Лекция 11 февраля 2012 г., Университет «Байкалия»
| Вид материала | Лекция |
- План проведения 2-3 февраля 2012 г. 2 февраля Секционные заседания начало работы, 304.82kb.
- Бюллетень содержит данные за период с 02 февраля 2012 по 09 февраля 2012 для: Тема:, 4337.75kb.
- Информационный бюллетень местного самоуправления Издается асдг по с окмо с февраля, 1416.51kb.
- Программа мероприятий: 7 февраля 2012 года в 10: 00 торжественное открытие Всероссийской, 73.65kb.
- Конкурс проходит по трем категориям: «Мастер», «Юниор» и«Дебют». Ккатегории, 152.59kb.
- Конкурс проходит по трем категориям: «Мастер», «Юниор» и«Дебют». Ккатегории, 150.82kb.
- Xii международная конференция «Информатика: проблемы, методология, технологии», Воронеж,, 21.83kb.
- В. А. Рожанский С. Петербургский государственный политехнический университет, 13.09kb.
- 20 февраля 2012г по 12 марта 2012 г участник Олимпиады должен написать творческую научную, 27.17kb.
- План основных мероприятий Министерства культуры Республики Башкортостан с 13 февраля, 115.59kb.
Р
ис. 5. Возрастные коэффициенты миграционного прироста/убыли, Иркутск, 2033-2006 гг.Смотрите, это возрастные коэффициенты. Подчеркну, это не численность, а коэффициенты. Т.е. разница числа прибывших и убывших, сальдо миграции в расчёте на тысячу человек соответствующего возраста. Хорошо видно, что пик притока населения у нас приходится на возраста абитуры. Это абитуриенты и студенты. И дальше мы видим, 25 лет, до 30 максимальный отток. Это выпускники. Я потом вернусь к тому, насколько это на что влияет. А это 9-ый год, те же самые параметры. Хорошо видно всё тот же пик, только он стал ещё больше. Оттока столь заметного нет. На первый взгляд, что изменилось? Давайте сперва с притоком разберёмся. Он приходится на возраста какие? От 16, но пик приходится на 19-20. Теперь немножечко назад вернёмся, посмотрим на половозрастную структуру. Их мало в городе. Соответственно, когда мы берём расчёт, получается, что прирост гораздо выше. Делитель меньше, соответственно частное больше. Важно что в городе этот процесс сокращения рождаемости был гораздо быстрее, чем в сельских районах. Там это падение приходится на чуть более поздние сроки. Там их ещё много. Вот этот пик у нас здесь есть. И напротив, если мы говорим, что сократился коэффициент оттока в 25 и старше, мы видим, что здесь их много. Делитель больше получается, соответственно, частное поменьше. Есть и второй фактор, помимо сугубо структурных изменений, связанный с жестко-экономическим развитием не только области, но и в принципе страны. В 90-ые и 2000-ые годы сформировалась довольно чёткая закономерность для Иркутска и Иркутской области, особенно она стала заметна к 2000-ому году. В период экономических кризисов Иркутская область теряет меньше людей, по сравнению с другими регионами России. А как только начинается в стране экономический подъём, потери по межрегиональной миграции начинают резко расти.
Вопрос: Это по вашему первому графику видно. 2008 год рост населения.
Григоричев К.: Посмотрите 2008 год здесь рост отрицательный и рост на 0,1 получился. В 9-ом пошёл приток. Я думаю, что это не сколько с экономическими, их связывают как раз со структурными больше изменениями. Тем не менее, возвращаюсь к этому показателю, к этому графику. 9-10 год, мы говорим о 9-ом, это как раз тот год, когда миграционное отражение кризиса особенно заметно для Иркутской области. Можно приводить другие графики, я не стал включать. Соответственно именно в этот момент начинают меньше уезжать. Это не означает, что Иркутская область стала более привлекательна. Падает притягательность других центров. Если сейчас, вдруг, у нас начнётся в стране экономический подъём, то я думаю, что резко возобновится отток, и структура его восстановится по выпускникам. А с оттоком людей из Иркутска в Новосибирск, Красноярск, я уже не говорю о более западной части, где Москва – Питер выступают как основные доминанты, основные притягивающие центры. Поскольку эти обозначенные центры: Новосибирск, Красноярск и другие развиваются значительно быстрее. Здесь в этом миграционном процессе ведущую роль играет не выталкивающий фактор из Иркутска, а притягивающий. Уезжают не потому, что здесь плохо, потому, что там лучше.
Вопрос: Плюс ресурсы для того, что бы поменять жизнь, для этого тоже нужны ресурсы.
Григоричев К.: Они тоже складываются на этом фоне.
Вопрос: Т.е. момент подъёма означает, что у вас есть какой-то выбор, позволяющий выбрать.
Вопрос2: Когда хорошо, то можно и рискнуть.
Григоричев К.: С другой стороны получается, что в период максимального риска лучше пользоваться имеющимися ресурсами, в том числе социальными сетями, которые есть здесь. Как только этот баланс выгод и рисков меняется, а он меняется на волне экономического подъёма, увеличивается отток. К чему ведёт эта возрастная структура миграции. За 11-ый год просто ещё нет статистики, она появляется к апрелю, не раньше. Соответственно, пока трудно. Я предлагаю пользоваться именно этой моделью. Такая модель миграции характерна для достаточно большого числа городов, которые развиваются как образовательные центры. Приток мигрантов молодых, обучающихся и уезжающих. И города эти вполне себе живут устойчиво. Хотя бы тот же Томск. У него во многом специализация образовательная. И возрастная модель там очень схожая. С небольшим отличием, но, тем не менее, есть. Можно приводить, вы сами наверняка вспомнили мировые города, которые живут на образовательной миграции. На первый взгляд прекрасно, давайте развивать экономику образования, о которой в мире и в области, в областной администрации часто говорят. О которой часто говорят наши инноваторы в самых разных инстанциях и учреждениях.
Я бы был только «за». Но, для того, что бы эта модель миграционная существовала и не разрушала ни сам город, ни его образовательную экономику необходима мощная, обширная, и, самое главное, возобновляемая демографическая база для притока. Другими словами: откуда едут абитуриенты? И самая большая беда Иркутска и иркутского образования, это хорошо видно по пространственной модели миграции, т.е. какие игроки там действуют. Самая большая беда в том, что максимальный и основной приток этого возраста абитуриентов идёт с территории области. Демографический ресурс области не сопоставим ни с Сибирью в целом, ни уж тем более со страной и с зарубежными странами. Часто говорят: «А вот у нас в политехе, например, довольно много из Бурятии, из Якутии приезжают». Да, много. Но если мы соотнесем, какая часть приезжает студентов из-за пределов области, а какая часть из области, совершенно очевидно становится, что демографическая база у нас ограничена областью. Поскольку в обозримой перспективе, в ближайшие несколько лет этот люфт возрастной между городом и селом закончится. В селе тоже ресурсы начнут сокращаться демографические, там придёт эта яма большая. Наше высшее образование вздрогнет, а может даже вздохнёт некоторое время, но уже в последний раз. У нас не будет абитуриентов. Поскольку эта картина ещё и общая для всей страны, другие университетские центры потянут гораздо мощнее. А если это ещё и наложится на экономический подъём, когда есть смысл уезжать за пределы области, то база для высшего образования, и соответственно, для этой миграционной модели, она резко сорвётся.
Вопрос: Экономический подъём нашей области только во вред.
Григоричев К.: С точки зрения миграционных процессов – да. Как это ни парадоксально. Не потому, что мы не развиваемся, а потому, что мы развиваемся медленнее, я боюсь, что Иркутская область уже проиграла эту конкуренцию за население. Это знаете почему видно? Потому, как изменились миграционные отношения с соседями восточными, с Бурятией. Основной наш донор на протяжении 90-х – 2000-х – это Бурятия. Так вот положительный рост за счёт притока из Бурятии за 2000-ые годы сократился более чем в 2 раза. Не потому, что их там мало стало и не потому, что они меньше уезжать из Бурятии стали. Меньше стали ехать в Иркутскую область. И это как раз показатель того, что Иркутск проигрывает и Иркутская область проигрывает конкуренцию за население. Это, пожалуй, самая жёсткая конкуренция, которая сейчас есть.
Второй момент, очень важный, на мой взгляд, в этой возрастной модели. Здесь можно заметить, что пик оттока приходится в Иркутске как раз на те возраста, где у нас формируется максимум рождения. Это прямо сбивает уровень рождаемости в городе. Прямо в эту сторону работает. И ещё один момент, тоже значимый, это возраст отъезда, в котором человек уезжает не один. Как правило, с маленьким ребёнком. Видите как хорошо кореллирует отток в возрастах до 5 лет и в возрастах 25-30. Это люди с одним, иногда даже с двумя детьми. Чаще с одним всё-таки, поскольку с бОльшим числом детей трудно решиться на переезд. Соответственно, вот эта возрастная модель миграции в Иркутске работает против роста города. Против демографического роста. Она сильно сбивает те положительные, большие положительные моменты, которые может город получить от процесса второго демографического перехода, от процесса смещения рождаемости в старшие возраста.
Подводя итог. Говорить о том, что ситуация катастрофична, всё-таки, я думаю, оснований нет. Нужно признать как факт, как данность, что население Иркутска и области в целом в ближайшие годы быстро расти не будет, а дальше, скорее всего, начнёт уменьшаться. Городу, региону, стране в целом волей неволей надо приучаться жить в условиях того, что называют демографическим сжатием. Это неизбежно. Какой есть шанс у Иркутска в этой ситуации. Не шанс скорее, а смягчающий фактор. В Иркутске население заметно более молодое, чем даже в среднем по области. Если вернуться к этой структуре, хорошо видно, что вот эта часть младших возрастов в Иркутске больше, чем в старших трудоспособных возрастах. А если мы возьмём структуру областной модели, соответственно, в Иркутске процесс, опять же, как его называют уплаты демографического налога с сокращения доли трудоспособного населения будет менее острым, чем по региону и по стране в целом. Т.е. в области этот процесс уже начался.
Вот там, где нарисован график, там видно, что трудоспособное население начинает сокращаться гораздо быстрее, чем общая численность населения. Хвостик там видно, начинает опускаться вниз. Так вот в Иркутске самом, в областном центре этот процесс в перспективе будет менее жёстким именно за счёт особенностей возрастной структуры. Сейчас у нас некоторый переизбыток получался до середины 2000-ых годов населения трудоспособного возраста, особенно молодого. Реально рабочие места было сложно обеспечить, по крайней мере, в реальном секторе экономики, это во многом способствовало отъезду. Когда у нас начнётся дефицит рабочих рук в стране, а он начнётся уже достаточно скоро, сейчас уже ощущается. Иркутск окажется чуть в лучшем положении, чем регион. Опять же с другой стороны в этом есть и риски, поскольку будет дефицит в других регионах, будет идти отток в другие регионы более массово.
Ещё один момент, на котором я закончу, это те изменения в рождаемости, и, возможно, изменения в смертности, которые связаны с ростом агломерации. Как бы к ней мы не относились, распространение современных модернизированных моделей и рождаемости и отношения к собственному здоровью, это связано опять же с изменениями смертности. Все эти изменения вследствие распространения городского образа жизни они безусловно ситуацию могут улучшить. Я не говорю, что улучшить кардинально, но могут улучшить. И агломерационное развитие юга области даёт неплохой шанс сглаживанию тех кризисных явлений в демографии, которые мы сейчас очень остро начинаем ощущать. Наверное, всё.
Вопрос: Вот этот прогноз вы говорите, что в ближайшие годы не улучшиться или замрёт. Это на сколько лет? Горизонт планирования какой? Население не будет увеличиваться, вот это.
Григоричев К.: Более-менее объективный такой реалистичный прогноз нужно давать на 10, максимум 15 лет. Дальше вилка прогноза…
Вопрос: Ошибка прогноза вырастает.
Григоричев К.: Там дело не в ошибке. Дело в том, что прогноз он же не линейный, прогноз всегда строится вариативный, получается некая прогнозная вилка. За пределами даже 15 лет она увеличивается настолько, что разброс крайне большой. И говорить о том, что у нас население будет от 2,3 до 2,7 миллиона это уже не о чём. Что такое 400 тысяч для Иркутской области? Но в ближайшие 10-15 лет, по крайней мере, в 10-х годах можно говорить достаточно уверено. Да, это основной тренд и никуда от него уже не деться. Я приводил характеристики, чуть добавлю. Посмотрите, что получается. Потенциальных матерей становится меньше, рождаемость неизбежно падает. В то же время в старшие, пожилые возраста выходит большая группа населения. От 40-45 и до 65. Они уходят в старшие возраста, где смертность объективно, возрастные коэффициенты смертности выше. Соответственно общая смертность у нас возрастёт, если каких-то решительных шагов не предпринять. А они, наверное, мало реальны. Это инертный процесс. Соответственно в ближайшие годы у нас неизбежно упадёт рождаемость и подрастёт смертность. Как следствие численность населения расти не будет точно. Если говорить об Иркутске и Иркутской области, компенсировать это миграционным притоком крайне сложно. Потому, что область у нас миграционный донор, а город, как я уже показывал, завязан на области. И в основном на молодое население. Вчерашние подростки это абитуриенты, поступающие. Студенты вузов. Их тоже станет меньше, приток сократиться. Поэтому ближайшие 10 лет я думаю, это период сокращения. Мне кажется, этот прогноз достаточно объективен. Что произойдёт потом, сказать сложно. Очевидно, что структурные изменения будут способствовать росту рождаемости. Тех, кто родились в 2000-е годы, их побольше, чем поколение 90-х, соответственно увеличится число потенциальных матерей. Но опять же всё сильно будет зависеть от того, какие изменения произойдут. В возрастной той же модели рождаемости. Если закрепится та тенденция, о которой я говорил, когда пик рождаемости приходится на 25-29 лет, то через 10 лет в возрасте максимального рождения детей начнёт оказываться поколение 90-х годов как раз. Большого роста рождаемости мы не ощутим.
Вопрос: Так и будет, если у нас переход идёт ко второй модели.
Григоричев К.: Это процесс, причём процесс, я не сказал, что необратимый. По крайней мере, я не могу однозначно утверждать, что это будет вот так. Это один из вариантов. На мой взгляд, скорее всего это сохранится.
Вопрос: Общий график по России примерно соответствует?
Григоричев К.: Общий график чего?
Вопрос: Населения, роста и темпов замедления роста.
Григоричев К.: В принципе тенденция на город не похожа, похожа на область. Т.е. был небольшой подъём и теперь спад начинается и миграция уже не компенсирует. А по России в целом в 10-ом году зафиксирована естественная убыль населения. Так что да, тенденция замедления очевидна, она для России общая, за исключением всего нескольких регионов.
Вопрос: Хотела бы вернуться к этим мерам правительства. У нас большая дискуссия была, первый вопрос об этом. Т.е. правильно ли сказать, что это хорошие меры, но они были приняты не совсем в то время? Это первое. И второе. Как демография влияет, приходилось мне слышать и читать, что вот эти меры по повышению рождаемости они наиболее действенны в слоях населения не самых лучших с точки зрения человеческого капитала. Приходилось наверняка слышать эти истории, что рожают ради этих денег, детей потом бросают. Пьющие, маргинальные. Т.е. речь идёт о том, что в городских слоях, образованных и старше 25 это не очень-то и работает. Демография это как-то учитывает?
Григоричев К.: С первого вопроса начну. Безусловно, меры нужные, значимые. Но я говорил о том, что эксперты предлагали сместить во времени. Это позиция поддержки, но с просьбой сдвинуть во времени. Дело в том, что несвоевременность принятия этих решений, как в восьмидесятые годы это получилось и в 2000-ые работает на увеличение амплитуды этих волн. Соответственно увеличение амплитуды волн закладывает сложнейшие экономические социальные проблемы. Те же «лучше б садик построили». Я об этом говорил применительно к Иркутску. И чем больше амплитуда, тем более серьёзны эти проблемы. Т.ч. да, меры безусловно нужные, но лучше бы всё-таки попозже. Или пораньше на 90-ые годы, что было уже нереально с точки зрения экономической. Теперь второй момент по поводу стимулирования рождаемости. Опять же об этом говорили, и весь мировой опыт показывает, что прямые экономические, денежные, скажем так, меры стимулирования эффект дают, но не столь великий, как хотелось бы. А во-вторых кратковременный. О кратковременности я уже говорил. Теперь, что происходит. И в Иркутской области это уже было. Безусловно первыми и максимально оперативно, на «ура» откликнулись на эти меры те самые люмпенизированные слои, которые рожать за деньги. Но потом вдруг выяснилось, что материнский капитал дают не сразу, а через 3 года, и налички ни кто в руки не даст. Только на определенные цели. И был всплеск, в том числе и по области, по городу, к сожалению, сказать не могу, не располагаю данными. Но по области был всплеск брошенных детей. Причём всплеск в разы. И неофициально прямо об этом говорили, в том числе и работники сферы родовспоможения нашей медицины в том, что да, это вот те самые люмпены, которые решили рожать за деньги, аборт не сделали. Или не вовремя узнали или что-то ещё. Потом же когда выяснилось, слава-то пошла, что деньги особо не потратишь и обналичить крайне сложно, с этим стали реально бороться. Воздействие на вот эти слои, оно упало. Т.е. оно было, но кратковременно. В принципе это опять же закономерность, которая есть во всём мире. Насколько значимы или не значимы меры поддержки для более устойчивого, более социализированного населения.
Вопрос: Я сужу по себе. 300 тысяч это не те деньги, что бы менять жизненную стратегию, от государства и когда-то там.
Григоричев К.: Да, серьёзного влияния на принятие решения о том, рожать или не рожать, эта помощь не оказывает. Т.е. принципиально изменить позицию, буду рожать или не буду рожать, оно не может. В единичных случаях, видимо, это случается, но всё-таки в единичных. Но как раз для этого возраста и для этого слоя людей эти меры оказывают очень заметное влияние на изменение календаря рождения. О чём я и говорю. На личном примере. У меня младший брат с женой «на волне» родили второго, что бы с ипотекой быстрее рассчитаться. Т.е. это не стимулировало в принципе принятие решения, будем второго заводить, но они планировали это сделать попозже. И таких примеров много, по статистике это хорошо видно. Соответственно, эти меры не привели в принципе к увеличению рождения детей, если говорить о перспективе. Они изменили время их появления. Поэтому говорить о том, что вообще не оказывает воздействия эта политика, эти меры поддержки, нельзя, оказывает. Но в другую сторону. Не вперёд подтолкнули, а вправо.
Вопрос: Вот такой у меня вопрос. Что у соседей происходит? В Красноярске, в Улан-Удэ, в Чите? По сравнению с нами, по основным тенденциям.
Вопрос: И ещё в Туве.
Григоричев К.: Более подробные и точные данные к сожалению сейчас я сказать не могу, могу только говорить о тенденциях. Если говорить о Туве и о Бурятии, то здесь есть отличие. Во-первых, там население ещё более молодое. Там более традиционная модель и семьи и рождаемости. Соответственно там ситуация менее острая с предстоящим падением рождаемости, которое будет по всем остальным регионам. Если говорить о Красноярске, то здесь мы достаточно похожи. Но Красноярск во многом компенсирует миграционным притоком. Я не могу говорить о том, как развивается ситуация в пригородах, формирование ареала вокруг Красноярска самого. В Красноярске ни разу не был, а по публикациям сложно судить. Но по статистике видно, что Красноярск компенсирует изменение возрастной структуры миграционным притоком. Причём у них основной приток идёт там, где у нас основная убыль. Ближе к 30 и старше 30 у них основной приток. Если говорить о возрастной структуре.
Вопрос: Плюс на них перетянулся вектор и тувинский, с наших северных районов. Т.е. вся эта линия, начиная от Тайшета, Бамовская и Нижнеилимск, Усть-Илимский район.
Григоричев К.: Конечно. Там вообще получилась интересная картинка. Если посмотреть на темпы убыли населения по сельским районам Иркутской области то от Тайшета и дальше на Северо-восток чёткий коридор формируется с максимальной убылью населения. Т.е. выкачивание идёт. Причём, убыль населения идёт как раз по вектору к Красноярску. А если говорить об Усть-Илимске и прилегающих районах, то он, в общем, не сильно-то был на Иркутск и завязан по миграции. Больше на Братск. А вот на Красноярск то был всегда, по крайней мере, с середины 90-х. А в восьмидесятые к сожалению, не могу сказать. Теперь если говорить о Чите. Чита город весьма своеобразный. Забытый гарнизон. После того, как он лишился своего статуса штаба округа там очень чётко стала видна та общая тенденция миграции. Т.е. возрастные модели рождаемости и возрастная структура там была всегда сильно деформирована. Но за счёт размещения там военнослужащих. У нас в Тайшете, кстати, получается. В Тайшетском районе число мужчин гораздо больше, чем число женщин, причём в возрастах от 25 до 45. И они утверждают, что у них нет ни военных частей. Они утверждают, что ни одного учреждения этой системы у них на территории района нет.
Вопрос: Почему они так? Военная тайна?
Григоричев К.: Мне случалось с заммэра разговаривать, в том числе и на эту тему, это было в 2009-м году. Прямо открытым текстом: «Нету у нас ни одного». И в Чуне, кстати, тоже ни одного нету. Возвращаясь к Чите. С утратой статуса, который позволял миграционную картину менять, она очень быстро стала нагонять остальные сибирские регионы по формированию этой миграционной структуры. Возрастной миграционной структуры. А поскольку это процесс стремительный, очень сжатый получился, то там последствия этого процесса ощущаются крайне остро. У них проблема с абитуриентами возникла. Т.е. минувшей осенью разговаривали с сотрудниками тамошнего педа, бывшего педа. Да, проблема с абитуриентами реально есть. Не смотря на то, что педвузы меньше, как правило, ощущают спад абитуры. Сельские районы – это чаще туда. Другое дело, что в Чите гораздо сложнее с выстраиванием миграционных стратегий. Потому, что для молодёжи Читы, это уже моё представление, я могу заблуждаться здесь. В Чите миграционные стратегии всегда давили. Переезд в Бурятию как правило серьёзного смысла не имеет. Если говорить о городском населении читинском, по крайней мере. Соответственно, это переезд дальний. Если нет смысла ехать в Улан-Удэ какой смысл ехать в Иркутск? По крайней мере Красноярск, Новосибирск. Более широкими шагами. Но дальние дистанции миграции они всегда сложнее. Соответственно, это немножко сдерживает. Но если в целом говорить, Чита стремительно догоняет по возрастной структуре. Возрастная структура миграции у них ещё хуже, чем у нас. Чита – донор. И положительных, могу ошибиться, но у Забайкальского нынешнего края, положительных миграционных связей нет, по-моему, ни с одним субъектом РФ. У нас ещё есть там Бурятия немножко, Якутия и т.д., а у них ни с одним. Красноярск, ещё раз говорю, за счёт развития собственно Красноярска аккумулирует. В меньшей степени, чем Новосибирск, так же отдают в Новосибирск.