Geum.ru

Данте Алигьери. Божественная комедия

Вид материалаДокументы
Песнь тринадцатая
Подобный материал:
1   ...   44   45   46   47   48   49   50   51   ...   143

ПЕСНЬ ТРИНАДЦАТАЯ




1 Мы были на последней из ступеней,

Там, где вторично срезан горный склон,

Ведущий ввысь стезею очищений;


4 Здесь точно так же кромкой обведен

Обрыв горы, и с первой сходна эта,

Но только выгиб круче закруглен.


7 Дорога здесь резьбою не одета;

Стена откоса и уступ под ней-

Сплошного серокаменного цвета.


10 "Ждать для того, чтоб расспросить людей, -

Сказал Вергилий, - это путь нескорый,

А выбор надо совершить быстрей".


13 Затем, на солнце устремляя взоры,

Недвижным стержнем сделал правый бок,

А левый повернул вокруг опоры.


16 "О милый свет, средь новых мне дорог

К тебе зову, - сказал он. - Помоги нам,

Как должно, чтобы здесь ты нам помог.


19 Тепло и день ты льешь земным долинам;

И, если нас не иначе ведут,

Вождя мы видим лишь в тебе едином".


22 То, что как милю исчисляют тут,

Мы там прошли, не ощущая дали,

Настолько воля ускоряла труд.


25 А нам навстречу духи пролетали,

Хоть слышно, но невидимо для глаз,

И всех на вечерю любви сзывали.


28 Так первый голос, где-то возле нас,

"Vinum non habent!" - молвил, пролетая,

И вновь за нами повторил не раз.


31 И, прежде чем он скрылся, замирая

За далью, новый голос: "Я Орест!" -

Опять воскликнул, мимо проплывая.


34 Я знал, что мы среди безлюдных мест,

Но чуть спросил: "Чья это речь?", как третий:

"Врагов любите!" - возгласил окрест.


37 И добрый мой наставник: "Выси эти

Бичуют грех завистливых; и вот,

Сама любовь свивает вервья плети.


40 Узда должна звучать наоборот;

Быть может, на пути к стезе прощенья

Тебе до слуха этот звук дойдет.


43 Но устреми сквозь воздух силу зренья,

И ты увидишь - люди там сидят,

Спиною опираясь о каменья".


46 И я увидел, расширяя взгляд,

Людей, одетых в мантии простые;

Был цвета камня этот их наряд.


49 Приблизясь, я услышал зов к Марии:

"Моли о нас!" Так призван был с мольбой

И Михаил, и Петр, и все святые.


52 Навряд ли ходит по земле такой

Жестокосердый, кто бы не смутился

Тем, что предстало вскоре предо мной;


55 Когда я с ними рядом очутился

И видеть мог подробно их дела,

Я тяжкой скорбью сквозь глаза излился.


58 Их тело власяница облекла,

Они плечом друг друга подпирают,

А вместе подпирает всех скала.


61 Так нищие слепцы на хлеб сбирают

У церкви, в дни прощения грехов,

И друг на друга голову склоняют,


64 Чтоб всякий пожалеть их был готов,

Подвигнутый не только звуком слова,

Но видом, вопиющим громче слов.


67 И как незримо солнце для слепого,

Так и от этих душ, сидящих там,

Небесный свет себя замкнул сурово:


70 У всех железной нитью по краям

Зашиты веки, как для прирученья

Их зашивают диким ястребам.


73 Я не хотел чинить им огорченья,

Пройдя невидимым и видя их,

И оглянулся, алча наставленья.


76 Вождь понял смысл немых речей моих

И так сказал, не требуя вопроса:

"Спроси, в словах коротких и живых!"


79 Вергилий шел по выступу откоса

Тем краем, где нетрудно, оступясь,

Упасть с неогражденного утеса.


82 С другого края, к скалам прислонясь,

Сидели тени, и по лицам влага

Сквозь страшный шов у них волной лилась.


85 Я начал так, не продолжая шага:

"О вы, чей взор увидит свет высот

И кто другого не желает блага,


88 Да растворится пенистый налет,

Мрачащий вашу совесть, и сияя,

Над нею память вновь да потечет!


91 И если есть меж вами мне родная

Латинская душа, я был бы рад

И мог бы ей быть в помощь, это зная".


94 "У нас одна отчизна - вечный град.

Ты разумел - душа, что обитала

Пришелицей в Италии, мой брат".


97 Немного дальше эта речь звучала,

Чем стали я и мудрый мой певец;

В ту сторону подвинувшись сначала,


100 Я меж других увидел, наконец,

Того, кто ждал. Как я его заметил?

Он поднял подбородок, как слепец.


103 "Дух, - я сказал, - чей жребий станет светел!

Откуда ты иль как зовут тебя,

Когда ты тот, кто мне сейчас ответил?"


106 И тень: "Из Сьены я и здесь, скорбя,

Как эти все, что жизнь свою пятнали,

Зову, чтоб Вечный нам явил себя.


109 Не мудрая, хотя меня и звали

Сапия, меньше радовалась я

Своим удачам, чем чужой печали.


112 Сам посуди, правдива ль речь моя

И был ли кто безумен в большей доле,

Уже склонясь к закату бытия.


115 Моих сограждан враг теснил у Колле,

А я молила нашего Творца

О том, что сталось по его же воле.


118 Их одолели, не было бойца,

Что б не бежал; я на разгром глядела

И радости не ведала конца;


121 Настолько, что, лицо подъемля смело,

Вскричала: "Бог теперь не страшен мне!". -

Как черный дрозд, чуть только потеплело.


124 У края дней я, в скорбной тишине,

Прибегла к богу; но мой долг ужасный

Еще на мне бы тяготел вполне,


127 Когда б не вышло так, что сердцем ясный

Пьер Петтинайо мне помог, творя,

По доброте, молитвы о несчастной.


130 Но кто же ты, который, нам даря

Свое вниманье, ходишь, словно зрячий,

Как я сужу, и дышишь, говоря?"


133 И я: "Мой взор замкнется не иначе,

Чем ваш, но ненадолго, ибо он

Кривился редко при чужой удаче.


136 Гораздо большим ужасом смущен

Мой дух пред мукой нижнего обрыва;

Той ношей я заране пригнетен".


139 "Раз ты там не был, - словно слыша диво,

Сказала тень, - кто дал тебе взойти?"

И я: "Он здесь и внемлет молчаливо.


142 Еще я жив; лишь волю возвести,

Избранная душа, и я земные,

Тебе служа, готов топтать пути".


145 "О, - тень в ответ, - слова твои такие,

Что, несомненно, богом ты любим;

Так помолись иной раз о Сапии.


148 Прошу тебя всем, сердцу дорогим:

Быть может, ты пройдешь землей Тосканы,

Так обо мне скажи моим родным.


151 В том городе все люди обуяны

Любовью к Таламонэ, но успех

Обманет их, как поиски Дианы,


154 И адмиралам будет хуже всех".