With Alfred A. Knopf, a division of Random House, Inc

Вид материала

Документы

Содержание Развитие как свобода i 64 i Развитие как свобода i 66 i Развитие как свобода i 68 i Preston S. etal. Развитие как свобода Развитие как свобода 72 Развитие как свобода i 74i А 3. свобода и основы справедливости i 75 i Развитие как свобода i 76

Подобный материал:

• Презентация вин Калифорнии, Аргентины и Армении от vindom wine House на выставке «Индустрия, 53.13kb.
• Альфред де Мюссе. Исповедь сына века Alfred de Musset. La confession d'un enfant, 3959.68kb.
• Ститутом в системе высшего и центрального управления страной после императора являлся, 670.85kb.
• Img src= /images/minselhos/house, 62.6kb.
• Курсовая работа, Информатика, II семестр, 23.29kb.
• Chairman of the organizing committee of the competition – mayor, 9783.4kb.
• Comprehensive Abortion Care/Ipas, Family Health Division, Катманду, Непал реферат, 16.71kb.
• Соединенных Штатах Америки. Редакция литературы по вопросам государства и права isbn, 3175.84kb.
• M и в качестве результата взять остаток от деления, 127.46kb.
• De Vere Cameron House, 45.45kb.

66

И Ожидаемая продолжительность жизни, 1994 г., количество лет, (правая шкала)

62

58

54

46

Южная Африка

Керала Китай

Шри-Ланка

Намибия Бразилия

Источники: Country data, 1994, World Bank, World Development Report 1996; Kerala data, Life expectancy, 1989-1993, Sample Registration System cited in Government of India (1997), Department of Education, Women in India: A Statistical Profile; Domestic product per capita, 1992-1993, Government of lndia(1997), Ministry of Finance, Economic Survey 1996-1997.

Однако финансирование дотационных процессов бедными транами не может не вызывать удивления, ибо для совершенство-ания социальных структур, включая здравоохранение и систему образования, нужны средства. В самом деле, нехватка ресурсов час­то становится убедительным аргументов в принятии решения по­временить с социальными вложениями до тех пор, пока страна не разбогатеет. Где же (так звучит известный риторический вопрос) бедным странам взять средства для «поддержания» этих структур? Хороший вопрос, и на него есть хороший ответ, который содержит­ся в экономической теории относительных издержек. Жизнеспо­собность дотационного процесса обусловлена тем обстоятель­ством, что в бедных странах обеспечение социальными услугами (например, медицинской помощью и базовым образованием) от­личается интенсивными затратами труда, и, следовательно, эти ус­луги относительно недороги. У бедной страны, возможно, меньше денег на здравоохранение и образование, но ей также необходимо меньше денег для обеспечения населения услугами, которые в более богатых странах стоят дороже. Относительные цены и издержки яв­ляются важным параметром в определении того, что страна может себе позволить. В условиях соответствующей социальной направ­ленности особенно важна необходимость учета вариабельности от­носительных издержек в сфере здравоохранения и образования¹³.

Очевидно, что механизм снижения смертности, обусловлен­ный экономическим ростом, имеет преимущества перед дотацион­ной альтернативой и его содержание в целом шире, поскольку су­ществуют иные лишения — кроме преждевременной смертности, высокого уровня заболеваемости или неграмотности, — напрямую связанные с низким доходом (например, отсутствие необходимой одежды или жилья). Ясно,что наличие высокого дохода вкупе с вы­сокой продолжительностью жизни (и прочими стандартными по­казателями качества жизни) лучше, чем наличие только последне­го показателя. И это необходимо подчеркнуть, ибо существует опас­ность, что статистика продолжительности жизни и прочих подобных базовых показателей качества жизни окажет «чересчур убедительное» воздействие на ответственных лиц.

Например, то обстоятельство, что индийский штат Керала Достиг впечатляющей продолжительности жизни, низкой рождае­мости, высокого уровня грамотности и так далее, несмотря на низ­кий доход на душу населения, действительно является достижени-^еК достойным похвал и преподающим урок остальным. И все же


РАЗВИТИЕ КАК СВОБОДА I 64 I

ГЛАВ

А 2. ЦЕЛИ И СРЕДСТВА РАЗВИТИЯ I 65 I

остается вопрос: почему штат Керала не смог, опираясь на свои успе­хи в развитии человека, повысить заодно и уровень доходов на дущу населения, дабы сделать свой успех более полным? Вряд ли Кера­ла — это та «модель», которой надо следовать, как утверждают не­которые. Невзирая на необычайные успехи в повышении продол­жительности и качества жизни, ситуация в Керале требует крити­ческого разбора экономической стратегии штата в отношении стимулов и инвестиций (и «экономических механизмов» в целом)¹⁴. Понятно, что дотационный метод приводит к успеху быстрее, чем процесс, обусловленный экономическим ростом, когда экономиче­ское благосостояние и качество жизни растут одновременно.

Тем не менее успех дотационного метода говорит о том, что стране не нужно ждать, пока она станет богаче (в течение, возможно, долгого периода экономического роста), и лишь затем приступать к ускоренному развитию базового образования и здравоохранения. Качество жизни можно значительно повысить вопреки низким до­ходам, но благодаря адекватной программе социального обеспече­ния. Тот факт, что образование и здравоохранение способствуют уси­лению экономического роста, становится дополнительным аргумен­том в пользу особого внимания к этим социальным структурам в бедных странах, и не надо дожидаться, чтобы эти страны «сначала разбогатели»¹⁵. Дотационный метод является рецептом для быстрого достижения высокой продолжительности жизни и потому обладает большой стратегической важностью, но это не означает, что не надо двигаться дальше, к иным достижениям — экономическому росту и повышению качества жизни в его полном стандартном объеме.

Снижение смертности в Великобритании в XX веке

Нам представляется, что было бы весьма поучительно заново рас­смотреть график снижения смертности и увеличения продолжи­тельности жизни в развитых индустриальных странах. Роль госуда­рственного здравоохранения и обеспечения населения питанием, значение социальных структур в целом в снижении смертности в Европе и Соединенных Штатах за последние пять столетий были подробно проанализированы Робертом Фогелем, Сэмюелем Прес­тоном и другими¹⁶. Кривая роста продолжительности жизни в XX веке представляет особый интерес с учетом того, что на рубеже XIX и XX столетий даже в Британии — в то время ведущей капита­листической стране с рыночной экономикой — ожидаемая продол­жительность жизни была ниже, чем средняя продолжительность

изни в низкодоходных странах в наше время. Однако на протяже-XX века продолжительность жизни в Британии быстро росла, отчасти благодаря социальным программам, и график этого роста довольно любопытен.

На протяжении десятилетий расширение программ соци­альной поддержки — обеспечение продовольствием, медицинской помощью и так далее — протекало в Британии с неодинаковой ско­ростью. В XX веке было два периода значительного усиления соци­альных стратегий, и оба эти периода приходятся на две мировые войны. В обоих случаях военная ситуация приводила к более широ­кому распределению средств выживания, в том числе это касается обеспечения медицинской помощью и ограниченного снабжения продовольствием (посредством карточной системы и дотаций на питание). Как показано в исследовании Джея Уинтера¹⁷, во время Первой мировой войны общественное мнение Британии начало склоняться к тому, что «надо делиться», и государственная полити­ка была направлена на осуществление такого дележа. Во время Вто­рой мировой войны структуры социальной поддержки также бы­ли значительно усилены, в немалой степени благодаря психологи­ческому настрою воинственных британцев делиться благами; и в результате предпринятые радикальные меры по раздаче продо­вольствия и обеспечению медицинской помощью получили одоб­рение общества и оказались достаточно эффективными¹⁸. Именно в период двух войн в Британии зародилось государственное здра­воохранение.

Привели ли эти меры к реальным изменениям в состоянии здоровья и выживаемости британцев? Произошло ли на самом деле резкое снижение смертности в эти периоды благодаря расширению политики социальной поддержки? Да, в самом деле, детальные ис­следования о питании британцев во время Второй мировой войны подтвердили: даже несмотря на то что количество продовольствия на душу населения значительно снизилось, случаи недоедания так­же резко сократились, а случаи крайней степени недоедания почти не встречались¹⁹. Уровень смертности также резко снизился (за вы­четом, разумеется, военных потерь). То же явление наблюдалось и во время Первой мировой войны²⁰.

Знаменательно, что при сравнении данных за отдельные де­сятилетия, основанных на подекадном подсчете численности насе­ления, выясняется, что рост продолжительности жизни в две «военные декады» стремительно и с большим отрывом опережал


РАЗВИТИЕ КАК СВОБОДА I 66 I

ГЛАВА 2. ЦЕЛИ И СРЕДСТВА РАЗВИТИЯ I67I

таковой в прочие десятилетия (как видно из рисунка 2.2, отобра­жающего рост продолжительности жизни в течение каждого из первых шести десятилетий XX века)²¹. Если в прочие декады продол­жительность жизни возрастала довольно умеренно (прирост со­ставлял от одного до четырех лет), то во время двух военных десяти­летий произошел резкий скачок — прирост составил семь лет.

Однако мы обязаны поинтересоваться: не имеет ли резкое увеличение продолжительности жизни в военные десятилетия аль­тернативной причины, кроющейся в ускоренном экономическом росте? Ответ, очевидно, будет негативным. На самом деле декады быстрого повышения продолжительности жизни приходятся на период медленного роста национального продукта на душу населе­ния, как показано на рисунке 2.3. Конечно, можно предположить на­личие запоздалого — с отставанием в десятилетие — воздействия роста ВНП на продолжительность жизни, но, хотя рисунок 2.3 и не противоречит этой гипотезе, более тщательное изучение данного вопроса, включающего анализ вероятных каузальных процессов, не позволяет сделать такие выводы. Куда более приемлемое объясне­ние резкому повышению продолжительности жизни в Британии мы обнаружим в изменении уровня общественного распределения в во­енные декады и значительно усилившейся благосклонности обще­ственного мнения в пользу социальных услуг (включая обеспечение

Рисунок2.2. УВЕЛИЧЕНИЕ ПРОДОЛЖИТЕЛЬНОСТИ ЖИЗНИ В АНГЛИИ И УЭЛЬСЕ, 1901-1960

-&S-

6.5

4.0

Л—

2.4

1.4

1901-11 1911-21 1921-31 1931-40 1940-51 1951-60

Источники: Preston S., Keyfitz N., Schoen R. Causes of Death: Life Tables for National Population. New York: Seminar Press, 1972.

РАЗВИТИЕ КАК СВОБОДА I 68 I

рисунок 2 3. РОСТ ВНП (Великобритания)

и ПОДЕКАДНОЕ ОЖИДАЕМОЕ УВЕЛИЧЕНИЕ ПРОДОЛЖИТЕЛЬНОСТИ ЖИЗНИ

(Англия, Уэльс), 1901-1960

7						04
в		Л		л	л	0.3
<;	/	/ \	, /	' \	./ \	>0.2
4	у		\/		к?	(о,
я	\		л			\ О
?		\/	ч	/		-0.1
1		ж				-0.2

1901-11 1911-21 1921-31 1931-40 1940-51 1951-60

■ Повышение продолжительности жизни по декадам, Англия, Уэльс (левая шкала)

▲ Прирост ВНП на душу населения в Великобритании по декадам, 1901 - 1960 гг. (правая шкала, %)

Источники: Madison A. Phases of Capitalist Development. New York: Oxford University Press, 1982; Preston S. etal. Causes of Death. New York: Seminar Press, 1972.

продовольствием и медицинской помощью). Исследования состоя­ния здоровья и прочих условий жизни британцев в военное время проливают свет на эти контрасты и их связь с общественным мне­нием и социальными структурами²².

Демократия и политические стимулы

Можно привести немало примеров взаимодействия прав и свобод. Позвольте коротко остановиться еще на одной взаимосвязи: меж­ду политической свободой и гражданскими правами, с одной сто­роны, и свободой избегать экономических катастроф — с другой. Простейшее доказательство этой связи мы усматриваем в том фак­те, которого я касался ранее (в главе 1 и косвенным образом в об­суждении китайско-индийского контраста в данной главе): при де­мократии не бывает голода. Действительно, в демократической стра­не, какой бы бедной она ни была, никогда не случалось массового голода²³. Объясняется это тем, что голод чрезвычайно легко предо­твратить, если правительство прилагает к тому усилия, а у прави­тельства в условиях многопартийности, демократических выборов

^глава 2. цели и средства развития

I 69 I

и свободных СМИ имеются сильные политические стимулы для предотвращения голода. Очевидно, что политическая свобода в ви­де демократического устройства защищает экономическую свобо­ду (прежде всего право не голодать в особо крайних формах) и сво­боду выживать (а не умирать от голода).

0 демократии, способной обеспечить безопасность, обыч­
но не вспоминают, когда стране сопутствует удача, когда она не стал­
кивается с какими-либо серьезными бедствиями и все идет гладко.
Но за фасадом здорового государства таятся опасности, порождае­
мые экономическими переменами и прочими обстоятельствами,
в том числе не исправленными вовремя политическими ошибками.
При более подробном рассмотрении взаимосвязи политических
и экономических свобод (в главах 6 и 7) мы обязательно обратимся
к политическим аспектам недавнего «азиатского экономического
кризиса».

В заключение

Анализ, представленный в этой главе, развивает нашу основную идею о том, что расширение общечеловеческой свободы является как главной целью, так и главным средством развития. Задачей на­шего исследования является определение ценности актуальных свобод, которыми пользуются люди. Индивидуальные потенциаль­ные возможности ключевым образом зависят— кроме всего про­чего — от экономического, социального и политического устрой­ства. При создании соответствующих институциональных струк­тур нельзя не учитывать инструментальную роль различных типов свободы, значение которой выходит за рамки фундаментальной важности общей индивидуальной свободы.

Инструментальное воздействие свободы неоднородно и обусловлено наличием различных, но взаимосвязанных компо­нентов, таких как экономические возможности, политическая сво­бода, социальные возможности, гарантии прозрачности и социаль­ная защита. Эти инструментальные права и возможности часто пе­ресекаются, и связи между ними могут развиваться в различных направлениях. Процесс развития самым радикальным образом за­висит от этих взаимосвязей. В соответствии с множественностью этих взаимозависимых свобод необходимо развивать разнообраз­ные институты, в том числе демократические структуры, юридичес­кие механизмы, рыночные структуры, системы образования и здра­воохранения, средства массовой информации и прочие средства

РАЗВИТИЕ КАК СВОБОДА

1 70 I

оммуникации и так далее. Эти институты могут включать в себя как частные организации, так и государственные службы, а также смешанные структуры, например неправительственные организа­ции и кооперативные объединения.

Цели и средства развития ставят свободу во главу угла. В этой перспективе каждый человек видится — при наличии воз­можностей — активным вершителем своей судьбы, а не пассивным потребителем тех благ, что образовались в результате хитроумных программ развития. Государство и общество играют большую роль в укреплении и сохранении человеческих возможностей. И эта роль заключается скорее в поддержке человеческой деятельности, а не в распределении готовых благ. Потому трактовка целей и средств развития с позиций свободы заслуживает самого пристального внимания.

Глава 3

Свобода и основы справедливости

Позвольте начать с притчи. Аннапурна пожелала, чтобы расчистили ее запущенный сад, а трое безработных поденщиков — Дину, Би-шанну и Роджини — очень хотели получить эту работу. Аннапурна может нанять любого из них, но только одного, ибо между тремя людьми эту работу разделить нельзя. Аннапурна заплатит одинако­во любому из претендентов, однако, будучи человеком рассудитель­ным, она задумывается, кого из троих выбрать.

Аннапурна узнает, что, хотя все трое бедны, Дину — самый бедный, и все согласны с этим фактом. Нанять Дину: «Что может быть важнее, — спрашивает она себя, — чем помощь беднякам?»

Но она также узнает, что Бишанну обеднел недавно и психо­логически сильно подавлен этим. А Дину и Роджини, напротив, дав­но бедны и свыклись со своим положением. Все согласны, что Би­шанну — самый несчастный из троих и потому обрадуется работе больше остальных. Аннапурна склоняется к мысли отдать работу ему: «Разве сделать человека счастливым — не самое главное?»

Однако Аннапурне говорят, что Роджини страдает хрони­ческой болезнью, которую она переносит стоически, однако с по­мощью заработка она избавится от ужасного недуга. Никто не от­рицает, что Роджини не столь бедна, как двое других (хотя она тоже бедна), и что она не самая несчастная из них, ибо, несмотря на бо­лезнь, держится довольно бодро, поскольку привыкла к жизненным лишениям (родившаяся в бедной семье и соответственно воспитан­ная, она смирилась с общепринятым мнением, будто молодой жен­щине, такой как Роджини, не к лицу жаловаться или лелеять боль­шие амбиции). Тем не менее Аннапурна не исключает Роджини из числа претендентов: «Если я дам ей работу, — рассуждает она, — ее жизнь сильно улучшится и она выздоровеет».

Аннапурна в растерянности: как же ей поступить. Она пони­мает, что, будь ей известно только о крайней бедности Дину (и боль­ше ни о чем), она наверняка предпочла бы нанять его. А знай она только о том (и больше ни о чем), что Бишанну несчастнее других

_и потому работа принесет ему наибольшую радость, она бы с пол-лым основанием наняла Бишанну. И, конечно, ей понятно, что, рас­полагай она лишь тем фактом (и никакими иными фактами), что недуг Роджини можно излечить с помощью денег, которые она зара­ботает, у Аннапурны была бы простая и ясная причина взять на ра­боту Роджини. Но Аннапурне известны все три релевантных фак­та, поэтому ей приходится выбирать из трех аргументов, каждый из которых не лишен убедительности.

Этот простой пример содержит несколько интересных прак­тических проблем, но я бы хотел подчеркнуть следующее: различие в принципах отбора зависит от того, какая информация будет сочте­на наиболее значимой. При выборе из трех различных фактов возни­кает необходимость принять решение, какой информации придать наибольший вес. Таким образом, в нашей притче принципы отбора можно рассматривать относительно их «информационной базы». Эгалитаристская ситуация с нищим Дину фокусирует внимание на лишенной доходов бедности; классический утилитаристский случай Бишанну измеряется исключительно удовольствием и счастьем; в си­туации с Роджини, касающейся качества жизни, упор делается на уровне жизни, которым каждый из трех претендентов мог бы обла­дать. Первые два подхода наиболее часто встречаются и обсуждают­ся в литературе по экономике и этике. Я попытаюсь представить аргу­менты в пользу третьего. Но на данном этапе мои намерения куда скромнее: я намерен лишь проиллюстрировать важность критичес­кого отношения к информационной базе конкурирующих подходов.

Далее мы обсудим (1) роль информационной базы в вынесе­нии оценочных суждений в целом и (2) частные вопросы адекват­ности информационных баз, на которых основываются распрост­раненные теории социальной этики и справедливости, а именно: утилитаризм, либертарианство и роулзианская теория справедли­вости. Хотя у этих трех основных течений политической филосо­фии есть чему поучиться в смысле решения информационной проблемы, мы, однако, утверждаем, что информационные базы, ис­пользованные соответственно утилитаризмом, либертарианством и роулзианской теорией, имеют серьезные недочеты, если исходить из фундаментальной важности базовых индивидуальных свобод. 1акой диагноз послужил одной из мотивировок к разработке аль­тернативного подхода к оценке развития, ориентированного непо-^средственно на свободу, понимаемую как наличие индивидуальных возможностей делать то, что человек полагает ценным.


РАЗВИТИЕ КАК СВОБОДА 72

^ГЛАВА 3. СВОБОДА И ОСНОВЫ СПРАВЕДЛИВОСТИ I 73 I

В дальнейшем основное место в нашей книге займет именно эта последняя, конструктивная часть анализа. Если читатель не слишком заинтересован в критике других подходов (и в сведениях об относительных преимуществах и проблемах утилитаризма, ли­бертарианства и роулзианской справедливости), не будет большо­го вреда, если он пропустит дискуссию и перейдет прямо к послед­ней части главы.

Учтенная и неучтенная информация

Любой оценочный подход в достаточно большой степени характе­ризуется его информационной базой: какую информацию сочли необходимой и — что не менее важно — какую информацию «иск­лючили» при непосредственном вынесении оценочных суждений¹. Информационные исключения являются важной частью оценочно­го подхода. Исключенной информации не позволено оказывать ка­кое-либо прямое влияние на оценочное суждение, но, хотя это обычно происходит неявным образом, она может серьезно повли­ять на содержание теории.

Например, почти все утилитаристские принципы базируют­ся исключительно на пользе. Несмотря на то что в методологии лю­бой теории информация о стимулах способна сыграть немаловаж­ную роль, информация о пользе рассматривается как единственно подходящая основа для оценки положения дел или для суждения о действиях и правилах. В классическом утилитаризме — в частно­сти, в изложении Иеремии Бентама — польза определяется через удо­вольствие, счастье или удовлетворение, и потому все крутится вок­руг этих явлений сознания². В рамках утилитаризма такие потенци­ально важные вещи, как индивидуальная свобода, осуществление или нарушение действующих прав,различные аспекты качества жиз­ни, не отраженные напрямую в статистике удовольствий, не оказы­вают непосредственного влияния на нормативную оценку. На вели­чину пользы эти категории воздействуют лишь опосредованно (т.е. лишь постольку, поскольку способны повлиять на ментальное удов-летворение.удовольствие или счастье). Более того, теоретики утили­таризма в большинстве случаев не проявляют какого-либо интере­са — либо восприимчивости — к реальному распределению пользы, ибо фокусируют внимание лишь на совокупной пользе для общест­ва в целом. Такая установка обусловливает весьма ограниченную ин­формационную базу, а стойкое безразличие к вышеназванным проб­лемам существенно сужает этическую сторону утилитаризма³.

РАЗВИТИЕ КАК СВОБОДА I 74I

В современных формах утилитаризма содержание «пользы» часто понимается иначе: не как удовольствие, удовлетворение или счастье, а как осуществление желания либо некая репрезентация по­ведения человека в условиях выбора⁴. Мы еще вернемся к этим раз­личиям внутри утилитаризма, однако нетрудно заметить, что изме­нения в определении пользы не преодолели равнодушия к свободам и правам человека, характерного для этой теории в целом.

Обратимся к либертарианству. В противоположность ути­литаристской теории это течение не интересуется ни счастьем, ни осуществлением желаний и строит свою информационную базу исключительно на свободах и правах различных видов. Нам даже нет нужды приводить точные формулы, которыми пользуются сто­ронники утилитаризма и либертарианства для определения спра­ведливости, чтобы понять: из-за контрастного содержания инфор­мационных баз понимание справедливости внутри этих течений совсем не одинаковое, а зачастую и несовместимое.

Действительно, суть любой теории справедливости можно достаточно полно «ухватить», обратившись к ее информационной базе: какая информация была использована — или не использова­на — в качестве необходимой⁵. Например, классический утилита­ризм пытается руководствоваться информацией об относительном счастье и удовольствии различных людей (рассматриваемых в срав­нении), в то время как либертарианство требует соответствия опре­деленным правилам, обеспечивающим свободу и порядок, и оцени­вает ситуацию, основываясь на информации о таком соответствии. Две теории движутся в различных направлениях, и в немалой сте­пени причиной тому служит отбор информации с точки зрения ее значимости в формировании суждений о справедливости или при­емлемости различных социальных сценариев. В создании норма­тивных теорий вообще и теорий справедливости в частности ин­формационная база является решающим фактором, а бывает, и ста­новится ключевым пунктом в дебатах по поводу практических шагов в экономике (как мы увидим позже).

На следующих страницах мы рассмотрим информацион­ные базы некоторых наиболее известных подходов к теории спра­ведливости, начиная с утилитаризма. Многие достоинства и недос­татки каждого подхода можно выявить, исследуя полноту и пределы его информационной базы. Обсуждая проблемы, с которыми стал­киваются различные теории, обычно используемые в оценочном Роцессе и стратегическом планировании, мы вкратце наметим

^АВА 3. СВОБОДА И ОСНОВЫ СПРАВЕДЛИВОСТИ I 75 I

альтернативный подход к справедливости. Этот подход базируется на информации об индивидуальных свободах (а не о пользе), но ему присуще также внимание к последствиям, что, отметим, является значительным достижением утилитаризма. Такой подход к справед­ливости с учетом вероятных последствий мы проанализируем в этой и следующей главах.

Польза как информационная база

Информационную основу стандартного утилитаризма составляет совокупная польза, определяемая в реальной ситуации. В классичес­кой, бентамовской, версии утилитаризма «польза» индивида изме­ряется в определенной степени его удовольствием или счастьем. Ос­новная идея заключается в том, что необходимо учитывать благо­состояние каждого человека и, в частности, рассматривать это благосостояние прежде всего как ментальную характеристику, т.е. обретенное удовольствие или счастье. Разумеется, невозможно до­биться точности, проводя межличностные сравнения счастья, а стандартные научные методы для такого сравнения малопригод­ны⁶. Тем не менее многие из нас не считают абсурдным (или «бес­смысленным») полагать некоторых людей менее счастливыми или сильнее страдающими, чем другие.

На протяжении столетия с лишним утилитаризм являлся доминирующей этической теорией и, inter alia, наиболее влиятель­ной теорией справедливости. В традиционной экономике благосо­стояния и государственной политике этот подход в той модернизи­рованной форме, которую ему придал Иеремия Бентам, долгое время занимал главенствующее положение. Утилитаризм испове­довали такие экономисты, как Джон Стюарт Милль, Уильям Стэнли Джевонс, Генри Сиджвик, Фрэнсис Эджуорт, Альфред Маршалл иА.С.Пигу⁷.

В утилитаристской оценочной системе четко прослежива­ются три составляющие. Первая составляющая — «консеквенциа-лизм», не самое благозвучное слово, которое означает, что о любом выборе (действий, правил, институтов и прочего) судят по его последствиям, т.е. по порождаемым результатам. Внимание к после­дствиям противостоит, в частности, тенденции, наблюдаемой в не­которых нормативных теориях, полагать некие принципы верны­ми независимо от результата их применения. На самом деле консек-венциализм требует даже большего, чем просто озабоченности последствиями, поскольку внутри этого подхода последствия —

РАЗВИТИЕ КАК СВОБОДА I 76

и ничто иное — считаются наиболее важным фактором. Об огра­ничениях, налагаемых консеквенциализмом, мы поговорим позже, пока же заметим, что эти ограничения частично порождены содер­жанием перечня последствий, т.е. тем, что в него включено, а что нет (например, при отборе неких действий или процессов в качестве «последствий» другого действия).

Второй составляющей утилитаризма является «вэлфе-ризм», или экономика благосостояния. Это направление ограничи­вается суждением о полезности того или иного положения дел (при этом не интересуясь напрямую такими вещами, как осуществление или нарушение прав, обязанностей и прочего). Сочетание вэлфе-ризма с консеквенциализмом порождает особое требование, а именно: судить о любом выборе по той пользе, которую он прино­сит. Например, о любом поступке судят по последствиям, к которым он привел (с позиций консеквенциализма), а о последствиях судят по той пользе, которую они принесли (с позиций вэлферизма).

Третья составляющая — «суммарная оценка», согласно ко­торой польза, полученная отдельными индивидуумами, просто суммируется с целью определения совокупного достояния, при этом неважно, каким образом эта сумма распределена среди инди­видуумов (т.е. выявляется максимальное значение суммарной поль­зы, невзирая на степень неравенства в ее распределении). Все три составляющие образуют классическую утилитаристскую формулу: о любом выборе судят по общей совокупной пользе, порожденной этим выбором⁸.

В утилитаристском подходе несправедливость означает со­вокупные убытки в пользе по сравнению с тем, что могло бы быть Достигнуто. Несправедливое общество, с этой точки зрения, — та­кое общество, в котором люди в массе значительно менее счастли­вы, чем должны были бы быть. Современные формы утилитаризма отказались от преобладающей важности счастья и удовольствия. В одной из версий польза определяется как осуществление желания, и, следовательно, значимостью обладает сила осуществляемого же­лания, а не интенсивность образовавшегося счастья.

Поскольку и счастье, и желание плохо поддаются измере­нию, в современном экономическом анализе польза зачастую оп­ределяется как некое числовое выражение реального выбора инди­видуума. Здесь нет нужды останавливаться на технических проб­лемах такой репрезентации. Базовая формула такова: если человек выберет х, отказавшись от альтернативного у, тототда и только

глава з. свобода и основы справедливости