Geum.ru

Роман Москва «Детская литература»

Вид материалаЛитература
Подобный материал:
1   ...   36   37   38   39   40   41   42   43   44

5


Внимательный читатель, наверно, заметил, что мы все вре­мя ведем разговоры вокруг работы, но совершенно не каса­емся существа дела: нет речи о том, как быстро и легко ре­шить задачу, как написать упражнение по русскому без ошибок и как именно учить географию. Но чтобы дать дело­вой, а не пустой совет о том, как решать задачу, надо со­ставить книгу с разбором пятидесяти или ста задач. И так по каждому предмету.

Научиться учиться по какой-то одной книге (даже если она называется «Учимся учиться», «Учение с увлечением» или что-нибудь в этом роде) — невозможно. Подлинное искусст­во учения приходит только в подробном изучении конкрет­ного предмета — на уроке, с учителем, и дома, самостоя­тельно.

Однако одно общее правило стоит все-таки запомнить, оно в той или иной степени важно для изучения всех пред­метов.

Правило такое: всегда надо стараться усвоить и запомнить не только сами знания, факты, содержание параграфа, но те умственные действия, с помощью которых знания добы­ваются.

Вот главная из главных задач учения в школе: мы должны научиться многим умственным операциям — разделять учеб­ный текст на части, находить в нем главное, сопоставлять од­ни факты с другими, узнавать известный закон в незнакомом обличье, преобразовывать уравнения и так далее. Пока чело­век просто учит (даже если и не наизусть, даже если он уме­ет пересказывать), знание его увеличивается, но развитие идет медленно, потому что нас развивают не знания сами по себе, а те умственные действия, которые мы осваиваем и по­том привычно совершаем.

Обычно в книгах об умственном труде приводят правила составления конспектов. Не потому, что конспект так уж ва­жен, а потому, что легко и наглядно — показать, как же на­до составлять конспект. Прочитаешь, и кажется, что чему-то научился: надо разделить страницу тетради на две части и в левей записывать пункты плана, а в правой — краткий от­вет. Это все верно, только утомительно.

Гораздо выгоднее и полезнее для овладения целым рядом умственных операций составлять не подробный конспект и даже не развернутый план, а схему ключевых слов и выражений.

Например, выпишем столбиком:

Первые полчаса

Семь-восемь — запрет

Холод и щекотка

Я люблю тебя...

Для человечества

Бедный и богатый

Повторяй!

Непосвященному это покажется абракадаброй. Посвящен­ный- поймет, что здесь «зашифровано» содержание той самой главы, которая сейчас перед читателем. Рассказать главу по такой схеме ничего не стоит. И составить ее не трудно, надо только выбирать главные и запоминающиеся слова. Так мож­но превратить в схему любой урок, любой материал, даже доказательство теоремы.

Представим себе, что содержание заданного параграфа — военная тайна и надо зашифровать материал так, чтобы было как можно меньше слов, но чтобы по этим словам мы могли передать суть параграфа. Такая шифровка и будет схемой материала. Если мы очень отстали, то попросим учителя раз­решить какое-то время отвечать с такой схемой-шпаргалкой в руках. Учитель, конечно, разрешит. Потому что если не го­товил урок, то воспользоваться чужой шпаргалкой невозмож­но: ничего в ней не поймешь. Этим методом учит ребят донецкий педагог В. Ф. Шаталов.

Составляя такие схемы, научаешься выделять в материале главное, разбивать на части, видеть главные пункты и под­пункты — овладеваешь важными для учения и для жизни ум­ственными операциями.

6


Когда же считать работу законченной? Как узнать?

Психолог П. П. Блонский специально изучал это. Он про­сил ребят выучить статью из учебника на его глазах и отве­чать только тогда, когда, по их мнению, они будут хорошо знать. Вот что выяснилось.

Пока человек учится в школе, он проходит четыре стадии усвоения.

На первой стадии — нет никакого самоконтроля. Малыш первоклассник заявляет, что готов отвечать, хотя на самом деле он не усвоил урока и не проверил себя.

Вторая стадия — полный самоконтроль. На этой стадии находятся обычно четвероклассники. Ученик рассказывает се­бе весь урок. Главная его забота — запомнить все, не про­пустить чего-нибудь. Рассказывая урок, ребята говорят: «Все», «Кажется, ничего не пропустил», «Да, вот еще пропустил», «Не забыл ли чего?»

Но когда мы становимся старше, мы начинаем проверять и правильность пересказа, спрашиваем себя: «Правильно ли я сказал?»

Третья стадия — выборочный самоконтроль: ученик про­веряет себя «по вопросам», только «главное».

Четвертая стадия — последняя. На первый взгляд само­контроль вроде бы отсутствует, как у малышей. Ученик после повторений никак не проверяет себя. Он чувствует, что знает, на том основании, что повторил столько-то раз, и больше этот текст не требует работы, он легкий. Не проверяя себя, не повторяя материал вслух, ученик знает, выучил он или не вы­учил, — знает по опыту, интуитивно. Так бывает только у са­мых опытных в учении, «с большим стажем». Они судят о том, знают или нет, так, как судит о своей работе очень опыт­ный мастер — по какой-нибудь примете.

Как видим, совсем не обязательно бормотать, зажмурив глаза, повторять материал слово за словом — надо перехо­дить на третью и четвертую стадию самоконтроля.

Но как бы мы ни проверяли себя, будем стремиться к аб­солютной тщательности. Если почему-либо на уроки осталось мало времени (все бывает) и перед нами выбор: сделать за­дание по одному предмету очень хорошо или по трем — наспех, то без колебания выберем первое решение. Пусть по двум остальным предметам мы получим двойку. Не станем бояться ее, никогда не будем бояться плохих отметок. Двой­ки исправим, но ничем, никакими лекарствами и никакими до­полнительными усилиями невозможно залечить рану, нанесен­ную душе нетщательно сделанной работой.

Посмотрим вокруг: вот продавщица небрежно швыряет батон на прилавок, вот мы вынуждены покупать плохо сши­тую, перекошенную тетрадь, вот дворник подмел улицу кое-как, вот маляр красил дом и оставил подтеки краски...

Все эти люди когда-то позволили себе сделать работу не­тщательно, не до самого конца. И потом так и не заживили рану, нанесенную в тот день: они могут теперь позволить се­бе работать нетщательно. Сломался тот механизм, который не допускает неряшливости, — рабочая совесть.

«Когда я учила уроки, то, кончив учить один из них, я спрашивала себя, сделала ли я его на «пять», — пишет Нина Кузьмина из города Рыбинска. — Если я сомневалась, то до­учивала урок лучше. Я к этому привыкла и старалась не толь­ко уроки, но и все дела делать как можно лучше, чтобы мне самой это нравилось».