Биография Немецко-французский протестантский миссионер и богослов, философ, врач, музыковед, органист. Альберт Швейцер родился 14 января 1875 в Кайзерсберге (Верхний Эльзас, принадлежавший в те годы Германии;

Вид материала

Подобный материал:

1 ... 17 18 19 20 21 22 23 24 ... 33

солидарности, которая затем развивается мышлением далее за пределами

инстинкта, и каким путем происходит весь этот процесс. Дарвин и Спенсер,

выдавая за этику психику стадного животного, показали тем самым, что они не

поняли сущности проблемы отношения инстинкта и разума в этике. Когда природа

намеревается создать совершенное стадо, она не апеллирует к этике, а

вкладывает индивидам - скажем, муравьям или пчелам - инстинкты, благодаря

которым они успешно строят свое сообщество.

Однако этика есть проявление солидарности на основе свободного разума,

направленной не только да себе подобного индивида, но и на все живое. Этика

Дарвина и Спенсера в корне ложна, так как она слишком узка и не оставляет

места иррациональному. Социальный инстинкт, который заменил у них симпатию

Юма и Смита, стоит ниже, чем эта последняя, и он, конечно, менее пригоден

для того, чтобы обосновать настоящую этику.

Переход эгоизма в альтруизм неосуществим даже тогда, когда этот процесс

переносят из сферы индивида в сферу рода. Так как в этом случае процесс

становится длительным, то он позволяет учитывать тончайшие переходы в этой

линии развития и накапливать наследственно приобретенные признаки. Но

действительно этическое самоотречение этим не объясняется. Плоды этими

подвешиваются на дерево социального инстинкта, но само это дерево не

плодоносит.

Сила утилитаризма - в его наивности. Бентам и Смит еще обладают этой

наивностью. Они понимают общество как сумму многих индивидов, а не как

органическое целое. Все их стремления направлены к тому, чтобы побудить

людей делать взаимно добро.

У Джона Стюарта Милля этой наивности уже нет. Милль, а в еще большей

степени Спенсер и другие представители этого направления придерживаются того

мнения, что этика поведения индивида в отношении к другому индивиду не может

быть обоснована рациональным путем. Следовательно, заключают они, "научная

этика" может иметь дело только с отношениями между индивидами и

организованным обществом, как таковым.

Наивный утилитаризм Бентама объясняет индивиду, насколько нуждается

общество в его самоотречении, чтобы сделать счастливыми своих членов, и

апеллирует к энтузиазму человека. Биологический и социологический

утилитаризм пытается установить некоторое равновесие между эгоизмом и

альтруизмом человека. Он стремится быть социальной наукой в сфере духовной

жизни.

Адам Смит еще четко разграничивает этику и социологию. Выступая в

качестве моралиста, он умолкает как социолог, и, наоборот, говоря на языке

социолога, он отказывается от роли моралиста. Затем оба эти подхода к этике

переплетаются, причем таким образом, что этика включается в социологию.

В этике наивного утилитаризма речь идет об энтузиазме человека, в

биолого-социологической - о добросовестном обслуживании сложного механизма

организованного общества. В первом случае неоправданные нецелесообразные

действия могут быть квалифицированы как растрата сил, во втором - как

нарушение жизни организма. Таким образом, усовершенствованный утилитаризм

приходит к весьма неубедительному суждению об индивидуальной этике,

возникающей из этических убеждений индивида и ничего общего не имеющей с

биологией и социологией.

Утилитаристы более позднего времени ясно понимала, что в области

индивидуальной этики открытий уже больше не сделаешь. Они считали ее

малоинтересной, второстепенной областью, вникать в которую не имеет никакого

смысла. Поэтому они ограничились разработкой, образно говоря, плодородной

прибрежной полосы социальной этики. Конечно, они видели, что реки, орошающие

эту низменность, берут свое начало в районе индивидуальной этики. Но вместо

того чтобы проследить течение этих рек вплоть до истоков, они заботятся

только о том, чтобы защитить эту низменность от возможного затопления в

результате разлива рек. По этой причине они отводят их воды в глубокие

каналы и земля начинает страдать от засухи.

Научная этика предпринимает невозможное - она пытается объективно

регулировать альтруизм человека. Она намерена привести в движение жернова

мельницы без перепада воды и стрелять из полунатянутого лука.

Какими же вымученными кажутся высказывания Спенсера об абсолютной и

относительной этике! С точки зрения естественных этических принципов

абсолютная этика заключается в том, что человек постигает в себе

непосредственно абсолютный этический долг. В связи с тем, что абсолютная

этика не ставит никаких границ альтруизму человека и требует, по существу,

самопожертвования, почти отрицающего само существование и действие человека,

она при столкновении с действительностью должна решать, до какой степени

может доходить самопожертвование и в какой мере может быть разрешен минимум

компромиссов, необходимый для продолжения жизни и деятельности человека.

Научная, биологическая этика не должна заниматься вопросом возникновения

прикладной, относительной этики из абсолютной. Спенсер "переплавляет"

понятие абсолютной этики и создает свое понятие поведения совершенного

человека а совершенном обществе. Мы не должны, говорит он, представлять себе

идеального человека самого по себе, мы должны думать, как он будет жить в

идеальных социальных условиях. "Согласно гипотезе развития, обе этики

обусловливают друг друга и только там, где они сосуществуют, возможно

идеальное поведение человека".

Итак, рассматриваемая этика возникает объективно. Она определяется тем

соотношением, в котором находятся общество и индивид в теперешнем

несовершенном состоянии. Место живого понятия абсолютной этики занимает

фикция. Этика социологического утилитаризма вооружает человека весьма

относительными нормами, подверженными влиянию времени и социальных условий.

Подобные нормы только в слабой степени могут стимулировать волю человека к

этическому. Более того, они приводят его в смятение, поскольку лишают его

элементарного убеждения в том, что он должен поступать в соответствии с

совершенными нормами независимо от характера имеющихся условий и что он

должен бороться с обстоятельствами по своему внутреннему побуждению, даже не

будучи уверенным в каком-либо успехе.

Спенсер больше биолог, чем моралист. Этика для него - концепция, в

которой господствует принцип полезности, переработанный вместе с

приобретенным опытом в клетках мозга и передаваемый по наследству. Тем самым

Спенсер отбрасывает те внутренние силы, которыми живет этика. В результате

исчезает стремление человека к совершенствованию личности, достигаемому

только в этике, и жажда духовной удовлетворенности, также поддерживаемая

только этикой.

Этика Иисуса и религиозных мыслителей Индии отходит от социальной этики

к индивидуальной этике. Утилитаризм, ставший научной этикой, отказывается от

индивидуальной этики во имя одной лишь социальной этики. В первом случае

этика может продолжать существовать, поскольку она еще сохраняет за собой

основу жизни и лишилась только периферийных участков. Во втором случае она

старается утвердиться на периферии и отказаться от центра жизни.

Индивидуальная этика без социальной - несовершенная этика, которая, однако,

может быть очень глубокой и жизненной. Социальная этика без индивидуальной -

это изолированный от всего тела орган, не получающий никаких жизненных

соков. Она постепенно оскудевает, прекращая свое существование в качестве

этики.

Бессилие научной, биологической этики проявляется не только в том, что

она остановилась на утверждении относительности всех этических норм, - она

не в состоянии больше должным образом защищать идеи гуманизма.

В эволюции этики господствует неумолимая закономерность. Античная этика

выработала принцип гуманизма, потеряв в лице позднего стоицизма интерес к

организованному обществу, существовавшему в античном государстве.

Современный утилитаризм вновь теряет чувство гуманности - и в той мере, в

какой он все последовательнее превращается в этику социально организованного

общества. Иначе и быть не может. Сущность гуманности состоит в том, что

индивиды никогда не могут мыслить со столь безличной целесообразностью, как

это свойственно обществу, и приносить отдельную жизнь в жертву какой-либо

цели. Мораль, направленная на процветание организованного общества, не может

предложить ничего другого, кроме жертвования индивидами или группами

индивидов.

У Бентама, утилитаризм которого еще наивен и целиком занят проблемой

отношения индивида к другим индивидам, идея гуманизма сохраняет свою

целостность и непосредственность. Биологический, социологический утилитаризм

вынужден отказаться от нее как от сентиментальности, которая не идет ни в

какое сравнение с действительно этическим образом мысли. Поэтому

социологическая этика в значительной степени способствует тому, что

современное мировоззрение утрачивает отвращение к антигуманному. Утилитаризм

заставляет индивидов принять убеждения общества, вместо того чтобы сохранить

некоторую дистанцию между человеком и обществом.

Общество не может существовать без жертв. Этика, исходящая из

индивидуальной этики, старается распределить эти жертвы таким образом, чтобы

они благодаря альтруистическим чувствам индивидов были по возможности

добровольными, а тяжесть жертв для тех, кто их приносит, несколько

облегчалась благодаря участию других индивидов. Эта этика есть учение о

самопожертвовании. Социологическая этика, отвергающая индивидуальную этику,

утверждает, что прогресс общества осуществляется согласно неумолимым законам

ценою свободы и счастья индивидов и групп индивидов. Она есть учение о

"жертвах".

Совершенно закономерно, что биологический и социологический утилитаризм

постепенно, но неизбежно приходит к убеждению, что он, собственно, не

преследует цели дать наибольшее счастье наибольшему числу людей. Эта цель,

сформулированная Бентамом, отодвигается теперь утилитаризмом как

сентиментальная и заменяется идеей, более соответствующей действительности.

То, что должно осуществиться в условиях все более расширяющегося

взаимодействия между индивидом и обществом, не есть - если об этом сказать

открыто - повышение благополучия индивида или общества, а... есть просто

дальнейшее улучшение и совершенствование жизни. Как бы ни старался

утилитаризм противиться этому выводу, ясно одно - став биологическим и

социологическим, он изменяет свой этический характер и оказывается на службе

у надэтических целей. Правда, Спенсер еще борется за то, чтобы удержать его

в колее естественного этического чувства.

Утилитаризм, направленный на улучшение и совершенствование жизни, уже

не считает обязательными для себя требования гуманизма, более того - он

полон решимости при соответствующих обстоятельствах выйти за рамки этих

требований. Утилитаризм полностью подчинен биологии.

Если предположить, что благополучие общества зависит от использования

достижений биологии и социологии, то в таком случае исчезает необходимость

оставлять некоторые этические нормы поведения на усмотрение индивида. Его

можно обязать выполнять эти нормы при условии, что отношения между ним и

обществом будут благодаря применению экономических и организационных мер

развиваться в наиболее целесообразной форме. Здесь наряду с социальной

этикой выступает на сцену социализм. Первыми социалистами были Анри де

Сен-Симон (1760- 1825), Шарль Фурье (1772-1837), Пьер Жозеф Прудон

(1809-1865), во Франции, фабрикант Роберт Оуэн (1771-1858), в Англии,

Фердинанд Лассаль (1825- 1864), и другие - в Германии. Карл Маркс (1818-

1883) и Фридрих Энгельс (1820-1895) выдвигают в "Капитале" последовательную

программу, в которой они требуют уничтожения частной собственности и

установления государственного регулирования труда и распределения продуктов

труда.

(* 1. А. Сен-Симон, Организатор (1819-1820); Катехизис промышленников

(1823-1824) [русск. пер. в: Избр. соч., т. 1-2, М.- Л., 1948].

2. Ш. Фурье, Новый промышленный и общественный мир (1829) [русск. пер.

в: Избр. соч., т. 3-4, М.-Л., 1954].

3. П. Прудон, Что такое собственность? (1840) [русск. пер.- М., 1919].

4. Р. Оуэн, Опыт об образовании характера (1813-1814) [русск. пер.-М.,

1893]; Книга нового нравственного мира (7 частей, 1836-1849) (русск. пер. в:

Избр. соч., т. 1-2, М., 1950].

5. Ф. Лассаль, Система приобретенных прав (2 тома, 1860); Открытое

письмо центральному комитету по поводу созыва всеобщего германского рабочего

конгресса (1863) [русск. пер. в: Соч., т. 1-3, М., 1925 ].

6. К. Маркс, Манифест Коммунистической партии (1848, совместно с Ф.

Энгельсом); Капитал (I том, 1867, II и III тома изданы в 1885 и 1894 годах

Ф. Энгельсом).

В связи с появлением социализма этический утилитаризм утрачивает свое

значение. Надежды масс обращаются больше не к тому, что может сделать для

общества все более крепнущая и более эффективная по своему социальному

воздействию мораль, а к тому, что может быть достигнуто в результате

освобождения сил, заложенных в самих вещах.

Утилитаризм продолжает еще оставаться в моде среди интеллигенции как

эффективная идеология реформизма. В соревновании с социализмом возникает

даже сильное движение, призывавшее всех людей, общество и государство к

целенаправленной борьбе против социальной нужды. Одним из руководителей

этого движения был Фридрих Альберт Ланге (1828-1875), автор "Истории

материализма" (1866). В своем труде "Рабочий вопрос и его значение для

современности и будущего" (1866) он рассматривает социальные задачи времени

и целесообразные меры для их решения и взывает к этическому идеализму, без

которого, по его мнению, не может быть достигнут положительный результат *.

(* В том же духе выдержана книга берлинского экономиста Густава

Шмоллера "О некоторых основных вопросах права и народного хозяйства" (1875).

Шмоллер был главой так называемых "катедер-социалистов".)

Это движение поддерживает также и христианство. В 1864 году епископ из

Майнца Кеттелер в своей книге "Рабочий вопрос и христианство" выступил за

создание христиански-социальной идеологии **.

(** Первым, кто считал долгом христианства участвовать в решении

социальных вопросов, был Фелиситэ де Ламенне (1782- 1854). Его книга "Слова

верующего" (1833) [русск. пер.- 1906] была проклята папой в 1834 году.).

Представители английского духовенства Фредерик Денисон Морис

(1805-1872) и Чарлз Кингсли (1819- 1875) ратуют за социальную направленность

христианства. Свою знаменитую проповедь "Послание церкви рабочим" Кингсли

произнес в воскресенье 22 июня 1851 года перед рабочими, прибывшими в Лондон

на первую всемирную выставку. Ввиду того что его выступление вызвало сильное

возбуждение в народе, епископ Лондона запретил ему в дальнейшем произносить

проповеди *.

(* С нищетой рабочих общественность Англии познакомилась благодаря

роману Кингсли "Восток" (1848) и двум статьям Генри Мейюса в "Морнинг

кроникл" (14 и 18 декабря 1849 года). Тот факт, что христианский социализм

раньше всего появляется в Англии и Франции, объясняется высоким развитием в

этих странах промышленности, обостряющей социальные проблемы.).

Итак, мир получил действенное социально-этическое учение. Но оно

образует только один рукав в русле большой реки. Господствовавшее во времена

рационализма всеобщее убеждение в том, что предлагаемые реформы должны

осуществляться под эгидой этики, теряет свою силу. Этика, стремящаяся

создавать будущее человеческого общества, ценится все меньше и меньше.

Сколь удивительна судьба этики! Утилитаризм ограждает себя от всякой

натурфилософии, стремясь быть этикой, заботящейся только о практической

стороне жизни. Но потому ему и не удается избежать своей судьбы - погибнуть

от натурфилософии. При попытке утвердить себя и раскрыть до конца свою

сущность он становится биологическим и социологическим утилитаризмом, тем

самым он теряет свой этический характер. Помимо своей воли он вынужден

заниматься явлениями и процессами природы, не оставив без внимания и

космические проблемы. Стремясь быть только практической этикой человеческого

общества, утилитаризм на деле становится "природным". Положение не спасает и

то, что удалены все сучки; шипы ранят руку. Ни одна этика не может избежать

дискуссии с натурфилософией.

XV. ШОПЕНГАУЭР И НИЦШЕ

Большим несчастьем следует считать то, что оба крупнейших

мыслителя-моралиста второй половины XIX века - Шопенгауэр и Ницше - не

помогают времени найти то, в чем оно нуждается, - социальную этику, которая

вместе с тем была бы на самом деле этикой. Они разрабатывают исключительно

индивидуальную этику, на основе которой не может сформироваться социальная

этика, и поэтому даже их ценные сами по себе идеи не могут приостановить

начавшуюся деморализацию философии.

Общим для них был интерес к элементарной этике. Они не занимаются

абстрактными космическими спекуляциями. Этика для них - это проявление воли

к жизни. Поэтому по своему внутреннему существу она носит космический

характер.

У Шопенгауэра воля к жизни становится этической, когда он обращается к

миро- и жизнеотрицанию, у Ницше - когда он провозглашает углубленное миро- и

жизнеутверждение. С точки зрения своей элементарной этики эти два философа,

стоящие на резко противоположных позициях, становятся судьями всего того,

что считается этикой в их эпоху.

Артур Шопенгауэр (1788-1860) опубликовал свои работы в начале XIX

столетия. Его книга "Мир как воля и представление" появилась в 1819 году *.

(* Все, что написал Шопенгауэр после этой книги, законченной им в

тридцатилетнем возрасте, было или дополнением к ней или популяризацией ее:

"О воле в природе" (1836), "Две основные проблемы этики" (1840), "Парерга и

Паралипомена" (два тома, 1851) [русск. пер. Полн. собр. соч., т. 1-4, М.,

1900-1910].). Однако интерес к этой книге возник только в 1860 году, когда

спекулятивная философия окончательно обанкротилась и ощущалась общая

неудовлетворенность этикой популярного утилитаризма и этикой эпигонов Канта.

Самым значительным представителем кантианства старшего поколения был

Фридрих Гербарт (1776-1841). Его влияние сказалось прежде всего в

психологии, исходя из которой он стремится обосновать этику в своей

"Всеобщей практической философии" (1808). Всю область нравственного он

сводит к пяти непосредственным суждениям вкуса, сравнимым с эстетическими

суждениями и ни к чему не сводимым. К ним относятся: идеи внутренней

свободы, совершенства, благорасположения, права и справедливости. Этическим

началом воля становится только в случае, если ее рассматривать под углом

зрения этой чистой интуиции, хотя и фиксируемой опытным путем.

Вместо того чтобы искать основной принцип нравственного, Гербарт

постулирует несколько связанных друг с другом этических идей. Поэтому его

"бледная" этика не имеет никакой убедительной силы. Его учение об обществе и

государстве гораздо более обоснованно.

К последователям Канта принадлежит и Иммануил Герман Фихте (1797-1879),

сын Иоганна Фихте, автор "Системы этики" (2 тома, 1850-1853), пользовавшейся

в свое время большой популярностью.

Шопенгауэр первый в западноевропейской философии разработал

последовательную миро- и жизнеотрицающую этику. Истоками его этики является

индийская философия, с которой Европа познакомилась в начале XIX века *. (*

Blog