Geum.ru

Военно-научное общество культурный центр Вооружённых Сил Российской Федерации память

Вид материалаДокументы
2. Старый марш
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   22

2. СТАРЫЙ МАРШ



"Бей, барабан, походную тревогу,

Время не ждёт, – товарищи, в дорогу!…

(Песня из к-ф "Остров сокровищ")


Белорусский вокзал необычно многолюден. Даже камни пышут жарой конца июня сорок первого года. Ежечасно на запад отходят воинские эшелоны. Ещё более провожающих. Женщины, старики, дети. Гремит духовой военный оркестр. Наряду со старыми обжигающими сердца маршами, вроде "Прощание славянки", гремит и новый, никогда не слышанный марш "Священная война". Мужчины сразу выпрямляются, становятся строже и мрачнее. А женщины плачут.

Газет в киосках "Союзпечати" становится всё меньше и меньше. Исчезают республиканские газеты республик Прибалтики, Белоруссии, Украины… Именно за ними охотится Владик по заданию отца. Именно эти газеты за неделю исчезли все, а отец ругает его, Владика.

Но здесь, на народе, эти слова и музыка "Священной войны" окрыляют мальчика. Он становится, как и все мужчины, строже и прямее, взрослеет на глазах. Мужественная солдатская мелодия вдохновляет:

"Вставай, страна огромная,

Вставай на смертный бой

С фашистской силой тёмною,

С проклятою ордой!"

Владик за два дня выучил её наизусть. Оркестр играет её по нескольку раз подряд. Один раз или "Варяг", или "На сопках Манчжурии", и постоянно "Священную войну". Не выучить слова уже просто невозможно – все кругом уже подпевают. Необычные для советских людей слова ложатся в их душу, захватывая сразу целиком сознание, пробуждая давно знакомые, но почему-то забытые чувства и поэтому легко припоминаемые. Владик бесконечно напевает эту песню.

Мать, Клавдия Викторовна, смахивает слёзы, но крепится, молчит. Зато младшие сестрёнки охотно подпевают брату.

Только приход отца заставляет всех умолкнуть. Стефан Фёдорович всю эту неделю приходит с работы непривычно раздражённым, и дома все дети, особенно младшие сестрёнки, стараются сидеть тихо, как мыши.

Владик, чтобы поднять дух у отца, стал напевать ему новую разученную им на вокзале песню "Священная война". Клавдия Викторовна замахала сыну руками, но отец вдруг загадочно улыбнулся и снял со стены гитару. К удивлению жены и сына Стефан Фёдорович заиграл другую совсем мелодию, очень простую, но мужественную. И запел только что разученную Владиком песню по-своему, на свои слова:

"С германской силой тёмною,

С тевтонскою ордой…"

И припев у отца совсем иной:

"Пойдём ломить всей силою,

Всем сердцем, всей душой, –

За землю нашу милую,

За русский край родной!..."

Глядя на удивлённую жену и раскрывшего рот сына, Стефан Фёдорович рассмеялся, потом глухо заговорил:
  • Вот и я с таким глупым видом слушал в полевом госпитале, в 1917 году, как пели её такие же раненые с германского фронта… Я-то был ранен в руку, легко, но наш отец-полковник приказал уберечь меня, мальчишку, и направить в госпиталь… Я благополучно тогда сбежал из госпиталя, вернулся в свой полк. Однако эту "священную" песню успел тогда выучить – до сих пор, оказывается, помню, да ещё как отчётливо! Вот что сделала эта гитлеровская война – вспомнил всё про фронты первой мировой. Вспомнил и свою вторую сотню Петропавловского батальона красногвардейцев из Армавира, в составе которого мы в 1918 году под Батайском отразили наступление германских войск из Ростова на Кубань!.. Да, да, эта уже третья война для меня, сын, с той же "тевтонскою ордой за русский край родной"!… Но уж теперь-то мы навсегда разобьём извечного врага, хотя крови это будет стоить нам безмерно!…

Владик был поражён, как и мать, столь же безмерно.
  • Но все говорят, папа, что эту новую песню придумали поэт Лебедев-Кумач и композитор Александр Александров. Сразу ноты написали, чтобы оркестрантов своих научить…
  • За одну ночь, что ли? – оборвал сына Стефан Фёдорович. – Нет, сын, это – старая солдатская песня. Я, например, знаю её с семнадцатого года!… И пели её бородатые дядьки, пели и плакали, оставшись калеками, без рук или ног… Забыть эти слова невозможно, сын… Сам вырастешь, узнаешь всю правду, коли заинтересуешься, а сейчас дело не в этом. Новая музыка и новые слова, ты прав, более сейчас нужны…


* * *


2 июля, так и не попрощавшись с рвавшимся на фронт отцом, я вынужден был выехать со своим шестым классом 118-й образцовой средней московской школы в эвакуацию на Рязанщину, следом за младшими, вторыми-пятыми, классами, отправленными 1 июля в школу-интернат №-113. Проводила меня на вокзал мать. Такие же товарные теплушки везли нас, детей и женщин, на восток – эшелон за эшелоном. Классы классом "под завязку" набивались в солдатские вагоны, с нарами и буржуйками, и вывозились из Москвы подалее, иные даже за Урал и в Среднюю Азию. И мы, знакомые по школе и двору мальчишки, в вагоне до самой Рязани пели старые солдатские песни, в том числе и отцовскую "священную войну", на старые отцовские слова. Так Москва спасала своих детей. А Стефан Фёдорович ушёл защищать столицу – в третий раз от "тевтонской орды" – и сложил голову на Угре, на Смоленщине…


* * *

Прошло полвека с того памятного дня, как отец спел мне "священную войну", вынесенную с германского фронта первой мировой войны. Полвека моих, увы, бездоказательных споров с некомпетентными официальными искусствоведами. И вот недавно, с запоздалыми сожалениями, прочёл я в ряде журнальных и газетных публикаций, что, действительно, автором старой русской песни "Священная война" был выпускник Московского университета, преподаватель русского языка и литературы Рыбинской мужской гимназии Александр Адольфович Боде, который весной 1916 года написал слова и музыку своей песни "Священная война" и разучивал её с молодыми призывниками, уходившими на Западный фронт, и что с 1917 года многие полковые оркестры на фронте играли "Священную войну" перед солдатами, идущими в бой.

Любопытно, что А.А. Боде ещё в 1937 году отправил Лебедеву-Кумачу свою песню "Священная война", но, не дождавшись ответа от "самого советского поэта", умер в январе 1939 года в пос. Кратово по Казанской ж.д. под Москвой, а уже известный специалистам плагиатор популярной песни «У самовара я и моя Маша», приписав себе и песню «Священная война», стал за неё лауреатом Сталинской премии. Впрочем, тогда многие таковые «лауреаты» были столь же краплёной масти. Правда, композитор Александр Васильевич Александров написал к словам свой мотив, так что его лауреатство следует считать вполне заслуженным. Ну, а компанию в то время не выбирали.