство может выступать в формах:

крестьянского хозяйства, в котором предпринимательская деятельность осуществляется в форме семейного предпринимательства, основанного на базе общей совместной собственности;

фермерского хозяйства, основанного на осуществлении личного предпринимательства;

фермерского хозяйства, организованного в форме простого товарищества на базе общей долевой собственности на основе договора о совместной хозяйственной деятельности.

Согласно статье 4 этого же закона, имущество крестьянского (фермерского) хозяйства принадлежит его членам на праве общей совместной или общей долевой собственности.

Таким образом, сравнительный анализ примечания к ст.175 УК РК и приведенных норм рассматриваемого закона позволяет сделать вывод о том, что организацией в смысле примечания к ст.175 УК РК может быть не обязательно юридическое лицо. Таковой может быть признан коллектив, имеющий совместную собственность для определенной деятельности, который подпадает под понятие организация.

Предметом кражи, как и хищений в целом, может быть имущество, которое следует отличать от объекта преступления – общественных отношений.

Прежде всего, предмет кражи обладает физическим признаком. Это означает, что предмет кражи материален, является частью материального мира, т.е. обладает признаком вещи.

Второй признак предмета кражи – экономический. Предметом кражи может быть только вещь, имеющая определенную экономическую ценность. Обычное выражение ценности вещи – её стоимость, денежная оценка. Поэтому деньги, валютные ценности, ценные бумаги (акции, государственные облигации, ваучеры, депозитные сертификаты и т.п.), являющиеся эквивалентом стоимости, также могут быть предметом кражи.

Ввиду отсутствия экономического признака не могут рассматриваться в качестве имущества документы неимущественного характера, а также документы, которые не являются носителями стоимости, но лишь предоставляют право на получение имущества (доверенность, накладная, квитанция и т. д.). Кража такого документа с целью последующего незаконного получения по нему чужого имущества представляет собой приготовление к мошенничеству. Сказанное относится и к легитимационным знакам (жетонам, номеркам и т.п.). Ответственность за похищение официальных документов, а также штампов или печатей, не связанное с завладением имуществом, наступает по ст. 324 УК РК.

Имущество как предмет кражи необходимо отличать от предмета экологических преступлений, поэтому естественные природные богатства не признаются как имущество в рассматриваемом смысле. Чтобы стать таковым, соответствующие предметы должны быть выделены из естественной природной среды трудом человека. Таким образом, не являются предметом кражи лес на корню, рыба и животные в естественном состоянии (реках, озерах, лесах), полезные ископаемые в недрах земли и т.д. Однако срубленный лес (деревья), выловленная рыба, отстрелянная дичь, добытые, т.е. извлеченные из природного состояния, полезные ископаемые превращаются в предмет преступлений против собственности.

Третий признак предмета кражи – юридический. Таким предметом может выступать лишь чужое имущество, т.е. не находящееся в собственности или законном владении виновного. В связи с этим предметом кражи не может быть, например, имущество, принадлежащее виновному на праве общей (долевой или совместной) собственности. Не является преступным посягательством против собственности и имущество, находящееся на умершем или при нем. В связи с тем, что после захоронения родственники или наследники добровольно исключили оставленные при усопшем вещи из состава своего имущества, похищение находящихся в захоронении предметов квалифицируется не как преступление против собственности, а как преступление против нравственности (ст. 275 УК РК – Надругательство над телами умерших и местами их захоронения).

Объективная сторона хищений, предусмотренных статьями УК РК об ответственности за преступления против собственности, отличается друг от друга способом их совершения, за исключением хищения предметов, имеющих особую ценность (ст. 180 УК РК), которое предполагает любой способ их хищения. Кража же характеризуется с объективной стороны тайным способом совершения. Судебная практика и уголовно-правовая теория считают хищение тайным, если оно совершено в отсутствие потерпевшего или посторонних (для преступника) лиц либо хотя и в их присутствии, но незаметно для них. Если же потерпевший или посторонние лица видели факт завладения преступником чужого имущества, но сам виновный этого не осознавал и считал, что действует тайно, такое хищение следует также квалифицировать как кражу. В этом отношении характерным является уголовное дело, рассмотренное Петропавловским городским судом 11 сентября 2008 года по обвинению К. Последний, подъехал с неустановленным следствием лицом по имени «Юрий» к дому потерпевшей, желая совершить хищение, не ставя при этом в известность о своих преступных намерениях лицо по имени «Юрий». Убедившись в отсутствии хозяйки квартиры, К. выставил раму окна, и незаконно проник вовнутрь квартиры, откуда похитил телевизор «Самсунг» стоимостью 19 900 тенге. Факт выноса телевизора из квартиры был замечен его сестрой Р., которая поинтересовалась, что он делает. Виновный не отреагировал на вопрос сестры, а Юрию сообщил, что потерпевшая К-ва, с которой он сожительствовал, знает о том, что он забирает свой телевизор. В судебном заседании свидетель Р. сообщила, что она посчитала, что К. распродает свои вещи из дома, и поэтому окликнула его. Таким образом, установлено, что свидетель Р. хотя и видела само событие завладения имуществом, но не осознавала его преступный характер. Сам К., совершая преступление, также субъективно желал скрыть истинный характер своих действий. Поэтому суд правильно указал в приговоре, что при указанных обстоятельствах действия К. необходимо переквалифицировать с пунктов б), г) ч. 2 ст. 178 УК РК на пункты б), г) ч. 2 ст. ст. 175 УК РК, то есть признать его виновным в совершении кражи чужого имущества, совершенной неоднократно, с незаконным проникновением в жилище ^2[9].

По другому уголовному делу, Кокшетауский городской суд в приговоре от 16 апреля 2009 года не согласился с квалификацией органами предварительного следствия действий М.. как совершение грабежа и усмотрел по делу совершение кражи. Обстоятельства совершения данного деяния следующие. М. и Ш., будучи в нетрезвом состоянии, незаконно проникли на территорию ТОО «Стерх» и путем перекидывания через забор похитили запасные части и технические агрегаты на сумму 195 000 тенге. На месте преступления они были замечены их знакомым по фамилии Д., к которому они обратились с просьбой никому не говорить о происходящем. Д. молча покинул их и рассказал о происходящем С., который направился к месту происшествия. М. и Ш., услышав оклик С., скрылись с места происшествия, не доведя преступный умысел до конца. Органы предварительного расследования квалифицировали действия виновных как покушение на грабеж, совершенное группой лиц по предварительному сговору с проникновением в хранилище, по ч. 3 ст. 24, пунктам в), г) ч. 2 ст. 178 УК РК. Суд не согласился с такой квалификацией и оценил действия виновных как покушение на совершение кражи, совершенное группой лиц по предварительному сговору с незаконным проникновением в хранилище. При этом суд основывал свой вывод на показаниях подсудимого М., который заявлял, что они с Ш., решив совершить кражу, полагали, что Д. никому не скажет о краже. Суд в приговоре указал, что данное утверждение подсудимого не опровергнуто стороной обвинения, более того оно подтверждается показаниями свидетеля Д. о том, что он, видя, что М. и Ш. намерены совершить кражу, попросили его никому не говорить о совершаемой краже, и он молча ушел, не возразив на их просьбу.

Суд также сослался на п. 4 Нормативного постановления Верховного Суда Республики Казахстан от 11 июля 2003 года «О судебной практике по делам о хищениях», в котором указано: «Если хищение совершалось в присутствии лиц, с которыми виновный находится в родственных, дружественных и иных взаимоотношениях личного характера, в связи с чем, он рассчитывал, что они не будут доносить и пресекать его действия, деяние в таких случаях также следует квалифицировать как кража. Если вышеуказанные лица пресекли действия, направленные на хищение чужого имущества, то виновный должен нести ответственность за покушение на кражу» ³.

Следует отметить, что и в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 декабря 2002 года «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» по рассматриваемому вопросу изложено аналогичное разъяснение, но при этом указано, что совершение хищения только в присутствии близких родственников может быть квалифицировано как кража. По этой позиции Верховного Суда РФ в юридической литературе отмечается, что круг лиц, на молчание которых может рассчитывать виновный при совершении хищения в их присутствии, должен быть расширен. К данным лицам следует относить не только близких родственников, но и иных лиц, в силу сложившихся личных отношений с которыми у виновного возникает уверенность, что в ходе изъятия чужого имущества он не встретит противодействия с их стороны и что они не донесут на него. Такими лицами могут быть друзья, знакомые, лица, с которыми они ранее отбывали наказание, употребляют спиртное или наркотики и т.п. ⁴ Таким образом, более предпочтительной признается позиция Верховного Суда Казахстана.

Аналогичную картину, связанную с квалификацией кражи можно проследить и по другому делу, рассмотренному Кокшетауским городским судом 20 мая 2009⁵. Согласно приговору, Ш. и лицо не установленное следствием, подъехали на такси к строящемуся объекту, где ранее работал Ш. Последний, взял в вагончике ключи от гаража и, вместе с неустановленным следствием лицом, похитили принадлежавшие А-ой стройматериалы и инструмент на сумму 29 200 тенге. Свидетелем всего происходящего был сторож, которого Ш. знал. Сторож, увидев, что Ш. завладел ключом и намеревается проникнуть в гараж, позвонил хозяйке объекта. После он обратился к похитителям и сказал им: «Мужики, не стоит этого делать, сейчас хозяйка приедет, она уже была». В ответ те заявили: «Да ладно, все нормально, успокойся». После такой реакции пришельцев сторож снова позвонил хозяйке и попросил срочно приехать. И когда он опять попросил прекратить преступные действия, похитители ответили: «Ладно, завязывай!». После того, как такси, груженное похищенным, отъехало, прибыла хозяйка. Сторож указал направление, в котором скрылись виновные. Через некоторое время все они вернулись с хозяйкой и затем были задержаны. Органы предварительного следствия квалифицировали действия Ш. по пунктам в), г) ч. 2 ст. 178 УК как грабеж, совершенный группой лиц по предварительному сговору с проникновением в хранилище. Суд переквалифицировал его действия на ч. 3 ст. 24, пункты в), г) ч. 2 175 УК РК, признав, что имело место покушение на совершение кражи, совершенное группой лиц по предварительному сговору с незаконным проникновением в хранилище. При этом суд мотивировал тем, что водитель такси был введен преступниками в заблуждение и не знал, что совершается хищение, а в отношении сторожа подсудимый рассчитывал на его молчание, полагая, что тот не сообщит о преступлении, т.к. сам в это время отбывал наказание в колонии-поселении. На основании этого суд счел важным обстоятельством и то, что даже и по мнению водителя такси сторож и похитители являлись друзьями.

Коллегия по уголовным делам Акмолинского областного суда по протесту прокурора данный приговор суда первой инстанции изменила. В постановлении коллегии было указано, что по обстоятельствам дела, установленным самим же судом, имел место грабеж, поскольку деяние было совершено в присутствии постороннего лица. При этом как виновное лицо, так и свидетель Я., осознавали характер совершаемого преступления. Кроме того, коллегия указала, что при указанных обстоятельствах преступление следует считать оконченным, так как осужденный с похищенным покинул место преступления и был задержан только лишь в пути следования, когда уже имел возможность распорядиться похищенным имуществом по своему усмотрению. Окончательно действия Ш. были квалифицированы по пунктам в), г) ч. 2 ст. 178 УК РК.

Как видно из приведенного примера, для правильной оценки обстоятельств по делу и квалификации преступления важно правильно оценить, в каких взаимоотношениях были сторож и подсудимый. Несмотря на то, что подсудимый ранее работал на данном объекте и хорошо знал сторожа, по делу не установлено доказательств, которые бы указывали на то, что у подсудимого были реальные основания рассчитывать на его молчание, следовательно, отрицать факта наличия открытости хищения, характерного для грабежа, оснований не имелось.

Ошибка суда при принятии решения о неоконченности хищения была связана с тем, что он ошибочно полагал, что задержание подсудимого с похищенным имуществом неподалеку от места преступления, указывает на то, что он не имел реальной возможности распорядиться украденными ценностями.

Такое суждение трудно признать правильным. Ведь для решения вопроса об оконченности преступления не имеет значения, распорядился ли подсудимый похищенным имуществом, а принимаются во внимание обстоятельства, которые указывают на то, что он мог или не мог это сделать. Судя по описанным в приговоре обстоятельствам, подсудимый уже стал распоряжаться похищенным имуществом, он его вывез на такси, и только благодаря оперативности полиции, подсудимый с похищенным имуществом был задержан, при этом он уже находился на определенном удалении от объекта, откуда были похищены стройматериалы и инструмент. А это означает, что подсудимый уже имел возможность распорядиться похищенным по своему усмотрению и совершенное преступление, как правильно определила коллегия областного суда, следует считать оконченным.

Суды иногда ошибочно квалифицируют как кража преступление, предусмотренное ст. 176 УК РК, – присвоение или растрата вверенного имущества. Так, Петропавловским городским судом была признана виновной Б. которая, работая продавцом в контейнере на рынке «Алатау», принадлежащем З-ой, похитила средства в сумме 78 000 тенге, принадлежащие последней ⁶. В данном случае совершено хищение путем присвоения вверенного имущества, ответственность за которое предусмотрено ст. 176 УК РК. Отличие присвоения и растраты от кражи и других форм хищения заключается в том, что преступник завладевает имуществом, которое ему вверено для хранения, реализации, ремонта, обработки, перевозки, временного пользования и т.д., т.е. которое находится в его правомерном владении, либо виновный в силу служебного положения наделен правом отдавать распоряжения по поводу использования данного имущества, которое таким образом находится в его ведении ⁷.

По рассматриваемому делу, Б. имела правомочия по реализации вверенного ей имущества, и оно находилось в её ведении. Несмотря на то, что в этом хищении имеется элемент тайности, действия виновной надо было квалифицировать как присвоение по ст. 176 УК РК.

Имеются случаи квалификации мошенничества как кража. Так, Кызылжарским районным судом Северо-Казахстанской области был осужден за совершение двух преступлений по пункту в) ч.3 ст.175 УК РК ранее неоднократно судимый Б., который совершил преступление при следующих обстоятельствах. Он, находясь в комнате общежития в с. Бишкуль, увидел висящий на шее у П. сотовый телефон, принадлежащий последнему. Б. попросил передать ему телефон, чтобы позвонить, вышел из комнаты и скрылся. Эти действия Б. были квалифицированы как кража. Фактически же совершено мошенничество, ответственность за которое предусмотрена ст. 177 УК РК.

Если виновный начал совершать хищение тайно, но, будучи застигнутым и сознавая это, продолжает изъятие имущества открыто, его действия представляют грабеж. Если он при этом применяет насилие с целью завладения имуществом или его удержания непосредственно после изъятия, эти действия должны квалифицироваться в зависимости от характера примененного насилия, как насильственный грабеж (ч. 2 ст.178 УК РК) или разбой (ст. 179 УК РК). Таким образом, хищение, начатое как кража, может перерасти в грабеж или разбой. Перерастание кражи возможно только до момента её окончания, т.е. до того, как у виновного появляется возможность распорядиться похищенным. Применение насилия после окончания кражи, для удержания похищенного необходимо квалифицировать, при наличии к тому оснований, как преступление против личности или порядка управления (в зависимости от того, к кому применяется насилие), но не как насильственное преступление против собственности.


Проблемы квалификация кражи при отягчающих обстоятельствах

(ч. 2 ст. 175 УК РК)


Отягчающими кражу обстоятельствами согласно ч. 2 ст. 175 УК РК, являются: совершение кражи группой лиц по предварительному сговору, неоднократно, с незаконным проникновением в жилое, служебное или производственное помещение либо хранилище.

Согласно, пункту 8 Нормативного постановления при квалификации по признаку совершения группой лиц по предварительному сговору необходимо выяснять, имелась ли выраженная в любой форме договоренность двух или более лиц на хищение, состоялся ли сговор этих лиц до начала совершения действий, непосредственно направленных на завладение чужим имуществом, то есть до выполнения объективной стороны состава преступления хотя бы одним исполнителем.

Хищение квалифицируется по признаку «группой лиц по предварительному сговору» и в тех случаях, как указано в Нормативном постановлении, когда для его совершения объединены общие усилия двух или более лиц и каждый из соучастников действовал согласно предварительному распределению ролей, и когда их действия находятся в причинной связи с общим, наступившим от деятельности всех соучастников преступным результатом. В таких случаях необязательно участие в преступлении двух и более исполнителей, достаточно одного исполнителя при наличии других видов соучастников.

Эти рекомендации нормативного постановления Верховного Суда РК при квалификации кражи выполняются.

Обращает на себя внимание требование закона при решении вопроса о квалификации, действий каждого соучастника кражи.

Согласно ст. 29 УК РК соисполнители отвечают по одной и той же статье (части статьи) за совместно совершенное ими преступление без ссылки на ст. 28 УК.

Ответственность организатора, подстрекателя и пособника наступает по соответствующей части ст. 175 УК РК, по которой квалифицированы их действия, со ссылкой на статью 28 УК. На практике суды действия соисполнителей квалифицируют непосредственно по соответствующей части ст. 175 УК РК без ссылки на ст. 28 УК. Но такая квалификация соответствует только лишь роли исполнителя, определенного в законе. Согласно ч. 2 ст. 28 УК РК исполнителем признается лицо, непосредственно совершившее преступление либо непосредственно участвовавшее в его совершении совместно с другими лицами (соисполнителями). В теории уголовного права принято считать, что исполнитель сам своими действиями (бездействием) или посредством использования других лиц (не достигших возраста уголовной ответственности и невменяемых) совершает объективную сторону преступления ⁸.

Изучение судебной практики показало, что суды соисполнителями кражи ошибочно признают не только тех лиц, которые непосредственно выполняли действия, составляющие объективную сторону кражи, но и лиц, которые этого не совершали, но оказывали непосредственное содействие исполнителю в момент совершения кражи. Действия таких лиц судами квалифицируются по ч. 2 п. «а» ст. 175 УК РК, т.е., как соисполнителей. Например, действия Б. и Д., которые наблюдали за тем, чтобы не появились посторонние лица в момент совершения М. кражи запчастей из трактора, были квалифицированы по п. а) ч. 2 ст. 175 УК РК ⁹. Между тем, по обстоятельствам дела они сами изъятие имущества не совершали, предварительного распределения ролей между этими лицами и исполнителем судом не установлено.

Суды исходят из того, что таких лиц, оказывающих непосредственное содействие исполнителю преступления, следует относить к лицам, непосредственно участвовавшим в преступлении совместно с другими лицами, а потому признавать их соисполнителями. Представляется, что согласно закону более правильным будет признание соисполнителями преступления только тех участников, которые хотя бы частично выполняли объективную сторону преступления. Так, применительно к краже соисполнителями должны признаваться лица, обеспечивающие тайность изъятия, поскольку тайность входит в объективную сторону кражи, осуществляющие взлом дверей, запоров и т.п. при незаконном проникновении в жилище, помещение или иное хранилище, поскольку и эти действия входят в объективную сторону квалифицированной кражи. В то же время вывоз имущества может быть признан соисполнительством в краже только в том случае, если он в реальности представляет собой само изъятие имущества. Такого же мнения придерживаются и российские ученые.¹⁰.

От исполнителя необходимо отличать пособника, который содействует совершению преступления, но при этом не выполняет объективной стороны преступления. Перечень способов пособничества предусмотрен в ч. 5 ст. 28 УК РК и является исчерпывающим. Как уже отмечалось, если лицо устраняло препятствие к совершению преступления, и данные действия входят в объективную сторону преступления, содеянное необходимо квалифицировать как соисполнительство без ссылки на ст. 28 УК РК. Если же указанные действия не входят в объективную сторону преступления, то такое устранение препятствий следует расценивать как пособничество.

Возвращаясь к приведенному примеру из судебной практики действия Б. и Д. можно оценить по-разному в зависимости от установленных обстоятельств: как обеспечение тайности изъятия имущества – тогда это соисполнительство, или же как действия по устранению препятствий - тогда это пособничество. Судебная практика признает первый вариант и квалифицирует такие действия как соисполнительство по п. а) ч.2 ст. 175 УК РК, без ссылки на ч. 5 ст. 28 УК РК. При этом убедительных обоснований в приговоре, как того требует закон, судами в приговоре не приводится.

Интересным с точки зрения рассматриваемого квалифицирующего признака кражи - совершение по предварительному сговору группой лиц, является уголовное дело, рассмотренное Кокшетауским городским судом в отношении А.¹¹ В ходе судебного заседания было установлено, что А., имея преступный умысел, вступив в предварительный сговор на совершение кражи, с неустановленными лицами по имени «Расул» и «Дамир», пришли в помещение магазина. По предварительной договоренности А. и два других соучастника стали отвлекать внимание продавца магазина. Воспользовавшись этим, один из неустановленных следствием соучастников пытался тайно похитить сотовый телефон стоимостью 31 500 тенге. Однако его действия были замечены продавцом магазина К. и она окликнула его, с целью пресечь похищение телефона, но, несмотря на окрик потерпевшей, он положил в карман её сотовый телефон и вышел из магазина.

По мнению суда, органами предварительного следствия действия А. квалифицированы как грабеж, т.е. открытое хищение чужого имущества, неправильно, они подлежат квалификации как кража, совершенная группой лиц по предварительному сговору, неоднократно по п. а), б) ч. 2 ст.175 УК РК¹². Суд исходил из того, что у преступников был умысел на тайное хищение чужого имущества, но один из соучастников вышел за пределы их договоренности, т.е. наличествовал эксцесс исполнителя. С такими суждениями суда можно согласиться. Если говорить о квалификации действий неустановленного лица, то они были начаты как кража и затем переросли в грабеж, действительно в его действиях усматривается эксцесс, предусмотренный ст. 30 УК РК. Как указано в этой статье, за эксцесс другие соучастники уголовной ответственности не несут. Поэтому действия А. нельзя квалифицировать как грабеж. А. и второе не установленное следствием лицо имели умысел на совершение кражи, но они не довели его до конца по не зависящим от них обстоятельствам. Их действия должны были быть квалифицированы по направленности умысла, т.е. за покушение на кражу. Таким образом, действия А. подлежали квалификации по ч. 3 статьи 24 и пунктам а), б) части 2 ст.175 УК.

В таких ситуациях необходимо действия каждого соучастника квалифицировать самостоятельно. Только так можно дать правильную уголовно-правовую оценку содеянного и правильно определить роль и вину каждого соучастника.

Другим квалифицирующим признаком кражи является совершение её неоднократно. О неоднократности вкратце было уже сказано в предыдущем параграфе в связи с освещением новелл, связанных с принятием Закона Республики Казахстан «О внесении изменений и дополнений в Уголовный, Уголовно-процессуальный и Гражданский процессуальный кодексы Республики Казахстан по вопросам совершенствования судебной системы» от 10 декабря 2009 года.

В ч. 5 ст. 11 УК РК в новой редакции указано, что в случаях, когда неоднократность преступлений предусмотрена в соответствующей норме Особенной части УК в качестве обстоятельства, влекущего за собой более строгое наказание, совершенные лицом преступления квалифицируются по той статье (части статьи) УК, которая предусматривает ответственность за неоднократность преступлений и в связи с этим более строгое наказание. Такое правило в данной норме закреплено с той целью, чтобы при совершении, например, нескольких краж при наличии наряду с неоднократностью и других квалифицирующих признаков исключить возможность квалифицировать эти преступления отдельно, т.к. это привело бы к необходимости назначать наказание по совокупности преступлений, и существенно ужесточить наказание. Наличие же признака неоднократности позволяет повторяющиеся квалифицирующие признаки учесть всего один раз. По изученным при подготовке данного пособия уголовным делам, рассмотренным судами нашей республики, характерных примеров подобной квалификации не обнаружено, поэтому для демонстрации применения уголовного закона приводится пример из судебной практики Российской Федерации, где признак неоднократности в нормах УК указывался до 2003 года ¹³.

Двое осужденных совершили две кражи автомашины. Судом их действия были квалифицированы по пунктам «а» и «г» ч. 2 ст. 158 и по пунктам «а», «б» и «г» ч.2 ст.158 УК РФ (применительно к УК РК – совершение кражи группой лиц по предварительному сговору и с причинением значительного ущерба гражданину и второе преступление - совершение кражи группой лиц по предварительному сговору, неоднократно и с причинением значительного ущерба гражданину). Каждое преступление получило самостоятельную юридическую оценку, что привело к назначению наказания по совокупности преступлений. Президиум Верховного Суда РФ указал, что виновные совершили две кражи, подпадающие под признаки одной части статьи, но по разным пунктам. Содеянное в этом случае не образует совокупность преступлений, и должно быть квалифицировано только по пунктам «а», «б» и «г» ч. 2 ст. 158 УК. Осуждение за те же действия повторно по пунктам «а» и «г» ч. 2 ст.158 УК Президиум Верховного Суда РФ посчитал излишним и эту статью из приговора исключил ¹⁴.

Таким образом, совершение кражи, предусмотренной ч. 1 ст. 175 УК РК, а затем еще несколько аналогичных хищений в силу ч. 5 ст. 11 УК РК квалифицируются только по соответствующей части статьи УК, предусматривающей наказание за неоднократность преступлений, т.е. по ч. 2 ст. 175 УК. При этом подлежат указанию и другие квалифицирующие признаки, предусмотренные ч. 2 ст. 175 УК.

Согласно ч. 1 ст. 12 УК совокупность преступлений будет иметь место, когда совершается два и более преступлений, предусмотренных различными статьями или частями статей УК РК, ни за одно из которых лицо не было осуждено или не было освобождено от уголовной ответственности по основаниям, установленным законом. Поэтому, если посягательство на собственность осуществляется в разных формах (кража, грабеж, разбой), то каждое из преступлений должно получать самостоятельную юридическую оценку.

Когда лицо в разное время совершает преступления, подпадающие под признаки ч. 2 и ч. 3 ст. 175 УК, в таких случаях действия виновного в целом квалифицируются по ч. 3 ст. 175 УК РК, т.к. она предусматривает более строгое наказание (ч. 1 ст.12 УК РК). Судам необходимо в этой связи обратить внимание на разъяснение по этому поводу в нормативном постановлении Верховного Суда, где указано, что при совершении нескольких преступлений, предусмотренных различными частями одной и той же статьи УК, предусматривающими разные квалифицирующие признаки, эти деяния в целом подлежат квалификации лишь по той части статьи, которая устанавливает более строгое наказание и охватывает квалифицирующие признаки. В таких случаях квалифицирующие признаки преступления, установленные в отношении деяний, указанных в иных частях данной статьи уголовного закона, подлежат вменению и должны быть указаны в приговоре¹⁵.

Именно так и поступил суд по делу в отношении Ш., который, имея не снятые и не погашенные судимости, с целью совершения кражи похитил у своих знакомых ключи от их квартиры, проник в жилище и совершил кражу имущества, т.е. он совершил деяние, подпадающее под п.п. б), в) части второй ст. 175 УК. Он же через 20 дней совершил кражу из офиса ТОО, которая попадает под признаки п. а), б) и в) ч. 2 ст. 175 УК РК. Оба деяния в целом Петропавловским городским судом были квалифицированы по п. в) ч. 3 ст. 175 УК РК (в старой ред.), так как Ш. имел две судимости за кражу и разбой ¹⁶. Такая квалификация является верной, т.к. часть третья предусматривает более строгое наказание, чем ч. 2 ст. 175 УК. Поэтому суд, перечислив нашедшие подтверждение в судебном заседании все квалифицирующие признаки обеих краж, предумотренных как в ч. 2, так и в ч. 3 данной статьи, обе кражи квалифицировал только по ч. 3 ст. 175 УК. Вопрос о совокупности преступлений возникает и в случаях совершения нескольких хищений хотя и в одной форме (например, кража), но при этом одно из них было оконченным преступлением, а другое приготовлением или покушением на него, либо когда в одном из них лицо выступало в качестве исполнителя, а в другом - иным соучастником.

В подобных случаях каждое деяние должно быть квалифицировано самостоятельно, причем при входящем в совокупность неоконченном преступлении необходимо делать ссылку на ст.24 УК, а при указании вида соучастия в каждом из деяний указывать соответствующую часть ст. 28 УК.

От признака неоднократности следует отличать единое продолжаемое преступление. Согласно ч. 4 ст. 11 УК РК не признается неоднократным продолжаемое преступление, то есть преступление, состоящее из ряда одинаковых деяний, которые охватываются единым умыслом и целью и образуют в целом одно преступление. Более полно понятие продолжаемого преступления было дано в Постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 11 июля 1972 г. «О судебной практике по делам о хищениях государственного и общественного имущества» принципиальное значение которого актуально и сейчас. Под продолжаемым хищением, говорится в этом постановлении, понимается неоднократное незаконное безвозмездное изъятие имущества, складывающееся из ряда тождественных преступных действий, имеющих общую цель – незаконное завладение имуществом, которые охватываются единым умыслом виновного и составляют в совокупности одно преступление. Решающее значение при отграничении неоднократного преступления от продолжаемого имеет содержание умысла. При продолжаемом хищении виновный неоднократных изъятий чужого имущества реализует единый умысел на завладение имуществом.

Изучение материалов судебной практики показало, что не все суды правильно понимают приведенные признаки продолжаемой кражи и допускают ошибки в квалификации. Так, из-за непризнания наличия продолжаемого преступления неправильно был определен момент окончания преступления, совершенного ранее судимым за хищение М.¹⁷, который, используя лом, вскрыл чужой гараж и похитил из машины, находившейся в гараже, две алюминиевые фляги, запасные части от машины, две автомагнитолы и др. вещи. Все похищенное он отнес домой и вновь возвратился в гараж с намерением забрать остальные вещи из гаража и в этот момент был застигнут на месте преступления. Суд, имея в виду первый эпизод, признал эту кражу оконченным хищением. Коллегия по уголовным делам Северо-Казахстанского областного суда по протесту прокурора и апелляционной жалобе осужденного внесла изменения в приговор, переквалифицировала действия М. с пунктов б), в) ч. 2 ст. 175 на ч. 3 статьи 24 и пункты б), в) ч. 2 ст. 175 УК РК, как покушение на кражу, совершенную неоднократно с незаконным проникновением в хранилище. При этом коллегия указала, что М. было совершено продолжаемое преступление, которое учитывается как единое, состоящее из двух эпизодов, охваченных единым умыслом виновного. Указывая правильно на наличие продолжаемого преступления, коллегия по уголовным делам областного суда не сделала почему-то ссылку на ч. 4 ст. 11 УК РК, в которой дается определение продолжаемого преступления. На наш взгляд, такая ссылка на закон в судебном акте необходима.

В другом уголовном деле¹⁸ о похищении подсудимым Е. с крыши дома составных частей 4-х спутниковых антенн наличие продолжаемого преступления никем не ставилось под сомнение, но в судебных актах первой и апелляционной инстанций о наличии такого единого деяния вообще не было указано, хотя действия Е. правильно были квалифицированы как одно продолжаемое преступление по п. б), ч .2 ст. 175 УК РК.

Следующим квалифицирующим признаком кражи является «незаконное проникновение в жилое, служебное или производственное помещение либо хранилище». Несмотря на разъяснения этого признака в пункте 13 Нормативного постановления Верховного Суда, который гласит, что незаконное проникновение – это тайное или открытое вторжение либо вхождение в жилое, служебное, производственное помещение либо хранилище с целью совершения кражи, грабежа или разбоя, он понимается на практике неоднозначно.

Например, по делу в отношении Т. ¹⁹ суд в приговоре указал, что Т., имея две судимости за хищение, «путем свободного доступа» проник в квартиру, завладел имуществом на сумму 131 200 тенге и скрылся, при этом суд не квалифицировал деяние по признаку совершения кражи «с незаконным проникновением в жилище», расценив, что данный квалифицирующий признак органами предварительного следствия не вменен. При этом суд невменение данного квалифицирующего признака обосновал дословно так: «В предъявленном обвинении указано, что Т. совершил кражу путем свободного доступа. В соответствии же с требованиями ст. 320 УПК РК суд не может выйти за рамки предъявленного обвинения». Такую позицию признать правильной оснований не имеется. В соответствии с законом проникновение в жилое или иное помещение не предполагает какой-либо конкретный способ проникновения. Поэтому данный квалифицирующий признак имеет место и тогда, когда у виновного возник умысел на совершение ценностей, находящихся в указанном помещении, и он проникает в него с целью реализации преступного намерения и совершает кражу. По анализируемому уголовному делу осужденный как раз и имел умысел на завладение чужим имуществом до незаконного вхождения в жилище и то, что он вошел в незапертую квартиру (а не взломал, например, замок на двери или окно), не имеет значения для вменения данного квалифицирующего признака кражи.

Неоднозначно понимается в судебной практике и понятие «хранилище». Согласно п. 14 Нормативного постановления под хранилищем понимаются «отведенные для постоянного или временного хранения материальных ценностей строения, особые устройства, места или участки территории, которые специально оборудованы оградой или техническими средствами либо обеспечены охраной (например, предназначенные для хранения имущества или используемые в этих целях автомашины, передвижные автолавки, рефрижераторы, контейнеры, сейфы, кладовые, находящиеся под охраной железнодорожные платформы с грузом, огражденные или не огражденные охраняемые площадки и др.) Участки территории (акватории), емкости, не предназначенные для хранения, но используемые в этих целях (например, бункеры комбайнов, открытые кузова и салоны автомашин, платформы и полувагоны, которые не находятся под охраной либо не имеют приспособлений, препятствующих проникновению в них) к понятию «хранилище» не относятся. Действия виновного, похитившего составные части автомашины (автомагнитола и другие вмонтированные детали автомашины), квалифицирующего признака хищения с незаконным проникновением в хранилище не образуют»²⁰.

Изучение судебной практики показало, что диаметрально противоположно этому разъяснению квалифицируются случаи кражи из салонов автомобилей автомагнитол и других находящихся там вещей. Следует отметить, что такие преступления в городах из-за отсутствия гаражей и платных стоянок стали обычным явлением. Интересно отметить, что даже в одном регионе в двух городах по разному сложилась судебная практика по пониманию «хранилища». Так, Кокшетауским городским судом салон автомашины признан хранилищем в уголовных делах по обвинению: Б., Ч., К., И., Т., К-ва, Т-ва ²¹. Другую позицию занял Петропавловский городской суд, который не признал наличия признака «проникновение в хранилища» при краже вещей из салонов автомашины в уголовных делах по обвинению: Ч., Ц.²²

Очевидно, что решения Петропавловского городского суда по этому вопросу соответствуют разъяснениям Нормативного постановления Верховного Суда и их следует признать правильной.

Более сложными являются случаи установления признака «проникновение в хранилище» при краже имущества со дворов домов, которые, бывают в одних случаях ограждены, в других случаях - и не ограждены, из витрин магазина, подвального помещения, коммуникационных люков.

Как показывает изучение судебной практики, суды в некоторых случаях расширительно толкуют понятие хранилища. При определении этого признака надо, на наш взгляд, придерживаться приведенного выше указания нормативного постановления, в котором обозначены очень важные ориентиры при определении рассматриваемого понятия: во-первых, это место, специально предназначенное для хранения товаров и других предметов, во-вторых, оно охраняется или оборудовано техническими средствами охраны. Поэтому вряд ли правильным будет признание «хранилищем» огороженный двор жилого дома или такой же двор строящегося дома и т.п. строения или места, где лежало похищенное имущество.

Правильно, на наш взгляд, решил Петропавловский городской суд Северо-Казахстанской области, не признав этот признак в действиях осужденных Х., Л., В. и Р.

Х. совершил кражу овощей и фруктов, которые были оставлены на хранение продавцами рынка во дворе дома М. Действия Х. были квалифицированы как кража с проникновением в хранилище. Суд не согласился с выводами государственного обвинителя о наличии в действиях подсудимого квалифицирующего признака «незаконное проникновение в хранилище». При этом суд правильно сослался на вышеприведенное разъяснение понятия «хранения» Верховным Судом в нормативном постановлении и, отметил, что двор дома М. не предназначен для временного или постоянного хранения материальных ценностей и не оборудован техническими средствами ²³. Аналогичные мнения были выражены этим же судом при рассмотрении уголовных дел в отношении осужденных Л., В., и Р. ²⁴

Противоположное решение принял этот же суд при рассмотрении уголовных дел в отношении виновных Щ., К. и А.²⁵, которые совершили кражу с огражденной территории дома и огражденной территории СТО различных металлических изделий. По всем этим делам суд согласился с выводами органов предварительного следствия о наличие признака кражи «с проникновением в хранилище». Возможно, что суд не придал должного значение правильной квалификации преступлений потому, что эти уголовные дела были прекращены в связи с примирением с потерпевшим на основании ст. 67 УК РК. Тем не менее, позицию суда по рассматриваемому признаку нельзя признать правильной. Прежде, чем принять решение о прекращении дела по основаниям, предусмотренным УК, суд сначала должен убедиться о том, что преступление, совершенное подсудимым, подпадает под определенную норму уголовного закона, ибо в ряде случаев от этого зависит возможность применения норм об освобождении виновного лица от уголовной ответственности.

Также нельзя согласиться с признанием хранилищем подвального помещения строящегося дома, кухонного шкафа, коммуникационного колодца ²⁶.

Особо отягчающими обстоятельствами совершения кражи являются, кража, совершенная организованной группой, либо в крупном размере. Понятие организованной группы раскрывается в ч. 3 ст. 31 УК РК. Основной признак, отличающий организованную группу от группы лиц по предварительному сговору, – это устойчивость. Разумеется, повышенная опасность хищения, совершенного организованной группой, определяется и другими обстоятельствами, но эти признаки либо не являются постоянными, либо их не удается формализовать.

В судебной практике вывод об устойчивом характере группы обычно обосновывается длительностью и многоэпизодичностью преступной деятельности. Особенность организованной группы (в отличие от группы лиц с предварительным сговором) состоит в том, что некоторые её члены могут не только выполнять элементы объективной стороны кражи, но и создавать условия для совершения хищения, например, подыскивать будущие жертвы, принимать и реализовывать похищенное, оказывать транспортные услуги или осуществлять иное обеспечение преступной деятельности группы. При наличии устойчивых связей с другими членами организованной группы действия её участника квалифицируются по п. «а» части 3 ст. 175 УК РК без ссылки на ст. 31 УК РК.

Признаки кражи в крупном размере определены в п. 15 Нормативного постановления Верховного Суда. Здесь лишь следует добавить, что на определение размера кражи не влияет полное или частичное возмещение вреда после совершения преступления. При совершении кражи группой лиц квалификация по размеру определяется общей стоимостью похищенного, а не долей того или иного участника, разумеется, если члены группы осознавали, что группа совершает хищение в крупном размере.

Если по приведенным выше особо квалифицированным признакам в изученных нами уголовных делах не были обнаружены какие-либо вопросы по квалификации, то в вопросе квалификации краж по признаку совершения «лицом, ранее два и более раз судимым за хищение либо вымогательство» судами были допущены многочисленные ошибки. Это видно из анализа судебной практики Верховного суда Республики Казахстан по рассмотрению уголовных дел в надзорном порядке за первое полугодие 2009 года ²⁷.

Как было уже отмечено ранее, Законом Республики Казахстан от 10 декабря 2009 года признак «лицом, ранее два или более раз судимым за хищение либо вымогательства» из всех статей Особенной части УК РК, предусматривающих ответственность за хищения и вымогательство, исключен. Поэтому в действующей редакции ч. 3 ст. 175 УК РК, указанный признак отсутствует. Таким образом, наиболее часто встречавшиеся ошибки при квалификации по этому признаку судами теперь будут исключены.