Geum.ru

Молодежь и политика в России

Вид материалаРеферат
Глава вторая Как создаются молодежные организации
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   14

Глава вторая Как создаются молодежные организации1



(СНОСКА1 Уже в названии главы звучит в принципе практичная постановка вопроса: «как?» без бесполезного интельского «почему?» и универсального ответа «Этопотомучто». (Примеч. М. Кордонского.))


Молодежь аполитична? Вряд ли…

Неизвестно, откуда у государственных и общественных деятелей 2003 года, да и у части нынешних тоже, появилась уверенность в том, что молодежь политикой не интересуется. Полагаю, что действительно был проведен когда-нибудь какой-нибудь заказной опрос, результаты которого показали, что активный интерес к политике проявляют всего лишь 2 % молодежи, еще 8 % интересуются ей в принципе, а остальные к политическим событиям индифферентны. Вопрос, однако, в другом: почему это мнение прижилось в российском истеблишменте и полностью оккупировало его сознание? Действительно, если предложить респонденту 20 лет вопрос «вас интересует политика?», пожалуй, 90 % ответят отрицательно. Но если понимать, что политика — это все же нечто большее, чем новости по телевизору о партиях и президенте, что действия губернатора или ректора Института дружбы очередных народов — это, по большому счету, тоже политика, то все меняется.

Широко распространенное мнение об аполитичности молодежи должно быть накрепко забыто. Времена изменились. Все те же 2 % молодежи, интересующейся политикой, упоминались в начале марта 2005 года в ходе заседания «Молодежная субкультура в российской политике: настоящее и будущее», проведенного информационным агентством «Росбалт» при поддержке Института системных проектов, Александром Школьником, руководителем проекта «Медиакратия», а также другими экспертами, присутствовавшими на этом заседании1. Это утверждение неверно. В соответствии с опросом Фонда «Общественное мнение», проведенным совсем недавно (2 июня 2005 года1), о своем интересе к политике заявили 33 % опрошенных молодых людей, что всего на 7 % меньше, если сравнивать с россиянами среднего возраста. При этом большинство россиян считают нужным, чтобы люди, не достигшие 25 лет, занимались политикой (61 % против 18 % полагающих обратное). Да и сама «аполитичная молодежь» столь же охотно соглашается с этой точкой зрения (59 % против 22 %).


(СНОСКА1 А. Школьник: Только 2 % молодежи интересуются политикой в стране (.org/other/80534736).)

(СНОСКА1 ФОМ: Политический потенциал и политическая активность молодежи (/report/cat/societas/nation/demography/distrib_ans/elect_age/molodezh/d052222).)


Интересны объяснения респондентов. Чаще всего звучала фраза о том, что «в руках молодых — будущее страны, вся надежда на молодых». На втором месте следовало подчеркивание позитивных качеств молодежи (прогрессивные взгляды, образованность, энергичность). Третье место заняло суждение о том, что участие молодых в политике — это возможность высказывать свои взгляды, отстаивать свои права и интересы, следом идет уверенность, что «это обеспечение политической преемственности, формирование нового поколения руководителей», наконец, наиболее любопытное мнение, которое опрашиваемые высказывали, заключается в том, что «участие в политике — это дело молодых».

Не идеализируя социологов и понимая, что опрос проводился по заказу1, скорее всего для обоснования идеологических и концептуальных действий (ежели таковые все-таки последуют) прокремлевских «Наших» и «Россий Молодых», хочется отметить, что предыдущие данные опроса фонда, например, от 17 января 2004 года, когда о ВАЛах и «Наших» никто не слышал, не сильно расходились с приведенными выше. Более того, интерес к политике у молодежи в 2004 году оценивался даже чуть выше — на уровне 37 %, что, в принципе, объяснимо, учитывая завершившиеся в декабре 2003 года думские выборы и начавшуюся тогда кампанию по выборам президента1. Таким образом, очевидно, что занижение политического потенциала молодежи невозможно и недопустимо.


(СНОСКА1 Результатам социологических опросов верят все меньше. Но сам процесс опроса — тоже метод пропаганды. Мелкие коммивояжеры обходят квартиры и представляются социологами, чтобы предъявить свой товар. В политике это почему-то применяется меньше. (Примеч. М. Кордонского.))

(СНОСКА1 Росбалт: Политикой не интересуется две трети российской молодежи (lt.ru/2004/01/24/140284.phpl).)


С важностью молодежного фактора, пожалуй, сейчас, после революции роз в Грузии, оранжевой революции на Украине, андижанского расстрела и «недореволюции тюльпанов», а проще говоря, Бишкекского погрома в Киргизии, никто не будет спорить. Молодежь, ставшая локомотивом всех вышеупомянутых событий, заставила с собой считаться. Поэтому особенно интересно рассмотреть то, каким образом организовывались и организуются сейчас молодежные движения в России. В этом разделе рассматривается, как, кем, зачем и на какие средства создаются подобные организации, но не приводятся конкретные молодежные движения, относящиеся к тому или иному типу. Каждый из вариантов, описанных ниже, не является идеальным, ни одно движение не организуется исходя из одного конкретного сценария, имеет место синтез нескольких вариантов.

Первый вариант — молодежь под партию

Чаще всего молодежные движения строятся именно по этому принципу. Партийные бонзы, выходцы из КПСС, в лучшем случае из ВЛКСМ, уверены, что у партии должен быть комсомол. Это будет своеобразная кузница кадров, наш комсомол, уверяют себя партийцы. После чего либо из рядов самой партии, либо из числа сочувствующих назначают орговика. Часто им оказывается сын или дочь, любовница или любовник кого-нибудь из партийной верхушки. Перед ним ставится задача: сделай нам молодежное движение. Иногда дается идеология материнской структуры, чаще всего никакой идеологии нет и у нее. Выделяются средства для деятельности молодежного движения. После чего партийцы замирают в приятном ожидании, что вот-вот в их комсомол ломанется молодежь.

Ожидание затягивается, происходят перестановки в руководстве молодежной организации, новые перестановки, скандалы и т.д. Во время избирательных кампаний такие молодежные структуры получают дополнительное финансирование и вполне справляются с задачами, поставленными перед ними партией, то есть работой в поле. Еще один громадный плюс таких движений — порой молодежи прощается то, что никогда не простилось бы самой материнской структуре. И создав такую «ячейку недорослей», своеобразный громоотвод, партия получает возможность посредством молодых ребят заявлять свою истинную позицию, не опасаясь репрессий. Есть и серьезный минус — велика вероятность того, что по истечении некоторого времени озвучивать все реальные инициативы партии будет именно молодняк, взращенный для отвода царского гнева. В такие организации лучше всего принимать молодежь в возрасте от 17 до 22 лет, поскольку в своей массе эти ребята имеют амбиции, но еще недостаточно высоко себя ценят и склонны доверять авторитету старших.

Второй вариант — идейное движение

В нашей стране такой подход к строительству молодежных организаций встречается крайне редко. В идеале он выглядит следующим образом: прежде чем создавать структуру, вырабатывается идеология, и именно под определенные идеи и лозунги вербуются сторонники. Задолго до начала вербовки проводится медийная кампания по распространению в обществе базовых идей, в крайнем случае используются листовки и наглядная агитация. Кооптирование членов начинается, когда уже подготовлена среда. Это значительно облегчает набор адептов, а также уменьшает число пришедших в организацию «просто так потусоваться», хотя увеличивает возможность того, что в организацию будут внедрены провокаторы.

Именно на идейной основе в 90-х годах создавались большинство националистических структур. Один раз этот подход испробовал Александр Дугин при создании НБП, но потом оказалось, что идеология очень легко меняется в зависимости от того, насколько оперативно очередной лидер движения улавливает, в каком направлении дует ветер из Кремля или от спонсора. Столкнувшись с таким обычным в политике моментом, Дугин продемонстрировал неготовность к борьбе за собственное детище и ушел из НБП.

Таким образом, среди плюсов: высокая идейная мотивация участников движения, существенное снижение затрат на проведение политической работы, значительная монолитность движения. Среди минусов: создать подобное движение в кратчайшие сроки практически нереально, массовость будет ограничена предлагаемыми лозунгами, Настоящий владелец, финансист или вождь движения вполне может отодвинуть идеолога на третьи роли, а затем избавиться от него вовсе, при этом движение, не осознавая этого, меняет свою идеологическую направленность. Отметим, что не имеет никакого значения, молодежь какого возраста является активистами движений такого рода: если в самой структуре нет возрастных рамок или барьеров, то приветствуется любая молодежь, хоть 14 лет, хоть 29. Если движение стремится к легализации в виде партии, тогда, естественно, нижняя планка поднимается до 18 лет.

Третий вариант — секта

Трудно заметить, как организация превращается из идейного движения в банальную секту. Обычные признаки — полное и беспрекословное подчинение вождю, непоколебимая вера в то, что вождь прав. Вождь не может ошибаться потому, что он вождь. Взаимное зомбирование членов таких движений происходит длительное время, но приводит к одному результату: активисты не могут критически осмысливать происходящее, становятся слепыми орудиями в руках своего руководителя, их характеризует высокая степень подозрительности, недоговороспособность. В отличие от своих адептов, вождь полностью осознает ситуацию и умело использует ее для саморекламы, а также в личных или коммерческих интересах.

В такие организации принимают как подростков лет 14, так и людей, давно уже не являющихся молодыми. Секта она на то и секта, что не делает никаких различий между рядовыми членами. К счастью, в России таких организаций мало, а в политическом пространстве нет ни одной. Лишь НБП смертельно близко подошла к той границе, когда ее можно будет назвать сектой.

Четвертый вариант — следуем моде

Этот подход особенно распространен в последнее время. Поскольку молодежные движения стали модными, политические акторы создают их, следуя дани моды. По технологии реализации этот вариант ничем не отличается от первого, за исключением того, что если партии создают молодежные движения хотя бы с какой-то внятной целью — проведение акций, агитация, раздача листовок и т.п., то созданное в угоду моде не обосновано ничем, кроме желания быть как все. Никаких плюсов в использовании данного варианта не видно. Минусов очень много, начиная с того, что таким движениям необходимы серьезные денежные вливания. Что касается возраста, то, учитывая специфические особенности такого молодежного строительства, предлагается использовать на руководящих постах (3–5 человек) людей в возрасте от 25 до 30 лет, работающих, естественно, за зарплату. Создавать при этом низовые структуры нет необходимости.

Пятый вариант — создание массовки

Для некоторых специфических акций молодежи необходима массовость. Если речь идет о концертах или фестивалях, массовость обеспечить ничего не стоит, но если мы говорим о политической акции типа митинга или демонстрации, то согнать туда больше 3-4 тыс. молодых людей практически нереально — для этого необходимы огромные финансовые затраты и незаурядные организаторские способности. Поскольку все же массовость акций иногда нужна позарез, то возникает и запрос на специалистов, способных организовать нужное количество людей.

Технология действий в таком случае проста: после поступления заказа в различных регионах создаются отделения организации, сотрудники которых, чаще всего студенты, получают небольшую, но достаточную зарплату, и занимаются тем, что налаживают связи с сокурсниками, ребятами с других курсов или факультетов, учениками школ или завучами. Вступление в движение ни к чему не обязывает, более того, рядовой участник организации получает бонусы в виде маек, бейсболок, значков, билетов в кино, на спортивные состязания… Никакой идеологической работы с ними, безусловно не проводится, потому что они нужны исключительно для массовки.

За несколько недель до дня «Х» организаторы начинают суетиться. Они срочно укрепляют контакты с рядовым активом, предлагая совершить поездку не куда-нибудь, а, например, в Москву или в Питер. Естественно, при этом никакого криминала не предлагается, да его попросту и нет. В результате, в день «Х» стройные ряды и колонны заполняют площадь или улицу. После некоего ритуального действия, которое абсолютно безразлично большинству участников акции, ребят распускают «побродить по городу». Организаторы, вплоть до низового звена руководителей, подсчитывают прибыль, масс-медиа взрываются потоками лести или оскорблений, а рядовые участники тоже не внакладе — бесплатно съездили посмотреть Москву, задорно покричали речевки, получили красивые майки, тем более что проходят такие акции обычно под прекрасными патриотическими лозунгами.

Среди плюсов организаций подобного рода — наличие актива, готового выполнить любое распоряжение, отличные организаторские способности большей части руководства, хорошие связи с той молодежью, которая является главным адресатом и одновременно главным актором акции. Минусов тоже достаточно: низкая креативность руководства, его продажность, громадные расходы, чаще всего необоснованные, которые несет заказчик, общий негативный фон, рано или поздно складывающийся вокруг движения. Понятно, что руководить такими движениями должны профессионалы, пусть даже они никак под понятие «молодежь» не подпадают, а возраст активистов никакого значения не имеет.

Шестой вариант — распил бюджета

Очень плотно примыкающий к тому, о чем мы говорили в случае создания массовки, этот вариант все же имеет и свои отличия. Так, через молодежные организации некоторое время вполне успешно отмывались деньги: под видом благотворительности осуществлялась банальная легализация средств. Расписывать технологии бессмысленно, но организация таких движений осуществляется следующим образом: руководителем организации назначается свой человек, бухгалтером, понятное дело, тоже. Под мнимые проекты выделяются большие суммы, в отчетности эти суммы проходят как потраченные, а руководство делит их со спонсором. Иногда проекты оказываются не мнимыми, но средств выделяется намного больше, нежели необходимо для их реализации. Естественно, при назначении руководящего состава таких организаций возраст не учитывается в принципе. Рядовых активистов можно набирать среди вечно голодных студентов на разовые акции за 100 рублей в день.

Седьмой вариант — поиск заказчика

Когда на рынке есть заказ, то появляется и предложение. Это правило, бесспорно, работает и в приложении к политической сфере. Иногда на рынке появляется предложение, которое, возможно, кому-то нужно, но продавец еще не знает своего потенциального покупателя. Так, в России в начале 2005 года возникло множество маленьких, но гордых организаций, позиционирующих себя как преемницы «Поры» и «Кмары», а чаще попросту захватывающих громкие имена с надеждой использовать уже раскрученные бренды. Они много пишут о себе на форумах и блогах в Интернете, используют приемы дешевого пиара, чтобы информация о том, что такие движения все-таки есть, дошла наконец-то до покупателя. На самом деле эти псевдодвижения очень похожи на готовые предприятия. Чтобы заказчику не пришлось самому проходить муторные процедуры, ему продают фирму под ключ. Так же и здесь — название придумано, имеется целых три, а иногда даже четыре (!!!) члена организации, позиционирование выбрано.

Продолжая сравнения из сферы бизнеса, можно сказать, что такие молодежные организации очень похожи на фирмы-однодневки. Ими вполне можно попользоваться для той или иной провокации, после чего навсегда забыть о существовании движения и о своем в нем участии. Поэтому наличие таких молодежных объединений говорит отнюдь не о росте протеста среди юных поколений, а о том, что на рынке политтехнологий намечается или уже ведется какая-то игра, в которой этим организациям однодневкам отведена своя, обычно незавидная, роль. Чаще всего такие движения создают молодые люди 20–23 лет, либо студенты, либо не имеющие работы.

Восьмой вариант — своя тусовка

Деятельность молодежных движений в России долгое время пристально не изучалась, а потому было совершенно непонятно, что движет молодыми людьми в их стремлении стать активистами той или иной организации. В последнее время, однако, стало очевидно, что значительная часть молодежи состоит в соответствующих движениях для того чтобы банальным образом тусоваться. То есть многие расценивают участие молодежи в политике как своеобразную игру, пьяный клуб и веселый уличный погром одновременно. Да, конечно, здесь много плюсов. Такая молодежь задорна, весела, красива, шикарно смотрится на экране и на фото в печатных СМИ и Интернете.

Молодежь одной тусовки сплоченная, ее легко мобилизовать, легко вести за формальным или неформальным лидером. Но есть и много минусов. Основная проблема движений, организованных по этому принципу, по словам Ярослава Грекова, человека, не понаслышке знакомого с молодежными движениями, заключается в том, что «в такой тусовке реально работать заставить некого, так как все тусуются. Если начинает работать один человек, то он быстро сгорает»1. То есть если вдруг политика перестала быть игрой или если от молодежи потребовали чего-то большего, чем просто постоять на улице и покричать «Долой!», то энтузиазм быстро растворяется.


(СНОСКА1 Я. Греков: Все потуги на молодежный протест смешны (.org/interview/85282562).)


Вторая, не менее важная проблема — возрастная. В таких тусовках охотно действуют молодые люди лет 16–21. Как только человеку приходится начинать зарабатывать на хлеб насущный, то интерес к подобному времяпрепровождению улетучивается столь же моментально, как и энтузиазм.

Наконец, третья проблема, являющаяся следствием второй, — гендерная. Часто в организацию попадают юноши или девушки, которым абсолютно неинтересна деятельность этой структуры. Причины элементарны, как их охарактеризовал Алексей Жарич, создатель проекта «За!», гендиректор журнала ВВП: «Девочке нравится мальчик, она хочет познакомиться, пообщаться. Он в это время занят организацией акций протеста, что ей остается делать? Вступать к нему в ряды»1. Соответственно, бывают и обратные примеры: кто-то кого-то бросил, кто-то что-то не поделил, в результате возникает скандал, чаще всего выливающийся на сторону и используемый конкурентами, который обеспечивает движению негативную репутацию.


(СНОСКА1 А. Жарич: Молодежный протест сегодня — это не больше чем игра в снежки (.org/interview/81574486).)


Девятый вариант — клубные организации

В последнее время довольно часто возникают молодежные политические организации на базе клубов по интересам. Чаще всего эти клубы создаются посредством виртуальных знакомств через Интернет, а также на базе общего места работы или учебы. Главная проблема — место для проведения встреч и наличие активиста-организатора, вокруг которого группируется костяк организации. Иногда для собраний используются рестораны (если члены организаций состоятельные), иногда аудитории, иногда просто квартиры. Клубы эти представляют собой всего лишь дискуссионные площадки, где ведутся по большому счету кухонные разговоры «за жизнь и о политике», только в расширенном формате. Создание таких площадок — вполне разумная и позитивная миссия, которая, однако, в тактическом смысле не принесет особой пользы организатору. Если же в клубах собираются более-менее известные персонажи, чье мнение имеет значение и кто пользуется влиянием, такую площадку вполне можно использовать для вбросов нужной информации, рекрутинга активистов и иных мер.

Резюмируя, следует сказать, что клубная организация представляется наиболее интересной и перспективной для социализации молодежи и втягивания ее в политический процесс. Однако контроль над деятельностью таких клубов осуществлять практически невозможно. Организовывать их сверху вполне возможно, но затратно, а вот находить и использовать — вполне перспективно. Кстати, надо учитывать и возрастной состав этих клубов. Чаще всего собираются в них ровесники, и если работать с ребятами 18–22 лет (студентами) проще, то со старшим поколением, лет 25–30, уже гораздо сложнее.

Десятый вариант — организация при вузе

Создавая любое молодежное движение в вузе, необходимо знать, что в соответствии со статьей 15 Федерального закона «О высшем и послевузовском профессиональном образовании» от 22 августа 1996 года № 125-ФЗ, все отношения между организациями и вузом должны соответствовать уставу высшего учебного заведения, поэтому знать соответствующие положения устава необходимо. Желательно, чтобы такое движение было одновременно лояльно и властям и ректору, а также имело хотя бы неформальную договоренность с представителями властей, которые санкционировали бы или сквозь пальцы смотрели на создание организации.

В случае создания серьезного оппозиционного движения использование административного ресурса крайне затруднит любую работу организации в вузе. Вместе с тем создавать клубы по интересам никто запретить не может, поэтому целенаправленную работу в институтах и университетах вполне можно вести, используя предложенную выше схему. Если же административный ресурс работает в вашу пользу, то создание организации значительно облегчается. Студенты — народ довольно дисциплинированный и активный. При наличии финансовых ресурсов и перспектив, которые организаторы могут предложить студентам, отбоя от активистов не будет.

Наконец, нельзя забывать о таком серьезном аспекте, как студенческие профсоюзы. В настоящее время их представляет РАПОС — Российская ассоциация студенческих профсоюзных организаций вузов, которую возглавляет депутат Госдумы Олег Денисов (фракция «Родина»). Официально РАПОС объединяет 1,2 млн. студентов. Однако учитывая коллективное членство в организации (около 320 коллективных членов), эта цифра студентов представляется существенно завышенной, возможно, на несколько порядков. Профоргов, то есть реальных участников, тех, на кого РАПОС опирается в своей деятельности, не так много, порядка 10–15 тыс. человек, примерно по одному человеку на курс. Никакой реальной деятельности профоргов, как правило, не видно. Распределение путевок, получение комнат в общежитиях в основном проходит мимо студентов. Однако речь не о том, делает ли что-нибудь РАПОС для студентов или нет. Главное, что профсоюз вполне способен вывести людей на улицу. Так, в 1999 году в их акции приняли участие около 100 тыс. человек. В настоящее время наблюдается снижение влияния организации, даже в материнской структуре (МГТУ имени Баумана) его позиции покачнулись. Однако тем, кто намеревается работать с молодежью в вузах, ни в коем случае нельзя забывать об организации Олега Денисова.

Одиннадцатый вариант — сетевая структура

Это самый сложный, самый затратный, но между тем наиболее перспективный в стратегической перспективе вариант организации молодежных движений. В принципе, им должно заниматься только государство, жестко пресекая все попытки любых иных структур, партий или компаний влезть в дело создания сетевого молодежного сообщества. Слово «сеть» в данном случае не имеет никакого отношения к Интернету, разве что он является одним из средств связи различных ячеек системы.

Сетевая структура — это многочисленные образовательные, воспитательные, спортивные, развлекательные и досуговые учреждения, работающие с молодежью. Возраст молодежи значения не имеет, то есть в данном случае неважно — 14 лет активисту или 29, главное — обучаемость и активная жизненная позиция. Причем не имеет никакого значения даже политическая ориентация, она как-то нивелируется на общем фоне, а затем и полностью меняется на необходимую в считанные недели.

Естественно, все участие молодежи в таких организациях должно быть добровольным и бесплатным. Внешне эти учреждения могут не быть связаны. Более того, они могут не иметь никакого отношения к политике. Однако пересекаемость лидеров этих организаций обеспечивается путем создания дополнительных ячеек, условно назовем их школы молодых лидеров или молодежные институты управления. То есть над структурой обязательно осуществляется контроль и производится отбор наиболее перспективных и талантливых молодых людей, обладающих лидерским потенциалом.

Создание такой сетевой структуры, финансируемой из одного или нескольких источников, имеющих общий интерес, в течение довольно короткого времени (2–3 года) приводит к повышению активности среди молодежи, в первую очередь политической. А контролирующий эту сетевую структуру политический актор вполне может канализировать активность молодежи в этих структурах в нужное ему русло. Кстати, украинские события прекрасно показали, что бывает, когда молодежные сетевые структуры работают на внешнего игрока — о них рассказано в отличной статье Михаила Кордонского1, председателя общественной организации «Ассоциация пользователей сетей телекоммуникаций», который, собственно, и подарил название такому способу создания широкого молодежного движения1.


(СНОСКА1 М. Кордонский: Как делаются молодежные революции: Путч грантоедов. (.org/options/87340042).)

(СНОСКА1 Теоретические основы социологии сетевых сообществ заложил Говард Рейнгольдс в публикации The virtual community, хотя там как бы нет ничего про политику. Первой реализацией технологии был аполитичный flashmob. То, что эта технология будет использоваться в коммерческих и политических целях, предсказывали многие за несколько лет до ВОР. Свои пути создания сетевых структур в реале сознательно искали многие неформальные лидеры и работники неформальной педагогики в России в последнее десятилетие. У них есть прекрасные разработки и интеллектуальный потенциал… но нет ресурсов. (Примеч. М. Кордонского.).)


В России ни одной такой организации создано, к счастью, пока не было. Нечто подобное начал реализовывать ЮКОС в 2002 году, но, учитывая то, что компании были предъявлены иски налоговых органов, которые привели к продаже на аукционе «Юганскнефтегаза», самостоятельно ЮКОС уже финансировать это направление не может. Межрегиональная общественная организация «Открытая Россия» продолжает проект создания сетевого общества, но уже с гораздо меньшим рвением. ЮКОС чувствовал возрастающее значение молодежи и ее влияние на политику, и искал пути для того, чтобы сделать молодежь «своей», но, как и в случае с омоложением КПРФ, ничего не вышло. При всех усилиях «Открытой России» и других сторонников Ходорковского в конце весны 2005 года они продемонстрировали, что не управляют своим сетевым обществом, которое все же к тому времени было значительным по количеству участников программ организации (как уже говорилось, около 150 тыс. человек только за 2003 год).