Лекция 11 февраля 2012 г., Университет «Байкалия»

Вид материала

Содержание

Подобный материал:

1 2 3 4

Константин Григоричев. Демографическая «карта» и демографические перспективы Иркутска.

Публичная лекция 11 февраля 2012 г., Университет «Байкалия»

Во-первых, мне очень приятно, несмотря на то, что немного людей, и спасибо за неожиданное приглашение. Я очень рад, что этот интерес к демографии переходит в такую интеллектуальную плоскость, а не обыденную. Второе замечание, которое я хочу сделать. Я не случайно закавычил в названии слово «карта», потому, что я буду говорить не столько в географическом смысле распределения по округам, районам, сколько о карте диагностической какой-то. Говорить об отдельных частях Иркутска крайне сложно в силу того, что последней статистики у меня просто нет по округам, по районам. Некоторые отличия я смогу называть, но специально на них останавливаться я бы не хотел.

Вопрос: А где её берут, эту статистику?

Григоричев К.: Статистику берут в нашем территориальном управлении, она там есть, но она достаточно дорого стоит. Скажем, сборник по миграции объёмом порядка 50 страничек стоит около трёх тысяч рублей. За один год. Но это просто что бы ориентироваться.

Вопрос: А какие-то бесплатные вещи у них есть, или нет?

Григоричев К.: Только то, что вывешивается на сайте, это самые общие вещи и в том числе они идут в числе прочих проблем. Они идут ещё и по городу в целом. По округам есть численность населения, практически всё. Иногда добавляют туда половозрастную структуру, но в самом-самом обобщённом виде, который ничего вам не скажет. Т.е. по трём ещё советским группам: моложе трудоспособного, трудоспособное население, старше. За этим практически ничего не видно.

Прежде всего, что хочу сказать об Иркутске, чем примечательна демографическая картина области. Самое главное отличие в том, что Иркутск, пожалуй, единственная точка на карте области, где ещё сохраняется население. Я бы даже больше сказал. Это единственная точка сохранения населения как процесса. Буквально несколько дней назад мы обсуждали результаты переписи, говорили в целом об области, и говорили, что население сокращается нашей области. И сокращается, как показала перепись, гораздо более высокими темпами, чем шло по текущей статистике, по расчётной. С Иркутском ситуация обратная. Мало того, что темпы численности сокращения населения в городе были меньше, чем по области. Буквально 2 цифры, для сравнения скажу. За 10 лет, между 2000-м, и 2010-м годом численность населения области сократилась более чем на 8%. Численность же населения Иркутска сократилась менее чем на 2,5%. Более того, в конце 2000-ых годов, здесь хорошо на графике видно, наметился даже положительный тренд: численность населения Иркутска начала снова расти. Я чуть позже вернусь к этой проблеме, почему вдруг она стала расти, откуда это берётся.

Рис. 1. Динамика численности населения Иркутска

Пока совершено очевидный факт. Вследствие разнонаправленных тенденций в динамике населения стала меняться доля, или удельный вес численности населения областного центра в численности населения области. Это очевидно. За тот же временной промежуток с 2000-го по 10-ый год доля населения Иркутска в областном населении выросла с 22,7% до 24,2%. Казалось бы, полтора процента. Ерунда, мелочь. Но если соотнести с общей численностью населения, то получиться более 36 тысяч человек. А это уже город, сопоставимый с Шелеховым. О чём это говорит? Иркутск не только сохраняет население, но и меняет своё место, своё значение на демографической карте области. Важный момент в этом не только то, что сам по себе город притягивает население. Важно и то, что Иркутск становится всё более значимым, таким системообразующим центром Иркутской агломерации.

Сразу оговорюсь: я использую термин агломерация не в политизированном смысле, как это у нас последние несколько лет в области происходит, а скорее, в экономгеографическом смысле. В том смысле, в котором этот термин употребляют урбанисты. Урбанисты выделяют Иркутскую агломерацию с конца 50-х, начала 60-х годов. Соответственно, для меня агломерация это данность, а не политический прожект, и, соответственно, об этом я и говорю. Так вот, Иркутск, оставаясь системообразующей точкой агломерации иркутской, не только сам концентрирует население, притягивает с территории области, но и распределяет его по всей территории агломерации. Наиболее яркий, наверное, пример, очень новое интересное явление в развитии населения в Иркутске – это формирование нового качества иркутских пригородов.

Я думаю, что все, кто хоть немного выезжал за пределы Иркутска по автодорогам, видели, как быстро разрастаются эти пригородные, как мы их раньше называли, коттеджные посёлки. Лидером является, естественно, в этом процессе, Иркутский район. Иркутский сельский район. За 2003-2010-ый годы, до переписи, не 1-го января, а до переписи, численность населения Иркутского района выросла почти на 30 тысяч человек. С учётом результатов переписи на начало 2011 года численность населения Иркутского сельского района составила 85 тысяч человек. Почти 90% населения Иркутского района живёт в зоне 30-35 минутной транспортной доступности от областного центра. Анализ причин столь быстрого роста показывает, что практически все эти 30 тысяч человек это иркутяне, которые выехали на ПМЖ в пригородные поселения Иркутского района. При этом они остаются в своём экономическом, социальном, культурном качестве горожанами-иркутянами.

Что это нам даёт? Смотрите, если к результатам переписи, которая зафиксирована сугубо для города по месту жительства, по прописке, мы имеем рост до 587 тысяч человек, давайте к этому прибавим 30 тысяч, которые проживают в пригородах, являясь фактически жителями Иркутска. Получится интересная вещь, получается, что население Иркутска не только не сократилось, по сравнению с пиком 2000-го года, а это фактически максимальная численность населения Иркутска за весь 20-ый век, но даже выросло. На мой взгляд, это чрезвычайно важный момент. Этот факт позволяет говорить о том, что распространённое мнение о том, что Иркутск умирает, в результате такой «длительной миграционной болезни», вымывания отсюда населения, не совсем верно. Меняется и моё представление об этом, потому что ещё 5-7 лет назад, существовавшие тогда, в первой половине 2000-ых годов тенденции заставляли поставить вопрос, а сохраниться ли Иркутск как полумиллионник, хотя бы, в течение ближайших 20-30 лет. Население Иркутска уменьшалось довольно быстро.

Сейчас Иркутск достаточно быстро растёт, а не только сохраняет население. Есть ещё 2 очень важных момента в его развитии агломерационном, на мой взгляд, очень важных. Во-первых, развитие субурбанизированных пригородов. Территории субурбии вокруг Иркутска. Явление совершено не типичное для Сибири, Дальнего Востока. Да и в принципе для большей территории России, большего числа регионов России явление не типичное. Сам по себе примечательный факт, но это, наверное, не столь важно. Важно то, что этот процесс формирует совершено новое качество территории и новое качество жизни.

Во-вторых, он влечёт за собой изменение, в том числе многих демографических характеристик территории. Совершено очевидные вещи: горожане, переезжая на постоянное жительство в пригород меняют образ жизни, меняют представление о жизни, приносят с собой совершено новые модели, в том числе и демографические. Репродуктивного поведения, брачного поведения. Сельское население, которое ещё 10-15 лет проживало на этих территориях усваивает их, меняет свои. А это означает, что изменится и характер рождаемости, возможно, в будущем начнёт меняться и режим смертности. Потому, что горожане, переезжающие в пригород приносят с собой совершено новое отношение к себе. Не свойственное селу отношение к собственному здоровью, приносят с собой модели самосохранительного поведения. В том же селе Хомутово, например, есть фитнес-клуб. Есть группа раннего развития детей и т.д.

Причем это не только чрезвычайно богатый слой населения. Пригород формируется из очень разных слоёв. Мы буквально недавно вспоминали на круглом столе о том, что сейчас дешевле построить дом в пригороде, чем купить квартиру в Иркутске. Соответственно, в пригород выезжают совершенно разные семьи, с разным достатком. Понятно, что это не семьи с достатком в 15-20 тысяч дохода на семью, но, тем не менее, это не самый зажиточный слой населения Иркутска. Я хотел показать этот график. Здесь хорошо видно, как отличаются тенденции в развитии численности населения области и Иркутска. Синий график это динамика изменения населения областной, и здесь хорошо видно, что перепись показала действие негативной тенденции. На самом деле, если мы посмотрим линию тренда, она будет уходить ввысь с середины 2000-ых годов, довольно заметно. А вот для областного центра, для Иркутска, перепись показала сохранение действующей тенденции, нисходящей.

Рис. 2. Изменение численности населения (%% к предыдущему году)

Вопрос: Иркутская область без Иркутска?

Григоричев К.: Почему? Вместе с Иркутском.

Следующий момент, о котором я хотел поговорить. Это возрастная структура населения, и обозначить несколько моментов, которые, на мой взгляд, чрезвычайно важны и объясняются как раз спецификой половозрастной структуры города. В вопросы, которые рассылали, я вынес эту фразу «лучше б садик построили», которая стала таким устойчивым локальным интернет-мемом у нас в Иркутске. Часто каждую новость на irk.ru или других локальных сайтах встречают такой характеристикой: «лучше б садик построили». Откуда взялась эта проблема, насколько она объективна, насколько долговременна и что с ней делать?

Рис. 3. Половозрастная структура населения г. Иркутска, 2010 г.

Половозрастная пирамида, которую вы здесь видите, дана на 2010 год. Я не стал строить для несколько лет, а выделил просто 90-ый год, 2000-ый год красными горизонталями. По ним на соответствующую дату проходило основание половозрастной пирамиды. И, соответственно, сдвигались возраста. В 90-ом году основание пирамиды было вот здесь, соответственно возраст был до года. Итак, что происходило. К концу 80-х, началу 90-х годов Иркутская область была вполне благополучна с точки зрения возрастной структуры населения. Очень широкое основание пирамиды, т.е. большое число детей, заставляло предполагать, и прогнозы в основном выстраивались из этой гипотезы, что в перспективе рост населения сохраниться. И вдруг в конце 80-х, и, самое главное, первой половине 90-х годов начался обвал. Традиционно, и чаще всего в политических кругах, экономисты об этом часто пишут, обвал рождаемости в 90-ые годы связывают с кризисом. Безусловно, кризис оказал достаточно большое воздействие на снижение рождаемости. Но, если смотреть на пирамидку, и к возрасту 20 лет прибавить 20-30 лет, это на данной пирамиде получается 40-45, мы увидим, что именно в конце 80-х, начало 90-х годов уменьшилось число потенциальных родителей. А самое главное потенциальных матерей. Справа у нас женщины, хорошо видна эта впадина. Это одна из демографических волн, то, что называют ещё эхом войны. Предыдущее поколение малочисленно, оно наверху, 65 лет. Что это означает? Сокращение числа потенциальных матерей программировало, задавало очень жестко снижение числа рождений. И потому спад рождаемости в 90-ые годы был предопределён. Можно говорить о том, что кризис скорректировал, увеличил падение, сделал его более глубоким. Но падение это было неизбежно.

Это один момент. Второй момент. К концу 80-ых годов был резко подорван потенциал рождения вторых и третьих детей. Чем? Демографической политикой советского государства в первой половине 80-х годов. Если помните, именно первая половина 80-х годов, 82-83-й был ознаменован принятием целого комплекса мер по стимулированию рождаемости. Были увеличены сроки декретного отпуска, были увеличены выплаты и т.д.

Рожанский М.Я.: Есть кино «Школьный вальс», о том, что рожать можно и в 17-18 лет, не обязательно выходя замуж. Пропагандистская акция была абсолютно.

Григоричев К.: Но при этом она резко шла вразрез с традиционными устоями, разрушала. А потому я бы не сказал, что это было в основном русле демографической политики. Всё-таки она довольно традиционалистская у нас такая. Казалось бы, как это может повлиять, позитивный совершенно момент. Повлияло следующим образом.

Те, кто откладывали рождение детей на тот момент, второго ребёнка и первого даже, на тот момент, когда удастся хоть немножко устояться в жизни. Обеспечить возможность содержания второго ребёнка и т.д. вдруг обнаружили, что можно сейчас, не откладывая, в силу поддержки государственной, и рождение этих детей сместилось. Произошёл этот выплеск 80-х годов рождаемости. Его хорошо видно. Над красной чертой 90-го года видно большое число. Это как раз рождение первой половины середины 80-х годов, следствие. К чему это привело? Это привело к тому, что к концу 80-х и началу 90-х годов те, кто на это время планировал рождение детей, они уже родили. И в сочетании с кризисом, совершенно здраво рассудили, зачем им рожать последующих. В принципе, это обычная и совершенно распространённая закономерность. Стимулирование рождения детей часто приводит к тому, что меняется календарь рождения. Уменьшается промежуток между рождениями детей. Уменьшается возраст рождения первого ребёнка, если стимулируется рождение первых детей и т.д.

Вслед за этим неизбежен спад числа рождений. Таким образом, сложилось 3 фактора: структурные изменения – сокращение числа матерей, следствие демографической политики первой половины 80-х годов и кризис. Я подвожу важную черту, кризис важная причина падения рождаемости в 90-ые годы, но не единственная. И, наверное, даже не решающая. Что мы получили в Иркутске, да и в целом по стране?

К концу 90-х годов число детей, соответственно дошколят резко сократилось. По сравнению с 90-ым годом число дошкольников, до 7 лет в возрасте детей, сократилось в 2,3 раза. В результате учреждения дошкольные, которые ещё в середине 80-х не справлялись с нагрузкой (а советская система детсадов и дошкольного образования была нагружена до предела - не случайно многие детские сады 30-40-х годов просто не выводились, хотя уже не соответствовали советским гостам), к концу 90-х годов оказались бесхозными и бесполезными. Они не были нагружены. В условиях кризиса было достаточно сложно их содержать.

К этому добавилось ещё и изменения в семейном отношении к дошкольному воспитанию детей. Вследствие безработицы, вследствие падения уровня жизни достаточно много семей стали предпочитать не отдавать детей в садик, а пользоваться бабушкиными/дедушкиными услугами, это оказалось дешевле. В результате садики пустовали, и вполне можно понять местные власти, муниципалитеты, перепрофилирующие детские сады, продававшие и т.д. У меня во втором Иркутске, буквально через дорогу целый комплекс коттеджей, двух с половиной этажей, построенный на основе детского сада. От детского сада осталось собственно здание яслей. Где сейчас не только ясли, но и что-то другое ещё.

Подошли 2000-ые годы. А вместе с ними подошли и структурные изменения, прежде всего, в числе потенциальных матерей. Вот этот выплеск 80-х годов, первой половине 80-х годов, это потенциальные матери. И во второй половине 2000-ых годов это большое поколение потенциальных матерей стало входить в возраст рождения первого ребёнка. Совершено объективно начинается подъём рождаемости. И тут в середине 2000-ых годов у нас снова на структурные изменения, накладывается вдруг проснувшийся интерес государства к демографической политике. Я не хочу рассуждать о том, чем был вызван интерес именно в этот момент, это отдельная тема. Но большинство экспертов, причём экспертов мирового уровня, достаточно вспомнить только Вишневского, предупреждали и прямо писали о том, что принятие мер по стимулированию рождаемости во второй половине 2000-ых годов вредно. Не в смысле не надо повышать рождаемость, но – не своевременно. Сдвиньте позже. Почему? Мы получили ту же ситуацию, что и в 80-е годы. Объективное увеличение числа рождений дополнилось стимулирование рождения второго и третьего ребёнка. В результате произошёл опять же сдвиг календаря рождений. В результате да, в 2008, 9-м, даже 10-м году мы получили мощный выплеск, число рождений резко увеличилось. Но надолго ли это? Конечно, нет.

Даже по статистике хорошо видно, доступной совершено, в 10-ом году темпы роста рождаемости оказались совершенно смешными, в пределах процента. По России в целом роста уже не было. В 11-ом году, сейчас статистика ещё не опубликована, но, скорее всего, не только роста не будет, но будет и уменьшение, по сравнению с 10-ым годом. В лучшем случае останется на том же уровне. И это хорошо, кстати, заметно, в риторике властей наших. Если ещё в 9-ом, даже в 10-ом году говорили о том, что рождаемость выросла по сравнению с предыдущем годом на столько-то. То сейчас говорят, что рождаемость выросла по сравнению с 2005 годом. Или рождаемость за 3 последние года выросла на столько-то. Это как раз отражает, что уже нельзя сопоставлять. При сопоставление уже очень хорошо становится видно, что рост исчерпан.

Маленькое отступление сделаю, это, возможно, предотвратит многие вопросы. К вопросу о качестве статистики, и можно ли на неё опираться. Я не разделяю эту известную максиму, афоризм скорее, о том, что есть ложь, наглая ложь и статистика. Черчилль другое приукрасил. Статистика это инструмент. Вопрос не в качестве статистики, а в том, как её интерпретировать, как её использовать. Соответственно я думаю, что статистика рождаемости вполне отражает ситуацию, нужно просто здраво подходить к её качеству.

Так вот, что у нас получается. Число детей в 2000-е годы начинает быстро расти, и, если не ошибаюсь, на излёте 2008 года иркутская мэрия принимает эпохальное решение о том, что в течение трёх лет до 12-го года должны быть построены детские сады общей мощностью, если не ошибаюсь, на 12 тысяч мест. Построены, реконструированы и т.д. Дело благое, но по моим расчётам, по моему мнению, уже к 14-15-му году число дошкольников начнёт постепенно сокращаться. А к 19-20-му году мы можем получить ситуацию, сродни ситуации 90-х годов. Возникнет вопрос: а что делать с этими детскими садами?

Когда этот вопрос задаётся, а его задают, прежде всего в электронных ресурсах этот вопрос можно увидеть. Ну, настроим мы детских садов, потом, по прогнозам упадёт рождаемость. Встречается 2 ответа. Причём они равны в своей восхитительности. Первый ответ: партия не допустит. Я утрирую здесь, но смысл сохраняю: «Всё, что предпринимается сейчас, не позволит упасть рождаемости, посмотрите, как у нас растёт». А второй ответ ещё более интересен: «так что же, теперь не строит детские сады?» Вот здесь я не утрирую нисколько, можно поискать на локальных наших сайтах. О том, что рождаемость упадёт неизбежно, я буду говорить чуть дальше ещё. О том, что строить или не строить, здесь ответ скорее другой, строить, безусловно, надо. Но размещение детских садов должно быть таким, что бы они замещали, в конце наших 2010-х годов, замещали те детские сады, к которые окончательно обветшают.

А второй момент, строить их нужно с учётом для возможного перепрофилирования, дополнение к школе. И второй путь, на мой взгляд, более эффективен и более полезен, потому, что эта волна, она ведь не заканчивается детским садом. И сейчас у нас «лучше б садик построили», дальше пойдёт «постройте школу». Соответственно идея этих комплексов с возможностью перепрофилирования, она чрезвычайно перспективная, на мой взгляд. Хотя упирается опять же в наши СНИПы, госты или как их ещё называть. Потому что для детских садов, дошкольных учреждений, и для школы они разные.

Я уже несколько раз сказал о том, что рождаемость у нас неизбежно упадёт. И логичен вопрос, а что же всё-таки у нас в целом происходит с рождаемостью, что меняется? Безусловно, рождаемость у нас подросла. Я уже говорил, за счёт каких причин, за счёт каких факторов, сейчас немножко повторюсь о них. Во-первых, это структурные изменения, во-вторых –мощное стимулирование рождаемости. Две цифры. В 2002 году в Иркутске родилось менее 7 тысяч детишек, 6,8 тысяч, в 2009и – 8,6 тысяч. Рост впечатляющий. Я специально беру 9й год, а не 10-й, потому, что максимальная динамика присутствует на этом диапазоне. Да, рост идёт и безусловный. Но вот эти две причины быстрого роста числа рождений являются одновременно и причинами непродолжительности этого роста.

Я уже говорил: нас ожидает довольно быстрое сокращение числа матерей. Видно, между двумя красными горизонтальными линиями, хорошо видно, как быстро сократится число матерей. А второе – это то, что изменился календарь рождения. Помимо того, что у нас будет падать число рождений, а соответственно, наши власти локальные начнут получать нагоняи, потому, что у нас общий коэффициент рождаемости один из показателей отчётности муниципальных округов. Хотя он ничего не показывает на самом деле. Здесь есть более глубокие, более значимые и

зменения с точки зрения наших перспектив демографических.

Рис. 4 Возрастные коэффициенты рождаемости, 2010 г.

Помимо того, что меняется число рождений, меняется их распределение по возрасту матерей. Несколько пояснений к этой диаграмме, этому графику. Здесь показан график возрастных коэффициентов рождаемости. Иными словами как распределяется интенсивность рождений по возрасту матери. Это методика примерно та же самая, что и расчёта общего коэффициента рождаемости, когда число родившихся делят на число населения и умножают на тысячу. Но здесь он более тонкий этот показатель. Во-первых, число рождений умножается на численность только женщин. Мужчины как бы не очень участвуют в этом процессе. А во-вторых, определённого возраста. Иными словами, возрастной коэффициент рождаемости показывает, сколько ребятишек родилось у женщин соответствующего возраста в расчёте на тысячу женщин этого возраста. Что мы здесь видим. Зелёный цвет графика – это сельский район, женщины, живущие в сельских районах. Мы видим абсолютно традиционное, не модернизированную возрастную структуру рождаемости. Пик числа рождений приходится на возрастную группу от 20 до 25 лет. 20-24 это традиционная система статистики, потому, что на следующий день, когда исполняется 25 это следующая группа пошла, старше 25. Синий график, среднее по области, менее высокий пик даёт, но при этом повторяет контур. По городскому населению ещё ниже уровень, но контур тот же самый. И вот посмотрите на Иркутск, красный график. Здесь пик интенсивности рождения смещён в следующую возрастную группу 25 – 29 лет.

Вопрос: Т.е. позже и меньше.

Григоричев К.: Нет. Это выше, чем в среднем по городам. Ниже график – это среднее по городам, Иркутск – выше в итоге получается. Но он смещён в старшие возраста. О чём это говорит?

Вопрос: Начали думать головой!

Григоричев К.: Не просто начали думать головой. Думать головой понятие такое сложное. Некоторые гораздо более эффективно думают другим мозгом.

Вопрос: Я думаю, это говорит о том, что больше времени уходит на стояние в автомобильных пробках.

Григоричев К.: Описывают случаи, когда стояние в автомобильных пробках как раз способствует. О чём это говорит? Во-первых здесь очень хорошо видно, что стимулирование второго-третьего ребёнка, последующего крайне редко получается, которое предполагалось во второй половине 2000-ых годов, оказало наибольшей эффект в областном центре. Именно здесь население оказалось более восприимчивым. Возникает вопрос: а почему? И вот ответ на этот «почему?» как раз, на мой взгляд, самое интересное. В Иркутске гораздо быстрее идёт процесс модернизации, изменения возрастной модели рождаемости. Во-первых, возраст рождения первого ребёнка сдвигается. И сейчас он вплотную приблизился к 25 годам. Не 17, как это было ещё в 70-х годах в целом по стране. И даже не 21 с хвостиком, как это в среднем по области сейчас. А приближается к 25 годам.

Это говорит о том, что модель репродуктивного поведения всё больше подчиняется совершенно новым жизненным стратегиям, построению жизненной траектории. Когда рождение детей перестаёт быть главенствующей доминантой для женщины в этом возрасте. Гораздо большее значение приобретает образование, карьера. Возможность горизонтальной мобильности, потому, что дети сильно привязывают к месту, возможность переехать куда-то. Второе, всё это детерминанты процесса, который получил название в демографии «второй демографический переход». Суть его заключается в том, что возраст рождения детей сдвигается вверх по возрастной шкале. И число детей остаётся крайне небольшим.

Первый демографический переход связан с быстрым падением сначала уровня смертности, а вслед за ним и уровнем рождаемости. А временная вилка двух этих процессов даёт эффект демографического взрыва. Потому, что смертность падает первой. Рождаемость какое-то время остаётся достаточно большой. Второй демографический переход менее заметен, но он связан с более вдумчивым отношением к процессу рождения детей в принципе. Вдумчивым, ответственным отношением к рождению детей. И, что интересно, в большинстве европейских стран, в США тоже, хотя там это менее заметно. Второй демографический переход связан не только с изменением возрастной структуры рождаемости, но и с изменением профиля смертности. Специфика России и начавшегося второго демографического перехода в России в том, что он мало того, что дисперсный, по точкам, в основном по крупным городским центрам. Он ещё и не совмещён с изменением модели смертности. Я не буду сегодня говорить о смертности специально, просто мы не уложимся в отведенное мне время, но буквально несколько слов.

В России и в Иркутске тоже смертность не только не приобретает новые черты, характерные для современного населения Европы. Она не только утрачивает завоевания медицины и охраны жизни и здоровья советского времени, она откатывается буквально к началу 20-го века. Прежде всего, если говорить о структуре смертности, возрастной и по причинам. Потому, что в некоторых районах Иркутской области смертность среди мужчин от 45 до 60 лет в 4, в 5 раз выше, чем у женщин соответствующих возрастов. В Иркутске эта метка кончено, меньше, но она тоже есть. Возвращаясь к специфике второго демографического перехода в Иркутске. Движение это совершенно очевидно, но модель смертности не меняется. Соответственно, когда мы говорим о том, что с этого будет, хорошо ли это, плохо, необходимо учитывать этот момент. Поскольку смертность у нас не сильно меняется, она ранняя. А репродуктивный период, т.е. период, в который женщина рожает детей, во-первых, массово, во-вторых, без особых последствий для здоровья, он сокращается. Традиционно считается, что репродуктивный период это от 16 и до 45. В Европе, вообще по ООНовской статистике продлевают до 49, но понимаем ситуацию в России, всё-таки 45 более.

Вопрос: А в Европе второй переход произошёл давно?

Григоричев К.: Это последняя треть 20-го века, когда для большинства стран Старой Европы. Там это уже произошло, фактически, он завершён. Исключение это южные страны Европы. Там специфика скорее (неразборчиво), и плюс влияние африканской миграции. Но для собственно европейского населения этот переход произошёл.

Вопрос: Видимо, арабов и Израиль это не касается. Там, я читал, высокая рождаемость.

Григоричев К.: Вопрос не в общих цифрах рождаемости, вопрос в её структуре. Там она молодая рождаемость. И там очень много третьих-четвёртых детей.

Вопрос: Я и говорю, у них многодетные семьи.

Григоричев К.: Это немножко другое. Я о возрастной сейчас структуре для Европы и собственно европейского населения. Более того, сейчас начинают говорить о третьем демографическом переходе, но он уже связан не столько с рождаемостью, сколько вмешательство в эти процессы рождаемости и смертности миграционного движения. И вопрос о третьем демографическом переходе пока сильно дискуссионный.

Вопрос: В Китае ситуация другая?

Григоричев К.: В Китае ситуация сильно отличающаяся от нашей, в принципе от европейской. Там очень эффективна на самом деле политика ограничения рождаемости, которая произошла. И идея о демографической угрозе со стороны Китая всё больше превращается в миф. Потому, что темпы роста населения Китая уже далеко не самые большие в мире, если мы возьмём динамику, то есть «на сколько процентов» увеличилось. И они сильно уступают Индии. Локомотив демографии мировой в этом плане – это Индия по темпам роста. И Китай довольно быстро, особенно городское население, Китай усваивает европейскую возрастную модель рождаемости и семьи в том числе. А поскольку внутри Китая очень сильна сельско-городская миграция, тоже притяжение городских центров, это ведёт к усвоению городских моделей малодетной, среднедетной семьи. Соответственно я думаю что, и по оценкам очень многих демографов, Китай постепенно перейдёт к европейской модели. Это целенаправленная политика власти. Другое дело, что она накладывается на культурную особенность, на традиции Китая и даёт очень серьёзные перекосы. По-черномырденски, хотели как лучше, получилось как всегда. Хотя бы потому, что сейчас в Китае, поскольку политика ограничения рождаемости уже 20 лет скоро осуществляется, чуть больше уже. Возникает очень серьёзный половой перекос. Там резкое превосходство в молодых брачных возрастах мужчин. Дефицит невест. Поскольку это традиционные штуки в Китае, когда чрезвычайно важно рождения мальчика – наследника, и особенно в сельском население, были вполне распространены случаи детоубийства, не регистрация рождения девочки.

Но, если позволите, я к Иркутску обратно вернусь. Насколько этот процесс хорошо или плох для Иркутска. Насколько значим и какие будут последствия. Во-первых, есть, конечно, позитив. Смещение пика рождаемости в старшие возраста 25-29 лет может позволить несколько смягчить то демографическое падение рождаемости, которое нас ожидает. Почему, потому, что у нас пик числа матерей потенциальных именно в старших возрастах. Видите, 25-30 лет. И в ближайшие несколько лет у нас в этом возрасте не будет резкого сокращения. Соответственно, если пик рождаемости приходится на эти возраста, то значит, мы немножечко можем здесь прикрыться. С другой стороны, именно в этом возрасте, с 25 лет, в Иркутской области начинает формироваться дисбаланс полов. С 25 и старше лет мужчин становится меньше, чем женщин. Мы обсуждали на круглом столе прошедшем проблему полового дисбаланса.

Этот дисбаланс есть везде, в любом населении. Проблема России и Иркутской области в том, что он очень ранний у нас, начинает формироваться в раннем возрасте. Для Иркутска это менее ощутимая проблема, хотя и для Иркутска тоже видно. У женщин пик уходит за 8 тысяч соответствующего возраста, а у мужчин недотягивает. Менее заметен, но тоже есть. Соответственно сдвиг рождений в старшие возраста начинает попадать в зону формирующегося полового дисбаланса. Это тоже не способствует сохранению высокой рождаемости. Если бы было меньше женщин, чем мужчин, было бы ещё хуже. Но, на мой взгляд, это скорее минус, это специфика нашего населения. Ну и, наконец, ещё один момент, он связан с миграционными процессами. Дело в том, что перемещение пика рождаемости в старшие возраста начинает совпадать с теми возрастными группами, где город Иркутск получает уже не приток населения, а его отток.

Последний вопрос, на котором я хотел остановиться. Это миграция. Что же происходит у нас с миграцией в городе Иркутске. Для начала буквально две цифры. В 2006 году в городе была зафиксирована миграционная убыль чуть больше тысячи человек. А в 9-ом году уже прирост 652 человека. А в 10-ом году уже больше тысячи человек. 1300 с копеечками получается прирост. Прирост совершено очевидный, а откуда? И связан, на мой взгляд, ответ на этот вопрос, он лежит в плоскости не экономического и социального развития города, как бы это не было печально. Ответ лежит в специфики возрастной структуры миграционного притока и убыли.

Blog

Лекция 11 февраля 2012 г., Университет «Байкалия»

Содержание