Geum.ru

Кафедра новой и новейшей истории

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   2   3   4   5
Борьба за Монголию и ситуация на Кавказе в 1275 – 1290 гг.


Хайду постоянно вел переписку с нойонами в Монголии. В письмах к темникам и князьям он писал : «Наши предки и Чингисхан оставили нам завет о строгом соблюдении порядка наследования ханского престола. В настоящее время мы с вами, нойоны-братья, уступили ханский престол тому человеку, который не выполняет заветы наших предков, а наоборот – их отвергает. Я сам – законный наследник хаганского престола. Хубилай предательски перешел на сторону Китая, он перестал соблюдать старые добрые традиции Монголии и отвергает заветы предков. Если вы будете помогать ему, то это будет отходом от заветов наших предков. Хорошо подумайте об этом и решайтесь» [25, 334]. Старший сын Хубилая и его наместник в Монголии – Номгон действовал в привлечении нойонов на свою сторону другими методами. В отличии от Хайду , который призывал к соблюдению законов, обличал Хубилая в нарушении традиций и увещевал монгольских князей, Номгон писал письма от имени Хубилая, составленные в повелительной форме и давал богатые подарки, т.е. действовал методом традиционной китайской дипломатии. Очевидно, метод Хайду имел больший успех, так как законы предков в Монголии были более почитаемы, чем китайские подарки, да и политика Хубилая в Монголии отворачивала от него князей и народ. Поэтому в 1277 году, когда Номгон затеял очередной поход против Хайду, главнокомандующий его войск Джирке – нойон, предав своего хана, сдал Хайду все его войско, а также брата Номгона – Хатуна [23, 50]. Хайду отослал пленных сыновей Хубилая к своему другу хану джучиева улуса Менгу- Тимуру, который , одновременно, с успешным развитии дел у Хайду в Монголии, вновь потревожил союзника Хубилая – Абака-хана, не дав ему, таким образом, ударить в спину Хайду. С огромным войском, в котором немалую часть составляли и русские полки, Менгу- Тимур вошел в Закавказье [2 , 28]. Абака, как всегда связанный войной в Сирии, в очередной раз оказался в трудном положении. Заключив с помощью Киликийской Армении срочный мир с султаном Египта, Абака бросился спасать столицу. После кровопролитных боев в Грузии Менгу – Тимур с награбленной добычей возвратился домой.

На место попавшего в плен Номногона Хубилай назначил наместником в Монголию своего третьего сына – Джингима, который скончался в Тангуте во время одного из очередных походов против Хайду [23, 64]. Политика грубого попирания монгольских традиций, проводимая Хубилаем, а также письма Хайду привели к восстанию восточно- монгольских княжеств. Потомки Тэмугэ – Отчигина и других братьев Чингисхана: Наян, Кадан, Шидур в 1287 году выступили против Хубилая под знаменем с крестом [5,102]. Так митраистско-христианский крест в очередной раз стал символом борьбы за справедливость. Сигналом к началу восстания послужил захват полководцем Хайду – Алимашем города Хэлиня. Сразу вслед за этим на Ляодуне выступил Наян. Шидур напал на Сянцзин. Стремясь помешать соединению армий Наяна с Хайду, Хубилай послал наперерез Хайду большую армию во главе с Аму –Бугай-нойоном. Полководцу Баяну было поручено охранять Каракорум , а Гаммале, сыну Джингима – напасть на Хайду с юго – запада. Сам Хубилай выступил навстречу Наяну во главе основных сил великой армии [22,194]. На реке Ялоше после двухдневной битвы, ценой больших потерь Наян был разбит, схвачен и казнен. Шидур также был выгнан из захваченного им Сянцзина . Однако, Баяну и Гаммале не удалось полностью разгромить армию Хайду. Они лишь приостановили его продвижение вглубь Монголии. Хубилай передал командование войсками своему внуку Тэмуру и вернулся в Дайду. Война на севере продолжалась. Повстанцев возглавил князь Кадан, который сделал попытку перейти в наступление. Тэмур бросился на перехват. После жестоких боев в Северо-Западной Манчжурии Тэмур одержал две победы в бассейне реки Нонни в 1288 году [22,195]. Это вывело Кадана на некоторое время из строя. В начале 1289 года Хубилай лично возглавил поход против Хайду , все еще остававшегося в Монголии. Кадан, верный союзническому долгу, в марте попытался ударить в тыл Хубилаю, но был отброшен наместником области Кайюань [23,61]. Это позволило Хубилаю, не разделяя свои войска на две группы, сосредоточиться на изгнании Хайду за пределы Монголии . Несмотря на то, что Хубилай хотел разбить Хайду, ему это так и не удалось. После того, как с изгнанием Хайду было покончено, Тэмур на реке Гулайхэ окончательно разбил войска Кадана , Кадан и другие вожди потеряли головы, а воины – свободу, будучи сосланными на медные рудники в Амдо и Ордос [22,195]. После этого выступления монголов – несториан Хубилай в 1289 году учредил Управление по христианским делам, поставив церковь христову под особый контроль [22,195]. Казалось , что все непокорные были подавлены, однако в 1290 году Каракорум восстал, причем восстание поддерживали все, даже императорские чиновники и военачальники [32,65]. Это восстание было также жестоко подавлено.

Население Монголии страдало от произвола юаньских войск, укомплектованных из китайцев, которые перебрасывались для борьбы с другими чингизидами или на случай вторжения их. Среди китайских солдат , прибывших в Монголию, были распространены призывы: «Перебьем всю армию врага до единого солдата! Ограбим все богатства вражеского государства дочиста!» и тому подобное. Под такими лозунгами они грабили и разрушали все без разбора, прикрываясь тем, что будто бы подавляют восстание Хайду. В то время пребывшие в Монголию китайские солдаты охотно сражались с монголами и тая ненависть побежденных , убивали их без пощады [23,118].

Тот факт , что в разное время Хубилай и его приемник Тэмур в спешном порядке создавали в Каракоруме и Шанду такие административные органы, как «Императорское Управление Умиротворения», «Резиденция главного управляющего», «Управление по поимке воров» свидетельствуют о волнениях в Монголии, о борьбе народа с прокитайской политикой императоров [23, 119].

Одновременно с борьбой против узурпатора в Монголии, несмотря на внутренние проблемы с престолонаследием, джучиды, верные союзническому долгу, оберегая тылы Хайду от нового хана Улуса Хулагу Аргуна, вновь открыли Кавказский фронт. Их войска под предводительством Тама-Тохты и Буги вторглись в Закавказье. Однако благодаря быстрой реакции Аргуна военное столкновение ограничилось битвами авангардов, во главе которых со стороны Аргуна стояли Тагачар Кунджи, а с джучидской – Бурултай [12, 80]. Хулагиды победили. Бурултай пал смертью храбрых. Джучиды вынуждены были отступить за Дербент. Через два года во главе с новым ханом Туда Менгу джучиды в1290 году вновь попытались потревожить своего соседа, однако инцидент закончился длительным стоянием двух войск у Дербента [2, 41]. Несмотря на неравные силы, Хайду удалось все же удержать свои позиции, хотя из-за военного таланта Хубилая он и проиграл битву за Монголию. Более успешно была деятельность Хайду в Улусе Хулагу.


  1. Внутренние противоречия в Хулагуидском Улусе.


Выгнанный из Монголии Хайду, в 1289 году поддержал сторонников казненного главнокомандующего Аргуна – Бугу, поднявших восстание в Хорасане, возглавленное эмиром Наурузом. Благодаря чему Аргун не смог его сразу подавить. Таким образом, Хорасан в течении нескольких лет оставался в некоторой автономии под покровительством Хайду. Как такое могло случиться? Что произошло в Улусе Хулагу?

Для того, чтобы понять события, происходящие во внутренних делах Хулагуидского Улуса, нам придется рассмотреть их подробнее. Этот Юго-Западный улус Великой Монгольской империи будучи форпостом несториан в борьбе с мусульманскими странами, сконцентрировал и обострил все противоречия, всю борьбу партий, происходившие в Великой Монгольской империи.

Улус Хулагу был больше всего схоже во многих аспектах своей истории с Испанией. Поэтому, так же, как и там роль военного сословия, ведущего «реконкисту» в Сирии и Палестине, была очень весома в обществе. Улус, ведший постоянную борьбу с мусульманами, выжимал из податных сословий все необходимое для содержания такого большого войска. Налоги ежегодно росли, что вызвало недовольство крестьян- мусульман. Они давили на своих богатых и высокопоставленных единоверцев., которые также были заинтересованы в мирном порядке в стране дабы получать свой стабильный доход, да и внешняя политика прохристианских ханов им не очень импонировала. В первые десятилетия существования улуса влияние мусульман при дворе было ничтожно, так как монгольское общество было монолитно. Однако в связи с Великой Гражданской войной, поразившей общество Великой Монгольской империи, противопоставившей друг другу целые улусы и отдельных личностей, и сделавшей ненадежными многих бывших соратников и друзей, ханам пришлось опираться в проведении своей политики на мусульман, умело скрывавших свою истинную личину под маской преданных и исполнительных слуг, не подверженных внутримонгольским страстям. Так, пробравшись на ключевые посты в государственном аппарате, где угрозами, где подкупом, опираясь на богатейших купцов, где посулами, мусульмане склоняли на свою сторону монгольских чиновников, военачальников и даже царевичей – чингизидов. Да к тому же многие монголы очутившись вдали о родины, привычного общества и способа жизнеповедения , постоянно общаясь в подавляющем большинстве с мусульманами, постепенно поддавались их влиянию. Причем влияние это было не всегда положительным. Кроме развитой культуры, мусульмане выработали за долгие годы существования своей цивилизации систему двойной морали, интриг; жизненные ценности, совесть можно было купить и продать - это было обычным делом, в порядке вещей этого морально разложившегося общества. И вот эти – то достижения цивилизации и поразили наивно воспринимавших все новое монголов. Стали причиной, способствовавшей нарушению «Великой Ясы», внесению жестокой, кровавой борьбы между царевичами. Мусульманская партия, набрав вес, стала серьезной соперницей христианской во влияние на ханов. Уже при Абага-хане (1265 – 1282 гг.) проявились попытки мусульманской партии придти к власти. Во время одной из операций Великой Гражданской войны, когда на Хулагуидский Улус совместно напали джучиды и джагатаиды, мусульмане хулагуидов при активной поддержке своих джучидских единоверцев выдвинули своего кандидата на трон в Тэбризе – седьмого сына Хулагу – Тэкудэра. В детстве он был христианином и крещен своей матерью Докуз-хатун Николаем. Однако прельщенный властью, деньгами и подстрекаемый интригами мусульман, Тэкудэр изменяет своему христианскому государю и брату Абаке, и подняв в 1270 году восстание в Грузии, в такой трудный для улуса час двигается со своими войсками на столицу – Тэбриз [7, 105]. Однако разбитый, срочно переброшенными из Сирии гвардейцами, пытается прорваться на соединение с наступающими по Азербайджану джучидами. Но, будучи окружен и заперт в Грузии верными правительству войсками, полгода спустя был схвачен. Однако смертную казнь, полагавшуюся за такое, Абага заменил брату на пожизненное заключение. Но мусульмане не теряли надежду на приход к власти.

В 1282 году в Хамадане умирает отравленный Абага-хан. Убивают его брата Менгу-Тимура [14, т.7. 475]. Освобожденный из темницы Тэкудэр устраивает переворот в столице, убивает наследника – своего брата Гонграта и садится на престол Хулагуидского Улуса, приняв официально мусульманство и новое имя – Ахмед–хана [2,29]. Устанавливаются мирные отношения с Улусом Джучи, Египтом, Хайду. Антихублаевская коалиция получает спокойный тыл и возможность хорошо подготовиться к крупному наступлению. Такое положение дел разумеется не устраивало Хубилая, который приложил все имеющиеся у него возможности для свержения прохайдуновского хана в Улусе Хулагу. Кроме того, несторианское войско было настроено против хана – мусульманина. Оно требовало походов в Египетскую Сирию и его не устраивала промусульманская политика Ахмед – хана.

И вот спустя всего два года нового правления в 1284 году в Хорасане восстает Аргун, сын Абага – хана [2,39]. Мятежник был разбит полководцем Алинахом и привезен в столицу. Однако казнить Аргуна не удалось. Воины – христиане столичного гарнизона отказались выполнять этот приказ хана – мусульманина. Более того, взбунтовавшиеся войска 10 августа разгромили дворец хана, убив Ахмеда и его правую руку – полководца Алинаха и 11 августа посадили на трон своего единоверца Аргуна . [14, т.7. 485]. Наиболее отличившиеся темники – братья Буга и Арух, а также Таганай – и Хулачу – нойоны были награждены новым ханом. Кроме того, Буга – нойон был больше других приближен к Аргуну и в 1286 году награжден титулом «чинксан» – главнокомандующий [14, т.7. 485]. Несколько месяцев продолжались суды и расправы над «ахмедовцами» [2,40]. С приходом Аргун – хана вновь был взят курс на союз с Хубилаем и борьбу с мусульманами. В Сирии было проведено несколько успешных операций.

Однако не всех нойонов устраивал разрыв с Хайду. Да и мусульманская партия не хотела отказываться от власти. В 1289 году Аргуном был раскрыт готовившийся против него заговор. Причем во главе его оказался зарвавшийся любимец Аргуна Буга – чинксан. Была раскрыта целая сеть заговорщиков, охватившая многих нойонов и государственных служащих. Последовали казни . Первыми полетели головы Буги и Аруха, Джоджкана, Хулачу, Туга – Тимура, Хара –Ноха и тысячников тургаудов Учана и Мансуна [2,30] . Опасаясь дальнейшего раскрытия сети, в Хорасане восстали родственники Аргуна, но мусульмане, Кенкшой и его сын Ноуруз, согнав бывшего там наместником сына Аргуна - Газана, [2,31]. Глава кавказских войск – нойон бежал из Азербайджана на север, к джучидам. Как мы уже писали выше, это восстание не удалось подавить, так как нойонов в Хорасане поддержал Хайду. А основные силы Аргуна были заняты вторжением джучида Туда – Менгу у Дербента [2,41]. Однако несмотря на его успешное отражение, Аргуну так и не удалось добраться до Хорасана. В столице, 10 марта 1290 года, сразу по возвращении с Кавказа, он внезапно скончался [2,32]. Искушенные в ядах мусульмане не были заинтересованы в дальнейших казнях своих сторонников. После непродолжительного траура ханом становится наместник в Анатолии, брат Аргуна – Кухэйту. Новый хан, придерживавшийся буддизма был одинаково благосклонен и к христианам, и к мусульманам своего улуса, т.е. придерживался надконфессиональной чингисовской политики [14, т.7. 496]. Во внешней политике он продолжал уделять большое внимание делам на Ближнем Востоке, в то время , как на Кавказе и в Хорасане было некоторое затишье.

Факты показывают, что Персия в эту эпоху, вопреки жалобам отдельных современников на полное разорение страны и полный упадок образованности, в культурном и экономическом отношении занимала первое место в мире. Городская жизнь продолжала развиваться, возникали новые торговые города, сохранявшие значение и после монголов. Сохранились указы Хулагу о восстановлении , строительстве старых и новых городов [7, 95]. Страна вела обширную морскую торговлю с Индией и Китаем, в результате чего установилось более живое общение культур Дальнего Востока и Передней Азии, чем когда-либо. В культурной жизни после уничтожения халифата в большей степени, чем прежде могли принимать участие рядом с мусульманами – иноверцы. Монгольские ханы покровительствовали светским наукам, особенно математике, астрономии и медицине. В северо – западной Персии строились новые обсерватории с усовершенствованными инструментами, астрономические произведения монгольского периода переводились в Византии на греческий язык – такова была их ценность [14, т.2. (1). 107].

Но умиротворяющая политика хана не удовлетворяла наиболее воинственную часть несторианской гвардии и четыре года спустя , брат Кухэйту – Байду, при полной поддержке гвардии, задушил своего царственного родственника [14, т.7. 489].

Однако гонения на мусульман, новые большие налоги для подготовки широкомасштабного наступления на Сирию и Палестину и другая воинствующе – христианская политика вызывали возмущения среди большей части населения улуса.

Сын Аргуна - Газан , выгнанный когда – то из Хорасана восставшими промусульмански настроенными нойонами, вновь был приглашен туда полководцем Ноурузом. Газан – буддиет с детства, под влиянием Ноуруза и мусульманской партии принимает ислам. И подняв половину улуса, свергает Байду, и 5 октября 1295 года, приняв мусульманское имя Махмуд, становится ханом Хулагуидского Улуса. Начинаются гонения на христиан. Многих несториан – военачальников казнят. Наместник хана в Руме - Балату, попытавшийся было отделиться и тем сохранить жизнь и веру , был разбит полководцем Хутлушайном , схвачен и публично казнен с семьей в столице.

Однако, не желая превратиться в марионетку в руках мусульманской партии, Газан казнит многих полководцев и сановников, приведших его к власти, и в первую очередь – Ноуруза

Понимая, что игнорировать все еще в большей своей массе несторианское войско не стоит, Газан–Махмуд продолжает политику союза с Киликийской Арменией , Византией и Иерусалимским королевством, против мамлюков Египта, и даже совершает ряд удачных походов в Сирию. Во внутренней политике кроме мусульманизации были сделаны значительные реформы в налогах и государственной администрации.

К моменту прихода к власти Газан–хана в Улусе Хулагу, как составной части Великой Монгольской империи сложилась определенная налоговая система. Традиционно взимались следующие налоги: харадж – поземельная подать, составляющая 1\5 урожая; купчур – подушная подать , составляющая 1\100 со всего имущества, взимавшаяся только с мужского населения; тагар – сбор для снабжения войск, производившийся натурой – зерном и скотом и харадж – сбор для содержания государственных чиновников. Кроме того периодически собирались различные чрезвычайные сборы, а также традиционные общеимперские сборы: улаг – ямская повинность и тамга – 10% НДС с ремесла и торговли.

Однако за время , прошедшее с правления Хулагу до воцарения Газана, в связи с внутренними неурядицами был ослаблен контроль за деятельностью чиновников , царевичей, темников. Вследствие чего широко распространилось нарушение налоговых норм, отдача во многих областях налогов на откуп, что разоряло производительные силы страны. Поэтому для умиротворения населения первыми указами Газана были точная фиксация хараджа и купчура, отмена тамги и улага, причем если раньше ямская повинность выполнялась за счет крестьян, то теперь государство содержало почтовые станции - ямы за счет казны. Практика откупов была также запрещена. Вторым последовал указ о свободном праве заселения и обработке пустошей с предоставлением значительных податных льгот. Причем во многих областях население вообще на несколько лет было освобождено от налогов (например Хузистан) [36, 248]. Также была установлена единая система мер и весов. И впервые Улус Хулагу начал чеканить свою серебряную монету – дирхем.

Параллельно заботам о населении Газан – Махмуд заботился и о своем войске. Так, в 1303 году был издан указ, закрепляющий за воинами земельные владения с приписанными к ним крестьянами. Интересна также политика Газана в области культуры. Исторические предания различных народов были объединены при участии представителей отдельных народностей в свод на международном языке того времени – персидском. Причем по грандиозности плана – это историческое сочинение остается до сих пор непревзойденным. Великолепные постройки этой эпохи по отзывам специалистов принадлежат к числу замечательнейших произведений мусульманской архитектуры и в такой же степени , как развитие точных наук и историографии свидетельствуют о расширении культурных связей по сравнению с до монгольским периодом [14, т.2 (1). 108]. Таким образом борьба несторианства и мусульманства в Улусе Хулагу закончилась победой последнего. Но несмотря на мусульманизацию государственного аппарата и войска, ильханы продолжали внешнюю политику предшественников, находясь в союзе с Малой Арменией и воюя с мамлюками в Сирии.
  1. Внутренняя политика Хубилая.

После того, как Хубилай утвердился на престоле, он начал проводить реформы государственного управления. В 1269 году, приняв докладную записку Хаодзыня «Предложение о создании системы управления», Хубилай читал ее во дворце несколько дней подряд , внес изменения по некоторым статьям, был удовлетворен и одобрил ее с похвалой. Когда записка обсуждалась на совете с нойонами, часть их во главе с полководцем Баяном выдвинула серьезные возражения против нее. Но Хубилай, оказав давление, самолично утвердил записку, поручив Лю Бинджуну и Сюй Хэну разработать на основе указанных предложений административную структуру Юань. С 1271 года проект начал осуществляться. Согласно ему империей Юань управлял монгольский Хаган. Иерархическая лестница была такова: император, императрица, наследник престола, царевичи и ханские родственники. Вся полнота власти была в руках Хагана. Вслед за ним административной властью обладали три государственных советника, осуществлявшие общее руководство делами [23, 46]. Впервые эта система была создана еще при Угэдее, тогда этими советниками были Эльджигэдэй – министр обороны, правый министр – Чинхай и верховный судья – Шиги-Хутугу. При Хубилае был назначен только один государственный советник, а во время правления его преемника Тэмура – их снова стало три. Великий Императорский Секретариат «Джуншушен», являвшийся высшим административным органом империи с главной функцией решения общегосударственных дел, был также создан еще при Угэдее по инициативе канцлера Елюй–Чуцая. Но до времени Хубилая структура его была еще размыта, многие функции выполнял сам канцлер, начальником Великого Императорского Секретариата назначался наследник престола (ранее же его назначал император из выдающихся чиновников и ученых. Как правило вероисповедание канцлера совпадало с влиятельнейшей конфессией и партией в государстве). При начальнике состояло два министра - правый и левый и ряд советников и помощников, причем правый еще возглавлял правительство. Правое управление, подразделяясь на несколько отделов, занималось соответствующими делами, относящимися к отбору чиновников, придворным обрядам и государственным финансам. Левое – делами, связанными с армией, гвардией , наказаниями и общественными работами. В составе центрального правительства было 6 министров: чинов, финансов и налогов, ритуалов, наказаний , военных дел и строительства [13, л.58 с.6 а-б]. В «Джуншушене» работали 24 монгольских , 60 китайских и 14 мусульманских чиновников. Кроме «Джуншушена» при хагане создавались «Шумиюань» – военный совет, в ведении которого находились вооруженные силы и внешняя политика империи, и «Юйшитай» - цензорат, контролировавший деятельность чиновников [13, л.58 с.6 а-б]. Вся территория Китая была разделена на 12 провинций (шэн), каждая из которых подразделялась на лу (область), фу (округ), чжоу (префектура), цзюнь (административный район), сян (уезд), чжень (волость).

Монгольские нойоны очень бережно относились к административной структуре коренной Монголии и не позволяли преобразовывать ее на китайский манер. Главами провинциальных правительств назначались монголы, старше 25 лет, а их советниками и заместителями – китайцы, уйгуры, тюрки и персы [13, л.58 с.26]. Это касалось всего чиновничества. На периферии (в областях, округах, уездах) был создан местный административный аппарат , в большинстве своем возглавлявшийся китайцами. Население империи Юань было разделено на 4 группы: монголы, жители Западного края (уйгуры, тюрки, персы, русские и европейцы), северные китайцы (джурджени, кидани и другие подданные бывшей Цзинь) и южные китайцы [23, 121]. Однако, несмотря на кажущуюся бесправность китайцев, дорога ученым китайцам в государственный аппарат была открыта. Так, конфуцианец Джан Тин Жуй был назначен наместником императора в богатейшую южную провинцию Сычуань, где и управлял военными и гражданскими делами [23,122]. Продолжая мудрую чингисовскую политику, Хубилай издал указ – согласно которому ученые освобождались о налогов, выкупались из рабства казной, семьи их освобождались от повинностей, а сами они от вербовки в армию [13, л.. 3. С. 3б]. Наследник престола должен был быть соправителем императора Юань и управлять собственно Монголией, Первым соправителем Хубилая был его младший сын Номгон. Ежегодно он получал тысячу кусков шелка – дань для «почитаемой родины» [23, 63]. Однако скоро он попал в плен и в Каракорум направился третий сын Хубилая Джингим, вскоре скоропостижно скончавшийся в Тангуте. Тогда наследником престола Хубилай назначил своего внука Тэмура, отличившегося в борьбе с Хайду и Наяном. А его старший брат, тоже сын Джингима – Гаммала получил в руки управление Монголией. Причем, если его отец с малых лет учился у китайских ученых - Яо Шу и других, в совершенстве владел науками, любил читать буддистские книги и был как Хубилай – насквозь пропитан китайским духом, то Гаммала был сторонником монгольских традиций, вел подобно рядовому кочевнику неприхотливый образ жизни и постоянно просил Хубилая вернуть столицу в Монголию, а также всячески противился распространению китайских государственных порядков на подвластные ему земли [23 , 64]. По приказу Хубилая Яо Шу давно готовил новое законодательство для империи. Поэтому оно было опубликовано сразу после захвата власти Хубилаем. В 1262,1264,1271 и1291 годах в законодательство вводились поправки и новые законы [23,66]. Новое право «Да – юань Дунь – джи» на 1\3 состояло из монгольской Ясы и на 2\3 копировало классическое китайское имперское право, что и не удивительно, ведь управлять Китаем можно было лишь традиционными методами. Еще в 1260 году, т.е. сразу после захвата власти. Хубилай провел денежную реформу, имевшую цель объединить различные денежные системы внутри империи. В результате реформы были отменены местные банкноты, выпускавшиеся правителями отдельных округов и менее чем за год была введена основная ассигнация «Джунтун Юань бао».

Ассигнации мели десять достоинств: 10, 20, 30, 50, 100, 200, 500 монет, одна связка в тысячу монет и две связки . В качестве единицы суммы выпущенных ассигнаций употреблялся «дин», равный 50 лянам серебра или 50 связкам монет. Деньги имели 4 степени защиты и печатались на бронзовых пластинах. За период 1260 – 1350 годов было проведено только две реформы ассигнации – в 1287 году, когда выпустили новую банкноту – джиюань, обменивающуюся на старую 1 : 5 и в 1350 году, когда джиюань заменили на новую с курсом 2 : 1 [Ж\лНароды Африки и Азии. - № 3. – с. 140 – 141]. Это говорит о том, что рост инфляции в стране был невелик и экономика была стабильна. Следовательно, политика, проводимая правительством способствовала процветанию народа. Причем наибольший рост инфляции наблюдался в период ведения империей Юань войны с империей Сун на юге и отрядами Хайду на севере. В связи с присоединениями новых земель на юге Китая Хубилай провел также налоговую реформу. В основном она касалась крупного землевладения.

В 1283 году в Южном Китае в наделах знати был введен поземельный налог в размере 100 дин с 10 тысяч дворов, т.е. 0,5 ляна с двора , заменявший налог на аналогичную сумму на шелковую пряжу в Северном Китае [8, 46 – 48]. С 1266 года были установлены «должностные поля», дававшиеся на кормление чиновникам в соответствии с их рангом. Наибольшие из них на севере состояли из 16 цзинь, а на вошедших позднее южных территориях (с 1284 года) – 8 цзинь, а наименьшие соответственно 2 и 1 цзинь [13, л. 96. С. 20 б – 22 а]. «Должностные поля» находились во временном пользовании чиновников и обрабатывались арендаторами. Кроме «должностных полей» и крупного удельного землевладения , охватывавшего иногда до половины территории страны, начиная с 1261 года государство способствовало росту крупного церковного землевладения. В некоторых областях, особенно на юге Китая земли буддистских монастырей составляли до 2\3 всех пахотных площадей, которые обрабатывались также арендаторами [36, 352 – 353]. Однако в отличии от европейского крестьянства арендаторы империи Юань не были столь бесправны.

Правительство периодически издавало указы об облегчении положения наемных крестьян и снижении ренты на 20% . Соответственно – указы 1268 , 1285 и 1304 годов , а в 1294 году по случаю смерти Хубилая – на 30% [36, 361]. Правительство снабжало обедневших крестьян скотом, семенами и орудиями, а безземельных – и землей, соответственно указам 1264 , 1287 , 1292 годов . А в провинциях Юань, Гуанси и Монголии из-за тяжелых условий занятий здесь земледелием, крестьяне освобождались от налогов [36, 368]. Несмотря на то, что Хубилай благосклонно относился к монастырям и монахам, и жаловал им земли в вечное владение, если последние занимались ростовщичеством, перепродажей и скупкой земель, то они должны были платить тяжелые налоги [13, л. 5. С.17 б]. А если они под видом монахов пытались укрыть о налогов крестьян, жестоко эксплуатируя их на собственных землях. То главы монастырей отвечали за свои деяния по всей строгости законодательства. В связи с ведущимися войнами и потребностью государства в средствах, Хубилай приказал взимать с церковников буддистов, мусульман и христиан поземельный и торговый налог, как со всех граждан [13, л. 5. С.17 б]. Раньше такого не было. Вопреки распространенному мнению о реставрации рабства в Китае «Юань Ши» свидетельствует о борьбе Хубилая против попыток порабощения населения. В 1278 году специальным указом запрещалось продавать в рабство или насильно захватывать свободных людей. Наказанию подлежали, как продающий, так и покупающий – у них конфисковывалось имущество, а проданные вновь становились свободными. В 1279 году за самовольный грабеж мирного населения, вновь присоединившихся областей и обращение в рабство 1000 человек, полководец Тагундай и даругачи Хуба – буга были казнены. И это не единственный случай борьбы с рабством. Кроме того, как уже писалось выше, государство выкупало из рабства всех ранее попавших в него талантливых и образованных людей и устраивало их к себе на высокооплачиваемую работу. Что же касается положения собственно Монголии в составе Юань, то можно заметить, что учитывая специфику местных условий , население облагалось главным образом продуктовым налогом и выполняло трудовые повинности.

Доля же денежного налога составляла небольшую сумму налоговых поступлений. Араты вносили налог скотом, ремесленными изделиями и продуктами животноводства. Кроме того, взимался 1% подушный налог со всего имущества, плюс ямская повинность [23, 111]. При агрессивной политике, проводимой Хубилаем, империя нуждалась в огромной армии. По всей стране были разбросаны гарнизоны. Армия выполняла, как военные, так и полицейские задачи. Гвардия была увеличена до 12 тысяч человек. Основной ее задачей была охрана императорских дворцов. Изменился и ее национальный состав. Если при прежних императорах ее набирали из талантливых и родовитых монголов, то при Хубилае, переставшим надеяться на преданность единоплеменников, она пополнилась тюрками, персами, киданями, джурдженями, был там даже и русский полк. Вопреки сложившемуся мнению о почти полном переселении монголов в покоренные страны, в связи с войнами и потребностью в провинциальных гарнизонах, чтобы поддерживать порядок. Н.Ц. Мункуев на основании тщательного исследования источников констатировал: « В конце Х111 – начале Х1V веков в собственно Монголии жили 834000 , а во всей Великой Монгольской империи – 1390000 монголов» [23, 57]. Из этих данных прекрасно видно, что до 70% монголов продолжало жить на исторической родине. Почему так происходило прекрасно объясняет Ч.Далай на примере Юань. «Монголы, отправлявшиеся со своими семьями на военную службу в Южный Китай, прикочевывали обратно по истечении срока службы» [23, 57]. Хубилай, прекрасно осознававший , что армия является единственной опорой его престола, постоянно заботился о ней. Впервые в мировой истории он начал платить государственные пенсии воинам. Проводилась широкая социальная политика, касающаяся ветеранов армии и их семей. Вот лишь некоторые указы: «Пусть дадут сумму равняющуюся годовому пособию сверх общеустановленной нормы тем, кто проявил выдержку на войне в далеких краях». «Следует взять под опеку казны и кормить тех членов семей воинов, погибших на войнах , которые бедны и слабосильны, помимо выдачи им пособия , положенного по закону». «Так как воины, участвующие в далеких и ближних войнах или несущие службу по подавлению мятежей и охране объектов, поистине достойны жалости, нужно проявлять особую заботу об их семьях» [23,113]. При Хубилае велось активное градостроительство. Особое внимание императора уделялось Шанду и Дайду (Ханбалгасун, современный Пекин). О величине Дайду можно судить по его оборонительным сооружениям. Его стена имела по своему протяжению 17 башен, находящихся на расстоянии одного фасанга друг от друга. Город был так населен, что не только за стенами , но и снаружи их, зданиям не было числа [12, 174]. Вот во что превратился за правление Угэдэя, Мункэ и Хубилая разрушенный до основания в 1215 году город. С переносом в Дайду столицы, в городе был построен великолепный дворец. «Колонны и пол в нем – целиком из мрамора, он очень красив и наряден; вокруг него четыре двора, один от другого располагается на расстоянии полета стрелы. Внешний двор – для дворцовых слуг, внутренний – для заседаний нойонов, которые собираются каждое утро, третий –для стражи и четвертый - для приближенных»[ 12, 174]. По особому указу Хубилая был вырыт Большой канал , связывавший столицу с крупными экономическими районами страны. Вместе с Дайду рос и застраивался и Шанду, бывший летней резиденцией Хубилая. Там был построен дворец посередине озера – очень сложное , высокотехническое сооружение [12,176]. Монгольские императоры традиционно придавали большое значение ремеслам. По всей стране развивалось казенное производство. Мелкие ремесленные мастерские сконцентрированные в определенных пунктах приобретали характер крупных мануфактур. В это период ремесла в империи достигли значительного развития. Особенно славились мастерством ремесленные центры в Монголии, так как там были собраны лучшие мастера со всей империи. Но после прихода к власти Хубилая все прославленные мастера из таких городов, как Каракорум, Чинхай - балгасун, Шанду были переведены в Китай [23, 96]. Это явилось тормозом для развития ремесел в собственно Монголии. Хотя винокурни ,оружейные, ткаческие, столярные, гончарные, железоделательные мастерские и такие отрасли, как вооружение, обработка шерсти, юртостроительство оставались. Кроме того, несмотря на тяжелые природные условия, в окрестностях Каракорума и Чинхай – балгасуна культивировалось земледелие и огородничество [23, 99]. Чинхай – балгасун был особенно известен мастерскими по золототканой парче и производству сельскохозяйственного инвентаря. В Шанду было высоко развито кожевенное производство и существовал большой рынок для меновой торговли. В Каракоруме также получили большое развитие различные ремесла и туда стали собираться купцы из многих стран мира. В городе проживало очень много богатых купцов. Правда, после переноса столицы в Дайду, их колонии сильно поредели, а в связи с Великой Гражданской войной сократилось и количество торговых караванов, ибо Северный торговый путь стал небезопасен. Это весомо сказалось на экономике собственно Монголии. Но, похоже, что Хубилай намеренно проводил политику ослабления непокорной Монголии.
  1. Культурная и религиозная политика Юань второй половины Х111 – начала Х 1V веков.

В 1260 году Хубилай поручил Пагбаламе составить новый алфавит Монголии. Работа над ним была закончена в 1269 году. В создании квадратной письменности принимала участие и целая комиссия монгольских ученых , но их имена остались неизвестными. Он состоял из 41 буквы, из которых для образования чисто монгольских слов требовалось 28. Тем самым Хубилай хотел создать единую письменность для всех народов Юань. Однако ни китайцы , ни монголы не хотели расставаться со своими старыми алфавитами , несмотря на указы Хубилая. В итоге « квадратное письмо» превратилось в придворный язык [23, 156]. Продолжая культурную политику прежних императоров, Хубилай создал специальные школы для обучения наиболее грамотных и способных молодых людей из монголов и представителей других национальностей. Существовали училища монгольского языка на уйгуро – монгольском и квадратном алфавитах, а также китайского, арабского, тибетского и других иностранных языков, и кроме того – медицинские и астрологические. Об этом свидетельствуют многочисленные документы:

1) «В седьмую осеннюю луну шестого года Чжи – Юань (1269 ) во всех лу (провинциях) были созданы училища монгольского языка» [13, гл. 81. С.1 б.].

2) « В первую весеннюю луну восьмого года Чжи – Юань (1271) в столице (Халбалгасуне) была создана Монгольская Академия Сынов отечества» [13, гл. 81. С.1 б.].

3) В пятую луну второго года Чжун- туп (1261) Хубилай – хаган создал медицинские училища» [13, гл. 81. С.1 б.].

4) «В шестую луну двадцать восьмого года Чжи –юань (1292) Хубилай – хаган создал во всех Лу астрологические училища» [13, гл. 81. С.1 б.].

5) «Освобождайте учащихся , добровольно идущих на учебу в монгольское училище, от налогов и повинностей на всю жизнь» [Тун – чжи тяо –гэ, гл. 31. С. 37].

В Ханбалгасуне была учреждена Академия литературы и истории империи. В ней сотрудничали специалисты – историки из монголов, китайцев, персов, тибетцев и представители других народов. Имперская эпоха оставила после себя многочисленные труды. Особенно выделялись два историографических центра –Ханбалгасун и Тэбриз. Каракорум, Алмалык, Бухара и Сарай тоже имели богатые библиотеки и специальные исторические учреждения , но к сожалению большинство из их произведений безвозвратно утрачено, а все что мы сегодня имеем – малоценные отрывки. Вот лишь некоторые юаньские памятники монгольской историографии: «Го шу Тобчиян», «Чаган Тэукэ», «Алтан дэбтэр», «Юань дянь-чжан», «Тун- чжи тяо – гэ» (кодифицированные правила из Всеобщих законов) , « Го – чао- цзинь-ши дадянь» (Великие установления по управлению миром ханствующей динасии), «Шэн –у цинь –чжен лу» (Описание личных походов священно- воинственного Чингисхана), «Пин Цзинь бэньно» (История усмирения Цзинь от начала и до конца) [23, 158]. Указанные исторические труды монгольские ученые создавали самостоятельно или совместно с другими учеными. В Х111 – Х1V веках жили такие известные монгольские историки и литераторы, знавшие китайский, тибетский, персидский и другие иностранные языки, как Точто, Чачан, Арун, Тогон, Эл- Тэмур, Бул- Тэмур, Сая, Дорой, Худа, Алин – Тэмур и другие. Тойо, Чаган и Арлук превосходно писали на китайском языке; Чойджи-одэр был знатоком многих восточных языков; Алин – Тэмур и Бул- Тэмур отлично владели тибетским и уйгурским языками [23, 158]. В Х111 – Х1V веках продолжали развиваться литература и фольклор монголов. Как и раньше, появились новые улигэры, сказания, поэмы пословицы и загадки – произведения традиционного устного народного творчества. В начале Х1V века большую популярность приобрела среди монголов короткая устная поэма. Она отличалась четкостью содержания, немногословием и легко запоминалась. Ей посвящены страницы в «Тайной истории монголов», «Сборнике летописей» Рашид–ад–дина, «Истории покорителя мира» Джувейни и в других источниках. Наилучшие образцы древнемонгольских устных поэм разных форм записаны неизвестным автором во многих стихотворных пассажах «Тайной истории монголов». Кроме устной поэмы широкое распространение получили улигэры и сказания, в большинстве случаев носящие исторический характер. Они сохранились до наших дней в письменных источниках или устной традиции. Художественные, исторические и философские произведения и теологическая литература в большом количестве переводились на монгольский с санскрита, китайского, тибетского, персидского и других языков. Это оказало весьма благотворные влияние на развитие монгольской литературы. Знаменитый индийский сборник «Панчатантра» был переведен с персидского на монгольский, персидским ученым Ифтихаром Эддин Мухаммедом, приглашенным Угэдэем в Каракорум в качестве учителя для Мункэ. Из переведенных китайских трудов стоит упомянуть «Цзы-чжитун–цзянь» (Всеобщее зерцало, помогающее управлению), «Сяо – цзин» (Книга о сыновьем почтении), «Да – сюэ» (Великое учение) [23, 159]. Многие из них были переведены Бул–Тэмуром. Для обучения переводчков были созданы специальные училища [23, 160]. С санскрита и тибетского переводилась в основном буддистская литература. Ныне найдены знаменитое философское произведение «Бодхичарьяватара», «Панчаракша» в переводе Чойджи – Одсэра, «Сутра золотого блеска» в переводе Шераб-Сэнгэ, «Сутра о Большой медведице» в переводе с уйгурского Алин–Тэмура, а также известное поэическое произведение Сакья-пандиты Гугалжалуана «Субхашмтаратна – нидхи» в переводе с тибетского Соном- горы и другие [23, 159]. Хубилай вел активную пропаганду буддизма среди подвластного ему населения империи. Видя, что несторианство, в духе которого он с детства воспитывался, стало знаменем его противников, а большинство его подданных и вовсе сторонятся христианства, Хубилай принимает гениальное решение. Единственное, что может сплотить китайцев, тангутов, джурдженей, корейцев и монголов – это буддизм. И вот он приглашает ко двору знаменитого Пагба – ламу, виднейшего деятеля буддизма. Указом от 1264 года, названным впоследствии «жемчужным», Хубилай провозглашает буддизм официальной религией. Юань, а Пагба –ламу – имперским учителем веры [23,202]. Ведется активная пропаганда буддизма. В учебных заведениях преподают буддистские монахи. Несториансикие храмы передаются буддистской общине [22,194]. Император жертвует буддистским монастырям громадные земельные владения. Ведутся переговоры с Папой Римским – злейшим врагом несторианства о присылке в Ханбалгасун католического епископа, чтобы перекрестить в католицизм оставшихся верными христианству несторианских воинов [5, 46 – 47]. Даже через культурную политику, Хубилай пытался всячески ослабить влияние своих противников – несториан.

8.Внутренняя политика Хайду.

В Монгольской империи в период Великой Гражданской войны сложился тот же классический дуумвират. Только в отличие от периода дуумвирата Бату – Мункэ, дуумвират Хайду – Хубилая не был закреплен официально, но, тем не менее существовал фактически, так как авторитет Хайду признавался во всех четырех Западных улусах империи. Хотя по сравнению с занимавшим то же положение несколько десятилетий назад Бату-ханом, Хайду и не обладал такой же властью над всеми Западными улусами. Как впрочем, и необладал ей в полной мере и сам восьмой Великий Каган Хубилай, признававшийся (хотя и не всеми) верховным главой всей империи, но управлявший реально лишь ее Восточной частью – Юань.

В отличии от Хубилая, перенявшего китайскую систему государственного управления и направлений во внутренней и внешней политике, Хайду продолжал придерживаться чингисовских установлений. Если Хубилай начал проводить в своих землях пробуддистскую политику, то Хайду продолжал придерживаться надконфессиональных принципов. Да и во многом остальном политика, проводимая Хайду, копировала политику первых монгольских императоров. Сбор налогов в государстве Угэдэидов-Джагатаидов был поручен чиновникам Хайду, во главе которых стоял Масуд – бек, бывший наместником в Средней Азии при пяти императорах. Чиновники Хайду строго следили за соблюдением прав всех групп населения сраны. Были четко разграничены земледельческие и скотоводческие районы и никому не разрешалось превращать пашни в пастбища [14, т.2 (1). 69]. Богатые торговые города пользовались особыми торговыми привилегиями , велось активное градостроительство [14, т.2 (1). 110]. Были восстановлены разрушенные во время междуусобных войн города Средней Азии. Причем последним из восстановленных городов был Самарканд , разрушенный в 1273 году воинами Абака- хана [14, т.7. 476]. Кроме того, строились и новые города, некоторые из них впоследствии пришли в упадок и были покинуты жителями. А некоторые, как например, Андижан (основан в 1271 году) выросли до громадных размеров и превратились в богатейшие торговые мегаполисы и сохранились до наших дней . Повсеместно строились дворцы, буддистские , мусульманские и христианские храмы и учебные заведения. Основным законодательством для государства Хайду была «Великая Яса».

9. Последнее десятилетие Великой Гражданской войны и договор 1304 года.

В 1294 году, в возрасте 80 лет, в своем дворце в Ханбалгасуне скончался первый император Юань, восьмой , хотя законно и не утвержденный, не всеми признанный и потерявший реальную власть на территории всей Великой Монгольской империи, Великий Каган Хубилай.

Однако, смерть узурпатора не прекратила Великой Гражданской войны. Раскол в империи зашел слишком далеко. На престол Юань взошел внук Хубилая, Олджейту- Тэмур. В Каракоруме продолжал управлять его брат Гаммала. В богатый Тангут, насчитывавший 24 крупных города , что лишний раз доказывает, что разорение и превращение этих земель в безлюдную пустыню произошло значительно позднее, а не в монгольский период, был направлен двоюродный брат Тэмура – Ананда . Ананда прославился поддержкой мусульманского населения Тангута в столкновениях с его буддистскими жителями. Другой внук Хубилая – Туган был направлен для поддержания порядка в Южный Китай. Новым канцлером Юань был назначен Баян Пинджан. А зять Тэмура – нойон Куркуз получил приказ охранять границы от вторжения Хайду в Западной Монголии [12, 208]. О характере Олджейту – Тэмура красноречиво говорят следующие сведения. Он очень строго карал взяточников. По нашумевшему делу о двойном завышении стоимости драгоценностей, поставленных императору, было казнено 12 высших чиновников, получивших от купцов крупные взятки. В то же время он был милостив к осужденным. За годы его правления было прведено две крупных амнистии [12, 213].

Не желая мириться с потерей влияния в Хорасане, в 1295 году Хайду послал Туву – хана в Хорасан и Герат с войсками. Этому способствовало то, что Газан – Махмуд был занят укреплением своей власти. Не добившись какого – нибудь значительного успеха Тува отступил. Спустя два года, сделав необходимые приготовленя, Хайду начал новое крупное контрнаступление на империю Юань. Войска под предводительством того же Тувы широким фронтом прорвались в Монголию. Темники – царевичи Кокчу, Дмусинкур, Никядай , поставленные Тэмуром во главе войск, охраняющих западную границу, не смогли отразить нападение войск хайдуновцев, так как в это время они веселились, пьянствовали и были дезорганизованы [12, 211]. Войска Тувы взяли Каракорум. В плен попал сам зять Тэмура – Куркуз. Однако из-за дележа добычи в стане Тувы произошел раскол. Нойоны Юбукур, Дурдак и Улус – буга, бежавшие при Хубилае к Хайду, посчитавшие себя обделенными, откочевали с 12 тысячами войск к Тэмуру. Тот хотел их казнить за двойную измену, но по заступничеству жены и родичей простил и во главе нового войска послал обратно против Тувы, доказать на деле преданность юаньскому престолу. Отступающий с добычей Тува непредусмотрительно не поставил кордонов. Неожиданно подоспевшие Юбукур, Дурдак и Улус- буга напали на его арьергард, и потрепав его, захватили в плен зятя Тувы. Тува и Тэмур пошли на взаимный обмен пленниками. Однако Куркуз на обратной дороге скончался. Сразу после изгнания войск Хайду из Монголии, Тэмур начал репрессии против радушно встретившего их монгольского народа. В одном из округов недовольный народ, попросив быть своим предводителем Алхуй – нойона, выступил против Тэмура. За оружие взялось добровольно 10 тысяч человек простых аратов [23, 119]. Будучи непрофессиональными воинами, они были легко разбиты. Однако им все же удалось пробиться к Хайду. Видный государственный деятель и талантливый полководец Тугэн – Тэмур, видя издевательства над собственным народом, также бежит на Запад [23, 119].

А тем временем Хайду был занят проблемами на северо- западе своего государства. К нему за помощью обратился царевич джучид Куйлюк, обвинивший своего троюродного брата, правнука Орду - Баяна в узурпации престола Белой Орды [14, т.2 (1). 70]. Ради восстановления справедливости Хайду , как фактический соуправитель Великого кагана и самый старший во всей империи, был вынужден вмешаться во внутренние дела Джучиева Улуса. Получив необходимую военную помощь , Куйлюк изгнал Баяна с престола . Баян обратился за помощью к улусному хану Тохте. Однако Тохта не смог дать ему войска, так как был занят подавлением восстания Ногая в Крыму. Но он дал Баяну ярлык на царствие и отправил послов к Хайду с требованием выдачи Куйлюка. Однако Хайду не счел правомерным такое решение вопроса и продолжал поддерживать Куйлюка. За несколько лет борьбы за трон в Семиречье между Баяном и Куйлюком произошло 18 кровавых битв [14, т.2 (1). 70]. Около 1300 года Баян разослал своих послов в Багдад и Ханбалгасун, предложив членам Монгольской Федерации напасть на Хайду, Туву и Куйлюка совместно [14, т.2 (1). 70]. Согласно составленному им плану, Газан, наступая с юго- запада , Тоха и Баян – с северо-запада, Тэмур – с востока и юго- востока и владетель Бадахшана – с юга, легко окружили бы и разгромили государство Хайду. Однако задуманному плану не суждено было сбыться. Газан как всегда был занят длами на Ближнем Востоке и решил не вмешиваться в дела Улуса Джучи. А Тэмур дал послам Баяна уклончивый ответ. Единственным, кто помог Баяну, был Тохта, который дал ему два тумена и вновь потребовал от Хайду выдачи Куйлюка. Однако и это не помогло Баяну. В итоге Белая Орда была разделена между братьями примерно пополам. В старой ставке Белой Орды, в северной части Семиречья обосновался Куйлюк, а Баяну пришлось заводить себе новую – в районе Арала [14, т2 (1). 74]. В конце 1300 года Хайду начал свою последнюю операцию за освобождение Монголии из под власти окитаившихся императоров Юань. Решающее сражение между Тэмуром и Хайду, в стане которого присутствовали кроме джагатаидских и угэдэйских царевичей, внук императора Мункэ – Туда-Тэмур и сын Арик – Буги – Мелик-Тэмур и другие родовитые и выдающиеся нойоны, произошла в Западной Монголии между Халатэлинем и Тамиром [14, т.2 (1). 71]. Разбив юаньцев, Хайду осенью 1301 года по дороге в родные кочевья на 66 году жизни умер [14, т.2 (1). 72]. Так, подобно своему великому предку Чингисхану умер последний палладин монгольских традиций, боровшихся с узурпаторами 40 лет. У Хайду было 24 сына . Наиболее старшие из них возглавляли пограничные отряды. Урус – на границе с Китаем, Байкэчор – с джучидами, Сарбан – в Афгане, вытеснивший оттуда хулагуидов [14, т.2 (1). 71].

Самым старшим из них был Чапар, бывший правой рукой отца. После смерти Хайду Тува как старший предложил всем его детям признать наследником Чапара и весной 1303 года он был возведен на трон в Алмалыке [14, т.2 (1). 73]. В этом же году Тува отправил послов по всем монгольским улусам с предложениями о восстановлении полного мира и экономико- политического единства империи в рамках конфедерации [14, т.2 (1). 74]. В 1303 году этот договор подписала империя Юань, а в 1304 году -–Улусы Хулагу и Джучи [14. Т.5. 159]. Казалось, долгожданное единство было, наконец, достигнуто и даже сохранились материальные свидетельства нового этапа в монгольской истории – бухарские монеты (начала X1V века) с надписью на двух языках – арабском и китайском [14, т.2 (1). 150], как символ соединения разных культур в едином экономическом пространстве монгольской конфедерации, а также письма к европейским монархам с предложением подобного мирного разрешения всех конфликтов в Европе [14, т.5. 159].

Но угэдэиды, верные завещанию своего отца – Хайду, взявшего обещания с наследников освободить Монголию, не хотели складывать оружие и готовились к новому походу. Это угрожало интересам всех улусов, поэтому их необходимо было обезвредить . Поводом к этому послужило столкновение Чапара с джагатайскими царевичами из-за грабежа ими населения Мавераннахра. Тува предложил устроить над ними суд в Ташкенте, Чапар согласился. Однако чагатаиды нарушили перемирие , напали на брата Чапара – Шаха в Таласе [14, т.5. 160]. Их поддержали из Южного Семиречья нойоны войск Тувы. Разбитый Шах с 7 тысячами бежал к своему брату Байкечору. Победители разгромили его владения в Таласе, Чапар не мог помочь брату, так как воевал в это время на Алтае с юаньцами, напавшими по просьбе Тувы[14, т.2 (1).74]. Чапар проиграл, так как его предали военачальники – джагатаиды. Брошенный всеми с 300 человек, он сдался Туве. Мелик – Тимур со своими войсками ушел в Монголию, братья Чапара, видя бесперспективность дальнейшего сопротивления, также сдались [14, т.5. 160]. Владения Чапара и его братьев были конфискованы, а подчинявшиеся ему войска были расформированы. Так силами двух улусов при молчаливом согласии джучидов и хулагидов был фактически ликвидирован Угэдэйский Улус, столько лет будораживший империю и продолжавший представлять опасность стабильному развитию конфедерации. Закончилась 45-летняя Великая Гражданская война. Несмотря на всю военную доблесть повстанцев, силы были слишком неравны. Четко отлаженная экономика Китая и его огромные людские ресурсы давали Хубилаю и Тэмуру более прочную базу, чем даже богатый Джагатайский Улус. Немаловажную часть доходов Джагатайского Улуса всегда составляла международная торговля. Постоянные же войны между Хайду и Хубилаем заставляли купцов искать более спокойные пути. И они стали больше пользоваться водным путем вокруг Индии, что ударило по экономике Джагатайского Улуса. Поэтому Хайду смог лишь удержаться в своем улусе, отражая наступление Хубилая и его иранских союзников, периодически переходя в контрнаступление . Возможно на первых этапах Великой Гражданской войны, защитники монгольских традиций имели шанс восстановить справедливость , избавить страну от китаизации и сохранить единство Великой Монгольской империи. Но серия предательств по отношению к монгольскому народу, нарушение традиций и «Великой Ясы» со стороны отдельных представителей чингизидов и нойонства, неизбежно привели к постепенному развалу империи, огромному кровопролитию и бессмысленным междуусобицам, в которых погибли талантливейшие люди нации, были подорваны производительные силы страны. Идея Всемирного государства с сильной центральной властью, профессиональным войском, развитыми торговлей, земледелием, ремеслами, образованием и культурой, свободой вероисповедания и всеобщим равенством перед законом, покоящегося на стабильном мире и порядке была погреблена на корню.

Все сильнее и сильнее стали проявляться центробежные силы в улусах. Юань – китаизировалась, хулагуиды – мусульманизировались, джучиды были ассимилированы кипчаками и жителями Поволжья и также утратили веру предков, раскололся и поликонфессиональный Джагатайский Улус. Даже в большинстве своем несторианская Монголия постепенно сменила религиозную доминанту на буддизм. Чингизиды, обязанные по «Великой Ясе» исповедовать монгольский митраизм, также под давлением наиболее влиятельных групп населения перешли от номинальной поддержки той или иной местной религии к фактическому принятию мусульманства, христианства или буддизма. Единственным, что могло спасти хоть как-то положение монголосферы, была экономика и питающая ее трансконтинентальная международная торговля. Это все и обусловило появление в 1304 году нового Евразийского объединения – Монгольской конфедерации, в форме которой и продолжало жить еще несколько столетий созданное Чингисханом государство.