Бытие политики

Вид материалаДокументы
Политический процесс в проектеи в действительности
Понимание и познание
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   18

Политический процесс в проекте
и в действительности


Речь теперь пойдет о движении политической мысли и политического действия в процессе, соединяющем замысел с достижением цели. Но это будет не нормативное описание благостной политической практики, а ее анализом со всеми ее реальными проблемами и трудностями, с которыми на деле и имеет дело политика.

Утопия, место, которого нет, утопия, для которой, казалось бы, и в самом деле не осталось места в современном, рационализированном мире, где наука быстро заполняет все еще оставшиеся вакантными места, где не иссякает эйфория безграничных возможностей знания, в этом мире, как и во времена Т.Мора и еще более отдаленные, утопия не только не исчезла, не только не изгнана из своих прежних отсутствующих мест, она процветает и занимает все новые “места”, превращаясь в евтопию, т.е. имеющую место. Жизнь утопии словно решает дилемму Мора: утопия превращается в евтопию, занимает “хорошее место” в жизни человечества. Утопия стала многоликой – сатирической, скептической, превращенной в свою противоположность антиутопией, угрожающей дистопией – “плохим местом”, проникла в экономику и политику, стала реальностью культуры, обернулась в литературе процветающей и столь же многообразной фантастикой – “научной” и ненаучной. Для утопии нашлась “экологическая ниша” – появилась эктопия. Утопия заняла свое место в идеологической борьбе, от исконно прогрессивной утопии отделилась и выступила против нее реакционная утопия разных толков – право-консервативная, неоколониалистская и т.п. Не оставлены попытки осуществить утопию, вернее, утопии. Продолжают существовать и вновь возникают сотни утопических коммун – в Западной Европе, в Северной Америке. В противовес старой уже, гуманистической традиции утопической практики мир стал не так давно жертвой гигантского человеконенавистнического опыта: попытки реализовать националистическую утопию всемирного господства.

Что же тогда утопия? Нечто желаемое по разным побуждениям или нежелательное, но неизбежное? Или ее можно и нужно избежать? Случайное или необходимое? Вечное заблуждение или вероятный, может быть необходимый элемент познания и действия? Имеет ли утопия какие-либо значимые функции? Какова историческая жизнь утопии? В чем состоит социальная природа утопического? Изживается ли утопическое сознание или в самом деле процветает и распространяется? Имеет ли утопия будущее в эпоху футурологии, научного прогнозирования и теорий общественного развития? Есть ли у утопии сторонники и противники или она существует, невзирая на тех и других? В чем причины ее живучести? Могут ли они быть объективными?

Интерес к проблеме утопии и в самом деле не иссякает, скорее он растет. Из философии он перешел в литературоведение, проник даже в науковедение. Появляются обширные труды по истории утопииxli. Утопия не перестает служить предметом обширной научной и публицистической полемикиxlii. Не обходят проблему в утопии, впрочем, придерживаясь обычно классической темы социальной утопии, и советские авторыxliii.

Политическая утопия сохраняет основные черты, изначально присущие утопическому. Борясь против подмены революционным сознанием реального, подлинного научного политического анализа утопическим в боевую революционную эпоху, В.И.Ленин писал: “Утопия в политике есть такого рода пожелание, которое осуществить никак нельзя, ни теперь, ни впоследствии, – пожелание, которое не опирается на общественные силы и которое не подкрепляется ростом, развитием политических, классовых сил”xliv.

Понимание и познание


Политическая утопия, несмотря на ее близость к социальной и возможность постановки абстрактных общих целей, создания политических проектов, обращенных в будущее, в целом охватывает ближайшее историческое время. Ее можно было бы назвать актуальной утопией.

Поставить и рассмотреть проблему политической утопии невозможно без выяснения, в каких звеньях политического процесса и при каких условиях она возможна.

Когда политическое сознание идеологов и теоретиков правящих сил, политический аппарат партий, государства определяет цели политики, возникает известное отношение цели и средства, точнее, более сложное отношение: повод (причина политического проекта – скажем, интерес данной правящей силы) – проект (теоретический замысел, абстрактный аналог реального положения вещей, их отношения) – средства его реализации (применение власти) – цель (идеальный результат политики на стадии ее проектирования и проведения в жизнь и реальный, которым завершается осуществление проекта).

Причинно-следственные отношения в этой цепи обусловливают необходимость взаимного соответствия звеньев. Кроме того, каждое звено характеризуют и специфические для него отношения.

Исходная причина и конечная цель охватывают весь политический процесс идеализации и реализации, целеполагания и действия, политики и проявления власти. Дистанция между поводом и целью и содержание целеполагания определяются типом общества, его строем, природой правящих сил, характером политической системы. Интересы, идеологические установки, мировоззрение правящих сил, естественно, определяют процесс идеализации политического проекта, постановки цели, “которая как закон определяет способ и характер его [человека] действий и которой он должен подчинить свою волю”xlv. Наиболее развитая и вместе с тем удаленная цель политики, абстрактно-общая цель – идеал общества или правящих им сил, если они не отражают общих интересов. Идеал, независимо от его верности и обоснованности представляет необходимое условие человеческой деятельности, сознательного функционирования социальных групп, классов, политических партий, общества в целом... Проблема идеала раскрывается как противоречие между действительностью как она есть и какой она должна быть согласно нашим представлениям.

Идеализация цели редко избегает утопических ориентаций. Ее близость к построению максимально возможного неизбежно ведет к завышению идеальных побуждений.