Подвиги геракла – миф или психотренинг? Вступление

Вид материала

Документы

Содержание Подвиги геракла – миф или психотренинг? Подвиги геракла – миф или психотренинг? Подвиг девятый. Диомедовы кони Подвиги геракла – миф или психотренинг?

Подобный материал:

• «сколько ангелов танцует на краю простой иглы». Для академиков Г. В. Носовского, 78.06kb.
• Мифы Древней Греции. Подвиги Геракла Чтение вступительной статьи в учебник, 324.94kb.
• Список литературы на лето, 12.91kb.
• Герман Ломов Двенадцать подвигов Геракла: эпический миф или историографическая матрица, 66.74kb.
• Герман Ломов Двенадцать подвигов Геракла: эпический миф или историографическая матрица, 155.45kb.
• Подвиги Геракла" В. А. Жуковский. Баллады, 20.15kb.
• Название произведения, 27.65kb.
• Тематическое планирование уроков литературы в 6 классе, 86.78kb.
• Н. В. Гоголь «Ночь перед Рождеством» Н. А. Некрасов «Железная дорога», 24.17kb.
• Агата Кристи: «Подвиги Геракла», 2538.68kb.

ПОДВИГИ ГЕРАКЛА – МИФ ИЛИ ПСИХОТРЕНИНГ?

Подвиг седьмой. Критский бык


Цель

Наверное, самый интригующий и захватывающий подвиг Геракла – его приключение с быком. Теперь Гераклу предстоит путешествие на Крит, поскольку его послано именно за быком, принадлежащим Миносу, критскому правителю. На этот раз это не чудовище, порожденное монстром, но дар бога, самого Посейдона. Минос не выполнил предписания и не принес быка в жертву, в результате чего бог наслал бешенство на животное, и дар превратился в проклятие: жители с надеждой ожидали чудесного спасения. Поэтому обрадовались появлению прославленного героя.

Миф затрагивает древнюю и едва ли не самую извечную струну в природе человека, его сознания и души: невидимую, но такую ощутимую, постоянно познаваемую, и все-таки непознанную, мощную и прекрасную, и такую неуправляемую. Страсть, желание, вожделение, чувственный инстинкт, - все это воплощено в символе быка, традиционном архетипе коллективного бессознательного.

Символикой быка миф отсылает нас в далекое прошлое, подчеркивая аутентичность, исконность образов. Именно на Крите зарождался очаг мировой культуры. Бык – зооморфный образ верховного олимпийца Зевса, его земной аспект. Крито-минойская цивилизация зиждилась на культе священного быка, а исследователи приходят к выводу, что даже само имя «Минос» являлось божественным титулом критских царей вообще. А их прародительницей считается та самая Европа, которую Зевс, воспылавший страстью, соблазнил обликом быка и доставил на Крит.

Такое почитание быка рассматривается как прямое наследие древней египетской культуры, где само слово «бык» было необходимой составляющей титулатуры фараонов Древнего царства. Многие боги воплощались в быков: Бухис, сын небесной коровы, солнечный Апис, впоследствии Серапис.

В индийских мифах прародитель мира – бык, у японцев также играет ключевую роль в космогонии, разбивая яйцо, у шумеров бык выступает правителем времени, в Малой Азии бычьи рога стали символом святости и мудрости и неотъемлемым атрибутом власти.

Совершенно прозрачен здесь намек на символику Тельца, который в астрологической традиции всегда ассоциировался с плодородием и производительными силами, следовательно, с животным магнетизмом, притяжением, страстью, самим сексуальным актом как земным выражением божественной любви.

Принесение в жертву быков, очистительные ритуалы и культовые игры с быками, то есть обряды, нацеленные на повышение плодородия земли, автоматически повышали и плодородные силы самого человека. Иными словами, пробуждали в нем силу желания как основы его существования. И, в отличие от остальных культов древности, почитание быка оказалось наиболее постоянным. Ведь все эти элементы перекочевали из Египта в Грецию, а через нее – в западное мышление. А доказательством актуальности и необходимости их сокровенного содержания может служить тот факт, что пережитки этого культа обнаруживаются даже в современной испанской корриде. Как будто бессознательно люди все еще пытаются соединиться с древним источником земной силы.

Неудивительно также, что в мифе так подчеркивается влияние Посейдона, ведь он напрямую связывается со знаком Тельца. А именно, через число 7, которое считалось священным числом Посейдона и количеством звезд скопления Плеяд в созвездии Тельца.

Посейдон, владыка морей, правитель подводной жизни, особенно покровительствовал морякам и рыболовам, ныряльщикам и пловцам. Его почитали, но и боялись, поскольку такие разрушительные проявления, как цунами, землетрясения и потопы также исходили от него. В земной природе повелевает всеми жидкими веществами, в человеческой анатомии связан с кровью, лимфой, то есть, жидкостями и выделениями, в том числе и спермой. В психологическом контексте – с психической энергией ощущения. Посейдоновы дары: погоня за острыми ощущениями и вожделение удовольствий, стремление ощущать мир всеми фибрами души, интенсивность и безудержность в страсти воплощаются в образе быка.

В некотором смысле бык как символ очередной ступени развития уникален, в нем соединяются как мужское начало, олицетворяемое активным образом Зевса-тельца, так и женское, символизируемое его происхождением из водных глубин царства Посейдона. Пламя, которое вырывается из ноздрей мифического быка, наряду с его принадлежностью к морю, обозначает этого быка как переходную зону между стихиями огня и воды, как точку преодоления несовместимого дуализма, а его бешенство и ярость отображает конфликт, несбалансированность двух созидательных сил в сознании человека. Сочетая в себе черты и солнечных, и лунных божеств, бык как бы представляет то вожделенное единство противоположностей, к которому человечество стремится на протяжении всей своей истории. Возможно, именно это и обуславливает его популярность практически во всех культурах.

Овладеть этим единством, по моему мнению, и является глобальной целью подвига, а на более земном уровне, - привлечь страсть и обрести господство над своими желаниями.

Путь

Божественность, священность быка предопределяет и стиль испытания для Геракла, которая состоит в том, чтобы не уничтожить, избавится, изгнать или очистить, как в предыдущих испытаниях, а укротить; а ведь для того, чтобы укротить, нужно познать, изучить. Миф умалчивает о подробном взаимодействии героя с быком. Прибыв на остров, он будто исчезает из поля зрения читателя, и снова мы его видим гордым победителем верхом на покоренном быке, который совершенно добровольно переправляет своего седока через море, не удивляя того никакими неприятными неожиданностями.

Иными словами, в этом подвиге мы не снабжены инструкциями по управлению страстями и желаниями. И, возможно, в такой секретности таится ответ: страсть – сугубо личное каждого человека, и познаваться должна в интимной атмосфере; а пути познания, укрощения желания настолько разнообразны и творческие, что не ограничиваются конкретными рекомендациями.

Результат

Бык, пожирающий и опустошающий округу, ужасающий своим бешенством, предстает смирным покорным животным в конце мифа.

Результат испытания понятен: укрощенные страсти возвышают наш дух, увенчивая славой победителя, даря сознание собственной силы. Однако это стереотипное представление не всегда учитывает ту деталь, что Геракл оседлал быка, не убил, не связал, не изловил сетью. Не кроется ли здесь намек на то, что насилие – противопоказано в деле укрощения страсти и желания?

Ведь прекрасный бык взбесился, когда Минос пожалел отдать его обратно Посейдону, то есть не пожелал возвратить в родную стихию, морскому божеству. В эзотерической традиции благой Посейдон – это мужественный, телесно мощный, сексуально-притягательный тип. Недостаток энергии Посейдона, обращенный на внутренний мир человека, приводит к пороку ненасытности в еде, подстрекает к чревоугодию и пьянству. Ее избыток, обращенный на внешний мир, приводит к пороку насилия, до сексопатологии.

Отвергая, осуждая, запрещая себе и другим, удерживая в себе и других плотские наслаждения, мы не отдаем дань той первобытной, плодородной силе, которой обязаны даром желаний и страсти; то есть не возвращаем жертвы богу. Тем самым превращаем возвышенную творческую энергию либо в пожирающую и разъедающую изнутри, либо в разрушительную и сокрушающую силу.

Исход похода Геракла показывает то, к чему следует стремиться. Подобно быку, несущему героя на своей мощной спине через морские волны, наша страсть, наше желание должно нести нас по водах жизни, а не подавление ее, как поверхностно иногда рассматривается результат этой победы.


ПОДВИГИ ГЕРАКЛА – МИФ ИЛИ ПСИХОТРЕНИНГ?

Подвиг восьмой. Пояс Ипполиты


Цель

Подвиг восьмой предлагает окунуться в довольно щекотливую ситуацию, которую решить гармонично не удавалось еще ни одному смертному, а именно – в противоречивую сферу межличностных отношений и совместной жизни. Причем ориентирован миф не так на теоритическое самосовершенствование души, как на весьма практичную, несколько обыденную проблему урегулирования сотрудничества между мужчиной и женщиной; и содержит урок как для одних, так и для других.

Дочери Еврисфея вздумалось получить пояс самой царицы амазонок Ипполиты, и, конечно, Геракл был незамедлительно послан за ним. По дороге он посещает множество островов, где совершает ратные подвиги, но его путь в страну амазонок не играет, казалось бы, решающей роли, и приобретает несколько рутинный характер. Итак, цель – добыть пояс Ареса, которым владеет предводительница амазонок.

Пояс почти во всех культурах древности и современного мира обозначал престиж, достоинство, зрелость и символизировал силу власти и влияния носящего его. Именно на поясе располагались меч, кошелек, атрибуты взрослости, стабильности, уверенности. Расположение пояса охватывает те части человеческого тела, которые в восточной традиции соотносятся с второй и третьей чакрами – зонами силы воли и сексуальной силы. Само слово фигурирует в пословицах и библейских фразах как символ воли и импульса к активной жизни: «опоясаться славой и силой», «опоясать чресла».

Амазонки вызывали к себе неоднозначное отношение. Их независимость, воинское мастерство и мужество настолько пугали и отталкивали, что само их племя и образ жизни обрастали всяческими отвратительными подробностями. Как и с каждым мифическим архетипом, большую роль играет здесь гармония, уравновешенность энергий, представляемых определенным образом. Архетип амазонки дарует женской душе весьма ценные качества: гордость, самостоятельность, самодостаточность. Избыток этих энергий неминуемо ведет к непримиримому феминизму, женщина буквально превращается в черствую воительницу, отвергая мужчину, изгоняя его из своей территории, из своего внутреннего пространства. Она фанатически охраняет свой «пояс», и мало кто из мужчин отваживается отправиться в далекие «дикие просторы» ее души, дабы постараться победить ее агрессивность, замкнутость, и все-таки забрать пояс. С другой стороны, недостаток энергий амазонки делает из женщины безвольное слабохарактерное существо, лишая ее той пресловутой интригующей «искорки», иными словами, отбирая у нее «пояс» огненного Ареса.

В происхождении пояса кроется, как мне кажется, ключ к пониманию основы взаимоотношений мужчины и женщины. Арес – маскулинное божество, воплощение природы мужчины, его изначальных качеств: агрессии, напора, силы, вспыльчивости, войны, духа соревнования и соперничества. В своем небесном аспекте он отвечает непредсказуемому «красному» Марсу, взрывной, разрушающей силе.

Бог, который не вызывал симпатии ни у олимпийцев, ни у людей, но, как ни странно, был самым обожаемым возлюбленным самой владычицы любви, популярной и желанной Афродиты. Несмотря на несметное количество своих любовников, по-настоящему Афродита любит только Ареса, то есть, без огненных энергий чистой маскулинности любовь лишена истинной полноты. И тот факт, что пояс, точнее, сила Ареса принадлежит амазонке, может иллюстрировать то, что источником силы и мужества мужчины является именно женщина. Секрет его достижений, свершений, его подвигов, а в современной интерпретации, социального успеха и престижа является сила вдохновения, принадлежащая женщине, а точнее, ее чреслам, высвобождающаяся при вступлении в контакт с мужчиной.

Путь

Геракла, уже самодостаточного и сформировавшегося мужчину, богоподобного героя не пугает перспектива завладеть поясом недоступной Ипполиты. Несмотря на все жизненные успехи и достижения, мужчина явно нуждается в женщине, в партнере, соратнице; ведь неслучайно Ипполита – воительница, предводитель, лидер среди амазонок. Герой нуждается в поясе, средоточии могущества, завладеть которым пришло время.

По всей вероятности, пояс – это материализованная в мифе загадочная незримая, но весьма ощутимая сила, изначально принадлежащая женщине. Вступая в контакт, женщина всегда отдает, дарит, жертвует безвозмездно этой силой на благо мужчине, который напитывается ею. В разных вариантах мифа словно прочитываются различные сценарии взаимодействия мужчины и женщины, сконцентрированные вокруг извечной стержневой субстанции – женственности, женского эроса.

В одном из них Ипполита желала бы отдать пояс добровольно, увидев сильного привлекательного атлета-героя. Геракл, в свою очередь, и не помышляет воевать с женщинами, и намеревается попросить или выслужить пояс в награду. Этот вариант, пожалуй, наиболее гармоничен: гордость и независимость женщины сменяются кротостью и покладистостью в ответ на смирение и ласку такого же гордого и уверенного в себе мужчины.

Существует вариант, в котором Геракл предстает не таким уж и благородным рыцарем. Он без колебаний снаряжает военную экспедицию, силой завладевает сокровищем. Но это также является иллюстрацией простой закономерности: в ответ на агрессию и захватнические инстинкты мужчина получает абсолютно идентичный ответ; и даже обретая вожделенный пояс, он вряд ли способен похвастаться достойной победой.

Но даже в гармоничном варианте не все так безоблачно. Как всегда, в судьбу Геракла вмешалась Гера. Миф повествует о коварном замысле геракловой ненавистницы, которая посеяла среди амазонок ростки сомнений в чистосердечии героя, и таким образом спровоцировала битву. На этот раз мы видим проявления Геры в среде амазонок, что намекает на проявления рассмотренного нами архетипа Геры в женском сознании и поведении. Союз погубила неуместная мнительность, подозрительность, необоснованные страхи и опасения утратить себя саму. Недоверие к мужчине, боязнь поддаться и раствориться в нем всегда играет злую шутку с женщиной, или провоцируя его на агрессию, или вынуждая защищаться от несправедливого осуждения, опять же, проявляя агрессию.

Результат

Геракл таки добывает пояс и отдает его Адмете. По дороге домой он спасает от верной смерти в пасти морского чудовища Гесиону, дочь троянского царя Лаомедонта. Возможно, это своеобразное искупление за прискорбный исход контакта с Ипполитой. Все-таки Геракл научился владеть энергиями пояса. Ведь, учитывая символику морской стихии как эмоционального и бессознательного начала, можно предположить, что данное происшествие в символической форме демонстрирует понимание и поддержку женщины мужчиной, который буквально спасает ее от чудовищных комплексов, грозящих проглотить ее.

А Ипполита, или женщина с сильным архетипом амазонки, поддавшись злополучным проискам разрушительного темного начала, остается в проигрыше в любом случае. Или погибает, что символизирует крайний вариант поражения женщины, моральную душевную смерть; или лишается свободы, то есть полностью утрачивает энергии своего архетипа; или же терпит поражение и заключает не выгодный мир, жертвуя некоторыми из своих амазонок – подавляет свои качества в угоду мнимой свободы; однако в любом случае она теряет пояс, теряет власть, независимость, авторитет.

Поэтому уроком данного подвига является призыв мужчине не поддаваться опасным бездумным порывам своей агрессии, а женщине: и не идти на поводу у своих тайных страхов и неуверенности.


Подвиг девятый. Диомедовы кони


Цель

Девятый подвиг несколько ужасает своей кровожадностью. Гераклу приказано доставить диких коней (или кобылиц, за одной из версий), которые принадлежали фракийскому правителю Диомеду. Жестокий царь скармливал всех чужестранцев своим любимицам.

Несмотря на кажущуюся простоту, символика мифа достаточно сложна для интерпретации.

Конь подобно быку двойственен. Он также принадлежит двум противоположным стихиям. Чаще всего связывается с огнем и светом. Именно такая его интерпретация уже несколько стереотипна: образы крылатого Пегаса, огненные лошади в колеснице Гелиоса, белые кони Аполлона, Митры, Дианы до сих пор популярны и понятны. Меньше известно происхождение лошади от Посейдона, психотип которого мы рассмотрели в мифе седьмом о Критском быке. В контексте этого факта, лошадь символизирует необузданность и дикость желаний, вожделение, и соотносится более со стихией непостоянного ненадежного ветра. Примечательно, что сам Посейдон превращался в жеребца, чтобы настигнуть и соединиться с Деметрой. В сагах и легендах многих народов присутствует зловещие, дикие всадники, дикая охота.

Как символ быстроты символизировал бег времени. Смена ритмики суток ассоциировалась с бегом лошади, а календарь соотносился с частями ее тела. Связан также с цикличностью бытия, и, вследствие этого, со смертью. С древнейших времен играл особую роль в погребальных обрядах, перенося умершего в мир иной.

Итак, Гераклу предстоит покорить этих чудовищ, но ему также приходится сразиться с их хозяином. Что же придется побеждать человеку в этом испытании? В мифе лошадь как солнечный и позитивный символ активности, доблести, верности, мудрости и благородства предстает в отталкивающем, даже противоестественном образе животного-людоеда. Значит нужно покорить то, что могло бы стать верным спутником и соратником на жизненном пути, но, вместо этого пожирает нашу плоть. По моему мнению, сам факт количества этих лошадей подразумевает наличие множества противников для души. Первый из них – время, олицетворяемое лошадью, его неумолимый бег. Именно время оказывается пожирателем человеческой плоти, безжалостно истребляя тело дряхлостью и болезнями. Второй – желания и страсти, и не только в сексуальном контексте, но сама жажда власти, денег, престижа, авторитета. Честолюбие и желание реализации, достижений, трансформируются в лихорадку тщеславия, жажду власти и наживы, безудержный трудоголизм, и начинают разрывать человеческое сознание, иными словами, «солнечный конь» превращается в бешенного, дикого коня Посейдоновых глубин.

Путь

Геракл, без особого напряжения взнуздывая бешеных лошадей, вызывает Диомеда на поединок и убивает его.

Не лишним будет принять во внимание тот факт, что Диомед был сыном самого Ареса, а учитывая его бессмысленную жестокость, можно считать этого царя воплощением извращенных проявлений и последствий марсовой агрессии, которая порождает садистские наклонности.

Единственное, что омрачает радость победы – смерть друга Геракла Абдера, которому он доверил подержать кобылиц во время битвы с царем. Чтобы победить бесконечные пороки, целесообразно докопаться до сути, выявить и уничтожить их причину. Вместо направляться к конюшням и приступать к укрощению животных, Геракл мог бы избавить своего друга от гибели, расправившись сначала с Диомедом. А так, даже при позитивном исходе, он был настигнут владельцем коней и вынужден был доверить их другу, более слабому.

Однако в мифе заключена истина: борьба на трудном пути развития души не обходиться без жертв, а в самом пути не избежать ошибок. Укрощение недостатков без уничтожения причины рано или поздно приведет к решающему противостоянию, и тогда придется чем-то жертвовать. Управление временем, когда в душе еще живы честолюбие и жестокость, не приведет ни к чему, как только к неминуемому противостоянию со своим темным началом, и в любом случае, оно уничтожит то, что служило нам опорой.

Результат

Лошади благополучно доставлены Гераклом в Микены, и принесены в жертву богам, а за другой версией, выпущены в лесные чащи, где их растерзали другие хищные звери.

Укрощенная жажда тех нематериальных и таких вожделенных благ подчиняется чему-то высшему в человеке, тому, что принято называть моральностью и духовностью; или же высвобождается в чащу нашей души, где бывает поглощена, уничтожена другими желаниями и страстями.

В контексте всепожирающего времени, человек, распределяющий и управляющий своим временем, либо жертвует его своему совершенствованию и развитию (как бы принося время в жертву богам), либо направляет его в активную жизнь вовне (символизируемую лесом и горами), и в таком случае время, что пожирало человека, само пожирается деятельностью.


ПОДВИГИ ГЕРАКЛА – МИФ ИЛИ ПСИХОТРЕНИНГ?

Подвиг десятый. Коровы Гериона


Цель

Следующее задание Геракла сопряжено с длинным и опасным путешествием: ему поручено выкрасть целое стадо красных коров у монстра-великана Гериона, обитающего на краю света – «крайнем западе», и пригнать его Еврисфею.

Итак, для того, чтобы понять суть этого задания, для начала необходимо рассмотреть символ коровы.

Корова являлась священной не только для Индии. С древних времен существовали представления, особенно в древнеегипетской культуре, о Небесной Корове в ипостаси звездной Нут, которая поглощала солнце на закате, а на рассвете рождала его снова, а также в облике семи Хатор, соотносящихся с Плеядами созвездия Тельца. Коровой или часто с коровьими рогами изображалась Исида, а в Греции один из эпитетов Геры был «волоокая». Это животное олицетворяло всех лунных богинь в их питательном аспекте, воплощало принцип продуктивности, являлось персонификацией Матери-Земли, прародительницы. Как образ лона, которое вынашивает все сущее, – абсолютно женский символ.

В отличие от быка, лошади, вепря и других существ, корова не содержит противоречивых полюсов. Она – абсолютно позитивный, благой символ. Это и добродетель, и мощная очистительная сила, изобилие и благоденствие. Кстати, как ни странно, в иудаизме также фигурирует красная корова. Одна из глав Бамидбара, комментариев к Торе, содержит предписание закона очищения, согласно которому следует сжечь непременно красную корову, чтобы очиститься ее пеплом. В той же главе подается объяснение, что красный цвет в еврейской традиции означает материальный подход к миру, а красная корова – силу материального преображения. К тому же, красный цвет – цвет земли во многих культурах.

Своим образом жизни и характером корова отображает этот принцип: питаясь дарами земли, производит полезный, витаминный, многофункциональный продукт – молоко, которое является священным во многих античных мистериях. Она терпелива, невозмутима и покорна судьбе, являет принцип покорности высшему порядку природы, мировоззрение философского фатализма.

К коровам неблизкий путь – необходимо добраться на край земли, на остров в Западном море. Запад практически всегда обозначал царство смерти, а остров как таковой трактовался как мир умерших, что предполагает мистическое путешествие в стиле орфиков, которые стремились достичь особенного состояния через инициацию – умерщвление стереотипного мышления и обретения свежего просветленного сознания.

Чтобы до конца разобраться в барьерах, которые отделяют нас от познания тайн Великой Матери, следует также уточнить символику ее стражей. Коровы находятся во власти уродливого великана Гериона и под присмотром его слуг – великана Эвритиона и собакоголового Ортра.

Итак, Ортр, двуглавый пес. Он – не кто иной, как отпрыск Ехидны, брат Цербера и Лернейской Гидры. Двуглавость свирепого стража коров – прямой намек на пугающую двойственность, которая является источником темных глубин бессознательного и агрессивно отторгает наше сознание от спокойствия и гармонии единства.

Великан Эвритион не обладал какими-либо отличительными чертами, поэтому общее описание великана вполне характеризирует его. Великан, как популярное мифическое и сказочное существо, ассоциируется с бесформенной первобытной природой, представляет стадию дикости, также считается источником разрушительных стихийных бедствий – камнепадов и землетрясений. Будучи грубым, глупым, агрессивным и тупым существом, символизирует иррациональные элементы – необузданные страхи, безликие, безымянные, которые переполняют психику и создают препятствия для трезвой оценки действительности. В древних традициях великан - символ первичной природы до ее овладения культурным человеком.

Герион – также в родстве с Ехидной, приходясь ей братом. Он отличается особым уродством – у него три сросшихся туловища, три головы, и по шесть рук и ног. Чувствуется намек на утроенную гексаду, библейское зловещее число зверя – 666, подчеркивая могущество дьявольского порождения. Очевидно господство триады.

Число три – одно из самых символично насыщенных чисел, неизменное в церемониальной магии и религиозных ритуалах. Еще пифагорейцы отмечали его священную суть: самодостаточность, универсальную значимость как импульса к развитию. Однако его динамичность не всегда созидательна. Будучи числом треугольника, описывающего огненную стихию пирамиды, число являлось центром неустойчивости и непредсказуемости, потенциальной опасности.

Возможно, туловище Гериона – метафора закоснелости ментального, чувственного и физического миров человека; его головы, отдельные, и все-таки соединены – метафора дифференцированного, не универсального сознания, а ноги и руки – противоречивые и несогласованные действия.

Итак, Геракл готов отправиться за коровами, чтобы увести их от великанов и монстров. А наша душа, наше сознание, готовы отправиться в путь за истоками в поисках Великой матери с целью обрести уют Божественного покровительства в лоне Прародительницы, которая питает своих любимцев и щедро одаривает теплом, достатком, изобилием. Женственность как источник изобилия, как условие плодородия, сам архетип земли в наше время принижается и нивелируется, культивируются демоничность и хаотичность женского начала. Поэтому сознание ищет способов восстановления контакта со своим земным, женским началом, его позитивным благодатным аспектом; ищет путей, как высвободить его от бдительных монстров тупоумия, первобытной дикости и плотно укоренившихся страхов. Миф рассказывает, как обрести высшую космическую бескорыстную любовь и безвозмездную щедрость, воплощенные в небесной корове, уничтожив гордыню, эго и жадность олицетворяемые великанами.

Путь

Задание обуславливает и стиль его выполнения. Без сомнения, это один из самых насыщенных и сюжетно емких подвигов Геракла. Поэтому есть смысл кратко проинтерпретировать их.

Героя ожидает длинный путь через Африку, и в этом подвиге его ждет уже не лесная роща и лес, а жаркая опасная пустыня, что символизирует вывод своего сознания на незнакомый, непривычный способ мышления, отказ от проторенного знакомого пути.

На немного мистический характер подвига намекает первый поступок героя, который добирается до края земли. На берегах узкого морского пролива он возводит два каменных столпа, которые вошли в историю под названием Гибралтарских. На символическом уровне такой непрактичный с точки зрения цели подвига акт заставляет думать о какого-нибудь рода инициации. Ведь столпы Геракла очень напоминают колоны таинственного храма Жрицы, изображенной на втором старшем аркане колоды Таро, самом загадочном и скрытном. Именно Жрица является хранительницей тайн Великой Матери, а изображаемая с лунным серпом, является образом лунных богинь. Неудивительно, что герой воздвигает столпы, то есть сооружает вход, вернее, границу между мирами. Его ворота как бы отделяют бытовое сознание от медитативного, которое необходимо для особого рода познания.

Урок карты – обретение знания, но не того набора функциональных способностей, которыми подменяется знание в современном мире, но того истинного, сокрытого и доступного лишь истинно жаждущим. Иными словами, перед заданием необходимо «пройти через колоны храма»: дистанцироваться от мира и суетливой поспешности обыденной жизни.

Необычность подчеркивается также специфичностью сцены подвига – островом как символом другого измерения. Даже такой опытный герой призадумался на берегах Океана, как добраться к острову, пока не прибывает на своей колеснице сам Гелиос. Его ослепительный свет настолько сильный, что Геракл намеревается пустить стрелу в него. Такое немыслимое для античного сознания поведение, как ни странно, дает неожиданные результаты: бог одалживает ему свою же ладью.

Ладья – образ переправы, ее функция – связывать различные части мироздания. Наверное, это самый популярный сказочный символ: часто волшебная лодка доставляет героя на волшебный недоступный остров, однако, лишь храбрым доступен такой путь. Геракл, не побоявшись бросить вызов Гелиосу, получает в награду от него средство передвижения. Не вдохновляет ли это бросить вызов солнечному рациональному сознанию, и, вопреки ожидаемому поражению неожиданно обрести средство свободного беспрепятственного прохождения по водах бессознательного?

На острове и впоследствии Геракла ожидают постоянные неприятные сюрпризы: в отличие от предыдущих подвигов, которые происходили за сравнительно простой схемой «пришел-увидел-победил», коровы доставляют ему постоянные хлопоты. И снова фигурирует мистическая тройственность.

Борьба за коров происходит в три этапа: сначала он ударом палицы убивает пса Орфа, потом недолго борется с Эвритионом, и, уже завладев стадом, сталкивается с самим Герионом, которого поражает всего одной стрелой. Итак, обрести сокровенное знание позволяет использование всех полученных на пути совершенствования навыков: и воли, и ясного сознания.

Считалось, что посвященные, постигшие тайну Триады, не знают ни препятствий, ни барьеров, и обретают мудрость и понимание. Закон тройки предписывает герою трижды столкнуться с основным препятствием – великанами. Это и пастух стада, сам его хозяин Герион, и злобный огнедышащий Как, утащивший пару коров у спящего Геракла при перегонке стада.

Победа над великанами символизировала победу над хаосом, шаг к установлению космоса. Избавившись от противоречивости и присущей обыкновенному мировоззрению дифференциации, герой обретает универсальное синкретическое мышление.

На трудность и хрупкость приобретенного знания указывают все непрекращающиеся приключения Геракла по дороге домой: кроме природных стихий, он выдерживает нападение варваров, происки сицилийского князька Эрикса, который удерживает отбившуюся корову у себя и заставляет героя бороться за нее; опасную битву с Каком, что также не преминул своровать; стадо пострадало от бешенства, насланного Герой, и разбежалось; а в конце пути нашелся даже еще один исполин, заваливший вход в ущелье огромным камнем .

Наверное, уберечь знание – подвиг не менее трудный, чем добыть его. Добыча не является гарантией владения. Постоянная бдительность и готовность защитить и сохранить его – урок второй части данного подвига. История перегона стада предостерегает от тех, кто всегда не прочь попользоваться достижениями героев, от ограниченной дикости варваров, от взрывного бунта собственной натуры, и камней преткновения все еще невидимых великанов.

Результат

Коров Еврисфей принес в жертву Гере, что еще раз подчеркивает связь священного животного с богиней. Возможно, таким образом миф демонстрирует уничтожение хаотического разрушительного аспекта женских энергий через воссоединение с новообретенным древним первичным началом.