Geum.ru

Данте Алигьери. Божественная комедия

Вид материалаДокументы
Песнь тридцать третья
Подобный материал:
1   ...   97   98   99   100   101   102   103   104   ...   143

ПЕСНЬ ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ




1 Я дева мать, дочь своего же сына,

Смиренней и возвышенней всего,

Предъизбранная промыслом вершина,


4 В тебе явилось наше естество

Столь благородным, что его творящий

Не пренебрег твореньем стать его.


7 В твоей утробе стала вновь горящей

Любовь, чьим жаром; райский цвет возник,

Раскрывшийся в тиши непреходящей.


10 Здесь ты для нас - любви полдневный миг;

А в дельном мире, смертных напояя,

Ты - упования живой родник.


13 Ты так властна, и мощь твоя такая,

Что было бы стремить без крыл полет -

Ждать милости, к тебе не прибегая.


16 Не только тем, кто просит, подает

Твоя забота помощь и спасенье,

Но просьбы исполняет наперед.


19 Ты - состраданье, ты - благоволенье,

Ты - всяческая щедрость, ты одна -

Всех совершенств душевных совмещенье!


22 Он, человек, который ото дна

Вселенной вплоть досюда, часть за частью,

Селенья духов обозрел сполна,


25 К тебе зовет о наделенье властью

Столь мощною очей его земных,

Чтоб их вознесть к Верховнейшему Счастью.


28 И я, который ради глаз моих

Так не молил о вспоможенье взгляду,

Взношу мольбы, моля услышать их:


31 Развей пред ним последнюю преграду

Телесной мглы своей мольбой о нем

И высшую раскрой ему Отраду.


34 Еще, царица, властная во всем,

Молю, чтоб он с пути благих исканий,

Узрев столь много, не сошел потом.


37 Смири в нем силу смертных порываний!

Взгляни: вслед Беатриче весь собор,

Со мной прося, сложил в молитве длани!"


40 Возлюбленный и чтимый богом взор

Нам показал, к молящему склоненный,

Что милостивым будет приговор;


43 Затем вознесся в Свет Неомраченный,

Куда нельзя и думать, чтоб летел

Вовеки взор чей-либо сотворенный.


46 И я, уже предчувствуя предел

Всех вожделений, поневоле, страстно

Предельным ожиданьем пламенел.


49 Бернард с улыбкой показал безгласно,

Что он меня взглянуть наверх зовет;

Но я уже так сделал самовластно.


52 Мои глаза, с которых спал налет,

Все глубже и все глубже уходили

В высокий свет, который правда льет.


55 И здесь мои прозренья упредили

Глагол людей; здесь отступает он,

А памяти не снесть таких обилии.


58 Как человек, который видит сон

И после сна хранит его волненье,

А остального самый след сметен,


61 Таков и я, во мне мое виденье

Чуть теплится, но нега все жива

И сердцу источает наслажденье;


64 Так топит снег лучами синева;

Так легкий ветер, листья взвив гурьбою,

Рассеивал Сибиллины слова.


67 О Вышний Свет, над мыслию земною

Столь вознесенный, памяти моей.

Верни хоть малость виденного мною


70 И даруй мне такую мощь речей,

Чтобы хоть искру славы заповедной

Я сохранил для будущих людей!


73 В моем уме ожив, как отсвет бледный,

И сколько-то в стихах моих звуча,

Понятней будет им твой блеск победный.


76 Свет был так резок, зренья не мрача,

Что, думаю, меня бы ослепило,

Когда я взор отвел бы от луча.


79 Меня, я помню, это окрылило,

И я глядел, доколе в вышине

Не вскрылась Нескончаемая Сила.


82 О щедрый дар, подавший смелость мне

Вонзиться взором в Свет Неизреченный

И созерцанье утолить вполне!


85 Я видел - в этой глуби сокровенной

Любовь как в книгу некую сплела

То, что разлистано по всей вселенной:


88 Суть и случайность, связь их и дела,

Все - слитое столь дивно для сознанья,

Что речь моя как сумерки тускла.


91 Я самое начало их слиянья,

Должно быть, видел, ибо вновь познал,

Так говоря, огромность ликованья.


94 Единый миг мне большей бездной стал,

Чем двадцать пять веков - затее смелой,

Когда Нептун тень Арго увидал.


97 Как разум мои взирал, оцепенелый,

Восхищен, пристален и недвижим

И созерцанием опламенелый.


100 В том Свете дух становится таким,

Что лишь к нему стремится неизменно,

Не отвращаясь к зрелищам иным;


103 Затем что все, что сердцу вожделенно,

Все благо - в нем, и вне его лучей

Порочно то, что в нем всесовершенно.


106 Отныне будет речь моя скудней, -

Хоть и немного помню я, - чем слово

Младенца, льнущего к сосцам грудей,


109 Не то, чтоб свыше одного простого

Обличия тот Свет живой вмещал:

Он все такой, как в каждый миг былого;


112 Но потому, что взор во мне крепчал,

Единый облик, так как я при этом

Менялся сам, себя во мне менял.


115 Я увидал, объят Высоким Светом

И в ясную глубинность погружен,

Три равноемких круга, разных цветом.


118 Один другим, казалось, отражен,

Как бы Ирида от Ириды встала;

А третий - пламень, и от них рожден.


121 О, если б слово мысль мою вмещало, -

Хоть перед тем, что взор увидел мой,

Мысль такова, что мало молвить: "Мало"!


124 О Вечный Свет, который лишь собой

Излит и постижим и, постигая,

Постигнутый, лелеет образ свой!


127 Круговорот, который, возникая,

В тебе сиял, как отраженный свет, -

Когда его я обозрел вдоль края,


130 Внутри, окрашенные в тот же цвет,

Явил мне как бы наши очертанья;

И взор мой жадно был к нему воздет.


133 Как геометр, напрягший все старанья,

Чтобы измерить круг, схватить умом

Искомого не может основанья,


136 Таков был я при новом диве том:

Хотел постичь, как сочетаны были

Лицо и круг в слиянии своем;


139 Но собственных мне было мало крылий;

И тут в мой разум грянул блеск с высот,

Неся свершенье всех его усилий.


142 Здесь изнемог высокий духа взлет;

Но страсть и волю мне уже стремила,

Как если колесу дан ровный ход,


145 Любовь, что движет солнце и светила.