Geum.ru

Роман Москва «Детская литература»

Вид материалаЛитература
Подобный материал:
1   ...   25   26   27   28   29   30   31   32   ...   44

5


Внимание человека редко бывает равномерным.

Когда мы садимся за уроки, сначала идет «врабатывание» — период неполного, ослабленного внимания. Это пото­му, что организм еще не перестроился на урок и потому, что мы еще не увлеклись, еще нет сегодня ни малейшего успеха, мы еще не поймали ту мысль, за которой будем следить.

Пока что нужно волевое внимание, чтобы ощутить хоть маленькое удовлетворение от сделанного, кое-что понять, познакомиться с материалом. Тогда появляется интерес и вни­мание.

Чем больше интереса, тем меньше нужно усилий воли. И вот — мы и не заметили! — как увлеклись. Теперь работа­ет послепреизвольное внимание — внимание, возникшее в ре­зультате наших усилий и «работающее» само. Чем интереснее работа, чем больше мы чувствуем необходимость ее, тем больше мы сосредоточены. Теперь хоть из пушек стреляй!

Кстати, о пушках. Пушки не пушки, но какой-то шум, не отвлекающий нас, не слишком важный для нас, полезен, а не вреден. Абсолютная тишина — самый сильный раздражитель. Тишина сама по себе привлекает внимание! В тишине даже собаки в опытах Павлова нервничали, плохо учились. Тогда он открыл двери лабораторий так, чтобы собаки могли ви­деть людей и небо, слышать шум толпы на улице, и уче­ние их пошло лучше!

Если есть небольшой шум, приходится немного напрягать внимание, чтобы отвлечься, и это напряжение полезно, а не вредно, оно помогает сосредоточению. На шум хорошо сва­ливать свое нежелание работать, плохое настроение, но когда станет тихо, то окажется, что желание работать от этого не пришло.

Так что не стоит, садясь за уроки, терроризировать всю квартиру и заставлять домашних ходить на цыпочках: «Тише! Коленька уроки делает!» Коленька должен уметь работать при любых обстоятельствах.

Чем больше увлечение работой, тем дольше сохраняется внимание. Даже шестилетние дети могут, не уставая, играть полтора часа. Но слишком долгое внимание, особенно воле­вое, ведет к умственной усталости, изнеможению, даже голо­вокружению. Тогда— а лучше не дожидаясь переутомления — надо отдыхать. Есть все основания считать, что человек устает не от умственной работы, а именно от усилий сосредото­чить внимание. Первый признак усталости — падение внима­ния.

Так что многочасовое сидение над уроками, многочасовые попытки сосредоточиться почти бесполезны. Любыми средст­вами собрать всю энергию и сделать работу. Нет ничего ху­же, чем сидеть за столом и думать о чем-то, не относящемся к делу, то есть заниматься рассеянно.

Без внимания невозможен успех в умственной работе. Без успеха невозможно увлечение. Учение с увлечением — это учение со вниманием.

6


Сосредоточиться на рассказе учителя или на учебнике не­легко. Но, оказывается, еще труднее сосредоточиться на соб­ственных мыслях!

На все у нас отведено время — на уроки, на гулянье, на умыванье, на сон и на еду. Только на размышление времени нет! Для многих самые скучные собеседники на свете — они сами.

Когда Ушинский был юношей, он составил для себя распо­рядок дня, в котором был и такой пункт: с семи утра до вось­ми «думать о чем-нибудь дельном». Это он тренировал свою способность к сосредоточению.

Многие люди совершенно неспособны к такому занятию. Мысль скачет с одного предмета на другой, от одного собы­тия жизни к другому: происходит не движение мысли, а брожение. Сосредоточиться трудно. И никогда такой человек ни до чего дельного не додумывается.

Попробуем быть внимательными к собственной мысли, по­пробуем хоть раз в жизни собраться мыслью на каком-нибудь одном предмете и подумать о чем-нибудь долго — полчаса, час, день или неделю. О чем мы будем размышлять? Об интересной для нас лабораторной работе по химии? О кни­ге? О причинах поражения нашей футбольной команды? Для начала важно одно: суметь сосредоточиться на предмете размышлений и думать о нем хоть сколько-нибудь долго! По­нятно, что, пока мысль не захватила нас окончательно, надо искать уединения, потому что реальные движения захватыва­ют внимание активнее, чем движения собственной мысли. Серьезные мысли обычно приходят в голову в уединении.

7


Сосредоточенность зрения, наблюдательность тоже зави­сят от того, что интересует человека.

Ленинградский психолог А. А. Бодалев провел такой опыт. Он попросил ребят и взрослых разного возраста составить «словесные портреты» нескольких людей, а потом подсчитал, сколько раз в этих портретах было обращено внимание на одежду, на глаза и на прическу. Все видели перед собой од­них и тех же людей, а заметили разное, в зависимости от интересов. У каждого возраста свои интересы, поэтому полу­чилось следующее (горизонтальная строчка — возраст, вер­тикальная— процент людей, обративших внимание на одежду, глаза и прическу):
10—11
11—12
13—14
14—15
17—18
21—26

одежда
71
65
62
72
20
6,8

глаза
51
54
75
87
92
75

прическа
26
24
84
97
73
13

























В 14—15 лет ребят очень интересуют проблемы причес­ки — и пожалуйста: процент заметивших, как подстрижены и уложены волосы, поднимается до... девяноста семи.

Иногда думают, что внимание и наблюдательность можно тренировать на случайных предметах. Спрашивают:

— Сколько колонн у Большого театра?

— Сколько ступенек на вашем крылечке?

И если не знаешь — значит, считается, мы невнимательны. Но человек, замечающий всякую чепуху, вот он-то и есть, пожалуй, самый рассеянный.

Машинисту паровоза нужно быть очень внимательным, это понятно. Одно время кандидатам на этот пост давали таблич­ки с цифрами: надо было на некоторых, определенных клет­ках ставить галочки. Так проверяли внимание. Но позже ока­залось, что человек может прекрасно уметь ставить галочки в клетках — и быть рассеянным в будке машиниста.

Внимание надо развивать именно в той деятельности, для которой нам внимание нужно. Считая ступеньки, не научишь­ся сосредоточиваться на уроках.

Однако некоторая польза от таких упражнений в наблю­дательности и внимании есть. Упражнения эти приучают че­ловека быть все время собранным, готовым к действию. Мозг не спит, глаза открыты, уши слышат — как у разведчи­ка. Когда разведчики идут в поиск, их чувства обостряются. Ни одна мелочь не ускользнет от их внимания. И трудно пред­ставить себе разведчика, который в минуту опасности вдруг отвлекся, задумался о чем-то своем.

Внимание — жизнь, ясность сознания. Невнимательность — сон, расслабленность, вялость мысли и чувства.