По просьбе Иосифа Виссарионовича 5 октября, глубокой ночью, я выехал на юг, в сторону фронта
| Вид материала | Документы |
- А это был особый план спасение Израиля от грядущего голода, б так Бог формировал характер, 353.73kb.
- По эту сторону фронта, 6100.17kb.
- Реферат любаньская операция, 183.78kb.
- То, что развитие как физическое, так и умственное тесно связано с возрастом, понимали, 135.68kb.
- Военно-политическая обстановка в западной сахаре, 168.92kb.
- Махотин Абрам Артемович. Из рассказ, 20.33kb.
- Советского Союза Иосифа Романовича Бумагина предоставляется председателю закон, 25.98kb.
- Герой Советского Союза Евдокимов Григорий Петрович 300 вылетов за линию фронта Проект, 1863.7kb.
- Климов Глава 13 божий народ, 793.69kb.
- Новости день в истории Латвии 24 октября, 65.39kb.
Едва рассвело - появились немецкие самолеты. Белову нечем было отогнать их, фашистские пилоты действовали спокойно и нагло. Сверху им отчетливо видны были группы бойцов на фоне свежего снега. Высыпав бомбы, летчики бросали свои машины в пике, секли из пулеметов боевые порядки.
И все же эскадроны, хоть и медленно, продолжали продвигаться. Укрываясь среди кустов, в ложбинах, в промоинах, бойцы все ближе подходили к немецким позициям. Спешенных конников поддерживали минометчики и дивизионная артиллерия. Давление на противника не ослабевало. Враг вынужден был обороняться, а это главное.
Первая часть замысла удалась полностью. Карты противника спутаны. Немецким генералам нужно разобраться в обстановке, наметить новый план действий, отдать новый приказ. Однако Павел Алексеевич понимал: враг ошеломлен, но не ослаблен, сил у него много. Успеха при лобовом наступлении добиться невозможно. Удача может быть только на флангах. Но фланги не радовали. Справа, в районе Иваньково, 112-я танковая дивизия не смогла выполнить приказ о наступлении. Утром танкисты долго раскачивались, и враг опередил их. Теперь они с трудом отражали атаки 4-й танковой дивизии немцев, не помышляя о том, чтобы идти вперед.
На левом фланге 2-я гвардейская кавдивизия Осликовского вступила в бой прямо с марша. Люди были утомлены. Отстала почти вся техника. И все же Осликовский давил на противника, отвлекая на себя часть его сил. Оставив у себя в тылу железнодорожный узел Ожерелье, кавалеристы оттеснили вражеский батальон с пятнадцатью танками. А советских танков, выделенных в помощь корпусу, до сих пор не было. Застряли где-то в пути. Надо послать в Зарайск надежного энергичного человека, который сможет поторопить танковые подразделения и решительно использовать их. Кого направить туда? Самая подходящая кандидатура - полковник Грецов. У него хватит воли двинуть вперед людей, не спешивших в бой. Он сам участвовал в разработке плана операции, знает, как важен успех на фланге.
Разговор с Грецовым занял несколько минут. Михаил Дмитриевич понял все с первых же слов.
- Танкисты должны выступить сегодня, - напутствовал его генерал. - Хотя бы часть сил, но непременно сегодня!
Чтобы не терять времени, Грецов рискнул подняться в воздух на У-2. Летчик опытный, проскользнет низко над землей, ныряя в овраги.
И вот - звонок из Зарайска. Не прошло и двух часов, а Михаил Дмитриевич уже на месте, в курсе всех дел. Докладывал быстро и, как всегда, обстоятельно, с точными цифрами. Главная новость - на железнодорожную станцию прибыли два отдельных танковых батальона, которые обещал Верховный Главнокомандующий. Всего в них сорок шесть танков, но в строю пока восемнадцать легких машин. У КВ и Т-34 мелкие неисправности, их устраняют на месте.
- Кириченко подтянул машины?
- Еще нет.
- Михаил Дмитриевич, начинайте с тем, что у вас в руках. Подчините себе мотострелковый батальон - и немедленно вперед! Держите связь с Осликовским, усиливайте свой отряд за счет прибывающих и отремонтированных машин.
- Будет выполнено.
- Среди танкистов наверняка много новичков. И тех, кто только отступал. Они боятся, не знают своих сил и возможностей. Сломайте этот психологический барьер. Для начала нужен успех. Хоть маленький, но обязательно.
Павел Алексеевич вытер платком лоб - жарко. В комнату то и дело входили офицеры связи. По телефонам поступали доклады из частей, ведущих бой. Непрерывным потоком лились сверху указания, распоряжения, запросы и уточнения. На столе быстро росла стопка бумаг. Теперь, когда улетел начальник штаба, весь поток информации направлялся непосредственно к Белову. На него обрушились сотни вопросов хоть и важных, но в общем-то второстепенных, отвлекавших от главного - от управления боем.
- Товарищ генерал, вас Соколовский к прямому проводу!
- Генерал-майор Белов слушает.
- Товарищ Белов, чрезвычайное происшествие: осажденная Тула перестала получать ток с Каширской электростанции. Остановились заводы, дающие боеприпасы. Линия высокого напряжения между Тулой и Каширой не повреждена. Надо искать повреждение на самой станции. Из Москвы послана группа инженеров. Распорядитесь встретить их, организуйте охрану.
Еще одна забота! Надо побывать там самому. Немцы не бомбили ГРЭС, видимо, берегли для себя. Даже странно. Поблизости грохочет бой, рвутся снаряды, бомбы, горят дома. А трубы станции дымят преспокойно...
В каждом сражении, в каждом бою обязательно окажется какое-то место, на котором сосредоточивается внимание враждующих сторон, возле которого разгораются особо горячие схватки. Обычно такими местами становятся господствующие высоты, перекрестки дорог, удобные для обороны населенные пункты. На подступах к Кашире такой точкой притяжения стала высота 211, что неподалеку от деревни Пятницы.
Утром 1313-й стрелковый полк, приданный гвардейцам Баранова, удачной атакой сбросил противника с этой высоты и начал закрепляться. Командир полка сообщил о трофеях, о захваченных танках. Павел Алексеевич одобрил его действия, а Баранова специально предупредил: "Виктор Кириллович, смотри, чтобы пехота не успокоилась. Пусть скорей зарывается в землю. Немцы высоту просто так не уступят".
Вскоре фашисты действительно открыли по высоте 211 шквальный огонь из орудий и минометов. Гвардейская артиллерия ответила, но гораздо слабее. Подавить батареи гитлеровцев пушкари не могли. К тому же немцы нацелили на высоту свою авиацию. Самолеты появлялись группами по двадцать - тридцать машин. Причем группы шли одна за другой, не давая защитникам высоты передышки. Черная, обугленная, она издали похожа была на дымящийся вулкан. Просто чудо, что в этом кромешном аду уцелели люди. Когда немцы поднялись в атаку, на высоте зазвучали выстрелы. Короткими очередями, словно задыхаясь, застрочил станковый пулемет.
Фашистов было много: батальон пехоты и десять танков. Остановить их защитники высоты не могли. Подкрепления днем по открытой местности не подбросишь. Понимая это, Белов и Баранов начали заранее готовить контратаку. Ближе к высоте подтягивались резервные подразделения 1313-го стрелкового полка. Туда же выдвигался 11-й Саратовский кавполк майора Зубова. На базарной площади Каширы заняли позицию для нового залпа два дивизиона "катюш".
Немцы захватили высоту незадолго до темноты. Еще час - и фашисты лишатся одного из своих преимуществ - авиации, которая в светлое время не позволяла гвардейцам маневрировать, от которой кавалеристы несли основные потери. Воспользовавшись тем, что внимание врага привлечено к высоте 211, подполковники Князев и Данилин снова подняли в атаку свои полки. Спешенные кавалеристы ворвались в деревни Базарово и Чернятино. Немцы сразу же перенесли на эти деревни огонь своих батарей, и тут пошел в атаку 11-й Саратовский кавполк, еще не участвовавший в бою и сохранивший все силы. Меткий залп "катюш" расчистил ему дорогу.
Как продвигается Саратовский полк, Павел Алексеевич не видел. Было уже темно. По всему горизонту полыхали пожарища. То в одном, то в другом месте мелькали короткие яркие вспышки разрывов.
Баранов доложил по телефону: высота 211 снова наша. Туда выдвигается артиллерия на прямую наводку. Деревни Базарово и Чернятино полностью очищены от противника. По карте хорошо было видно - гвардейцы все глубже охватывают Пятницу с северо-запада.
От полковника Гетмана, командира 112-й танковой дивизии, пришло сообщение: все атаки гитлеровцев отражены. Дивизия удержала свой рубеж.
Полковник Осликовский донес: 2-я гвардейская кавдивизия выбила передовые части фашистов из населенных пунктов Кокино и Ягодня.
Особенно порадовал Павла Алексеевича полковник Грецов. Штабной работник, связанный с бумагами человек, он оказался блестящим организатором и решительным командиром. Сколотив в Зарайске отряд из восемнадцати танков и мотострелкового батальона, Грецов начал наступать восточнее Осликовского, целясь на вражеские тылы. Разгромив несколько разведывательных групп противника, отряд Грецова атаковал и захватил два населенных пункта. Итог закончившегося дня был в пользу Белова. Немцы не смогли продолжать наступление, не сумели захватить город и переправы через Оку. Больше того, они вынуждены были остановиться, попятиться. Корпус вырвал у противника инициативу.
Генерал армии Жуков поздно вечером сообщил Верховному Главнокомандующему: "Белов с утра начал действовать. Продвигается вперед. Против Белова действуют части прикрытия противника. По состоянию на 16.00 27.11 противник отошел на три-четыре километра. Захвачены пленные. Сегодня в бою танковые батальоны и танковая бригада не участвовали. Задержались в пути из-за мостов. Подойдут ночью и будут участвовать с утра. 112-я танковая дивизия ведет бой в шестнадцати километрах юго-западнее Каширы". Иосиф Виссарионович несколько раз перечитал донесение. Будто сомневался. Да ведь и то сказать - за десять суток немецкого наступления это была первая приятная новость. Первая светлая полоска на черном фоне событий, проблеск, вселявший надежду. Сталин не убрал донесение, оставил его на столе, на видном месте. Ни Верховный Главнокомандующий, ни командующий Западным фронтом, ни командир гвардейского кавкорпуса, ни танковый бог немцев Гудериан - никто еще не знал тогда, что эти четыре километра, потерянные фашистами, окажутся необратимыми. Это были самые первые победные километры на том огромном пути, который советским войскам предстояло пройти от Москвы до Берлина.
По всей линии соприкосновения с противником еще не завершился нынешний бой, а Белов жил уже завтрашним днем, продолжая мысленное сражение с вражескими генералами. Что думают высокомерные, уверенные в победе немцы о его контрударе? Для них это - агония умирающих войск, одна из последних яростных вспышек сопротивления. "Тем лучше, русские скорее выдохнутся". Фашисты спокойны. Они даже не ввели в бой главные силы. Они берегут танки для броска на столицу. Генерал-полковник Гудериан тревожится сейчас, вероятно, лишь об одном - как бы не упустить лавры завоевателя Москвы! На некоторых участках фронта немцы подошли к городу на сорок километров. В бинокль окраины видно. А войска Гудериана топчутся под Тулой и под Каширой. Надо спешить, не то опоздаешь в гонке за почестями.
И все же завтра Гудериан наступать не будет. Его войска заняли оборонительные боевые порядки, их трудно сразу поднять на новый бросок. Гудериан подождет еще сутки, постарается окончательно измотать атакующих. Ну что же, Белов "поможет" ему. Дивизия Баранова с остатками стрелковых подразделений завтра продолжит наступление. Дело не в том, чтобы захватить одну-две деревни. Задача другая - непрерывно давить и давить на противника, сковывая его силы и обтекая Пятницу с запада.
Вражеские генералы, как и Белов, тоже смотрят сейчас на карту. Они тоже видят, что советские войска начинают обходить пятницкую группировку с запада и с востока. Это, наверно, волнует их. Гитлеровцы выделят дополнительные подразделения, чтобы надежно прикрыть фланги. Они, вероятно, уже поняли замысел Белова: удар в центре сочетается с более опасными ударами на флангах. Они должны быть довольны - разгадали маневр советского генерала. Вот и пускай радуются. У них свои заботы, а у Павла Алексеевича - свои.
За спиной у пятницкой группировки только одна дорога, доступная для автомашин, - шоссе на Мордвес. Единственная тонкая ниточка среди заснеженных полей, единственная артерия, связывающая войска противника с тылом. И не это ли у врага самое уязвимое место?!
И вот снова вечер, такой же, как и вчера, и снова машина движется по главной улице Каширы, по крутому спуску к Оке. Опять взметывается в разных местах пламя пожаров, а истоптанный снег кажется грязно-розовым в отсветах пламени. Но обстановка в городе уже иная. На перекрестках возведены баррикады. В кирпичных зданиях зияют пулеметные амбразуры. Возле костров и догорающих пожарищ греются конники и бойцы истребительного батальона. Повстречалась походная кухня: повар кашеварил на ходу, из топки сыпались мелкие искры.
Повсюду в укрытиях виднелись лошади. Их оставили тут с коноводами наступающие полки. Работали походные кузни. Подполковник Синицкий, к которому заехал Павел Алексеевич, доложил, что из Ступино привезли подковы.
- Это хорошо. Но не расслабляйтесь, угроза не миновала. У немцев сто танков. Если ударят разом, через час будут здесь.
- Встретим, товарищ генерал. У нас все готово, - заверил командир таманцев.
* * *
Ночью гвардейцы Баранова заняли еще несколько деревень. Однако утром фашисты показали, что пятиться они больше не намерены. Сопротивление резко возросло. Самолеты с крестами на крыльях непрерывно висели в воздухе. Грохотала артиллерия обеих сторон. Во многих местах вздымались клубы дыма: горели дома, сараи, стога сена, подбитые машины. Там, куда ложились залпы "катюш", горела даже сама земля.
Убедившись, что немцы скованы боем за Пятницу и о броске на Каширу пока не помышляют, Павел Алексеевич все свое внимание сосредоточил на флангах. Продвинуть вперед 112-ю танковую дивизию Гетмана он не надеялся. Хорошо хоть, что она сдерживает 4-ю танковую дивизию гитлеровцев.
Полковник Осликовский медленно теснил фашистов на своем участке. Немцы там не только упорно сопротивлялись, но и пытались контратаковать 2-ю гвардейскую кавдивизию. Это говорило о том, что противник вполне оценил угрозу, нависшую над Пятницей с востока.
Имей сейчас Белов две стрелковые бригады, которые обещал по телефону Сталин, Пятницкую группировку можно было бы окружить. Но о стрелковых бригадах речь больше не заходила, а напоминать Верховному о его обещании Павел Алексеевич считал неудобным. Не прибыло подкрепление, значит, есть серьезные на то причины... [Эти бригады были брошены на другие участки Западного фронта. (Примеч. автора.)]
Увлеченные боем, фашисты не замечали, как постепенно, исподволь, начинает осуществляться главная идея Белова - идея двойного охвата. 2-я и 1-я гвардейские кавдивизии обтекали Пятницу на глазах у противника, создавая реальную, понятную немцам угрозу. А полковник Грецов действовал тем временем вдали от основных сил. За ночь он укрепил свой отряд, который насчитывал теперь семь танков Т-34 и пятнадцать легких Т-60. Посадив на броню мотострелковый батальон, Грецов в полдень начал стремительное наступление.
Для немцев появление в их тылу танкового отряда было столь же неожиданным, как гром с зимнего ясного неба. Не встретив серьезного сопротивления, танкисты захватили населенные пункты Наумовское и Барабаново, что на дороге из Мордвеса в Каширу. По дороге шли неприятельские обозы, машины с горючим и боеприпасами, маршировали резервные подразделения. Попав под огонь танкистов, фашисты бросились кто куда.
Единственная вражеская артерия была рассечена. Прекратился приток свежей крови в Пятницкую группировку. А Грецов, зная замысел операции, повел отряд еще дальше, к населенному пункту Жижелна. Там он ударил в тыл 4-й танковой дивизии гитлеровцев, которая вела бой со 112-й дивизией Гетмана. У немцев порвалась связь, нарушилось управление войсками. Началась неразбериха - преддверие паники. Враг снимал с передовой свои части, поворачивал их против Грецова. На Барабаново была перенацелена вся вражеская авиация. Грецову пришлось туго. Он рассредоточил танки и прекратил активные действия. Зато легче стало гвардейцам Баранова. Едва исчезла вражеская авиация, они овладели деревней Умрыщенки. 112-я танковая дивизия тоже пошла вперед. Фашисты с трудом затыкали теперь бреши, возникавшие то в одном, то в другом месте. Павел Алексеевич чувствовал: враг растерян, враг не может понять, что случилось, он торопится, ошибается. Теперь - ни малейшего послабления. Теперь надо бить и бить! Белов не удивился, когда узнал, что фашисты вновь захватили Барабаново, вытеснив оттуда заслон, оставленный Грецовым. Это естественно. Немцы задохнутся без единственной своей артерии. Они стянули в Барабаново сорок танков и полк мотопехоты - все, что у них было свободного. Теперь все силы противника введены в бой, резервы задействованы. И смотрят немцы не на Каширу, а в свой тыл. Барабаново им удалось вернуть, но они не знают, что туда подошли уже подразделения Осликовского, что генерал Белов не спешит с решающим ударом только потому, что ждет темноты.
Когда ночь согнала с неба фашистскую авиацию, полковник Грецов повернул назад свой отряд и атаковал Барабаново с запада, а 2-я гвардейская кавдивизия - с востока. Гитлеровцы оказались между молотом и наковальней. Бросив технику, они хлынули по дороге на Мордвес. Танки Грецова ворвались в населенный пункт.
Дождавшись этого момента, Белов отдал несколько коротких распоряжений. Грецову - всеми силами удерживать Барабаново. Осликовскому - наступать на Пятницу с востока и юго-востока, Баранову - взять Пятницу ночным штурмом. У врага значительные потери, он частично деморализован. Не очень уверенно чувствует себя солдат, слыша стрельбу и справа, и слева, и за спиной. Фашисты измотаны боем и неопределенностью. Их генералы не знают, что предпринять.
* * *
Для ночного штурма генерал Баранов выделил три эскадрона автоматчиков. Люди поспали несколько часов, получили горячий приварок. Патронов и гранат - без ограничения.
Пользуясь темнотой, бойцы скрытно приблизились к окраинам Пятницы. Фашисты, как выяснилось потом, отдыхали в избах, оставив на морозе лишь усиленное боевое охранение. Незадолго до полуночи взвились в черное небо ракеты. Сразу застучали сотни автоматов. Поливая свинцом избы, бойцы с трех сторон ворвались в деревню. Полетели гранаты. Их бросали в окна домов, в погреба и сараи. Очумевшие со сна фашисты толпами валили на улицу, под автоматные очереди. Визжали от ужаса, падали, метались. Но их было много, гораздо больше, чем гвардейцев.
Баранов докладывал: в Пятнице рукопашный бой. Немцы отходят к центру деревни. Там у них танки, там скопилась сильная группа.
- Перекрывай дорогу на Мордвес! Они туда бросятся. И усиливай нажим с фронта. Вводи все резервы, Виктор Кириллович! Еще немного - и они побегут!
- Я сам чую! - басил в трубку Баранов. - Князева посылаю, сто шестидесятый полк! Князев им жару подсыпет!
Павел Алексеевич вышел на улицу. Ночь морозная, с ветерком. Потоптался у входа в КП, прислушиваясь к стрельбе. Трудно определить что-либо по звукам. Но стрельба отдалялась, это точно. Белов старался подавить в себе радостное возбуждение. Рано еще ликовать, рано! Мало ли что он чувствует, предугадывает... Вот доложат командиры дивизий, тогда будет ясно. А сейчас бой еще в разгаре, хотя развязка приближается неотвратимо.
Фашисты, сосредоточившись в центре Пятницы, попытались пробиться на юг. Всей массой устремились они по дороге на Мордвес. Но гвардейцы уже подтянули станковые пулеметы, поставили на прямую наводку орудия. И началось избиение! Пулеметчики выкашивали бегущих. Лишь небольшой группе гитлеровцев удалось вырваться из огневого мешка. Сотни немцев сдались в плен, разбежались по окрестным полям.
Невелика деревня Пятница. Всего-то в ней домов шестьдесят. Но осталось в этой деревне больше семисот трупов и десять разбитых танков.
Генерал Баранов посадил один полк на отдохнувших, подкованных лошадей и послал вслед за гитлеровцами. Захватывая в плен отставших, уничтожая тех, кто сопротивлялся, гвардейцы в конном строю ворвались в населенные пункты Тимирязево и Стародуб. А танковый отряд Грецова установил возле Жижелны локтевую связь со 112-й танковой дивизией.
С пятницкой группировкой гитлеровцев было покончено. Остатки ее беспорядочно отходили к Мордвесу.
Утром Павел Алексеевич выслушал подробные доклады генерал-майора Баранова и полковника Осликовского. Голоса у обоих уверенные, радостные. Поздравив комдивов с успехом, Белов предупредил: ни малейшего зазнайства! У врага много сил. Для преследования отступающих выделить специальные отряды. Остальным бойцам - сутки полного отдыха. Сон вволю. Хозяйственникам - работать. Пополнить до нормы все запасы. Продолжить ковку коней. Ну а командирам дивизий прибыть на товарищеский обед.
- Не то что у вас - консервы да колбаса целыми неделями. Даже горячий борщ будет! - весело пообещал Белов.
Надев бекешу, Павел Алексеевич вышел с КП. На улице было непривычно тихо. Ни выстрелов, ни гула авиационных моторов. Чуть дымились догоравшие пожарища. Прошли женщины в валенках и теплых платках. Ребятишки съезжали с горки на санках.
Минуло ровно трое суток, как Павел Алексеевич приехал в этот город, казавшийся тогда беззащитным, вымершим. Положение Каширы было почти безнадежным. Где находились бы теперь немецкие танки, если бы им удалось захватить переправы через Оку? На окраине столицы? В самом городе?
18
Обстановка под Москвой не только оставалась трудной, но и еще более осложнилась. На стыке ноября - декабря развернулись события, которые я привык называть третьим немецким наступлением на нашу столицу. Западный фронт трескался и гнулся под натиском гитлеровцев. Судите сами. На правом, северном крыле фронта немцы 3 декабря овладели Красной Поляной и деревней Катюшки, от которой до Москвы всего 25 километров. Действительно, в бинокль можно было разглядывать с колокольни. Чтобы спасти положение, здесь раньше срока была введена в бой часть сил 1-й ударной армии, сосредоточившейся для наступления.
Дабы закрыть брешь, срочно перебросили туда 2-ю коммунистическую дивизию, формировавшуюся на Воробьевых горах. Своего транспорта у нее не имелось, Моссовет предоставил 140 трамвайных платформ и вагонов, на них дивизию вместе с артиллерией доставили Лихоборы. Далее - пешим ходом (Примеч. Н. Лукашова).
На Волоколамском шоссе дивизия Бслобородова вела бой за поселок Ленино: от этого поселка до стен Кремля около сорока километров. Но самым опасным участком оказался вдруг центр Западного фронта, считавшийся весь ноябрь наиболее спокойным. Здесь дала знать о себе сила, которую мы почти сбросили со счетов. Оправившись от неудачи, нанесла удар 4-я полевая армия фельдмаршала фон Клюге. Очень сильный удар. Немцы попытались прорваться с юга к Кубинке, на автостраду Минск - Москва. Там, на Нарских прудах и в районе Акулово, оборонялась 32-я стрелковая дивизия полковника Полосухина, прославившаяся на Бородинском поле. В жесточайших боях она остановила противника. В жесточайших -другого слова не подберу. Напряжение было такое, что в окопы пошли все, от обозников до офицеров штаба 5-й армии генерала Л. А. Говорова. На этом направлении фашистов не пропустили. Но южнее, в стыке с 33-й армией генерала М. Г. Ефремова, немцы прорвались, их танки устремились на восток, нацеливаясь на Голицино. 3 декабря непосредственная угроза нависла над Перхушково, где со штабом фронта находился генерал Г. К. Жуков. И здесь нам пришлось досрочно нанести контрудар теми войсками, которые были подтянуты для общего наступления. Опять мы опасно дробили свои силы. Сам замысел большого удара по противнику уже ставился под сомнение.